Далекие берега 15. Потерянные в пути

 15. Потерянные в пути

Часть 1

Лето 1940 года. В Польше больше не было покоя. Поезда уходили на восток, улицы пустели к вечеру, и даже дети перестали играть в мяч на площадях. В маленькой варшавской квартире пахло пылью, страхом и чем-то ещё — как будто сама мебель впитала тревогу.

Сара проснулась раньше брата. Она лежала неподвижно, прислушиваясь к тишине. За стеной шептались родители. Мама всхлипывала, отец говорил тихо, но твёрдо. Потом дверь открылась, и отец сел рядом на кровать.

– Сара, вставай, нам нужно собираться. Я хочу, чтобы ты помогла Дэвиду, ведь ты старшая.

– Куда мы поедем? Почему мама не едет с нами?

– Ты поедешь с Давидом в Литву. Мы с мамой останемся здесь, но ненадолго. Мы обязательно встретимся снова, когда станет безопасно.

– Я не хочу уезжать без вас. Я не знаю, что там будет.

– Я понимаю, Сара. Но сейчас это единственный способ уберечь вас. Ты сильная девочка, я верю, что ты справишься. Обещай мне, что не отпустишь брата ни на минуту.

Мама вошла в комнату, обняла детей и долго не отпускала их. Потом она дала Саре маленький мешочек с хлебом и яблоком.

– Береги это, Сара. Там, в дороге, может быть трудно. Главное – держись за Давида и не теряй его из виду. Я верю, что вы найдёте друг друга, даже если потеряетесь.

На вокзале было шумно, тесно, люди толкались, кто-то плакал, кто-то ругался с полицейскими. Сара крепко держала брата за руку, чтобы не потерять его в толпе. Отец посадил их в вагон, наклонился к ним и прошептал:

– Не бойтесь, дети. Всё закончится хорошо, вы обязательно вернётесь домой.

Дверь вагона захлопнулась, поезд тронулся. Давид смотрел в окно, а Сара наблюдала за людьми в вагоне. Рядом сидела женщина с младенцем, напротив — старик с палкой. Все были чужими, напуганными, и никто не разговаривал просто так.

– Сара, пожалуйста, скажи, куда мы едем? Ты знаешь, где находится Литва?

– Папа сказал, что мы поедем туда, потому что там безопаснее. Я не знаю, как там, но мы будем вместе. Это самое главное.

– А мама? Она ведь обещала, что не оставит нас.

– Мама и папа скоро приедут. Они просто не могут сейчас. Мы должны быть смелыми, Давид.

Давид сжал её руку, и Сара почувствовала, как он дрожит. Она обняла его, стараясь не показывать, что ей самой страшно.

Ночью было холодно, поезд грохотал, люди спали, кто-то тихо молился. Сара не могла уснуть. Она думала о доме, о маме, о том, что будет завтра.

Утром поезд остановился. Люди вышли на перрон, кто-то звал по именам, кого-то выталкивали из вагона. Сара держала брата за руку и шла за толпой, боясь потеряться.

– Сара, мне страшно. Почему мы одни? Где взрослые?

– Не бойся, Давид. Я рядом и не отпущу тебя. Мы найдём взрослых, и всё будет хорошо.

На станции было много солдат. Они кричали, махали руками, показывали, куда идти. Сара старалась не смотреть на них и вела брата за собой, пока их не посадили в грузовик. Давид прижался к сестре.

– Ты ведь не отпустишь меня, правда?

– Никогда. Я всегда буду рядом.

Грузовик ехал долго. В кузове было темно, пахло бензином и потом. Кто-то плакал, кто-то молчал. Сара держала брата за руку и считала удары сердца, чтобы не думать о страхе.

Когда их высадили, вокруг оказался лес. Дети стояли на дороге, не понимая, куда идти. Взрослые куда-то ушли, дети остались одни. Сара огляделась — рядом стояла девочка постарше, с косой и большими глазами.

– Ты из Польши?

– Да, из Кракова. Меня зовут Рахиль. А тебя?

– Я Сара, а это мой брат Давид. Мы приехали из Варшавы.

Рахиль кивнула.

– Нам нужно найти место, где можно переночевать. Вдруг взрослые вернутся ночью.

– А если не вернутся? Что мы будем делать?

– Будем ждать. Может быть, кто-то придёт за нами.

Дети бродили по лесу, искали воду, собирали ветки. Сара нашла ручей и напоила брата.

– Ты сильно голоден, Давид? У нас есть немного хлеба, держи.

Давид ел медленно, жадно, и Сара старалась не смотреть, как быстро исчезает их запас.

Вечером стало холодно. Дети прижались друг к другу, стараясь не плакать. Сара обняла брата, чтобы согреть его.

– Сара, мне страшно. Я хочу домой.

– Я тоже хочу домой, Давид. Но сейчас мы должны быть вместе. Я не дам тебя в обиду.

В ту ночь никто не спал. Кто-то звал маму, кто-то молился, кто-то просто смотрел в темноту, надеясь увидеть знакомое лицо.

Утром пришли взрослые. Они принесли немного еды и велели идти дальше. Сара шла впереди, Давид за ней, потом Рахиль.

– Куда мы идём? Мы ведь даже не знаем, где мы.

– Я думаю, мы идём туда, где безопасно. Главное – идти вместе.

Дорога была долгой. Лес сменился полем, потом снова лесом. Дети устали, ноги болели, но никто не жаловался. Сара чувствовала, что должна держаться ради брата.

Вечером они пришли в деревню. Дома были низкие, с соломенными крышами. На улице пахло дымом и хлебом. Сара увидела корову и остановила брата.

– Не подходи близко, Давид. Лучше держись рядом со мной.

В деревне их встретила женщина в платке. Она говорила по-литовски, но улыбалась, жестами пригласила их войти, дала детям молока, хлеба, показала, где можно переночевать.

– Большое вам спасибо. Мы очень устали.

Женщина погладила её по голове и что-то сказала мягко, почти напевая.

В ту ночь дети спали на сеновале. Сара обняла брата, закрыла глаза и прошептала:

– Мы обязательно найдём маму и папу. Я обещаю тебе.



Часть 2

Утро на хуторе начиналось с криков петуха и запаха свежего хлеба. Сара проснулась раньше всех. Она осторожно выбралась из сена, стараясь не разбудить Давида, и выглянула наружу. Во дворе уже суетились женщины: кто-то выносил вёдра, кто-то кормил скотину. В воздухе витал дым, смешанный с прохладой и чем-то родным, почти забытым.

Сара вернулась в сарай, разбудила брата и Рахиль. Девочка из Кракова спала тревожно, часто вздрагивала во сне, но проснулась сразу, как только Сара к ней обратилась.

– Пора вставать. Нам нужно умыться и помочь тёте Марии. Она и так нас приютила.

Давид потянулся, зевнул и сел.

– Я бы хотел остаться здесь подольше. Здесь не так страшно, как в поезде.

– Я тоже не хочу уходить. Но мы не можем остаться здесь навсегда. Мама всегда говорила: «Где бы ты ни был, помни, что твой дом там, где тебя ждут».

Сара кивнула. Она чувствовала ответственность за брата, за Рахиль, за то, чтобы не подвести родителей.

На крыльце их уже ждала тётя Мария. Она улыбнулась, протянула каждому по куску хлеба с мёдом и жестом пригласила умыться у колодца.

– Спасибо вам. Мы не хотим быть обузой. Можем ли мы чем-нибудь помочь?

Тётя Мария сказала что-то по-литовски, но по тону и жестам было понятно: «Помощь всегда нужна». Она показала, как доить козу, как собирать яйца в курятнике, как складывать дрова.

Дети старались изо всех сил. Сначала Давид держался за Сару, но потом осмелел, стал бегать по двору, рассматривать кур, пытался подражать местным ребятам.

– Смотри, Сара, у меня получилось! – радостно закричал он, показывая яйцо.

– Молодец. Только не разбей, а то тётя Мария расстроится.

В обед дети сидели на крыльце и ели густой суп с кусочками картофеля. Рахиль задумчиво смотрела на дымящийся котелок.

– Как ты думаешь, Сара, мы когда-нибудь вернёмся домой? Или хотя бы встретим своих?

– Я верю, что встретим. Мама всегда говорила, что даже если ты потеряешься, нужно идти туда, где много людей. Там всегда кто-нибудь поможет.

– А если никто не поможет? – спросил Давид, глядя на сестру.

– Тогда нужно ждать и не уходить далеко от дороги. Главное – не сдаваться.

После обеда Сара помогала тёте Марии в огороде, а Давид играл с местным мальчиком Юозасом. Тот учил его литовским словам, показывал, как ловить лягушек в пруду.

– Смотри, Сара, я уже знаю, как по-литовски будут «молоко» и «корова»!

– Молодец. Но не забывай польский и идиш.

Вечером в деревню пришёл мужчина в военной форме. Он поговорил с тётей Марией, а потом подозвал детей.

– Вы из Польши? – спросил он по-русски с сильным акцентом.

Сара кивнула.

– Мы ехали с родителями, но теперь одни. Мама и папа остались в Варшаве. Они обещали, что найдут нас.

– Здесь опасно оставаться. Скоро снова придут солдаты. Лучше уйти с деревенскими на хутор, там тише. Я напишу записку. Если кто-то будет искать вас, он узнает, где вы.

Тётя Мария помогла собрать вещи: мешочек с хлебом, яблоко, платок, в котором лежала фотография родителей Сары и Давида. Рахиль бережно держала свою куклу.

Всю ночь они шли по узкой дороге вместе с деревенскими. Давид устал, но старался не жаловаться.

– Держись, Давид. Скоро мы отдохнём.

На новом хуторе их радушно встретили. Здесь было меньше людей, но больше простора. Дети спали на сене, ели то, что давали взрослые, помогали по хозяйству.

Прошло несколько дней. Сара всё чаще ловила себя на мысли, что начинает привыкать к новой жизни. Она научилась доить корову, складывать сено, чистить картошку. Давид подружился с Юозасом, они вместе бегали по двору, строили шалаши из веток.

Однажды вечером, когда дети сидели у костра и слушали рассказы стариков, Рахиль вдруг сказала:

– Я думала, что никогда не смогу смеяться. А теперь мне иногда весело.

– Мне тоже. Но я всё равно скучаю по дому.

– Я тоже. Но здесь не так страшно, когда мы вместе.

В ту ночь Сара долго не могла уснуть. Она смотрела на звёзды сквозь щель в крыше и думала о маме, о папе, о том, как они ищут её где-то далеко. Она боялась, что никогда их не увидит, но не позволяла себе плакать.

– Сара, ты не спишь? – шёпотом спросил Давид.

– Нет, не сплю.

– А если мы никогда не вернёмся домой?

– Мы обязательно вернёмся. Или найдём новый дом. Главное, что мы вместе.

Давид прижался к ней и вскоре заснул. Сара слушала его дыхание, чувствовала тепло рядом с собой и впервые за долгое время поняла, что она не одна.



Часть 3

Осень подкралась незаметно. По утрам на траве лежала роса, а по вечерам в сарае становилось всё холоднее. Сара всё чаще вспоминала о доме, о родителях, о том, как изменилась их жизнь за эти месяцы. Она заметила, что Давид взрослеет быстрее, чем должен был бы: он уже не плакал по пустякам, стремился помогать взрослым, учился у Юозаса ловить рыбу и колоть дрова.

Однажды на хутор пришёл почтальон. Он принёс несколько писем, и одно из них оказалось адресовано тёте Марии. Женщина прочитала его, нахмурилась, а потом подозвала Сару.

– Сара, здесь спрашивают о детях из Польши. В соседней деревне ищут мальчика и девочку, похожих на тебя с Давидом. Может быть, это ваши родственники?

Сердце Сары забилось чаще. Мысль о маме сразу всплыла в голове.

– А кто именно ищет? Это написано в письме?

– Женщина. Пишет, что у неё осталась только фотография. Она показывает её всем, кого встречает на своём пути.

Сара схватила Давида за руку.

– Давид, ты слышал? Может быть, это мама! Мы должны поехать!

Давид выронил деревянную лошадку, которую вырезал ему Юозас, и с удивлением посмотрел на сестру.

– Мы поедем, да? Мы должны её найти, Сарочка!

– Конечно, поедем. Только сначала спросим у тёти Марии, как лучше добраться туда.

В тот вечер Сара долго разговаривала с Рахиль. Девочка из Кракова за это время стала ей почти сестрой.

– Я буду скучать по тебе, – сказала Сара, аккуратно заплетая Рахиль косу.

– Я тоже. Но ты обязательно должна найти свою маму. Я бы тоже хотела, чтобы моя мама нашла меня.

– Я верю, что у тебя всё получится. Ты сильная и добрая.

– Ты тоже, Сара. Очень.

На следующее утро тётя Мария собрала детям в дорогу хлеб, яблоки и кусочек сыра. Юозас пришёл попрощаться с Давидом и подарил ему свою рогатку.

– Это тебе, чтобы мог защищаться, если вдруг встретишь волка, – сказал он с лёгкой улыбкой.

– Спасибо, Юозас. Я никогда тебя не забуду. Ты был мне как старший брат.

Сара обняла тётю Марию и поблагодарила её.

– Вы спасли нас. Я никогда этого не забуду и всегда буду помнить ваш дом.

– Береги брата, Сара. И всегда верь в добро, – ответила женщина, гладя её по голове.

Дорога до соседней деревни заняла почти целый день. Они шли по лесу, иногда останавливаясь, чтобы перекусить или немного отдохнуть. Давид всё время задавал вопросы: скоро ли они придут и не заблудятся ли снова.

– Я не дам тебе заблудиться, – твёрдо ответила Сара, хотя сама немного боялась заблудиться в этом незнакомом лесу.

Когда они добрались до деревни, на улице было многолюдно. У колодца толпились женщины, кто-то вёл корову, дети играли в тряпичный мяч. Сара подошла к одной из женщин и спросила:

– Простите, вы не знаете, где здесь можно найти женщину из Польши, которая ищет своих детей?

Женщина посмотрела на них с вниманием.

– Она живёт у моей сестры. Пойдёмте, я вас провожу.

Сердце Сары билось так громко, что она едва могла идти. Давид крепко держал её за руку, не отставая ни на шаг.

Они вошли в дом. На лавке у окна сидела женщина в тёмном платке с фотографией в руках. Она подняла голову, увидела детей и вскочила.

– Сарочка! Давид! Мои родные!

Мама бросилась к ним, обняла, прижала к себе так крепко, словно боялась отпустить их хоть на секунду.

– Мама, мы так скучали! Мы думали, что никогда тебя не найдём, – прошептала Сара сквозь слёзы.

– Я каждый день молилась, чтобы вы были живы. Я обошла все окрестные деревни, показывала вашу фотографию каждому, кого встречала.

Давид прижался лицом к мамино плечу.

– Я боялся, что ты не придёшь. Очень боялся.

– Я всегда буду вас искать. Сколько бы времени это ни заняло. Вы — моя жизнь.

В тот вечер они долго сидели втроём. Мама рассказывала, как искала их, как добралась до Литвы, как ей помогли добрые люди. Сара рассказывала о хуторе, о тёте Марии, о Рахиль и Юозасе.

– Мы встретили много хороших людей, мама. Но всё равно я боялась, что не увижу тебя снова.

– Теперь мы вместе, – сказала мама, гладя их по волосам. – И я никуда вас больше не отпущу.

Несколько дней они жили в деревне у добрых людей. Мама пыталась найти возможность вернуться в Польшу или уехать дальше, но границы были закрыты, и повсюду ходили тревожные слухи о войне и новых опасностях.

Сара и Давид помогали по хозяйству, гуляли по деревне, иногда встречались с другими детьми. Сара часто думала о Рахиль и переживала, каково ей теперь одной.

Однажды вечером, когда они сидели у костра, к ним подошёл мужчина в военной форме.

– Завтра будет организован караван. Мы повезём женщин и детей ближе к границе. Там безопаснее, – сказал он, глядя на мать.

– Мы поедем, мама? – спросил Давид, крепко прижавшись к ней.

– Да, сынок. Нам нужно держаться вместе и идти вперёд. Только так мы сможем выжить.

Ночью Сара долго не могла уснуть. Она вспоминала, как они потерялись, как нашли друг друга. Её сердце наполнялось тревогой, но и силой — теперь они снова были вместе.

Утром они сели в повозку вместе с другими женщинами и детьми. Дорога была долгой и трудной, но Сара больше не боялась. Она знала, что главное — держаться за маму и брата, как учил папа.

По пути они встретили группу беженцев. Среди них Сара неожиданно увидела знакомое лицо — это была Рахиль. Девочка шла с чужой семьёй, но, заметив Сару, бросилась к ней с криком.

– Сара! Ты нашла маму! Я так рада!

– Да! А ты как здесь оказалась, Рахиль?

– Меня взяли с собой соседи. Я всё время думала о тебе, надеялась, что мы встретимся.

Мама Сары обняла обеих девочек.

– Теперь мы все вместе. Мы поможем друг другу пройти этот путь.

В тот день Сара почувствовала, что у неё снова появилась семья — не только мама и брат, но и друзья, с которыми они пережили страх, одиночество и надежду.

Вечером, когда караван остановился на ночлег, дети сидели у костра, слушали рассказы взрослых, делились последним хлебом и мечтали о будущем.

– Сара, а если мы снова потеряемся? – тихо спросил Давид.

– Мы не потеряемся, потому что теперь знаем: если не сдаваться, можно всегда найти друг друга.

– Я больше не боюсь, – сказал Давид, прижавшись к ней.

– Я тоже, – улыбнулась Сара, обняв его.

Они легли спать рядом с мамой, под открытым небом. Сара смотрела на звёзды и думала, что их путь только начинается. Но теперь у неё была сила идти дальше — потому что они были вместе.