Homo Sapiente - Axel Munthe

Архангел крепко взял меня за руку,
Подвёл меня к открытой белой арке,
И, полный изумленья, я увидел
Мирьяды звёзд, сияющих планет,
Исполненных любви и света жизни,
Свершавших предначертанный им путь
Во времени предвечном и пространстве.

- Да, высший судия Бог - милостив.
И правит Он не только вашим миром,
Но правит - бесконечными мирами,
Куда великолепней и богаче,
Чем звездочка забытая, откуда
На Божий суд являетесь все вы.
Бог создал мир, Он солнцу приказал
Согреть замерзшие, как лёд, земные недра,
Он реками их наделил, морями,
Одел лесами грубую поверхность
И милым заселил, леса, зверьем.

Земля была чудесна и прекрасна,
И всё на свете было хорошо.
 В последний день Он сделал человека,
Но было бы наверно много лучше,
Если бы Бог почил от дел Своих
Не на седьмой - на предыдущий день!
Ты знаешь, что потом  происходило?
 Однажды древняя большая обезьяна,
От ярости и голода, и гнева
Вдруг принялась корявыми руками
Опасное оружье мастерить,
Чтоб убивать других земных животных,
И не могли б клыками махайроды
Противостать их заостренным кремням -
Зубов острее саблезубых тигров.

И, что могли серпы когтей поделать
 Огромного пещерного медведя,
Против тяжёлой, как гранит, дубины,
Усеянной сучками и шипами,
 И раковинами острыми, как нож?
Как же могла природная их сила
Противостать и хитрости, и злобе -
Копью, силкам, дубинам и ловушкам?
Так и возник жестокий троглодит.

 Он убивал врагов, чужих и ближних,
И ужасал обличием бесовским,
Живущих по лицу земли, зверей.
И, распрямив щетинистую  спину,
Над страшной грудой жертв своих убитых,
Он там воздвиг, запятнанный от крови,
Победный стяг над миром всех животных,
Провозгласив себя венцом творения.
 
Естественный отбор спрямил углы,
Расширив в нём вместилище для мозга.
Испуганное гневное рычание
Обогащалось звуками, словами,
Зверь приручил естественный огонь,
 И превратился в получеловека.
Детёныши высасывали кровь
Парного мяса жертвенных животных,
И дрались, как голодные волчата,
Между собой за шкуры, разгрызая
Могучими своими челюстями,
Разбрасанные по пещере кости.

Тогда они такими вырастали
Всесильными и дикими, как он,
И жадными до смерти и добычи,
Готовыми напасть исподтишка  -
Пожрав любое существо живое,
Хотя бы и своих молочных братьев.
Лес содрогался при их приближении,
За тысячи лет только укрепился
В животных ужас перед человеком.
Но, опьянённы жаждою убийства,
И истребленья всех себе подобных,
Они устали убивать друг друга
Своими каменными топорами -
И перешли на бронзу и железо.
Так началось кровавое побоище,
Которое не кончилось и ныне.

Гнев засверкал в очах Святого Бога,
В раскаяньи, что создал человека:
«Я истреблю людей, они растленны,
И наполняет землю злодеяниями».
 Он повелел, чтоб небеса разверзлись,
Открыл источники великой бездны,
Дабы покрыть водой людей и землю,
Которую они в безумьи осквернили
Кровавыми своими преступлениями.
Ах, если бы Он всех их утопил!
Но Бог, в Своём великом милосердии,
Лишь повелел быть миру вновь омытым
От грозных вод всемирного потопа.

Но их проклятье прежнее осталось,
Оно таилось в семени людей,
Тем, что позволил Бог спастись в ковчеге.
И снова начались братоубийства,
И развязалась вечная война.
Взирал на бойню Бог с долготерпением,
И не желал карать, но лишь прощать.
Бог Своего единственного Сына
Послал на землю в этот злобный мир,
Чтоб научить любви и милосердию.
 Христос молился Господу за них!
Но знаешь, что с Ним сотворили люди?
Они безгрешного Христа убили
И, бросив вызов Вечным Небесам,
Мир обрекли земной на пламя ада.

И, с сатанинской дьявольской сноровкой,
Они оружье новое ковали,
Чтобы побольше убивать друг друга.
И с неба смерть обрушить на жилища,
И отравить животворящий воздух
Зловонным мерзким адским испарением.
И рёв их битв вновь сотрясает землю,
И слышны стоны раненых на поле,
И меркнет небо под покровом ночи,
И звёзды стали красными, как кровь…

Архангел Божий у Престола Неба,
Мне говорил, что видит, каждым утром,
Глаза Мадонны красные от слёз,
И раны Сына снова кровоточат.