Мимоходом. Рука

        Если вы живёте достаточно долго и немного увлекались футболом, то должны помнить тот сумасшедший гол в ворота сборной Англии, забитый кулаком аргентинца Марадоны 22 июня 1986 года в четвертьфинале чемпионата мира. Сам Диего списал происшедшее на волю всевышнего, хотя «рука бога» к этому мошенничеству не имела никакого отношения и правильно названа англичанами: «рукой дьявола».
    
        Любой человек когда-нибудь - да ощущал то потустороннее вмешательство неведомых сил в свою жизнь, что вызывало если не оторопь, то недоумение, и приписать его (вмешательство) руке того или иного нездешнего разума бывает довольно затруднительно.
        Вот и мне в этом плане «повезло».
        Ну, а всему виной, конечно и не иначе, была страсть. Вполне безобидная на первый взгляд и имеющая целью заполнить те пустоты, что образовались в урбанизированном человечестве в процессе сращивания города и деревни, а именно - страсть к рыбалке. Где ещё и каким же образом, если не в единении с природой, познать свою сущность и определиться с главным вопросом: «Зачем?»

        Тогда ловили щук. На жерлицы. Для тех, кто не в теме: это обычная рогатка, вырезанная из ветки клёна, с намотанной восьмёркой лесой, один конец которой с насаженным на крючок живцом (небольшая живая рыбка), погружается на необходимую глубину, а другой закрепляется на дрыне, воткнутом в речное дно. При хватке щуки, леска вылетает из расщелины рогатки и свободно стравливается по ходу хищницы, давая ей возможность беспрепятственно заглотить добычу. Дрын,- самодельное удилище из ветки дерева, (обычно подбираемое на берегу) или срезаемое в прибрежном ивняке, имеет предельную длину и установка его требует небольшой глубины в один-полтора  метра, для контроля процесса разматывания лесы в случае поклевки.

        Сам процесс занял некоторое время, и заключался в накачивании резиновой лодки, сваренной из двух здоровенных автомобильных камер и собственно: установки жерлиц, после чего, я был высажен на бережок, дабы не мешать папане остервенело махать спиннингом без опаски снять с меня скальп или оторвать уши.
        — Бди, — коротко поставил он задачу и отплыл, хлюпая зелёными пластмассовыми ластами, прикрепленными к палкам (вёсел, как и надувных лодок в то время в продаже не появлялось).

        Наша рыбалка, почти как и любая другая, началась с рассветом и поспать удалось часа три-четыре. Поглазев на бесполезно крутящиеся по ветру белёсые рогатки, я, четырнадцатилетний пацан, нечаянно придремал на тёплом солнышке, но какая-то неведомая сила заставила открыть глаза. И не напрасно.

        От деревенского берега, выстроившись клином, прямым курсом на жерлицы шла эскадра (по другому и не назовёшь) гусей. Разрезая чёрную воду, оставляя за собой кильватерные струи, птицы и правда казались одновременно: и белоснежными лайнерами и незнамо как передвигающимися в хороводе девками, с платьями «в пол» скрывающими семенящие ножки. А больше походили на орду крестоносцев, выстроивших свинячий клин для вторжения на чужие угодья: наглых тварей, мучивших святую Русь не одно столетие.

        Возглавлял нашествие здоровенный «красноносый» гусак, прямиком направлявшийся на орудия лова.
        — Выбрали же место...река свободная, плыви мимо и радуйся, — запричитал я, даже как-то по бабьи, неосознанно подражая воплям плакальщиц на позавчерашних похоронах в соседнем подъезде.
        И тут меня осенило: а вдруг кто-нибудь из них сожрёт живца вместо щуки!..а жерлиц-то семь!.. Тут «нюрнбергским трибуналом» попахивает, не иначе! Что делать-то? И папани не видать, уплыл куда-то!..

        А мозг продолжает лихорадочно накручивать последствия нашей рыбалки. И все картины не радужные: суд, тюрьма, наколка на груди с синими куполами…
        А стадо гусячье уже подгребает к рогаткам, метров десять до трагедии, и на берегу не видать пастуха-гусегона. Может отозвал бы их как-то…уууууу...

        Неосознанно делаю шаг к воде в тщетной попытке хоть как-то помешать надвигающейся катастрофе...и вижу, как из-под ноги выкатывается булыжник.
Нет, поскромнее был камушек, но гладенький и кругленький, серо-синего цвета. Ага, «цверк» -озарение в мозге, вот оно средство...если это не выручит, то ничего уже не поможет.

        Примерился было, да одолело сомнение, уж докину ли, больно далеко, метров пятьдесят…  Солнце мешает, лупит прямо в глаз. Второй закрыт - целюсь. А попасть требовалось аккурат перед гусиной шоблой, иначе не отвернут. Отскочил назад, да с разбега запулил..куда надо.

        Понятно, без разминки и предварительной тренировки. Понятно, тот полетел по дуге, как обычно и летит всё, запущенное человеческой рукой, и не только... Понятно, провожаю снаряд тревожным взглядом… но, как говорится:
        — Пять секунд - полёт нормальный!..

        Непонятно, как он угодил гусаку-вожаку по башке?!
        Ничего страшнее в памяти не  осталось, кроме как этого звука: булыги о черепушку, пусть и безмозглую.  В русском алфавите нет таких букв, чтобы прописать его и затем озвучить.

        Дальше…  Дальше начался кошмар!

        Гусак предводитель, получивший по кумполу, разинул красный клюво-рот и издал душераздирающий вопль от которого кровь свернулась: в аорте, артериях и капиллярах, как я понял без перевода: «У-у-би-ли!..уби-ли!..ма-а-ть её!..». И не только у меня одного. Пар двадцать глаз мужичков, стоявших поодаль с удильниками, глядели на  нас с нескрываемым интересом.

        Между тем, злополучный гусь, патологически завалившись набок, закружился, периодически пряча голову под крыло, а чуть погодя и вовсе опустил бестолковку в речку, и стал наяривать круги, вспенивая воду крылом.
И конечно же, стая, окружившая своего подбитого султана, возопила во всю мощь красно-клювых глоток.

        И вот, под вопли этого подобия полупрофессиональных плакальщиц, гусак резко исчезает под поверхностью воды. Мощь гусиного ора возрастает по мере истечения времени, отпущенного на благополучное выныривание для всеспасительного глотка воздуха. Проходит  минута, он не всплывает…

        Я озираюсь по сторонам чувствуя приход скорого возмездия. Что-то мне подсказывает - неотвратимого, как кара небесная!
        Эх, был бы я высокого офицерского чину, да с наградным маузером, я бы непременно в тот же миг и застрелился…
        И как я тут же понял, это был бы наилучший выход. Со стороны деревни, стирая меня взглядом до порошкообразного состояния, приближалась бабка, потрясая то ли батогом, то ли костылём.
        А гуси орут, а мужики: соседи  по берегу и братья по страсти, глядят с сочувственным состраданием. И так явно читается во взглядах короткое: «ну всё, хана тебе парень!»

        Секунды, что потратила бабка на достижение заветной цели, как то: охреначить меня костылём, и возможно, отправить вслед за гусаком, показались вечностью.
        Потеряно замерев, я загипнотизированным кроликом ожидал своей участи, не совсем понимая, за что мне это вдруг…

        Ну, а дальше, как в замедленном кино: старуха грозно вопрошала, есть ли у меня совесть и кто же воспитал меня в неуважении к гусям и их владелице.
        А я стоял перед ней, что сказочный дед перед бабкой в образе владычицы морской, да  мял в руках несуществующий картуз.

        И сколько это продолжалось, не скажу, но вдруг  лицо горящее стыдом словно живительным ветерком обдало: мужики-зрители, будто удовлетворённые финалом пьесы, разом выдохнули добрые флюиды и над речкой покатилось облегчённо-радостное:
        — Вынырнул!...вон...вон...живой!..
        Глянул и я.
        Гусь, как ни в чём не бывало, возглавил процессию, ревниво оглядывая товарок: все ли идут заданным курсом - в сторону от жерлиц. И только шишак величиной с грецкий орех на его голове свидетельствовал о минувшей здесь драме.

        Что бабка? Отправилась восвояси. Пару раз обернулась, видно стараясь запечатлеться в моей памяти, дабы являться по ночам, не иначе.

        Добавлю: рыбы мы  в тот злополучный день так и не поймали. То ли клёва не было, то ли гуси распугали щук, поди гадай…
        Торопко сгреблись, да подались до дому. Больше я в том краю не рыбачил.
        После, проезжая мимо, всякий раз возникает предо мной натюрморт с подбитым гусём, орущей стаей и бабкой, на месте которой, я бы отходил меня костылём непременно.

        Вот теперь и поразмыслите: чья рука это была? Бога ли, дьявола ли… Камень-то летел мимо гусака, моим глазам свидетелей не надо!..



май 2025 г.