Памяти учителя

   
   Нет, этот рассказ не о первом учителе начальной школы.  С этим человеком я
 познакомилась, когда школьные годы были пройдены, а я являлась студенткой 

 вокального факультета музыкального училища. На третьем курсе обучения в нашем
 расписании появились названия новых предметов, среди которых:  гармония,
 
 вокальный ансамбль и пр. Вокальный ансамбль взялся вести педагог фортепьянного
 факультета, Лев Николаевич Хмельнов. Мужчина интеллигентной наружности не
 
 высокого роста средних лет. Всем своим обликом он очень напоминал А.П.Чехова,
 только вместо пенсне носил обычные очки на чисто выбритом   лице.
 
 Оказалось, что этот великолепный музыкант очень любил пение и певцов, и нам 
 очень повезло стать его студентами. Под его руководством исполнялись

 романсовые дуэты, трио из русских и зарубежных опер. Мы учились
 слушать партнёра и выполнять мельчайшие указания авторов произведений.               

 Четвёртый курс был выпускным.Предстояли госэкзамены и по ансамблю в том числе. 
 И тогда Лев Николаевич предложил  нам приготовить и вынести на  экзамен      
 
 квинтет из  второго действия оперы Бизе"Кармен", мотивируя это тем,
 что сколько бы раз не слушал оперу-этот квинтет никогда не звучал слажено.
    
 Расклад голосов курса идеально подходил под ансамбль.
 Чтобы выполнить поставленную задачу пришлось очень упорно потрудиться, т.к.

 музыка оказалась весьма сложной. Она непроста и  для опытных оперных певцов, а
 что уж говорить о вчерашних абитуриентах не знавщих музыкальной грамоты.       

 Тщательно выверенный и выстроенный квинтет контрабандистов из оперы Бизе
 "Кармен" получил от экзаменационной комиссии отличную оценку.               
 
 Фортепьнный класс Льва Николаевича всегда был переполнен. Вовсе не потому, что
 педагог стремился, как можно, больше подзаработать. Известно,что  занятия по -
 
 специальности у студентов- инструменталистов, как и вокалистов, осуществляются
 индивидуально. И тут, как повезёт. Попадёшь к хорошему профессионалу-будут
 
 успехи и творческий рост. Если нет-твои дела плохи.
 Но где же набраться класных специалистов далёкому провинциальному городу?    

 Вот и получается,что приходят ребята-пианисты,окончившие обучение в музыкальной
 школе,в училище и попадают к кому придётся. Горе-педагог помучает его годик,

 полтора,понимает, что большего дать студенту не может и обьявляет несчастного
 профнепригодным и кандитатом на отчисление.
 
 Все восемь, девять лет большого труда и затраченного времени напрочь
 вычёркивается из жизни человека, кроме того приходиться растаться и с мечтой 

 стать профессиональным музыкантом.
 С таким фактами на кафедре фортепьяно, Лев Николаевич мириться не мог. 
 
 Он не митинговал, не обвинял кого-то кулуарно, а просто забирал к себе в класс 
 всех пострадавших.

 Через пару лет занятий с ним, отвергнутые студенты успешно заканчивали училище.         

 Чтобы всё успеть, Лев Николаевич, первым приходил в училище и последним уходил
 из него.Он не делал перерыва на обед. Бутылка кефира и булочка служили ему

 перекусом тут же в классе, но и за этим занятием он контролировал игру
 студента. А тут ещё мы свалились ему на голову со своим вокальным  ансамблем.   

 Сдаётся мне,что никто из педагогов-вокалистов не захотел заморачиваться с очень 
 хлопотной нагрузкой, а великодушный Лев Николаевич, взял её на себя.            

 И ещё одной нагрузкой  для Льва Николаевича стала я сама, никак того не ожидая.
 Придя в сентябре на занятия, на четвёртый курс-получаю известие, что моя

 педагог сольного пения попала в больницу с очень серьёзным диагнозом, когда
 выпишется и сможет ли работать -никто не знает. Это катастрофа-ведь у меня

 выпускной год!  Вызывают на заседание кафедры. Заведущая предлагает выбрать
 любого педагога для продолжения занятий и подготовки к экзаменам. Но всякий

 музыкант знает, что значит менять педагога в последний момент. У каждого из них 
 своя школа, своя метода преподавания! Потому-то никогда не допускался переход

 студента к другому педагогу, дабы не ронять  престиж последнего в глазах
 обучающихся, а во вторых-переучивать вновь пришедшего никому не интересно, и
 
 потому такой потенциальный "перебежчик" немедленно отчислялся.
 Случай со мной был исключением- предстояло крепко подумать, чтобы сделать свой
 
 выбор. И опять на выручку студенту бросился Лев Николаевич.
 Он прекрасно понял в какой сложной ситуации я оказалась и на очередном занятии
 
 по-ансамблю, сказал мне-Послушай, я ничего не понимаю в технике преподавания
 вокала, но у меня хорошие уши. Я готов составить тебе выпускную программу и
 
 начать её подготовку-. Я с большой благодарностью приняла это предложение. В
 таком случае никто из педагогов-вокалистов не будет иметь возможности 
 
 переучивать меня на свой манер.
 Шло время-интенсивные занятия продолжались. Но однажды, придя на занятие по

 ансамблю,  в классе не обнаружили учителя. Оказалось-он болен. Тут же
 было принято решение -после занятий навестить любимого педагога.Узнав адрес и
             
 прикупив не хитрых гостинцев, отправились на поиски. Увиденное до сих пор перед
 глазами. Крошечная узенькая комнатёнка, в которой на низкой раскладушке у голой

 стены лежит наш дорогой учитель. У изголовья хлопочет сухонькая мать-старушка.
 Мы не знали, да и не могли знать ничего из его личной жизни.
 
 И только после этого визита просочилась информация  о том, что Лев Николаевич   
 при разводе с женой, оставил ей и дочери, квартиру со всем содержимым взяв с
 
 собой только ноты.
 Уважение к этому человеку ещё более возросло.

 Моё сотрудничество с ним завершилось благополучно сданным экзаменом, после
 которого я была включена в состав участников  отчётного концерта училища,
 
 проводившегося на сцене местного театра оперы и балета.       
 
 Общеизвестно, что каждый студент-выпускник среднего и высшего учебных заведений 
 в СССР  получал  распределение на работу. Наш курс исключением не явился.

 Каждый получил своё место работы. К большой моей радости этой участи я
 избежала-мне "выдали" свободный диплом. Конечно, я очень мечтала учиться

 дальше,поскольку  учёба в училище меня не удовлетворила.
 Учиться вокалу я попала в класс к роскошной статной блондинке, которая никогда

 не обучала женщин, работала только с мужскими голосами.
 То ли она сама захотела поэкспериментировать,то ли к тому её принудила кафедра-
 
-неизвестно, но очень скоро она созналась, что не знает как со мной заниматься
 т. к. не понимает какой у меня голос. Голос имел широкий диапазон. Без труда
 
 выпевались высокие ноты в арии Царицы Ночи из "Волшебной флейты" Моцарта,
 озвучивались и некоторые низкие в малой октаве. 
 
 Её честное признание в своём бессилии меня потрясло. Но перевод к другому
 педагогу, как я уже писала, был невозможен. Проучившись у неё три года, я
 
 потеряла верхний регистр, а на четвёртый год она вообще выбыла  из строя по-

 болезни. Была потерена возможность даже ,каких-то, занятий по-специальности.
 Высшего музыкального учреждения в городе не было. И моим самым большим желанием
 
 было поступление в консерваторию города Ленинграда.
 Ленинград-город моих предков. В нём проживала прабабушка,  бабушка, схоронившая

 в блокаду двух младших сыновей, умерших от голода,родителей,познакомившихся до
 войны в кинотеатре "Колизей". Отсюда уходил на фронт сначала для борьбы с бело-

 финами, а позже на Отечественную -отец. В нём я училась в  157 школе
 Смольнинского района. Сопровождая отца, уезжали из него в разные концы страны в
 
 военные гарнизоны и вновь возвращались Старшие классы я оканчивала за четыре
 тысячи километров от города. Свободный диплом музучилища давал возмохность

 вернуться в него вновь.
 Лев Николаевич очень поддерживал моё стремление обязательно продолжить учёбу в

 ВУЗе. Кроме того, он находил некоторое тембральное сходство моего голоса с
 голосом Галины Александровны Ковалёвой, народной артистки СССР, солистки
 
 Кировского театра.  Очень рекомендовал стремиться попасть, именно, в её
 вокальный класс.

 Планы ясны, оставалось воплотить их в жизнь.            
 Но тут сразу же возникли непредвиденные обстоятельства. Диплома об окончании

 училища на руки мне не выдали, а почему-то передали его в управление культуры.
 Когда я приехала в это солидное учреждение-сообщили, что нужного чиновника нет

 на месте и неизвестно, когда он появится. Его не было на месте все полтора
 месяца в течении которых я ежедневно приезжала в управление.

 Экзамены в консерватории давно закончились.
 Некоторым утешением служила возможность попасть в неё в осенний набор, в случае
 
 недобора студентов в основные экзамены. Явившись в управление в последних
 числах августа, когда тянуть больше было некуда, я сообщила секретарю, что

 завтра вылетаю в Ленинград и диплом им придётся высылать по-почте. Тогда
 она  просто открыла сейф, достала мой диплом и яростно швырнула его на стол.
 
 Объяснилось всё позже: в городе началось строительство института искусств и
 нужны были свои студенты.   

 В Ленинградской консерватирии выяснилось, что осеннего набора не будет т.к.
 курс  полностью набран. -Приходите на следущий год -...               
 
 Чтобы дожить до следущей весны и не быть финансово- зависимой от родителей,
 решила искать работу, которую обрела в Академической капелле горола.            
 
 Лев Николаевич, выпустив нас, тоже покинул город. Его студенческий друг,
 проживая в Москве, зазвал его в город Миасс, где открывался музыкальный
 
 колледж. При растовании мы обменялись адресами.Конечно же, я поделилась с ним 
 своими новостями. И он, как всегда, приободрял меня.-Не унывай. Действуй, как
 
 бульдозер!- Эти слова мне запомнились навсегда.               
 Чтобы дожить до следущей весны и не терять времени даром,я,после репетиции в

 капелле уезжала в консерваторию, где прослушалась у многих профессоров, с целью
 узнать их мнение по поводу моих данных. Каждый из них высказал своё одобрение

 моим планам. До самой весны я посещала вокальные классы в качестве
 вольнослушателя,  стараясь выбрать наиболее понравившегося педагога. В класс

 Г.А.Ковалёвой я не попала. Она одна из всех не захотела меня прослушать и
 отказала в присутствии на занятиях её студентов.               

 Лев Николаевич  давал о себе знать короткими сообщениями в открытках. Из одной
 из них я узнала,что он хочет приехать в Ленинград на зимних каникулах. Это

 весть очень обрадовала меня и я уже строила планы,что в первую очередь, я
 покажу ему в городе.
 
 Но зима прошла-никто не приехал. Открыток из Миасса тоже не было. Обьяснила это
 для себя большой занятостью Льва Николаевича.               
 
 А я, по-прежнему, после работы в капелле, торопилась в вокальные классы
 консерватории.К началу экзаменов принимаю решение поступать на вечернее
 
 отделение. Режим будет тот же, днём-работа, вечером -учёба только нужна 
 характеристика с работы. С этой целью обращаюсь к главному дирижёру капеллы.
 
  Он очень внимательно и  подробно расспросил для каких целей нужен документ.
  Откровенно отвечаю.-И педагога выбрала?-Конечно.- На следущий день несу
 
 прекрасную характеристику в приёмную комиссию.
 Прохожу все отборочные туры. И вот главный экзамен. Очень представительная

 комиссия во главе с ректором-на вокальный факультет он лично набирает
 студентов.
 
 Выйдя на сцену и представившись, долго не могу приступить к исполнению
 программы- члены комиссии что-то выясняют. Очень волнуюсь. Наконец, разрешение
 
 получено. По окончании выступления вежливо благодарят.
 На следущий день в списках зачисленных моей фамилии нет. Это опечатка?!

 Ведь я заручилась одобрением профессуры. Педагог, которого я избрала, дал своё
 согласие на занятия со мной. Была совсем не хуже "местных"абитуриентов, многие
 
 из которых уверяли-Ну ты-то обязательно поступишь.- И вот результат.
 Несмотря на свою патологическую стеснительность, "бросилась под ноги"заведущему

 отделения с вопросом -Почему меня не взяли?-Он смутился, а потом ответил-Вы
 ещё очень молоды. Приходите на следущиц год.- Странный ответ.Если бы он назвал

 ряд недостатков, тогда была бы понятна причина отказа и было бы ясно над чем
 работать для их устранения. А тут упрекнули молодостью?!     В тяжёлом

 эмоциональном состоянии я уехала в отпуск к родителям.
 На городском рынке, куда мы с мамой отправились за фруктами и овощами, случайно
 
 встречаюсь с педагогиней по-вокалу нашего училища. Начались расспросы о работе-
 вокальное отделение знало, что я живу и работаю в Ленинграде. Я,ответив на все
 
 вопросы, посожалела, что в Ленинград, почему то, не приехал Лев Николаевич,хотя
 и обещал. -Так он же умер!-произнесла она.-Как это возможно? Когда? Почему? 

 От этого сообщения закачалась под ногами Земля.
 Так вот почему от него так долго не было открыток...               

 Позже я узнала,что при приезде в Миасс, Лев Николаевич застал плачевную
 картину. К отрытию учебного года колледж был совершенно не готов. И чтобы

 успеть это сделать приглашённым педагогам приходилось участвовать чуть ли не в
 строительных работах, а в готовые классы затаскивать на себе рояли. Зазвавший

 его приятель, оценив обстановку, быстро  возвратился  в Москву, а отвественный
 Лев Николаевич, в силу своего отношения к делу, так поступить не мог.          

 В интернете Лев Николаевич Хмельнов упоминается только как один из   первых
 педагогов колледжа. Никаких других сведений о нём нет. Но если эти строки

 случайно попадутся на глаза его дочери и внукам, пусть знают, что их отца и
 деда вспоминают с большой благодарностью его многочисленные ученики.            
               
                * * *    


  P.S. В сентябре я вышла на работу. К большому своему удивлению была проглашена
 в кабинет главного дирижёра,где он сообщил, что в курсе всей истории моего
 
 поступления в консерваторию.
-Бедняжка,ты так старалась. Прошла все отборочные туры и экзамен. 

 А я взял и позвонил ректору. Сказал, что от меня придёт девочка, так вы её не
 берите- она мне самому тут нужна.-Очень Благодарна  за откровенность...  Всё

 сошлось. Стало ясно, о чём шептались члены комиссии при моём появлении на
 сцене. Стало ясно почему тянул с ответом завкафедрой,хотя был обеими руками"за"

 моё зачисление. Вот так просто,коротким телефонным звонком пожилой человек,
 
 которому я не сделала ничего дурного, распорядился  судьбой  молодого человека.       
 Но всей этой истории Лев Николаевич, который очень поддерживал  и верил в свою
 
 ученицу, уже не узнал.