Гонимый ветром продолжение 11

16.
Ночь была темная, луна куда-то спряталась, звезд на небе тоже не было. Сидеть в овраге было дискомфортно: затекли ноги, моросил мелкий дождь, сырость пронизывала тело, какие-то жуки лазали внутри брюк.
Прошло некоторое время, и на проселочной дороге засветился яркий свет фар машины. Станислав сделал попытку встать, но его свалил с ног Юрий, прошипев:
— Ты того или претворяешься? Смотри вдаль, это на дороге стоит Василь, менты ему дали зеленый свет, говорят: «Иди, придурок, сюда, мы тебя спать уложим».
— Прекрасно — это означает…
— Это означает, что он уже попался, а мы сегодня зарплату получили, вот домой кукиш и принесет.
— Я не пойму буквально ничего, ты извини, ты как на иностранном языке говоришь.
— Да парень, ты, видимо, тепличный.
— Ты можешь говорить не загадками?
— Смотри, вторая машина, не останавливаясь, едет к Василю. Вот погоня, это, может, твои? Может, надо нам туда бежать? Ну, говори, какая у них машина.
— Я не знаю, Юрий.
— Вот тебе раз, — вставая, сказал Юрий.
               







Станислав с Юрием не успели и подумать, как к ним подъехала машина, из которой чуть ли не на ходу выскочил Маттео.
Следом, с визгом заградив дорогу Маттео, остановилась третья машина, открылась задняя дверца, и Станислав услышал голос Ивана Федоровича: «Быстро в машину». Они с Юрием буквально влетели в машину на заднее сидение, и машина, сорвавшись с места, без включенных фар рванула в темноту. Проехав метров 500, завернув в поселок.







Машина остановилась, с переднего сидения вышел Иван Федорович, открыл заднею дверцу машины и с комом в груди проговорил:
— Стас, дорогой, выходи, дай же я тебя крепко обниму.
— Иван Федорович, прекрасно, мило, что мы встретились! Я так долго ждал этой встречи, только, конечно, не здесь, а в России.
— 0 Боже, Стас, да ты уже ростом меня догнал, вот сорванец! Прижимая к себе Станислава, трепетно говорил Иван Федорович!
— Я не понял, а где менты, чего это они не преследуют нас? – разводя руками, спросил Юрий.
- За них не беспокойтесь, там с ними работают.
- Да, круто. А как же я домой попаду? – поинтересовался Юрий.
- За это не беспокойся, попадешь. – Твердо сказал Иван Федорович и, обращаясь к Станиславу, добавил: - Отойдем, Стас, нужно поговорить.







Станислав повествовал Ивану Федоровичу вкратце свою историю. Иван Федорович задумался, затем, рассуждая вслух, сказал:
— Они тебя ни за что не выпустят из города. Это для них провал. Полиция не поможет. Здесь что-то другое надо.
— Иван Федорович, думайте. Мне необходимо попасть в Россию, здесь такие времена наступают. Без меня, пока Переверзев поймет, пройдет время, действовать нужно немедленно. Родина в опасности! Это невысокие слова и не крик о помощи, это трагедия! Я не говорю, что без меня там не решится вопрос, но я уже разрабатываю такую стратегию, извини, налету не могу говорить.
— Я, Стас, и не прошу говорить! Я всё понимаю. Понял я, что нам отсюда только в Россию. И всё же с этой идеей нужно переспать, утро мудрее ночи.
— Есть идея?!
— Всё, Стас, спать, завтра ранний подъем.

17.

На вокзале проходил несанкционированный митинг. Собравшиеся люди с транспарантами, плакатами, на бумаге формата А-1, А-4 бушевали, сновали, кричали, бросали бутылки с горючей смесью на привокзальной площади, перроне, в помещениях вокзала. Полиция, оснащенная касками со щитами, стояла стеной с двух сторон, пропуская к поезду уезжающих людей.
Слепой в круглых черных очках с тросточкой, которой прощупывая впереди дорогу, неуверенно шоркая ногами, шел к пассажирскому составу. Его сопровождал поводырь, которому, было видно, он не очень доверял, и когда поводырь пытался вести его быстрее, слепой бил его костылем по ногам.








С другой стороны сквозь толпу пробивалось несколько человек, махая руками и что-то крича. Строй полиции пошатнулся, и толпа, разбрасывая их щиты, прорвалась и заполнила полностью перрон. Полиция, вместо того чтобы вывести людей с перрона, незаметно исчезла. Поезд набрал скорость, и перрон остался позади.
— Так мы едем, слава богу, и спасибо Сергею. Он просто идеально воспользовался ситуацией и, когда увидел слежку за нами, отвел в сторону двоих полицейских, разрушив этим целостность строя, дав возможность митингующим заполнить пространство и смешаться с пассажирами поезда. Вследствие чего преследующие потеряли нас из виду, — рассуждал Иван Фёдорович.











- Да прекрасно, мы, воспользовавшись этим, через тамбур вагона, стоящего на первом пути состава, перешли ко второму пути и сели в поезд, который едет в противоположную сторону. Они, конечно, не оставят это просто так. На следующей остановке постараются догнать состав. Или передать другим, в каком направлении мы едем. Они не оставят просто так меня, я много знаю.
- Я думаю, хорошо, что они иностранцы и им нельзя действовать открыто. Но я удивлен тем, как хорошо они знают тебя, даже в таком обличии поняли, что это ты.
- Да, Иван Фёдорович, Джордж прекрасно знает меня, и потом, я предполагаю, уж сильно мы отличались от других пассажиров. Нужно было просто, — Станислав задумался, затем сказал, — нет, нет, отлично получилось, они сомневались, если бы они точно поняли, что это я, могло бы быть намного хуже. Просто бы выстрелили в меня, смешались с митингующими и довольные деянием ушли. Нет, спасибо Юрию, неплохой артист и замечательный человек.






- Но бдительность терять нельзя. Они довольно умно всё делают.
- Иван Фёдорович, если со мной что-то произойдет нехорошее, я бы хотел поделиться планами.
- Стас, я медик, я никогда не пойму ваши формулы и не запомню.
Иван, я не могу просто так мыслить, что никто не узнает… Но тут в купе зашла проводница, молодая полная блондинка в железнодорожной форме, и попросила проездные билеты, затем спросила:
— Чай будете?
— Да, да, — ответил Иван Фёдорович.
Когда проводница вышла, Станислав, удерживаясь от невольно нахлынувшего смеха, прыснул, затем рассмеялся:
— Вот уж проводница, вся такая раз такая.
— Ну хорошо хоть засмеялся, а то я думал, что ты уж сильно серьёзный. Да ещё примечаешь женщин. У тебя даже глаз загорелся. Значит, будем жить!
— Я должен…
— Никому ты не должен, разве только Родине!
— Да, я так и хотел сказать.

 
18.




Чувство встречи с Родиной — это тайна сердца каждого! Кто долго не был, не ступал на землю Родины, вряд ли владеет такими порывами страсти и любви к Отчизне.




К Станиславу словно влетели птицей чувства, эмоции радости, счастья и любви, горечь разлуки и расплывались по телу теплом нежности, уюта, гордости. Все эти чувства переплелись, и на глазах застыла слеза, когда он прилип к окну, любуясь меняющим пейзажем России.





Когда проводница открыла дверь вагона, он, не сдерживая овладевшими его чувствами, со слезою на глазах, пьяно шатаясь от невероятной свежести прекрасного неповторимого чувства, ступил на перрон. Сердце, казалось, замерло от долгого ожидания сбывшейся мечты.






Он остановился и, подняв руки вверх, вдохнув воздух Отчизны, воскликнул: «Здравствуй, Родина! Здравствуй, Мать Отчизна! Встречай своего преданного сына!»
В этот миг, только лишь один миг, миг жизни и смерти, с другого конца перрона уже летела свинцовая пуля, пуля крови, которую выпустил беспринципный, не имеющий моральных устоев убийца, жаждущий получить на крови огромные деньги. А пуле… пуле всё равно, она летела холодная, тяжелая, налитая свинцом к относительно выбранной цели в пространстве, не меняя траектории.

продолжение следует