Таёжные тропы. Рысь. Глава. 43 Повесть

Глава. 43              Искусство выживания в дикой природе.


Выход из неприятности никогда не бывает таким простым, как вход в неё.

Эдгар Уотсон Хоу - американский писатель-романист, редактор газет и журналов в конце 19-го и начале 20-го веков.


Но однажды в этот голодный год она едва не погибла, а произошло следующее. В конце ноября снег, холодные ветры и яростные метели, идущие с севера, взялись за дело всерьёз.

Пруды, озёра и быструю на перекатах речушку Улуйку затянуло, сковало толстым панцирем льда. Темнело. Над сибирской тайгой завывала снежная буря. Щиплющий, колющий, словно острыми иголками ветер то и дело налетал с севера.

Небо почернело, затянутое тяжёлыми тучами, из которых вскоре большими хлопьями повалил снег. Всю эту ночь бушевала неугомонная метель. Снег выпал глубокий.

Он доверху завалил все овраги и ложки огромными сугробами и накрыл их сверху толстой снежной крышей. Весь мир был погребён под снегом. Деревья и кустарники преобразились, накинув на себя белоснежные шубы. Всё стало белым и мёртвым.

Голодная рысица выбралась из логова и невольно зажмурила глаза яркие лучи взошедшего солнца отражались в миллионах кристалликах снежинок разноцветными красками.

Даже выдающийся художник в мире имеющий вулканический талант не смог бы отобразить величественную красоту природы представшей перед взором хищницы в тот момент. Зверь с недоумением озиралась по сторонам не могла взять в толк где она находиться.

Там, где лежала ложбина в сторону Сербища с густыми кустарниками и перелесками было погребено под толстым снеговым ковром. В добавок к осадкам к вечеру ударили сильные морозы.

Спасаясь от жгучего холода вся живность попряталась в комфортные норы и дупла и добыть себе пищу для хищников являлось проблематичным. Несколько дней пролежала хищница в тёплом логове изнывая от жажды и голода.

И с каждым днём драгоценная живительная энергия покидала когда – то её сильное и выносливое тело. Так бы она и погибла, но в ней жил инстинкт настоящего хищника взывающего биться до конца за свою жизнь.

Она решилась на отчаянный шаг выйти из норы и попытаться найти добычу. Другого пути просто не оставалось.       

Солнце стало спускаться к западу постепенно склоняясь к закату.

Помрачнело небо, лёгкий свободолюбивый ветерок пробежал по вершинам высоких хвойных деревьев, и послышалось, как с разлапистых ветвей с шумом стали отваливаться застывшие комки снега.

Слабая, обессиленная рысица проваливаясь по брюхо в глубоком снегу тяжело брела в сторону Татарского угла к Каменке речке.

Здесь когда – то речушка Улуйка в весеннее половодье промыло себе новое русло, а затем вернулось в прежнее.

К берегам старого русла, которую местные жители назвали Каменкой из – за каменного дна примыкали хвойные чащи в которых водилось огромное количество живности, начиная от белок, норок, колонков, соболей и горностаев и заканчивая пернатыми: рябчиками, косачами и глухарями.

Она всё шла и шла вперёд, безнадежно отыскивая себе пищу. Но прошли часы, и в неё погасла всякая надежда. Собрав последние свои силы, она поплелась далее.

К этому побуждал её сидевший в ней хищник, который боролся в ней за жизнь до последней капли крови. Дойдя с остановками и перерывами до Каменки речки и погрузившись в еловую трущобу зверь окончательно выбился из сил.

В таёжных дебрях, как и в больших городах, случай играет громадную и прихотливую роль. Если бы хищница попала сюда только на полчаса позже, то она умерла бы от истощения.

Она была слишком слаба, чтобы поймать даже шуструю мышку или заесть самую маленькую птичку. Но она явилась в тот самый момент, когда колонок, этот самый коварнейший из всех лесных убийц, совершал свое нечестивое дело.

Это происходило в пятидесяти метрах от того места, где, распростёршись под ветвями ели, рысиха готовилась испустить свой дух. Колонок был в своём роде очень опытным охотником.

Продолжение следует …