Избранные

  "Нам принадлежит только неизбежное" А. Камю

      
          пьеса  (по ранним произведениям А.Камю)

Действующие лица:
Мерсо-лет 30,стройный брюнет
Адвокат Коттар –маленький,круглый, волосы прилизаны
Мать-глухая,худая,угловатая старая женщина
Мари- лет 23,любовница Мерсо,
Священник-сутана,худой мужчина 50 лет
Следователь-лет 45(высокий,грива волос,усы)

 Картина 1

Тюрьма.Камера,свет приглушен.Койка,стул и стол,под потолком маленькое окно. Мерсо в рубашке и брюках сидит на койке,смотрит перед собой в раздумье.Входит адвокат.
Адвокат:Здравствуйте,Коттар(протягивает руку)-я ваш адвокат, меня вам назначили.Я внимательно изучил ваше дело,мсье Мерсо(кладет портфель на койку,садится на стул). Случай щекотливый, но я не сомневаюсь в успехе.Вам надо мне довериться и все будет хорошо.
Мерсо:Благодарю вас.
Адвокат: Перейдем прямо к делу. Я навел о вас справки, о вашей личной жизни. Недавно ваша мать скончалась в доме призрения, не так ли?
Мерсо: Да
Адвокат: Вы проводили ее в последний путь?
Мерсо:  я был на ее похоронах.
Адвокат: Я посылал запрос в Маренго... Понимаете, там про вас сказали, что вы проявили бесчувствие. Обвинение воспользуется этим доводом, поэтому важно, чтобы вы мне помогли. Понимаете?
Мерсо: Не понимаю. Какое это имеет отношение к убийству?
Адвокат:Самое прямое...Вспомните, пожалуйста, вы страдали в  день похорон, были убиты горем?
Мерсо: Да, как всякий нормальный человек...
Адвокат: Вы плакали о ней?
Мерсо: Конечно, я любил мою маму, но какое это имеет значение?
Адвокат: Вы знаете. Что в вашем квартале вас осуждают за то,что вы отдали мать в богадельню.
Мерсо (пожал плечам): В первый раз слышу, мне казалось нормальным устроить маму в дом призрения, так как мне не хватало денег на сиделку. И потом, ей давно уже не о чем было говорить со мной, а одна она скучала.
Адвокат: Смерть матери была для вас несчастьем?
Мерсо: (задумчиво)Среди голосов, которые я возвращаю из глубины забвения, всего сохранней память о подлинном чувстве. Перебирая воспоминания, мы все их облекаем в одни и те же скромные одежды, и смерть предстает перед нами, как старая выцветшая декорация в глубине сцены. Мы возвращаемся к самим себе. Ощущаем всю меру своей скорби, и она становится нам милее. Да, быть может, грусть былых несчастий и есть счастье. Конечно, я бы предпочел, чтобы  мама была  жива.
Адвокат: расскажите мне о себе, о своем детстве.
Мерсо: Я вырос в бедном квартале...мое тело хранит на себе отпечаток моего дома. Бедность делает человека одиноким. Но одиночество это всему придает цену. Кто хоть на несколько ступений поднялся к богатству, тот даже небо и ночь, полную звезд, принимает как  нечто само собою разумеющееся. Но для стоящих внизу, у подножия лестницы, небо вновь обретает весь свой смысл: это благодать, которой нет цены...
Адвокат:это все замечательно, но мне надо понять,что вы за человек,каковы были ваши отношения с матерью, как прошло ваше детство.
Мерсо:Моя мать, полуглухая женщина, была слаба здоровьем, много работала, а моим воспитанием занималась бабушка. По вечерам, мать выходила на балкон, садилась на стул, приникала губами к холодным железным перилам  и надолго замирала без движения; вокруг нее сгущались сумерки, а она все смотрела на прохожих. Напротив была кофейня, улица была заполнена вечерними огнями и шумами, мать погружалась в бесцельное созерцание. Она очень мало говорила, никогда меня не ласкала: она этого не умеет и, мне жаль ее, - значит ли это любить? Странная мать, такая равнодушная! Только безграничное одиночество, переполняющее мир, помогает мне постичь меру этого равнодушия...

/Меркнет свет в камере. Вдали звон трамвая, вечерние огни, звуки улицы, слышен аккордеон. Сзади, наверху освещается медленно балкон, на котором сидит пожилая женщина и прекрасная улыбка освещает ее лицо, почти не трогая губ; руки сложены на коленях.. Мерсо сидит рядом, курит, почти не смотрит на нее/.
Мерсо: О чем ты думаешь?
Мать: Ни о чем(молчание)
Мерсо: Ну, как ты, мама?
Мать: Да так, ничего.
Мерсо: Тебе скучно? Я мало говорю?
Мать: Ну, ты всегда мало говорил(гудок пароходика, затянул песню пьяница, потом все стихло.)Напрасно ты так много куришь.
Мерсо: Да, верно.
/Мать поднимается, берет вязанье. В больных неловких пальцах теряет петли, вяжет медленно/.
Мать: Это кофточка. Буду носить с белым воротником. Еще есть черное пальто, вот я и одета на зиму.(встает, идет в комнату и зажигает свет, возвращается на свое место, свет падает ей в спину).Нынче темнеет рано.
Мерсо: Да, верно. Уже не лето, но еще не осень.
Мать: Ты скоро вернешься?
Мерсо: Да ведь я еще не уехал. Почему ты спрашиваешь?
Мать: Просто так, надо же что-нибудь сказать.
Мерсо: Правда, что я похож на отца?
Мать: А как же, вылитый отец. Понятно, ты его не знал, тебе полгода было, когда он умер. Вот если бы тебе еще усики!(говорит неуверенно, спокойно)Впрочем, воевать он пошел с восторгом. Его ранило в голову, он ослеп, мучительно умирал целую неделю, его имя выбито на обелиске в память павших(откладывает вязание).Вообще-то так лучше, вернулся бы он слепой, а может помешанный. Что уж тогда бедняге...
Мерсо: Да, верно(молчат)
Мать: Ты еще приедешь? Я знаю, у тебя работа. Может как-нибудь...

/Балкон гаснет. Снова камера, адвокат и Мерсо/.
Мерсо: Я уже сам не знаю, живу ли или только вспоминаю. Как отделить нынешнюю кофейню от того балкона из прошлого? Я чувствую не надежду на лучшие дни, а спокойное, первобытное равнодушие ко всему на свете и к самому себе.
Адвокат:Мсье Мерсо, вы как-то все усложняете.Присяжные могут вас неправильно понять,обвинить в цинизме,черствости.

 Мерсо:Да, все просто. Пусть нам не рассказывают сказки, не изрекают о приговоренном к смертной казни: "Он заплатит свой долг обществу", а скажут просто:" Ему отрубят голову". Есть  люди, которые предпочитают смотреть своей судьбе в глаза.
Адвокат: Нет, на суде вы так не говорите. Ни в коем случае. Мы с вами потом выберем определенную линию поведения, вы будете отвечать таким образом, чтобы обвинение не могло истолковать вас превратно.
Мерсо: Но я говорю искренне и то,что думаю.
Адвокат:Кому нужна ваша искренность? Она вас может привести на висилицу. Оставьте ее для другого случая. Итак, что было в тот день?
Мерсо: В тот день, когда хоронили маму, я очень устал и не выспался, было душно, я плохо соображал, что происходит.
Адвокат: Этого недостаточно(задумался). А если я скажу на суде, что вы себя взяли в руки и сдержали естественную скорбь?
Мерсо: Нет, ведь это неправда.
Адвокат (злобно):Правда-неправда...чепуха! Вызовут директора и служащих дома призрения в качестве свидетелей и тогда дело примет для вас прескверный оборот.
Мерсо: А причем тут они?
Адвокат: Притом, что никто не помнит, чтобы вы плакали.
Мерсо: Какое это имеет значение, меня ведь судят за убийство человека, а не потому, что я не плакал на похоронах матери.
Адвокат: Сразу видно, вы никогда не сталкивались с правосудием (раздраженно встает и идет к двери, стучит в нее)Подумайте хорошенько, вы хотите,чтоб вас помиловали, чтоб мы выиграли процесс или вы ищите смерти?
Мерсо (вдогонку): Я бы рад,но...не умею врать. Я старался вам помочь,  вы меня не так поняли...(адвокат уходя, машет рукой –мол, бесполезно,мерсо смотрит задумчиво вникуда)
 
/В камере гаснет свет.Слышен шум прибоя. У рампы, в луче, поджав ноги  на  пляжном полотенце, в легком платье сидит Мари. Она смотрит вдаль зрительного зала. Рядом с ней, на спине, лежит Мерсо/.
 Мерсо: Я люблю здесь бывать, тут легко дышится,ветер приносит разные запахи,которые возбуждают разные желания.
Мари: Весной в Типаса обитают боги, и боги говорят на языке солнца и запаха полыни, моря, закованного в серебряные латы,и синего  неба, руин, утопающих в цветах и света, пляшущего на камнях. Мы идем на встречу любви и желанию...(склоняется к Мерсо, играет с его волосами, он берет ее руку в свою) ты странный, все у тебя  хаотично и спонтанно, но ты мне нравишься.
Мерсо: Мари, я читаю в твоих  чертах светлую улыбку, которой здесь озаряется лик любви. Мне нет дела до порядка и меры. Меня захватило своеволие природы и распутство моря.(садится)Не так-то легко стать самим собой, вернуть утерянную внутреннюю гармонию.
Мари:   Ты хочешь, чтоб мы поженились?
Мерсо: Мне все равно. Можно и пожениться, если тебе так хочется.
Мари: Ты меня любишь?
Мерсо: Какое это имеет значение? Пожалуй, что нет.
Мари: Зачем же тогда на мне жениться?
Мерсо: Но ведь ты сама об этом просишь, а я только соглашаюсь.
Мари: Ты какой-то чудной! Я тебя выбрала среди многих других, ты не такой как они, ты особенный.За это я тебя и люблю.
Мерсо: Возвращаясь в  Типаса, я понимаю, что такое избранничество: это право безмерно любить. Есть лишь одна любовь в этом мире. Сжимать в объятиях тело женщины - тоже, что вбирать в себя странную радость, которая с неба нисходит к морю. Море...его прохлада, запах меня возбуждают,я погружаю свое тело в него и отдаюсь ему с легкостью.
Мари: Когда я вхожу в воду, то у меня перехватывает дыхание; потом я ныряю, шумит в ушах, и я плыву. На берегу же я обретаю тяжесть плоти и осознаю, что поступаю согласно истинной природе вещей, в силу которой солнце светит, а я когда-нибудь умру.
Мерсо: мы мало понимаем жизнь и совсем не понимаем смерть.
Мари:  Я самозабвенно люблю эту жизнь и хочу говорить о ней,хочу целовать твои волосы, губы,глаза, прижиматься к тебе и чувствовать как во мне растет желание. Слышала бы сейчас моя мама это...(смеется)
Мерсо: Быть счастливым не стыдно. Достаточно жить каждой клеточкой тела и утверждать жизнь всем сердцем. Люди жалуются, что все слишком быстро приедается, когда им следовало бы восхищаться тем, что мир нам кажется новым только потому, что мы забыли, каков он.
Гаснет свет.
               
                Картина 2

/Кабинет следователя, стол с лампой, кресло, окна занавешены.Следователь в тени, в кресле. Входит Мерсо, следователь жестом показывает на стул перед столом./
Следователь: Ваш адвокат не смог прийти. Вы имеете право не отвечать на мои вопросы и ждать его
Мерсо: Я могу и один отвечать.
Следователь: По общему мнению, вы - человек молчаливый и замкнутый, а вы как полагаете?
Мерсо: Просто мне нечего сказать. Вот я и молчу.
Следователь(улыбаясь): Впрочем, это неважно... Есть в вашем поступке что-то для меня неясное...странное, нелепое, которое я не понимаю, опишите еще раз тот день.
Мерсо: Я встретился с друзьями, мы пошли на пляж, купались. Было жарко, мы лежали на песке, когда появились двое арабов, мой друг знал одного из них и был на него зол, у нас с ними вышел конфликт, один из арабов ранил моего друга ножом.
Следователь: он его сильно ранил?

Мерсо: В руку,но потом арабы испугались и ушли.Солнце жгло голову, я ни о чем не думал, меня клонило ко сну. Мы собрались и решили вернуться в город, но  по дороге к автобусу встретили тех арабов. Мы остановились и глядели на них, а они на нас. У моего друга был пистолет. Ситуация была напряженная. Я подумал, что можно стрелять, а можно не стрелять, какая разница. Арабы помедлили, но ушли. Я отобрал у моего друга пистолет,( не хотел, чтобы кто-то пострадал),и он пошел к автобусу, а я вернулся  на пляж, пошел к роднику, чтобы напиться, и там столкнулся с одним из арабов. Я подумал: стоит только повернуть и пойти прочь - и все кончится. Я шагнул к воде, араб выставил нож. Я ничего не различал за плотной пеленой соли и слез, солнце слепило глаза, я хотел пить, все закачалось. Рукоятка револьвера была гладкая, тяжелая, палец скользнул на курок и раздался щелчок,- я понял, что разрушил равновесие дня, тишину песчаного берега, где мне было так хорошо. Тогда я выстрелил еще четыре раза в распростертое тело.
Следователь: Вот тут подробнее, пожалуйста.
Мерсо:Да больше нечего рассказывать, это все.
Следователь(встает):Я не вижу в вас отпетого убийцу, но мне не понятен мотив, почему вы выстрелили еще четыре раза. Я хочу вам помочь, вы меня заинтересовали, и я постараюсь что-нибудь для вас сделать. Но сначала ответьте, Вы любили вашу мать?
Мерсо: Да, как все люди.
Следователь: Почему вы ждали после первого выстрела?(молчание, следователь опять сел, взъерошил волосы, наклонился к Мерсо)Почему? Скажите, мне это необходимо: почему?
(Мерсо молчит. Следователь встает и большими шагами идет через кабинет и достает из ящика картотеки распятие и, размахивая им, с дрожью в голосе, восклицает)
Следователь: Да знаете ли вы его?
Мерсо: Да, конечно.
Следователь( быстро, с жаром): Я верю в бога и убежден, что нет на свете человека столь виновного, чтобы господь его не простил, но для этого виновный должен раскаяться и стать доверчивым и открытым. Мне непонятно почему вы ждали после первого выстрела?(встает) Вы верите в Бога?
Мерсо: Нет.
Следователь( сердито сел): Не может быть, все верят в Бога, даже те, кто от него отворачивался. И если это не так, вся моя жизнь теряет смысл. Вы хотите, чтобы моя жизнь потеряла смысл?
Мерсо: Это меня не касается.
Следователь(сует в нос Мерсо распятье и кричит): Я христианин! Я молю его отпустить тебе твои грехи! Как ты можешь не верить, что он страдал за тебя?(Мерсо кивает) Вот видишь, видишь! Ты веруешь в него?
Мерсо: Нет.
Следователь( устало сел в кресло): Никогда  я еще не видел души столь черствой, как ваша. Все преступники плакали перед этим скорбным ликом.(встает, давая понять, что допрос окончен)Сожалеете ли вы о своем поступке?
Мерсо: Не то чтобы жалею, но мне неприятно.
Следователь: Ну, на сегодня хватит, господин Антихрист.
               
                Картина 3
/Комната свиданий. Решетчатая перегородка. Мари в летнем платье. Входит Мерсо/.
Мари (прильнула к решетке):Ну как ты?
Мерсо: Да так.
Мари: Ты здоров, у тебя  есть все, что нужно?
Мерсо: Да, есть(молчат)
Мари(улыбается): Раймон передает тебе привет.
Мерсо: Спасибо.Как его рука?
Мари: уже почти зажила,он переживает,что ты в тюрьме.
Мерсо:Он-добряк, я его знаю.(молчат)
Мари: Он надеется  на лучшее
Мерсо/кивает головой в знак согласия/.
Мари: Вот выйдешь - и поженимся!
Мерсо: Ты думаешь?
Мари: Тебя оправдают, вот увидишь, мы еще поплаваем.
Мерсо: как там старик Саламано? Он все со своим псом носится?
Мари: У него пес удрал, когда он с ним пошел на ярмарку.
Мерсо: давно надо было купить новый ошейник поуже.
Мари:Он переживает, боиться,что его пса сцапают живодеры. Я ему посоветовала сходить на живодерню и выкупить пса, сказала,что  надо заплатить штраф, тогда собаку вернут. Он сначала сильно ругался, а потом так сник, чуть не плакал.

/Мерсо кивает, молчат/.
Мари: Я всю неделю была загружена в конторе, печатаешь целыми днями, как заводная. Знаешь, у Жаклин появился новый приятель- она это скрывает, но наши девчонки ее видели в кино. В воскресенье я была на нашем пляже, было ужасно жарко и душно, я много плавала. Немного загорела.
Мерсо: Ты -красивая(Мари смеется). Мне так хочется тебя обнять.
Мари: Тебе трудно?
Мерсо:есть люди несчастнее меня. Мама часто говорила, что ко всему привыкаешь.
Мари: А ты привык?
Мерсо: Первое время было тяжело: хотелось курить, были мысли свободного человека, тут нечем заняться. Самое главное, убить время. Я научился вспоминать разные разности и больше не скучаю.
Мари: Скоро будут слушать твое дело?
Мерсо: Адвокат говорит что, через неделю.
Мари: У тебя хороший адвокат?
Мерсо: Да, только нервный(молчат) Тут мы с надзирателем разговаривали о женшинах, все арестанты без них страдают. Я ему говорю, что это несправедливо  так обращаться с людьми.
Мари: А он что?
Мерсо: А он говорит-Для того вас и сажают в тюрьму-это же наказание. Я  с ним согласился, он прав.
Мари: У тебя неважный вид.
Мерсо: Я плохо сплю и много думаю. Тут дни тянутся долго. Они слились, стали безликими и безымянными.
Мари: Я тебе напишу.
Мерсо: Да(дверь открывается)
Голос: Свидание окончено.
/Мари шлет воздушный поцелуй. Мерсо в дверях оглянулся. Мари продолжает стоять, прижавшись к решетке/.               

             Картина 4
/Камера,на кровати лежит Мерсо, входит адвокат/.

Адвокат: Вы меня удивляете, Мерсо.Вам отрубят голову, а вы даже не думаете о душе.
Мерсо: Почему?
Адвокат: Вы отказались принять священника.
Мерсо: Мне нечего ему сказать. Меня занимает только одно: нельзя ли ускользнуть от этой машины, от смертной казни. Я не могу примериться с этой наглой очевидностью.
Адвокат: Можно подать просьбу о помиловании. Я убежден, что исход будет благоприятный.
Мерсо: Послушать, что про тебя говорят на суде, интересно, даже когда сидишь на скамье подсудимых. В своих речах прокурор больше рассуждал обо мне, чем о моем преступлении. Прокурор считал меня разумным. Но я не могу понять, почему же то, что в обыкновенном человеке считается достоинством, оборачивается сокрушительной уликой против обвиняемого… Было ощущение, что меня обвиняют не в убийстве, а в том, что я не плакал на похоронах матери. Решается моя судьба - и никто не спрашивает меня, что я  об этом думаю.
Адвокат: Слишком много шума они подняли вокруг приюта для престарелых. Моя тактика заключалась в том, чтобы не подсказывать выводов: это могло ожесточить присяжных. Таков процесс. Все правильно и все наизнанку вывернуто! Я был уверен, что вы отделаетесь несколькими годами тюрьмы.
Мерсо:Как видите, что ваша тактика не сработала, и теперь моя голова полетит в корзину.
Адвокат: непонятно в чем вас больше обвиняли в  убийстве человека или что вы похоронили мать...
Мерсо: Я никогда не умел сожалеть по-настоящему. Меня всегда занимало то, что впереди, будущее.
Адвокат: В суде добродетель пассивная-терпимость и снисходительность-уступает  место справедливости.
Мерсо: Греки на протяжении веков задавались вопросом, что есть справедливость, но они не сумели бы разобраться в наших понятиях о справедливости(молчание) Приговор зачитали в восемь часов вечера, а почему не в пять, он мог бы быть другим, его вынесли люди от имени чего-то очень расплывчатого- французского народа( а почему не китайского или немецкого?)- все это делает подобное решение каким-то несерьезным.(Мерсо сел) Однажды мой отец пошел посмотреть на казнь убийцы, ему было противно, но он пошел, а когда вернулся, то его рвало все утро. Теперь я его понимаю. Нет ничего на свете важнее смертной казни, в известном смысле только она и заслуживает внимания! Гильотина чем плоха?- она не оставляет ни тени надежды, не то что яды. Здесь все подавляет иная механика - убивают тихо и скромно, чуть пристыжено и очень аккуратно... А теперь идите, я хочу лечь... буду смотреть в небо... я знаю, они приходят на рассвете.
Адвокат: Не надо отчаиваться, будем надеяться(уходит)

В камере темнеет. В слабом свете балкон, мать сидит в неподвижной позе. Мерсо в луче света.
Мерсо: Если просьбу о помиловании отклонят, значит, я умру; раньше, чем другие, разумеется.
Мать: Но ведь всякий знает - жить не стоит труда.
Мерсо: Умереть в тридцать или семьдесят - невелика разница, ясно и понятно, смерть не миновать, а когда и как умрешь - что за важность. Значит, надо примириться с тем, что мою просьбу могут отвергнуть.
Мать: Но есть и другая возможность…
Мерсо: Меня помилуют? Молодой человек смотрит  на мир в упор. Он не успел еще отшлифовать идею смерти или небытия, но она вселяет в него ужас... Когда смерть раскрывает нам свои объятия, к нам возвращается молодость.
Мать: В этом отношении нет ничего презреннее, чем болезнь. Это лекарство от смерти. Она подготавливает к ней, она обучает умирать, и на  первой стадии этого обучения приходит умиление самим собой.
Мерсо: Смерть- это благо или зло? Я боюсь ее или призываю? Но это лишний раз доказывает, что все простое выше нашего понимания. Что такое синее и что можно думать о нем? Вот также и смерть ставит нас в тупик.
Мать: О смерти и о цветах мы не умеем рассуждать.
Мерсо: Я говорю себе: я должен умереть. Но это ничего не значит, потому что я не в состоянии в это поверить и хочу быть лишь свидетелем смерти других. Я видел как умирают люди. В такие минуты я думаю о цветах, об улыбках, о женщинах, которые будят во мне желание, и понимаю, что весь мой ужас перед смертью коренится в моей ревнивой любви к жизни. Я завистлив, потому что  слишком люблю жизнь, чтобы не быть эгоистом. Что мне до вечности! Перед лицом этого мира я не хочу лгать и не хочу, чтобы мне лгали. Я хочу до конца нести бремя ясности и смотреть на неотвратимое со всей одержимостью, ужасом и ревностью. Умирать сознательно, чувствуя всю прелесть бытия, которое мне суждено утратить навсегда.

Гаснет балкон, камера. Поворот ключа, входит священник.
Мерсо вздрогнул и сел на кровати.
Священник: Не надо бояться. Я просто пришел вас навестить.
Мерсо: Что с просьбой о помиловании? Каков ответ?
Священник: Я не знаю(сел рядом .Смотрит на свои руки, трет их) Почему вы всегда отказываетесь меня видеть?
Мерсо: Я не верю в Бога.
Священник: Вы в этом уверены?
Мерсо: Незачем себя проверять, это совсем неважно.
Священник(откинулся назад, положил руки на колени, смотрит на Мерсо):Должно быть вы так говорите из-за крайнего отчаяния?
Мерсо: Нет, я не отчаиваюсь, а только боюсь.
Священник: Господь вам поможет. В вашем положении все, кого я знал, обращались к господу.
Мерсо: Это их право. Очевидно, у них хватало на это время.
Священник( всплеснув руками): Ну друг мой, я говорю с вами потому, что вы осуждены на смерть, ведь в сущности, все мы осуждены на смерть...
Мерсо(перебивает): Это не одно и то же, и потом, это не утешает.
Священник: Да, конечно; но если вы не умрете в скором времени, так умрете позже. И тогда перед вами встанет тот же самый вопрос. Неужели у вас нет никакой надежды? Неужели вы живете с мыслью, что умрете совершенно и ничего от вас не останется?
Мерсо: Да.
Священник: Мне жаль вас(Мерсо встал и подошел к окну) Я уверен, что вашу просьбу о помиловании удовлетворят. Но на вас тяжкий грех - и от этого груза надо освободиться.
Мерсо: Выходит, что людской суд-ерунда, важен только суд божий. Но меня-то осудили люди.
Священник: Но этим грех не смыт.
Мерсо: А мне неизвестно, что такое грех, мне только объявили, что я виновен. Я виновен и расплачиваюсь по счету.
Священник(встал рядом, смотрит в небо): Вы заблуждаетесь, сын мой, с вас могли бы спросить больше, а возможно, и спросят.
Мерсо: Что спросят?
Священник: Чтобы вы увидели.
Мерсо: А что надо видеть?
Священник( глядя по сторонам): Здесь каждый камень пропитан страданием. Не могу без скорби смотреть на эти стены. Но в глубине души знаю: самые несчастные из вас порой видели, как сквозь эти стены проступал лик божий. Вот его-то вы и должны увидеть.
Мерсо: Я уже много месяцев смотрю на эти стены. Может быть, когда-то я и старался увидеть на них лицо. Но в том лице горят краски солнца и пламя желания - это лицо Мари. Я искал его понапрасну, но теперь с этим покончено(прислонился спиной к стене)
Священник: Можно мне вас обнять?
Мерсо: Нет.
Священник(проведя ладонью по стене): Неужели вам так дорого все земное?( кричит с жаром)Нет, я не могу в это поверить! Я убежден, вам тоже случалось желать иной жизни.
Мерсо: Да, но это бессмысленно- все равно как если хочешь разбогатеть или плавать быстрее всех. Совершенно одно и то же- глупые вещи...
Священник(перебивает): А как вы себе представляете ту, иную жизнь?
Мерсо: Так, чтобы вспоминать вот эту, земную! Хватит, надоело! У меня мало времени и я не желаю тратить его на бога.
Священник: Ваше сердце слепо, сын мой.
Мерсо: Если хочешь спасти дух, надо вдохновляться своей силой и своим достоинством. Наш мир отравлен несчастьями и, кажется, сам упивается ими. Он всецело предается недугу, который называется унынием. Я продолжаю думать, что в этом мире нет высшего смысла. Но я знаю, что кое-что в нем все-таки имеет смысл, и это- человек, поскольку он один смысла взыскует. Человек наших дней - тот, что в несметном множестве страдает на этой тесной земле; он лишен огня и пищи, и свобода для него- роскошь, которая может и подождать... Поставленная над всем красота искажается, а справедливость оборачивается гнетом. Не быть любимым - это всего лишь неудача, не любить - вот несчастье. Сегодня мы все умираем от этого несчастья. Среди шума, в котором мы живем, невозможна любовь, а одной справедливости недостаточно.
Священник: Я буду за вас молиться.
Мерсо(взорвался): Нечего за меня молиться!( хватает его за воротник сутаны)Вы такой уверенный, не в чем не сомневаетесь? Так вот, вся ваша уверенность не стоит единого женского волоска. Вы думаете, что живете, а вы живете как мертвец. Вот я с виду нищий и обездоленный. Но я уверен в себе и во всем, я уверен, что я жив и что скоро умру. Да, кроме этой уверенности, у меня ничего нет, но этой истины у меня никто не отнимет. Я жил вот так, а мог бы иначе. Делал то и не делал этого. Ну и что? Как бы там ни было, а выходит - я всегда ждал вот этой минуты, этого рассвета. Все не имеет значения, и я прекрасно знаю почему и вы тоже! На протяжении всей моей нелепой жизни, из глубины будущего неслось мне навстречу сумрачное дуновение и равняло все на своем пути, и от этого все, что мне сулили и навязывали, становилось призрачным, как те годы, что я прожил на самом деле. Что мне смерть других людей, ваш бог, другие пути, которые можно бы предпочесть в жизни, другие судьбы, которые можно избрать,- ведь мне предназначена одна-единственная судьба, мне и еще миллиардам избранным- всем, кто себя  называет моими братьями. Вам понятно? Все люди на свете - избранные. Других не существует. Рано или поздно всех осудят и приговорят. И вас тоже! Не все ли равно, если обвиненного в убийстве осудят за то, что он не плакал на похоронах матери? И не все ли равно, если Мари сегодня подставляет губы какому-нибудь другому Мерсо?

/Священник вырвался и забарабанил в дверь. Прежде чем выйти, повернулся, смотрит молча. Мерсо подходит к окну, смотрит в небо, успокаивается; слышны гудки, летние звуки. Ложится на койку. Меркнет камера и появляется балкон. На нем никого нет/.

Мерсо(в луче) : Я понял тебя, мама! Перед самой смертью, ты почувствовала себя освобожденной, готовой все пережить заново. Вот и я готов. Я избавился от надежды и боли, я иду навстречу тихому равнодушию мира, - он так на меня похож, он мне как брат, и от этого я чувствую - я был счастлив, я счастлив и сейчас. Чтобы все завершилось(идет к рампе), чтобы не было мне так одиноко, остается  только пожелать, чтобы в день моей казни собралось побольше зрителей - и пусть они встретят меня криками ненависти.
                Занавес