Хроники Митинея - Таинственная пещера 5

     - Понимаю… - Милик смягчился, тоже взяв пирожок и откусив кусок. – Шесть лет? А как так получилось, что тебе шесть, а на самом деле выглядишь, как на семнадцать-двадцать? В шесть лет обычные полуэльфы так не выглядят, как ты знаешь. Они маленькие. Тут что-то не так, что-то от тебя скрыли. Чем тебя кормили, когда ты родился? Только честно. Получается, ты и как мужчина созрел, и можешь размножаться. Не больше и не меньше. Поэтому у тебя видимо, при виде девушки, кончики усов и болят… - Сын Минея лукаво и хитро улыбнулся. – Я прекрасно знаю, для чего они предназначены. Проще говоря, без них тебя бы и не было. Только так. Но так быстро вырасти, за столь короткий срок… Чем тебя кормили?

     Флавер ощутил ком в горле. Да уж, про такие интимнейшие подробности он вообще не знал. От слова совсем. 

     - По рассказам тех, кто меня растил на тот момент, когда я был еще младенцем, меня поили молоком матерей, нектаром цветов, и нектаром Лотоса тоже. Он считался самым полезным и питательным. Насколько там знают. Но взрослые его не едят обычно. Этот цветок все там боятся, считают обойти стороной. Возможно, из-за гигантских размеров, высотой почти в три-четыре метра, а то и в пять, с огромным стволом, толщиной в три-четыре моих руки, и с чашечкой цветка шириной в два-три с половиной метра. Я уже молчу о лепестках, которыми даже можно укрываться. Боятся они его.

     Произнес он это достаточно робко. Словно стыдился чего-то жуткого в жизни. Все происходило о его незнания окружающего мира за горами. Он боялся, он стеснялся, чтобы не опозориться.

     - Он что, ядовит? – Несчастный Флавер жалобно посмотрел на правителя, который сидел по другой стороне стола, сжимая вилку. – Поэтому они так боятся там всего, правда?

     Милик был до корней волос шокирован, и ошарашен. Вот оно что… Может быть, сказать пришельцу, отмытому и душистому, правду? Так лучше будет. Действительно.

     - Нет, он вовсе не ядовит, поверь. Просто там народ дикий, даже очень дикий. Прям как насекомые в Цветочной стране. Там то же самое, походу. Потому они не вылезают с недр гор, не знют, что творится за их пределами. Абсолютно бескультурные, на мой взгляд. А тебя просто нечем было кормить. Вот так и решили сэкономить. Мне интересно, как вообще в таких местах Лотос вообще вырос? Вода же там, насколько я знаю и понимаю, очень холодная! То есть, в горах. Не удивлюсь, если там падает снег. Снега я уже навидался, и много. Могу рассказать. С ним связан один из подвигов Митинея.

     Глаза Флавера вновь засветились от радости.

     - Да, да! Я хочу это знать! Очень!

     - Во-первых, дорогой мой, Лотос – это ускоритель роста. Они, похоже, этого испугались. Я точно также вырос. Но Лотос, который растет у меня в озере, совсем другой, я смотрю. Твой, по ходу, был синевато-серого цвета, это не тот Лотос, который подходит во всех планах. Например, для свечения. Я, например, могу светиться, как ты знаешь. Я об этом уже говорил. Ускоритель подействовал. Но, похоже, не до конца. Да, ты быстро вырос, но…

     Гость вытаращил глаза от изумления.

     - КАК?! ОТКУДА ты все знаешь?!

     - Я же умею читать мысли… Поверь, это так. А насчет девушек, и остального, в плане нашей физиологии, - я расскажу, научу на словах, что надо делать, когда испытываешь влечение к девушке, или женщине. Научу, как себя контролировать. Пригодится в жизни. Поверь. Во-вторых, как размножаться, как это все происходит, тебе обьяснить там никогда не могли. Жену бы себе ты там никогда не нашел, а если бы и была связь с девушкой, или женщиной, детей бы у вас ни при каких обстоятельствах не появилось. Никак. Физиология бы не позволила. Все потому, что у эльфов совсем другая анатомия. Мы же произошли, что называется, случайно. У нас все лишнее атрофировалось, с каждым поколением мутации брали верх. Теперь только так, через усы мы размножаемся, не больше и не меньше.

     У юноши отпала челюсть. Что называется, на пол.

     - Как же так… - Пролепетал он. – Кто наш предок тогда? Скажи!

     - Было два вида: фея и эльф. Они полюбили друг-друга, причем фея появилась из цветка. Парень ее сам так сказать создал. Безумно красивая, обворожительная. На тот момент она выглядела, не как наша раса. Искусственно созданный вид, так как тот был конченый неудачник. Ему просто не везло в личной жизни. Ему сказали, что надо делать. Он и выполнил, поразившись до глубины души результату. Они поженились, а после родилось аж пятнадцать детей. С усиками на голове, мальчики и девочки. Это были первые полуэльфы, удивительным образом сочетающие в себе черты обоих видов. У них присутствовало два вида половых органов: наши усы и обычные. Усы также работали, но размножаться ими на тот момент было невозможно. Стали те выросшие дети той пары вступать в браки с обычными эльфами. И с каждым поколением атрофировалось все лишнее, внизу. Эльфы от таких союзов никак родиться не могли. Потому что мутировавший ген блокировал все предыдущее в виде. Они уже рождались другими. С совершенно другим строением внутренних органов, по крайней мере, прибавился еще один. Поначалу это вызвало дикий страх среди всех, среди горожан, и младенцев даже пытались убить. Но, поскольку все вызывало интерес, им сохранили жизнь. В конце концов, со временем, вид закрепился в популяциях, нас стало больше, чем обычных предков. Мы – результат неудачи в любви одного юноши, по имени Корнелий. Он и сам обалдел, когда взял своего первого ребенка на руки. Сначала думал: в следующий раз пронесет, стал стараться, - а никак, не получилось. Все потомство родилось с мутацией. И жили эти пятнадцать наших прародителей очень, очень долго. Это мы живем сравнительно мало, лет семьсот – восемьсот, в редких случаях девятьсот лет, но никак не тысячу. Подкосила нашу жизни некая Афора, императрица в древности, которая устроила у нас самый настоящий хаос. Она снесла старую веру, в результате своего фанатизма, соблазнившись сектой новых поклонников незнакомой, непонятной на тот момент религии. Это ее и погубило.

     Флавер с вытаращенными глазами слушал эту историю. Ему все было безумно интересно. Ведь истории то он никогда и не знал.

     - А что в результате, в итоге с ней стало? Ее убили, свои, за это, правда?

     - Нет, не убили. Она сама ушла с престола, а потом случилось такое, чего не могли обьяснить ни тогда, ни сейчас. Она сгорела заживо, при невыясненных обстоятельствах. Все ее тело превратилось как бы в запекшуюся массу, обугленное, словно политое смолой и опаленное при этом, но нетронутая часть тела все равно осталась. Так ее те сектанты сделали святой, мы, полуэльфы, пытались всему этому помешать, например лесные воины, но было поздно. Афора провинилась своим поступком тем, что предала древних Богов, порушила их святилища, пойдя на поводу невесть кого, еще легла под своего обожателя. Конечно, не забеременела. А тот попользовался, и его убили. Разгневанные лесные воины. Сначала шли нехилые погромы, что по лесам, что в городах, только вот казни афоровские, пока она была жива, были нехилые и страшные. С тех пор мы живем в другой вере. И в результате наша жизнь нехило сократилась, в результате столкновения двух энергий. Двух поясов Силы так сказать. Раньше мы жили по две с половиной тысячи лет. А теперь – все… В Силирии всегда шли войны. Всю историю страны. Всегда убивали. Неважно, в каком возрасте. Афора являлась потомком первых полуэльфов. Понимаешь, как интересно все получилось?

     - Что тогда стало с отцом всего рода? Нашего рода? Расскажи!

     - Он умер, неизвестно, как. То ли его с детьми в свое время так затравили, что он мол ущербный, раз породил невесть кого, то ли не выдержал… Он умер. Его останки, вместе с женой, покоятся в гробнице. Либо там случилось нечто страшное, либо жену убили… Никто не знает. Но факт остается фактом. Умер. Нет больше его. С того времени наш мир мало изменился. Даже одежда осталась такая же, как и культура. Ну пришлось повоевать со степняками, и нехило. Вот и сейчас, до меня доходят слухи, что появилась некая армия, которая хочет завоевать весь мир, и они  обладают огнем, который всегда поднимается до небес. В виде гриба с огненной шапкой. Еще никому выжить и спастись в нем не получилось. Надеюсь, до моей страны это все вообще не дойдет. Не знаю, что тому правителю надо. Но живого в эпицентре огня не остется, вообще. Ни деревьев, ни насекомых, ни живых существ. Все сгорает заживо, моментально. Дойдет до нас это все, или нет , - вопрос времени. Пока что горят дальние страны, мы не можем им помочь. Я не хочу губить свой народ. Притом, враги те реально и кардинально отличаются от нас. На корню. У них нет крыльев, нет усиков, даже внешность другая. И они умеют летать по небу на своих технических машинах. Только вот свою страну я им не отдам, при всем воображении. Правда.

     - К сожалению, я не могу в этом деле помочь… - Флавер тяжело вздохнул, опустив голову. – Знать бы, откуда они на самом деле взялись… Знать бы, и выгнать туда, откуда они пришли все.

     - Никто не знает. От слова совсем. Они явились как бы из ниоткуда, нигде в истории не было сносок, чтобы их цивилизация и мир где-то существовал ранее. И теперь решили весь мир подмять под себя, ходят и уничтожают, оставляя после себя пыль и одни руины. Как говорили мне некоторые, любое прекрасное сущетво им чуждо, нас они считают дикарями и уродами. Поэтому и убивают, чтобы освободить место.

     - Лучше с ними не связываться. Да. Он в таком случае нас просто перебьют! И очень быстро. У нас нет никаких летательных аппаратов. И помочь нам некому, вообще.

     - Вот именно. Но если явятся – это будет все, страшная, чудовищная война, бесконечная резня. На много лет. Мы, силирийцы, воспитаны так, что всегда должны побеждать. Без победы вернуться – для нас позор. Один раз только мы проиграли, степнякам. В Средние века. Нас они разбили. Но потом и сами потерпели поражение. Поэтому я всегда готов сражаться. Не больше, и не меньше. Глвное мне – сберечь свою жену и детей. Сыну, кстати, уже лет пятнадцать исполнилось. Но ведет себя как ребенок порой, наверное, просто хочет протянуть еще больше свою беззаботную юность. Приходится его одергивать. Детей с Крими мы пока не планируем. Один есть. И пока справляемся. Скоро, через год, Фердинанда надо будет женить. А он не хочет. Куда это годится? Нельзя так. Я подыщу ему невесту, если сам не найдет. Как-то так.

     - А я пока не хочу жениться. Мне это не надо.

     - Это ты зря. Очень даже зря. Сейчас можно найти очень хорошую девушку. Либо уйти на войну, к лесным воинам или в армию, и там воевать дальше. Если нужно будет. У нас так заведено. Но детей бывает много. Только бы война не грянула на мою страну… Я жизнь отдам за жену и сына! Клянусь! – С этими словами Милик положил руку на сердце, с надеждой посмотрев на гостя. Дальше он подошел к торту, разрезал его на части, положил сначала сыну Клэи, потом себе, и принялся есть. – Не переживай. Вот женишься – сам будешь меня благодарить потом. Я невесту плохую не выберу. Поверь. Мне с высоты опыта все видно, кто есть кто.

     Флавер, посматривая на Милика с нескрываемым уважением, принялся есть торт, тщательно обдумывая сказанное. Да уж, кровавая история Силирии, и при этом они не утратили доброты и чести. От слова совсем.

     - Очень вкусно! Благодарю вас всех за заботу! И очень интересный рассказ!

     - Да, мы стараемся. Всегда. – Сын Минея улыбнулся. Тепло, по-отечески. – Кстати, у тех новых завоевателей, у которых падает огонь с неба, и сжгает ве на своем пути, даже своего государства и в помине нет. – Он поднял глаза на сына Клэи, прнявшись доедать свою порцию. – Они налетают, как саранча, все уничтожают, и идут дальше. Они, по сути, здесь ничего не создают. Понимаешь? У них ни чести нет, ни совести. И живут они, кстати, сравнительно мало. Слишком быстро приходят в негодность, я бы сказал, стареют. Я не знаю, что там за организм другой, но со временем, они все вымрут. От собственного Зла и бесчестия. И ружья у них совсем другие, не знаю даже, как описать. Черные, будто отлиты из смолы.

     - Из смолы? – Флавер ни на шутку удивился. После протянул руку к ящерице, отрезал нодом кусок и отломил лапку, принявшись с овощами с аппетитом уплетать. – Никогда такого вкусного блюда не ел! Роскошная ящерица! Прекрасно!

     Милик вздохнул. Нет, сын Фитэма вовсе не утомлял его. Поэтому, лучше ввести парнишку в суть дела сразу, чтобы тот ничего не боялся. Так надежнее будет.

     - Ну так вот. Возвращаемся к нашей старой теме про Митинея, моего родственника. Я, как выше говорил, видел снега, холод. Не всегда на Земле царит вечное лето, есть и холодные страны, даже заброшенные участки, континенты, где когда-то царила жизнь, но потом вымерла, на поверхности, причем полностью. И не позавидую я тем, кто там окажется, хотя бы раз. И один раз мы с Митинеем отправились туда, потому что нужна была помощь, нашим сородичам, даже соотечественникам. Мне тогда было совсем мало лет. Но как же не помочь товарищу? Причем родному? Я согласился, вписался в этот поход, вместе с Митинеем и его отцом. Имя тому материку было Антарктида. Там всегда почти царит ночь, иногда, очень, очень редко, появляется Солнце. Там почти нет растительности, там дует ледяной ветер. Тот континент весь, полностью, покрыт льдом, толщиной в четыре километра. Неизвестно, сколько лет там царит такой холод, мы не считали. Да и невозможно посчитать. Не бывет там ничего, к чему мы так привыкли. Я как вспомню тот страшный поход – так вздрогну. Страшный, чудовищный, с множеством смертей, своих. На моих глазах причем. Бродя там, на первых порах, пытаясь понять, что же нам, в конце концов, делать, где всех искать, нашли пещеру. Только вот выглядела она так, словно там много лет назад, точнее, веков назад, кто-то жил. Да, там раньше обитали эльфы или полуэльфы, точно неизвестно. Пещера вся была высечена изо льда, синего, голубого. Безумно красиво, но смертельно опасно. На стене, в той пещере, мы нашли завещание эльфов, будем называть их так. Убил их, как оказалось, сам ледник. Уничтожив их далекую, прекрасную, свою цивилизацию. Там было, на стене, написано предсказание: ни в коем случае нельзя сюда приходить, никому, ни при каких обстоятельтвах. Иначе лед растает, и все погибнет. На Земле. Утонут другие цивилизации. В конечном счете, те несчастные пожертвовали собой в свое время. Трупы их так и не нашли. Наверное, над ними поработало время. Никто не знает. Вообще.

     - Но сейчас же Антарктида до сих пор существует? Правда? И ничего не утонуло? – Флавер чувствовал, что задыхается от волнения.

     - Да. Она есть. Так и случилось: лед начал таять. Причем стремительно. В результате все мы стали гибнуть, один за другим. Например, моя тетка, Клэя, заживо была заморожена, в снегу, но ее спас родной брат, которого она так и не узнала, до поры до времени. Чудовищный мороз повредил ей память. Покольку организм оказался неприспособлен к настолько низким температурам. Все процессы в теле оказались заторможены, и обмен веществ тоже. Итог – потеря памяти. Несчастную спасли, с большим трудом, потом погибает отец Митинея, превращаясь в Лотос. Еще мы там обнаружили, под гигантской, километровой толщей льда, немыслимое, кишащее количество змей. Черных, как смоль, злобных, ядовитых. Супруга Митинея, Аэля Старшая, трагически погибла: в том змеином царстве ее сварили в котле, заживо. Итог похода – победа над царством змей, где, кстати, царствовала своя королева, и из всех пропавших наших тридцати пяти товарищей выжило пятеро. Остальных попросту съели те самые змеи. Остается до сих пор для нас всех загадкой: как вообще наши полуэльфы там оказались. И кто их вообще похитил. КАК, КАК они могли вообще оказаться на Южном Полюсе?! Это же просто невозможно, при всем воображении!!!

     Сына Клэи перекосило, передернуло. В его голове рисовались те самые страшные картины, о которых только что говорил Милик-Силириец. Очень не хотелось туда попадать, вот, правда. Он принялся быстро доедать свою ящерицу, для успокоения закусив кружочком лимона. Ситуация действительно рисовалась страшная. Вечная ночь, чудовищный холод, никаких теплых вещей… Вся надежда на бессмертие. И – змеи, кругом все место, кишащее ядовитыми тварями… От которых нет совершенно никакого спасения. Возможно, они и заглотили трупы тех несчастных эльфов, кто жил тогда, в то старое время, на материке. Видимо, популяция пресмыкающихся всех размеров и форм настолько все заполонили, что деваться было некуда. По крайней мере, несчастные могли улететь на совершенно другой континент, в Австралию например, или еще куда, где потеплее. Но они не стали этого делать. От слова совсем?

     Почему?

     Это оставалось загадкой. Представлялись пещеры, где поселилось чудовищное количество змей, подо льдом. Где все на стенах, на полу, где даже потолок блестит, от их черных, чешуйчатых тел. Где есть свой, непонятный свет, где королева, с диким хохотом таща к себе пленников, с наслаждением наблюдает, как ее подчиненные пожирают живых несчастных, кои являлись изначально хозяевами того материка… Как трещат кости, хрустят, ломаясь, где предсмертный крик, даже вопль, заглушается и обрывается в глотке чудовища… Может быть, предсказание те несчастные сделали для того, чтобы тех тварей попросту затопило, чтобы они раз и навсегда перестали существовать? Скорей всего. Только обреченные на смерть жители не учли одного: змеи умеют отлично плавать, им ничего не стоило бы переплыть на другие места, и вновь начать свое страшное, чудовищное пиршество. Только так.

     - Как же вы победили ту злосчастную, злющую королеву, которая не знала вообще никакой жалости?

     - Обычно. Вмешалась любовь. Он влюбился в одну из наших женщин. Такого там не случалось вообще никогда. Королева прокляла и сына, остальных, так все и рухнуло. Я не знаю, где тот паренек-оборотень в змею теперь, надеюсь, он все осознал, и его жизнь сложилась очень даже хорошо. Я искренне желаю ему счастья. Пусть живет, и радуется. А тем погибшим – светлая память. Отец Митинея потом позже возродился. Только он может с Лотоса превращаться обратно, в свой первоначальный облик. Митиней же сам так делать не может. Никак. Просто не дано, от природы. Вот так.

     - Значит, не все так могут.

     - Похоже, Флавер. Все мы разные, даже из моей династии.

     Закончив обед, пришелец спросил, пребывая все еще в более глубоком шоке:   

     - Но как вы могли жить все, там, в таких условиях?! – Он это почти вскричал. Не в силах прийти в себя. 

     Милик ответил, как всегда, спокойно:

     - Мы все выжили благодаря отцу Митинея. Если бы не он, мы бы все погибли и оттуда не вернулись. Никогда. Там было слишком опасно. Чересчур даже.

     Они спокойно доели свой обед, и пошли дальше беседовать, о жизни, император и дальше показывал гостю замок. Несколько раз они его облетели. Вечер встретил Флавер очень счастливым, накормленным, в теплой комнате, в чистой постели, на столе там стояла свеча. Довольно приятное место, где царит тишина. Где можно расслабиться. Посмотрев в окно и потолок, родственник Митинея провалился в глубокий сон, и впервые не надо было ему чутко спать, настораживаясь. А тем временем в камин Милик бросил его старую одежду, чтобы от нее не осталось даже памяти.

     Император сидел, греясь у огня, крепко задумавшись. Как же он похож на Фитэма!!! Надо, надо будет проверить, не его ли это сын пришел. Причем, в таком виде. Накормленный Лотосом, а светиться он, вообще, сможет? Непонятно. В лоб, что ли, спросить? Надо, но мягко, аккуратно. Иначе испугается, сбежит. На этот раз, навсегда, обидится. Ничего, недельку пусть сначала тут поживет, потом проверим. Интересно также, как парень владеет мечом, шпагой. И луком, ножом. Надо будет его потренировать, благо, места полно. Пусть любуется здешней красотой, кушает фрукты, мясо ящерицы, набирается сил. Самое главное – успокоить его змотанные нервы. А если и жена с сыном что спросят – то тоже будут помогать. Не больше и не меньше. В Цветочной стране, кстати, траур до сих пор. По слухам, Клэя ходит теперь в черных одеждах. Считая сына мертвым. А что там случилось с бабочками – отдельный вопрос. Если смотреть со стороны.

      Ночь прошла спокойно. Утром в комнату вошла служанка, чтобы принести воды, одета была в обычное платье, коричневого цвета, в белой блузке, на ногах – ботинки. Спросила, как прошла ночь, не беспокоил ли кто. Юноша, сладко потянувшись, сияя белоснежной улыбкой, расхвалил и Милика, и его дворец, и обслуживание. Добавив, что наконец-то нет по пути никаких опасностей, и ракоскорпионов. Девушка несказанно удивилась, а потом спросила, можно ли принести в комнату завтрак. Ответ звучал утвердительно.

     Так целую неделю все длилось бесконечным счастьем. Фехтование, дружеские разговоры, шутки, смех, новое оружие, очень много впечатлений обо всем… Даже местные дамы стали с интересом поглядывать на юношу, а Милик-Силириец улыбался каждый раз, показывая глазами: бери ее, не пожалеешь. И все будет хорошо. Но каждый раз молодой воин, который совсем недавно был изгоем, опускал глаза:

     - Я не могу, без любви, так.

     - Так я и не говорю, что ты должен ее брать и жениться так, без чувств. Необходимо сначала как следует, по-хорошему, узнать друг-друга. Только потом свадьба. У нас не принято сразу тащить в постель девушку, а потом жениться, это я уже говорил. Времена Физара, моего деда, уже прошли, когда он выдавал насильно замуж свой двор и обычных крестьянок. Страшные были времена. Порой, чтобы не попасть на плаху, юноше или мужчине приходилось жертву изнасиловать, на его глазах. И уже потом устраивалась свадьба, на которой жертва горько плакала, вытирая глаза фатой. Порой во время этого ее насильно кормили. Но вот, свою жену Елену, он очень любил. Только вот она умерла. При родах. От горя император с той поры так и не оправился. Точно так же, как от смерти своей матери, когда ему было три года. Застрелили в бою, на его глазах. И с той поры он люто ненавидел иностранцев, причем всех. Оставался таким до самой смерти.

     И он показал на портрет своего родственника. Смотря на него, действительно, даже через картину, через взгляд, источалась лютая ненависть, непосильная злоба. Страшно даже представить, КАК выносила это несчастная Лима и остальные, как досталось Минею от того жестокого правителя. Похоже, художник боялся казни, и поэтому, все прописал на холсте правдоподобно. Так, что спустя много лет, портрет вызывает только один ужас. Картинную злу заливали яркие лучи солнца, играя на мозаике на полу, из дерева заботливо выложенной. Паркет также поражал воображение. 



                ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.