К 80-ти летию победы. Памяти отца

 
            ПАМЯТИ ОТЦА И ГЕРОЕВ ПИНСКОЙ ФЛОТИЛИИ
 
 Мой отец, Вакк Григорий Карпович 1903 г рождения, город Богодухов Полтавской губернии. Рано осиротел. Первая его жизненная школа – Красный флот. Он начал службу в 20-е годы по призыву «Двадцать  пять тысяч комсомольцев-добровольцев Красному флоту». Потом работа на заводе, ВУЗ. И с марта 1941 в звании капитан-лейтенанта опять на флоте (Пинская флотилия в Белоруссии). Самое страшное потрясение 22 июня 1941 г. пережила мама. Отец на флоте, я в Евпатории в пионерском лагере, мама одна в Киеве. Наш дом находился наискосок напротив  военного завода «Арсенал» всего  400-500 м.  Именно на этот завода в 4.30 утра 22 июня немцы обрушили сотни бомб. От взрывной волны в доме вырывало окна с рамами, стоял такой грохот, что в нём тонули крики насмерть перепуганных людей.
  Одна из первых народных песен начала войны:
            
           Двадцать второго июня,
           Ровно в четыре утра
           Киев бомбили, нам объявили,
           Что началася война...

На популярную мелодию "Синий платочек" в исполнении Клавдии Шульженко.
Отец вместе с экипажем Пинской флотилии  пережил трагедию  её гибели.
С первого дня войны на флотилии не было ни одного снаряда. Ни одного!!!
Отец до конца жизни считал, что был саботаж и предательство. Их начали бомбить. Находясь уже в глубоком  окружении  на 3-4-тый день войны, чтобы флотилия не досталась немцам, её, открыв кингстоны судов, затопили. Экипаж флотилии поневоле превратился в полк морской пехоты, практический безоружный. На 1600 членов экипажа было  50-60 морских карабинов (укороченных ружей)  и два, или три ППШ. Не считая личных пистолетов у командиров. И вот с таким «арсеналом» они начали прорыв в сторону Киева к своим, добывая оружие в стычках с врагом.
 Отец, в силу необходимости и личного опыта стал фактически зам. командира полка.
Вот одна из картин, по воспоминаниям отца в самые первые дни боёв в окружени: по золотому полю поспевшей озимой пшеницы, в рассыпную, растянувшись по всему полю, бегут к лесу чёрные фигурки моряков. А по ним с железнодорожной насыпи, удобно примостившись, бъёт немецкий пулемётчик. Так они начинали. К железному отряду моряков стали поодиночке и небольшими группами присоединяться разбежавшиеся по лесам военнослужащие рссеянных частей Красной армии. К ним присоединялись пехота, артиллеристы без орудий, танкисты без танков, лётчики без самолётов, военврачи, и даже железнодорожники без паровозов. Почти у всех было оружие, даже несколько немецких авоматов. После 2-х месяцев боёв в тылу врага, остатки полка вышли из окружения  у Борисполя, в 40  км от Киева. Из 1600 членов экипажа живыми и ранеными вышло не больше 600 человек. В том числе тяжело раненый отец. Матросы, меняя друг друга, несли его  пять дней по лесам и болотам  на носилках из его шинели и двух тонких берёзок. В госпитале, в Ульяновске, куда его экстренно отправили, успели спасти от ампутации левую ногу. Но жестокая пневмония и вспышка туберкулёза стоили ему левого лёгкого. Так всю жизнь он и прожил с одним лёгким. После госпиталя отец получил назначение на Амурскую Краснознамённую флотилию. Во время войны с Японией летом 1945 г., он, в составе экипажа Амурской флотилии, дошёл до Харбина. Закончил службу в ВМС СССР в 1957 г. в звании капитана первого ранга, пройдя две войны: одну на Западе  и вторую войну на Востоке. Кавалер пяти боевых орденов.  В том числе Красного Знамени за бои в окружении. Но узнал он об этом и получил награду через 16 лет, уже после выхода на пенсию и возвращения в Киев в 1957 г., из которого он был призван в марте 1941 г. Оказывается,  его все эти годы считали погибшим в окружении. Слава матросам, спасших ему жизнь! Слава подвигу героического экипажа Пинской флотилии! Последние места  его службы: в должности зам. начальника госпиталя при военно-морском училище истребителей им. Сталина в г. Ейске с 1946 г. ; преподавательская работа в Пермском училище авиатехников с 1955 г. О трагедии Пинской флотилии и её героического экипажа я ни разу не читал в многочисленных мемуарах руководителей армии и флота. Да и писать, наверное, было некому. Кто знает сколько из этих 600, вышедших из окружения, полегло при обороне Киева. Вечная им память.
   И последнее: считают, что киевский Бабий яр был первым местом массового расстрелаевреев, цыган, советских работников и подпольщиков.
И мало кто знает что первыми там были расстреляны попавшие в плен матросы и командиры Днепровской флотилии.
Наверняка среди них были те из 600-т человек, выходивших из окружения вместе с моим отцом. А евреев расстреливали на противоположной стороне Бабьего яра.
На месте расстрела моряков, на дне яра был установлен памятник в виде огромной чёрной глыбы высотой 5-6 метров. И на одной из граней был высечен групповой барельеф моряков в полный рост. Сохранился ли этот памятник до наших дней? К сожалению не знаю.