Глава четырнадцатая. Навязчивая идея..

ЛИХОЛЕТЬЕ. Книга третья.
Глава четырнадцатая. Навязчивая идея.

 По возвращении Олега из армии на всю их большую семью обрушилась настоящая лавина непреодолимых несчастий. Это не только один лишь развод Сергея с Людмилой, а и, прежде всего, смерть отца, а через полтора года и мамы. Олег глубоко переживал уход родителей, искренне сочувствовал среднем брату Сергею, понимая, что ему сейчас вдвойне тяжело и сожалел, что не всё так гладко по-прежнему в жизни старшего брата Аркадия, который до сих пор не смог обзавестись новой своей семьёй. 
 Печалился Олег ещё и тому, что не всё так ладно стало в семейных отношениях сестры Веры с Вадимом. Вадим всё также продолжал пропадать в своих командировках, всё реже бывал дома в выходные дни. Но вот о собственной своей судьбе с Машей Олег совершенно не задумывался. Пока что было в ней всё хорошо и он был вполне счастлив своей семейной жизнью, хотя и здесь у него были тоже кое-какие шероховатости.
 Но он не обращал на это никакого внимания, любуясь только лишь на свою Машу, глядя на подрастающего сына Рому, которому в конце 1982 года уже исполнилось три года. Прекрасный у них рос малыш, ему на радость, подвижный и бойкий.
 Однако же, все их несчастья и печали, которые нанизывались одно на другое, не давая передышки. Так что они, в их большой семье, не могли пройти мимо каждого из в них не оставив следа, в том числе и мимо Олега. Он переживал за каждого в семье, чувствовал некий дискомфорт не только после смерти отца, но ещё более после ухода мамы.
 Без Тамары Васильевны их родовое гнездо словно осиротело. Во всём было что-то не так и не этак, что сковывало их сердца и убивало радость. Но это "что-то" Олег ещё не успел понять, а только лишь ощущал каким-то своим внутренним волнением-напряжением.
 Да, он был ещё молод, юн, неопытен, хотя и отслужил срочную службу. Ему, казалось, что жизнь его вся ещё впереди и должна быть обязательно прекрасной и радостной, а тут вот смерть родителей. И это несчастье отнимало у него много физических и душевных сил, хотя он старался не поддаваться унынию, пытался всех приободрить, помогая им всем во всех их домашних делах по сохранению родового гнезда.
 Братья и сестра Гончаровы, конечно же, с большим трудном переживали постигшие их семью горе - смерть мамы. Не стало теперь объединяющего их всех центра притяжения в единую дружную семью. Тамара Васильевна своей материнской любовью  сплачивала их вокруг родового гнезда. И только лишь память о ней и счастливой здесь жизни тянуло их всех сюда, опять в Крапивенку.
 И не только это. Их взаимная любовь друг к другу. Так их воспитали родители. Ноги сами несли сюда Олега. Как, впрочем, и всех их. Это было самое для них дорогое место на земле, где всё напоминало им о родителях. И они старались не только сохранить эту память, оставлять всё как было, а ещё и приумножать имеющееся, сделать на участке всё так, чтобы было всё красивее и уютнее, доделать то, о чём они мечтали со своими родителями.
  Место Семёна Савельевича за столом прочно занял Аркадий, а в работе и инициативе Сергей. Олег жил отдельно в Туле у своей жены и тёщи. Но без отца Сергею стало намного сложнее справляться с работами по дому, так как Аркадий старался полностью посвятить себя творчеству, а у Олега было немало обязанностей в своей семье и он не всегда мог вырваться на помощь Сергею, зять же, Вадим, появлялся в доме не в каждые выходные дни.
 Вскоре, все обязанности мамы по дому полностью перешли к Вере. Хотя, и при жизни мамы, большей частью они лежали на ней. Умирая, Тамара Васильевна сидела на кровати в спальне Веры и положив голову ей на плечо, слабеющим голосом на ухо Вере давала последний наказ: 
 - Остаёшься, дочка, теперь ты за меня одна в доме. Ты же женщина, остальные у нас мужики. Они же ведь, как дети. За ними уход, да пригляд нужен. Да ещё на тебе твои дети, мои малые внуки. Привечай всех их здесь, особенно кому будет трудно по жизни. Пусть каждый найдёт здесь в тебе опору.
 - Не волнуйся, мама, о чём ты говоришь? Не смей даже думать об этом!
  А у самой на глаза накатывались слёзы. Но она старалась не показать маме своей слабости, хотя чувствовала что это последние мгновения её жизни. Так что этот материнский наказ для Веры стал не только пророческим, а и последним её повелением, нарушить которое она не могла. Перед Богом и людьми.
 Вера и до того стирала, мыла, готовила не только на свою семью, но и на Аркадия и его сына Юру, когда он находился у них в Крапивенке. И на Сергея, когда он был холостым, да и женатым, когда Людмила уезжала надолго в Медуны, а вот теперь он окончательно перебрался к ним, оставшись без своей семьи.
  Братья любили свою сестру и старались ей помогать во всех домашних делах. Конечно же, по мере своих возможностей и способностей. И не только в саду-огороде, но и по дому. Таким образом, они старались все вместе преодолеть их общее горе.
 И потому их большая семья, казалось, оставалась по-прежнему крепкой и дружной. По сути это так и было. Центром её притяжения становилась теперь Вера и ещё память об их родителях.
 Вере было нелегко, но она не роптала. Она тоже любила своих братьев, жалела и желала им счастья, видя неполадки в их жизни. Саму же Веру, в её личной жизни с Вадимом, огорчало всё более растущее напряжение в их отношениях. Оно пока открыто не проявлялось. Просто Вадим стал слишком нервным и вспыльчивым. Его стало не устраивать забота Веры о своих братьях. Но она-то это понимала.
 Потихоньку они ссорились, не показывая этого никому и скрывая причины своих натянутых отношений. Открыто выступать против сложившихся отношений в их большой семье Вадим пока не решался, желая сохранить и свою семью, и добрые отношения с её братьями.
 Но все три брата Гончаровых об этом даже и не догадывались, считая Вадима тоже почти что своим братом, за тринадцать лет совместной жизни. Сидели за одним столом, пили, ели, вместе трудились над созданием их "родового гнезда". Лишь только он один Олег, как-то подспудно, изнутри, чувствовал это растущее напряжение внутри их большой семьи, но никак не мог понять отчего это происходит? И своими ощущениями не торопился с кем-либо поделится, боясь накликать беду.
  Он тоже считал Вадима своим старшим братом, таким он стал для него за годы совместной жизни в их большой семье. Ведь когда Вадим вошёл в их семью Олегу было не более десяти лет.
 Вера с Вадимом, возможно, ожидали не только позитивных каких-то изменений в своих отношениях, но хотя бы нормальных. Как и в жизни Аркадия с Сергеем. Того, что они вдруг женятся, обретут свои семьи и покинут "родовое гнездо". То тогда всё изменится и для них в лучшую сторону.
 Ждал этого и Олег, жалея свою сестру. Он как мог старался облегчить её участь, успокаивал её, явно начиная понимать откуда ветер дует. Откуда идёт недовольство Вадима.
 Но перемен пока никаких в жизни двух старших братьев не наблюдалось. Вера же поступить иначе не могла, оставить всех своих братьев без присмотра и своей заботы. Не только потому, что это был наказ матери: не бросать братьев в беде, а ещё и потому, что она тоже любила всех трёх братьев и ей было их очень жаль. Как   было ей жаль и своего мужа. Она его тоже любила и не хотела терять.
 Вот перед какой дилеммой поставила её жизнь. Ещё заботливей она стала относиться к мужу, пытаясь найти хоть какой-то компромисс в этой сложной  ситуации. Она надеялась на то, что недовольство Вадима пройдёт, поутихнет и всё скоро станет на свои места,образуется и они опять все вместе будут жить, как прежде, в дружбе и согласии.
 Однако, Аркадий, как казалось Олегу, даже и не пытался обзавестись новой своей  семьёй. Или, может быть, это у него не получалось? Или же он не мог забыть свою старую семейную жизнь? Вот этого Олег не знал, а открыто спросить у своего старшего брата стеснялся, боясь его обидеть.
 Аркадий, казалось, совсем отключился от реальной жизни и с головой ушёл в своё творчество. Оно заменяло ему всё, семью и все другие жизненные интересы. Да он, видимо, и потерял всякий интерес к созданию собственной семьи, страдая по своему единственному сыну Юре, которому в то время шёл уже шестнадцатый год.
 А может быть, действительно, никак он не мог забыть свою жену Марину, хотя сразу же выходил из себя, когда кто-то вслух, в его присутствии, называли её имя?
 Не мог просто этого терпеть. Такое тоже бывало. Девять лет живёт он холостяком в их родительском доме, оставив ей с сыном свою двухкомнатную квартиру и особой активности не проявляет в отношении женщин. Хотя они обращают на него внимание. Интересуясь его жизнью.
 Он же пропадает в своей в художественной школе, в лесах на пленэрах, в мастерской, участвует постоянно в выставках-вернисажах, где тоже бывает немало женщин, повторно желающих создать семью. Но он на них ноль внимания, хотя и не избегает общения с ними.
 Пока Аркадий усердно занимался творчеством да искусством, Марина, не мешкая, поменяла бывшую его квартиру на Москву, а вот Юра всё лето находится рядом с ним в их родовом гнезде, пока не наступит время идти ему в школу.
 Аркадий мечтает сделать из него художника. А стоит ли ему повторять свою судьбу? Пусть в этом у сына есть определённые успехи, несмотря на то, что пока что к рисованию он особого интереса не показывает.
 Но всякое ведь может быть и в нём могут тоже открыться способности, сработать отцовские гены, с возрастом он вдруг проявить себя и в нём проснётся художник. "Дай Бог",- думалось Олегу, желая им обоим счастья.   
 Сергей в вопросе обретения новой семьи тоже особой активности пока не проявлял. После работы он занимался дальнейшем обустройством "родового гнезда". Ушёл в эту тему с головой, строит всякие там планы и прожекты.
 И здесь ему первым помощником всегда Егорка. При всех его делах он рядом с ним. Но и без Олега тут тоже никак не обходилось, несмотря на недовольство жены Маши, которая ещё при жизни Тамары Васильевны, не давала ему покоя с приобретением земельного участка под строительство дачи.
 Так что здесь теперь пришла пора старшим братьям помогать младшему. С подачи тёщи, работавшей в Управлении тульского участка московской железной дороги, Олег  приобретает там землю в будущем дачном садовом товариществе. В районе деревни Сумароково, что далеко на юг от Тулы.
 Несмотря на любовь к Вере и сыну Егорке, как он утверждал, Вадим всё реже и реже стал появлялся в Крапивенке. Никаких видимых размолвок и ссор между ними никогда не было.
 Вот это ещё более тревожило сестру Веру. Как и саму Тамару Васильевну, когда она ещё была жива. Она прямо говорила, что Вадиму давно пора бросать все свои командировки. И зять обещал подумать. Но всё оставалось по-прежнему.
 Братья тоже считали такую его работу ненормальной для семейной жизни, но перечить ему не могли. "Он сам знает, где ему лучше работать, как жить, говорили они между собой,- и в этом ему никто не указ".
 Тамара Васильевна тогда только махала рукой и уходила по своим делам. Вере же  Вадим говорил, что ему на его работе хорошо платят, ещё и неплохие есть  командировочные так что такой работой пренебрегать нельзя. И это было правдой. Вера смирялась с его командировками, добросовестно продолжала выполнять свои обязанности перед родителями  и братьями.
 А теперь-то отца и мамы уже нет. И некому теперь Вере печалиться, кроме своих братьев. Но разве это всё им расскажешь? Может только своему младшему брату Олегу?
 Он всегда находил для неё утешительное слово, чем-то пытаясь помочь, сделать какой-нибудь подарок. Пусть небольшой, но от души.
 Но сейчас-то чем он может помочь? Одно лишь у неё утешение - надежда, что сама жизнь всё подскажет и расставит по своим местам. И потому ей нужно было только хорошее терпение и время.
 И Вера терпела, стараясь угодить мужу и братьям. Без Тамары Васильевны всем им в доме стало значительно тяжелее жить. Не к кому было им обратиться за советом и  помощью, за утешением.
 Впрочем, когда мама была ещё жива, то Олег, самый младший её сын, был не только для неё, но и для всех в доме радостью и утешением. Никогда он не скулил, не жаловался на судьбу. Всё было у него хорошо да ладно. Глядя на него и всем становилось легче.
 Он шутил и смеялся, когда у кого-то из них было плохо на душе, умел поднять настроение.  И хорошее настроение восстанавливалось. Вот за это его все и любили. 
 И он, понимая это, старался, хоть ненадолго, чаще их навещать. Потому Олег и старался всегда быть оптимистически настроенным, казаться весёлым в любых жизненных обстоятельствах. Но в нынешних у него это не очень получалось.
 Вот и сегодня они все с нетерпением ждали его приезда. Вера всё чаще выглядывала в окно: не тарахтит ли там вдалеке его "Запорожец"? Ещё до армии Олег сагитировал всех своих братьев, сестру и родителей купить один на всех автомобиль.
 Пусть небольшой и недорогой. И это стало для них всех новой общей мечтой. Но тогда это не случилось? "Москвич-401" они так и не купили, хотя и договорённость была и деньги были.
 Просто владелец передумал и продал его или же подарил кому-то из родственников. Хотя Сергей с Олегом уже начали было строить под него гараж. Теперь тот гараж занял под свою домашнюю мастерскую Аркадий.
 Так вот, вернувшись из армии осенью 1980 года и похоронив отца, Олег сразу же и приступил к выполнению своей заветной мечты. Сагитировал опять же Сергея, которого активно поддержала их сестра Вера, да и сама мама Тамара Васильевна, тогда она ещё была жива. Она тоже считала, что в их большой семье обязательно должен быть автомобиль, а в сегодняшней-то ситуации, после потери отца, это просто стало необходимо.
 Эта новая идея Олега отвлекала их всех от печальных траурных мыслей, от плохого настроения и переживаний. Появилась у них теперь такая вот необычная общая цель, стимул к дальнейшему продолжении жизни.
 Аркадий по этому поводу вначале отмалчивался. Особенной радости не проявлял. Его интересовало в то время только лишь одно: развитие личного творчества, да ещё единственный сын Юра. Но всё-таки, подсознательно, он тоже имел тайную мысль, в которой он даже себе не признавался: использовать вот этакое их будущее приобретение для своих поездок на этюды.
 Потому, как понял сейчас Сергей, он особенно и не возражал. Материально это мероприятие его вначале не касалось. Всё это было за Олегом. Инициатива шла от него, с поддержкой Сергея. Причём, Олег очень сильно горел таким большим своим желанием, что только про машины говорил. Ему не терпелось оказаться за рулём собственного автомобиля.
 Наверное, в этом он был совершенно прав. В то время это было очень престижно. Особенно среди молодёжи. К тому же, эта тяга к моторам в Олеге жила с детства. Сильнее, чем в братьях. 
 "В младшем, видно, более значительная доля отцовской крови,- с радостью смотрела на Олега Тамара Васильевна, чем в его братьях, а значит, и шофёрской".
 Точно также считал это и сам Сергей: "Кому же, как ни ему, Олегу, быть за рулём? Он же с моторами с детства!". Да и вообще, разве это имело какое-нибудь значение, коли автомобиль будет у кого-то в большой их семье и использоваться для общих целей?
 "Главное, что у нас теперь будет своя машина!"- так думал Сергей. Но, в тоже время, он был  и сам не прочь оказаться за рулём. Олег горячо поддерживал это его желание получить водительские права.
 Но Сергей понимал, что его права, это дело далёкого будущего, когда у них в семье появится ещё одна машина. У каждого автомобиля должен быть свой хозяин. Только тогда он будет долговечен в работе и ухожен. Так учил их отец. Но водить-  теперь его должен уметь каждый в семье, всякие ведь могут быть жизненные обстоятельства. 
 Конечно же, сама жизнь и объективная реальность требовали от них приобретения, именно сегодня собственного автомобиля. Отца не стало и теперь для них, в большой их семье, личный транспорт стал просто жизненной необходимостью. Сергей почувствовал это ещё в те дни, когда их отец, Семён Савельевич, был ещё крепок и работал. Когда он, только-только пересел с легкового автомобиля на грузовой, в связи со строительством дома, но колёса, всё-таки, и тогда были.
 Теперь же совсем никаких не было. Даже грузовика. Нехватка автомобиля в жизни их большой семьи, не роскоши, а средства передвижения, стала слишком остро ощущаться во всех своих проявлениях.
 Прежде всего, в значительной потере личного их времени и во всё возрастающих физических нагрузках на каждого члена семьи. Жизнь в доме значительно замедлилась, появилось даже некое чувство дискомфорта. Как будто бы они лишились чего-то очень важного и необходимого.
 После смерти отца это чувство ещё более усугубилось. Теперь у них всё стало привозиться и перевозиться "на собственном горбу" или же на ручных садовых тележках.
 Это было не комфортно, даже как-то унизительно. К тому же отнимало у них уйму времени, требовало применения значительных больших физических сил и здоровья. Городской транспорт работал с большими перебоями и перенапряжением, совершенно не по графику.
 Влезать в автобус, подчас, не удавалось, даже без всякой поклажи. Это всех крепко доставало. Автомобиль был им нужен ещё и для того, чтобы перевозить по осени с их небольшого огородика-клина, под названием "разливка", доставшегося им в наследство от родителей, к себе в Крапивенку урожай картофеля.
 Огородик, хоть и небольшой, был у них выручалкой, давал ежегодно неплохой урожай. С полутора мешка по осени они брали до дести мешков белого и рассыпчатого картофеля.
 Так что они никак не могли от него отказаться. К тому же, они и привыкли к нему, это была значительная часть их жизни и памятью о детстве. Клинышек- огородик не требовал к себе особого внимания, давал хорошие урожаи без всяких удобрений.
 Земля на "разливке" была лёгкая, как пух, поддавалась лопате без особых усилий.  Молодые Гончаровы справлялись с ним легко по весне и по осени. Урожай их всегда радовал, как и запах костра и печённой картошки. Ботву они обязательно собирали и сжигали.
 Летом же тот огородик отнимал у них не более трёх дней. Окучивали они ростки
картофеля дружно тяпками, рукоятки которых были отполированные руками до блеска. Самым сложным была теперь транспортировка урожая. Зато закрома в подвале дома, как и прежде, были всегда у них наполнены картофелем.
 Отец эту особенность огородика объяснял по-мужицки просто: близостью шлакового карьера. То есть, свойством пылящего и постепенно остывающего доменного шлака. Своеобразного пепла, от которого земля становится необычайно лёгкой и пушистой.
 Так это было или не так, с отцом никто не спорил и в эту загадку никто не углублялся. Картина же слива шлака из больших железнодорожных ковшей в карьер всех всегда их просто завораживала. И казалась она им ритуальной. Эта картина была апофеозом окончания их работ по уборке урожая. Оторваться от неё они ещё долго не могли, жар остывающего металла доставал до их огородика, так что в вечерней прохладе его тепло было им приятно, как и жар от их костра, где пеклась картошка.
 Одним словом, терять этот свой клинышек им было очень жалко. Это была значительная часть их детской жизни, мечты и памяти об их родителях. Расставаться, ни с первым, ни с вторым и ни с третьем, они никак не желали.
 И вот наконец-то у них, кажется, первая часть их очередной мечты-идеи должна была исполниться. У них появится "Запорожец", чему все они, в их большой семье, были чрезвычайно рады.
 Его Олег присмотрел где-то неподалеку от места своего нового жительства. В гараже у одного его счастливого владельца-знакомца. Это был "Запорожец-965" первого выпуска, прозванного в народе "горбатым".
 Но все знакомые хвалили его за красоту и выносливость, он напоминал братьям своим внешним видом зарубежные образцы. Тем более, стоил-то недорого, всего полторы тысячи.
 Олег стал бывать у знакомца-владельца почти каждый вечер. Стал договариваться о цене. Брал он иногда с собой, на эти переговоры и осмотр машины, Сергея. Однако же, как они ни старались сбить цену, менее, чем за полторы тысячи рублей хозяин его никак не хотел им уступать.
  Вот тогда-то срочно потребовались им деньги, а в наличии их у них не оказалось. Олег приехал в Крапивенку советоваться с Сергеем: что делать? Но и у него тогда такой большой суммы тоже не было.
 Вот они тогда и решили пройтись по своим друзьям-товарищам, по родным и знакомым, да и собирать нужную сумму в долг, чтобы не упустить понравившийся им автомобиль. Вернее, понравившемуся  Олегу, он им бредил. Да и цена им обоим показалась приемлемой.
 Первым откликнулся на просьбу Сергея из Ивановской области его одноклассник- дружок Виктор Кагутин, ставший к тому времени старшим лейтенантом. Братьям он, казался, обеспеченным человеком. Несмотря на то, что он не так давно женился, Кагутин тут же приехал в Крутой Яр, всего на несколько часов, вручил Сергею сто рублей и сам побежал проведать маму.
 К слову сказать, он часто её навещая, не забывая заходить к Сергею. И сейчас Витя тоже был рад встрече с братьями, пожелал им от всей души удачи.
 Названная сумма была быстро собрана и Олег, имевший уже водительские права, пригнал "Запорожец" прямо к ним в Крапивенку, под окна их родительского дома. теперь подъезжая к их родовому гнезду Олег весело всегда сигналил, возвещая о своём прибытии.
 И всё, кто был дома, с радостью бросались к окнам, лишь только заслышав издали звук его мотора. И тот звук был им приятнее музыки. он мог бы и не сигналить. Но сигналить ему нравилось.
 Ещё приятнее им всем было видеть счастливое его лицо, когда он лихо въезжал в ворота и продолжал сигналить. Этого им никогда не забыть. На своём "Запорожце", голубоватого цвета, он объездил все окрестности Крутого Яра и Тулы.
 Теперь его язык никак не поворачивался назвать "горбатым". Настолько он был ухожен и вычищен, салон преображён и комфортабелен, что просто был похож на красивую игрушку.
 На работе у Олега, да и вообще в семейной жизни, по его словам, было всё тоже нормально и прекрасно. И казалось, покупка автомобиля принесло ему счастье. Впрочем, и они все тоже были счастливы. "Запорожец" казался им всем настоящим красавцем.
 В первые дни они никак не могли на него налюбоваться. Пригнал его Олег в Крапиновку поздней уже осенью 1981 года, в самом начале ноября и поставил во дворе их дома под открытым небом.
 Мыли они его и обихаживали так, как-будто красную девицу. Работа мотора для них была прекрасной музыкой. Это были счастливые мгновения их жизни.
 Олег, получивший недавно водительские права, катал их по Крутому Яру. И это им всем очень нравилось.
 Но не только своих братьев и сестру катал Олег вокруг дома, но и свою слабеющую и уже плохо чувствующую мать. Он желал скрасить её уходящую жизнь, последние её дни. Однажды он даже прокатил её по Туле, чем она была чрезвычайно растрогана. У него разрывалось сердце от жалости к ней и тогда он спросил у неё:
 - Ну, как мама? Автомобиль просто зверь!
 - Мне понравилось,- тихо улыбнулась Тамара Васильевна,- мне приятно. Я давно не была в Туле. Здесь теперь столько всего нового...
 И замолчала, вглядываясь в дома и улицы, в шагающих по тротуарам людей. Она смотрела, словно прощаясь, на Кремлёвский сад, где в молодые годы они гуляли с Семёном Савельевичем, на кинотеатр "Спартак", куда они ходили в кино, на речку Тулицу, что в Баташёвском саду, где они отдыхали и купались.
 Но более её удивил прямой, как стрела, Красноармейский проспект, где жил раньше её младший брат Сергей. Глядя в окно маленького этого автомобиля, Тамара Васильевна, радовалась ещё более тому, что так счастлив Олег, а вместе с ним, и все её дети. И они, действительно, были очень счастливы.
 Сергей, средний её сын, под осень-зиму 1981 года сколотил во дворе их дома, из попавших ему под руку, досок навес для "Запорожеца". Накрыл тот навес брезентом, что остался от отцовского грузовика, таким образом, укрыл машину со всех сторон от осенних дождей и будущих снегов-метелей.
 Его забота была приятна Олегу, проживавшего в Туле. Сергей постоянно проветривал в хорошую погоду этот импровизированный "гараж", счищал листья с крыши-брезента, что опадали с высоких кустов сирени, черёмухи, с берёзы и клёна, стоящих прямо перед окнами их домом.
 На следующее лето Олег всё чаще и чаще стал в выходные дни ездить отдыхать с женой Машей, сыном Ромой, с братом жены Жорой, её мамой, Таисией Михайловной, на реку Оку в район Поленово.
 И это им всем тоже очень нравилось. Почему бы им и не ездить, коли есть у них теперь машина? Там ведь, на Оке, есть всё для хорошего полноценного отдыха: сосновый бор, свежий воздух, мелководье, да ещё и песчаный пляж. В детстве Олег, к сожалению, так и не научился плавать и потому на мелководье ему было очень
хорошо.
 Гончаровы искренне радовались за них: значит, у них всё хорошо и Олегу, вправду, повезло в семейной жизни. Успокоился за него и Сергей. К тому же Олег задумал ещё и строительство дачи, о чём без умолку говорил, рисуя картину прекрасного будущего отдыха на природе. Приглашая братьев и сестру в несуществующий пока что дачный участок.
 А те не мешали ему фантазировать, радуясь за него и понимая, как это всё сделать непросто, сколько потребует времени, денег и труда. Но они его не отговаривали, понимая что это бесполезно, Олег никогда не отказывался от того что задумал.Тем более что он был строителем, да и рассчитывал на помощь братьев.
 В родовом их гнезде было не хуже, чем в его фантазиях о будущей даче. Лес был тоже рядом и даже река. Можно было приезжать и отдыхать всем вместе. Но уже в их родовом гнезде становилось тесновато и Маша желала теперь не только отдыхать, но и иметь своё садово-огородное хозяйство. В чём она находила полную поддержу у своей мамы и у брата Жорика. 
 Так что интересы их совпадали и для поездки у них уже был автомобиль. Скорее всего дача, в воображении Олега, была уменьшенной копией их родового гнезда. Ему нравилось бывать в Крапивенке, где он жил до свадьбы и службы в армии. Но и месторасположение будущего его дачного участка, должны были дать его тёще от железной дороги, ему тоже нравилось.   
 Располагался он  в районе деревни Сумарокова и был расположен не склоне большого глубокого оврага, где на самом краю красовалась зелёная берёзовая лесопосадка. Почва была здесь чернозёмной, жирной, никаких удобрений не надо. 
 Так Олег энергично расписывал маме с сестрой и братьям свою будущую дачу, что она в их глазах словно оживала.  Но это было пока лишь в его мечтах. Но она их  грела, вселяла уверенность в завтрашний день, заставляла забыть обо всех их накопившихся проблемах.


 
 Однако же, оптимизму и весёлости, которыми пытался их всех заразить Олег, не всегда удавалось подавить в них глубокую грусть и озабоченность грозящими для их большой семьи проблемами. Они-то, эти проблемы, сами собой не могли рассосаться и исчезнуть в никуда. И потому они, естественно, никого из них никак не могли не  тревожить. В том числе Олега, как бы он ни прятал свою скрытую тревогу за своей весёлостью. 
Это был тяжелейший период в жизни их всей большой. Уход отца, неизлечимая  болезнь мамы на глазах у всех, а потом и её смерть, не могли их не печалить. Внутри у них лежало многотонной тяжестью понимание безвозвратности случившегося. Мама пережила отца всего на два года.
 В то же время, даже в этот тяжелейший период их жизни, двух младших братьев Сергея и Олега, никак не оставляла навязчивая мысль-идея и о приобретении ещё одного собственного автомобиля больше размера -"жигулей". Но пока это была у них довольно далёкая ещё мечта. Нужно было вначале им хорошенько освоить "Запорожец" и закрепить водительские навыки. И больше этим занимался Олег. Сергей тому не противился.
 Теперь Олег с жил не здесь в Крапивенке, а у своей жены Маши в Туле недалеко от Московского вокзала. И добираться ему теперь оттуда до их "родового гнезда" стало, при наличии "Запорожца", намного проще и быстрее . Теперь-то он каждый день осваивал этот путь на своём красавце "коньке-горбуньке".
 Но Олег и без того часто навещал мать, когда была она ещё жива. Как и сестру Веру с Егоркой, которых он тоже очень любил. А теперь-то сюда подселился не только один Аркадий, да ещё и Сергей, после своего развода. Так что он и с ними стал ещё чаще встречаться. Одному Сергею находиться на старой их квартире было нестерпимо одиноко, жутко и скучно, это Олег хорошо понимал.
 Живя теперь в Туле он тоже испытывал чувство тоски по их родной Крапивенке. Так что Олег хорошо понимал одиночество и переживания Сергея. Потому-то он так часто старался бывать в Крутом Яру, в том числе и после работы.
 Когда отец был ещё жив да в силах, когда приезжал он проведать младшего сына в армии, то всегда говорил-рекомендовал ему пойти работать после службы обязательно только на стройку, а не в свой проектный институт. Там на стройке он мог значительно быстрее получить квартиру для своей молодой семьи. Олег женился ещё до армии. Отец советовал ему навсегда забыть про всякие там проектные институты:
 - Не мужское это дело,- говорил он,- в кабинетах штаны протирать!..
 И Олег его послушался. Прав отец был или нет, он сейчас этого не мог понять, да и позже тоже. Но квартиру он себе позже получит. И в этом отец окажется прав.
 Перед самым уходом в армию Олег уволился из своего "Тулсельхозпроекта", где они работали вместе с женой Машей после окончания коммунально-строительного техникума. Так что ничто ему не мешало воспользоваться советом Семёна Савельевича и после службы сразу же по его протекции, который на своём "ЗиЛу" развозил по всем стройкам города и области кирпич и другой стройматериал и потому был хорошо знаком со многими строителями, был трудоустроен работать мастером в отдел капитального строительства одного из тульских научно-исследовательских институтов. И пока у него на работе и дома было всё хорошо.
 Волнуясь за него первое время отец с Сергеем часто наведывались к нему на его стройплощадки, стараясь морально поддержать его своим присутствием. Они видели, что Олег этому был рад.Он тоже скучал без них. Отдел капитального строительства института, где теперь работал Олег, вёл не только интенсивное строительство жилья для его работников, но и возводил опытно-исследовательский завод и другие производственные объекты института. И отец радовался за сына, что он не только осваивает настоящую мужскую профессию, но и скоро обретёт своё отдельное жильё. В это он верил свято.
 Но и здесь, в этом престижном институте, тоже была достаточно большая очередь на получение жилья. Однако же, была и полная гарантия его получения. В тёщиной-то двухкомнатной квартирке, где кроме неё и Сергея с Машей, жил ещё и разведённый старший брат Маши Георгий. Когда же перед самым возвращением Олега из армии у них с Машей родился сын Рома, то Георгий стал открыто выражать своё недовольство возникшей теснотой.
 Недовольство усугублялось ещё и тем, что сестра и брат были от разных отцов и не всегда могли ладить друг с другом. И зять всё чаще старался найти общий язык с шурином за стаканом спиртного, хоть Олег никогда раньше не пил. Но в семье-то тёщи это особо не возбранялось. И она могла сама тоже с ними выпить. В дни праздников к ним присоединялась и Маша. Но это пока не могло беспокоить Гончаровых. Семён Савельевич с Сергеем случалось тоже по родственному попадали в их компанию.
 Сергею приходилось не раз слышать воочию недовольство Георгия, на что Олег старался отшучиваться, обещая в новую квартиру забрать от него не только свою жену с сыном, но тёщу, которая в зяте души не чаяла. Олег терпеливо сносил всякие подобные наскоки-попрёки, был в новой семье всегда вежлив и старателен, был на хорошем счету не только на работе, но и дома.
 И эта его покладистость, хорошее отношение к нему со стороны тёщи, рождало у Георгия дополнительную ревность и неприязненное отношение к Олегу, хотя открыто этого он не выказывал, опасаясь гнева матери и сестры. И совсем не странным было  желание Олега обзавестись автомобилем, это давало бы ему возможность чаще быть в Крутом Яру, в своём "родовом гнезде". Ему всё более хотелось поменять своего "конька-горбунька" на "жигули". Но и "Запорожца" ему было тоже жалко. И он решил предложить его за тысячу рублей Сергею. И тот сразу же согласился. Де машины в их большой семье это же прекрасно!
 И это желание Олега, однако же, не встретило никакого сопротивления не только со стороны его жены тёщи, но и Георгия. В отличии от Вадима, когда Олег с Сергеем не были ещё женаты и решили вместе с отцом Семёном Савельевичем купить с рук старенький "Москвич-401" в хорошем состоянии. Вадим узнав об этом потемнел лицом и кисло улыбнулся: он хотел иметь не семейный, а свой личный автомобиль. И эта сделка так и не состоялась. Сергей не был женат, Вадим в командировке и противиться ему было некому.
 Часть суммы Сергей с Олегом собрали в Крутом Яру и тут же неожиданно для них пошла навстречу своему зятю тёща Таисия Захаровна, уговорив свою дочь обойтись пока без своей новой шубы и вложить все имеющиеся деньги в " Жигули". И у неё ведь тоже была своя заветная мечта построить дачу с помощью зятя-строителя. На сына-то у неё надежда была слабая. Тульским работникам железной дороги, коим она являлась, давались дачные участки довольно далеко от города. Ей достался участок на станции Сумарково, где была очень даже плодоносная чернозёмная земля. И терять этот участок она не хотела. Хотя по краям большого оврага там ещё строительство дач ещё было не начато. Только участки. Но она уже получила согласие зятя.
Однако же, добираться туда по железной дороге было не очень сподручно. На автомобиле же было неизмеримо удобнее. Потому-то Раиса Захаровна сразу и встала на сторону зятя. Маша же вначале поворчала-поворчала и согласилась, уступив матери и мужу. Она тоже имела большое желание построить дачу. Ей нравилось копаться в земле. С этим занятием она познакомилась ещё в детстве на даче своего отца и его новой женой. Отец не прерывал с ней общение и до сих пор. Но на свадьбе Олега и Маши не присутствовал. Он тоже одобрил это решение Олега, пригласив на свою дачу и показав в каком состоянии она должна быть. Работал он заместителем по хозяйственной части директора одного из предприятий Тулы и дача у него была соответствующая его статусу.
 С мнением её брата Маши Георгия особенно-то никто и не считался, но и ему эта идея тоже нравилась и он с готовностью выразил своё желание всемерно помогать в строительстве. Георгий любил пикники на природе.
 Гончаровы тоже были все рады за своего самого младшего в их большой семье. Наконец-то, и они тоже будут выглядеть не хуже людей. Пусть самый младший из них добьётся большего благосостояния и крепости своей семьи. Они тоже выразили готовность помогать в строительстве. Ведь автомобиль Олегу становился теперь нужнее, чем им всем.
 В этом же году тёща Олега взяла участок под дачу, о котором давно мечтала, и выносливый "Запорожец" стал бегать по весне на значительные уже расстояния. Олег чувствовал себя за рулём асом, просто невозможно счастливым человеком. Видя его таким счастливым были рады за него и все молодые Гончаровы. Они гордились своим младшим братом. Жаль, что этого уже не могли увидеть Семён Савельевич с Тамарой Васильевной.
Казалось бы, всё в жизни у Олега складывалось достаточно хорошо. Наверное, это Тамара Васильевна на том свете молилась за своих детей, в том числе и за него, чтобы им всем в этой жизни повезло. По крайней мере с такими мыслями она умерла, склонившись к Вере на плечо.
 Однако же Сергею почему-то казалось, что не всё гладко у Олега в его семейной жизни. Он видел, что Маша не всегда любезно отвечала к Олегу. А он только лишь отшучивался на эти подозрения Сергея. Но что было у него на душе никто не знал. А Сергей это только лишь чувствовал по неожиданно мелькнувшей грусти в его глазах.
  Сам по себе Олег был характера добрейшего, чуткой души и душой любой компании, весельчаком и балагуром. Прекрасно играл он на гитаре, неплохо пел, а в школьном вокально-инструментальном ансамбле был лидером и организатором всяких мероприятий. Точно таким же заводилой он был в их большой семье. В техникуме же он организовал точно такой же вокально-инструментальный ансамбль, как в школе. 
 На смотрах студенческих самодеятельных коллективов этот его ансамбль занимал главные призы и места. В армии же он тоже не расставался с гитарой. И вокруг него всегда были ребята, смех и шутки.
Да и внешне-то он был просто красавцем. На него все девушки заглядывались. А тут было что-то не так? И потому несколько прохладное отношение Маши к младшему его брату Сергея несколько настораживало. Но он убеждал себя в том, что это ему только кажется. Или же0 это он слишком любит своего младшего брата? Он привык опекать его с детства.
История знакомства Олега с Машей тоже была необычна. По словам той же Маши, не он выбрал её, а она его. Точно также, как это случилось с Аркадием. Марина сама  выбрала его, едва он получил диплом художника. Вадим точно также выбрал Веру, а Людмила - Сергея.
 А им-то казалось всё наоборот. Это и становилось причиной непрочности их отношений. Борьба за власть и доминирование в семье. Маша же старалась с первых дней доминировать над Олегом. Не прямо, а исподволь, с помощью хитрости и показной своей женской слабости. Но неизбежно во всех семейных вопросах настаивала на своём. И он подчинялся.
 Особенно, после рождения в 1979 году их сына Ромки. Постоянно уводила она Олега из их "родового гнезда", едва он только располагался на лавочке перед входом в дом. Уводила под любым предлогом срочных и всегда неотложных дел. В том числе, для гуляньем с ней и сыном в тульском Центральном парке. Хотя в их саду в Крапивенке было нисколько не хуже, чем в парке? Да и лес был рядом, река. Замечательная природа!
Молчалива и скучна была Маша в общении со всеми Гончаровыми. Словно чужая. В разговорах почти не участвовала, пока к ней кто-либо ни обратится с каким-то вопросом. За праздничным столом сидела поникнув головой, хотя отвечала вежливо и кратко. Сама же никогда никакую тему не затрагивала, ничего о себе и их жизни не рассказывала и всегда торопилась покинуть их дом. Только "Здравствуйте" и "До свидание".
 В чём же причина? Никто этого не мог понять. Только один Олег, видимо, знал в чём причина и старался ей угодить. А она-то держалась всё более отстранёно и холодно, хотя и вежливо. Впрочем, упрекнуть её было не в чем.  Такое поведение можно было объяснить только скромностью.
 Познакомились они с Олегом на летней студенческой практике, что проходила на селе. Что-то они там днями строили, а вечерами развлекались на местных танцах. Случалось, что и там Олег играл и пел на танцах. В то время он был в большой дружбе с одной из девушек-однокурсниц, которая ему нравилась. Видимо, и он ей. Однажды она побывала вместе подружками-однокурсницами и однокурсниками Олега в какой-то праздник в их доме, что в Крапивенке. И очень она тогда понравилась Тамаре Васильевне. Звали её Наташа. Была она очень внимательна к Олегу, а после застолья всю посуду ловко перемыла и поставила на место в серванте, с помощью Веры и Олега. Была она мила, весела и очень общительна с хозяевами дома. И не могла им всем не понравиться. Всё были рады за Олега. Казалось бы, было у них всё хорошо и лучшего бы и ни стоило желать.
 Но случилось так, что в том-то колхозе они с Наташей из-за какой-то чепухи-сплетни поссорились. Прознав это, Маша твёрдо сказала своей подруге:
- Олег будет моим!
 Она давно уже обратила внимание на красивого парня с параллельного курса. И потому сама первой пригласила его танцевать. С тех пор они как-то сдружились и она не отходила от него ни на шаг. Характером, как казалось сейчас Сергею, Маша была сильнее Олега. Это и было определяющим в их отношениях. Что и было видно сразу невооружённым глазом.
 "Всё это было бы неплохо,- думалось сейчас Сергею,- если бы она действительно любила его. А если нет?". Вот это-то его и беспокоило, он не был уверен в этом и потому очень боялся за своего младшего брата:" Как бы Олег не повторил мою судьбу?".
 Да и время было тогда такое, что Сергею-то было не до долгих рассуждений. Собственная неудачная его судьба и уход родителей ввергли его в почти что  депрессивное состояние. Олег тоже был в состоянии стресса, да ещё весь он погряз в работе.
 Нужно было ему рассчитывался с долгами за машину, обустраивался как-то в новой семье и думать ещё о своей квартире. Потому и перешёл работать из мастеров в каменщики. Стал работать по договору за квартиру. Так можно было получить её быстрее.
 А тут-то им всем пришло в голову новая идея построить в Крапивенке новый гараж. Хватит держать их "Запорожец" под брезентом! Место в "в родовом гнезде" было определено удобное: в конце садового участка, с выездом на аллейку. На месте бывшей трансформаторной будки.
 Шлакоблоковый же кирпич Сергей приобрёл на комбинате ещё до прихода Олега из армии.Тамара Васильевна уже тогда, чувствуя свою слабость, всем им наказывала- говорила:
 - Нужно Олегу обязательно и во всём помогать! Он же у нас самый младший в семье. И вообще нужно всегда помогать друг другу.
 Но и без этого её наказа-приказа все в семье это хорошо понимали. Да и помнили отцовскую притчу про веник, который легко по одной веточке поломать, а в связке невозможно. Кроме того, все в семье очень любили своего младшего брата. Его просто невозможно было не любить. Он был всеобщей их радостью и гордостью.
 Гараж же решили строить довольно большим с расчётом на две машины, а потом над этим гаражом, как прикинул тогда Сергей, можно будет сделать прекрасную летнюю комнату. Сергей собирался превратить её в семейную библиотеку. Соответственно утеплить и обустроить.
 За строительство взялись с энтузиазмом. Вчетвером: Сергей, Олег, Аркадий и брат Маши Георгий. Олег привёз цемент и песок, купил железные ворота для этого гаража, приобрёл балки для перекрытий, рубероид, а красный кирпич и доски у них в Крапивенке уже были. Сложили стены, накрыли рубероидом, Олег привёз железную бочку-печку, провели они свет с Сергеем и были этому безмерно рады. Делу своих рук. Таким образом, "Запорожец" получил своё жилище. Сделали стеллажи, верстак, на стенах появились навесные шкафы. И гараж как-будто бы ожил, вечно был здесь в их "родовом гнезде". Теперь и Сергей для нужд их большой семье чаще пользовался "коньком-горбуньком".
 Не прошло и трёх лет, как братья задумали приобрести уже и "Жигули". Порешили так, что Сергей покупает у Олега "Запорожец", к которому он тоже привык, а Олег проводит агитационную работу в своей новой семье соблазняя красотой и удобствами иметь свой автомобиль более высокого класса. И эта агитация подействовала. Первая, опять же,поддержала тёща: как ни замечателен "конёк-горбунёк", как ни верен он и вынослив,а им-то всем в нём тесновато. И багажник впереди тесноват. Хотя и на крыше имеется. Нот хорошего всегда хочется лучшего.
И вот уже Олег с Машей присмотрели "копейку" цветом "коррида" и глаз не могли он неё оторвать. Почти что новая и в хорошем состоянии. Хозяин согласился продать за четыре тысячи рублей. Олег срочно опять к Сергею:
 - Ищи срочно деньги!
 - Сколько?
 - Тысячу!
 - Хорошо...
 И он бросился в Тулу к их двоюродной сестре Веронике, дочери покойного брата мамы, в честь которого и был назван Сергей. Они занимались с мужем, кроме своей основной своей работы, ещё и разведением на продажу ценных пород собак. Преимущественно догов. Как ни боялся больших собак Сергей, но прямо с утра следующего дня бросился к сестре и выложил ей всё по-честному для чего ему нужны деньги. И она без всяких разговоров выложила ему нужную сумму. Разумеется о с постепенной отдачей.
 Сергей был несказанно рад этому и был ей очень благодарен. Сердце его счастливо билось. Тут же он в троллейбус и отправился к Олегу. Благо, что это было недалеко. И выложил всю сумму уже перед всей его новой семьёй. Теперь обратного хода уже не было. Кроме того, пятьсот рублей добавил ещё и Аркадий.
 Это был конец марта 1984 года. Субботний день. У Сергея было радостно на душе. Вокруг чирикали воробьи, пили из лужиц воду. Днём ручьи и капель, а по-утру и вечерами мороз и гололёд. С зимы до лета "Запорожец" всегда у них отдыхал в гараже. Теперь там будет место и для "ласточки". Так Олег успел назвать ещё не купленные "Жигули".
 Потому-то Сергей и поспешил-направился на автобус, поехал в свою Крапивенку уютно устроившись на его тёплом заднем сиденье. Свою миссию он выполнил, теперь-то ему предстояло лишь рассчитываться с долгами. Но это его совсем не тревожило, даже выплачивая алименты, он имел такую возможность погасить долг по сто рублей в месяц. И не кому-то чужому человеку, а своей двоюродной сестре. Его сердце было полно благодарности к ней: теперь-то в их большой семье было уже два автомобиля. И будут они теперь стоять в одном гараже.
 Значит, с Олегом-то они будут видеться теперь значительно чаще.  Сергей тоже тогда был ещё молод, здоров и холост. Автомобиль же, пусть даже и не столь престижный, давал ему некий смысл в жизни и иной статус, наполнял его новой заботой.
 Теперь-то он мог значительно ускорить свою жизнь, сокращая время передвижения и расстояния. Возможно и для встреч со своей дочерью Светой, про которую он никогда не забывал.
 Кроме того, управление автомобилем доставляло ему истинное удовольствие. Хотя он ещё и не получил права, но несколько раз он уже подъезжал в "Запорожце" к дому своей новой знакомой Нина Ивановны. Правда, не заметив в её лице особого восторга от его "конька-горбунька". Но он не слишком обиделся на это. Со временем и он ей понравится.
 Теперь-то из Крапивенки он стал до неё значительно быстрее добираться.Но вот этакое-то его восторженное отношение к жизни сразу померкло, когда он возвращаясь от Олега вошёл в их дом в "родовом гнезде" и увидел заплаканные лица Егорки и Оли.
 - Что случилось?
 - Ма-ма-а!- вновь зарыдала Оля протянув руки к Сергею,- хочу к ма-ме!...               
 - Так, говори же толком,- вскричал Сергей обратившись к старшему Егорке и взяв на руки Олю.
 Сквозь слёзы ему Егорка поведал о том, что Вера шла с большим тазом в руках, полным верхом стиранного белья, в сад, чтобы там вывесить бельё на сушку да поскользнулась о наледь во дворе и упала, ударившись головой о газовый стояк, выходящий из земли у угла их дома. Потеряла сознание.
 Аркадий, всегда спешащий на уроки в художественное училище, успел вызвать скорую помощь и сам уехал вместе с ней в Тулу. В больницу им Семашко. Оттуда он должен был отправиться на работу.
 Сергей не знал, что предпринять. Не знал куда звонить. Оставить детей одних дома он тоже не мог. Но прошло немного времени, как приехали Олег с тёщей и сообщили ему, что они были в травматологическом отделении больницы, где им сказали, что Вера жива и находится в реанимации. О несчастье с Верой им сообщил Аркадий.
 Где же сейчас находится Вадим и как его искать никто не знал. Решили сообщить его матери. И это обещал сделать Аркадий.
А. Бочаров.
2020.