Все хорошо, все замечательно

В предрассветное время небо иногда разделяют полоски цветов. Количество их все время варьируется и мне в этот день привиделись два. Первым – насыщенным и сливовым, была замазана бо;льшая часть облаков. Второго, тускло-золотистого оттенка, какой обычно мы видим, вскрывая пачку дешевых чипсов (в разных регионах они всегда разные – «TWISTER» там, «PRO», а в «Гравити Фолзе» это просто была здоровая чипсина, с которой еще тискался Зус) на облаках было поменьше и на вот на эти вот облака и обратил внимание молодой человек, одетый в неподходящую для зимы осеннюю куртку, остановившись на последнем обледенелом парожке. Этим человеком был я. Давайте знакомиться.
Меня звать Серега и прямо сейчас я иду на работу. Живу я в Свистуево (может быть слышали о таком городе). У меня, как обычно, все хорошо, все замечательно. Идти тут не далеко: прямо, налево и подняться выше, а там уж до офиса рукой подать. Однако сколько выпало снега. Тьма... Забавно, снег-то, он белый, а его – тьма.
Вот я пингвинчиком сошел со ступеньки, вот чуть согнулся и прохожу под еловыми лапами. Снега, как я уже, кажется, говорил, выпало много и елки теперь стоят согнувшись под белыми шалями, немного напоминая невымытые женские головы. Снега много, вы в курсе? Кажется, да. Он хрустит под ногами, скрывая лед, в который первая часть его успела превратиться за вчерашние +4 и ссыпается с веток, словно сметана. Да, сметана, это, конечно, хорошо. Сметаны бы я поел. Но я иду на работу. Иду, надо, наверно, сказать очень медленно, так как вы помните – лед под ногами. Вчера, разумеется, ни один дворник не выходил расчищать улицы, потому что, ну а зачем, собственно, нам это надо?, и вот теперь пушистое покрывало успело, отчасти, превратиться в бугры, неровной грядой нависающие над полосой тротуара, а на самом тротуаре, будучи вытоптанным ногами людей, подтаяло днем и ночью схватилось, да схватилось так накрепко, что от песка проку нет.
Почти все тропы в обход скользких мест ночью позаносило, однако люди все равно предпочитали ходить по вчерашним следам, немного напоминая при этом кошек. Пока проходил вдоль стены больницы, курившие у крыльца тетеньки расступились в стороны и пропустили меня. Оно вроде, как будто, даже приятно, а с другой стороны, откуда вы все такие вежливые? Лучше б вы были такими вежливыми в регистратуре, но то, конечно, несбыточное пожелание, так что не надо бухтеть, иду дальше.
Так, повернул. Ну, тут табачка, это понятно. Вот черная рухлядь модели «БПАН». В ней сидят двое. Толи хачи, толи косят под них, может быть даже и неосознанно, толи окна следует мыть, а то они у вас мутные и добрым людям уже не понятно, толи хачи вы, толи под них только косите, может быть даже и неосознанно. А вот тут у нас вишня рядом со столбом, тянет ветки в глаза из-за забора. Ага, провод, значит, один оборвало. Ладно, какая это? Читаю надпись: «Чапаева, 5». Что ж. На работу приду, надо будет потом позвонить в сети.
Я аккуратно прохожу трассу и вхожу в парк. Теперь мне осталось пройти всего ничего и это радует, но здесь тоже скользко и это не радует. Пусть даже я и в хороших горчичных ботинках, в которых не холодно, как и в перчатках, которые... Так. Еще значит один провод оборван. Сосед его просел и висит, удерживаемый только веткой. На ней сидит ворона и деловито каркает. Что ж. Буду в сети звонить, заодно и об этих замолвлю словечко.
Все так же, пингвинчиком, прохожу мимо кафешки «Горец», забор которой украшает белая (далее будет использовано посредственное сравнение), точно снег табличка с изображением горца, какими горцы видят себя. По сути это тот же светлобородый чел из разных мемесов, под которым обычно помещается "Да", только он черный и вместо "Да" у него над головой написано «Горец». Глаз у горца нет. Зато и под ним красуется «Горец». Я считаю, это – равноценный обмен: две надписи («Горец» над горцем и «Горец» под горцем) вместо обоих глаз.
За «Горцем», на возвышении раскинулась «хачапурня», на вид будто съежившаяся от снега, с неудобным заездом. Там продают хинкали. Хинкали, на мой взгляд, продают странные – они похожи на круглый шар, макушку которого украшают пятиконечная звезда из усов. С другой стороны я ел-то хинкали один раз в жизни.
Перешел улицу в положенном месте. О положенности говорит стертый бок зебры, которая протянулась через дорогу аккурат возле угла военной части, стены которой венчает шарф из колючей проволоки. У меня тоже есть шарф, только он красный и в клеточку. Чуть ближе к дороге стоят баки с мусором, числом в три штуки. Здесь пространство открытое, поэтому на меня налетел ветер, в результате чего потекло с носа. Снимаю перчатку и отправляю сопелюху в полет. В пошедшем заново снеге она на миг мелькнула кометой, после чего ее уже не найти. Ну и замечательно, пусть там теперь веселится... Очень хочется есть. На живот, кажется, кто-то нажал и не отпускает. Ладно, чего уж, как будто это у меня в первый раз. По закону жанра и жизни, дорогу мне в этот момент уступала машина марки того, чего мне бы хотелось. «HAVAL». Но ничего, у меня все хорошо, все замечательно.
Пришел на работу. Включил компы. Позвонил в сети. В сетях никто трубку не взял. Ну, не очень-то и хотелось. Сижу, книжку читаю. Постепенно в офис подтянулись все наши. Сидим-работаем. Примерно через час Саня напомнил, что мы – серьезная организация. Я ему говорю: «–– Да кто же спорит?», а он, как будто не и слышал меня, все свое гнет. У нас, говорит есть даже кулер. И четыре кондиционера есть. И среди них даже работающих целый один. Короче мы – серьезная организация.
Ближе к обеду дьявол дернул меня рассказать о детях, которые чуть не сбили меня вчера на спасательном круге, на которых они скатывались по льду около «хачапурни». Говорю – раньше, мол, было лучше (ну, это последнее, думаю, не надо доказывать вообще никому), раньше, говорю, на санках катались, а теперь – так, не ясно что, фигня какая-то. Лучше бы, конечно, не говорил. Выяснилось, что эта фигня «ватрушкой» зовется. Саня у меня спрашивает: «–– Ты что, на ней разве не катался в детстве?», а мой живот еще над ватрушкой думает. Спасибо, блин, Саня.
После работы пришел домой. Тут тепло у меня, но засиживаться долго не стал, решил сходить купить губнушку, а после еще забежать в «Магнит». Вышел. Оделся также, как и на работу. Ну а чего, тут ведь идти всего ничего. Перешел улицу на зеленого человечка, прошел «Озон», потом какой-то пластмассовый куб с зашторенными окнами. Из-за шторы виднелся срез какой-то неоновой буквы, еще не включенной (еще ж не вечер). Узнать, что за буква при беглом осмотре не удалось, ну а задерживаться я не намерен. Иду дальше. Доковылял до разделенного надвое спуска. Одна половина – ступеньки, вторая – скат. Решил не рисковать и спустился по лестнице. Улыбнулся предупреждающему синему знаку – белый человек, подкошенный бампером. Он появляется здесь ситуативно, по прихоти разгружающих газели грузчиков и посыл несет правильный: «по сторонам, мол, смотри, чтобы не сбило тебя». Я посмотрел. Сбивать меня вроде никто не собирался – машин было мало и все стоячие. Зато ветер, собака, бежал за троих. Пальто и перчатки, однако, еще спасали.
К тому моменту, как я вышел из аптеки с двумя гигиеничками в рюкзаке, солнце зашло и холодно начал распространяться стремительно по Свистуево. Отсутствие света начало окрашивать лед в слюду. Губнушки купил по 83 рубля. Выкинул чек в мусорку, дошел до того места, где ситуативный знак уже исчез, как и газель, поднялся по ступеням немного быстрее, чем с них спускался. Поднимаясь спиной почувствовал приближение мудака. Раздалось "ыц-ыц" и по трассе, мимо трамвайных путей, проехал аппарат, достойный внимания, как наверняка думает о нем его владелец. Это была такая задристанная девятка, красный цвет которой давно перетек в разряд "ржавчина". Ее заднее стекло было в каких-то бумажных обрывках, какие остаются на столбах с объявлениями от тех бумажек, которые вывесили на него год назад.
Иду дальше. Вижу – впереди встали две бабки и ребетенок. Стоят, естественно, заняв весь тротуар. Ну, думаю, не беда, обойду, пройдя под деревом. Подхожу. Не доходя до них замечаю на столбе объявление о пропаже кошки. «Уважаемые граждане, так мол и так, пропала там-то и там-то, так отзывается, звоните сюда». Денег за кошку не предлагают.
–– Ну что ж... Скорее всего габзда тебе, Мурка. Раз фотки выцветшие – пропала давно. А раз пропала давно, то не найдут тебя.
Вздохнул о кошке и иду дальше. Спустя пару шагов подумал о ней. Обходя бабок решил про себя: «Нет, кошку я есть точно б не стал». Почти дошел до «Магнита». При этом, конечно, как цуцик замерз. Сопли текут, руки давно замерзли в перчатках. Надо скорее... Так, нет, не пойдет. Тут на порожках возле автомастерской спешить не надо. Тут мы пойдем, пожалуй, держась за поручни, а то я тут уже падал раз год назад. Так содрал кожу, что мама родная. Спасибо, больше не надо.
Зашел в «Магнит», купил три бича и кетчуп по скидке. Красота. В комнате у меня есть еще от уехавших на всю зиму соседей еда – два куриных яичка. Теперь есть вот они, три бича и кетчуп по скидке. Следовательно, ближайшие полторы недели можно смело прожить. Есть буду раз в полтора дня, ой, вкусно буде-ет...
Подходя к проходной увидел символ российского образования – сову с книгой в лапе. Глядя на книгу вспомнился Е.В. Жаринов. В одном из подкастов он как-то советовал книгу Ганса Куна, называется «Голод». Чисто из интереса недавно купил. Открывал почитать на той неделе. Книжка смешная, рекомендую. Евгений Викторович вообще, как по мне, человек замечательный. Есть в его внешности что-то. Вот эта щека вот, к примеру, которая больше другой. Ну та, что топорщится. В нее, кажется, ребром засунули ложку с чем-нибудь вкусным. Может с пельмешиком. Ручку ее отломали потом, а вот саму изо рта доставать не стали. Академический рот, как ни как. Решил я как-то показать один ролик с ним корешу. Тот сказал так: «–– Экай смешной самодовольный старик! Его бы это – кочергой, кочергой по горбу! Вот он запыжится!». Ну да что с него взять, "образованец".
На подходе к общежитию задумался я в два этапа. На первом подумал, что кетчупа у меня 500 грамм, а раз его 500 грамм, то можно не мелочиться и есть его по 2 раза в день, однако потом подумал так: «Если ты собрался есть его по два раза, тогда зачем вообще купил 500 грамм? В таком случае лучше купил бы триста – они все равно уйдут с одной скоростью. Зачем тебе так много есть, ты и так за сегодня поел нормально. Настолько нормально, что вон даже пришлось идти в аптеку и покупать губнушки по 83 рубля, потому что иначе ты совсем сожрешь губы, а как в таком случае целоваться с Ирой? Ну вот ты подумал, а?».
Показал пропуск, зашел к себе. У нас в общаге не топят. Скорее всего, логика у них такая же, как у дворников. Зато ветра нет, уже хорошо. У меня вообще все хорошо, все замечательно. От трех окошек сквозит милый холод. Я одно время хотел стать писателем и на основании этой комнаты представлял себе такую картину: некий герой, назовем его "М" лежит на кровати с тремя тряпичными лентами, которые тянутся к пластмассовым ручкам. За окнами лето и ветер все время норовит их захлопнуть, а некий "М" знай свое дергает за веревочки и окна вновь открывается и ему даже вставать не надо. Да-а...
Наступила ночь, и я забрался под одеяло. Завтра проснусь и может даже в обед поем. Глаза мои почти слиплись, когда шлюхи застенные очевидно решили достать нетленку с полок истории и своими глотками, еще неостывшими от третьих ног, начали завывать, выводя строки из «младшего лейтенанта», упирая особенно на "си-и-ильное плечо-о-о». Потом это говно сменилось другим, Денисом Майдановым, затем «Руками вверх», затем еще чем-то и я, уже теряясь во сне, подумал: «А все же как хорошо, что не весна. Там ведь ко всему этому еще добавятся верезжащие под гитару...».
А так у меня вообще все хорошо, все замечательно.