ОКР 7

       Я думаю о бритом американце с густыми черными бровями, который задыхается
       в пекле на двадцать первом этаже американского небоскреба.               
       Небо над Нью-Йорком полыхает, синее небо в огне, громадные желтые языки
       пламени лижут нью-йоркские крыши; бруклинские мальчишки в плавках               
       лезут под струи поливальных шлангов. Сумрачная комната на двадцать первом
       этаже раскалена. Чернобровый американец вздыхает, отдувается,               
       по его щекам стекает пот. Он сидит за своим пианино в одной рубашке без               
       пиджака; во рту у него вкус дыма, а в голове смутный призрак мелодии «Some
       of these days». Через час придет Том с плоской флягой на боку.               
       Тогда они оба, плюхнувшись в кожаные кресла, будут хлестать водку,
       небесное пламя обожжет им глотки, и на них всей тяжестью навалится               
       бесконечный знойный сон. Но сначала надо записать эту мелодию. «Some of
       these days». Потная рука хватает лежащий на пианино карандаш.               
       «Some of these days, you'll miss me honey».
               
                Сартр "Тошнота"
               
Так много для меня значащая поездка на море ни к чему такому на самом деле меня не обязывала. Процесс её поиска занял считанные минуты, а дальше всё по накатанной, даже приобретение  палатки и всего ей сопутствующего, никакого чрезмерного азарта у меня не вызвали и от дум моих скорбных так ни на миг и не отвлекли. В поиске яндекса я забил аутентичное моим замыслам словосочетание и где-то со второго уже раза выскочил на сайт некоего Сергея М., где и нашёл для себя всё то, чего душа моя в данный момент жаждала. Бегло ознакомившись с программой его путешествия, я обнаружил главное и антигеморройное - окошко с обратной связью и незамедлительно им воспользовался. Звонка я ждал недолго и получив все необходимые, касательно поездки, инструкции - взял просто и обо всём этом забыл, мысленно поставив у себя голове галочку. 

При подъезде к Севастополю вспоминались книжки про ВОВ. Их иллюстрации всегда были щедро сдобрены изображениями схожих, проносящихся за окном, песчаных курганов. Следом, из памяти выплывали также и детские, тонюсенькие брошюры про пионеров-героев, про их отвагу и самоотверженность. Я читал их, в то светлое и безоблачное время, когда пропаганда работала ещё довольно  чётко и слаженно и хотя бы некая видимость справедливости присутствовала. Мы действительно мечтали умереть за свою родину. Один фильм "Офицеры" чего стоит. Потом случился постперестроечный сбой и, как Горбачёва не ругай, но он дал всё-таки глоток свободы, этого у него не отнять. Желание становится пушечным мясом полегоньку стало принимать свои естественные формы. А ведь это один из самых основополагающих посылов: защита точно таких, как ты. Ещё один когнитивный диссонанс в копилку к остальным и без того переполняющим голову.

Проживание в среде себе подобных и без того накладывало серьёзный отпечаток негатива на окружающую меня действительность. Так, начиная уже где-то со школьной скамьи, лицо моё, поневоле начинало корчить из себя постную и безрадостную мину, причём всё это только для того, чтобы элементарно выйти на улицу. Чувствовалось, что этим  уменьшается вероятность докапывания. Кто-то в качалку  ходил, кто-то на восточные единоборства - так чтобы окружающие лишний раз хотя бы имели возможность подумать перед тем, как на них наезжать. Никогда не проходило ощущение агрессивной среды, но такой, как бы закамуфлированной. Случаи же неизбежного забытья, возвращавшего мне, мой первоначальный и добродушный вид, хорошим ничем, никогда, в основном, не заканчивались. Стреляли и деньги и сигареты (и это в лучшем случае), в худшем могли серьёзно избить. Так или иначе, мечтательности мне было не занимать, это сквозило, и окружающими воспринималось, как нечто лоховское. Долгое время я всё никак не мог понять их игр, потому что играть надо было и по-настоящему и, в то же время, как бы понарошку. Это было сродни  бдсм; они произносили определённые кодовые слова и тем самым могли перевести ситуацию в совершенно иную плоскость, до меня же всё никак не могла дойти суть такого удовлетворения, где всё заранее оговорено и в любой момент ты должен будешь остановиться. Ситуацию выправил алкоголь.

Я ехал в поезде и вспоминал свою самую первую компульсию: майские праздники далёкого 96-го, долгожданный выход нового альбома Металлики, пьяную поездку в центр, всё это дело  ознаменовавшую. Нечего и говорить, что нахлестался я в тот день изряднее некуда, наблюдалось уже шатание, обильное злоупотребление, как обычно, происходило вне всякой меры, везде я сходил  за своего, достиг даже, как мне тогда недвусмысленно показалось, нирваны. Внимание моё, неожиданно привлёк один парень в ослепительно яркой и белоснежной футболке; и вот, внезапно, по непонятным для меня причинам, мне вдруг захотелось поджечь её(эту футболку) и, естественно, сделать это прямо на нём, причём незамедлительно. И ведь мне это почти удалось; я подобрался к нему в толпе, вынул зажигалку... Особенно доставляло и казалось невыразимо забавным, ощущение того, что "никто же ведь так даже и не сможет понять причину". То есть не просто стремление безнаказанно удивить своим неожиданным поведением (о котором я уже упоминал вкратце), а этакое супер исподтишка в квадрате, желание обладать неким знанием, доступным только тебе, так чтобы руки себе потом преспокойно потирать и втихомолку злорадствовать, оттого, что никому никогда даже в голову не придёт, какими ты руководствовался мотивами. В юном возрасте, до конца ещё не понимаешь, что какие-то твои поступки могут гарантированно преследовать тебя до самой гробовой доски. Жизнь такой длинной кажется. Нет ещё такого чтобы Вспомнить Всё.

Что тогда, в итоге, меня остановило, не знаю. Может причины этой болезни вообще физические: упитость или угашенность и, как следствие, - подорванность. Нервная система, кое-как, до поры до времени справляется, а потом коллапс, перезагрузка или, вообще, полное её выключение. Взависимости оттого насколько быстро и эффективно ты сумеешь найти и установить необходимые тебе психотерапевтические обновления и насколько при этом долго, на холостом ходу, сможет работать твой мозг и твоя психика. Они ведь итак, по большей части, почти всегда на автомате, впечатлений для самопродолжения у них немного. А тут вообще полная остановка. Беда. За неимением внутреннего, напрашивается необходимость усиленного внешнего движа. Что я, собственно, и собирался проделать на Крымском полуострове. Здесь применимо сравнение себя с акулой, которая компенсирует свои гештальты тем, что не сидит, грубо говоря, на месте. По-моему, весьма меткое сравнение.

Невозможность же полностью отвечать за свои, готовые к материализации, мысли - вот что становится предельно ясно в маниакально-деструктивном ступоре. Ужас бездействия, которое ты перепутал с отдыхом. Что ободряет в этой ситуации, так это то, что в нормальности твоей - твой самый настоящий страх, по идее, находиться и должен, ибо откуда ты можешь знать, на что, в силу своей инертности, ты способен. Не зря говорят, паранойя - полная осведомлённость. То есть, так ты хотя бы всегда на стрёме. Приключилась бы со мной сия напасть, если бы вёл я, допустим, исключительно трезвый и здоровый образ жизни? Далеко не уверен. Необходима, для начала, база, на основании которой должен структуризовываться твой мир. Безусловно, границы этой базы могут быть размыты(а они и должны быть размыты, чтобы излишне не закостеневать), но без такого, чтобы "жить при этом своей собственной исключительно жизнью". А вот что и как при этом ты пьёшь... База у меня была, пока что только репетиционная.

... - Не надо  было вам с ними в тамбур  выходить, - буркнула сидящая неподалёку женщина. Я же, в свою очередь, скорее со стыда был готов под землю провалиться, от одного только того  факта, что мне пришлось побывать в шкуре терпилы. Было в этом что-то парадоксальное. Какой-то классик называл это истинной интеллигентностью. Когда тебя грабят, а ты даже "Караул" не  можешь закричать, ибо тебе это нравственно неловко. Причём не за себя даже, по большей части, неудобно, а за несознательного агрессора, что вообще, натуральный "заводной апельсин"    какой-то.

События же разворачивались следующим образом: нисколько не поколебавшись, я покорно поплёлся за мусорами, изъявившими желание досмотреть меня лично, без посторонних глаз. Диалог получился следующий: - "Есть у вас что-либо запрещённое, колющее, режащее?" - "Конечно, нет." - "Может запрещённые медицинские препараты..?" И тут, недолго думая, я им и протягиваю упаковку "Кетанов", вот мол, всё что есть, не успел до конца вылечить зуб, что было чистейшей, кстати, но никого не интересовавшей правдой. Стоматолог сказал, что не лишним будет взять, я и взял. Отметил только, что у продавщица в аптеке, подозрительное что-то такое во взгляде промелькнуло. Повернув же к ней своё и без того страдальческое лицо, я увидел, что она немедленно сдалась.  "Вижу у вас и правда болит" - донеслось до меня, но я, конечно, как всегда, не придал этому значения. "Это там, у вас, в Москве, наркотиками на каждом углу торгуют", - не дали они мне закончить, - "а у нас... короче, мы тебя с поезда за это имеем право снять и своих ты уже потом хрен догонишь." Понимая, что под угрозой стоит вся поездка, я полез в карман за деньгами, рассчитывая уболтать их на штуку. Следовало учитывать ещё и такое обстоятельство, что больше у меня, на непредвиденные расходы, действительно не было. "Что, мало так в Москве музыканты зарабатывают?" - съязвили они. "Совсем мало, вообще, можно сказать, ничего не зарабатывают". - нашёлся я с ответом. Сказал им почему-то, что работаю не курьером, а музыкантом. Почему, впрочем, почему-то? По вполне известной причине. Для пущей солидности. Всё всегда вокруг этого крутится. "Таблетки мы тоже забираем", - сказали они.

Модель "за всё хорошее против всего плохого" требовалось существенно корректировать. Такое только женщины могут себе позволить, на том простом основании, что они женщины и имеют право воспринимать мир не совсем адекватно. Кто и зачем вбил в твою голову настолько деструктивную программу, идти неизвестным тебе людям навстречу? Не хочу сказать, что я был настолько  незрелым, в  плане всего происходящего, но тема этой подсознательной обречённости, шла, всё равно, что, как на автомате. На каком-то генном уровне как-будто. Плюс, нежелание становится  лохом в квадрате, то есть страх обнародования своей слабины. Лютая мешанина. Ты воочию видел фальшь и несправедливость, чувствовал скотское к себе отношение, но всё равно продолжал слепо следовать каким-то внушённым тебе с детства идеалам. Ровно такая же ситуация происходила и с религией. Как-будто микроплёнка опоясывала сознание. Начинались мысли в духе: "а вдруг бог действительно есть?" и хотелось сохранить хотя бы некий, пусть и шаткий нейтралитет, на всякий, так сказать, случай. Что это, как ни глубокая зомбация?

Есть такое художественное полотно Еvilenko(при участии всё того же Малкольма), жуткая антисоветская пропаганда, где появление маньяка Чикатило, объяснялось внутренним коллапсом коммунистического строя. Всё это уже не казалось мне таким гротескным и надуманным. Крах идеалов - это всегда обязательный прилёт по мозгу. И это дезориентация. На что способен человек осознавший, что нет никакого общественного блага, а есть только благо своё. А если он уже прожил все свои лучшие годы под совершенно противоположной эгидой? Понятно, что, всё равно, все итак беспросветными эгоистами являются. Все да не все. Полностью бескорыстное служение тоже является неотъемлимой составляющей жизни человека. Это, как столб на котором всё держится и  хана, если ты станешь замечать в нём даже неосознаваемые тобой несоответствия. Мы хоть и росли в атмосфере тотального равнодушия, когда модно было говорить: "Я политикой не интересуюсь",  но что если есть некая внутренняя установка и у нас, снятие которой может тоже, каким-то коренным образом повлиять? Например, у меня это нашло своё отражение в рок-бунтарстве. Я просто  этим жил. И лишь когда и дураку бы уже стало понятно, что "а не кажется ли тебе мой мальчик, что несколько ты стар для карьеры рок-звезды?", лишь только тогда мне пришлось подчиняться неумолимой логике. Каким образом ты собираешься вступать в клуб 27, если тебе уже за тридцатник? В конце-то концов.

Жгучее желание сорвать злобу, вот что испытываешь. Ты проиграл. Мир вертится по другим совсем, оказывается, законам, по тем о которых в детстве тебе никто не сказал. Свиду ты свободный человек, у тебя есть даже иллюзия собственного благосостояния, но всё это тебе внушили только для того, чтобы ты лучше работал и воевал. Единственно ценное, что могли бы сказать родители своим детям - то что они рабы. В противном случае вся энергия человека израсходуется впустую, он весь перекипит не там где нужно. Только есть, как бы бессрочное такое "выпускание пара",  оно обычно чуть ли не на всю жизнь растягивается, а есть срочное, моментальное, когда человек сам за себя не отвечает. Как раз его я испытал  в день покупки "Load", после описанной уже выше, неудачной попытки пиромании. Неплохо так получивший от местной шпаны, оккупировавшей местечкового разлива пруд, я битый час ходил в его окрестностях, с твёрдым желанием найти для  себя жертву. Никогда ещё, так близко, я не испытывал на себе причинно-следственную связь. Тебе делают больно - ты делаешь больно в ответ. Всё остальное лирика. Что-то и впрямь очень  похожее на гаввах.

Инцидент произошёл из-за того, что я швырнул пивной бутылкой в этот, с позволения сказать, пруд, где они, как ни странно, купались. Три грязные чертановские лужи, возле одной из них я остановился, ибо страшно сушило. Хотелось бросить что-то в сердцах, не думая о последствиях. Было стойкое ощущение, что хотя бы раз в жизни, каждый человек обязан просто совершить что-то выходящее за рамки приличия, доказать самому себе, что он живой, во-первых. Имею ли я право, хотя бы этой вот самой бутылкой, в этот коричневый пруд запустить или я не человек? Так сложилось, что даже тут, в такой мелочи, меня безжалостно поставили на место. Это как первый неудачный секс в 30 лет, когда тебе всё равно уже с кем - и всё равно облом. Это как... Много позже, когда я он-лайн наблюдал столкновения на Болотной, я увидел, как с таким же, должно быть, чувством, женщина тоже запустила в полицейский кардон какую-то тару. У неё читалось на  лице, что это не было прописано в её культурном коде, но она кидала, ей было это нужно. Ей необходимо было внутренне, хотя бы для одной себя самой, знать, что она не просто болтик, не  просто шестерёнка какая-то, что она сделала выпад против системы, хотя бы что-то выходящее за пределы обыденной говорильни. В ней читалась неловкость, казалось, она и вправду делает это впервые, и хочет с этим покончить максимально незаметнее, в первую очередь, для себя самой даже, а не для окружающих. Всегда приходится идти на жертвы если хочешь иметь потом полное алиби на то, что ты не какой-то там, действительно сторонний наблюдатель. Что хотя бы в раз в своей жизни ты себя обнажил. Румянец стыда отразился на её лице, когда мужчина, механически всё это дело снимавший, подошёл к ней и по-отечески проронил: "Женщина, вы в своём уме? Вы только что в человека бутылкой бросили". Что угодно она от него ожидала услышать, но только не это.

Тогда я отделался здоровенным фингалом и разбитым носом. В каком-то смысле, пошло даже на пользу - до сверстников из путяги окончательно допёрло, что я такой же, как они, точно так же  люблю бухать и драться, а стало быть с меня взятки гладки. Когда улеглись чувства, поплёлся домой, согревала мысль, что хотя бы Новый альбом Металлики сейчас послушаю(где длина одного буклета чего стоит) и дальше, наверное, можно не продолжать. Сейчас, по просшествии, лет эдак двадцати, ностальгировать под Загрузку отнюдь не зазорно. Думаешь, а врублю-ка я Load, Metallica всё-таки, в юности не понравилось,  а ну, как сейчас зайдёт? И заходит. Включаешь и обнаруживаешь крепенький такой хард, вполне удобоваримый. Резюмируешь, иногда можно и послушать. Иногда, но не всегда, в отличии от детства, когда слушали денно и нощно.

Обложку принять мы ещё хоть как-то могли, но помимо сомнительной музыки, был совершенно непонятен, ставший вдруг гейским, антураж группы, выражавшийся в подведении глаз, маникюре,  аккуратно прилизанных причёсках и проч. Ладно бы ещё этим делом грешил один только Кирк, а тут сам Батя и все остальные. Вышедший вдогонку Reload, был капельку благозвучнее, но ситуации   не исправил. Для многих тогда, Металлика вообще перестала существовать. Позднее Хетфилд признается в своей нелюбви к этой дилогии, скажет, что совсем ничего не мог поделать с не в меру распоясавшимися участниками коллектива(имея ввиду основателей). Был бы Клифф, мы бы с ним такой херни не допустили, подвёл он итог. Про то, что был ещё и Ньюстед, как-то даже и не упоминалось. Из чего можно сделать вывод, что вряд ли его мнение было ценно. Меня интересует, почему всё более и более повальным становится тренд, в результате которого мужик кастрируется чуть ли не донельзя. Курс этот прослеживается буквально на всём медиапространстве. Сам факт того, что, видите ли, группа на это пошла, позволяет достаточно всерьёз задуматься о наличии глобальной повестки в обмен на бренд и ротацию.

Приблизительно такие мысли копошились у меня в голове.


От впервые увиденного моря, чувства были сродни апокалиптическим. Мы спускались к нему, где-то близ Херсонеса и яркая его высь, вперемешку с небом, создавала ощущение гигантской волны,   что вот-вот непременно должна тебя накрыть. Через секунду это ощущение прошло и я снова продолжил наблюдать и делать выводы, сопоставлять, на основе накопленных за всю жизнь ассоциаций и представлений. Чем ещё, по сути, может заниматься человеческий мозг? Проводить аллегории. Я увидел море и чуда не произошло. Не то чтобы я него рассчитывал, ментально я себя не программировал, каким бы дураком я не был, даже я прекрасно понимал, что так просто такие дела не делаются. Предстоял путь. В назначенный час нас подобрал небольшой, по типу маршрутки, автобус и все мы дружно устремились к подножию Ай-Петри. Более или  менее, к тому моменту, мы уже познакомились.

Вёл нас, некто Сергей, матёрый уже в этих местах, гид и экскурсовод. Это был его хлеб, водить людей по всевозможным уголкам мира. Была с ним и его пассия, никуда без этого, молодая ещё совсем девчонка, что называется, вроде как и слышала звон, да не знает где он. Такой вывод я сделал по той околесице, что она постоянно несла о нашем идеальном, во всех отношениях, мире и прочей лабуде. Мы выстроились, Сергей толкнул небольшую речь, а затем, по-мастерски, чуть было не оторвав мне с мясом пряжку, стянул ремень рюкзака у меня на поясе, отчего тяжесть переместилась с плеч на поясницу и уже не так особо ощущалась. Пришлось запомнить на всю жизнь. Вместе с проскользнувшими мыслями о деде и о том, как он вечно горбатился. Неужто же, так и не пришёл он, за всю свою сознательную жизнь, к пониманию того, как нужно правильно рюкзак носить? А что говорить о более важных вещах? Впрочем, в его время, поди попробуй мешок холстяной достань. Сергей проделал точно такую же операцию и с остальными участниками похода, после чего повлёк нас к уступам, где мы и принялись забираться наверх. Тут пришлось попотеть. За счёт своей отвесности, самый наш первый подъём, был самым тяжёлым. Всего нас было восемь, ещё четыре парня и ещё одна девчонка(тоже не бесхозная). Амурничать было не с кем, да я и не был под это заточен. Но то что люди вместе - ещё не значит, что они вместе; убеждаться в этом я имел неоднократную возможность. Я видел, как пары рвали свои отношения, тогда как ещё день тому назад казались вполне крепкой и сплочённой семьёй. Имея возможность подкатить, надо подкатывать. Всё ровным счётом ничего не значит, когда прямо перед тобой мерно пышащий жаром лобок  и ты не можешь ничего с собой поделать. Нет никаких справедливых законов когда речь заходит о соитии.

Поднимаясь, спуску себе заранее решил не давать. Наградой послужило частичное снятие заложенности. В лёгкую, что называется, стравил пар. Всем знакомо это чувство, когда ты несёшься в скоростном лифте и кажется, что из ушей вылетают пробки. Такое примерно. Хотелось забраться куда-нибудь туда, где эти пробки вылетели бы окончательно. Толком не успев перевести дыхание,   мы начали свой пеший и неэротичный поход. Я бы даже назвал его прогулкой. Вес распределили более менее равномерно, особо не ощущалось. Выдержат ли мозги, иногда, с тревогой, думал я. И получалось, что я уже говорю о себе в третьем лице. Почему я вообще всё это говорю сам себе, ведь всё то что я говорю - я уже знаю. Модель моей личности, среда, помноженная на мои психологические и биологические особенности, грозила вдребезги и бесповоротно навернуться. Возможножно даже, что трезво оценив все мои показатели, мозги сами включили механизмы самоликвидации, ибо нефиг. Ставить меня об этом в известность они то ли не могли, то ли не хотели, а это, как мы знаем, практически одно и тоже. 

Размышляя о Ларсе Ульрихе, способном "творить" без зазрения совести и не испытывать при этом окр, я представлял себе людей, безусловно, крутых. Знающих что-то такое, чего не знаю я.   Являясь долгое время поклонником его группы, конечно же, я стал замечать плагиат. Да и кому  там было сочинять-то? Хетфилд, с таким объёмом, просто бы не справился, а остальные участники коллектива не шибко-то и сильно скрывали факт того, что они не принимали деятельного участия в написании песен для группы. Был Клифф Бёртон, вклад которого бесспорен, но я обожал его не за это. Мне хватало окружавшего его ореола смертника. Точно также я любил и Ван Гога и Артюра Рэмбо. Человек, уже как бы одной трагедией своей жизни, доказывает свою неоспаримую причастность  к пантеону несогласных и нестандартных и творчество его, играет при этом, скорее второстепенную роль. Поэтому удар, который я испытал после прослушивания Blue Oyster Cult был, что уж говорить... весьма неподдельным. Никакая анестезия больше не воспринималась. Можно смело было класть зубья на полку.

Сам альбом представлял из себя смесь Saxon, Diamond Head, Weapon, Judas Priest и пр., в общем, прямые и тождественные съёмы из зарождающейся хеви-метал сцены конца 70-х и начала 80-х. Встречался плагиат и из Black Metal волны, толком, к тому времени, ещё не окрепшей, но небезызвестной, судя по всему, для Ларса. На первом альбоме это безусловно Venom. Всегда, когда я слышу строчки "searching Seek and Destroy", то мне автоматически приходит на ум Countess Bathory; в саму же песню столько отовсюду понапихано, что просто плагиат плагиатом понукает. Наряду с этим - масса Мастэйновских идей(тоже не шибко оригинальных), а ведь он предупреждал их, перед тем, как они его отфутболили, "вещи мои не трогать". Killing is my business... только что и оставалось ему зубоскалить...   мол, куда там вам без меня "килл эм оллить?" И, полагаю, вызов был принят. Ни тем, ни другим почему-то не дали полной свободы в художественном оформлении, и если Дэйв это  со временем официально исправит, то Металлика - только в шутку. Уверен, Ларс должен искренне благодарить того, кто не дал им этого сделать - поставить унитаз на обложку альбома. Смотрелось бы это несерьёзно. Лишь по счастливой случайности, прознал об этом кто-то из влиятельных мира сего и наложил своё уверенное вето, отлично зная, что такого рода искусство, в первую очередь,  должно пугать. Подметил это ещё Тони Айоми, наблюдая за кипучестью людской массы на заре становления киноиндустрии фильмов ужасов. Сидели они с ребятами, как раз прямо напротив кинотеатра и он, возьми да скажи, что "вероятно людям нужно, чтобы их кто-то и в музыке примерно так же пугал." Одно время я терялся в догадках: "Мол как так? Унитаз не разрешили, а молоток с кровищею - нате пожалуйста."

В целом, первый альбом Megadeth я считаю более новаторским, но в тоже время и более диким и именно эта дикость не позволяет придти к нему сразу. Мастэйн творил без привязки куплет-припев-куплет, плюс, сказывалась джазовая школа торчков-героинщиков, единственных, кто смог с ним тогда худо-бедно ужиться. Скоростной джазовый треш. С Эллефсоном, думаю, всем всё и без меня понятно. Дэйв Младший. Kill'em All представлял из себя, всё-таки более сбалансированный продукт для металлических умов, ещё полностью неокрепших. Смотрелось всё это, на уровне нашей Арии или Сектора Газа, где автор тырил  всё мало мальски запоминающееся и, хорошо ещё, если текст при этом настрочит, не совсем хотя бы сортирный. Возьмёт, например, прекрасный рифф группы The Stranglers и напишет на его основе  песню про пердящую во сне подругу. Даже я на такое не способен. Но Хой, к чести его будет сказано, пел хотя бы, после него и петь уже даже перестали, стали зачитывать. Альбом Kill'em All, будь у меня сейчас такая возможность, я бы выкинул его на помойку.*

От стоянки до стоянки. Днём мы шли, ближе к вечеру разбивали палатки. Проторенными тропами или просто топали по плато. Изредка встречались достопримечательности на фоне которых мы долго    и продолжительно щёлкались, радостно предчувствуя залив новых фоток в вк, несмотря на то, что лайков тогда ещё не было. Не было даже количества просмотров. Но мы знали, нас смотрят, а значит мы есть. Какие-то партизанские землянки, пещерные сталактиты и, наконец, римская дорога, наглядно свидетельствующая о многовековой истории полуострова. Сон у меня был идеальный. Что обо мне следует знать, так это то, что в первую же ночь, люди выявили чей-то, настолько невиданной силы, громоподобный храп, что на всех последующих ночёвках, старались от меня ложиться подальше. Я на них за это не сердился. Сколько я из-за этой своей напасти ещё в пионерлагерях натерпелся; тема эта реально обособляет, заставляет признавать, что ты не такой, как все. Отсюда чувство стеснения - неосознаваемая гордость, привычка к изолированности. С возрастом наступает амнистия. В разумных пределах, взрослый человек, как бы уже имеет право на храп.

Как и многие, поначалу я слушал металл именно из-за баллад. Да я ради одного только интро, включал порой главный их концертник Live Shit: Binge & Purge, очарованный этим небывалым сверхподъёмом. The Ecstasy of Gold это их главная супербаллада. Ульрих однозначно выбрал такую композицию, что просто нет слов. Шаг очень правильный. Красивый и запоминающийся мотив, а что ещё надо? Он необходим, как смазка. Только после насыщения себя этим акустическим елеем, ты сможешь плавно перейти к звучанию, по-настоящему адских тромбонов. Несомненно, что это одна  из самых основных заслуг барабанщика. Потому что работал человек. Никому ещё толком неизвестная группа и уже Эннио Морриконе; это примерно, как если бы мы, скажем, начали включать перед  каждым своим выступлением тему из "Вам и не снилось" или из "Свой среди чужих". Необходимость баллад, к которой долго не мог придти Дэйв, это непреложная истина для продвижения вверх по музыкальному олимпу. Лично я был двумя руками за. Как человеку далёкому от истинного положения дел, погрустить для меня - всегда было самое то. Любое акустическое вкрапление, из тех же самых Paradise lost или Lake of Tears, врезалось в мою память моментально. Помимо всего прочего это давало приток для женской аудитории. Не о чем вообще говорить.   

Поэтому прям с вкустики второй альбом и начинается, как бы напоминая, готовя постепенно. В те годы ещё не приняты были сопли и раскисание. Включить балладу в альбом - не каждый, уважающий себя металлист, способен был на такое кощунство. Считалось, во всяком случае так писали, что у группы украли всю её аппаратуру, плюс, и без того непростая жизнь и присел, значит, Хетфилд  на последнюю, чудом уцелевшую колонку, и такую написал песню жалостливую, что никого равнодушным не оставил. Fade to black. Последние капли души. Взял и выжал из себя всё то, что накипело.  Красивый гитарный перебор, взятый из "Прощания с голубыми небесами"(пинкфлойдовского), поначалу никто не заметил. На руку сыграло, во первых то, что Pink Floyd его играли несколько завуалированно. Немного надо было себя ткнуть, чтобы это расслышать. Дальнейшие музыкальные идеи, один в один, были сняты у группы Y&T. Осознание этого было болезненным. Многие, в том  числе и я, не раз пускали под эту песню скупую мужскую слезу.

Вслед за балладой шли две песни о которых вспоминать не любят даже сами участники группы. С каким, интересно, чувством, их надо было слушать, людям заранее об этом знающим?  Катастрофическая нехватка материала, а не прошло и года. В то время, когда любая, по идее, начинающая команда, должна обладать идеями, альбома эдак на три вперёд. И это если не больше. Творцы задыхаются от невысказанности, но это явно не про Металлику. Говоря о Creeping death, то есть про единственный вклад Кирка Хэммета в творческое наследие группы, я и здесь позволю себе усомниться в его авторстве, тоже там какая-то мутная история с его прошлой группой. Лидер гитарист, который играет только то, что ему принесут и покажут. И это всем известный факт, никто его и не думает оспаривать. История гласит, что рифф этот, как бы сам напрашивался в песню, и на одной из репетиций, Кирк, так сказать, всеми фибрами это почувствовал и повторно разродился. Тем самым стал частью Металлики.

Для завершающего инструментала, равно, как и для самой "Ride the Lightning", наскребли, по крохам, из того, что оставалось от посиделок с Мастэйном. Нечего и говорить, что согласия у него опять никто не спрашивал. Можно только попытаться представить себе его состояние. "Я заново учился играть, - как он позже напишет в своих  мемуарах, - чтобы не иметь больше ничего с ними общего." Оставив себе только "The Mechanix", он свой каждый концерт будет завершать этой песней, напоминая фанам, что это и есть истинное и единственное прочтение того, что Металлика  выдают за "The Four Horsemen". Расскажет он также и о том, как ловко(в этой песне) простебал Ларса с бриджем а-ля "Sweet Home Alabama", но до массового слушателя всё это дойдёт нескоро и Металлика всегда будет на шаг впереди. Ларс искал покладистого соло-гитариста, Дэйв же таковым не являлся, более того, перетягивал шапку лидерства на себя, приговор был подписан.

Следует также признать, что более качественной стала лирика. Причём значительно. Появились метафоры и околорифмованные рифмы, возникло подспудное знание того, что писать надо, как минимум, двояко. Не прошло года, а уже такой слог. Если на первом альбоме, я, немного поморочившись со строчкой "No life till leather", всё, так или иначе, перевёл, то тут я уже оставил похожие попытки. Моих, на тот момент, знаний английского, было явно недостаточно. Начиная с того, что я, во первых, не то чтобы тогда ещё не читал - вообще ещё не знал, что есть такой писатель Хэмингуэй. Хотелось бы, конечно, верить, что заглавный рифф на басу в "По ком звонит колокол" принадлежит Бёртону. Чего-то ведь он, наверняка же, сочинял? Он не выглядел обычным парнем. Играл заметно, на порядок выше остальных участников коллектива. Перед тем, как  погрузиться в Black Sabbath, а потом и вовсе в невообразимую околесицу заимствований - звучит мощнейший, из доселе мной слышанных, рифф. Что до титульной  песни, то о подобной методике борьбы с пожарами в прериях, я знал ещё из чтения книжки Майн Рида "Всадник без головы". Вот кстати, что бы я,  с превеликим для себя удовольствием, выкинул на помойку, как и прочую романическую чушь, тотально засорявшую мои мозги инфантилизмом, на протяжении целой бездны незрелых лет. Складывалось,  помимо этого, впечатление, что некто таинственный заранее об этом моём состоянии позаботился, но обстоятельства этого дела умалчивались, детская подкорка не отвечала.

Мы спускались в подземные трещины каменистых ущелий и, фонариком, Сергей показывал нам те места, где можно было посидеть в чёрном ритрите и что-то, по-видимому, вспомнить. Можно, как вы понимаете, и не говорить, что речи об этом не было. Вместо этого мы принимали томительные виды на снимках, призванных, в самом ближайшем будущем, показать то, насколько хорошо, мы, здесь   и сейчас, проводим своё, отпущенное нам время. Мозг отчаянно хотел развлечений и приструнить его скукой было далеко не так просто. Для этого была необходима целая вязь непредвиденных и самоограничивающих обстоятельств. Чаще всего даже травма, ибо, в противном случае, человек всегда для себя найдёт массу "более интересных" занятий. Взять хотя бы мою осмысленную попытку наблюдения солнечных бликов. Ещё лет десять тому назад, я пришёл к предположению, что особенным образом жмурясь, можно видеть невообразимо красочные потоки и сколько же раз я возвращался потом к этим моим, неземного толка, экспериментам? А ни разу. Ехал тогда в полупустом автобусе, под проливным солнцем; принимая в уме, летящий экспрессом автобус, всполохи обретали свой и вовсе фантастический размах. Быть может в анализе этих таинственных видений и кроется незамысловатая суть жизни. А что делаю я? Правильно, откладываю.

Я вышел на несколько выступающий пятачок козырька горного склона и остановившись за шаг, испытал, как раз, тот самый импульс экзистенциального ужаса и вседозволенности, что лежал в основе моего недуга. "Здесь фотографии лучше всего получаются," - бросил по этому поводу Сергей. Понимание того, что теоретически ты можешь сделать то, чего не хочешь, влёгкую компостировало мозги. Face the Thing that should not be. Здесь текстовик Металлики явно отрабатывал на все причитающиеся ему деньги. Сам Шульдинер не смог бы так легко и беззаботно написать, а вот  простой парень по имени Джим, смог. Вглядываясь в журнальные снимки тех лет, Хетфилд, действительно выглядел, как какой-то такой типичный Джим, очевидно, что с багажом юношеских проблем и комплексов. Посмотришь так на него и в голове сразу же слово из трёх букв J I M. Ну Джим же. Именно, что вот Джим. До сих пор Батя не любит, когда  его так называют. Но мы о кукловоде?   Или о "Кукольном мастере?" Правильней было бы так. Всё же Master of Puppets - это не одно слово, а два. Так эквиритмичней.

Ларс всегда мне напоминал эдакого нашего "Паука" Троицкого, такого каким он мог бы стать у нас в России. Что мог чувствовать этот человек, сидящий позади них всех, за своей  гигантской барабанной установкой? Нити? Хороший ударник - всегда нечто вроде паука. Насколько это было для него возможно, он научился стучать, понимая прекрасно, что бас он точно не потянет. В России бы ещё потянул, а вот в Америке нет, не получится. Шутками и прибаутками ему удалось убедить Батю в своей профпригодности, но лишь на время. Ежу было понятно, что ударник  он не от бога. Существует, например, видео, где кто-то из Antrax, без шуток рассказывает, что Хетфилд и Бёртон, на полном серьёзе сообщали ему о скорой замене своего ударника, причём в рамках окончания тура. Закончился тур смертью Клиффа и вопрос о замене драмера больше не поднимался. Что это было? Понимание того, что невооружённым  глазом виден был непрофессионализм Ларса или желание делать свою, а не сплагиаченную музыку? Хотя все, наверное, были хороши. Именно Хетфилд, как бытует мнение, положил глаз на Пантеровскую Down Below, лёгшую в основу такого поистине эпохального произведения, как Master of Puppets. Слегка приправленная Дэвидом Боуи и концовкой ввергающей в зависть любого блюзмэна, это была талантливейшим образом сварганенная  компиляция. Ну и традиционно Black Metal. Прикрытый новомодными фишками и слаженным трешевым звучанием, сразу его, естественно, не узнать, учитывая факт, что вы на это совершенно не нацелены. На это и расчёт. Например, даже само название заглавной песни отправляет нас прямиком к Bathory. Причём такое чувство, что ни без ехидства.

Альбом произвёл самый настоящий фурор, это был, что называется, must have. Впервые стал проглядывать Батя. Поначалу взглянешь, - да нет, - подумаешь, - наверное показалось, - а как приглядишься, - ан нет, Батя, самый что ни на есть настоящий. И улыбка сразу же до ушей, Fuck yeahh... Был зашуганный Мастэйном Джим, был да сплыл. Не выгони они его тогда, так и остался бы он своей бледной копией. Недобалладой. Почему мне и Sanitarium  никогда особо не нравилась. Вроде как баллада, вроде как и нет; к тому же только ленивый не знает откуда у неё растут не только ноги, но и руки. Mercyful Fate, Rush, Blitzkrieg - сразу до кучи. Относительно Leper Messiah, Дейв говорил, что это его старая переделанная песня. А дальше у меня ничего  не было, кончалась плёнка на кассете, так что Orion, я для себя открыл намного позже, обладая уже информацией о группе UFO и их треке Let it Roll. Интересно, что клип на эту песню был под завязку напичкан автокатастрофами, ключевым же автором  Orion был указан Клифф. Совпадение?

Мне плохо понятны причины смерти Бёртона. Якобы, перед тем, как автобус занесло и опрокинуло, тело спящего бас гитариста, чуть ли не наполовину вынесло из окна наружу и придавило. Не могли же они с открытыми окнами ехать? Вряд ли, по любому дубак. Тем более, что ночью. Или так сильно тряхануло, что при ударе он лишается сознания и дальше, в результате болтанки, раза со второго или с третьего(потому что нужна амплитуда), пробивает своей головой оргалит, неестественным образом при этом изгибается, и всё это прямо перед тем, как автобус окончательно заваливается  на бок. Только так если. Вот вы просто сами себя спросите, много вы знаете таких смертей? Мне как-то слышать не приходилось. Что убило Клиффа Бёртона? Ответ, слово из четырёх букв(трос), нашёл я на просторах интернета. Якобы не удалось поднять автобус с первого раза, что и окончательно похоронило самобытного бас-гитариста. Свело все усилия на нет.

Будучи совсем юным, я смотрел Cliff'Em All, и даже мне, помнится, резануло тогда глаз, то смехотворное количество бухла, что сочли оставшиеся участники группы для себя нужным. Даже у меня, на тот момент, пиваса было больше, а я был один. Надо сказать, это действительно посеяло первые ростки сомнений в правильности выбранного мной коллектива. Наблюдая то, как они цедили по глоточку, не зашёл, как-то машинально, и весь просмотр. Ближе к концу, действие фильма и вовсе было необратимо омрачнено, по причине ужасающего стёба над Кирком, у которого фаны взяли просто, и отобрали напрочь гитару, и так ему и не отдавали пока не вмешалась охрана. Мимика Кирка оставляла при этом желать настолько лучшего... Развидеть это уже никак не получалось.  Лютый шэйм. А  что в основе? Стремление уладить всё по-хорошему, договориться без конфликтов, пойти, наконец, друг другу навстречу. Короче, абсолютно такая же ситуация, как и у меня с мусорами в поезде. Быть добрым было стыдно, а заложено это добро было вместе с молоком матери.

Что до настоящего стыда, то ещё легче это было проследить на примере Джейсона, придирчиво ими отобранного, на роль нового бас-гитариста в группе. Ты из кожи вон лезешь, пытаясь максимально соответствовать, а тебя и в грош не ставят. Не хочешь никого обидеть, и обижают, понятное дело, тебя. А партию твоего инструмента на новом альбоме, нивелируют вообще полностью. Туда где и комар носа не подточит. "... And Justice For All", на мой взгляд, лучшее из того, что выпускала команда. Откуда взялись эти волшебные риффы у коллектива, с трудом, каждый раз до этого,  выскребающего на новую пластинку? Для меня это остаётся загадкой. То есть это остаётся для меня загадкой пока. Ведь я же продолжаю слушать всевозможную музыку и куда мне деваться, если то что я слышал до этого, я иногда узнаю, пытаюсь вспомнить, и в который уже раз поражаюсь тому чудовищному фарсу в непонятно чьём исполнении. Я слышал марши и гимны штурмовых дивизий сс, музыку которых мне с самого детства подавали, как классику советских композиторов. Поэтому удивляться мне нечему. Песни могли быть куплены, могли быть сворованы  из неизвестных широкой общественности демо-лент. О чём-то интернет уже раструбил, о чём-то ещё только пытается. 

И тем не менее, рифф Джейсона Ньюстеда открывает этот альбом. Первый, можно сказать, и последний раз, когда ему, условно говоря, удалось вставить свои пять копеек в наследие коллектива.   За всю историю его там пребывания. Вот уж воистину "Blackened. Известно о небольших заимствованиях у Dark Angel и Thin Lizzy, но на этом всё. Не вдаваясь в подробности, и если брать тогда только по логике, вы хотите сказать, что Хетфилд в одиночку написал этот величайший альбом? Даже не альбом, а альбомище; где риффы один лучше другого, и причём их аж штуки по три, по  четыре на каждую композицию. Вы вообще понимаете, что на этом альбоме, музыка чуть ли не своею собственной жизнью живёт? А ведь это почти пик карьеры - такое время, когда в сортир порой сходить бывает некогда. Учитывая, что ему ещё и стихи нужно было написать(красивые) и проложить основополагающие лекала для партий соло-гитары Кирка. Прибавьте алкоголизм и походы по бабам и времени не будет от слова совсем. Для создания такого дикого разнообразия гениальных тем необходимо одиночество, какая-то особая и глубинная тоска.

Хотелось бы добавить, что съёмками видеоклипа на песню One, группа во второй раз перешла вотерлинию тру-метальности, что было официально(зачем-то) задокументировано, что будто бы часть поклонников от них отвернулось. На самом деле зерно истины здесь есть. Большинство из нас просто позабыли, что изначально(как и всё изначальное) это была музыка протеста, вообще-то. Это пахнет юношеским максимализмом, но это единственное, чем мы располагаем. Единственная, на мой взгляд сила, которая что-то может. Так вот. Изначально эта музыка не предусматривала под собой самолюбования. Это было, как что-то ершистое, без сентиментальных песенок и позирования в клипах. По-типу первых плеяд российских рокеров бесследно канувших в лету. Позднее это нашло своё отражение в Mayhem, Burzum и самом понятии Black Metal. На первом месте стоял разгром этого мира, даже проведение концертов считалось зашкваром. Славы ты хочешь или хочешь сказать пацанам, как власть придержащие нас кинули? О самках и корме ты мечтаешь или о том, как подсказать пацанам план их дальнейших действий? Приторно? Ну а чем тогда рок отличается от попса?  Тем что он просто погромче что ли?

Я думаю, что Ларс компоновал. Он коллекционировал кусочки приглянувшихся ему мелодизмов и перераспределял, в дальнейшем, их последовательность. Делец от музыки, в полном смысле этого  слова. Здесь мы немного видоизменим, а здесь побыстрей попробуем или помедленней, ну и звук, конечно, потрешёвей накрутим, чтоб в глаза не так сразу бросалось. Бас приберём, ибо он всё равно повторяет гитару. Вот так и появилось это изумительное и сухое звучание с многоэтажными сбивками на ударных. То что не слышно баса, да я вас умоляю, можно подумать, что кто-то, в то время, вслушивался в бас. Я, например, как, уверен, и многие остальные, понять этого был тогда просто не в состоянии. Бас (обычно) был или под педалью, из-за чего отличить его от гитары не всегда представлялось возможным, или же его попросту было не слышно. Слова разобрать за счастье было, а RHCP пока ещё не так сильно  были на слуху. Чёткого представления того, что должен делать бас ни у кого никогда не было. Группы вовсю кидались на поиски бас-гитаристов и, в основном, как правило, лишь потому, что так было нужно. Должен быть, потому что, басист и точка.   А может  не нужен? Что мешает сыграть всё тоже самое на гитаре?

Когда мы только начинали играть, фишка с аккордовым басистом продержалась крайне недолго. Встал неизбежно вопрос, что играть басу, когда гитара играет рифф, и мы сразу же вернулись к тому,  с чего начинали, а именно, что мы без понятия, что должен или не должен играть бас. К тому же, пошла уже тенденция, называть все эти "четыре квадрата", не иначе, как "говнорок" и слух это коробило совсем уже до неприличия. На примере песни Smoke on the water, мы, хоть и смутно, но понимали, что двигаться надо куда-то туда. Пиком, в этом отношении, я считал фильм Терминатор, где музыка играла своё, ударные - что-то диаметрально противоположное, а всё вместе это звучало. Это было сравнимо с разговором двух непохожих друг на друга людей, всё равно приходящих к определённого рода консенсусу, или, даже с диалогом мужчины и женщины, где каждый гнёт свою, ставшую уже неизменной, линию, в рамках обоюдной, прежде всего, гармонии.

По-моему, он ещё называл себя Хотэем и, судя по всему, с ним запросто можно было поговорить и о чём-то трансцендентном, но не довелось. Я закинул было удочку про Кастанеду и  Дона Хуана, услышал в ответ нечто невразумительное, что-то на уровне двух первых томов, и тоже решил, в дальнейшем, на эту тему, особо не распространяться. Мало ли что. И без того я стал ловить    косые взгляды на фоне моего разгулявшегося аппетита. Сказывались долгие прогулки на свежем воздухе. Ел я быстро, сразу же требовал добавки, из-за чего, многим добавки уже не доставалось.   А всё потому, что нечего было рассусоливать. Мне запомнилась лишь одна из историй Сергея, а именно его сказ про то, как он встретил "будду". С лёгкой иронией он уточнял, что по странному  стечению обстоятельств, имел как-то возможность, жить чуть ли не бок о бок, с человеком, перешедшим на водочную диету практически полностью, и что, в один какой-то момент, он понял - человек  этот и есть "будда". Его топливом был алкоголь, он чётко знал свою дозу, принимал её и мог при этом совершенно ни о чём не думать. Всё было строго подчинено одной нахлобучивающей цели. Мне не сложно было представить себя на его месте. До каких только состояний я не допивался. Я отчётливо увидел свой мечущийся в разные стороны мозг, лишённый    какой-либо здравой ориентации и ужаснулся. Для того, чтобы такое прокатило, сначала надо окончательно на самом себе крест поставить и то далеко не факт, пронеслось у меня в голове.      Стоит отметить, что я никогда на подобные темы не подтрунивал, ибо понимал.

А как быть с тем, что вся суть отовсюду тебе внушаемой жизни, практически напрямую говорит тебе о самоотречении? Более того, ты даже сам, собственноручно, на своей собственной груди этот крест носишь. Это как, не противоречие? Мягко скажем, диссонанс. Я не спорю, если человека должным образом занять, времени обратить на это внимание, у него, действительно, скорее всего не будет. Но а-ну, как будет? И бог с ней даже с религией, на элементарном социальном уровне - столько нестыковок, что это для крыши - просто небезопасно. Неизбежно возникает чувство вины, а виноват ли ты, если тебе исключительно на своих же собственных ошибках приходится учится? В истинное мироустройство этого парка тебя никто и не думал посвящать.

Путешествие наше закруглялось, днём мы до одури шли, ночью моментально вырубались. Кое-как, впотьмах и на ощупь, я добирался до своей палатки, расстёгивал спальный мешок, исчезал из этого мира только так. Тогда-то, как раз, где-то под занавес, и произошёл один мелкий казус с пассией нашего вожака Сергея. Шла она, значит, как вдруг, в какой-то мемент остановилась, присела у дерева и начала себе, что-то по мелкому истерить. Многое однозначно относилось к Сергею, особо я не вдавался, заинтересовало меня другое. "Я этим не слабость свою показываю, я специально здесь и сейчас выговариваюсь, чтобы в себе это потом не держать," - в таком вот ключе она это изрекла, что-то, по видимому, из тех своих положений психологии, которыми, время от времени, она пробовала пичкать и нас. Наблюдая всё это, я сразу же вспомнил сцену с расчувствовавшимся Дейвом из наиэпохальнейшего фильма Some Kind of Monster. Представил я также и то, что было бы, если бы, скажем, расчувствовался и Ларс... Допустим, почувствовал бы крайне острую внутреннюю необходимость, рассказать всем и каждому, что и откуда они вместе с Джеймсом натырили. На фоне этого не такой и бредовой покажется догадка о перенёсшем midlife кризис Бате, ибо(как следует из логики фильма), какой-то, всё же, нехилый перелом у него в психике произошёл. Ульрих-то, понятное дело, кремень. Психика у него более стойкая. По всему было видно, что всё человек для себя уже решил. Мастейн уже и про то, как они с ним травку из под земли курили вспомнил... постарел он, конечно. Чуть было не вогнал Ларса в краску.

Я вообразил себя на месте Хетфилда. Представил себе ситуацию, в которой, взамен на свою ясную голову, я бы должен был полностью расписаться в собственном бессилии. Типа, что дороже, душа  (в рамках, хрен ещё знает скольких воплощений) или загубленная карьера? Или всё это вообще не имеет ровно никакого значения и надо лишь ментально подрасти до уровня Ларса? Понять, что всё это бред, внушённый нам с самого юного возраста, для того только, чтобы основательно иметь всех нас в долгой и бессрочной перспективе. Расчитывать на пользу приобретённых знаний нельзя, получены они от тех, кто тобой управляет. Власть не просто так любит Толстого, Пушкина и Достоевского. Она крайне заинтересована в создании активного(внутри каждого человека) нравственного закона, призванного хорошенько продублировать закон основной. И что тогда, обобщая вышесказанное, лучше? Скрючиться, как девчонка какая-то, и на виду у всех растирать сопли? Впервые я стал тогда задумываться о том, что да ну его нафиг...

Что если St.Anger был попыткой Бати сделать что-то по-настоящему своё, а когда попытка эта стала накрываться медным тазом, потребовалась срочная корреляция психики? Сложно было что-то сказать об этом альбоме нулевых, поскольку даже по просшествии лет эдак пяти, я так и не удосужился его прослушать полностью. Фильм посмотрел, до альбома же - никак всё руки не доходили. Как-то и интерес к Металлике уже пропал. Да и откуда ему было взяться? Их прошлый альбом каверов я даже не дослушал. Но при всём при том, я его купил, а это было немного-немало, аж целых  две кассеты, как сейчас помню. Настолько сильна была привязка, что Металлика это №1. Я думаю, что само их название говорило об этом. Скорее, похищенное, а не украденное. Из них сделали флагман, это всё равно, что как Harley Davidson в мире музыки. Поэтому должно было пройти какое-то время, прежде чем я вообще понял, что новый альбом Металлики, можно просто взять и не купить. Жизнь состоит из этого, следуешь определённым шаблонам, сложившимся стереотипам. Я могу тут только руками развести.

Чем дальше, тем всё тяжелее становилось слушать Металлику на одном дыхании. Если раньше их музыка плыла, то теперь она точно шла. Как-будто бы исчез дирижёр. Пропала некая важная гармоническая составляюшая, благодаря которой всегда ощущалось, что это возвышенное искусство, а не просто молотиловка энная. На самом деле, это ещё с Чёрного альбома пошло-поехало. Диск, безусловно, прорывной, но именно на нём это впервые стало ощущаться. Собственно, с этого альбома я и открыл для себя мир музыки. Старшеклассники включали на перемене и настолько это упоительно звучало, что я, в какой-то момент, не вытерпел, подошёл к кучкующимся, ещё недооформившимся к тому времени гопарям(а был лишь самый рассвет 90-х) и со всей, отпущенной мне деликатностью, полюбопытствовал: - Прошу прощения, господа, что позволил себе вас отвлечь, но музыка, что вы слушаете, настолько  изумительна, что я считаю, вы теперь не просто должны, а прямо-таки обязаны поделиться со мной информацией, не только об авторе и исполнителе этой божественной песни, но и о вашей принадлежности к той или иной субкультуре, - Металлика - получил  я прямой ответ. И постепенно, то что прочно ассоциировалось в моём понимании лишь с шумом и рёвом, превратилось в музыку. А всё почему? А всё благодаря Ларсу и его тонкому чутью. Путь без баллад - это путь вникуда. Таким вот образом, я и стал кем-то вроде "непрощённого".

На долгие времена эта песня стала моим вечным и неизменным спутником. Потому что я тоже чувствовал себя "непрощённым". Вся жизнь, в целом, ощущалась, как наказание. Взять ту же школу; нисколько  не шучу, но сравнение её с колонией для малолетних преступников, для меня это не преувеличение. Это был практически ежедневный стресс. Никакой симпатии это вообще ни вызывало. Весь кипя от возмущения я врубал "непрощённого" и становилось легче. В текст, разумеется, не вникал, даже для меня теперешнего, непростой там перевод. Когда мне сказали, что мелодия эта взята у Darkthrone из Land of  Frost, это был удар. Не сказать, что рухнул целый мир. Нет, конечно. Разумеется, послушал и то и то... Всё равно я хотел оригинала, пусть даже и такого нелепого, выполненного явно с бухты барахты, сыгранного на задворках истории, и к чёрту широкую известность. Металлика популяризировала и сделала доступным каждому этот небольшой кусочек мелодии, длящийся у Darkthrone, секунд, от силы, двадцать, и разница несоизмерима. Darkthrone подаёт как есть, без излишеств. Аналогия у меня ровно одна: кисть неандертальца, ненадолго отвлёкшегося от охоты, и вдруг она на что-то натыкается, какое-то подобие струн, возможно торчащие щепки гигантского поваленного дерева. Затем я так и вижу, как это мрачное, первобытное  существо, подчиняясь какому-то необъяснимому порыву, начинает эти щепки щипать и нащупывает в некий момент, что-то вроде как, немного цепляющее. Рождается незабываемая мелодия и тут же забывается, тонет к хренам собачьим, в хаосе новых, более важных звуков, да и за ненадобностью. Это отдаёт реальным таким настоящим. Металлика сделали из этого хит и заработали кучу бабок.

На что рассчитывал Кирк Хэммет, рассказывая про то, как его осенило риффом к Enter Sandman, и где ещё Ларс, якобы, посоветовал ему его повторить, и в результате чего и появилась, и поныне  известная всем и каждому, грандиозная песня-открывашка? Ввиду невозможности сокрытия здесь плагиата, люди знающие могут просто опешить. Скажу больше, именно из-за невозможности отрицания (здесь) этого факта, и настала для многих фанатов группы, пора их горького переосмысления в плане того, что никогда не подвергалось сомнению, авторства. Это был как-бы первый такой звоночек. Поболее всех, недоумевал, вероятней всего, опять же, Мастэйн. Была чересчур открытым текстом позаимствована идея из его песни Go to Hell. И вот зачем это надо было делать? Непонятно. Я ловил себя на мысли: "Чего, собственно, можно хотеть от молодых двадцатилетних парней?" Скорее всего, они вообще не думали ни о каких последствиях, да и какие тут могут быть последствия? Желали просто откровенно насолить Мастэйну и  заодно от души поугарать. Думаю, что за творчеством друг друга, они следили более чем. Даже из сольника Марти Фридмана был,  вполне себе таким нешуточным образом, позаимствован основной мотив нетленки Nothing Else Matters. Казалось, что даже само название песни Holier Than Thou, взято из строчки Дэйва “holier-than-thou-could-be-messenger of God". Мол, типа, всё равно круче, чем у тебя, Рыжий. Поэтому немудрено, что сразу же после этого, Мастэйн и стал ваять Countdown to Extinction(счёт на отстрел). Что у Megadeth,  что у Фридмана эти вещи по любому раньше вышли. Факты эти были обнародованы, но смогли получить свою огласку далеко не сразу. Причина? Большинству людей, впринципе, это вообще до лампочки.

Это как в анекдоте про то, как входит во время секретного совещания Штирлиц, молча, на виду у всех, копирует документы, ставит на стол вазу с апельсинами и уходит, и когда фюрер спрашивает кто это и почему вы его не арестуете, ему парируют "а всё равно ничего не получится, скажет, что апельсины приносил и про документы ничего не знает. Stone, Metal Church, Ларс как-то умудрялся всё разруливать. Особо скрупулёзные пытаются разглядеть музыкальную дуэль Металлики и Мегадет в песне The God that Failed, но плагиатом я бы это называть не стал. Есть такие для кого и Цоевская Пачка сигарет - калька с In Your House группы The Cure, не говоря уже о Smells Like Teen Spirit и группе Boston. Я так, например, не считаю. Да, в случае с Нирваной, звучит похоже, но не настолько, видно переосмысление. Я про то, когда очевидно, что прямые съёмы и ничего своего. Про Eagles, построивших свой единственный хит на композиции We Used to Know или тех же Led Zeppelin и "их" лестницы в небо. Понадобилось зачем-то Курту записать Come as You Are, но зато, он при этом и своих вещей немало успел понасочинять. А что тогда сочинила Металлика? Если при более детальном анализе, все их основные хиты - прямые заимствования, то из чего тогда могут состоять все их остальные песни? Ответ напрашивается, что тоже - только из чужих цитат. Нам просто неизвестны пока их источники.

Смущало и то, что авторами всех произведений(за редкими, только подтверждающими правило, исключениями), всегда значились Хетфилд и Ульрих. Лично я этот процесс вижу так: люди, заранее и заблаговременно, обмениваются кусочками подслушанного и вдвоём потом компонуют. Безусловно, где-то и от себя нотку вставляют, где-то прибегают к помощи профессиональных аранжировщиков. Можно ли это назвать творчеством? Всё можно назвать творчеством. Всё вообще можно всем назвать. Можно перечислить основные фазы любого объекта и абстрагируя их, примерить на всё что  угодно. В Some Kind of Monster происходила самая настоящая десакрализация лирики. Мне, например, как не самому последнему в бумагомарании человеку, было дико смотреть на то, как Хетфилд выцарапывает свои вирши прилюдно. Я сейчас не про стихийные строчки, которые, чтобы не забыть, хочется записать. Нет, он прямо берёт и с чистого листа. Надо думать, не научились мы ещё правильно подходить к столь ответственному процессу. Мне всегда казалось, что для этого необходимо уединение.

Мы вышли на побережье и такая возможность у нас появилась. Мне всегда было интересно наблюдать за тем, как люди, наконец-то предоставленные сами себе, и вроде как, только об этом всегда    и мечтающие, тут же начинают этим тяготиться. Вот, по сути, они на отдыхе, день-два они ещё отмокают, сказывается накопленная усталость, но тем не менее, видны уже и откровенные ростки страха перед ничегониделаньем. Точно такая же ситуация произошла и с нами, никто не исключение. Мы вышли к морю, на место нашей финальной и самой продолжительной стоянки, и, конечно же, все, первым делом, стали посматривать в мою сторону, дабы, в зависимости от того места, где я устроюсь, устраиваться уже и им самим. Рельеф местности это отлично позволял. Не знаю, как это смотрелось со стороны; иногда я представлял себя кем-то вроде отшельника, иногда именитым военачальником. Есть масса схожего, что у самых первых, что у самых последних. Стремление, как можно реже пересекаться с людьми.
- К вам некто Сергей, - отвлёк меня от привычных моих размышлений, кто-то из приближённых.
- Сэр, я вынужден отменить своё предпологаемое участие в нашей с вами морской прогулке, ввиду крайней своей денежной стеснённости, дело в том, что тот небольшой инцидент, случившийся со мной в железнодорожном эшелоне, свидетелем которого были и вы, совсем пошатнул, и без того, нелёгкое моё финансовое положение...

- Сергей, а не могли бы вы научить меня плавать, - внезапно для самого себя, выдал я. В ответ Сергей сообщил, что сам плавает на силе, то есть(поправился он), с трудом, и по причине этого(как я понял из его уже мимики) плавать никого учить не собирается и, вообще, крайне не расположен к тому, чтобы брать на себя груз подобной ответственности. Впрочем, он одолжил мне 100 гривен и, пока добрая половина из нас(денежная), тешила себя мыслью о предстоящем морском круизе а Ялту, я решил открыто предаться вину. Доходившие до меня, на протяжении всей моей жизни, слухи о беспохмельности и прочих полезных качествах крымских вин, требовали хоть какого-то сравнительного анализа. Проделав свой неспешный рейд по близлежащим окрестностям и вдоволь набрав образцов вина, я довольно долго ещё наблюдал за этой прибрежной деревенькой, представляя себе что здесь да как. Было. Я видел здесь своё отсутствие, настолько же явное, каким было и теперешнее моё здесь присутствие. В этом месте, по-любому, была жизнь, текли страсти, происходили нешуточные психические расстройства на фоне любви. Представляя себя запертым в близлежащей хибаре на стадии неизбежного параноидального заболевания, чем бы я стал себя отвлекать? Были времена когда даже книг толком не было. Я черпал силы не из понимания того, что нахожусь в  более привилегированном  положении, а исключительно из своего там отсутствия. Кто-то ходил по этой улице всю жизнь, а я прошёл всего один раз.

Образно, мы всегда знаем где мы. Это слишком неоспаримый для нас факт; что наше присутствие, что наше отсутствие где-либо. И если оба этих факта настолько для нас фундаментальны, то нет ли в них чего-либо равнозначного? Того, что не только присутствие может иметь право на своё существование? Ощущение несуразицы цепляло. В дальнейших планах было позагорать и зайти в море насколько позволит глубина, то есть попытка изображения деревенского кроля при постоянном страхе лишения дна. Стоять, как обычно бабы стоят в воде, было невыносимо. Неумение плавать жгучим клеймом висело на шее. Отсутствие этого навыка унижало меня, и первое, что я решил сделать по возвращении домой, это отыскать секцию плаванья. Я вышел из моря и лёг загорать вообще без понимания того, что для этого необходима тень. Никакие об этом мысли и не закрались даже. Никто даже не мог мне об этом сказать, потому что никто и подумать не мог, что такой, брутальный свиду, дядька, как я, может об этом совершенно не догадываться. В тот день солнце надо мной ещё более менее сжалилось, на следующий - уже не пощадило.

Сергей и сам, казалось, понимал - нельзя, чтобы народ засиживался. Полтора-два дня, предостаточно. Несмотря на все ухищрения, тело уже не так сильно, в противовес мозгу, устаёт - как следствие, бессонница и попорченные впечатления от поездки. Это читалось по лицам. Какие-то они и не шибко весёлые вернулись из Ялтинских мест; ниспадал сумрак, благодаря которому нельзя было догадаться, насколько чудовищно я обгорел. Упёртости было во мне хоть отбавляй. Я был прав с одной стороны, по другому, в принципе, и не загоришь. Люди бледные приезжают с югов и чем только не мажутся, практически не вылезая из под зонтиков. Чем они, в результате, будут хвастаться? Как не крути, а настоящий загар это всегда облезание кожи, вот только моя не сильно была к этому готова.

Весь пунцовый, удовольствие не из приятных. Разумеется, я никогда и слухом никаким не слыхивал, ни о каких там спреях. О сне не могло быть и речи, просто лежать и ждать, по этой же  причине, было затруднительно. В голову лезли всевозможные косяки подчёркивающие мою беспомощность. Месяца два тому назад я вообще, докатился до того, что мне впервые сделал замечание охранник. Он всегда молчал, только иногда что-то скупо цедил. Вынужденно переслушав бесчисленное количество перегрузов за всё время существования репбазы, он никогда не позволял себе лишнего. А я сверлил листовое железо на базе(нужно было хотя бы пару дырок тогда сделать, микрофоны подтягивал к барабанам). Охранник был тот самый, единственный по сути человек, которому  я кое-как сумел признаться, промямлить, что "я так больше не могу и что, наверное, мне нужно вызвать скорую". По сути, ведь он, действительно, мог тогда вызвать врачей, оказать мне  медвежью услугу, но нет - он уверенно направился за активированным углём. Поэтому, дай, думаю, схожу в хозяйственный магазин: "А вам какие? - шандарахнула меня продавщица - по дереву, по металлу или по бетону?" Вот такой вот я крепкий хозяйственник. Осознание факта, что я мог битый час сверлить железо, сверлом предназначенным для дерева, да ещё и, возможно, не новым, было предназначено меня расстрогать. Всю жизнь я занимался духовным развитием, в то время, как развитием надо было заниматься вообще. Общим. Дрель я отложил, просто попросил гитариста, принести на следующую репетицию перфоратор.

Нелишним было перекусить. Я не знал ещё о куче столь самоочевидных вещей, даже знание того, что есть надо не забывать, досталось мне не сразу. Всегда пил до последнего, ел только когда хотелось. То что есть нужно не только когда хочется, но и тогда, когда не хочется(а во время запоя особенно), далось мне путём очень горьких проб. Поэтому я вылез из палатки и пошёл в сторону незакрывшихся ещё кафэшек. По деньгам я укладывался. Насколько же могут быть лживы мои представления об остальных вещах, на примере всё той же Металлики? Я представлял себя пазлом, а откуда были понатыканы детали этого пазла, знал лишь постолько-поскольку. А я хотел знать. Это был мой рок. Я хотел знать откуда в моём сознании возникло то-то и то-то и на основании  чего они создают определённый, скажем, угол алгоритма в моей психике, по ряду каких таких неизвестных?

Вино было гавно, хотя бы этот вопрос я для себя закрыл. Строго перед принятием пищи я сделал глоток и мне хватило. Все, рано или поздно, приходят к своей формуле потребления, не был тому исключением и я. "Вот остался последний глоток и да здравствует серый мирок", именно так я любил произносить перед тем, как балансировать градусы. Необходимо было стряхнуть с себя пыл доверительных бесед, убавить тембр алкогольного задора, успокоиться, одним словом. Естественно, было крайне существенным при этом, наличие хоть какой-нибудь, но граммульки. Иначе чем ещё всё это дело оттягивать? Обычно я брал полтарашку разливного и, по мере уменьшения её содержимого, организм уже сам рассчитывал, какой именно промежуток времени будет отделять его от принятия жирной и горячей пищи. Главенствуюшую функцию выполнял суп; включался какой-нибудь диск или кассета, непременным образом чай и одно лишь печалило; слишком всё это напоминало старость. Каждый уходил в свой собственный мирок, лишний раз только убеждаясь, что доказывать что-то и кому-то, занятие, как минимум, неблагодарное. Побережье было густо усыпано нудистами. Поднимаясь к месту нашей с ребятами стоянки, я узрел чуть ли не целую шеренгу совершенно нагих и ничем не обделённых тел. Они неслись мимо меня лёгкой трусцой, в то время, как фактор моего отхода ко сну и без того был крайне осложнён.

Ночь напоминала акт самовыколупывания, весь красный и облезающий, вдобавок кожу стягивала морская вода. Только и оставалось, что стоически символизировать себя с неким, отчаянно проклёвывающимся на свет божий, цыплёнком, периодически отвлекаясь на процесс отдирания, некогда белой, как мел кожи. По мере наращивания голосов снаружи, я понял, что наступило утро. Нацепив на себя подчёркнуто равнодушный вид, одним из первых, я складывал свою палатку. Подтрунивания были. Безучастность к происходящему свела всё на нет. Мы сели в примчавшуюся за нами газель и где-то уже через час оказались в Симферополе, на ж\д вокзале. Здесь, также надо сказать, что я нисколько не вменяю им в вину, отселение меня в соседний вагон и ихнее,  периодическое между друг другом переглядывание. Всё это было слишком для меня очевидно. В поезде я немедленно забрался на верхнюю полку и практически носа своего оттуда не показывал до самой Москвы. В то время, как свежеотдохнувшие попутчики непринуждённо между собой знакомились, щедро делились фактами и слухами, наивно, по всей видимости, полагая, что сегодня им можно ещё будет преспокойно выспаться, а завтра уже на работу...

Что Load, что Reload, разумеется, не зашли. Подчиняясь своеобразной цикличности, я опять возвращался в 1996 год. Не было вообще ничего, что хотя бы вскользь можно было сопоставить с Enter Sandman или с Wherever I May Roam(моей любимой). Про что-либо, отдалённо хотя бы, дотягивающее до уровня Nothing Else Matters, вообще можно было смело забыть. Негласно, эту роль взяла на себя Мама Саида, являясь максимально акустически приближённой, но это же было просто курам на смех. Никто никогда и не интересовался даже, как играть Маму Саида на гитаре, в то время, как перебор из Nothing Else Matters знали практически все. Понятно, что она плешь уже всем проела(где только не транслируемая), вот и ждали все, как минимум, что-либо ей приличествующее, но нет. Самая настоящая пропасть ощущалась на примере этих двух вещей. В Thorn Within чётко прослеживался рифф из Danzig. Многие находили сходство с Fleetwood Mac в Hero of the Day, но это если уже совсем принюхиваться. Ещё была схожесть с  Deliverance, их Temporary Insanity и Bleeding Me - явно одного поля ягоды, позднее сам Robin Trower подтянется, его Deadly Kiss из той  же оперы.

На порядок мелодичнее была выполнена Перезагрузка, вот только слушатели почти уже все разбежались. Большинству моих знакомых вообще тогда стало не до музыки. У кого дети, у кого ещё чего похлеще. Насколько я понял, всерьёз, никто из моих друзей, музыкой никогда не интересовался. Изредка, я звонил им и ещё какое-то время, напоминал о новых альбомах и всём таком.  Отсутствовал общий интерес и дружбе приходил конец. Совместная деятельность начинала сводиться ко всё более скупым поздравлениям с др. и это было всё. Жизнь изо всех сил норовила накинуть на твою шею хомут и даже если тебе удавалось, по счастливой случайности, избежать таких, например, общераспространённых капканов, как брак и работа, то экзистенциализм нужно было чем-то глушить или понять, хотя бы, для начала, что это такое. Необходимость обратной связи с обществом, которому ты не хочешь принадлежать. Невозможность простить, по причине того, что чаще всего, ты даже не помнишь, по причине чего ты решил всех непрощать. Мозг, как мог, постарался скрыть это от тебя в своём подсознании, чтобы ты совсем не рехнулся вконец от ужаса, когда был ещё очень маленьким. Бессердечный, так бы я перевёл название песни The Unforgiven, никаким "непрощённым" там, на мой взгляд и не пахнет. Непрощающий - слишком громоздко и должным образом  не звучит. Ещё можно было бы попробовать поразвивать тему аля "высокомерный" - о показном бездушии используемом, как средство самозащиты, о неизбежной мании величия, возникающей из неизбежного чувства одиночества. Самый настоящий замкнутый круг, где одно тянет за собой другое. Железяка, пожалуй, самый идеальный вариант перевода. Пара песен с альбома заставляли вспомнить о Kyuss, имевших неосторожность съездить с Металлика в тур.

Железяка

родился салабон
и сразу же пахать
обиду затаив
он терпит эту мразь
ворочает хомут
все силы отдаёт
с пустою головой
он на ноги встаёт
и с этого же дня
даёт себе зарок
что сроду не шагнёт
опять за их порог

чем я жил, что умею?
быть самим собой не смею
только локти кусать
то каким я мог бы стать
чем я жил, что умею?
быть самим собой не смею
что бы ни, всё не мне
стал совсем, как железяка

они отдали жизнь
чтоб вырастить его
он жаждет угодить
в итоге ничего
всю жизнь всегда одно
и тоже что всегда
он попросту без сил
ему плевать на всё Уже
почти что как старик
одной ногой в гробу
я на свою беду

чем я жил, что умею?
быть самим собой не смею
только локти кусать
то каким я мог бы стать
чем я жил, что умею?
быть самим собой не смею
что бы ни, всё не мне
стал совсем, как железяка

что бы ни, всё не мне
стал совсем, как железяка
как вы со мной, так я и вас
стал совсем, как железяка

Текст чуть ли не с двойными метафорами, до сих пор нигде адекватного перевода нет. И вы хотите сказать, что это сочинили ребята с гормонами в голове? Чтоб такой слог получался, как  минимум, вместе с Хетфилдом должен был работать начитанный текстовик. Музыкальная тема второй части была взята, ни много, ни мало, у Iron Maiden. Но предъявлять им было нечего, так как  они, в свою очередь, тоже, переняли довольно известный инструментал Джимми Хендрикса. Не исключено, что и он его у кого-то подхватил и далее по бесконечной цепочке, если можно так выразиться.

Железяка II

лежишь поодаль
поведай мне про них
так чтоб выжить
демонов моих
дверь откроешь
если по душам
в лоб мне выдашь
загну словцо и я
лежишь поодаль
к чёрту небеса
день такой же, как ночь
члены все сковал
дверь навылет
только солнце не встаёт
сердце чёрное как смоль
вот и солнце не встаёт

вот и солнце не встаёт
вот и солнце не встаёт
чем я жил, что умею?
просто так не переделать
как теперь открыться для тебя?
чем я жил, что умею?
еле-еле душа в теле
ты погоди
сошёлся клином белый свет
ты железяка или нет?

так ляг со мною
не трону я тебя
она меня и да и нет
ещё кого-то - никогда
она вся рядом
и будет рядом навсегда
сердце чёрное, как смоль
будет рядом навсегда

она рядом навсегда
неживая, вот и будет
чем я жил, что умею?
просто так не переделать
как теперь открыться для тебя?
чем я жил, что умею?
еле-еле душа в теле
ты погоди
сошёлся клином белый свет
ты железяка или нет?

лежишь поодаль
поведай про меня
дверь затворилась, как глаза твои
зато теперь заря

зато теперь заря
я чётко вижу
чем я жил, что умею?
просто так не переделать
как теперь открыться для тебя?
чем я жил, что умею?
еле-еле душа в теле
ты погоди
сошёлся клином белый
свет на тебе
чем я жил, что умею?
просто так не переделать
как теперь открыться для тебя?
(стал совсем, как железяка)
чем я жил, что умею?
я выну ключ(что бы ни), оставлю(всё не мне) у тебя
ты железяка, как и я
(что бы ни, всё не мне)
ты железяка, как и я

Здесь "железяка" вязалась не очень, но в этом тоже что-то было. Это было, как бы с отсылкой на биороботов, грядущих, возможно, представителей семейства обезьяноподобных, принадлежность к которому людей, была для меня совершенно очевидна. Лично у меня, это никогда никаких вопросов не вызывало. Взяли, скорее всего, тело прямоходящей обезьяны и немного его проапгрейдили. Использовали, так сказать, за основу. Мы не то чтобы произошли от обезьян, нас как бы немного осовременили, так же, как со временем, осовременят и опять. Не заменить ли "железяку" на "деревяху", думал было я, и решил покамест обождать, возможно ещё что-нибудь придёт в голову. Собственно и саму Металлику можно было перевести, как Железяка, поэтому лучше было пока оставить так. Основная идея песни была не просто понятна, а понятна слишком хорошо. Это действительно была моя жизнь, бесчувственность вызванная опекой. Миллионы людей так живут, очень трудно найти разумные пропорции поддержки, когда любишь.

Я открыл глаза и первое, что я увидел, женщину отчаянно закрывающую голову подушкой. Поезд приближался к Москве, времени на подумать было хоть отбавляй. Что можно было сказать? Что сразу только кошки родятся? Это всегда происходит постепенно. А пока, я и дальше продолжал вариться в своём, несколько отодвинутом на задний план, Обсессивно Компульсивном Расстройстве. Совсем уже скоро надо было выходить на работу.

Из поездки, я вспоминал, как будучи однажды предоставленным сам себе, решил взобраться на одну из возвышенностей, на самый самый кончик. Я бесстрашно поднимался и был уже почти у цели, как вдруг меня обуял ужас. Неожиданно я представил себе, что там наверху может кто-то быть, запросто, например, змея. Я постоял немного, как вкопанный и стал аккуратно и внимательно спускаться вниз.  Шагов 15-20 оставалось, не больше.

P.S.

Железяка III

как он мог знать
что всплеск зари
способен переделать?
пустился вплавь
но заплутал
ослеп от жажды денег
была ли в нём причина бед
пока за ум не взялся?
немного дрейфил, как всегда
он сам себя боялся

он мог бы врезать дубаря
а он плывёт день изо дня
и будет плыть

могу ли сбиться я
если путь мой вникуда?
что в поисках бабла
не наступят холода?
могу ли сбиться я
если в мыслях вечно там?
и в чём мне вас винить
простить не могу я сам

густой туман окутал дни
он заползает в ноздри
всё кверху дном, снаружи ад
внутри не хуже монстры
сам на мели он сел на мель
воды всего по пояс
корыто прямиком ко дну
он в поросячий голос

полностью один
рядом ни души
нет ни души

могу ли сбиться я
если путь мой вникуда?
что в поисках бабла
не наступят холода?
могу ли сбиться я
если в мыслях вечно там?
и в чём мне вас винить
простить не могу я сам

простишь ли
или нет
простишь ли
или нет
простишь ли
или нет
прости мне, как мне простить самого себя?

пустился вплавь
но заплутал
узрев златые горы
как он мог знать
что всплеск зари
давать способен всходы?


*рука не поднялась