de omnibus dubitandum 43. 237

    ЧАСТЬ СОРОК ТРЕТЬЯ (1698-1700)

    Глава 43.237. И ПОБЕЖАЛИ ДЕ АНИ ОТ ТАГО, ШТО ХЛЕБ ДОРОК…

Конец марта 1698 года*
 
*) С 1492 года, в Московской Руси впервые начали отпраздновать Новый год в сентябре. До этого праздник отмечали 1 марта, а перенесён он был Иваном III…
 
    В марте 1698 года в Москве появились 175 стрельцов, дезертировавших из указанных ранее четырёх полков, находившихся в Великих Луках, и пятого «сборного» полка П. Головнина, состоявшего из стрельцов московских полков, направленного в Великие Луки в корпус Ф.П. Ромадановского, а потом — в Брянск для сопровождения хлебных запасов.

    На вопросы московских властей стрельцы отвечали, что «их братья стрельцы со службы от бескормицы идут многие», и указывали, что были посланы в Москву с челобитной о выдаче им жалования. Беглые стрельцы также собирались идти к главе Стрелецкого приказа боярину И.Б. Троекурову для того, чтобы спросить его, действительно ли плата стрельцам была уменьшена по распоряжению боярина Т.Н. Стрешнева.

    Ф.П. Ромодановский в письме к клону лжеПетра [Исаакию (Фридриху Петеру Гогенцоллерну)], получившему (фантазиями романовских фальсификаторов и, их верных последователей современных, дипломированных, заслуженных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности – Л.С.) титул Петра I писал, что стрельцы били челом в Стрелецком приказе «винами своими о побеге своем и побежали де ани от таго, што хлеб дорок». Из сохранившегося письма Ромодановского понятно, что просьбы стрельцов о выплате жалований были удовлетворены, им было выплачено 1 рубль 20 алтын каждому.

    После этого стрельцам было велено покинуть Москву 3 апреля. Но стрельцы укрылись в слободах и оттуда установили связь с царевной Софьей (на самом деле Евдокией Алексеевной, старшей дочерью Алексея Михайловича) находившейся в заточении в Новодевичьем монастыре.

    4 апреля 1698 года против стрельцов были посланы солдаты Семёновского полка, которые при содействии посадских людей заставили беглых покинуть столицу.

    Прибывшие из Москвы «стрельцы-скороходы» подговаривали стрелецкие полки к восстанию. Среди них стали зачитывать два написанных царевной Софьей (на самом деле Евдокией Алексеевной, старшей дочерью Алексея Михайловича) письма, призывавших полки к бунту и свержению{клона лжеПетра [Исаакия (Фридриха Петера Гогенцоллерна)], получившего (фантазиями романовских фальсификаторов и, их верных последователей современных, дипломированных, заслуженных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности – Л.С.) титул Петра I}.

    Подлинность писем так и не была установлена. В войсках распространялись также слухи о том, что якобы настоящий Пётр Алексеевич (1666 г.р., погибший вместе со своей матерью Натальей Кирилловной Нарышкиной и братом Иваном VII Алексеевичем еще в 1694 году во время штурма Москвы - Л.С.) «онемечился», отрёкся от православной веры или вовсе умер в Европе (ну прямо, как Ясон в путешествии за Золотым руном, якобы погиб и развязал руки царю Пелию, который поспешил истребить его семью – Л.С.).
          
    Царские воеводы предприняли несколько попыток договориться с восставшими.
   
    Утром 18 июня Гордон отправился в стан мятежников и пригласил стрельцов собраться, чтобы огласить волю воеводы Большого полка, говорившего якобы от имени государя настоящего Петра Алексеевича (1666 г.р., погибшего вместе со своей матерью Натальей Кирилловной Нарышкиной и братом Иваном VII Алексеевичем еще в 1694 году во время штурма Москвы - Л.С.).

    В «Записках Желябужского» сообщается, что во время переговоров стрельцы кланялись Гордону и говорили, «мы де идем к Москве милости просить о своих нуждах, а не драться и не биться».

    Гордон, разговаривая со стрельцами, упрекал их в неповиновении, нарушении долга, верности, убеждал изложить свои требования «не мятежным скопом», а мирным путём. В ответ стрельцы заявили, что «или умрут, или пройдут в Москву», хоть на несколько дней, чтобы увидеться со своими семьями, а потом готовы идти, куда их направят.

    После неудавшихся переговоров Гордон приказал зарядить орудия и дал залп из 25 орудий. Сражение продолжалось около часа. После третьего залпа стрельцы стали разбегаться и сдаваться в плен.

    Гордон воспользовался паникой стрельцов и двумя батальонами занял лагерь восставших. Взятые в плен стрельцы были посажены в тюрьмы Воскресенского монастыря. Согласно донесению Гордона, в бою было убито 22 стрельца, ранено — 40. В войсках Шеина было ранено четыре человека.
       
    Расследование и сыск по стрелецкому бунту можно разделить на несколько этапов.

    Первое следствие и казни были проведены незамедлительно в июне 1698 года в Воскресенском монастыре. Но возвратившийся из-за границы 25 августа клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)], получивший (фантазиями романовских фальсификаторов и, их верных последователей современных, дипломированных, заслуженных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности – Л.С.) титул Петра I не был удовлетворён розыском, произведённым Алексеем Шеиным и Фёдором Ромодановским.

    Особенно царю не понравилось, что были быстро казнены непосредственные организаторы.

    C конца сентября 1698 (1699) года (по новому стилю) более 1700 оставшихся в живых стрельцов, участвовавших в бунте, стали привозить к Москве. Размещали их в окрестных сёлах и монастырях.

    10 сентября (на самом деле февраля 1699 года) стрельцов начали пытать в 14 «застенках» в Преображенском.

    Фантазиями романовских фальсификаторов и, их верных последователей современных, дипломированных, заслуженных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности 17 сентября (на самом деле февраля), в день именин Софьи (на самом деле Евдокии Алексеевны, старшей дочери Алексея Михайловича), началось новое следствие. Жёны, сестры, родственники стрельцов, служанки царевны Софьи (на самом деле Евдокии Алексеевны, старшей дочери Алексея Михайловича) также были подвергнуты допросам и пыткам. Клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)], получивший (фантазиями романовских фальсификаторов и, их верных последователей современных, дипломированных, заслуженных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности – Л.С.) титул Петра I был убеждён в виновности своих теток, царских сестёр и самолично участвовал в допросе Софьи (на самом деле Евдокии Алексеевны, старшей дочери Алексея Михайловича). Однако она свою вину не признала, и компрометирующее письмо найдено не было. Мятежную царевну оставили в Новодевичьем монастыре, где она и скончалась в 1704 (на самом деле 1712) году.
            
    В Москве казни начались 10 октября 1698 (1699) года. Всего было казнено, более тысячи стрельцов, около 600 были биты кнутом, клеймены и сосланы. Пятерым стрельцам клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)], получивший (фантазиями романовских фальсификаторов и, их верных последователей современных, дипломированных, заслуженных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности – Л.С.) титул Петра I отрубил головы лично.

    Пять месяцев трупы казнённых стрельцов не убирались с места казни. Трупы трёх стрельцов, повешенных у окон кельи царевны Софьи (на самом деле Евдокии Алексеевны, старшей дочери Алексея Михайловича), держали в руках челобитные, «а в тех челобитных написано было против их повинки».

    По одной из версий, клон лжеПетра [Исаакий (Фридрих Петер Гогенцоллерн)], получивший (фантазиями романовских фальсификаторов и, их верных последователей современных, дипломированных, заслуженных, продажных горе-историков, в основном еврейской национальности – Л.С.) титул Петра I решил придать казни стрельцов устрашающей торжественности и велел вывозить осуждённых в чёрных санях, увитых чёрными лентами. Стрельцы должны были сидеть в санях по двое, а в руках держать зажжённые свечи. Лошади тоже должны были быть чёрными, а возницы — одеты в чёрные тулупы.

    Стрелецким жёнам и детям было предписано покинуть Москву. Запрещено было давать им работу или милостыню, вследствие чего члены стрелецких семей были обречены на голодную смерть. Дворовые места стрельцов в Москве были розданы или проданы Стрелецким приказом. В числе новых владельцев земель были видные государственные деятели петровского времени: Александр Меншиков, фельдмаршал Борис Шереметев, граф Фёдор Головин. Ряд стрелецких хозяйств был передан различным приказным и канцелярским служителям. Некоторое количество земель получили служащие гвардейских полков. Среди покупателей стрелецких участков были и купцы, ремесленники, священнослужители и даже сторожа.

    Следствие и казни продолжались до 1707 года и завершились казнью Артемия Маслова, одного из руководителей восстания, который летом 1698 года зачитывал (настоящее или подложное) послание к стрельцам царевны Софьи (на самом деле Евдокии Алексеевны, старшей дочери Алексея Михайловича).

Илл. Казни стрельцов 10 октября 1698 (1699) года 

    В конце XVII — начале XVIII веков 16 провинциальных стрелецких полков, не участвовавших в восстании, были расформированы, а стрельцы были разжалованы в простые солдаты, с семьями высланы из Москвы в другие города и записаны в посадские.
       
    Историк Николай Костомаров писал о казнях: «Снова потом происходили пытки, мучили, между прочим, разных стрелецких жен, а с 11 октября (на самом деле февраля) до 21 в Москве ежедневно были казни; четверым на Красной площади ломали руки и ноги колесами, другим рубили головы; большинство вешали. Так погибло 772 человека, из них 17 октября (на самом деле февраля) 109 стрельцам отрубили головы в Преображенском селе. Этим занимались, по приказанию царя, бояре и думные люди, а сам царь, сидя на лошади, смотрел на это зрелище. В разные дни под Новодевичьим монастырем повесили 195 человек прямо перед кельями царевны Софьи (на самом деле Евдокии Алексеевны, старшей дочери Алексея Михайловича), а троим из них, висевшим под самыми окнами, дали в руки бумагу в виде челобитных. Последние казни над стрельцами совершены были в феврале 1699 года».