Искушение Арканов. 11. Солнце

Глава 11. Солнце.

Лукас окончательно проснулся — не в кровати, а в ощущении.
Свет.
Не дневной, а… внутренний.
Словно кто-то рассыпал жаркое золото прямо под его кожей. Его тело парило — или, может быть, лежало в шелковистом воздухе, где даже дыхание звучало как музыка.

Он не знал, где он. Но это не пугало.

Комната — залитая золотом. Полупрозрачные занавеси колышутся, как дыхание, пол — гладкий, тёплый, как кожа любимой. А посреди — она.

Женщина с телом, как само сияние. Высокая, гибкая, излучающая не свет — жизнь. Кожа цвета мёда, словно натёртая янтарным маслом.
Волосы — струящийся шёлк, золотой, как колосья перед жатвой.
Глаза — как солнце в полдень, яркие, слепящие, и в них — озорство, всезнание и откровенное удовольствие от себя.

Она не подходила. Она излучала притяжение, и Лукас сам двинулся к ней — будто стал солнцецветом, тянущимся к свету.

— Ты ведь устал от теней, — сказала она, улыбаясь уголком губ, — Давай я покажу тебе, каково это — быть без стыда.
Быть голым и не прятаться.

Он дотронулся до её руки.
Она тёплая, как дыхание на внутренней стороне бедра. Она потянула его к себе, и всё вокруг исчезло — остались только их тела, плавные, как медленные языки пламени.

Они не сливались — они пели друг о друге.
Её движения были откровенны, но в них не было пошлости. Был ритуал, танец первозданной жизни.

Она садилась на него, как солнце садится на линию горизонта, плавно, властно. Каждое касание — как щелчок солнечных часов. Каждое стонущее слово — как удар сердца.

— Ты чувствуешь? — шептала она, прикусывая его ухо. — Это не страсть. Это возвращение. Ты когда-то знал, как это — быть целым. Я просто напоминаю.

Он не хотел, чтобы это кончалось. Он вжимался в неё, и в самом пике чувств не сдержался — закричал, но это был не крик разрядки, а крик рождения.
 
А потом — тишина.
О
на лежала рядом. На груди — родимое пятно в форме маленького солнца. Она гладила его волосы и вдруг сказала:

— Но ты не можешь остаться. Это только вспышка. Свет — он вспыхивает, и ты должен идти дальше, пока не будешь сиять сам.
О
н хотел что-то сказать… но веки стали тяжёлыми.
Он зажмурился.
И снова — пустота.
 
Лукас очнулся в своей постели.
Он был мокрый от пота, пахнущий солнцем и кожей. На губах — вкус сладкий, как липовый мёд. На простынях — отпечатки чьих-то бёдер. Или ему показалось?
Рядом на полу лежала карта.
Он взял её.

XIX — Солнце.

Он улыбнулся, облизал пересохшие губы… и лёг обратно.

Он знал: следующая карта уже ждёт.
И где-то за тонкой плёнкой сна ему снова откроются границы желаний, теней и света.