Слово о матери

Слово о матери
 (из книги автора «Родные берега» в сокращении).

       Теперь хочу уделить внимание человеку, который в прямом смысле дал мне жизнь. Анна Степановна, моя мать, унаследовала свой характер в большей степени от своего отца, Степана Иосифовича. Отдельные черты характера были получены и от матери.
       Анна родилась на Кубани до войны, которая застала её школьницей. В школе она была отличницей, но война прервала обучение. В 1942-43 г.г. моя будущая мама находилась на оккупированной территории в посёлке Ильич. Во время отступления наших войск активно помогала своей матери ухаживать за ранеными бойцами Красной Армии. В сентябре 1943 года она была переправлена фашистами в Крым, проживала по апрель 1944 года в деревне Карагаз Старо-Крымского района вначале в семье Марии Крушельниниковой, а затем в семье Нины Соломатиной (материал из справок).
       Крым тогда был оккупирован фашистами. На Кубани шли ожесточённые бои. Войска захватчиков терпели поражение за поражением, и, серьезно огрызаясь, отступали под натиском Красной Армии. Именно здесь, в Приазовье, им временно удалось закрепиться на «Голубой линии», за которую они судорожно цеплялись. Но, в конечном счёте, под натиском наших войск вынуждены были отступить. Ещё именно тут, как раз в небе Кубани, наши асы перехватили у фашистских стервятников инициативу в воздухе и держали ее до конца войны, не уступая врагу. Впоследствии очевидцы из местных жителей рассказывали, что считали часы и минуты, когда придут наши. Фашисты при отступлении педантично и целенаправленно жгли, портили и ломали всё, что могли.
       В этот период оккупанты использовали детей-подростков на различных работах. Также порой они прикрывались детьми, как живым щитом, от налётов советских самолётов, заполняя детьми палубы паромов и катеров, загруженных различным скарбом, домашним скотом и военной техникой, перевозимой ими с Кубани в Крым при отступлении. Среди этих детей-подростков была и моя будущая мать.  По её воспоминаниям, детей держали целыми днями без еды и воды, на солнцепёке. Многие не выдерживали жары и теряли сознание. Фашистские охранники издевательски пили воду на глазах у детей и на их просьбы дать хотя бы глоток, со злобными ухмылками отказывали. «Ничего, вот придут наши» – сжимала зубы молодежь. За стойкость и верность Родине юная Аня и её товарищи были позже признаны малолетними узниками и были награждены памятными медалями «Непокорённые». Как впоследствии говорила мать, момент, когда немца прогнали, так и оставался самым счастливым днём в ее жизни.
       После освобождения Кубани и Крыма, Аня вернулась в родной посёлок и продолжила учиться в школе. Как и до войны, – одни пятерки. Но окончить школу не получилось – время было тяжёлое. Нужно было восстанавливать разрушенное фашистами народное хозяйство. Ещё, как назло, в эти годы в связи с неурожаями начался голод, который принес в их семью новые невосполнимые потери – стали умирать её младшие сёстры. Родители настояли – оставить учёбу и идти работать, чтобы не погибнуть от недоедания. Трудилась, в те годы моя будущая мать на стройках по восстановлению объектов, разрушенных фашистами.
       Память цепко держит те далёкие, а с другой стороны такие близкие жизненные моменты, во время которых  впервые начинаешь осознавать себя личностью. Тогда мать всегда была рядом, поблизости. В мои пять лет она сама начала учить меня азбуке.
       Первый раз в первый класс, в школу привила меня именно мама. Но потом я уже ходил самостоятельно. Вот в один из таких зимних дней, направляясь в школу, мне пришла в голову мысль изменить маршрут и завернуть к заливу, что был по пути. Вода в заливе уже замёрзла. Захотелось поскользить по льду. Там я неожиданно провалился в полынью (по-местному – ополонь). В воду погрузился не с головой, ибо было мелко. Но морозец стоял что-то около минус семи. Хорошо, рядом играли мальчишки старших классов. Они вытащили меня и сразу отвели в школу. Мария Акимовна тоже не растерялась, мигом раздела меня и посадила на печку, которая гудела от пышущего жара, топившаяся дровами. Я только успел прогреться, как открывается дверь и в проём заглядывает… моя мамуля. Она сказала, что видела, как я пошёл в школу по лиману (местное название залива), по льду. Её материнское сердце забеспокоилось, она сразу же собралась и следом заспешила в школу. А ведь порой правильно говорят, что материнское сердце – вещун. Впрочем, всё обошлось без последствий.
       Мама в помощники меня начала привлекать с ранних лет. А кто ещё ей поможет? Отец – шофёр, он всё время за рулём в сплошных делах и командировках. Сестра Галя на два года младше меня. Брат Саша ещё в садик ходит. Перед уходом на работу мама расписывала, что мне необходимо сделать. Одна из моих задач – наносить воду в здоровенную бочку ёмкостью литров под двести, а может, и под все триста. До колодца немногим меньше полукилометра. Берёшь коромысло, два ведра – и вперёд! До дома, правда, я расплёскивал примерно из каждого ведра чуть ли не половину – я росточком невысок, да и колдобин по пути было изрядно, вёдра цеплялись за землю. Но – ничего! Живности у нас было прилично: домашняя птица, кролики, овцы, свиньи. Плюс – собака. Всю живность надо напоить. Ещё – огород. Тут дождя ждать в засуху – себе дороже, посему утренний или лучше, ближе к вечеру, полив необходим.
       Помню, как в селе уничтожали оставшиеся после войны снаряды и бомбы – немецкие. Сапёры собирали их по всей территории, очень аккуратно с ними обращались, а потом вывозили в глиняный карьер, что находился недалеко от нашего дома. Население предупреждено: «Всем – по домам!». Но мы с и мамой как-то поначалу чуток полюбопытствовали, подкрались к углу дома и высунулись. Впрочем, стояли мы так, затаившись, всего – ничего. Мама рукой отодвинула меня от угла и говорит: «Пойдём в дом». Так сказать, от греха подальше. Мы и ушли. А бабахнуло чуть позже, и весьма солидно.
       Мать была женщиной незлобивой, скорее – наоборот. Бывало, как мы расшкодимся в хате, она возьмёт чёрный ремень, оставшийся после увольнения отца из армии, потрясёт им: «Не слушаетесь!? Ну, я вам…». А мы смеёмся. И наша мама тоже начинает смеяться. Помнится мать в постоянной работе – трудолюбия было у неё не отнять.
       Дети, особенно мальчишки, которые суют свои носы, чуть ли не во все лужи и в сугробы, порой простуживаются. Не раз матери приходилось сидеть около наших с сестрой и братом кроваток, – выхаживала нас. За успехи в школе хвалила. Она поддержала моё стремление получить высшее образование.
       За многолетний и добросовестный труд мама была награждена медалью «Ветеран туда» и многими юбилейными медалями.