Святая Дюжина - короткая проза

Люблю числа «7» и «12». В особенности – «12». Все, кто увлечён
русским роком, я уверена, помнят этот текст: «Есть Апостольское
число, Для России оно – Двенадцать!».

Речь идёт о рок-опере российского композитора Алексея Рыбникова,
либретто которой создал поэт-шестидесятник Андрей Вознесенский.

Накануне Красного Мая был у меня разговор с неким современным
прозаиком, который отозвался о Вознесенском в том духе, что вся
его поэзия выстроена на вздорном эпатаже.

Этот ''бытописатель'' (так иногда отзываются и о Чехове) принадлежит 
к боле старшему в сравнении со мной поколению, и поэтому я ждала
от него профессиональной компетентности.

Сей человек, считающий Сергея Есенина русским гением, не видит его
надуманных эпатажно-трюкаческих выпадов в ранние годы творчества…

Мы, юные ''стихоплёты'' 90-х, увлекались Вознесенским и Окуджавой,
а не Евтушенко, как мой знакомый ''мэтр'' в ''авторитете''… И тем не
менее, и Вознесенский, и Евтушенко – замечательные поэты-песенники.

Ещё мы любили Велимира Хлебникова и Николая Олейникова. Они
столько выдумывали литературных трюков, дабы эпатировать читающую
публику!..

И, наконец,  Владимир Маяковский из которого, по метким словам
критика конца двадцатого века, вышли, как из гоголевской «Шинели»,
поэты хрущёвской ''оттепели''' ?..

У Александра Блока – в его поэме «Двенадцати»: «Гуляет ветер, порхает
снег. Идут двенадцать человек». Сакральная Дюжина.

Если бы не отважные эксперименты великих поэтов, оказавщихся
предтечами нашей с вами литературной современности, – мы бы
с вами были абсолютными бестолочами в мире искусства и литературы!..

А ведь иные из поэтов-гениев той поры оплатили страшной ценой
за непозволительно отважное в годы массовых репрессий творчество.

Двенадцать Апостолов Христа. Святое число «12». Есть в этом особый
знак той Высоты Духа, до которой вырастает далеко не всякий пишущий.