Катар Америке подарил самолет

— Ой, да нужна она мне как ежику платье в талию, блин. Вот иногда ты такой духовитый становишься, дерзкий такой. Зато что в тебе хорошее, так это то, что ты правильно реагируешь на критику. Вот что ты лыбишься?
— Песня такая есть, кукла Лена:

Америка России подарила пароход.
Огромные колеса и самый тихий ход.

Впрочем, с тех пор утекло много воды, и многое с изменилось.
— А самолёт этот со стразами такой внутри. Скобеева рассказывала, а она врать не будет.
— На нем раньше эмира Катара свой гарем возил, кукла Лена. Когда куда-нибудь летал с официальным визитом.
— А сейчас на нем Трамп свою Меланью возить будет, это я поняла. А  в помещении для евнухов что Дональд устроить собирается? Нет, мне это ни к чему. Но просто интинское.
— Этот вопрос я обязательно уточню, кукла Лена.
— А там, где жены эмира танец живота исполняли, Трамп шест установит, я думаю. Ну, чтобы Меланья спортивную форму поддерживала на должном уровне. А вот ты, кстати, хоть и переводишь мне деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю, а моей спортивной форме совсем не заботишься.
— Это ты на что намекаешь, кукла Лена?
— Я твоя секретарша? Твоя. Вот и установи в своей приёмной шест для танцев.
— Ты что, кукла Лена, собираешься …
— Вот это как раз фиг тебе. Я собираюсь поставить перед главной бухгалтершей условие  — как к тебе приходит с докладом, пусть пока на шесте потанцует. Ну, пока ты супец хлебаешь, к примеру (на картинке). А, только потом, размявшись так сказать, достает свои финансовые документы.
— А если главная бухгалтерша с шеста упадет?
— Тогда я ей окажу первую помощь. Правда неохотно.
— Нет, я на это пойти не могу, кукла Лена.
— Это почему же? Или ты не понимаешь, что моё терпение не безгранично?
— Видишь ли, кукла Лена …
— Вижу конечно, как тут такое не увидеть. И, всё равно, я считаю, что глупость и безволие руководителя не должны освобождать главную бухгалтершу …
— Потом ты потребуешь у меня купить гантели и установить турник, кукла лена. А превращать свою приемную в фитнес-клуб я пока не планирую.
— Вот какой же ты всё-таки непредсказуемый, любимый. Да и полета в тебе нет, блин.