Рассвет на закате. Глава двадцать седьмая

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ


Незадолго до майских праздников из Усть-Ишимского района вернулись лесорубы. Наступила весенняя распутица, и работать на
делянке они уже не могли. Однажды к Андрею в кабинет заглянул
Козлов Сергей. «Можно к вам на минутку?», – спросил он. «Заходи, бригадир,
не стесняйся. Что за вопрос тебя ко мне привёл?» – улыбнулся приветливо
Андрей. «Тут дело такое, не очень приятное. Даже не знаю, с чего начать», –
замялся бригадир лесорубов. «Начинай сначала», – подбодрил его Андрей и
слегка насторожился. «В общем у меня к вам будет просьба – Фирулёва Володьку в лес с нами больше не отправлять. Не нужен он там бригаде», – высказался Козлов. «А что случилось? Почему в бригаде он оказался лишним?»
– строго взглянул на бригадира Андрей. «Причину я не хотел называть, но раз
вы требуете, то скажу. Вовка не только алкоголик, но ещё, по нашему мнению,
и наркоман. Поэтому отвечать за его поступки и работать за него бригада не
хочет», – твёрдо заявил Козлов. «Да. Это очень серьёзная причина. Виктору
Васильевичу ты говорил о сыне?» – озабоченно спросил Андрей. «Нет. Но он
и сам, по-видимому, знает об этом», – ответил бригадир лесорубов. «Ладно,
Сергей, иди отдыхай, а я решу с Фирулёвым-младшим», – пообещал Андрей.

На проведение в мае праздничных мероприятий по решению компаньонов фирма выделила сельской Администрации из «чёрной кассы» сто тысяч
рублей. Получив деньги, Глава сельской Администрации совместно со своими
штатными работниками активно и вдумчиво поработали, чтобы использовать
их эффективно на благо деревни и её жителей, имевших непосредственное


отношение к тяжелейшей военной поре. Восьмого и девятого мая в Студёном прошли торжественные мероприятия с участием почти всего населения.
Особый вклад в подготовку и проведение их внесли ученики старших классов
средней школы и весь небольшой коллектив преподавателей. За что фирмой
были отмечены дополнительно.

Сами компаньоны не стояли в стороне и вместе со всеми украшали деревню, участвовали в митингах, концертах и возложении венков. А Андрей,
воспользовавшись коротким перерывом в работе, с удовольствием отдавал всё
это время своим малышам. Десятого мая им исполнилось уже по десять месяцев и вели они себя довольно самостоятельно. Иногда Андрей сажал их в
двухместную коляску и направлялся к пруду. Налюбовавшись водой и зелёной
травкой, малыши крепко засыпали и позволяли отцу часа три почитать на берегу какую-нибудь полезную книжку. А Оля в это время вливалась в коллектив
активных жителей деревни и занималась с ними общественно-полезным трудом. Вечером супруги собирались на кухне и рассказывали друг другу о своих
впечатлениях, полученных за прошедший день. В такие моменты Лиза сидела
на руках отца, а Василёк у матери.

Одиннадцатого мая работа во всех производственных цехах фирмы «Парус» вновь закипела. Особенно приходилось трудно механизаторам и полеводам, которые готовились к вспашке земли и севу. Кулагин и Николай Иванович перешли на четырнадцатичасовой рабочий день и семидневную рабочую
неделю. Да и все остальные компаньоны и специалисты вошли в усиленный
режим деятельности. Каждый старался быть на том участке работы, где был
наиболее полезен. Даже жена Михаила ослушалась мужа и пошла работать на
зерновой склад кладовщиком.

Благодаря ответственному и вдумчивому подходу со стороны главного
агронома и главного инженера и умению их организовать работу посевная
компания проходила нормально и в соответствии со сроками. Немного посложнее было с вновь присоединёнными землями, но и там постепенно дела
выправлялись. И несмотря на то, что фирма «Парус» до традиционного празднования окончания посевной с делами полностью не разделалась, итогами работы коллектива Андрей и его компаньоны были довольны. И, объявив однодневный перерыв для поездки желающих на праздник Сабантуй, после него,
на следующий день, продолжили посевные работы.

Третьего июня на вечерней расширенной планёрке Афанасьевич доложил об окончании посевной кампании и о количестве площадей, засеянных в
текущем году. «Под яровую пшеницу мы заняли 4100 гектаров, под лён – 1500,


под ячмень – 300, и озимая рожь у нас занимает 1200 гектаров. Таким образом, общая посевная площадь составляет 7100 гектаров», – произнёс главный
агроном огромные и приятные слуху цифры. Выслушав Афанасьевича, компаньоны ненадолго призадумались. «Вы что притихли? Кулагин напугал вас своим докладом?» – улыбаясь, спросил Андрей. «Напугал, но не сильно. Просто
работать головой придётся иначе, чем раньше. Да и помощников загружать
посильнее», – ответил Николай Иванович. «Правильно понял свою задачу,
товарищ главный инженер. Головой всем нам потрудиться придётся. И если
мы такой объём земли освоим, то сразу же выйдем на новый уровень своего
развития. Если это, конечно, вам интересно. Но в дальнейшем мы увеличивать земельные площади не будем, а весь опыт и знания направим на повышение эффективности имеющихся на сегодня. Иначе мы можем надорваться
и больше так высоко не подняться», – подытожил разговор Андрей.

Когда все компаньоны и главные специалисты вышли из кабинета и Андрей стал собираться домой, к нему вновь заглянул Виктор Васильевич. «Андрей, поговорить надо», – произнёс он. «Давай поговорим, если есть в том
необходимость», – согласился Андрей. Виктор сел на стул, тяжело вздохнул и
произнёс: «Беда у меня с сыном. Вначале я за ним ничего дурного не замечал,
но потом постепенно стал присматриваться и понял, что у него страсть к наркотикам и алкоголю. Володька порой бывает таким неадекватным, что даже
становится страшно за него. А недавно мне Татьяна пожаловалась на то, что
он к ней пристаёт. Что делать с ним, я ума не приложу». – «Да, друг, невесёлую
ты мне историю рассказал. Даже не знаю, что и посоветовать тебе. Сам-то с
сыном разговаривал на эту тему?» – спросил Андрей. «Говорил. Но что толку?
Смотрит на меня и улыбается. Ты, говорит, отец сам виноват в том, что я таким стал. Не надо было в запои уходить и с матерью разводиться. А что я ему
на это отвечу?» – обречённо произнёс Виктор и добавил: «Вы хоть деньги из
«чёрной кассы» у меня заберите. А то найдёт сейф, в котором они лежат, и тогда ищи-свищи его. Пока меня дома не бывает, Володька все мои и Татьянины
вещи обшаривает и углы в доме успевает облазить». – «Ладно, пойдём к тебе
домой, я деньги заберу, а вот с сыном своим ты сам решай. Или, если хочешь,
я на него Бакшеева натравлю, а тот направит Володьку куда следует», – высказался Андрей. «Не надо его пока Бакшееву отдавать. Я сам попробую ещё раз
с ним объясниться. Если не поможет, то тогда думать буду, как дальше с ним
поступить», – ответил Виктор Васильевич, и они направились к нему домой.

В момент их прихода в доме была только Татьяна, на лице которой Андрей заметил свежие следы слёз. Он не стал задавать ей вопросы, а, поздоровавшись, стал поджидать Виктора, когда тот принесёт из укрытия сумку с


наличными деньгами. «Может, поужинаете с нами?» – спросила его Татьяна.
«Да нет, спасибо за приглашение. Меня дома на ужин поджидает всё семейство. Если сытый приду, бить будут», – пошутил Андрей. «Хорошая у вас жена.
И детки красивые растут», – тихо произнесла гражданская жена Виктора. «Это
точно. Да я и сам парень хоть куда», – улыбнулся Андрей. «Ну это под сомнение никто и не ставит», – наконец посветлело лицо у Татьяны. В это время в
дом вернулся хозяин. Получив из его рук большую матерчатую сумку с деньгами, Андрей попрощался и вышел на улицу.

Не сворачивая к калитке своего дома, он прямиком направился к Яковлевне. «Ты как это осмелился заглянуть ко мне? Сколько времени уже твоя
нога не переступала порог моего дома», – улыбаясь, спросила Шура. «Яковлевна, у меня к тебе просьба серьёзная, о которой должны знать только ты да
я», – заинтриговал Андрей названую сестру. «Ну и что за просьба у тебя ко
мне?» – приняла серьёзный вид Шура. «Спрячь у себя вот эту сумку на время,
пока я ей другое место не найду. Единственно прошу, чтобы не в сырость она
попала. Деньги в ней лежат», – высказал свою просьбу Андрей. «Не волнуйся,
всё будет сделано в лучшем виде. У меня они будут лежать, как в банке, только
надёжнее», – ответила Яковлевна и улыбнулась. «Вот и договорились. Тогда
я пошёл домой ужинать», – сказал Андрей. «Иди, иди. Там поди тебя уже заждались», – ответила Шура.

Июнь складывался для фирмы хорошо во все отношениях. Даже рыбу
начали подкармливать в пруду подсолнечным жмыхом. Андрей распределил своё рабочее время так, чтобы в течение недели уделить внимание всем
производственным цехам и участкам. А кроме этого ему много приходилось
заниматься бухгалтерскими, административными и перспективными вопросами. С Бакшеевым Юрием Николаевичем они стали чаще встречаться в
Кротове на различных совещаниях, чем у себя в Студёном. По не зависящим
от Андрея причинам ему приходилось всё теснее и ближе знакомиться с экономической, административной и общественной жизнью района. На конец
текущего года в районе были намечены выборы Главы района, поэтому Сердюков работал в этой должности последний год и вёл себя с несвойственной ему энергией. «Он что, собирается на третий срок избираться?» – при
встрече спросил Андрей Юрия Николаевича. «Навряд ли. Наверное, хочет
понравиться Губернатору области и в Тюмень перебраться на тёпленькую
должность», – ответил Бакшеев. «А кто он по профессии?». – «Педагог. Лет
десять проработал в Викуловском районе директором школы и заведующим
роно», – ответил Глава сельской Администрации. «Будет хорошо стараться,
подберут что-нибудь», – согласился Андрей.


Двадцать пятого июня Андрей из Кротова вернулся уже в девятом часу вечера. В контору он заходить не стал, а сразу направился домой. «Губин, мы тебя
заждались. Ужин уже два раза подогревали. А Василёк с Лизой уснули даже. У
тебя какие-то неприятности возникли?» – ласково прижимаясь к мужу, спросила Оля. «Да нет, всё нормально. Просто совещание у Главы района поздно закончилось, а потом я ещё к Виктору Андреевичу домой заезжал», – ответил Андрей. «Ну ладно, давай быстрее мой руки и садись за стол», – скомандовала Оля.

Закончив трапезничать, они оставили Галину Сергеевну дома, а сами решили прогуляться до пруда. Оля подвела мужа к огромному бревну, лежащему
у уреза воды, и, улыбаясь, спросила: «Помнишь, как в мае прошлого года мы
сидели на нём и любовались природой?». – «Конечно, помню. Как же я могу забыть ту пузатенькую и красивую женщину, с которой рядом сидел?» – ответил
он. «Не пузатенькую, а беременную», – поправила его Оля, и они засмеялись.
На берегу пруда они пробыли больше часа. И, проследив за закатом солнца,
медленно скрывающегося на западе, встали с бревна, не сговариваясь, прижались друг к другу и нежно поцеловались. «Давай сегодня ночуем на чердаке
нашего дома. Там у меня очень даже приличная комната есть, а в ней кровать
деревянная, широкая», – предложил Андрей. «А почему ты мне никогда о ней
не говорил? На всякий случай держал в резерве?» – улыбнулась Оля. «Ты не
ответила на моё предложение», – произнёс Андрей. «Может, завтра туда переберёмся?» – осторожничала жена. Но, немного подумав, произнесла: «Ладно,
пойдём взглянем на твои хоромы. Может, действительно понравятся они мне».

Поднявшись по деревянной лестнице на чердак и оказавшись в большой
мансардной комнате, обшитой деревянной вагонкой, Оля даже растерялась
от увиденного. «Губин, у тебя здесь и на самом деле хоромы! Мне они очень
нравятся, и я хочу в них жить всё лето», – воскликнула она. «А наши малыши
как без нас будут спать в доме?» – спросил Андрей, довольный реакцией Оли.
«Мама с ними рядом будет. Я же их уже почти месяц, как грудью не кормлю», –
успокоила его жена. «Ну, если всё решается положительно, то давай прямо
сейчас и начнём осваивать наше новое жилище», – предложил Андрей, хитро
улыбаясь. «Нет, Губин, я завтра здесь порядок наведу, помою полы, заправлю
кровать, а уж только потом мы сюда переберёмся и будем наслаждаться друг
другом», – категорично заявила Оля и, обняв нежно мужа, прошептала: «А сейчас мы пойдём на свою кровать, и я поласкаю тебя».

Уснули они уже в часа два ночи. Но выспаться на этот раз им было не
суждено. Не было ещё четырёх часов утра, когда завыла пожарная сирена, и в
окно комнаты Андрея настойчиво постучали. Он мгновенно проснулся, бы


стро оделся и вышел во двор. Подбежав к окну и не застав там никого, он прошёл через калитку Яковлевны на деревенскую улицу и посмотрел в сторону
конторы. «Дом чей-то горит!» – молнией пронеслась в его голове догадка, и
Андрей рванул в сторону яркого столба пламени. Он поравнялся с конторой
и остановился. «Неужели Фирулёва Виктора дом горит? Не может быть. Он
же не курит и не пьёт. Проводка и все огнеопасные предметы всегда в полном
порядке. Это его придурок поджёг?!» – мелькнула нелепая мысль. В это время
рядом остановился Николай. «Бежим скорее, Витькин дом горит!» – закричал он, и они вновь устремились вперёд. Но, не добежав до огромного костра
метров тридцать, поняли, что погасить его своими силами им не удастся. И
хотя в ярких языках пламени высвечивались фигурки людей, таскающих вёдрами воду из пожарного прудика и плескающих на стены дома, огонь их не
слушался и продолжал пожирать сухие брёвна один за другим. «Давай быстро
обследуем прилегающую территорию к дому и огород. Может, Васильевич
раненый где лежит», – выкрикнул Андрей и первый направился на поиски
друга детства и компаньона. В течение часа они не один раз обшарили всё, что
только было можно, но так никого и не обнаружили. Когда поражённые трагедией и морально убитые случившимся горем, Андрей и Николай вышли на
дорогу деревенской улицы, там уже находилось всё население деревни. А ещё
минут через двадцать появились пожарная машина из Кротова и милицейский
уазик. Пожарная развернулась в боевой порядок, и её расчёт, размотав шланги, стал заливать остатки горящих брёвен. Через тридцать минут огонь был
полностью потушен, и на пепелище вошли следователи. К этому времени на
востоке взошло солнце и медленно поползло вверх. Едкий дым от тлеющих
брёвен стал змейкой распространяться по улице деревни Студёное. Андрей с
Николаем хотели было тоже войти на территорию пожарища, но их остановил
милиционер и предупредил: «Там работает следственная группа. Посторонним вход запрещён».

Пока работала милиция на месте происшествия, Андрей, Николай, Михаил и многие другие по домам не расходились. Они наблюдали, как два следователя долго копались в пепле и углях рядом с обгоревшей кроватью и складывали какие-то кусочки в целлофановые мешки. «Неужели Виктор с Татьяной
погибли? Может, их не было этой ночью дома и Володька по пьянке или обколовшись дурью, сгорел?» – питал ещё слабые надежды Андрей. Дождавшись,
наконец, когда следователи закончат свою работу и все, кроме одного, сядут
в уазик и вместе с пожарными уедут в Кротово, Андрей, Николай и несколько мужчин вошли на территорию, которая ещё несколько часов назад называлась домом. Но, побродив среди головешек и не обнаружив ничего, что могло


напоминать им о своём товарище, Андрей, Николай и Михаил вышли на улицу
и понуро побрели в сторону конторы. «Кто вчера последним из вас видел Виктора?» – спросил Андрей. «Наверное, я. Мы с ним в десятом часу вечера приехали
из Ишима», – ответил Михаил. «Как он себя чувствовал? На тему алкоголя не вёл
разговор? Или на Володьку своего не жаловался?» – поинтересовался Андрей.
«Да нет. О водке Васильевич вообще уже давно не вспоминает, а Володька дня
два назад уехал от него снова к матери в Чувашию», – сообщил Михаил. «Странно. Что же могло произойти с Виктором такое, чтобы он даже не прореагировал на пожар?» – задумчиво произнёс Николай. «Может, в Сергино с Татьяной
поздно вечером уехали?» – попробовал Михаил подать надежду. «А на чём? Моя
«Нива» дома, Андрея – у Аркаши на ограде. Если только на твоих «Жигулях»? Но
и те, как я понимаю, у твоего дома стоят», – отмёл эту версию Николай. «Ладно, мужики, давайте гадать не будем. Быстро сходим по домам, переоденемся и
вернёмся в контору», – предложил Андрей. Но в это время к ним подошёл следователь и попросил уделить ему внимание. «Хорошо. Пойдёмте в контору, там и
побеседуем», – согласился Андрей и пошёл впереди своих компаньонов.

«Скажите, кто из вас последним вчера виделся с Фирулёвым Виктором
Васильевичем?» – повторил следователь вопрос Андрея. «Я», – ответил Михаил и рассказал всё о предыдущем дне. «И какое у него настроение было?
Может, пьяный был?» – спросил следователь. «Да нет. Он уже четвёртый год
ни капли спиртного в рот не брал, и настроение у него было обычное», – ответил Михаил. «А враги у него были? Или недоброжелатели?». – «У Васильевича
такой характер, что на него обидеться никто никогда не мог. А завистники,
может, и есть. Живёт-то он сейчас лучше деревенских, да и водку ни с кем не
хлещет. Но это же не повод, чтобы дом его поджигать», – произнёс Николай.
«К сожалению, не только дом, но и его самого с какой-то женщиной. Кстати,
не знаете, кто она?» – произнёс тяжёлые для друзей слова следователь. Наступила мёртвая тишина, и только минуты через три Николай произнёс: «Это его
гражданская жена Татьяна из деревни Сергино». По-видимому, почувствовав,
что продолжать задавать вопросы друзьям погибшего дальше не стоит, следователь вчстал со стула и пошёл на выход. «Когда останки Виктора Васильевича
и Татьяны можно будет взять, чтобы захоронить?» – спросил Андрей. «Мы
сообщим вам об этом», – ответил следователь и скрылся за дверью. В воздухе
кабинета вновь повисла тишина. «Глупо, необъяснимо и абсолютно не вовремя пришла к Виктору смерть. Он только начал жить по-человечески, дышать
полной грудью ветром свободы, любить настоящую женщину и строить с ней
смелые планы на будущее, и всё это в одночасье оборвалось. Как несправедливо поступила судьба с этим замечательным человеком!» – думал Андрей, с


силой сжимая кулаки. «А ведь завтра у Виктора день рождения», – вдруг произнёс Михаил. Андрей с Николаем непонимающими глазами посмотрели на
него. «Он сам вчера мне об этом сказал. Хотели с Татьяной нас всех собирать
на чаепитие», – объяснил Михаил. «Давайте разойдёмся по домам. Сегодня
мы навряд ли сможем работать», – предложил Андрей и пошёл на выход из
кабинета.

О произошедшей трагедии в доме Андрея все знали. Поэтому когда он
только вошёл, Оля молча подошла к нему, взяла его за руку и повела в спальную комнату. Андрей, не раздеваясь, ничком свалился на кровать и закрыл
глаза. Оля прикрыла на окне занавески и вышла из комнаты. Андрей почти час
лежал с закрытыми глазами и незаметно для себя уснул.

Проснулся он глубокой ночью. Оли и детей в комнате не было. Андрей
решил подняться с кровати, чтобы сходить на кухню и попить водички, но
резкая боль в груди и под левой лопаткой уложила его на место. «Этого мне
ещё не хватало!» – подумал он. И, полежав некоторое время спокойно, попробовал повторить попытку. Но и на этот раз у него ничего не получилось.
Ноги и руки стали ватными и его не слушались, а боль в груди усиливалась.
«Лекарства придётся принимать. Но как их найти сейчас? Я ведь уже давно
ими не пользовался», – невольно подумал он. «Оля», – еле слышно произнёс
Андрей. «Я здесь, милый», – раздался испуганный голос жены. «Оля, найди
мне нитроглицерин или валокордин», – тихо попросил он. «Сейчас, родной
мой, я быстро. Я мигом», – взволнованно произнесла Оля и ушла в горницу.
Через минуты три она была уже рядом с ним и протягивала лекарство. Андрей
положил под язык нитроглицерин и стал рассасывать. Боль ушла не сразу. Она
ещё некоторое время держала в своих тисках и только минут через сорок стала
постепенно утихать. «Накапай в кружку с водой капель тридцать валокордина», – попросил жену Андрей. «Я это уже сделала. Давай поднимем немного
голову, и я тебе помогу выпить содержимое», – предложила Оля.

На улице уже стало светать, когда к Андрею стали возвращаться силы. «Ты
поспи ещё, а я посижу рядом с тобой», – ласково предложила жена. «Не надо
меня караулить. Лучше иди ко мне, и мы вместе уснём», – позвал Андрей. «А ты
как себя сейчас чувствуешь?». – «Почти нормально. А если ты рядом ляжешь,
то здоровье ещё быстрее стабилизируется», – через силу пошутил он. «На него
смотреть страшно, а он ещё шутит?!» – произнесла Оля и, не раздеваясь, легла
рядом с мужем. «Неужели такой старый и некрасивый?» – спросил он. «Андрюша, не надо ничего больше говорить. Я же вижу и чувствую твоё состояние. Давай поспим ещё немного», – предложила Оля и, прижавшись к нему, притихла.


Проспали они до десяти часов утра. Поднимался Андрей хоть и тяжело,
но вполне самостоятельно. А когда немного походил по комнате и позавтракал, то силы вновь к нему вернулись. «Ты, может, не пойдёшь сегодня на работу?» – осторожно спросила Оля. «Да нет, родная, мне обязательно нужно быть
на рабочем месте. А то, глядя на меня, и другие начнут киснуть», – ответил он
и вышел из дома.

Не заходя в контору, Андрей прошёл до пепелища и минут пять простоял
напротив него. «Да, дружище, не вовремя постигла тебя такая участь. Не позволила судьба тебе насладиться жизнью и побалагурить. За что она тебе такой счёт предъявила?» – размышлял о несвоевременном уходе из жизни друга детства Андрей.

По пути в контору навстречу ему попался милицейский уазик, в котором
рядом с водителем сидел следователь, задававший им вопросы. «Наверное,
приехали продолжать поиски? Но что там ещё искать, когда вчера мужики всё
до последней головешки перебрали», – невольно подумал Андрей и вошёл в
здание конторы.

В кабинетах, кроме работников бухгалтерии, никого не было. Он позанимался немного с деловыми бумагами, но, почувствовав какое-то отвращение
к ним, встал из-за стола и пошёл на улицу. «Пойду Бакшеева навещу. Может,
он какие-нибудь новости знает о произошедшем пожаре. Милиция-то с ним
наверняка контактирует», – подумал Андрей и направился в сторону сельской
Администрации.

Главу он застал в кабинете. Тот сухо поздоровался с Андреем и пригласил
сесть на стул ближе к столу. «Володьку Фирулёва и Сергея Гусева милиция задержала сегодня утром», – без предисловий сообщил Юрий Николаевич. «Какого Володьку Фирулёва? И почему Серёжку Гусева милиция задержала?» – не
понял Андрей. «Сына Виктора Васильевича. Они с Сергеем Гусевым двое суток
не просыхали в доме Капы Грошевой. Там их сегодня рано утром и забрали», –
пояснил Бакшеев. «Неужели поджог могли совершить эти подонки?» – спросил Андрей. «Вроде так получается. Но точно пока не знаю. И ещё, Андрей Фёдорович, следователь проговорился, что Володька о каком-то сейфе твердит,
в котором много денег было», – тихо произнёс Юрий Николаевич. «И что он
из-за этого сейфа отца живьём сжёг?» – спросил Андрей. «Не знаю. Но думаю,
что скоро причина ночной трагедии будет раскрыта», – обнадёжил Глава деревни. «Это, конечно, хорошо, но нам нашу утрату не восстановит. Хотя гибель
Виктора, если выяснится, что её причиной стало пьянство и наркомания его
сына, некоторым жителям деревни преподаст наглядный урок, по какому пути


нельзя продолжать идти», – скорбно заметил Андрей. И, немного помолчав,
произнёс: «Выбила меня эта трагедия из рабочего состояния. Но раскисать некогда, нужно брать себя в руки и включаться в рабочий процесс». – «И я так
же думаю. Виктора Васильевича уже не вернёшь, а дела пострадать могут», –
поддержал его Бакшеев.

Когда Андрей вернулся в контору, то там его поджидали Николай с Михаилом и следователь районной прокуратуры. Он поздоровался со всеми, прошёл за стол и сел в рабочее кресло. «Андрей Фёдорович, у меня к вам имеется
несколько вопросов. И обсудить мне их хотелось один на один», – произнёс
следователь. Николай с Михаилом встали и вышли из кабинета. «Слушаю
Вас», – ответил Андрей. «Мы сегодня утром задержали сына Виктора Васильевича и провели первичный допрос. Правда, он находится под действием алкоголя и, по-видимому, ещё чего-то, но кое-что мы от него уже узнали. По крайней мере мотив убийства отца и его гражданской жены и поджёг дома нам стал
известен. Это – деньги. И если верить словам задержанного – большие деньги. Мы нашли также и металлический ящик, о котором задержанный говорил,
как о сейфе, но денег там не оказалось. Не могли бы вы внести какую-нибудь
ясность по этому вопросу?» – ровным голосом спросил следователь. «А в какой части вопроса вы ждёте от меня разъяснения? Если в части денег, то могу
подтвердить, что в последние три года у Виктора Васильевича была высокая
зарплата и он вполне мог накопить значительную сумму денег. Алкоголем он
не баловался, табак не курил и тратился только на одежду и продукты питания.
Тем более что все эти годы он жил один. Ну а насчёт металлического ящика мне
Вам нечего сказать. Может, накопленные деньги он действительно где-то и в
чём-то дома хранил, но это уже дело личное и касается только хозяина материальных ценностей», – ответил Андрей. «Я согласен. Но может, там не только
деньги Виктора Васильевича хранились?» – вкрадчиво спросил следователь.
«Не знаю. Я свои предпочитаю хранить в банке», – отрезал Андрей. «А так называемую «чёрную кассу» где ваша фирма держит?» – не отставал следователь.
Андрей посмотрел прямо в глаза настойчивого сыщика и твёрдым голосом
произнёс: «Вы пришли ко мне с экономическими преступлениями разбираться или выяснять причины трагических для всех нас последствий, произошедших по вине наркомана и алкоголика-сына?». – «А почему вы считаете
Фирулёва-младшего наркоманом?» – поймал на слове Андрея следователь.
«За месяц до трагедии об этом мне говорил Виктор Васильевич. А ещё раньше по этой причине от Виктора-младшего отказалась бригада лесорубов», –
ответил Андрей. «Ну ладно, вопросов у меня вроде больше нет, пойду разговаривать с другими», – произнёс следователь и вышел из кабинета.


Через некоторое время в кабинете появились Николай и Михаил. «Ты
что сегодня такой бледный? Сердце прихватило?» – спросил Михаил. «Да есть
немного. О чём вас спрашивал следователь?» – поинтересовался Андрей. «О
многом. Но больше всего его интересовала «чёрная касса», которая хранилась
в сейфе и который они с помощью Володьки нашли», – ответил Николай. «И
что вы ответили ему?». – «А что мы могли ответить ему? Сказали, что даже в
глаза не видели у Фирулёва никаких сейфов», – произнёс Михаил. «Правильно ответили. Другого варианта у нас и не должно быть», – поддержал Андрей.
«Слушай, Андрей, а где Васильевич деньги держал, если они в железном ящике
их не обнаружили?» – спросил Николай. «А их там и не могло быть. Он уже
почти месяц, как отдал мне их, опасаясь своего придурка», – ответил Андрей.
Потом он подумал немного и предложил: «А давайте, друзья, в память о своём
друге детства и компаньоне на том месте, где стоял его дом, часовню построим.
Верующие и не очень будут ходить туда молиться и нашего Витьку вспоминать.
Да и сами мы в минуты тяжёлых раздумий посещать его будем». Николай с Михаилом мгновенно отреагировали одобрительным возгласом: «Это мы просто
обязаны сделать!». – «Тогда я при случае съезжу в Ишимскую церковь и посоветуюсь с батюшкой, а уж затем обсудим окончательно свои действия в решении
этого вопроса. С Бакшеевым, я думаю, мы договоримся», – высказался Андрей.

После такого неожиданного решения на душе и сердце компаньонов стало намного легче. Они распределили обязанности по проведению всех мероприятий, связанных с прощанием и похоронами друга, и занялись производственными вопросами.

Останки тел Виктора и Татьяны выдали только на пятый день после пожара. Петрович съездил на грузовике с Клюевым Александром в Кротово и, аккуратно сложив в гробы всё, что осталось от этих прекрасных людей, привезли
в Студёное и в конторе фирмы оставили на ночь. На следующий день утром похоронная процессия, растянувшись на полкилометра, тихо двигалась от конторы в сторону кладбища. Почти весь этот путь гробы с останками несли Андрей,
Михаил, Николай и Афанасьевич. И только не доходя кладбища, они уступили
место другим мужикам. Выступающих с прощальными словами было немного, но и тех, кто говорил, душили слёзы. Андрей должен был начинать первым,
но, почувствовав боль в груди, попросил это сделать Николая. Поняв состояние
мужа, стоящая рядом, Оля быстро достала из кармана нитроглицерин и подала
ему. Андрей положил его под язык и стал рассасывать.

Из всех родственников, провожающих Виктора с Татьяной в последний путь, Андрей знал только дочь своего друга – Марию. Остальные были в


основном со стороны погибшей Татьяны. Все они стояли вдоль гробов и, не
переставая, плакали. Андрей поочерёдно подошёл к ним и высказал искренние слова сочувствия. Уже после того как гробы были опущены рядом в могилу, и деревенские мужики стали быстро засыпать их землёй, он вновь подошёл
к Марии и тихо сказал: «Ты зайди завтра в контору. Поговорить нам с тобой
нужно». «Хорошо, Андрей Фёдорович», – ответила та и заплакала.

Поминки были организованы в фойе Дома культуры. В подготовке и проведении их участвовали Яковлевна, Оля, Людмила, Екатерина и ещё несколько деревенских женщин. Почти всё население деревни в скорби и печали собралось в большом помещении. Полушёпотом разговаривая, люди выпивали
спиртное, кушали и вспоминали о жизни, и особенно в последние годы своего
односельчанина и гражданина Фирулёва Виктора Васильевича. Андрей, побыв на начальной стадии поминок, незаметно вышел на улицу и пошёл домой.
А часа через два появилась и жена. «Ты как себя чувствуешь?» – заботливо
спросила Оля. «Нормально. Только спать почему-то сильно хочу», – ответил
Андрей. «Ну тогда ложись и отдыхай. А мы постараемся тебе не мешать», –
сказала Оля и с тревогой посмотрела на мужа.

На следующее утро Андрей проснулся бодрым и здоровым. Он умылся,
оделся, позавтракал, поцеловал спящих детишек и жену и пошёл в контору.
На дворе стоял второй день июля, и с самого утра солнце своими лучами начинало «поджаривать» землю. «Да! Необходимо срочно по полной программе
включаться в работу. А то не заметим, как придёт уборочная страда», – подумал Андрей и ускорил шаг.

Мария зашла к нему в кабинет около девяти часов утра. «Присаживайся
поближе, лучше слышать будем друг друга», – предложил Андрей, а сам подумал: «Чем старше Машка становится, тем сильнее на отца походит». Когда Мария села, Андрей начал разговор, ради которого её пригласил. «После
смерти отца наследниками его имущества и финансов являетесь ты и твой
брат. С вашей матерью Виктор давно в разводе, брат твой, по-видимому, вернётся из мест заключения не скоро, поэтому я решил обсудить этот вопрос
с тобой. И хотя имущества у твоего отца после гибели и пожара не осталось,
денежная часть его доли в нашей фирме составляет двадцать пять процентов.
А это, поверь мне, немалая сумма. Но разговор о её выплате тебе одной или с
братом вместе может решиться только по истечении полугода после смерти
отца и по решению суда. Есть и другой путь. Мы вводим тебя в состав соучредителей взамен выбывшего отца, и ты будешь ежегодно получать определённые дивиденды по окончании финансового года. И, наконец, третий путь.


Ты приезжаешь в Студёное, вступаешь в права наследования, устраиваешься
к нам на работу и становишься действующим соучредителем», – разъяснил
ситуацию с наследством Андрей. «Я тебя с ответом не тороплю. Полгода на
размышление у тебя есть, поэтому думай, советуйся с кем надо и принимай решение. Кстати, какие у тебя и твоего молодого мужа специальности?» – спросил Андрей. «Мы оба заканчивали Омский сельскохозяйственный институт.
У меня специальность учёный-агроном, а у него – инженер-энергетик», – ответила Мария. «Тем более вам третий вариант подходит. Главный агроном,
Афанасьевич, давно ищет себе помощника, а Николай Иванович задыхается
без грамотного энергетика. И дом вам отгрохаем на славу», – радостно произнёс Андрей, но тут же добавил: «Однако, решение окончательное за тобой».
«Спасибо, Андрей Фёдорович, за поддержку и предложение. Мы обязательно
хорошенько подумаем с мужем и дадим окончательный ответ», – произнесла
Мария, и они расстались.

Проведя девятидневные поминки по своему другу и соратнику, Андрей и
его компаньоны стали быстро втягиваться в рабочий ритм, продиктованный им
обстоятельствами и событиями. Постепенно всё стало приходить в прежнюю
норму, и реальная жизнь взяла верх над грустью, унынием и растерянностью.
Андрей вынужден был вывести из подчинения Николая инженера-механика
и назначить исполнительным директором, возложив на него те обязанности,
которыми занимался Виктор. Парень быстро «въехал» в новую для себя должность и стал качественно справляться с ней. А перед возвращением в Омск к
Андрею пришли Мария и её муж Леонид. «Андрей Фёдорович, мы зашли к вам
сказать, что если третье предложение в силе, то мы готовы приехать в Студёное и оформиться на работу в фирму «Парус», – произнесла, немного смущаясь, дочь Виктора Васильевича. Андрей внимательно посмотрел на Леонида и
спросил: «Родом из каких мест будешь?». – «Из села Екатериновка Тарского
района Омской области», – смело отчеканил тот. «В армии служил?». – «Лейтенант запаса». – «Это хорошо. Значит, что такое дисциплина, знаешь не из
газет и телевидения. Ну раз приняли обоюдное решение, то что я могу вам
сказать? Только одно: заканчивайте свои дела на прежней работе и приезжайте скорее в Студёное. Тяжёлая крестьянская пора, уборка урожая, скоро начнётся», – закончил держать в напряжении молодых Андрей. И, уже прощаясь,
добавил: «Дом вам будем строить на новой улице. А на месте дома твоего отца
мы решили поставить небольшую часовню». – «Спасибо, Андрей Фёдорович,
за всё», – произнесла Мария и вышла с мужем из кабинета.

Десятого июля Васильку и Елизавете исполнился год. Застолья особого
по этому случаю Губины не собирали, но все близкие и родные люди на зва


ном ужине присутствовали. Оля с Яковлевной и Галиной Сергеевной к приходу званых гостей приготовились основательно. Так что ужин прошёл в тёплой
обстановке и по-домашнему. Малыши были довольны приходу новых людей и
мило улыбались. «Слушай, Андрей, а на тебя они почти не походят. Все в мать.
Такие же красивые», – подначил Андрея Николай. «Не важно, на кого они походят, а важно, кого будут называть папой», – парировал Андрей. «Не слушай
его, Андрюша, детишки вылитый ты в их возрасте», – успокоила Яковлевна,
и все засмеялись. Уже в разгар застолья Михаил вдруг сказал: «Андрей, а ты
ведь больше года не отдыхал. Мы вот здесь обсудили этот вопрос с Николаем
и главными специалистами и решили дать тебе трёхнедельный отпуск. Хочешь
в Студёном оставайся на этот период, хочешь – уезжай отсюда куда-нибудь,
но в конторе в течение этого времени мы тебя чтобы не видели». – «Спасибо,
друзья мои, за заботу. Мы подумаем с женой о вашем ультимативном предложении», – ответил Андрей и пригласил всех выпить за молодость и красоту
своей Оли. Возражать никто не стал и все, кто мог, с удовольствием выпили.
Для друзей и компаньонов мораторий на спиртное соблюдался во время всех
мероприятий, связанных с гибелью Виктора. И они были уверены в том, что
он бы на них не обиделся.