Человеческое правосудие. Токио

Мир против японских генералов. История Токийского процесса


12 ноября 1948 года завершился Токийский процесс, на котором рассматривались дела японских военных преступников.

Нюрнбергский процесс, завершившийся 1 октября 1946 года, создал исторический прецедент - руководители государства, развязавшего агрессивную войну, приведшую к миллионам жертв, а также поставившие на поток уничтожение народов, объявленных "неполноценными", были осуждены, и понесли заслуженное наказание.


Забытый процесс
В нашей стране значительно меньше известно об "аналоге" Нюрнберга - Токийском процессе, на котором рассматривались дела высокопоставленных лиц Японии, обвиненных в преступлениях против мира и человечности.

Проведение такого процесса стало неизбежным после подписания Японией Акта о капитуляции. Власти Страны Восходящего Солнца согласились с обязательностью Потсдамской декларации, 10-й пункт которой гласил: "Все военные преступники, включая тех, которые совершили зверства над пленными, должны понести суровое наказание".

Как и в случае с Нюрнбергским процессом, все пункты обвинения были разделены на три категории: А, В и С. В первую категорию входили преступления против мира - планирование и ведение агрессивной войны и нарушение международного законодательства. Вторая категория включала обвинения в массовых убийствах. Третья категория объединяла обвинения в преступлениях против обычаев войны и преступления против человечности.


Нанкинская резня и другие преступления
По данным профессора политологии Гавайского университета Рудольфа Руммеля, в 1937-1945 годах японские военные убили от 3 до 10 миллионов человек. Символами зверств японцев стали такие преступления, как Нанкинская резня, унесшая от 300 до 500 тысяч жизней, и Манильская резня, жертвами которой стали до 100 тысяч человек. Массовое уничтожение жителей захваченных территорий носило систематический характер.

Изначально было известно, что члены императорской семьи Японии получат иммунитет от судебного преследования. Также по ходатайству американского генерала Дугласа Макартура, иммунитет получили разработчики японского бактериологического оружия во главе с микробиологом Сиро Исии. Такое решение было обусловлено желанием США воспользоваться передовыми японскими разработками в этой области.

Устав Международного военного трибунала для Дальнего Востока был утвержден генералом Дугласом Макартуром как Главнокомандующим союзными оккупационными войсками 19 января 1946 года.


Судьи и обвинения
25 апреля 1946 года в соответствии со статьёй 7 Устава были опубликованы Правила процедуры Международного военного трибунала для Дальнего Востока.

Советский Союз на процессе представляли: в качестве судьи - член Военной коллегии Верховного Суда СССР, генерал-майор Иван Зарянов, в качестве прокурора - начальник Договорно-правового отдела МИД СССР Сергей Голунский, которого затем сменил прокурор города Москвы Александр Васильев.

В обвинительном акте было сформулировано 55 пунктов, содержащих общие обвинения всех подсудимых и виновность каждого в отдельности.

Международный военный трибунал для Дальнего Востока был созван в Ичигайском дворце, в котором ранее находилась штаб-квартира Императорской японской армии, район Ичигая, Токио.


Семеро "смертников"
Всего в качестве обвиняемых фигурировали 29 человек. Премьер-министр Японии Фумимаро Коноэ покончил с собой накануне ареста. Глава МИД Есукэ Мацуока и адмирал Осами Нагано скончались во время следствия. Идеолог японского милитаризма Сюмэй Окава сошел с ума и умер в клинике в Токио в 1957 году.

Процесс стартовал 3 мая 1946 года. В его ходе было проведено 818 открытых судебных заседаний и 131 заседание в судейской комнате; трибунал принял 4356 документальных доказательств и 1194 свидетельских показаний (из которых 419 были заслушаны непосредственно трибуналом).

Токийский процесс получился более длительным, чем суд в Нюрнберге. Его последнее заседание состоялось 12 ноября 1948 года. Из 25 подсудимых семеро были приговорены к смертной казни, 15 обвиняемых приговорили к пожизненному заключению, остальные получили различные тюремные сроки.

В список приговоренных к смерти вошли: генерал Кэндзи Доихара, генерал Сэйсиро Итагаки, генерал Хэйтаро Кимура, генерал Иванэ Мацуи, генерал Акира Муто, генерал Хидэки Тодзио и глава МИД Коки Хирота.

Все семеро осужденных на смерть были повешены 23 декабря 1948 года во дворе тюрьмы Сугамо в Токио.


Последний приговор
Остальные подсудимые Токийского процесса, которые не были казнены и не умерли, в 1955 году были помилованы и освобождены.

Двое из них вернулись к политической деятельности и занимали высокие посты в японском правительстве. Мамору Сигэмицу стал министром иностранных дел и первым представителем Японии в ООН. Приговорённый к пожизненному заключению Окинори Кая в 1963 году был министром юстиции.


Между 1946 и 1951 годом США, Великобритания, КНР, СССР, Австралия, Новая Зеландия, Канада, Франция, Нидерланды и Филиппины организовывали военные трибуналы для судов над японскими военными преступниками "класса В" и "класса С". На 2200 судах вне Японии было осуждено около 5600 японских военнослужащих. Обвиняемые "класса В" обвинялись в совершении преступлений лично, обвиняемые "класса С", в основном офицеры высокого ранга, в их планировании, отдаче преступных приказов или не предотвращении преступлений.


Результаты Токийского процесса остаются злободневными по сей день. В токийском храме Ясукуни объектами поклонения являются японские граждане, погибшие в каких-либо войнах, в которых участвовала Япония. В их числе и те, кто был признан в 1948 году военными преступниками. Посещение храма Ясукуни официальными лицами правительства Японии по сей день вызывает скандал и рассматривается соседями, в первую очередь Кореей и Китаем, как попытка реабилитации и возрождения японского милитаризма


Работа судей. Токийский процесс

Можно сказать, что трибунал работал несколько неслаженно. Судья Хиггинс не выдержал и в июле 1946 г. уехал домой в Массачусетс. Председателя Вебба пришлось временно отозвать в Австралию по причине недовольства других судей его бесхребетностью. Весь процесс едва не сорвался. Китайский судья Мей Юао начал свою деятельность с препирательств о своем месте на судейской скамье. Судья из Индии Радхабинод Пал (Radhabinod Pal) прибыл спустя две недели после начала процесса, не подписал хартию трибунала - документ, определяющий порядок его работы - и позже сыграл значительную негативную роль. Судьи разделялись на группировки, в некий момент процесс вообще мог сорваться. Весь процесс длился два с половиной года.


Работа судей, как она показана в одноименном телесериале "Токийский процесс"

Цитата из художественного произведения, конечно, не аргумент, но несколько сцен, уверена, помогут отразить процесс мышления судей и реальный конфликт между судьей Палом и остальными.
       Сцена из фильма.
На экране хроникальные кадры.
Голос комментатора: Декабрь 1937 года. Продолжающая наступать японская армия оккупирует Нанкин. Обвинитель утверждает, что многие пленные и мирные жители были при этом убиты. Свидетель Сю Чуан-Йин (Hsu Chuan-Ying) рассказывает о том, что он видел через три дня после начала оккупации.
Показание свидетеля: На главной улице я попытался сосчитать трупы, лежавшие по обеим сторонам улицы, и насчитал более 500. Я говорю, не было смысла их считать.
Голос комментатора: При перекрестном допросе защитник пытается навести на мысль, что там могли быть так называемые солдаты в штатском, которые прятались в частных домах и собирались внезапно напасть на японцев.
Сю Чуан-Йин: Возможно, но, пока они не собрались вместе и не предприняли активных действий, мы считаем их гражданскими лицами.
Комментатор: В тот же день дает свидетельские показания Шанг Те Йи (Shang Teh Yi). Поскольку он не говорит по-английски, зачитываются его показания в записи.
Показания: Меня привели на берег Янцзы, и там было больше тысячи гражданских лиц. Примерно в четыре часа дня появился японский офицер и велел начать расстреливать нас из пулемета. Я бросился на землю за миг до того, как был открыт огонь, и оказался тут же завален трупами. Около девяти вечера я вылез из-под кучи трупов и убежал домой.
       Действие переносится в комнату, где совещаются судьи.
Атмосфера подавленная.
Один из судей: Я не могу простить подобные зверства, но я думаю, мы должны их определить, как обычные военные преступления. Нет нужды определять их как преступления против человечества, как нацистское истребление евреев.
Китайский судья: Так или иначе, обвиняемые не могут избежать ответственности за столь ужасные преступления.
Председатель Вебб: Давайте остановимся на этом сегодня. Хорошо?

Пал: Президент Вебб, с вашего позволения, я предпочел бы продолжить дискуссию о преступной агрессии. Я должен напомнить, что на столе лежит предложение не считать ведение агрессивной войны преступлением.
Вебб: Я работаю над отклонением этого предложения.
Пал: Это совершенно против правил.
Один из судей: Вы это серьезно?
Пал: Вполне серьезно.
Зарянов [по-русски, переводчица переводит]: Из показаний свидетелей ясно, что подсудимые планировали агрессивную войну.
Пал: С уважением к генералу, преступление агрессии не существовало в то время или когда-либо во время конфликта на Тихом океане.
Крамер: В Нюрнберге судили нацистов за преступную агрессию.
Пал: Это тоже, по моему мнению, был сомнительный акт.
Один из судей: Эти ужасы далеко превосходят всё, о чем трактует обычная юриспруденция. Хотите ли вы сказать, что после всего, что мы увидали сегодня, лидеры Японии не должны подвергаться преследованию?
Пал: Нет. Я не защищаю жестокости. Но я хочу избежать применения закона, который не существовал в то время, когда эти люди предприняли действия, за которые их теперь судят.
Мак-Дугалл: Нет-нет-нет. Это бессмысленно. Мы все согласились. Обвинения остаются, как они сформулированы в хартии.
Один из судей: Согласен.
Мак-Дугалл: Мы также договорились, что все несогласия остаются в стенах этой комнаты.
Мы не договаривались. Меня тут не было, когда вы решали.
Норкрофт бормочет неразборчиво.
Вебб: Джентльмены, наши нервы сильно истрепаны, мы сегодня выслушивали страшные свидетельства. Я закрываю дальнейшую дискуссию.
       Конец сцены.
Далее следует разговор между судьей из Голландии Рёлингом (Bert R;ling) и лордом Патриком (Вильям Дональд Патрик), в котором Рёлинг признается, что у него есть сомнения.
Действие снова переносится в комнату заседаний.
Вебб: Судья Харанилья желает начать сегодняшнее обсуждение.
Харанилья: Спасибо … Прежде чем продолжить … я хотел бы сказать судье Палу, что, уважая его мнение относительно обвинения в преступлении против мира, которое мы называем преступной агрессией, я нахожу его неправильным. Японская армия во время этой войны совершила много зверств в Китае, Индонезии, Бирме и в моей стране - на Филиппинах. Все эти ужасные деяния стали возможны именно потому, что японские лидеры совершили беззаконные акты агрессии. Итак, я хочу ясно сказать, что считаю обвинения против них обоснованными.
Вебб: Судья Пал, я пишу наш ответ на предложение защиты отбросить обвинения в преступной агрессии. Хотите ли вы добавить что-либо еще?
Пал: Да. Я считаю, что то, что японцы совершили по всей Азии, было … э … ужасно. И они совершили военные преступления. И Японские офицеры, совершившие эти зверства, были судимы местными судами в тех местах, где преступления были совершены, и получили приговоры. Однако я призываю каждого из вас рассмотреть более серьезно мою позицию, заключающуюся в том, что нет законного обоснования для обвинения в преступной агрессии.
Мак-Дугалл: Япония подписала Парижский пакт 1928 года [Kellogg-Briand pact]. Он прямо утверждает, что все подписавшие осуждают войну, как средство разрешения международных конфликтов, они согласились осудить войну, как инструмент национальной политики.
Пал: Но он не предусматривает законной основы для криминализации войны. И он не предлагает наказаний, и он, конечно, не предусматривает ответственности чиновника или политика в качестве индивидуального деятеля. При том, как нации и общества поступают в отношении друг друга, Парижский пакт - это идеалистическое обещание.
Лорд Патрик: Обвинение в преступной агрессии предусмотрено нашей хартией.
Пал: Хартия неправа.
Крамер: Она была предварительным условием членства в этом трибунале.
Мак-Дугалл: Мы не можем и не должны обсуждать, права или не права хартия.
Зарянов: Я поддерживаю то, что сказал судья Мак-Дугалл, и думаю, что мы все должны это поддержать.
Пал: Да. Но не произвольно создавая законы.
Бернар: Я согласен. Но зачем мы здесь, судья Пал? Мы должны иметь свободу обсуждать направление, в котором человечество должно сделать следующий шаг, и, основываясь на результатах этого обсуждения, мы примем наилучшее решение.
Пал: Уважаемые джентльмены, я твердо верю, что закон имеет силу вести человечество, и его принципы должны утверждаться. Поэтому мы должны оправдать обвиняемых в преступной агрессии, поскольку этот закон по-настоящему еще не существует.
Лорд Патрик: Если вы не можете следовать Токийской хартии, вам следует вернуться в Калькутту.
Пал: Я не затем приехал из страны, которая борется за независимость, чтобы мои аргументы отвергались, и чтобы меня отсылали домой.
Вебб: Давайте разойдемся на сегодня.
Конец сцены.
Далее следует разговор за чашкой чая в саду между Палом и Рёлингом, в котором Пал произносит ключевую фразу: "Что дает голландцам, англичанам, французам и американцам право судить японцев за их притязания освободить, как они утверждают, Азию?"
Рёлинг на это отвечает: "Не похоже, что они освобождали жителей Нанкина или остальной Азии."

Пал оставил 1200 страниц особого мнения: четыре тома устрашающей толщины, собственноручно отпечатанных на машинке. Мне чудится что-то безумное в этом толстенном сочинении. Оно заканчивается цитатой - словами президента Конфедерации Американских Штатов Джефферсона Дэвиса, помещенными на северной стороне обелиска, установленного в память капитана Генриха Вирца, коменданта лагеря военнопленных северян в Андерсонвиле. Условия содержания в этом лагере были таковы, что Вирца, единственного из южан, после победы северян судили и повесили. Есть сомнения в честности этого суда и справедливости приговора.
Надпись: "Когда время смягчит страсти и предрассудки, когда здравый смысл сорвет маску с ложного толкования, тогда Правосудие, держа ровно свои весы, потребует поменять местами многое из нынешнего осуждения и одобрения."

Рёлинг тоже оставил особое мнение.

Особые мнения не были зачитаны в зале суда. В Японии Особое мнение Пала издано отдельной книгой, ему в Японии поставлены два памятника.

... Есть мнение, что в Японии телесериал "Токийский процесс" воспринимается как рассказ о принципиальных юристах Пале и Рёлинге, которые протестовали против произвола европейцев и американцев.