Возвращение Ирины Демиденко

Все имена и события в тексте являются вымышленными. Автор не несет никакой ответственности за возможные случайные совпадения имен, портретов, названий учреждений и населенных пунктов, а также какие-либо иные случаи непредсказуемого проникновения чистого вымысла в реальность.

1.

Сочинское солнце палило так, будто хотело прожечь дыру в крыше такси. Вернувшаяся после многолетнего перерыва в большие шахматы столичная спортсменка Ирина Демиденко, откинувшись на кожаном сиденье, лениво поправляла темные очки, отражавшие мелькающие за окном пальмы. 

— Ну что, Машка, будем рубить этих юных сосок в пух и прах? — Ирина бросила взгляд на подругу по команде, сидевшую рядом. 

Мария Морозевич, высокая блондинка с хищным профилем и любительница тонких сигарет с ментолом, усмехнулась: 

— Ты про шахматы или про что-то другое? 

Ирина засмеялась, выставляя вперед ногу в открытой босоножке на каблуке. Нога была загорелая, ухоженная, с ярко-красным лаком на ногтях. 

— Ой, да ладно, — махнула она рукой, браслеты звякнули. — Турнир — это так, формальность. Главное — чтобы после партий было весело. 

Такси резко затормозило у входа в отель. По-спортивному быстро Ирина выпорхнула наружу, оставив чемоданы на попечение подруги. Она потянулась, выгибая спину, и тут же поймала на себе взгляды двух молодых парней, куривших у входа. 

— О, а это кто у нас тут? — прошептала она Марии, нарочито медленно проводя языком по губам. 

Парни были явно шахматистами — такой типаж узнавался сразу: умные глаза, слегка сутулые плечи, спортивные сумки с логотипами федерации. Один, черноволосый и с хищным армянским профилем - Рудик, известный Ирине по столичным турнирам, даже смущенно отвёл взгляд. 

— Иришка, ты уже охотишься? — вздохнула Мария, принимая на рецепции ключ от номера. — А как же муж?

— Я не охочусь, я… изучаю соперников, — Ирина улыбнулась во весь свой белоснежный голливудский ряд зубов. 

Лобби отеля было просторным, с мраморными полами и хрустальными люстрами. У стойки регистрации толпились участники турнира — в основном мужчины, многие в очках, с бородками и в дешевых рубашках. Ирина прошла мимо них, как королева, чувствуя, как за ней провожают взгляды. 

— Номер шестьсот четырнадцать, — бросила Мария, сунув ей карточку. 

Лифт был зеркальный, и Ирина не упустила возможности проверить себя: облегающее белое платье, подчеркивавшее фигуру, короткие каштановые волосы, убранные в современную прическу, и губы — сочные, накрашенные в тот самый оттенок красного, который сводил мужчин с ума еще в ее студенческие годы. 

— Главное — не забыть, зачем мы здесь, — сказала Мария, когда лифт тронулся. 

— Ой, да брось, — Ирина закатила глаза. — Я же не маленькая. 

Но в голове у нее уже крутились мысли: «Турнир — это побочное. А вечера… вечера будут горячими». 

Дверь номера открылась с легким щелчком. Ирина вошла первой, бросила сумочку на кровать и подошла к окну. Вид был на море — синее, бескрайнее, манящее. 

— Ну что, — обернулась она к подруге, — начинаем игру? 

Мария только покачала головой, но в уголках ее губ дрогнула улыбка. 

2.

Первая половина турнира прошла спокойно, но утром в выходной у Ирины, прогуливавшейся после завтрака по пляжу, затрень­кал телефон.
Мария милым голосом во­кзальной барышни, объявляющей о при­бытии скорого поезда из Моршанска, нена­вязчиво пригласила ее на празднование праздника Нептуна, а также дегустацию водки «Тайфун».
- Это будет офигительно! — шептала Морозевич.

Дамы пришли в самый разгар празднеств. На летней веранде клуба «Клещи» заоблачно и стре­мительно, как нефтя­ные качалки, задира­ли ноги танцовщицы - русалки с изна­чально порочными лицами. Огромные плюшевые дельфины, пошатываясь, как по­сле многолетней спяч­ки, мрачно стреляли у гостей сигареты. Обезумевший от жары Нептун уныло помахивал бо­родой. Когда он позже облегченно вздохнул и начал под тяжелый рок деловито ски­дывать одеяние из пластиковых водорослей и для убедительности пома­хивать перед пригла­шенными нехилым резиновым членом, закреплен­ным на положенном месте, Ирина по­няла, что светлого народного праздника здесь не предвидится.

— Ну вот, теперь официально весело, — процедила Мария, хватая со стола первую попавшуюся рюмку. 

Водки на столах было немере­но. Пристроившись поближе к фонтану - ка­кой-никакой, а праздник Нептуна, блин, все-та­ки, - дамы принялись дегустировать вышеуказанный напиток. Ну и нача­лось. Мария рвала игрушечных осьминогов с декораций из бумажных волн с отчаянием Евы, таскавшей яб­локи с древа позна­ния. Ирина, уже насквозь розовая от выпитого, хихикнула и схватила рукой большую бутафорскую меч-рыбу за ее «достоинство», начав совершать возвратно-поступательные движения.

- А-а, Ирка, о чем ты думаешь, - прыснула Морозевич, подойдя к подруге, - что, Мишки тебе мало?
- Много мужчин не бывает, - хитро взглянула на нее Демиденко.

Водка «Тайфун» оказалась на редкость коварной – сначала лёгкий холодок, потом обжигающая волна, а потом – полная потеря берегов. 

И понеслось.

Они пели песню Жанны Фриске – точнее, орали «Ла-ла-ла-ла», сбиваясь на третьем куплете, кидались пластмассовыми рыбками и осьминогами – но быстро перешли на льдинки из коктейлей, которые тут же растекались по их одежде. 
- Фикция, кругом фикция. Праздник, Нептун-стрипти­зер, рыбки - тоже не настоящие, - глубокомысленно произнесла Демиденко, оглядывая происходившее вокруг.
 - Только водка не фикция. -  улыбнулась Морозевич и чокнулась с подругой.

А потом Ирина увидела шарики. 

Гирлянду воздушных шаров, привязанных к столикам. 

— Машка… – она медленно подняла палец вверх. – Я знаю, как нам улететь отсюда. 

Мария, уже настолько расслабившаяся, что едва держалась на ногах, закивала с энтузиазмом: 

— Ты гений, блин!

Ирина, не теряя времени, собрала охапку шаров, обвязала их вокруг своей талии и, балансируя на стуле, торжественно провозгласила: 

— До свидания, наш ласковый Миша! Возвращайся в свой сказочный лес! 

И шагнула вперёд. 

Шары, конечно, не выдержали. 

Но пять секунд полёта – пять секунд абсолютного счастья – она всё-таки успела почувствовать. 

Перед тем как рухнуть прямо в объятия дельфина-курильщика. 

— Блин… – простонала Мария, глядя на эту сцену. – Как в фильме «Человек-амфибия»...
Дельфин усадил Демиденко на пластиковый стульчик и мрачно ответил: 

— Мне еще так два часа стоять.

Ирина только залилась хриплым смехом. 

Шахматистки отведали праздника по-настоящему.

3.

На следующий день после эпичного разгула на празднике Нептуна в голове Ирины Демиденко происходило что-то среднее между землетрясением и цунами. Каждый щелчок шахматных часов отдавался в висках пульсирующей болью, а фигуры на доске периодически расплывались в глазах, словно пытались сбежать с поля боя. 

В конференц-зале гостиницы "Жемчужина" шел очередной тур. Матч Москва – Московская область был важным для обеих команд с турнирной точки зрения, и напряжение буквально витало в воздухе. 

Ирина, сидевшая за второй доской, с трудом фокусировалась на партии. Её соперница, писательница Екатерина Смирнитская, оказалась крепким орешком. В отличие от Ирины, Смирнитская выглядела свежо, будто провела предыдущий вечер за чтением Пруста, а не за распитием водки с плюшевыми дельфинами. 

— Ну и зачем я столько пила? – прошептала себе под нос Ирина, делая очередной ход. 

Партия складывалась не в её пользу. Позиция была хуже, время на часах таяло, а Смирнитская методично выдавливала преимущество, изредка бросая на Ирину оценивающие взгляды – будто изучала персонажа для своей новой книги. 

И тут – о чудо! – в самый разгар цейтнота, когда у обеих оставались на часах считанные минуты, Смирнитская вдруг резко встала и, едва успев сделать ход, бросилась к туалету. 

Ирина замерла. 

"Неужели...?"

Она быстро посмотрела на часы, потом на доску. Ход соперницы был очевидным, и ответ напрашивался сам собой. 

— Ага! – Ирина мгновенно передвинула ладью, ударила по часам и, не раздумывая, вскочила со стула. 

Женский туалет встретил её прохладной тишиной. Из последней кабинки доносились торопливые звуки. Ирина взглянула в зеркало, и её взгляд упал на шпильку, торчащую из причёски.
— Идеально.
Быстро, почти не дыша, она подошла к кабинке, осторожно, но уверенно  просунула шпильку в щель замка и провернула. Раздался тихий, но такой сладкий для её уха звук – защёлка сработала. 
— Э-э? – из-за двери тут же раздался недоуменный голос Смирнитской. 

Ирина, не теряя ни секунды, рванула обратно в зал. 

— Всё в порядке? – спросила ее коллега по команде Ковальская, заметив её торопливое возвращение. 

— Абсолютно! – Ирина широко улыбнулась и уселась за доску, сложив руки, как примерная школьница. 

Прошло несколько томительных минут. На часах Смирнитской оставалось всего  секунд двадцать... 

— Где Екатерина? – забеспокоилась капитан подмосковной команды Закордонова. 

В этот момент из коридора донеслись приглушённые удары в дверь и возмущённые возгласы. Но было уже поздно – часы Смирнитской истекли. 

Арбитр стал оформлять результат.

А когда через пару минут в зал ворвалась раскрасневшаяся Смирнитская, Ирина уже невозмутимо подписывала бланк, изображая полное неведение. 

— Это... это был... – Смирнитская задыхалась. 

— Да? – поднял на неё глаза судья. 

— ...не по правилам, – выдавила та.
- Вы просрочили время, - невозмутимо заметил арбитр, - это поражение.
- Но я… - развела руками Екатерина.

Ирина ухмыльнулась в ответ. 

"Ну вот, а я-то думала, что сегодня не смогу никого переиграть."
Сложный, напряженно складывавшийся матч с одним из конкурентов был выигран.

4.

Сочинский вечер дышал влажным морским бризом, когда Ирина, Мария и примкнувшая к ним Влада Гунько подошли к шатру передвижного цирка-шапито "Андеграунд".  Шатёр, больше похожий на гигантскую дохлую рыбину, растянутую на каркасе из ржавых труб, переливался неоновыми огнями. На большой афише, установленной перед шатром, красовался сам директор цирка, известный авангардист Георгий Кунадзе — мужчина с усами, достойными кавказских гор, и как гласила надпись под его изображением, обещавшим "незабываемое шоу".  Кроме того, соседний плакат обещал дегустацию грузинских вин в рамках «мероприятия».

— Ну что, девочки, — спросила Ирина, — готовы к культурному просвещению? 

— Если там будут хоть какие-то мужики, — проворчала Мария, поправляя растрепавшуюся после дня шахмат прическу, — я уже счастлива. 

Влада, пятикратная чемпионка России, молчала. Она была не в духе — утром как обычно приняла горсть таблеток, прописанных московскими врачами, и теперь её лицо напоминало бледную луну. 

***

Внутри пахло конским потом, дешёвым парфюмом и грузинским вином. В сколоченном наспех небольшом зале гостей встречал... манекен улыбавшегося во все 32 зуба обнаженного Кунадзе в натуральную величину. 

— Офигеть, — прошептала Мария. 

Манекен был оснащен инновационной системой подачи алкоголя: из специальных сосков, прикреплённых к разным частям тела Кунадзе, можно было продегустировать вино. Но главный "аттракцион" располагался ниже пояса — между ног манекена-Кунадзе тоже торчала резиновая соска, но в форме члена, из которой тоже можно было отведать благословенного напитка. Замысел хитроумного грузина состоял в том, что из всех частей его «тела» можно было отведать вино, только бросив монетку в специальные прорези. И только из его детородного органа напиток можно было выпить бесплатно.

— Ну, девочки, — Ирина достала телефон, — это надо запечатлеть для истории. 

Они выстроились в очередь. 

Мария прильнула к "грудной" соске, причмокивая.
— М-м, "Саперави"… С кислинкой! 
Гунько, без предрассудков склонившись к "главной" соске, сделала глоток и закатила глаза: — О, это... крепковато! 
Ирина, довольная, бросила монетку и просто подставила рот под струю, брызнувшую из бока грузина.

Совсем скоро у дам закончилась мелочь, и остались только бумажные деньги и кредитки.
- Ну когда мы платили за алкоголь! — воскликнула Мария. — Нам всегда его мужчины покупали! Девочки, не стесняемся.
Они все трое, будучи уже слегка «возбужденными», стали дегустировать вино бесплатно, хихикая, снимая друг дружку на телефон. Походы за новой порцией становились все чаще.

Фотографии получились эпичные. 

- Хорошо, но мало, - заметила Гунько, стряхивая с блузки капельки вина, - надо было раньше приходить.

***

Когда наконец началось шоу, Влады уже не было рядом. 

— Наверное, ушла в отель, — пожала плечами Ирина. — Ещё с утра какая-то зелёная была. 

Зал погрузился в темноту. Барабаны били так, будто собирались вызвать демонов. Внезапно — Бах! — вспыхнули огненные прожектора, и на сцене из-за кулис появился… гигантский механический кенгуру. 

Чёрный как смоль, с глазами-фарами и сумкой, которая подозрительно шевелилась. 

— Что за херня? — прошептала Мария. 

И тут... 

- Алле! — раздался возглас, по звуку схожий с тем, как трамвай проезжает по битому стеклу.

Из сумки вынырнула Влада Гунько. Растрёпанная, с дикими глазами, в помятой одежде. В руке она сжимала маленькую, двухсотграммовую, бутылочку коньяка. 

— Уряя! — проорала она и, запрокинув голову, выпила все содержимое залпом. 

Зал ахнул. 

— Влада, ты чего?! — вскочила Ирина. 

Но было поздно. Пустая бутылка полетела в зал, перевернувшись в воздухе, и... Дзынь! — разбилась о звуковую колонку. 
Затем Гунько залезла обратно в сумку.

За сценой кто-то выругался.
Под бравурный марш, словно пришедший из эпохи наполеоновских войн, с десяток человек в гусарских мундирах, появившихся из-за кулис — видимо участников представления - пытались укатить кенгуру со сцены. Но в механическом чудовище видимо, что-то заело и оно никак не хотело покидать манеж.
Начался хаос. 

*** 

Скандал вышел немалый — только благодаря срочному вмешательству организаторов турнира и лично Александра Ткаченко, имевшего знакомых в верхушке городской администрации, а также реноме пятикратной чемпионки России и олимпийской чемпионки Гунько отделалась небольшим штрафом. Затем Владу передали на руки капитану команды КПРФ Игорю Попугаеву, который клятвенно пообещал плотно присматривать за ней до посадки на самолет в Москву — Игорь даже был готов сдать свой партбилет в противном случае.

Как потом оказалось, Гунько утром приняла целую россыпь лекарств, не совместимых с алкоголем, что и дало соответствующий эффект. По ее словам, она «просто забыла» об этом.

— Девичья память... — развел руками Попугаев.

Владу заперли в ее номере на ключ. Игорь заявил, что завтра приведет ее на тур за руку.

***

- Завтра последний турнирный день, — сказала Ирина в своем номере, потягиваясь, готовясь ко сну. 

- Надеюсь, он не будет ещё круче, - хмыкнул ее муж Михаил, готовясь к следующей партии.

5.

И вот наступил последний тур. В турнирном зале буквально физически ощущалось напряжение. Решающий матч столичная сборная играла с Татарстаном — крепкой, неуступчивой командой. Воздух был наэлектризован – каждые пол-очка были на счету. Ирина Демиденко сидела, сгорбившись над доской, её ноготь бессознательно стучал по деревянной поверхности. 

Она играла с Алисой Нур-Мухамедзяновой, молодой шахматисткой из Казани. Девушкой с лицом куклы и взглядом хищницы.

«Чёрт, как же с ней бороться», – пронеслось в голове у Ирины. 

Партия складывалась неудачно для московской шахматистки, ее фигуры были вынуждены отступать под натиском соперницы. Однако в критической позиции, вместо планомерного усиления давления Нур-Мухамедзянова явно поторопилась. Неудачной серией шахов она сделала из короля Ирины атакующую фигуру.

Демиденко замерла. 

Она считала варианты: Король на d3 – выглядел логично, но… Король на b3 – странный ход, но... 

Её мозг, обычно холодный и расчётливый, сейчас напоминал перегретый процессор. 

В этот момент толпа вокруг их столика вдруг зашевелилась. 

Ирина подняла глаза. 

Это был Михаил. 

Её муж, обычно такой сдержанный, пробился сквозь стену зрителей. Его рубашка была мятой, лицо – красным от напряжения. 

– Ира! – он сунул руку через чье-то плечо. 

И – бам – две шоколадки упали совсем рядом с доской. 

"Alpen Gold". Две штуки. 

Судья тут же схватил Михаила за плечо: 

– Немедленно покиньте игровую зону! 

Но Ирина уже поняла. 

«Их две... значит,"б"... b3!» 

Её рука сама потянулась к королю и передвинула его на линию «b». 

Нур-Мухамедзянова встрепенулась. Её глаза расширились – она только что осознала свою грубую ошибку. 

Десять ходов спустя Ирина поставила мат, фиксируя победу в матче: 3-1.

Кто-то рядом зааплодировал, судьи тут же зашикали на наглеца. 

Алиса, бледная как мел, протянула руку для традиционного рукопожатия. 

– Нур – это ещё не Байконур, – ухмыльнулась Ирина, оформляя бланк победной партии. 

Эпилог 

На церемонии награждения сборная Москвы получила сенсационное серебро, отодвинув сильные команды из Питера и Екатеринбурга. Ирина стояла на пьедестале, ловя из толпы восторженные взгляды молодых шахматистов — Рудика, Арсена, Матвея. 

– Ну что, – шепнула ей Мария, – довольна? 

Ирина посмотрела на мужа, который не переставая фотографировал ее и команду. 

– Да, – она улыбнулась. – Но следующий турнир будет ещё горячее. 

Рядом в своем обычном стиле смеялась Влада. А молодые шахматисты уже шептались, глядя на Ирину. 

«Вот оно, возвращение в большие шахматы, – подумала она, - и это только начало».