Таёжные тропы. Рысь. Глава. 37 Повесть

Глава. 37                По пути со станции домой.


Природа не знает ни форм, ни идей, а также и никаких разновидностей, а знает только нечто, которое остается недостижимым и непостижимым для нас.

Фридрих Вильгельм Ницше (15 октября 1844 г. — 25 августа 1900 г.) — немецкий философ, композитор, культурный критик и филолог, чьи работы оказали глубокое влияние на современную философию


- Здравствуй батя ! – приветствовала его дочь.
- А я уже думала, что мне придётся десять километров отплясывать по морозу, по родным местам !
- Что ты доченька сейчас нас Тихон прокатит до дома с ветерком !

Лошадь, как будто поняв слова Кузьмы, недовольно посмотрела на высокую, стройную и красивую девушку по барски одетую в модное пальто и меховую шапку.

 Обнялись. Присмотрелись. Ещё раз обнялись. Что - то ветер на улице свежий, но морозный ... слезу выдувал...

Он встретил дочь и, закутав её в  тёплый овчинный тулуп, усадил в сани – розвальни. Внимательно посмотрев на неё, и покачав головой, сказал:
- Ты в этом одеянии словно - боярыня Морозова !
- Пап, а это кто такая ? - с любопытством спросила дочь.

Зверобой пожевал остатки горькой махорки, оставшейся во рту после «козьей ножки» и произнёс:
- Отец мой – Илья Афанасьевич сказывал мне, что была такая богатая и знатная женщина в царские времена. Тогда московский патриарх - Никон проводил, какую – то церковную реформу на новый лад.

Но люди и богатые вельможи воспротивились этому, в том числе и Морозова не приняли этих новшеств и по приказу царя - Алексея Михайловича её лишили имения и земель, а затем арестовали, сослав в городишко Боровск, поместив в земляную яму, в которой по приказу царя её и уморили голодом.

- Да крепкая и правильная была баба ! Ведь так и не предала своей Веры и убеждений ! Таких сейчас людей единицы ! – закончил скорбное повествование охотник.

Света, в который раз глядя на отца, поражалась его разностороннему и многогранному развитию. С виду вроде обыкновенный здоровый деревенский детина, крестьянин от сохи, ан нет внутри богатейший духовный мир !

На пути домой в Александровку погода стала портиться. А небо постепенно сплошь затягивало тучами. Встречный колючий ветер холодил разгорячённые лица Кузьмы и Светы.

Ни птиц, ни следа зверя – всё живое, предчувствуя непогоду, спряталось, забилось по дуплам, в щели и в чащу. Внезапно задул сильный холодный северный ветер.

Он поднял позёмку, превращаясь уже в настоящую метель. Небо, недавно такое чистое вдруг, заволокло низкими тучами. Ветер, злой и холодный, уныло запел свою печальную песню, похожую на безысходный вой голодного волка.

Теперь уже зверобою стало очевидно, что погода изменила им. Казалось, что зима, собрав последние силы, решила ещё раз схватиться с наступающей весной в непримиримой и бескомпромиссной схватке.

Вверху порывисто шумел ветер, словно полчище невидимых птиц, проносясь над ними. Колючий и холодный ветер играл седыми от снега прядями, серебристыми волосами хвойной тайги.

Дочь, плотно закутанная в овчинный тулуп, полулежала в кошёвке, которую бодро тащил жеребец, тревожно вслушивалась в пронзительный свист ветра и мерный скрип полозьев.

Не доезжая до Татарского моста около трёх километров вблизи колхозной летней дойки колхозных коров Кузьма цепким взглядом увидел глубокую борозду, пресекавшую перпендикулярно конно – санный тракт.

Он натянул поводья вожжей.
- Тпру Тихон ! - остановил он коня.
Внимательно осмотрев припорошенную бороздку, он убедился, что это волок от капкана и двух берёзовых чурок – волоков.

Проследив хватким и цепким взором направление борозды он понял, что след тянется как раз из –за Камышевки, где накануне им были поставлены капканы на хищников.

Пока охотник читал полузанесённый след волока на снегу в ночной тайге от капкана и двух берёзовых чурбаков, в трёх километрах к востоку от местечка под названием - Кресты рысица, попавшая в капкан крепко спала во временном логове под большой кучей бурелома.

Продолжение следует …