Deus sive Natura Спинозы и Cogito ergo sum Декарта

«Эволюция не завершена; разум не есть последнее слово, мыслящее животное не есть высший идеал Природы. Также как человек произошел от животного, так и от человека произойдет сверхчеловек.»
Шри Ауробиндо

1. Спиноза и его «Deus sive Natura»

Каждый мокша знает, что природа, даже во всей своей совокупной протяжённости и кажущейся бесконечности (кто из смертных может это подтвердить или опровергнуть?), то, что называет Спиноза самопричинной субстанцией или Богом, — это лишь малая (проявленная) часть Абсолюта — Брахмана, его внешняя, иллюзорная энергия — Майя, субстанционализированная в Пракрити, которая имманентно преходяща. Обожествлять ее — то же, что восхищаться формами облаков за окном, попивая утренний чай, — что есть удел, скорее, поэта, чем философа.

Не рассматривая модус существования, который лежит за пределами материальной субстанции (будь это грубая материя или субтильная ментальность), — а он и есть состояние Брахмана, — мы замыкаемся в кольце уробороса, становимся заложниками дурной бесконечности, которая суть количественная протяженность, сознание-время и феномен в координате их пересечения. Фокальная точка нашего внимания. При этом основным качественным показателем становится — наша осознанность как оппозиция аффекту и наша способность к пониманию.

Таким образом, Natura Спинозы — лишь малая часть сотворения, ее проявленный, обусловленный модус. Спиноза лишает онтологию трансцендентного измерения и как бы говорит нам: «Мы внутри Бога, подобно Ионе во чреве кита». Два цербера препятствуют выходу — рационализм и детерминированность фатумом. Имманентная предопределенность. Это похоже на дантовский лимб: ещё не полный страдания, но уже лишённый надежды.
 
Как в математике: не вводя комплексного числа (а в случае со Спинозой, учеником Маймонида, — отказываясь от него), мы не можем решить кубическое уравнение используя только вещественные числа — так и в нашем случае: без допущения трансцендентного, которое не имманентно самопричинной и абсолютной субстанции Спинозы, мы не можем найти тождество Богу. Нашей «мнимой единицей» с необходимостью становится — апофатика. Без этого допущения абсолют обусловлен, ущербен, и, значит, это не абсолют. Он обусловлен рацио, аристотелевским законом исключённого третьего. Негация для него так же абсурдна, потому что то, чего нет, — nihil.

Вот аксиома Спинозы закрывающая окно в трансцендентное: «Что может быть представлено несуществующим, сущность того не содержит в себе существования».

Таким образом, не преодолевая отрицания отрицанием отрицания, мы не достигаем необходимого для транспозиции синтеза.

Пятая аксиома его Этики постулирует: «Вещи, не имеющие между собой ничего общего, не могут быть и познаваемы одна через другую; иными словами – представление одной не заключает в себе представления другой.» Следовательно такие понятия, как сознание и материя, становятся взаимоограничивающими, консистентными атрибутами субстанции, лишёнными диалектической дихотомии, соединёнными умозрительно и формально, представлением, но не осуществимыми в экстатическом переживании самадхи.

«Determinatio est negatio» пишет Спиноза. Это - ключ. Отрицание имплицитно определению, оно как перегородка в любой вещи, не диалектично как у Гегеля. (Хотя с другой стороны это роднит Спинозу с представлениями квантовой физики, и на следующем гносеологическом витке может оказаться актуальным и востребованным принципом)

Эмерджентность целого, вот квази трансцендентность Спинозы.

Пантеистический универсум Спинозы в космогонии описанной в «Бхагавад-гите» — это одна из множества материальных вселенных, создаваемых Гарбходакашайи Вишну из вод причинно-следственного океана. В мышлении Спинозы нет места мультиверсу, нет места демокритовскому принципу изономии. Монизм Спинозы замкнут и не иерархичен, и в этом подобен атомизированной монаде Лейбница. Микрокосм Лейбница, изолированный и лишённый возможности интуитивного прорыва к не-Я, достижения самадхи, масштабируется до макрокосма. Макрокосм Спинозы лишен выхода в трансцендентное.

Однако необходимо отдать должное: всё, что касается иллюзорной энергии (майи), определено в аксиоматической системе Спинозы пусть и умозрительно, но предельно. Разработанная им онтология позволила уйти от наивных антропоморфных представлений о божественной природе, как о человекобоге, что наследуется европейской философии еще от античности).

2. Декарт и его «Cogito ergo sum»

Рассматривать внутренний диалог мыслящей обезьяны (ложное эго в ведической традиции) можно только как доказательство биологического существования, которое само по себе не самоценно. В философии Декарта мы также видим некоторую редукцию знания, передаваемого в Упанишадах: Декарт замыкается на ментально-перцепционном уровне. В Мандукья-Упанишаде это состояние — Вайшванара, состояние манифестации грубых форм, к которым необходимо отнести и ментал, ум (манас).

Следуя этой парадигме, в её развитии, европейская мысль приходит к психоанализу, то есть достигает состояния Тайджаса (активная фаза сна со сновидениями), на уровне архетипа имеет представление о состоянии Праджни (глубокая фаза сна без сновидений, тёмное бессознательное), но не имеет никакого представления о Турье — четвёртом состоянии Атмана — и в определённом смысле отрицает его: «Cogito ergo sum».

Потому что на этом уровне уже нет личности, нет человека в том смысле, как его понимает греческая, а вслед за ней и европейская философия, — нет мысли. Это сверхчеловеческий уровень, где Сверх-Я (Атман) сливается с Брахманом; достигается не аналитическое знание истинной реальности и качественного тождества Богу, — но от человека и мыслящей личности / индивидуума Декарта в этом состоянии не остаётся уже ничего (для более глубокого понимания см. Рене Генон, «Человек и его осуществление согласно Веданте»).

Я существую только когда мыслю, и не мыслю себя без длительности. Первопричина снова субстанциональна и безальтернативна как Фатум, как колесо Сансары.

Фридрих Ницше, уже после известной доли пессимизма Артура Шопенгауэра (знакомого с текстами Упанишад) по отношению к позитивному знанию, говорит: «Человек — это то, что должно быть преодолено». К сожалению, он был неверно понят ни нацистами Третьего рейха, ни трансгуманистами, которые выродились до вульгарного оккультизма/сатанизма и видят это преодоление только в его соматическом аспекте, евгенике (см. В.О. Пелевин - трансгуманистический цикл романов).

Однако нельзя исключать, что усилия, прилагаемые в этом направлении, приведут к совершенно неожиданным результатам, которые в конечном счёте повлекут за собой изменения по условно позитивному сценарию для вида. На данный момент времени технологическая сингулярность — на горизонте, и когнитивное бессилие перед ней со всей очевидностью указывает homo на крайнюю насущность такого эволюционного витка. (Сознание, мышление, интеллект должны максимально возможно эмансипироваться от диктата биологического биоса. Вследствие этого возможно появление великой, еще не видимой человеческому разуму -  Этики).