Вчерашние следы

Солнце садилось за зубчатую стену леса, окрашивая небо в цвета старого индейского одеяла – алый, оранжевый, фиолетовый. Дым от костра поднимался прямо к первым звездам, пахло хвоей и чем-то еще, неуловимо-тревожным и вечным, как сама эта земля. Мы сидели у огня – точнее, они сидели, Зоркий Соколиный Глаз и Чингачгук, а я, маленький мальчишка из другого времени и мира, прятался в густых зарослях воображения, подглядывая за ними со страниц зачитанной до дыр книги.

Пауза затянулась. Чингачгук – Большой Змей – недвижно смотрел в огонь, его лицо, изрезанное морщинами, как кора старого дуба, было непроницаемо. Зоркий Соколиный Глаз, верный своему имени, долго всматривался в темнеющие деревья, словно пытался прочесть там какой-то только ему видимый знак. Потом он повернулся к другу и сказал своим обычным, немногословным тоном, в котором, однако, сейчас проскальзывали странные, неторопливые нотки:

– Знаешь, Змей… То, что ты увидел вчера, оно осталось там, где осталось "вчера". – Он пожевал травинку. – А то, что видишь сегодня, завтра оно станет "вчера", но не тем "вчера", которое было прежде этого "вчера", что ты увидел сегодня.

Он выплюнул травинку и посмотрел на Чингачгука, словно ожидая подтверждения этой сложной мысли.

– И хотя это звучит просто, как след бизона на тропе, – продолжил Соколиный Глаз, – само "вчера"… оно как лес после дождя, полно разных следов, разных моментов. И вот один из них, один след, ты вдруг увидел сегодня. Увидел по-новому. И то, что ты увидел в нем сегодня, – вот это уже совсем не просто, не банально.

Сказал Зоркий Соколиный Глаз Чингачгуку – Большому Змею. А я, спрятавшись за кустом времени, слушал их, героев моего безмятежного детства, и пытался понять.
Тогда, конечно, я не понял. Слова Соколиного Глаза казались мне запутанной тропой, ведущей в никуда. Но сейчас, когда собственное "вчера" растянулось на десятилетия, его слова вдруг обретают смысл. Вчерашний день – это не монолитный камень, а мозаика из бесчисленных осколков. Большинство из них тусклы, стерты потоком новых дней. Но иногда луч из "сегодня" – случайная встреча, прочитанная строка, внезапное озарение – падает на один из этих старых осколков. И он вспыхивает! То, что было просто фактом, частью безликого "вчера", вдруг обретает глубину, связь, значение, которых ты не видел тогда. Ты видишь тот давний момент через призму всего, что случилось после, и он перестает быть банальным. Он становится ключом, откровением, тихим эхом, объясняющим что-то важное в твоем "сегодня".

И понимаешь, что Зоркий Соколиный Глаз, следопыт лесов и человеческих душ, говорил не только о следах на земле, но и о тех невидимых отпечатках, что оставляет время в нашей памяти, ожидая своего часа, чтобы быть увиденными по-настоящему. Не банально. Совсем не банально.