Таёжные тропы. Рысь. Глава. 36 Повесть

Глава. 36              Кузьма едет в Тулат за дочерью Светланой.


Человек – сумма его напастей. Однажды начинаешь думать, что напастям пора бы уже устать, но тогда твоей напастью становится само время.

Уильям Катберт Фолкнер (25 сентября 1897 г., Нью-Олбани, штат Миссисипи, США — 06 июля 1962 г., Байхелия, штат Миссисипи, США) — американский писатель, прозаик, поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе (1949 г.).


Итак. Как только к брошенной приваде возле Камышевки повадилась ходить для лакомства мёрзлой свининой рыжая плутовка – лиса охотник расставил на расстоянии нескольких метров от приманки крупные капканы и стал ждать…

Вечером, позвонили на единственный телефон в деревне, который установили в сельском совете в кабинете председателя колхоза «Вперёд к коммунизму» Ларионова Ивана.

Звонили родственники Федотова Кузьмы из города Ачинска. Они сообщили, что на следующий день в ночное время, на ж/д станцию – Тулат приедет старшая дочь - Светлана.

До этой станции от деревеньки Александровки расстояние около десяти километров. Пешком да ещё в зимнее и ночное время идти пешеходным способом не с руки – опасно !

Свежи были ещё в памяти деревенских жителей нелепая гибель юного геолога – девушки Наташи Гинц от клыков злобных волков.

Кузьма не стал долго думать и, взяв у младшего брата - Николая сильного жеребца Тихона вечером отправился на санях – розвальнях в Тулат за Светланой. Не забыл он прихватить с собой и верного друга – ИЖака безкурковку.

Ружьишко в ночное время да в сибирской глуши, где тайга кишит ночными хищниками, никогда не помешает. Да и спокойней на душе. Солнце заходило за лесом, заливая его горячим жёлтым светом.

Навстречу солнечному диску, уходящему за горизонт, торопливо бежали облака, всё больше сгущаясь у горизонта.

Дневной свет скоротечно тускнел. Охотник невольно залюбовался последними красными переливами лучей багряного заката солнечного божества медленно уходящего за границу далёкого горизонта. На затухающий закат давило иссиня - тёмное небо. Не отогретый заиндевевший лес шумел глухо и тревожно. Закаты - это всегда немного грустно.

Ведь заканчивается ещё один день... А за ним неделя... А потом месяц... Но любой закат - это всегда и прекрасно ! Ведь значит, завтра наступит новый день, потом неделя и месяцы !...

Вечерело. Неприветливо смотрели на Кузьму и Тихона мохнатые ели и сосны возле Татарского моста. Темнело в низинах. Сумерки окутывали всё вокруг. Заметно холодало.

Зверобой сильнее запахнул полы тёплого овчинного тулупа сидя в санях на куче соломы. Лиственничная и сосновая тайга, раскинув широкие полы, затемнила бугристую сибирскую землю.

Над долиной Камышевки постепенно наступала – глубокая ночь, щедро политая трепетным блеском лунного света.

Вокруг так светло, что трудно угадать, близко ли утро, или всё ещё продолжался вечер. Воздух неподвижен, а кругом тишина.

Только скрипучие шаги бравого жеребца Тихона по затвердевшему снегу санного тракта - пути нарушали безмолвный покой, да изредка доносился из - за леса глухой отрывистый крик ночного хищника -  совы.

Вот она, сибирская ночь, нарядная, затянутая серебристой дымкой с тёмно - голубыми тенями, с просветлённым небом и необыкновенно тонким колоритом.

В ней и грусть, и безмятежность, и нерушимый покой одновременно !… Нет, нельзя описать всей прелести сибирской ночи, до того она прекрасна в непосредственной близости, когда ощущаешь её холодное дыхание и видишь всю гамму её тончайших красок.

Всё это было искренне и трогательно ! Доехал до «Крестов». Здесь санная дорога раздваивалась, одна вела дальше на соседнюю ж/д станцию Лапшиху, а влево уводила на Тулат.

Таёжник повернул жеребца в нужную сторону. Федотов Кузьма приехал на станцию вовремя за 30 минут до прибытия поезда из Ачинска.

Привязал уверенными движениями коня у привокзального столба кинув охапку свежего и душистого сена, а сам направился в тёплое помещение вокзала. Вот и гудок поезда известил о своём прибытии на ж/д станцию.

Продолжение следует …