Глава 1. Когда плачут невинные

Могущественное королевство, где в стенах соборов и домов живёт история. Солнце озаряет мещанные улицы, а облака бросают свои тени на густой лес, который растёт вокруг столицы, словно оберегая её от ужасов, бушующих за ним. И путник, который посетил эту страну, всегда говорит, что она очень красива. Путнику не понять того ужаса, который охватывает горожан при упоминании принца. Уже около сотни лет молодой диктатор правит королевством, ожидая от подданных беспрекословного повиновения.

Когда солнце поднялось над землёй, её жаркие лучи обжигали кожу горожан, стоявших у высоких ворот дворца. Они, затаив дыхание, выжидающе смотрели на тёмные двери замка. Утром была поймана группа революционеров, призванная противостоять тирании принца, но им не посчастливилось буквально попасть в логово своего врага. Одному богу лишь известно, через что парням пришлось пройти, но, когда их начали по одиночке выводить на улицу, эльфы, ведьмы, феи - все были в шоке от увиденного. Из двадцати девяти зашедших внутрь революционеров, живыми вышли только тринадцать. Первым вывели возглавляющего эту группу, парня с рыжими волосами и светлыми глазами, его одежду на спине разорвали многочисленные удары плетью, волосы сырые из-за того, что когда парень терял сознание, его приводили в чувства холодной водой.

- Это, Анникей, я более чем в этом уверена, - говорит своим подругам светловолосая эльфийка, - Я слышала, что он из рода Ливавиер - магов-хранителей нашего леса.

- Да! Говорят, его отправляют на войну вместо заключения, - отвечает ей подруга.

- Какой ужас, - прикрывая рот, шепчет первая.

- Хах, это ещё не самое страшное, что могло случиться с ним, - вздыхает мужчина, устало потирая переносицу, - Вспомните, как в прошлом году он приказал замуровать живьём архитектора, осмелившегося назвать новый мост "слишком массивным". Камни кричали три дня, пока не замолкли навеки.

Тогда по спине у каждого пробежал неприятный холодок, когда в их памяти врезаются истошные крики архитектора, проклинающего принца до последнего вздоха.

- Помните пир в честь его трёхсотлетия? - содрогается старушка, - когда вино в кубках внезапно стало красным от крови казнённых поэтов. Он тогда сказал: "Исскуство должно быть ярким".

- Искусство должно быть ярким, - повторил кто-то в толпе, и в этот момент высокие двери дворца распахнулись. На пороге появился он.
Принц Элрион. Сто лет правления не оставили ни морщинки на его бледном, как лунный свет, лице. Его слегка волнистые серебристые волосы казались ещё ярче на солнечном свету. Но больше всего пугали глаза - холодные, алые, в которых тонула всякая надежда. Его стройная фигура казалась изящной, но перчатки... на них были видны пятна крови.

Толпа замерла. Даже ветер стих, будто испугавшись.

"Ливавиер", - прошептал принц, глядя на избитого рыжеволосого юношу. Его голос звучал мягко, как шелест шёлка по лезвию: "Последний сын из своего магического рода. Как... забавно".

Он сделал шаг вперёд, и тогда все увидели их - первые алые шипы, пробивающиеся через ткань на его запястье. Принц вздрогнул, но тут же улыбнулся: "Кажется, ваши друзья в лесу не теряли времени. Прокляли меня, пока вы отвлекали?"
Внезапно из толпы вышла древняя старуха в лохмотьях. Её глаза, мутные от возраста, вдруг вспыхнули решительным огнём: "Не они, Ваше Высочество! Я. За невинных! За поэтов! За каждый камень, что кричал твоим именем."

Воздух вспыхнул. Шипы на руке Элриона зацвели алыми розами, сильнее впиваясь в его нежную кожу, разрывая в кровь. Первый крик боли сорвался с его губ - впервые за сто лет.

Толпа ахнула. Проклятие началось.

Конечно, старушка тут была ни причём, ведь она даже не обладала магией, просто обычная эльфийка, прожившая больше тысячи лет.
Элрион скрючился на мраморных ступенях, его изящные пальцы впились в собственное тело, будто пытаясь вырвать ненавистные шипы. Но с каждым движением алые розы цвели пышнее, а его белоснежная рубашка превращалась в лоскутное одеяло из крови и лепестков.

"Ваше Высочество... как неуместно вы выглядите", - раздался бархатный мужской голос с тоном усмешки. Из тени колонн вышел мужчина, скрывающий своё лицо под длинной мантией, но несмотря на это, его глаза светились аметистовым, почти белым огнём. Он медленно опустился на одно колено рядом с корчащимся принцем.

"Шипы... Знаешь, что в них по-настоящему прекрасно?" - Его пальцы сжали самый крупный шип, который впился в шею Элриона: "Они растут только тогда, когда плачут невинные", - прошептал маг, склонившись ближе к его уху, усиливая давление: "А значит, даже сейчас, в твоём королевстве кто-то проливает слёзы".

Толпа замерла. Где-то вдалеке завыл ветер.