Меня зовут Линште

 Линште


 Меня зовут Линште


 Глава 1. Мск и некоторые персонажи в ней

 Если вы работаете курьером, и вам выпала доставка на улицу Зеленодольскую, 36к1, в дом, который стоит скобкой, огибая угол на пересечении с одноименным проездом, наберитесь терпения, доберитесь до верхнего, 22-го этажа, даже если не работает лифт, иначе я умру с голода. А когда я открою дверь, не принимайте за личное оскорбление мой вид – дома я всегда хожу только в плавках.
 Получив пакет с заказанными продуктами – молоком и хлопьями, я тут же распечатываю злаки, высыпаю четверть пачки в миску, заливаю их, примерно 2:1, и выхожу на балкон их жрать. Почти всегда в моих ушах аудиокниги, я накачал их столько, что, если не выключать, их можно, не переставая, слушать целых 20 лет. Жру и слушаю. Раньше я мог позволить себе и мюсли, но потом, ввиду неконтролируемой никем цены на них, я заочно послал на хер тех, кто эту цену на них назначает. Пусть покупают буржуи. Или те, кто на них работает, т.е. практически все население. Мясо и рыбу я прекратил употреблять не только и не столько из-за еще больше непомерных цен. На их готовку уходит туева хуча времени, а потом время на поглощение, а потом еще больше времени на мойку всей той посуды, которая используется на приготовление и поглощение. Плюс посудомоющее средство, плюс вода, в общем, это ненормальные расходы. Русский человек имеет право на возможность зарабатывать по тысяче рублей в час даже когда он спит. А такие деньги только, сами знаете, у кого. Поэтому я, даже если стану кино-миллионнером, в эти их схемы играть не собираюсь.
 Таким образом, возможно, я один из последних анархистов по убеждению. Протестую без огня и крови. Живу по средствам. Я не имею столько лет, чтобы половину жизни тратить на труды, которые нужны кому-то, кроме меня, за зарплату, которую хватит только на еду и короткую порцию сомнительных развлечений. Делать при этом кого-то еще богаче.
 Моя однокомнатная, съемная еще через приятеля, наверное, самая дешевая квартира в Мск, совсем небольшая. Впрочем, мне многого не надо. В комнате диван, выпуска примерно того же года, что и я, поэтому лучше, чтобы он всегда был застелен. Есть шкаф, компактный, икеа (моя тема), но там только моя куртка для зимы да пара ветровок, и куча обуви (единственная моя слабость). Я не приобретаю больше вещей, чем необходимо для моей скитальческой жизни. Пара-тройка футболок, 7 пар носков, 7 плавок, одни джинсы, спортивные штаны – вот мой гардероб. На стене – черный прямоугольник, который я никогда не смотрю, на нем я сушу плавки и носки после стирки, ибо от этой вещи должна же быть хоть какая-то польза. Нетбук и мобильник, документы. Все мое имущество.
 Между всей этой мебелью остается лишь пространство для моих отжиманий, но зато есть балкон. И большое окно с широким подоконником. На нем стоит пластиковый череп, грязно-желтого цвета, мой единственный антропоморфный сосед, иногда я с ним общаюсь. С кухней и ванной, думаю, знакомить вас не стоит - они достаточно стандартны – холодос и стиралка, душ, раковина с зеркалом и унитаз.
 В целом, я думаю, вы поняли, какой я тип. Но я не сказал главного, кто я такой. Просто, долго находясь в одиночестве, да еще в замкнутом пространстве, да еще удаленного от земной тверди на 60 метров, начинаешь нести все подряд, забывая о важном.
 Я добываю себе на жилье и пропитание услугами – днем я совершаю пару поездок по адресам заказчиков, получая по 500р. с каждого. А вечерами делаю массаж, выезжая на дом к клиенту, как правило 3-4 вечера в неделю. Как видите, я нихуя не произвожу, не делаю жизнь проще, быстрее, удобнее, легче. А вы мне платите. За лень, за релакс, которые могли бы устроить себе сами или получить бесплатно. Да, я маргинал, отброс общества, социопат, и давно в себе убил совесть и прочие похожие комплексы, которые меня теперь не рвут на части, и «нормальную» работу вашу я искать не собираюсь, чтобы жить «как все». Я хочу и буду брать с вас деньги до самой моей смерти почти ни за что, за минимальную часть драгоценных часов моей жизни, которыми мне все же приходиться продавать вам, разминая ваши горбатые спины или доставляя коробочки размером с пачку печенья. А имя мое Линште. Без фамилии, отчества. Как у Платона. Или Зевса.
 И это я еще мало с вас прошу, ведь вам самим что-то жрать надо. Утром вы не валяетесь до 10:00 в мягкой постели, утром вас ждет любимая работа. Job. Я смотрю сверху на вас, стоящих, кто в своих авто, кто в автобусах - в пробках, кто в метро – неужели в его недра вас столько вмещается!? А я ненавижу работу, я жру свои хлопья, иногда бухаю, ищу приключения, прогуливаясь по району, имею развитое эстетическое чувство, а еще у меня есть классный пиджак.
 Вы ненавидите таких, как я. Ведь я не оплачиваю даже проезд. У вас есть уже наверняка сотни уничижительных ярлыков для моего типажа. А мне похер. Это не я вам не доплачиваю, за что вам приходится идти на безумные условия, на которые даже раб, живущий 150 лет назад, прослезился, глядя на вас. Это не я делаю еду и проезд в стране, самой богатой по количеству земель и энергетике, такими дорогими. Предъявляйте и жалуйтесь, сами знаете, куда.
 Жил бы себе в теплых горных областях, где и снег редкость, где солнца столько, что, в отличии от вас, все купленное в супермаркетах втридорога, да еще и недозрелое, напичканное химикатами, у нас практически никому не нужно, валяется под ногами, а продается за сущие копейки.
 И вали, откуда понаехал, скажете вы. Да, только благодаря умнейшей политике мою семью вместе со мной выдворили в эти мерзлые и грязные края, и до сих пор я не у дел. Ну, был тренером 16 лет, ну и что? Ради настоящего я всегда готов сжечь прошлое. Не наоборот, заметьте! А теперь я один из вас, отодвинутый в эту пропитанную смогом, холодную по большей части, табакерку, где для ее поддержания тратятся все ваши силы и здоровье. Я тот, кого вы кормите хлопьями с молоком, кого поите дешманским пивом и поддельным вискарем, а я вас все равно презираю. Не всех, конечно, в чем правда. Но большинство. За что? За то, что скушно живете, за то, что вы продали себя в рабство, за ваши вульгарные понятия об искусстве и умении одеваться, за то, что вы забыли себя, делая деньги, да если бы это еще можно было назвать деньгами… Хватит?
 Простите, чет я разошелся. Потерял контроль. Но я очень необъективен, да и погода уродская, серое все, оплеванное, и настолько скушно, хоть прыгай с балкона. Сейчас майские дни безделья, мне идти некуда особо. Куда я хочу, там я нахуй не нужен, а где нужен, сам не пойду. Вот я и обзываюсь, и срываю на вас злость. Извините. Живите пока, но молитесь, чтобы я максимально долго не получил оружие и доступ к власти.
 Дом, в котором я сейчас проживаю, в нем 22 этажа, мрачен, хотя в отличии от остальных хрущобок он просто архитектурный шадэвр. В нем есть ментовка, гребаный «озон» и «вэ-бэ» - все на первом этаже. Магазин стремной обуви. Что-то еще, но я на эти вещи обращаю мало внимания. Поселился я тут по удобному случаю. Мой приятель жил тут до самой великой аферы с ковидиозами, но как только всем приказали не высовываться, он тоже не высовывался, не работал целых три месяца, и платить ему стало, ясен пень, нечем. Ему сбавили цену, потому-что он «хороший парень» и никаких проблем прежде не было. На самом деле владелице квартиры было не удобно отслеживать заселения-выселения – она живет в загнивающей Европе. Но и это его не спасло, он попросил своего другого приятеля придержать ему квартиру, пока он будет возрождаться из пепла, ну а сам сказал, что все нормально, согласен на скидку и т.д. Но и тот прожил там недолго. В итоге на тех же условиях, с оплатой, которая была еще в 2019-м, эта коробка перепала мне. В 2022-м, представляете? В некотором роде это была компенсация свыше – за мои трагичные предыдущие три года жизни. Сначала я лишился Снежаны – мною обожаемой девушки, потом помещения, где я размещал свой маленький тренажерный зал для персональных тренировок. К счастью, это случилось до Мракобесия, но я остался без инструмента для заработка, так что все равно, жаль. В довершении всех несчастий, которые я и сам старательно навлек, хоть и не осознавая этого, я еще и лишился возможности нормально видеться с дочерью, которой было 3,5 когда я ушел от них, и 4,5 когда я ее видел последний раз, в 2021-м.
 И вот я стал бродягой без ночлега и своего дела. Измученный ночевками где придется, даже несколько раз на улице, благо еще была ранняя осень, я вернулся на дно, от которого, как я думал, оттолкнулся. Вернулся в прежний полуразваленный спортзал, где я почти год отпахал пока не собрал денег на свой спортзал. И пусть вы посмеетесь, мол, вот, видишь, знай свое место, чмо! Пахай дальше, как все, и не выебывайся! Хоть я и стал теперь работать, отдавая почти половину денег в кассу «дяде», зато мне больше не пришлось оплачивать шконку в хостеле, и я смог дальше писать свои книжечки, которые нигде никому на *** не нужны.
 Вот так я попал весной на Зеленодольскую, в 22-этажный дом в 22-м году.
 А где же я жил с момента возвращения в убогий спортзал «чужого дяди»? Сначала там же. Устраивался на диванчике после закрытия, и читал, либо писал, либо бухал. Когда все испугались Аферы, и засели по норам, я нагло проработал две недели, но пошли проверки, и чтобы не подставлять директора под штраф, я свалил. Подобрал меня мой приятель Толик, который сдался - он похоронил свою мечту стать актером. Работал, я даже затрудняюсь сказать, кем. Какие-то задания через интернет делал, ему все равно не платили, т.к. денег не было, и начальник его предложил пожить в счет з.п. в освободившейся квартире своего, насколько я помню, отца. Сначала я остался у него на пару дней, думая, что эта хрень, паника вокруг простудифилиса спадет. Но никаких сроков не было, власти не давали работать до самого июля. И каждый день прожит был, без знания, когда все закончится и вообще, закончится ли. Приятель меня ненавидел за то, что я не уходил, да мне и некуда было. Разве что снова на улицу. Мне было срать, я гулял, ходил в магазины, не носил намордников, но клиенты всего лишь москвичи, верили во все это как в апокалипсис. Не зная, что он еще впереди. А сопли, это еще не конец света, неженки вы мои.
 Мы с ним почти каждый день напивались. Он покупал дешевое пиво, и мы перегружали им мозги и почки. Он и еду покупал самую дешевую. За это, кстати, спасибо. Я был без денег, просто на нулях. А в июне, еще до «официального разрешения» на две недели раньше всех, я, наплевав, стал работать и жить в спортзале. Все равно уже никто бы не стал никого проверять. Сдавать меня было некому. И я выдохнул. Это был глоток свободы. На меня теперь никто не глазеет, с перекошенной миной, скрипя зубами, сколько и чего я съел и выпил. Я сам, один. И никто мне не указ.
 Изначально я планировал там задержаться на полгодика, максимум. Но если брать в счет и те два месяца вынужденных каникул, я там пробыл почти два с половиной года.
 Вот уж почти 3 года, как я здесь. Переехал я сюда не только из-за лучшей цены. После ухода из старого подвального спортзала мне было необходимо куда-то пристроить своих клиентов. Там они были только из-за меня, но часть их не сразу перешла со мной в новый спортзал. А я нашел новый и хороший, а им, видите ли, было далеко добираться, это три автобусных остановки, 30 минут прогулочным шагом. И мне приезжать откуда-то ни было тоже не хотелось. В общем, все сложилось как по нотам, я стал жить рядом с основным источником заработка. Был еще не основной.
 Москвичи, то есть, те, кто родился здесь, считает нас, приехавших, никчемными лодырями, чтобы их, высшую расу, объесть. Но давайте по правде. Вы же разучились делать что-то тяжелее высиживания в кабинетиках. Ах, да, еще от сдавания жилья или нежилья под коммерческие нужды. А без обслуги вы увидите уже завтра пустые полки в ваших маркетах «Просрочечка», автобусы и такси поведете сами. Заказать вещи? Кто их вам за копейки эти повезет? Дороги делаете не вы. Даже бордюры (я открою, наверное, страшный секрет) делает и устанавливает не мэр. Молодые, вы еще можете делать гамбургеры и продавать мороженое, но настоящей работы вы не видели. Как и моя бывшая, она не умела готовить, она думала, что еда берется из телефона.
 Но и в СССР говорили о тунеядцах, причем больше всех ****ели те, кто меньше всех работал. В этом году, в мае, ровно 10 лет, как я решил стать писателем. И стал. Поздравьте меня за долготерпение. Особенно, за то, что ни рубля за свои истории я не получил ни разу. Наверное, плохо пишу, Дыньцова лучше. Или писать - это не труд? Я ведь делаю свою работу, пусть плохо - оставьте отзывы – но делаю. Где мой минимум для проживания? Все говорят, что мир устроен справедливо, но деньги-то где за мою работу?
 Свой первый год в Мск я прожил в хостелах. Всего их было три, между первым и вторым я успел пожить месяц на квартире у метро Университет. Живя там, я нашел первую клиентку в тот первый убогий подвальный спортзал. Она оплатила вперед 12 тренировок, что в принципе правильно. Я тогда ехал на первое занятие через всю столицу, а денег не было даже на метро, я уже тогда понял, что дискриминация у нас в стране ЕСТЬ.
 Я вышел пораньше, дело в том, что для метро есть карточка с чипом, называется, кто не знает, Тройка. По ней турникет открывается с дисконтом, ну, разница приличная. Тогда, в 2015-м, проезд стоил 35р., тут я могу ошибиться, а вот точно знаю, что с Тройки спишется только 28р. у меня было 6 рублей в кармане, и 0 рублей на Тройке, но была сама Тройка, ее можно было сдать в кассу метрополитена, за 50р., но тогда придется ехать за 35, а назад как? Если вдруг что-то не выйдет, и я не получу свою предоплату, то как я вернусь домой? Я уже проходил пешком по 16 часов летом по всей Мск, это удовольствие не всегда доставляет. Я сдал карточку в кассу, вышел на улицу, и у входа в метро стал просить проходящих в метро просто за 28р. впустить меня по их карточкам. Выглядел я тогда измученным и явно не «своим», ну, который, боится всего, и видит всюду обман. Только азиат, которого я проводил до самого турникета, да и то, с третьего раза понял, что я ему даю 28р. именно чтобы сэкономить 7р.
 Спасибо ему, от души.
 Так я живу. Несколько домов в районе уже снесли, на их месте новые, высокие. Убожество, конечно, тоже, но если сравнить с тем, что было… Иногда я наблюдаю, как азиаты или горные собираются шайками, что-то «перетирают». Москвичи интроверсивны. Но не из-за принципов или ненависти, нет. Этому научил их страх, недоверие. Я не хочу сказать про одних лучше, а других принизить. Иногда в нерусских русского больше. А в России я уже 30 лет с добавкой, много с кем пришлось общаться.
 Тут будет в тему сообщить, что до Снежаны, с которой мы начали встречаться в мае 2016-го, она как раз заканчивала среднюю школу, я заимел, не считая ее, четырех любовниц. Я, конечно, неотразим и умен, если кратко – настоящая находка для женщин. Тогда я не был в таком состоянии, скорее, был в муках выживания, считал каждую копейку, хотя по-русски, бесстрашно пропивал приходящие, не имея уверенности, что завтра, мне, возможно, негде будет жить, нечего есть. Я про страх. Москвичи одиноки чаще из-за этого порока. Мои «соблазнения» прошли не столько из-за моих умений, особенностей, способностей, а просто в силу бесстрашия. Это и есть, ценное, пожалуй, самое ценное из всех качеств русских людей. Пока скромные запуганные мальчики думают, подойти ли к девушке, я уже. Так что, спасибо вашим страхам и за мои удовольствия!
 Когда жил в хостелах, пришлось увидеть целое племя неудачников. Они спивались, сдавшись уже после первой попытки. Или уезжали назад, в провинцию, в свои мелкие города, где их ждала участь мертвецов еще при жизни. Я имею в виду, что кроме жрать, спать, заниматься какой-то бессмысленной работой за еще более мелкий прайс из безысходности, от отсутствия выбора – на самом деле хуже, чем просто уйти в горы, леса, пустоши, помереть там красиво – относительно молодыми. Я не особо с ними вел беседы, а что они могут рассказать? Как они устают, какие у них несчастья? И этот класс вне национален. Среди них и армяне, и белорусы, и азиаты. Я думаю, они бы уехали куда-нибудь, неважно куда, лишь бы от бессилия, в новых местах, всегда замечал по себе, ты получаешь новое топливо, чтобы лучше выжить, ты не можешь сложить лапы на груди, сесть в угол, и плакать, ожидая прихода спасения – смерти. Ты действуешь вопреки всему. А неудачи тебя только оттачивают.
 Живя еще в первом хостеле в районе Зубовского бульвара, где кругом одни посольства, на шконке подо мной жил бурят, Даня. Он говорил, что в армии обучен подрывным навыкам, а по основному заработку занимается прокладкой высоковольтных кабелей под грунтом. Ценный кадр, согласитесь. Но он так и не нашел себе достойного места в иерархии, уехал, кажется, в Воронеж – там его ждала жена и борщи с пирожками. Он меня брал с собой в Ашан, в выходные, когда были толпы народа, надевал пиджак, мы ехали в ТЦ Гагаринский, чтобы унести оттуда с собой еду, заплатив на кассе только за батон хлеба. Мы поднимались на второй этаж, там были секции тряпок и ужасной обуви. Он вынимал из кармана 250-миллилитровую бутылочку хорошего коньяка, которую спер с низа, и говоря мне: «Давай, пей, только очень быстро». Я не успевал опомниться, я не умел так жестко вливать в себя спиртное, не запивая и не заедая. Я лихо вливал в себя половину, отдавал ему, он допивал до дна, бросал бутылочку под поддон с халатами или штанами, и мы быстренько шли на кассы, уже через минуту ощущая в себе одухотворение. Никакого смущения, чувства вины, неправильности. Грабят нас, а не мы. А мы только берем крохи того, что нам положено да хотя бы просто из того, что предки, его и мои, эти территории завоевывали, защищали, отбивали иноземцев, в итоге нас на этой же земле закрыли в ловушку.
 В Магнолии - шутя, мы говорили: «Говно ли я?» - мы договорились с администратором, давая ему 100 рублей, чтобы он отводил глаза, а мы брали, сколько могли, и уходили, не купив вообще ничего. Даня – настоящий русский мужик, с верными представлениями, но ему не повезло, он вернулся домой. Может, в покое и стабильном плавании в луже ему лучше. Еще приезжие мечтают о прописке. Нахуй она им – они сами не знают. Мне и от квартиры-то будет наверняка тошно, как тогда, когда я еще верил в идеалы рыночных отношений и справедливого устройства «каждому по делам его». Я с первой женой взял ипотеку. Год я кайфовал, да. Водил туда девок, пока она моталась по своим командировкам. А потом открыл свой первый тренажерный зал, и ощутил другую скорость жизни, я уже тогда понял, что 4 стены – смертельный капкан. Эдакий просторный гроб, для полужизни, а затем, как и жизнь, гроб становится гораздо меньше. Так что, Мск – город для умалишенных. Держитесь, у кого еще остались силы и мозги. Мы тут просто из логики того, что копейки, за которые мы тут горбатимся, хотя бы имеют какое-то количество, за МКАДом даже столько не платят, даже во второй столице. Но попробуй скажи это, что ты! Будет куча аргументов, бессмысленных по сути, почему и зачем тратить жизнь ради тряпок и полугнилой химизированной пищи. Здесь даже пьется не так, как в других местах. Здесь алкоголь подавляет, хочется тупо спать. Скоро я брошу, это наверняка. Может поэтому спрос на наркотики растет, реклама, где заказать их, уже нагло рисуется на остановках и стенах домов. Потом будут баннеры с телефонами официальных дилеров.
 Ранее ко мне выпить или на тренировки в спортзал приходили люди, будто за спасением. Неужели я чем-то мог их поддержать? Возможно, я на их фоне казался героем. Я их словом, деньгами до зарплаты, поддерживал, а потом у самого жизнь пошла по швам, мне стало не до их мелких проблем, в основном потребительского плана. Но от некоторых женщин, имеющих «семейные проблемы», я все же не смог избежать. Я исцелял их, а они меня. Любовь, это… всегда сильное обезбаливающее – не алкоголь, отнюдь. Они смотрели на меня как на заменитель прежних отношений, а я совсем другого поля и сорта. Они не могли стать, как я, они шли по течению, и бились в агонии, если оно замедлялось. А я привык грести сам, пусть даже иногда выбившись из сил, уже еле-еле, но все же греб. И что я им скажу? Что они нахуй не нужны в своем возрасте, уставшие, начавшие терять привлекательность?
 Несколько раз, впрочем, я был под соблазнами устройства семейного безопасного быта. Меня приглашали на дни рождения, знакомили с родителями, часто с мамочками, отцы моих женщин или отсутствовали, или уже умерли. А то и были призраками прошлого, живя еще по традиции, как правило, под одной крышей с ними всеми вместе. Мне нравилось, как они стараются, делая всякие фаршированные вкусности. Это все меня мало устраивало. Мне больше нравятся фаршированные взрывчатки. Всякие неформальные объединения, нравятся волшебные слова, ласкающие слух сильнее женских стонов – мафия, ХАМАС, анклав, картель – они возбуждают мощнее и дольше. Линште нормальная жизнь скушна, так что в сомнамбулический транс или службу вы меня не заманите.
 Знакомства с теми, кто на мой взгляд заслуживал моего сочувствия, пришлось прекратить. На все мои рассуждения, как дальше, тут же навешивались ярлыки - «стоик», «идеалист», «сектант» - некоторые из них. Всегда говорили о крайностях, ну и о том, как же я, бедненький, проживу, если откажусь от всего «нормального, как у всех». Я еще сам точно не знаю, могу только прикидывать варианты, но знаю точно, что в трясине, которую они называют нормальной жизнью, точно не смогу. Без привычного окружения, без нормальной работы, без стиральных машинок, без вайфая люди выглядят жалко.
 Давно, лет 20 назад, я работал грузчиком на оптовом складе. Быстро сделался кладовщиком, не по своему желанию, рвать жилы ради сомнительных повышений не мое, но зарплата была в 1,5 раза выше, и теперь все грузчики подчинялись мне. Однажды возник конфликт в низах. Им, в чем именно, уже не вспомню, да и не важно, закрутили гайки, они жаловались мне. Я, как их лидер, высказал все начальству, имея чувство справедливости, выступив, рискуя сам, не бог весть чем, но рискуя, против рук кормящих. Решили устроить собрание. Я сказал парням, что на собрании я выскажусь, грамотно формулируя их недовольства. Кажется, дело касалось их длинного рабочего дня без доплат, да еще штрафов за опоздания. Они согласились. На собрании директор спросила прямо, кто чем недоволен? Они смолчали, опустили глазенки в пол. Последовал устный приказ идти работать дальше. Мне за такое не попало, но даже если меня бы и вышибли за поддержку бедных рабочих, мне было похуй. А вот с такими мудилами, если удавалось их вовремя определить, я больше дел не имел. С такими в бою не выжить, тебя же первого и грохнут. За свою тупую и задроченную шкуру.
 А вот напиши кому из прошлой жизни, из других городов, что живу в Мск уже 10 лет, они же завидовать начнут. Было бы чему. Вот стоила бы оплата трудов, как в Мск, в провинции, не было бы централизации – все деньги высасываются в столицу, а оттуда их распределяют, разумеется, справедливо – тогда очень можно жить. Не как в гнилом Западе, но вполовину, ведь точно можно. И нахер ехать в эту некрасивую грязную безвкусную Нерезиновую. Что сюда все рок-звезды мировые приезжают, и ЧМ по футболу в 2018-м прошел, это для них главное. И не объяснишь таким ценителям, что при всех этих медиа можно в страшном говне находиться. Так что не клюйте на миражи, если нужны деньги, приезжайте, обменивайте часть жизни по максимальному курсу, и валите нахуй, подальше отсюда. Даже университеты здесь хуже провинциальных в плане образования, на рейтинги их фальшивые не смотрите. Куда же подевались наши русские максимализм и бесстрашие?
 Вот, мы собрались в парк, пожарить мясо на мангале да накатить. Это в 2017-м. В апреле. Менеджер по продажам, еще один менеджер по продажам, только первый продает по телефону автозапчасти, а второй – стройматериалы. Блогер какой-то, бывший актер, курьер из Доминос пицца, окончивший политех. Ну и я, тренер-писатель. Кроме основных, я еще кучу пришедших не знаю или же едва знаю. А вот все те же мы, собрались не в Мск. Были бы инженер, актер, строитель, ну и я – тренер-писатель. И еще больше тех, кого позвали позже, но я знаю всех.
 У нас в России ничего не изменилось после СССР, только лишь разрешили торговать, следовательно, была вскормлена конфликтующая с социализмом каста торгашей, да и только. Но это «только лишь» изменило жизнь подобно тому, как если бы на огородах к луку насажали любые бобы - оба плохо плодоносят, если соседствуют. В итоге, даже те, что остаются – продавать хоть что-нибудь, тоже обречены.
 Мы напиваемся, и всей толпой прем ко мне в тренажерный. Кто-то с собой принес травку, часть уже курят прямо там. Часть улеглась спать пьяными, кто на оборудовании, кто на ковролине. Я иду в парк, для Линште мало событий, ему их всегда не хватает. Закрываю их на ключ, телефон, если что, мой есть у всех. Позвонят, приду открыть, пленников этого страшного города. Кому-то из них еще добираться до соседних районов, а кому пешком пару кварталов. Вскоре, я, проветрившись, обдумав прожитое, возвращаюсь. Они следуют своими маршрутами дальше. А я ложусь на массажную кушетку и накрываюсь пледом, завтра новый понедельник. Мы привыкли. У меня хотя бы нет начальников, мне повезло чуть больше. И хоть мы спорим и ругаемся по пьянке, каждый вновь становится самим собой, оказавшись в привычных норах.
 Зеленодольская, 36к1. Как и прежде, я рассчитывал тут устроить короткий привал, успокоиться, оглядеться, но какой же я временами все-таки наивный, просто смех. 30000. Это все, что я могу платить. За такие деньги даже клоповник вряд ли найдешь. В этом смысле квартира моя – находка. На работу пешком 12 минут, не торопливым шагом. Когда я работал в старом подвале, и спал с белорусской девушкой Инной, она ездила много. Жила она с родителями на южной стороне Замкадья, училась в центре, работала тоже в центральной части, но не рядом с универом, плюс приезжала ко мне в ЮВАО. Только от этих челночных путей можно свихнуться! Так вот, я копил деньги на свой спортзал, почти не тратил, только на девушек и выпивку. Работал я там до поздна, бывало и до полуночи. Там была еще сауна, так что иногда и до трех утра я не спал. Но мне всегда было, чем, или кем заняться. Параллельно, к ней добавились еще пара женщин. Мне пришлось придумать расписание, чтобы они у меня друг с другом не пересеклись. Инна приезжала ко мне в пн, ср и пт, а чт и пт я ее просил дать мне отдых, мол, я почти не сплю. Она и так видела, сколько я работаю на «дядю», поэтому согласилась. Да и самой кататься столько – можно сдохнуть. Поэтому в чт и сб у меня часто ошивалась Катя. Мы пили и трахались, впрочем, ночевать она осталась только раз, всегда возвращалась домой, жила она с матерью. Пока мать торчала на работе, я трахал ее у них дома. Третья, Вера, приезжала реже – с ней проблем не могло быть, жила она очень далеко, на Парке Победы. Ночевала только в выходной, когда я был уверен, что никто меня не засечет, но мы с утра, после тренировки, успевали с ней поебаться раза три. У нее график был на работе день через день, так что пока все работают или грызут бордюр науки, я ебу ваших жен или дочек. Потом появилась Снежана, я не рассчитывал с нею надолго, как и с остальными. Но для нее отвел также несколько дней и часов, чтобы никто не узнал про нас, тем более, ей было 17, мало ли. Для полного счастья, вы же помните, что мне всегда мало событий, я еще и начал крутить шашни с Яной. Но она была карьеристкой, и секс был для нее скорее необходимым злом, как и тренировки. Ибо так велит великая система – чтобы стать еще работоспособнее, вы обязаны заряжаться доступными способами, а это, как мы знаем – секс и фитнес.
 Не нужны мы тут никому с нашими эстетическими представлениями, с нашей красотой и здоровьем, со стремлениями. Тут нужны отличные водители, шаурмисты, блогеры, бордюроукладчики, те, кто без раздумий, просто за энную сумму будет выполнять работу. Более того, захочешь продаться за еду, тебя еще без протекции хер туда примут. На все есть универсальная фраза: не выдержал конкуренции рынка. Так а вы впустите, тех, с кем можно будет конкурировать, потом увидим, смогу ли. Если дело касается хлеба, тряпок, мяса и девочек – никогда других, чужих, не подпустят и на пушечный.
 Нам это знакомо. Попробуй сейчас куда на более приемлемые условия зайти. Помнут, разотрут и высыпят. Это вам не шутка.
 Часто мной управляет злоба. Смотрю с балкона вниз, смотрю на соседние дома, на этот страшный город и приходит мысль - или я его, или он меня. Как я это сделаю? *** знает… А чего мне жалеть кого-то, меня никто не пожалел. Конечно, не в одиночку, лишь надеюсь, таких же как я, много.
 Какой-то инсайт, холодное осознание моего положения будит меня, еще до рассвета. Я вскакиваю, делаю кофе, роскошь писателя, иду в душ, смываю всю эту бредовую жалкую культуру русских песен и стихов о безнадежности, открываю нетбук, пишу или ищу, а что – сам не знаю. Наверное, ответ на еще не сформулированный вопрос. Потом ни с того, ни с сего смотрю в окно, может оттуда прилетит нечто, нужное мне? ****ый ваш мир! Куда все катится… Никогда, маловероятно, что мне удастся в этой системе хоть как-то проявиться. А меж тем, это главнейшая человеческая потребность. Найти свое место в этом мире, знать, что оно твое заслуженно, не куплено, не добыто хитровыебанностью. Я с тоскою думаю об этом, но это не значит, что я не буду пробовать.
 …Самая дешевая пища, и та не всегда вдоволь, грязные комнатки, бедная, плохая одежда, холод, нервы, невкусный алкоголь. Десять лет такой жизни в Мск и опять все с начала – Где ж твоя справедливость, мир? – хочется мне спросить. Ведь я десять лет работаю тут изо дня в день, при этом написал столько стихотворений, столько рассказов, мне удались, я уверен, образы неправильного пути в своих книгах, я сумел их создать. И люди меня читали, ведь то, что я настучал на нетбуках за все эти годы и распространил, бесплатно, ведь читали? Ну, кто-то да читал, мож еще прочтет. Люди еще до конца с глаз миражи сотрут, и поди примут меня. Но стране, государству я не нужен. Пиратские копии, они до всех не доходят, какую-то дрянь печатают и переводят, Лукьяненок, простите за мат, Дыньцовых, а моего – даже рассказик не взяли для журнала. – Заебись, думаю, вы со своей системой, я под вашу диктовку писать не собираюсь. Петь оды, говоря нагло и лживо, какая прекрасная у нас окружающая действительность, вот уеду нахуй в тот мир, где посвободней таким, как я. Может и получится. Если ты не согласен на черную грязную и дешевую работу, можешь быть солдатом – фас! фу! – слушайся! Ведь нужно защищать Родину. А так везде. И всем надоело защищать вашу старость с маразмом, ваши устарелые ценности, которые уже никто даже не оценивает. Надоело защищать «ваше», идите вы все…
 Мы – говорю. Хотя себя всегда мыслю отдельно. Но все равно, пора признать, нас уже очень много. И среди нас много сумасшедших. И это здорово.
 Раз я остался до утра у приятеля, Димы, пили мы долго, сил добираться к себе не осталось. Он бывший скинхед. Работает чуть ли не в водоканале. Так вот, у него дома только мать жива осталась, отец умер, не знаю, когда. Меня его комната поразила. Там на стенах висел винегрет из плакатов с изображениями всех мыслимых и немыслимых – Че, Гитлер, Мэнсон (который Чарли), Ленин, ЧВК Вагнера, герб СССР, свастика, лого FRA. Представьте теперь, если нас таких хотя бы 10 из 140 миллионов.
 Другой безумный, Паша, работал на складе дорогих дверей – еще один бзик богатых москвичей – покупать дико дорогие двери, которые все равно вынесут, если будет приказ, вопрос потраченного времени. Он все время одалживал у меня денег. Пока у меня было свое дело. Возвращал с каждой зарплаты, ни разу не прообещался. Но все хотел кучу денег. Все время говорил, что они у него будут. Нет покоя человеку в этом мире. Его со всех сторон дергают и заставляют делать деньги. Зачем деньги? Чтобы превратиться из задрипанного Пашу в стоптанных башмаках в прекрасного Пашу на Эскалэйде, поставить себе двери за пару миллионов, а рядом – красивая улыбающаяся девочка с длинными ногами. Все нищие мечтают о прекрасных девушках с длинными ногами. У меня и без денег была такая.


Продолжение следует...