5. Нюансы чувств. Страницы из дневника. 1979 год

5 мая 1979.

    Май! Господи, май! Чудо-чудо расчудесное! Столько цветов, столько радости! Уже цветет черемуха. Герман мой сегодня мне ее подарил. Мы гуляли в Березовой роще, вдоль пляжа, по нашим местам, по которым мы год назад ходили-бродили, влюбляясь друг в друга все сильнее. Зелень с каждым днем все ярче и прекраснее. По дороге Герман рвал мне крохотные луговые цветочки:"Это тебе!" Вспоминается прошлая весна. Места те же, а у нас с ним все по-другому. "Все возвращается на круги своя..." Нет, до конца не могу согласиться с этим. Возвращается - может быть, но не на свои круги, а на высшие. Движение идет по спирали, и пока есть эти высшие круги - есть жизнь.
    Прошлой весной главным было мое удивление, что я вновь чувствую, волнуюсь,что сердце сжимается и замирает от сладкой боли, что я после Сережи могу радоваться другому мужчине. Удивление и влюбленность. Ах, какой был тот май! Теперь другое. Теперь ТАК, что нам нельзя расставаться, что бы ни было. Нельзя терять друг друга. Это будет не жизнь. Я начинаю расстраиваться. Почему он до сих пор молчит? Почему не зовет? Неужели он так и уедет? А я не хочу, чтобы он уезжал!
    Сегодня Павел рассказал, что во Дворце бракосочетания большая очередь жаждущих пожениться шумела, толкалась, ломилась в двери. Тут же были милиционеры. Павел сравнил:"Как за импортными сапогами." Я рассказала это Герману:
 - Ну, что ж, кому сапоги нужны, а кому срочно жена или муж.
Я промолчала. Я не могу сказать ему, что в мыслях давно считаю его своим мужем. Я к этому не просто привыкла, я иного представить не могу и не хочу. Я ребенка хочу. Его ребенка.

    Оля сейчас ходит беременная. Срок еще маленький, и об этом знают немногие. Я знаю и завидую ей. Она мне говорит:
 - Не выходи, Лена, замуж, не рожай детей.
 - Нет уж. Пожелайте это кому-нибудь другому.
Я детей хочу. Именно от Германа. Все другое для меня не имеет такой важности, ценности, как это. Я люблю его.

    Сегодня он пришел ко мне с черемухой. Благоухание! Мне нравится. Какая я все-таки счастливая! Мне никто до него не дарил так много цветов. Какой он нежный, какой он милый!

10 мая 1979.

    Вчера был день настоящий, когда я действительно жила. Мы с Германом провели целый день в лесу. Был лес светлый. Было солнце, которое играло лучами. Было вино и шоколад. Был Герман. И не надо было смотреть на часы, не надо было куда-то бежать, торопиться, заставлять себя делать не то, что хочешь. Это и есть главное. Этим надо жить. Солнце, лес и ты.
 -Леночка моя! Моя. Родная. Неужели такое бывает? И сама говорит, что моя.

    Как он нежен! Год назад я записала, что Герман - самый спокойный из всех моих кавалеров. Я его просто не знала. Сережа был мужчина. В нем только мужчина и был. Но какой Герман мужчина - нет слов!
    Мне страшно подумать о том времени, когда его не будет со мной рядом.

12 мая 1979.
 
    Когда на улице шумит дождь, хорошо сидеть дома на уютном диване или за столом: зеленая лампа, тетрадь, авторучка. Господи! И ничего больше не надо - как только быть дома, рядом с родителями, и слушать, как дождь постукивает в окно, словно просится войти. Я ОЧЕНЬ люблю свой дом! Я его навсегда люблю. Так мало приходится здесь бывать. Сегодня я целый день дома. Как хорошо!
    День такой бессобытийный, спокойный, но не скучный, не пустой. Целый день читала Мартен дю Гара (надо по программе), в перерыве убрала свою комнату, помыла посуду, постирала. Роман "Семья Тибо" не очень мне нравится. Как-то все там на поверхности, на ладони, немного вычурно и старомодно. Неинтересно.

    А вообще я счастливо живу. У меня есть время думать, писать, быть наедине с собой. И я хочу переменить эту жизнь?
    Но я с нетерпением жду от Германа самых главных слов, потому что убедила себя в том, что ЭТО лето будет для меня решающим. Я другого не хочу и не жду. Ведь, в конечном счете, человек получает то, что очень хочет.

    Вчера, когда он проводил меня до подъезда, пошел дождь. Мы прощались под зонтом. Вот так бы никогда не уходить от его плеча. Я поднялась на третий этаж, помахала ему рукой. Он не уходил, всё стоял под зонтом и ждал, когда я уйду первая. Мне его так жалко. Не знаю, как я буду его провожать этим летом?

    Как перестать думать о своем будущем замужестве, которое то кажется почти  реальным, то кажется мечтой и далекой?

19 мая 1979.

    Уже пух летит с тополей. Как светлы вечера! Как восхитительна весна! Как прекрасна жизнь! А я вредничаю с Германом специально, злю его, капризничаю, обижаю его, сама обижаюсь. Не ведаю, что творю. До сих пор я считала себя хорошим человеком. Но что я делаю с ним? Я мучаю его совершенно сознательно. Он расстраивается, у него становится грустное лицо, жалкие глаза, а во мне словно черт сидит и заставляет меня делать все наоборот. Мне хочется с ним поссориться, разругаться навсегда. Ну, какая же я дура! Ведь я боюсь даже думать о том времени, когда останусь одна, без него.

    Мне хочется надеяться, что все будет не так. Зачем он постоянно говорит:"Ты моя. Моя. Леночка моя. Девочка моя"? И это слово "навсегда". Что оно значит для него? Боже мой! Неужели этим летом все кончится? Я жду лета, мы хотим поехать на море.
    Когда он видит, что у меня плохое настроение, то уговаривает меня не грустить. Я не грущу! Просто ведь не может человек все 24 часа в сутки улыбаться. Даже я не могу - такой легкий, светлый, улыбчивый человек, как все говорят. О чем я думаю? Это нельзя ему сказать. О церемонии бракосочетания, о свадебном платье, о том, кого позову на свадьбу, о будущем ребенке... Как я вижу теперь маленьких детей! Это превращается в какую-то навязчивую идею.

    Я злюсь на Германа, потому что он молчит, не решает наших отношений ТАК, как я их решила для себя. То, что у нас с ним сейчас, это мне начинает надоедать. Он как-то сказал:"Я сделаю все, что ты хочешь, чтобы тебе было хорошо."

    Ну, пойми же ты наконец, голова, два уха, чего я хочу! Мне хочется, чтобы мы жили вместе, чтобы после прогулок и кино мы возвращались в одну квартиру, чтобы не сдерживать свои желания и не болеть из-за этого... Вот и скажи ему, о чем я думаю. Он схватится за голову и убежит от меня.

    Мы как-то шли пешком домой мимо кладбища. Вдоль ограды, с этой стороны, растет много сирени. Он нарвал большой букет и подарил мне. Сирень, конечно, восхитительна, но мне не очень хотелось рвать ее здесь. Пока он ломал ее, я думала о тех холмиках, под которыми лежат кости людей, некогда живых, чувствующих, думающих. Я почти никогда не забываю о смерти. Что я должна сделать ЗДЕСЬ, чтобы оставить свой след после жизни? Чувствую, что во мне есть что-то такое, чего нет у других, что я что-то могу, СВОЕ, ОСОБОЕ. А может, это чувствует и думает каждый человек про себя?

   "На тебе печать перста Божьего"- сказала мне моя взрослая подруга Нина.
Что мне только делать с этим? Спортсменки из меня не вышло, певицы, танцовщицы, художницы - тоже. А я ведь это всё могу, но понемногу. Никакая способность не проявилась сильнее других. И поэтессы тоже не вышло. Но это пока.

    Я никогда не забываю про сестру Раю, которая умерла в 29 лет. Не хожу к ней на кладбище. Очень больно и страшно...
Мне хочется жить долго.

    Сейчас пробьет двенадцать часов. Ночь теплейшая и звездная. Легко дышится, легко мечтается. Хочется на вылазку. И на море. И за границу. И замуж. Как сразу всё хочется! И всё с Германом.
    Доброй ночи, все мои милые, любимые! Дай вам Бог здоровья и удачи во всем. Пусть всё у вас будет хорошо!
    Как скачут, кружатся, летят дни моей жизни!
Я люблю вечерние часы за письменным столом. Это тоже счастье!


Продолжение следует