Операция Магдалина. Мария Великая

08 ноября 1941 года

Дублин, Ирландия

Колокольцев немного подумал… и решил, что вреда точно не будет, а польза может быть немалая. И потому снял телефонную трубку (его личный кабинет У Птицелова был оснащён телефонным аппаратом) и набрал ещё один номер.

Когда приятный женский голос на другом конце линии ответил: «Слушаю Вас», Колокольцев вздохнул и произнёс по-русски: «Привет. Я в городе. Если для тебя не слишком поздно, жду тебя У Птицелова как можно быстрее…»

Профессор истории древнего мира и археологии Дублинского университета Мария Нолан – она же великая княжна Мария Николаевна Романова – с нескрываемой радостью (ибо влюблена была в него как кошка) ответила:

«Я сова… так что буду через полчаса…»

По общепринятой версии (которую оспаривают разве что самые отмороженные из конспирологов), российская императорская семья (включая великую княжну Марию) и несколько их верных слуг, была расстреляна большевиками в ночь с 17 на 18 июля 1918 года в подвале Ипатьевского дома в Екатеринбурге.

На самом же деле имела место грандиозная инсценировка - убиты были совсем другие люди, которые оказались в очень плохом месте в очень плохое время… ну, а императорская семья и слуги были спасены группой боевиков Общества Чёрного Солнца, которой командовал граф Вальтер фон Шёнинг – он же граф Антуан де Сен-Жермен.

Спасённые покинули Ипатьевский дом через подземный ход, который прорыл владелец особняка с неясными целями. По нему они вышли на берег реки Исеть; там сели на корабль; потом под надёжной охраной добрались до Владивостока; оттуда в Сан-Франциско (слуги остались там); потом были Бостон; Нью-Йорк… а после окончания Первой мировой войны Париж.

Впрочем, Татьяна так и осталась в Бостоне (где стала очень успешным врачом-гинекологом); Ольга осела в Париже, где под именем Николь Ру весьма успешно занималась криминальной журналистикой; Анастасия перебралась в Берлин и с началом Второй мировой поступила на должность аналитика в абвер… ну, а Мария в конечном итоге стала профессором истории в Дублине.

Николай Александрович и Александра Фёдоровна сначала поселились в Париже… однако с началом Второй Великой войны благоразумно – и не без помощи Колокольцева – перебрались в благословенный Цюрих, где ныне и обитали.

Сразу, как ему исполнилось восемнадцать, Алексей ушёл на войну… да так с неё до сих пор и не вернулся. Поступил в Иностранный легион, дослужился до старшего сержанта, вышел в отставку, получил французское гражданство – документы ему изначально сделали русские по его просьбе.

Потом воевал в Испании, в Финляндии… а в сороковом добровольцем вступил в дивизию СС Викинг. Сейчас он на Восточном фронте в звании гауптштурмфюрера командует ротой мотострелков.

На приватной церемонии награждения рейхсфюрер СС (который знал, кому вручает Рыцарский крест, хотя официально вручал его Людвигу Гётцу) с уважением произнёс – причём на неплохом русском:

«Я рад, что Вы на нашей стороне, Алексей Николаевич»

Наследник российского престола спокойно ответил:

«Я немец по крови, Россию не люблю…»

Ибо очень даже было за что.

«большевиков ненавижу…»

Аналогично.

«… к евреям отношусь примерно, как эйнзацгруппы СС…»

Ибо едва не погиб от рук… как раз вот этих самых – от Свердлова до Юровского, да и вообще и ВКП(б), и СССР он не без основания считал еврейским проектом.

«… так что ничего удивительного…»

Колокольцев (Алексей был принят в дивизию СС Викинг не без его протекции) познакомился с Романовыми весной тридцать девятого, когда рейхсфюрер на паях с Альфредом Розенбергом (родившимся и выросшим в Российской империи) по до сих пор неясным Колокольцеву причинам приказал ему выяснить, что на самом деле произошло той жуткой ночью в Екатеринбурге.

Он и выяснил… и в результате приобрёл, по сути, приёмную семью – и даже больше. Намного больше. Николай Александрович, безмерно уважавший Колокольцева за его (без дураков) героические подвиги на земле Испании, а затем в небе Бельгии, Франции и России, заменил ему умершего отца, а Александра Фёдоровна маму.

Последнее (как обычно у Аликс), пришло с «довеском»: императрица всероссийская (бывших императриц не бывает) Александра Фёдоровна была твёрдо намерена развести его с Ирмой – а потом женить на своей третьей дочери.

На Великой княжне Марии Николаевне Романовой. Что вполне соответствовало здравому смыслу – ибо Маша (иначе как Машу, он её никогда не воспринимал, хотя хронологически она была на шесть лет его старше), во-первых, любила его просто безумно (почему и за что, было для него глубочайшей загадкой).

А, во-вторых, у них было одно образование – историческое (у него МГУ, у неё - Сорбонны); причём одинаковая специализация – история древнего мира (только у него больше этнология, а у неё больше археология).

Так что им было о чём поговорить (что они и делали всякий раз, когда он оказывался в Дублине, где она преподавала в университете, предпочтя тихую Ирландию величию Кембриджа, Гейдельберга, Гарварда и той же Сорбонны).

Кроме того, она совершенно беззастенчиво пользовалась его… творениями (историческими аналитическими записками, которые он регулярно готовил для помешанного на европейской истории Генриха Гиммлера). Впрочем, он был совершенно не против – ибо к известности за пределами очень узкого круга лиц по понятным причинам не стремился совсем.

К огромному неудовольствию и разочарованию Марии Николаевны и особенно Александры Фёдоровны, великая княжна Мария как женщина его не интересовала от слова совсем. Пока не интересовала.

Наверное, в первую очередь потому, что с Анастасией он спал… да когда хотел, собственно – ибо она жила в Берлине, в Далеме, по соседству с рейхсфюрером. С Ольгой Николаевной он спал всякий раз, когда посещал Париж.

Ирма знала (ибо лучший детектив Крипо), но ей было наплевать. Ибо ни та, ни другая никакой опасности для её семейного счастья не представляла, а после Преображения либидо ему на гарем хватало. С лихвой.

Мария Николаевна нежно чмокнула его в щёку и опустилась на удобный диванчик. Он сразу перешёл к делу… точнее, попытался:

«У меня к тебе очень важное дело…»

Договорить ему не позволила великая княжна. Просто закрыла ему рот ладонью. Тёплой, доброй, нежной и ласковой ладонью. И прошептала:

«Сначала постель…»

Колокольцев от изумления аж дар речи потерял… но быстро понял, откуда ноги растут у этого условия… и что она, в общем-то, права. Поэтому спокойно спросил:

«Потому, что ты дочь Помазанника Божия?»

Она покачала головой: «Потому что я люблю тебя… но и поэтому тоже, конечно. Это не пустой звук… более того, это для тебя жизненно важно сейчас… потому что ты снова вступил в схватку с Князем Тьмы…»

«… и мне нужна дополнительная духовная защита…» продолжил он за неё.

Она кивнула: «Анастасия и Ольга далеко; а ни одна из твоих женщин не сможет тебе дать того, что дам я, когда мы станем одной плотью… этой ночью…»

Колокольцев вздохнул и вынужден был признать, что она права. Отречение Николая II не имело юридической силы по закону Российской империи о престолонаследии, ибо было вынуждено силой - поэтому он по-прежнему был императором всероссийским – и потому Помазанником Божьим. А Мария, соответственно, Помазанницей…

И потому покорно, взяв великую княжну за руку, последовал с ней в её скромную обитель (небольшой, но очень уютный дом в тихом районе Дублина). Который Колокольцев подарил ей в тридцать девятом с чисто утилитарными целями.

В университете платили не очень (во многом именно поэтому вынуждены были взять на должность профессора женщину), а ей нужны были максимально комфортные условия для работы (она много писала – и статьи, и книги).

Когда она открыла дверь, он – к её безмерному удовольствию – легко, как пушинку, поднял её на руки и отнёс в её императорскую постель.