Глава 4 Нас выбирают

Итак, мы на сборном пункте. Уже поздний вечер и нас наскоро разместили в одной из казарм. Мы все в своей обычной одежде, со своими сумками/рюкзачками и с домашними припасами (теми, которые не забрали на воротах). Какие уж мы пока солдаты. Просто сборище восемнадцатилетних парней. Впечатление - как в пионерлагерь приехали, ничего особенного.
Но армия в тот же вечер избавила нас от этой иллюзии.

Ближе к 22.00 объявили отбой и всех разогнали по кроватям. Потихоньку укладываемся, но верхний свет ещё не выключили. Вдруг какой-то умник-призывник громко и нагло выкрикивает со своей кровати «Ням, свет!». Несколько человек засмеялись.
Дело в том, что дежурный офицер в нашей казарме в этот вечер был майор с корейской фамилией Ем (или примерно так, могу и ошибаться). Серьёзный такой подтянутый мужик-офицер. Он вместе с сержантами находился в казарме и, естественно, услышал выкрик и смех.
Этот «приказ» выключить свет мог бы свести на нет репутацию мужика и офицера. Но реакция последовала молниеносная. Он громко спросил: «Кто сказал Ням?». В ответ все притихли. Герой тоже затаился. Но его каким-то образом быстро вычислили, вывели из казармы и наверняка эта ночь была не самой лучшей в его жизни.
Остальные призывники, увидев такой расклад, сразу притихли и подчинились нехитрому армейскому приказу – всем спать.
Армия начала вытёсывать из нас солдат.

Наступило утро. Сержанты скомандовали «Подъём» и сразу «Выходи строиться на утреннюю гимнастику».
Все призывники вышли на улицу. А началась гимнастика с небольшого бегового кросса. Но! без предварительного посещения туалета. А как бежать нормально, если «по маленькому» с утра очень хочется? Всем. Ответ оказался прост.
Как только мы добежали до ближайшего лесочка-кустиков, сержанты скомандовали «Рота стой! Оправиться». И все одновременно, дружно и с облегчением сделали свои неотложные утренние дела «по маленькому».
После этой "остановки по требованию" и пробежка, и гимнастика, и утренний майский свежий воздух порадовали и зарядили на новый день. Весна, молодость, много здоровья, а также ощущение, что вся жизнь впереди и дальше будет только интереснее. Лично я именно так себя чувствовал.
Тогда это спортивно-туалетное начало дня показалось мне немного странным и неудобным. Я ещё не знал, что все два года именно в таком порядке будет начинаться практически каждый день. Привык.

После зарядки мы умылись, позавтракали в столовой и начался день. С построениями,  врачебными комиссиями, снова построениями, проверками в строю по фамилиям/головам и тому подобное. Но ничего необычного пока не происходит. Кормят, поят, спать укладывают, строем водят и за порядком следят. Санаторий.

Если кто не знает, областной сборный пункт — это место, куда приезжают представители разных воинских частей (их неофициально называют «покупатели») и набирают себе солдат из парней-призывников, которые здесь для этого и находятся.
По сути, это такой своеобразный «невольничий рынок». Причём «покупатели» своих «невольников» выбирают по документам (личным делам) призывников. Отобрав личные дела, они вызывают из строя тех, кого выбрали. И увозят их по своим воинским частям. А вот кто куда конкретно поедет, в какие войска и с какими условиями службы – это уж кому как повезёт. Лотерея, одним словом.

И вот сейчас подошёл черёд рассказать про главный «ужас» этого места (как я и обещал в предыдущей главе).
«Покупатели» - все действующие военные, все при званиях и в форме со знаками родов войск – пехота, авиация, танкисты, внутренние войска, радиотехнические, десантники, пограничники и много кто ещё.
Мы, призывники, немного волнуемся. У многих из нас есть свои мечты о службе (например ВДВ - мечта большинства в то время); некоторые, наоборот, куда-то очень сильно не хотят попасть. Но мы ничего сделать реально не можем, просто ждём и надеемся. Нас выбирают – мы не выбираем.
При этом все начинают волноваться сильнее обычного в тот момент, когда приезжают «покупатели» в морской форме. Ужас! Они же сейчас нас заберут на три года вместо двух. Это кошмар. Нам даже два года кажутся нереально длинным периодом жизни. А три – это уже как что-то невообразимо долгое в нашем юношеском понимании.
Говорили, что некоторые прятались или не выходили из строя, когда их моряки вызывали. Якобы это кому-то помогло не попасть к ним. Не знаю. Но мне кажется, что армейский механизм работал чаще всего безотказно, и если уж кому выпадал жребий служить в ВМФ, то он там и служил.

К слову, один из моих знакомых, уходивших в наш призыв и как раз «угодивший в лапы» к морякам, после своего возвращения на все наши шутки про «трёхгодичное счастье» вполне серьёзно отвечал, что он по итогу оказался удачливее нас. Обосновывая, он говорил, что за эти три года обошёл полмира, побывал в разных широтах и странах, и столько увидел за это время, чего нам – сухопутным товарищам – не суждено было увидеть никогда в жизни. И действительно, мы о морских приключениях только в книжках читали и в кино смотрели. Шансов увидеть всё это своими глазами у большинства из нас не было никаких. Союз, занавес, несвобода. Хотя возможно ему просто повезло со службой. Не мне судить.

Но вернёмся с небес (и с моря) на землю.

Без всяких исключений из общих правил, без приключений и залётов, я с большой группой своих товарищей спустя несколько дней был «куплен» какими-то общевойсковыми военными и отправлен в следующей пункт своей армейской жизни – Еланские лагеря.

Новое место – новые события, новые впечатления и трамплин к большим изменениям в жизни.
Но об этом уже в следующей главе.