Судьба

       Узнав, что нам по пути, я помогла этой пожилой, уставшей от жизни, но всё ещё красивой женщине поднести вещи. И может поэтому, а может потому, что не в силах была молчать, она разговорилась…
      - Внук давно звал меня в гости в свой Волгоград, - начала Нина Степановна (так её зовут). – Но всё не получалось. К тому же и здоровье стало ухудшаться. Только очень правнучку захотелось увидеть.
       В общем, собралась в одночасье и поехала. Встретили - лучше не бывает. Конечно, повезли на Мамаев Курган. Она медленно ходила, останавливаясь у каждой мраморной плиты. Надпись на одной из них кольцом сжала горло: «Серов Иван Степанович, Герой Советского Союза (1918 -1943г.)»
       
       Женщине стало плохо. Взволнованные внуки заботливо довели её до ближайшей лавочки, дали таблетки и воды. Нина Степановна не могла произнести ни слова…
        -Столько лет! Столько долгих лет, - говорила мне теперь, - я всё ещё надеялась на встречу. И вот она состоялась…
      
       …Внезапно начавшаяся война обожгла не только землю, но и многие сердца, её юность. С отличием окончив первый курс института, Нина вернулась в родное село, где жили её младшая сестрёнка Катя, больная мать и израненный в гражданскую войну отец.
       Девушка пошла работать в эвакогоспиталь. Вместе с подругами в свободное время рыла окопы, выполняла различные поручения райкома комсомола и все обязанности по дому. Мать радовалась, что дочь снова рядом. А вот отец, мечтавший о том, что его «красавица и гордость», как он любил повторять, станет учёной, никак не мог успокоиться: «Что же наделала эта проклятая война?!»
      
       Фронт приближался, всё чаще напоминая о себе разрывами снарядов, горящими домами, отступающими бойцами. Люди уже привыкли к тому, что кто-то стучал в дверь, просясь на ночлег. Потом так же быстро уходил, не простившись.
       Поэтому, когда вечером отец в очередной раз отозвался на стук, лежавшие на соломенном матрасе прямо на полу сёстры только сильнее натянули на головы покрывало. И всё-таки вездесущая Катя успела разглядеть пришельца. «Ох, и хорош лейтенантик!» - зашептала, тормоша старшую сестру. «Тише ты!» -  почему-то рассердилась Нина, а, услышав бархатный голос незнакомца, почувствовала, как сильно забилось сердце…
       - Кто это у вас там прячется? – поинтересовался незваный гость.
       Родители ещё не успели ответить, как Нина вдруг встала,  откинув покрывало.
       - А мы и не собирались прятаться! – выпалила одним духом и замерла, потеряв дар речи. Ей показалось в тот миг, что их полутёмная комната озарилась каким-то особым светом: молодой лейтенант при полном параде осветил её не только своей белозубой улыбкой! Вероятно, такая же реакция была и у военного. Увидев сияющие чёрные глаза, длинные косы и осиную талию, он несколько минут заворожено смотрел на девушку, а затем взмолился:
        - Отец, позволь нам с адъютантом остаться. Мы согласны… на полу. Где-нибудь! Уже поздно…
      
        Тот совместный ужин за большим столом был самым счастливым в её жизни. И не потому, что, полуголодные, они вдруг отведали хлеба, тушёнки, ещё каких-то деликатесов. Нина, кажется, ничего не ела и не пила, видела только эти тёмно-синие глаза, от которых кружилась голова…
        Проговорили они потом, сидя за этим же столом, чуть ли не до утра. И так не хотелось расставаться, будто роднее и ближе никогда никого не было.  Счастье их длилось всего два дня. На третью ночь часть подняли по тревоге. Убегая, Иван вдруг крепко сжал её в своих объятиях и поцеловал так нежно, и с таким чувством, что она помнит его и до сих пор – ведь это был её первый поцелуй.
       - Жди! Я обязательно вернусь…
       Его слова, словно сон, растворились в её горьких слезах. И только потом девушка вспомнила, что не сообщила ему свой адрес!  «Куда же он будет писать?», - сокрушалась Нина.
      


       Писем, и в самом деле, не было. Тревожные, безрадостные дни ожидания  казались бесконечными. Сводки с фронта разрывали душу: наши отступали! В военкомате, куда она и прежде обращалась с просьбой взять её на войну, говорили, что и в тылу нужны крепкие руки. Оставалось работать и ждать…
       И она дождалась. Иван примчался через пару недель, словно принц на белом коне.
       - Мы тут в тридцати километрах. Вырвался на пару часов. Не могу без тебя, любимая…
        На этот раз они обменялись адресами. «Серов Иван Степанович», - прочитала Нина, обратив внимание на то, что у них – одинаковые отчества.
        Разлука теперь стала чуть легче: шедшие каждый день письма скрашивали напряжённую жизнь. Она, кажется, уже знала о любимом всё – от рождения до сегодняшнего дня: каким рос, что любит, кто его родственники… И так же подробно рассказывала ему о себе.
        «Давай поженимся, -   в каждой весточке уговаривал Иван. – Без тебя  теряется смысл жизни…»  И Нина согласилась, хотя знала, что родителям её затея не понравится.
         - Закончится война, вот тогда и распишитесь, - заявил отец.
       
         Но девушка стояла на своём и, в конце концов, сумела растопить родительские сердца. Главным доводом оказалась не безумная любовь, а полагавшийся жене офицера продуктовый паёк…
         - Нас благословили, - вспоминает Нина Степановна. – И мой Иванушка помчался договариваться насчёт регистрации, а меня попросил быстренько привести себя в порядок и не забыть паспорт.
         Через несколько минут невеста была уже готова и вместе с сестрёнкой  отправилась на встречу с суженым. Но не успели они пройти и половину пути, как началась страшная бомбёжка. Фашистские самолёты, словно остервеневшие осы, носились над посёлком, превращая землю в кромёшный ад… Казалось, горели не только вагоны на железнодорожной станции, но и вся земля. От разрывов авиабомб сыпались стёкла…
     - Господи, спаси и сохрани, - молилась девушка за своих родных и любимого, который должен был находиться в самом пекле. И вдруг её словно осенило: «Это Бог наказывает меня за моё счастье! Идёт война, люди гибнут, а я замуж собралась…»
    
       В порыве отчаяния Нина дала себе клятву, что не выйдет замуж до окончания войны. И как только Иван ни умолял её потом стать его женой,  решительно стояла на своём: «Нет! Я буду ждать тебя. Ты только обязательно возвращайся! А сейчас, видно, не судьба…»
       Прощание было таким горьким и тяжёлым, что и до сих женщина не может сдержать слёз. Видно, чувствовали, что видятся в последний раз…
       - После этого я долго жила письмами, а когда они перестали приходить – воспоминаниями, - с болью в голосе говорила Нина Степановна.
       Она поняла, что с её любимым случилось что-то страшное. Писала во все инстанции - ответов не было. Делала запросы – тоже безрезультатно. Словно в воду канул…
      
       Быстро летели тяжёлые послевоенные годы, а Нина всё на что-то надеялась и ждала, хорошо понимая, что давно уже засиделась в девках. И хоть сватались многие, никого не хотела видеть.  В конце концов, в основном по настоянию родителей, согласилась выйти за соседа-фронтовика, который  стал её тенью.
       Счастливый, муж готов был носить её на руках, а она так и прожила с ним без любви – по долгу и совести. Понимала: изменить ничего нельзя, значит, надо жить ради детей.
       Овдовела рано. Но о женском счастье уж больше не мечтала, хотя ещё долго оставалась молодой и красивой. Теперь всё свободное время отдавала  внукам. Так и пронеслись долгие безутешные годы, наполненные заботами и  воспоминаниями о прекрасном прошлом.
      - А знаете, - сказала Нина Степановна на прощание, - я не сетую на судьбу! Она и тогда подарила мне счастье любить и быть любимой. И теперь дала возможность поклониться дорогой моему сердцу могиле. Плакать бы надо, а я радуюсь, будто вновь повстречала своего дорогого Ванюшу…