Пионеры - следопыты Москвы 60-х

А твой отец воевал? – такой вопрос, как правило, был первым при знакомстве нас, детей, рождённых в первые послевоенные годы.

Мне всегда было неловко в таких случаях. Из-за переездов мне приходилось менять школу, друзей во дворе; постоянно ездить отдыхать в пионерские лагеря. И каждый раз после правдивого ответа, что мой папа во время войны был ещё ребёнком, ко мне сразу пропадал интерес вопрошающего заводилы, и всё внимание переключалось на детей бывших фронтовиков. Это был словно пароль: свой - чужой.

Мы жили тогда в подмосковном бывшем дачном, а тогда рабочем посёлке, в 60-м году вписанном в границы Москвы. Почтовый адрес ещё до цифровых кодов писался так: Москва, ст. Царицыно, пос. Ленино. Да, теперь это то самое знаменитое Царицыно с великолепным парком и восстановленным дворцовым комплексом Екатерины II. Тогда же это было захолустье с двумя кирпичными 3-х этажными «высотками», единственной достопримечательностью которого были дворцовые руины старинного недостроя на берегу каскада прудов.

На «Нижнем царицынском пруду» мы купались, в заросшем парке – катались зимой на лыжах, ходили в гости к одноклассникам в «Хлебный дом» - одну из приспособленных под коммунальное жильё дворцовых построек с печным отоплением, водой-с колонки и удобствами во дворе, но зато со своими огородами рядом с Екатерининским дворцом.
Ещё в одной законченной постройке - «Третьем Кавалерийском корпусе» размещался клуб с кинотеатром, куда я ходила на музыкальные занятия и выступала « как пианист» на концертах.

В огромном заросшем парке можно было гулять часами, никого не встретив, если этот день, конечно, не был «днём альпиниста», когда в парке раз в неделю собирались на свои тренировки московские скалолазы. Смотреть на это кощунство не было никаких сил: из-под ног ползающих по казаковской постройке Большого дворца, то и дело летали двухсотлетие кирпичи.


СТАНОВЛЕНИЕ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ В пос. ЛЕНИНО

О былом великолепии дореволюционных царицынских дач известнейших людей в школе нам не рассказывали, несмотря на то, что какое-то время, пока строилось здание новой школы, мы учились на бывшей даче Бахрушина, а гуляли в Аршиновском парке с заросшим прудом. недалеко от дома.
В Аршиновском парке и "Бахрушинская" школа (№ 2). 1963 г.
Зато на торжественных пионерских линейках не забывали вспоминать имена революционеров посёлка Царицыно: первого председателя Совета крестьянских и солдатских депутатов Царицынской волости Московского уезда Филиппа Степановича Шкулёва и Семена Павловича Кошкина – типографского рабочего, большевика, возглавившего ещё в 1905 году железнодорожную дружину на Краснопресненских баррикадах, а в Гражданскую войну принявшего участие в отражении похода Белой армии Деникина на Москву. Стали революционерами и сыновья С.П. Кошкина. Старший - Василий Семенович - член партии с 1918 года, комиссар полка в гражданскую войну, руководитель продотряда по заготовке хлеба на Тамбовщине. Другой сын, Александр Семенович Кошкин в Царицыно организовывал комсомольские ячейки в первые годы Советской власти. Младший, Михаил тоже стал в Царицыно комсомольским активистом.


О С.П. Кошкине впоследствии Шкулёв писал:

На гребнях красных баррикад.
Средь ужасов и стона
Передовой наш авангард
Дивился храбрости Семена.

А ещё Ф.С. Шкулёв, став известным пролетарским поэтом, напишет:
 Мы – кузнецы, и дух наш молод,
Куем мы счастия ключи.
Вздымайся выше, наш тяжкий молот,
В стальную грудь сильней стучи, стучи, стучи!

Мы светлый путь куем народу,
Свободный путь для всех куем,
И за желанную свободу
Мы все боролись и умрем, умрем, умрем!...

- эту песню, ставшую своеобразным пролетарским гимном, мы, ленинские пионеры, все знали наизусть. Хотя, со временем, её перестали исполнять на концертах, так как историки обнаружили, что мелодия к этой пролетарской песни заимствована у венской шансонетки «Мы шансонетки, стреляем метко».
Кстати, и посёлок  Царицыно в посёлок Ленино переименован был тоже по ходатайству Шкулёва.

В 1930-е годы о подвигах первых революционеров и своих славных делах участники революции и Гражданской войны ещё сами рассказывали ученикам нашей «бахрушинской» школы. Тогда в посёлке Ленино наступило мирное время, время активного свержения старых идеалов, веры, и ожидания абсолютного коммунистического счастья.
В царицынской же школе 60-х годов нам рассказывали о послереволюционной истории посёлка наши учителя, а однажды дали задание собрать самим рассказы ещё живых участников становления Советской власти в пос. Ленино. Помню, как мы с одноклассницей ходили по адресам, рассматривали альбомы со старыми фотографиями тех лет, молча слушали монологи старых людей и, мало что в этом понимая, кое как отчитывались перед отрядом. Но всё же краеведческий уголок в нашей дружине был оформлен.


ОТ БЕНДЕРЫ ДО БЕРЛИНА

Пионерская дружина, уже в новом здании московской школы под номером 870, боролась тогда за присвоение имени Александра Семёновича Кошкина. Мы знали, что средний сын большевика С.П. Кошкина Александр Семёнович  воевал в Великую Отечественную войну в чине подполковника, был начальником политотдела 301 Сталинской стрелковой дивизии, имел орден Красного Знамени; знали, что погиб он в 1944 году и похоронен в Одессе.

Надо сказать, что мы относились к тому поколению детей, которое взрослело на мировоззрении и военных подвигах старших. Встречи с ветеранами Великой Отечественной войны в пионерской дружине были обязательными. Но, несмотря на то, что ветеранов тогда было вокруг много, война казались в очень далёком прошлом, а рассказы фронтовиков воспринимались как прочитанные книги. Поэтому и объявленную встречу с однополчанами Александра Семёновича Кошкина мы сначала восприняли со скучающим видом.

Однако, настроение собравшихся на слёт быстро поменялось, когда гости сказали, что собираются добиваться присвоения Кошкину посмертно звания Героя Советского Союза, а для этого мы, пионерские следопыты, вместе с ветеранами, должны будем пройти по местам боёв 301-й стрелковой дивизии от молдавского города Бендеры до немецкого Берлина.

В то время, когда поездки за границу были экзотикой, предложение проехаться по Польше и Германии казалось фантастикой. Но даже, если получится провести лето в поездке по стране, союзным республикам Молдавии, Украине, да ещё это поспособствует настоящему хорошему делу,- думалось нам,- это будет незабываемо!
И эта экспедиционно-познавательная и, действительно, незабываемая поездка, состоялась. Весь путь 301-й стрелковой дивизии ветераны и учителя – организаторы разделили на три части:

Первое лето: от Гура – Галбена до Ковеля (Молдавия, Украина);

Второе лето: по Польше;

Третье лето: по Германии до Берлина.

В первое лето я отдыхала в пионерском лагере, так как родителями были уже заранее приобретены туда путёвки, а вот в следующее лето, мне посчастливилось - таки попасть в поездку по Польше. Воспоминаний о путешествии по Молдавии и Украине хватило тогда у ребят на весь учебный год, поэтому, завидуя им, я с нетерпением ожидала окончания учебного года.

И вот, лето 1969 года, которое навсегда осталось для меня самым счастливым. Накануне поездки нас тщательно проэкзаменовали и проконсультировали в райкоме комсомола (меня уже приняли в комсомол, но были и пионеры).

Сначала, в июне месяце, мы встречали школьников из Варшавы у себя в гостях. Их было человек двадцать. В классах им поставили кровати, тумбочки. В школьной столовой готовили завтраки, обеды и ужины. Каждое утро мы приходили за ними в школу и затем все вместе ездили на экскурсии. Выходные дни были гостевыми: польских детей распределяли по семьям. Помню, ко мне в гости тогда пожаловали 5 человек: 2 мальчика и 3 девочки. Семья по тем временам у нас была не бедная. Жили мы с родителями и бабушкой в 2-комнатной «хрущёвке» первого кирпичного новостроя в Царицыно на улице Весёлой. Это был квартал из семи домов, построенный солдатами стройбата. В двух из них расположились казармы, а остальные использовались под гражданские квартиры. По утрам в школу меня будил духовой оркестр, игравший в 7 утра на строевом плацу «Марш славянки», а по четвергам с песнями и вениками под мышкой солдаты маршировали по нашей улице Весёлой к баням на улицу Солнечная.
Да, по сравнению с тем, как жили некоторые одноклассники в бывших деревянных «буржуйских» дачах, разделённых на коммуналки, мы, действительно, можно сказать, шиковали, - жили «весело» и «солнечно»!

После того, как поляки поудивлялись щедрому угощению: каждому на тарелку положили по целому маленькому цыплёнку табака (папа тогда зажаривал их сам с чесночком под чугунным бабушкиным утюгом), пошли, конечно же, гулять в Царицынский парк…


ПО СЛЕДАМ 301-й СТРЕЛКОВОЙ ДИВИЗИИ

В Варшаву ехали поездом уже все вместе. У меня появилась подружка Бажена, к которой я уже собиралась в гости с подарками – везла, помню, утюг и ещё какой-то электрический дефицитный в Польше прибор. Нашу делегацию возглавляла школьная директриса, учительница биологии и генерал- майор в отставке Владимир Семёнович Антонов - бывший командир 301-й стрелковой дивизии, в которой Кошкин и был начальником политотдела.

Снайперы 301 стрелковой дивизии. В центре командир Владимир Семёнович Антонов
С 1943 года, под командованием В.С. Антонова, 301-я стрелковая дивизия участвовала в Донбасской, Мелитопольской, Никопольско-Криворожской операциях; отличилась в Одесской и Ясско-Кишиневской наступательных операциях, Во время этих боёв дивизия уничтожила до 1 200 солдат врага, 20 танков и штурмовых орудий, а также захватила 4 склада.

После прорыва дивизией обороны на Магнушевском плацдарме Висло-Одерской операции (Польша), за проявленные храбрость и мужество, Владимиру Семёновичу Антонову было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда».

С апреля по май 1945 года дивизия принимала участие в Берлинской наступательной операции и в штурме Рейхстага. А 11 июля 1945 года постановлением Совета народных комиссаров СССР полковнику Владимиру Семёновичу Антонову было присвоено воинское звание «генерал-майор».

Генерал прибыл к поезду Москва-Варшава перед самым отправлением. Он гордо шёл за носильщиками своих чемоданов. Кроме «Золотой звезды» и ордена Ленина, на его кителе блестели и торжественно звенели Орден Красного Знамени, Орден Отечественной войны I степени, Орден Кутузова II степени, Орден Суворова II степени, Орден Красной Звезды, Медаль «За победу над Германией» и много ещё чего.
Польская сторона организовала условия нашего пребывания великолепно. Всё проходило по тщательно продуманной программе. В Варшаве нас поселили в красивом особняке какого-то бывшего Светлейшего пана, превращённого в детский дом. К нашему приезду он пустовал, так как дети были вывезены из города куда-то на летний отдых. Нам устроили экскурсию в «Сталинскую высотку», подаренную Советским Союзом Варшаве, где находился Дворец культуры и науки, мы были на каком-то заводе, в музее Адама Мицкевича, в костёле.
 
Ходили мы и в гости. Впечатление от посещения семьи Бажены сложилось тогда двоякое. С одной стороны, удивил чистый, скромный СВОЙ домик на окраине Варшавы, при нём СВОЙ маленький магазинчик, где продавали всё вместе: от хлеба до советского тогда дефицита в виде перламутровой губной помады и сумочек через плечо. Удивил, потому что мы считали, что в социалистическом государстве не может быть частной собственности. А с другой стороны, ушли мы с подругой из гостей совсем голодными: на большом заставленном тарелками столе лежали тонко нарезанные ломтики помидоров, огурцов, укропа, прозрачно-тонкие кусочки белого хлеба…помню ещё сладкую газировку, после которой языки окрашивались в яркие цвета, соль, перец…

Потом мы переезжали из города в город, любуясь незнакомой архитектурой, познавая другую культуру и, конечно же, историю периода Второй Мировой войны. Во всех автобусных поездках на протяжении двух месяцев нас сопровождали местные харцеры с двухцветными галстуками, с которыми мы очень сдружились. Они изучали русский язык в школе, поэтому проблем с общением не возникало. Случилась и первая любовь…
Потом мы переезжали из города в город, любуясь незнакомой архитектурой, познавая другую культуру и, конечно же, историю периода Второй Мировой войны. Были мы и в Сопоте накануне очередного Международного фестиваля песни, и в Замке рыцарей Тевтонского ордена Мальборк на севере Польши. Бродили мы и по Гданьску – бывшему старинному прусскому городу Данциг, отошедшим Польше после Второй мировой войны: незабываемая средневековая архитектура, незабываемый музей янтаря!

Конечно же нас поводили и по территории бывшего концлагеря «Освенцим», устроенного фашистами. Бродили мы и в лесу Герлиц в восьми километрах от бывшего города Растенбурга в Восточной Пруссии (польский Кентшин) по развалинам взорванного сверхсекретного бункера "Волчье логово" (нем. Wolfsschanze).
Именно здесь во время войны располагалась штаб-квартира Гитлера, главная ставка фюрера и командный комплекс Верховного командования ВС Германии. Лидер нацистской Германии провёл здесь более 800 дней, осуществляя руководство военными действиями на Восточном фронте[1].

Фашистские главари бежали из «Волчьего логова» буквально за три дня до прихода Красной Армии, а 24 января 1945 года сверхсекретный бункер при отступлении взорвали. Вот так их напугали когда-то советские воины, в числе которых был и командир 301-й стрелковой дивизии, полковник Владимир Семёнович Антонов. Тогда мы стояли рядом с ним, но уже в звании Героя Советского Союза, и нас, пионеров и комсомольцев переполняло чувство огромной гордости за солдат и офицеров - освободителей Европы от фашизма, за всех русских разных национальностей, за нашу Родину. Будущее в сверхсправедливом коммунистическом обществе[2] казалось прекрасным!


НАШЕ ПОКОЛЕНИЕ

Тогда, нам так и не удалось добиться звания Героя Советского Союза для Александра Семёновича, но его именем была названа пионерская дружина нашей школы, мы высадили аллею, которую тоже тогда назвали именем А.С. Кошкина.
О большевиках Ф.С. Шкулёве, С.П. Кошкине и двух его сыновьях было написано выше. А вот младший брат Кошкиных, Михаил Семёнович выбрал для себя после разрушения уже путь мирного созидания: он стал конструктором самолетов в КБ Туполева и участником строительства атомной станции в Обнинске.

В 80-е годы прошлого века, закончив школу, а потом технический ВУЗ, я работала инженером в московском ниипроме, который как раз и был раньше генподрядчиком строительства этой первой атомной станции в Обнинске. Мы же тогда занимались проектированием четвёртого блока Игналинской атомной станции (Литва) и саркофагом над Чернобыльской АЭС (Украина). Теперь те, на благо кого мы трудились, нас предали, Игналину законсервировали . Институт расформировали. Предали нас и когда-то польские друзья: снося памятники советским освободителям, новое поколение братается с нацистами. Без них мы теперь отмечаем и 80-летний Юбилей нашей Великой Победы.

На склоне Поповой горы «Среднего царицынского пруда» к 60-летию Великой Октябрьской социалистической революции, недалеко от «дома Шкулёва» - бывшей канцелярии волостного Совета, а до революции - дома «Удельного ведомства», установлен гранитный 12-метровый обелиск с 55-ю именами коммунистов, утверждавших в посёлке советскую власть. Среди них – имена Фёдора Степановича Шкулёва, а также революционеров-большевиков Кошкиных: отца Семёна Павловича и трёх его сыновей: Василия, Александра и Михаила.

Глядя на стелу «Погибшим революционерам», очень хочется верить, что она поможет сохранить историческую память как о противоречивых событиях ХХ века, так и о жителях посёлка Ленино, боровшихся со злом, и искренне веривших, что приближают своим детям самое светлое будущее.

Возрождение Царицынского дворца в стиле «русской готики» началось в 2007 году по распоряжению мэра Москвы Лужкова. Дворец не стал точной копией строения архитектора Казакова, не стал похожим и на первый дворец Баженова, разобранный по распоряжению Екатерины Второй. Но этот дворец, третий по счёту, современного архитектора Михаила Посохина, стал символом нашего времени - времени выхода из периода застоя и забвения своих корней.


***


[1] Восточным фронтом в Германии называли войну с Советским Союзом (Великую Отечественную войну)

[2] 17 октября 1961 года на XXII съезде КПСС Никита Хрущёв объявил, что к 1980 году в СССР будет построен коммунизм