Под вишнями в цвету

Казанцев Сергей
e-mail: sergejka64@mail.ru
sergejka64@gmail.com
Телефон: 8-953-775-55-71
WhatsApp: 8-953-775-55-71
Telegram: 8-953-775-55-71






                ПОД ВИШНЯМИ В ЦВЕТУ

                Реквием по девяностым в двух действиях и тридцати сценах




                Действующие лица:

ШЕФ: Плотный, коренастый мужчина лет сорока пяти. Чёрные волосы коротко стрижены, на висках довольно явственно проглядывает седина. На нём дорогой, строгого покроя костюм, пошитый из материи тёмного цвета. Примерно также одеты остальные персонажи пьесы, кроме Отличника.
ОТЛИЧНИК: Высокий, худощавый мужчина с лицом интеллигентного вида. Единственный из всех персонажей пьесы, одет в костюм светло-серого цвета. Русые волосы стянуты сзади в небольшой хвостик и перетянуты резинкой.
СУНДУК: «Правая рука» Шефа. Походит на него больше всех остальных персонажей пьесы.
ШИЛО: Из всех – самый низкорослый. В лице, чувствуется какая-то болезненность. В остальном – ничего необычного.
КАРАСЬ: Худощав, среднего роста. Ничем особым не выделяется, внешность обыкновенного среднестатистического гражданина.
ТАЙСОН: Обладатель мускулистой фигуры спортивного вида. По его движениям видно, что, в молодости, серьёзно занимался боксом.
НОСОРОГ: Мужчина, довольно крупных габаритов. Лицо простоватое, без заметных признаков интеллекта.
СЕКРЕТАРЬ: Сын Шефа, исполняет обязанности секретаря в приёмной. Как, почти все, одет в костюм тёмного цвета, от других персонажей пьесы отличается возрастом – ему чуть более двадцати лет.











                ДЕЙСТВИЕ 1


                Сцена 1


     Приёмная ШЕФА. СЕКРЕТАРЬ сидит за столом. В приёмную, вполголоса переговариваясь между собой, заходят СУНДУК, ОТЛИЧНИК, ШИЛО, ТАЙСОН, КАРАСЬ И НОСОРОГ. СУНДУК подходит к столу СЕКРЕТАРЯ, остальные осматриваются по сторонам, разглядывают развешанные на стенах картины, грамоты и дипломы.

СУНДУК (Секретарю). Салют, молодёжь!

     СЕКРЕТАРЬ кивает в ответ.

СУНДУК. Нам назначено... Как раз, на это время. (Кивает в сторону кабинета Шефа). Шеф у себя?
СЕКРЕТАРЬ. Нет, но скоро будет. Можете пока проходить, располагаться.

     СУНДУК переглядывается с остальными, пришедшими вместе с ним людьми, и делает шаг в сторону кабинета.

СЕКРЕТАРЬ. Минуточку...

     СУНДУК останавливается и оглядывается на СЕКРЕТАРЯ.

СЕКРЕТАРЬ. Небольшая формальность. Пушки сдаём.
СУНДУК. Ну, да...

     СУНДУК расстёгивает пиджак, достаёт из подплечной кобуры пистолет и, рукояткой вперёд, протягивает его СЕКРЕТАРЮ. Остальные следуют примеру СУНДУКА. Выдвинув ящик стола, СЕКРЕТАРЬ складывает все пистолеты туда, закрывает ящик и встаёт из-за стола. Подойдя к кабинету, СЕКРЕТАРЬ открывает дверь и делает рукою жест, приглашающий пройти.

СУНДУК. Теперь можно?
СЕКРЕТАРЬ. Теперь, да.

     СУНДУК и все сопровождающие его, проходят в кабинет.

НОСОРОГ (проходя мимо Секретаря). Слышь, братан, не знаешь - это надолго? По какому вопросу?
СЕКРЕТАРЬ. Не подскажу.
НОСОРОГ. А то, сегодня футбол. Не хотелось бы опаздывать.
СЕКРЕТАРЬ. Понимаю...

     Следующий за НОСОРОГОМ, КАРАСЬ толкает его сзади в плечо.

КАРАСЬ. Шагай, давай. Не задерживай.
НОСОРОГ. Ну, ты... Полегче...

     Все проходят в кабинет. СЕКРЕТАРЬ закрывает дверь, возвращается к своему столу и садится за него. Немного погодя, СЕКРЕТАРЬ открывает ящик стола, достаёт один из пистолетов и внимательно его рассматривает. Затем пытается по-ковбойски крутить его на пальце, получается так себе...


                Сцена 2


     В приёмную заходит ШЕФ, видит СЕКРЕТАРЯ пытающегося крутить пистолет на пальце. Сорвавшись с пальца, пистолет падает на пол.

ШЕФ. Оружие – не игрушка! Запомни, сынок. (Расстёгивая плащ, Шеф проходит в приёмную.) Если ты к нему неравнодушен – можно в наш тир, походить, пострелять.

     СЕКРЕТАРЬ поднимает пистолет и убирает его в ящик стола.

СЕКРЕТАРЬ. Ходил я...
ШЕФ. Как результаты?
СЕКРЕТАРЬ. Так себе, не очень...
ШЕФ. Надо быть абсолютно спокойным, когда стреляешь. И практиковаться больше. (Шеф снимает плащ и убирает его во встроенный шкаф.) А, в остальном, как жизнь молодая?
СЕКРЕТАРЬ. В остальном, замечательно, пап!
ШЕФ. Хорошо, когда всё замечательно... Ночные клубы, поди, рестораны? Угадал?
СЕКРЕТАРЬ. Ну... Посещаю.
ШЕФ. Девочки?
СЕКРЕТАРЬ. Не без этого.
ШЕФ. Правильно, гуляй, пока молодой... Денег-то, хватает на все эти развлечения?
СЕКРЕТАРЬ. Впритык, еле-еле... Как раз хотел с тобой на эту тему поговорить... Ты же знаешь, всё так подорожало в последнее время.
ШЕФ. Ну... Заныл, как бабка старая...

     С усмешкой, покачав головой, ШЕФ подходит к столу СЕКРЕТАРЯ, достаёт из кармана одну пачку долларов в банковской упаковке, затем другую, третью и кидает их, по очереди, на стол.

ШЕФ. Держи.
СЕКРЕТАРЬ (вскрывая одну из пачек). О! Спасибо!
ШЕФ. Это тебе на вечеринки всякие, на гулянки... И, мой тебе совет, не экономь на ****ях – самое последнее дело.
СЕКРЕТАРЬ. Хорошо, пап! (Секретарь рассовывает деньги себе по карманам.) Не буду!
ШЕФ (кивая в сторону кабинета). Народ подошёл?
СЕКРЕТАРЬ. Да, ожидают.
ШЕФ. Отлично.

     ШЕФ подходит к большому зеркалу и, достав расчёску, поправляет волосы.

СЕКРЕТАРЬ. У меня, кстати, через две недели день рождения. Тоже хороший повод деньжат подкинуть.

     ШЕФ бросает взгляд в сторону СЕКРЕТАРЯ.

ШЕФ. Хм... Действительно.
СЕКРЕТАРЬ. Может, придёшь в гости?
ШЕФ. Не обещаю... Лучше я тебя тут, на работе, поздравлю. Неохота с твоей матерью пересекаться.
СЕКРЕТАРЬ. Между вами – всё?
ШЕФ. Окончательно и бесповоротно. (Продолжая глядеть в зеркало, шеф приглаживает волосы рукою.) Да и место её уже... Вакансия занята.
СЕКРЕТАРЬ. Ты мне ничего не говорил.

     ШЕФ бросает, в сторону СЕКРЕТАРЯ, насмешливый взгляд, убирает расчёску в карман и отходит от зеркала.

СЕКРЕТАРЬ. И кто она?
ШЕФ. Кто, кто... Женщина... Кто ещё может быть?
СЕКРЕТАРЬ. Молодая?
ШЕФ. Твоя ровесница.
СЕКРЕТАРЬ. Познакомишь? Только сразу предупреждаю, если хорошенькая – отобью.
ШЕФ (поправляя запонку на рукаве сорочки). Что значит «если»? Ты допускаешь, что твой отец спит с крокодилами?
СЕКРЕТАРЬ. Сглупил, извини... Тогда точно отобью.
ШЕФ (усмехаясь). Да, ради Бога. Этого добра...
СЕКРЕТАРЬ. Благородно, с твоей стороны, пап... Не ожидал.

     ШЕФ подходит вплотную к столу СЕКРЕТАРЯ.

ШЕФ. Запомни, сынок... Бабу другую я себе завсегда найду, не проблема... А, вот людей верных, надёжных, на которых положиться можно... (Шеф вздыхает, морщится и качает головой.) Каждый такой человек, у меня, на счету... На вес золота... Да мне, вообще, для таких людей, ничего не жалко... То, что ты мне сейчас правду сказал... Пусть даже, типа, в шутку... Это тебе в большой плюс идёт. (Шеф одобряюще хлопает Секретаря по плечу.) Ценю, молодец! Всегда так поступай.
СЕКРЕТАРЬ. А по-другому как, отец? Разве можно?
ШЕФ. Можно... Но, не советую...

     ШЕФ смотрит СЕКРЕТАРЮ прямо в глаза, потом медленно переводит взгляд пониже.

ШЕФ. У тебя узелок набок сбился. (Шеф поправляет Секретарю, узел галстука и смотрит оценивающим взглядом.) Так будет лучше.
СЕКРЕТАРЬ. Спасибо.

     СЕКРЕТАРЬ, проверяя галстук, проводит по нему, сверху вниз, ладонью. ШЕФ оглядывается на дверь своего кабинета.

ШЕФ. Ладно, некогда больше болтать... Там меня, наверное, заждались...

     Оставив СЕКРЕТАРЯ, ШЕФ разворачивается, подходит к своему кабинету и берётся за дверную ручку.

СЕКРЕТАРЬ. Чай? Кофе?

     ШЕФ останавливается, вполоборота поворачивается к СЕКРЕТАРЮ и, на какое-то время, задумывается.

ШЕФ. Подай-ка, лучше, водочки, будь добр.
СЕКРЕТАРЬ. Понял!
ШЕФ. Организуешь по-быстрому?
СЕКРЕТАРЬ. Я тебя разве когда-нибудь подводил, отец...

     В ответ, ШЕФ улыбается СЕКРЕТАРЮ и открывает дверь кабинета.


                Сцена 3


     ШЕФ заходит в кабинет. Присутствующие, было, встают, но ШЕФ жестом останавливает их.

ШЕФ. Сидите, сидите...

     Пройдя через весь кабинет, ШЕФ усаживается во главе стола и обводит всех взглядом.

ШЕФ. Все в сборе?
СУНДУК. Так точно, Шеф.
ШЕФ. Отлично.

     Раздаётся стук в дверь, в кабинет просовывается голова СЕКРЕТАРЯ и вопросительно смотрит на ШЕФА. ШЕФ одобрительно кивает головой, СЕКРЕТАРЬ заходит в кабинет с картонным ящиком водки в руках. Распаковав ящик, СЕКРЕТАРЬ ставит на стол, перед каждым из присутствующих, по бутылке водки.

ШЕФ. Одной мало будет, давай по две.

     Под одобрительный гул присутствующих, СЕКРЕТАРЬ ставит перед каждым по две бутылки водки.

ШЕФ (Секретарю). Спасибо, сынок. Оперативно.
СУНДУК (берёт бутылку в руки и рассматривает этикетку). Запотела, прохладненькая... (Прижимается к бутылке щекой.) Как я люблю.
ШЕФ. Так пей... Не понимаю я этой, как её... Платонической любви... Смотреть на неё, что ли?

     ШЕФ берёт в руки бутылку водки и начинает откручивать пробку. Остальные, сидящие за столом, следуют его примеру.

ТАЙСОН. Отличное начало рабочего дня. Всегда бы так.
НОСОРОГ. За что пьём, Шеф?

     Небольшая пауза.

ШЕФ. После скажу.
СУНДУК (Носорогу). А тебе, не всё ли равно?
НОСОРОГ. Тоже, верно. (Усмехнувшись, Носорог чокается открытой бутылкой с сидящими рядом с ним.) Ну, что... С Богом...
ШЕФ. Поехали...

     Сидящие за столом, пьют водку прямо из бутылок. Первым свою бутылку водки выпивает ШЕФ, ставит, пустую, на стол и «занюхивает» обшлагом рукава пиджака. Следом, остальные опустошают свои бутылки. ШЕФ сидит с задумчивым видом, «прислушиваясь» к своему организму.

ШЕФ. После одной бутылки, вообще не ширяет...
СУНДУК. Не говори, Шеф... Ни в одном глазу... Бодяжат, что ли?

     ШЕФ машет ладонью, берёт и открывает следующую бутылку.

ШЕФ. Ладно, я всё предусмотрел... Повторим, пожалуй. Не отходя, от кассы.
ШИЛО. А, лишним не будет?
СУНДУК. Слышь, ты, Шило... Саботаж не устраивай, на рабочем месте! Шеф сказал пить, значит – пей... Указания руководства не обсуждаются!

     ШИЛО вздыхает, берёт в руки бутылку водки и откручивает пробку.

СУНДУК (недовольно косясь на Шило). Ещё упрашивать приходится...

     Первым вторую бутылку выпивает ШЕФ, за ним – все остальные. На этот раз, после небольшого раздумья, ШЕФ одобрительно кивает.

ШЕФ. Это уже кое-что...
ТАЙСОН. Хорошо пошла...

     СЕКРЕТАРЬ убирает со стола пустые бутылки и ставит их в пустые ячейки водочного ящика.

ШЕФ (Секретарю, слегка заплетающимся языком). Сынок, иди к себе... У нас тут, с дядями, разговор серьёзный намечается... (Шеф икает и вытирает ладонью уголки губ.) А ящичек с бутылочками оставь. Вдруг, пить, кто захочет... И ни с кем не соединять! Меня нет ни для кого.

     СЕКРЕТАРЬ, в ответ, кивает, выходит и закрывает за собой дверь кабинета.


                Сцена 4


     ШЕФ открывает, стоящую рядом с ним, шкатулку с кубинскими сигарами, достаёт одну из них, подносит её к носу, обнюхивает. Приспособлением, похожим на маленькую гильотину, ШЕФ обрезает кончик сигары и раскуривает её. Выпускает несколько колец дыма и двигает шкатулку с сигарами по столу в сторону остальных присутствующих.

ШЕФ. Угощайтесь.

     Несколько рук, потянулось было, за сигарами.

СУНДУК. Да, Шеф, забыл показать... Глянь, что утром купил! (Сундук достаёт из внутреннего кармана пиджака пачку «Беломорканала» и поднимает её над головой.) «Беломор»! Я уж, думал, такое больше не выпускают, случайно заскочил в магазин, сто лет уже по ним не ходил... А он лежит себе на витрине... Вот...

     За столом возникает небольшое оживление.

НОСОРОГ. Его ещё делают?
СУНДУК. Как видишь.
ШИЛО. Ты, Сундук, даёшь! Где такое откопал?
СУНДУК. Ха, ха... Места надо знать... По торговым точкам ходить, где простой люд отоваривается. А то, слишком далеки стали от народа...

     ШЕФ гасит сигару, вминая её в дно пепельницы.

ШЕФ. Ну-ка, ну-ка... Дай сюда...

     СУНДУК протягивает ШЕФУ пачку «Беломорканала», ШЕФ вскрывает её, достаёт одну папиросу. Сминая пальцами, пустой конец папиросы, ШЕФ придаёт ему форму мундштука. Затем, суёт «Беломор» в рот и прикуривает от зажигалки. Затягивается, выпускает струйку дыма в потолок.

ОТЛИЧНИК. Ну и как, Шеф? Тот самый вкус?
ШЕФ (кидая пачку «Беломорканала» в центр стола). Сами пробуйте.

     Все достают из пачки «Беломора» по папироске. Последним папиросу берёт СУНДУК и прячет пачку обратно во внутренний карман пиджака. По очереди, все прикуривают от зажигалки, выпускают, кто струйки, кто кольца дыма и сидят с задумчивым, оценивающим видом.

КАРАСЬ. Не совсем то... Напоминает отдалённо...
СУНДУК. Зажрались! То, вам, не так, это не эдак... Не нравится, вон – курите сигары! Не переводите добро, коли не понимаете...
ОТЛИЧНИК. Не, похоже, похоже... Очень похоже... У меня, Сундук, даже ощущение появилось, словно, мы опять, на перемене между уроками в туалете смолим.
ТАЙСОН. Или после школы, за гаражами... Помните, пацаны, одна «Беломорина» на всех, по кругу...
ШИЛО. Было дело... И уговор - шибко не затягиваться, чтобы на всех хватило.

     Все смеются.

НОСОРОГ. Слава Богу, поднялись, у каждого по отдельной папироске… Можем себе такое позволить.
ОТЛИЧНИК. Кайф... (Отличник выпускает вверх струйку дыма.) За «Беломор», спасибо тебе, Сундук.
СУНДУК. Спасибо на хлеб не намажешь... Что-нибудь посущественнее бы...
ОТЛИЧНИК. Обойдёшься.

     Некоторое время все молчат, сосредоточенно дегустируя «Беломор».

НОСОРОГ (выпуская дым кольцами и глядя, как они удаляются от него). Улёт полный... После всего вот этого, про жизнь ещё хорошо поговорить...
ТАЙСОН. Ну, так давай...
НОСОРОГ. С чего б начать...

     НОСОРОГ осматривает всех вокруг себя, и останавливает взгляд на ОТЛИЧНИКЕ.

НОСОРОГ. Эй, Отличник... Ты, говорят, на днях, с Японии приехал.
ОТЛИЧНИК (согласно кивая). И, что интересует?
КАРАСЬ (Отличнику). А сам не догадываешься?
НОСОРОГ. У меня один только вопрос... Как там обстоят дела с проститутками?
ОТЛИЧНИК. Нормально с этим в Японии... Есть в наличии, гейшами называются. (Отличник затягивается и выпускает, под потолок, струйку дыма.) Главное отличие от наших – в придачу к обязательной программе, они тебе ещё и споют, и спляшут.
ТАЙСОН. Это лишнее.
ШИЛО. Ну, почему? Романтично...
ТАЙСОН (повышая голос). Это лишнее.

     ОТЛИЧНИК докуривает свой «Беломор» и тушит его в пепельнице.

ОТЛИЧНИК. Не обижайтесь, пацаны, за прямоту... Но вы – грязные, грубые, похотливые животные!

     Раздаётся недовольный гул.

ОТЛИЧНИК (повышая голос). Грубые животные... Нельзя так... Женщина, к вашему сведению, любит ушами... С женщиной надо разговаривать!
ТАЙСОН. Это лишнее...
КАРАСЬ (Тайсону). Заело тебя, что ли? Смени пластинку... (Карась тушит в пепельнице окурок и поворачивается к Отличнику.) И как ты с ней общался? Со своей гейшей? Или ты, по-японски, шаришь?
ОТЛИЧНИК. Ни бум-бум... Тем не менее, общался. И, довольно, неплохо... Лежу себе, курю, в потолок пялюсь, про жизнь думаю, а она, на своём, что-то чирикает рядом, как воробушек... Говорит, говорит, потом вдруг раз – остановится и смотрит на меня... Я кивну, она – дальше продолжает... Ничего сложного...
НОСОРОГ (гася окурок о пепельницу). У меня с женой, так же. Это реально работает, пацаны.
КАРАСЬ. И что в итоге-то? Рекомендуешь этих японок или нет? Если по пятибалльной шкале оценивать, на сколько баллов потянут?

     Пауза.

ОТЛИЧНИК. Не знаю, не думал об этом... Но знаете, что... Смешно сказать, чем-то меня эта японка зацепила... Уходить уже надо, стою в дверях, оборачиваюсь, а она провожать меня идёт... Маленькая такая, щупленькая, как подросток... Ладошки сложила, кланяется... Кимоно ещё, такое, пёстренькое... И смотрит на меня... Взгляд такой... Чувствую, что вот так молча повернуться и уйти...  (Отличник морщится и отрицательно качает головой.) Неправильно это как-то будет, не по-человечески...
КАРАСЬ. И что ты, на прощание, ей сказал?
ОТЛИЧНИК. Побрей лобок, дура! В человеке всё должно быть прекрасно...


                Сцена 5


     ШЕФ, выпускает последнюю струйку дыма, с сожалением, смотрит на закончившуюся папиросу и гасит её в пепельнице. Затем переводит взгляд на СУНДУКА. СУНДУК, почувствовав на себе взгляд ШЕФА, сразу принимает деловой вид.

СУНДУК. Слышь, Отличник, вот, как на духу... Мы все, за тебя рады, очень рады... Но, разве за этим тебя в Японию посылали? Ты должен был не с гейшами развлекаться, а с местной мафией контакты устанавливать, мосты наводить...
ОТЛИЧНИК. А что для контакта, в первую очередь, надо? Вот, скажи, Сундук.
СУНДУК (задумчиво). Ну...
ОТЛИЧНИК. Не напрягайся, я сам отвечу... Чтобы контакт состоялся, необходимо, первую очередь, понять культурный код... Разгадать их японскую душу... Образно выражаясь, проникнуть в неё...

     За столом, раздаются отдельные смешки.

ОТЛИЧНИК. Гейша - это, можно сказать, была производственная необходимость. По-хорошему, ты мне эти расходы компенсировать должен.
СУНДУК. Но-но... Наглеть-то не надо!
ОТЛИЧНИК. Ещё раз повторяю… Эти средства были потрачены в интересах компании.
СУНДУК. За дураков нас всех не держи... Это, разве, что? Способствовало успеху переговоров?
ОТЛИЧНИК. Коли результат есть, значит – да... Тут, ведь, нет мелочей, Сундук... Угадай, чем я ещё занимался, перед встречей с боссами? Ну, кроме гейши...

     СУНДУК переглядывается с остальными и пожимает плечами.

СУНДУК. Хрен тебя знает... Ты ж у нас один такой… С заскоками.
ОТЛИЧНИК. Хокку читал... Казалось бы, зачем? А, чтобы на одной волне быть... Потом во время переговоров, сидят эти мафиози – морды круглые, глаза заплывшие, смотрят сквозь щёлочки, как буравчиками сверлят... А я, одно хокку процитировал к месту – и сразу заулыбались они, закивали, и совсем другая атмосфера стала...
ТАЙСОН. Это ещё что за хрень такая? Хокку?
ОТЛИЧНИК. Стихотворение... Одно, так вообще, мне запомнилось, прям, в душу запало... Оно про нас, пацаны, вот конкретно про нас... Прочитать?

     Все недоумённо молчат, переглядываясь друг с другом.

ШЕФ. У нас, здесь, не поэтический клуб.
ОТЛИЧНИК. Да, оно короткое совсем.
ШЕФ (неопределённо пожимая плечами). Ну, если, короткое...

     ОТЛИЧНИК встаёт, откашливается.

ОТЛИЧНИК (громким голосом). Кобаяси Исса...
ТАЙСОН. Э... Ты чего? Ругаешься, что ли?
ОТЛИЧНИК. Это автор.
ТАЙСОН. На матерок, больше, похоже.
ОТЛИЧНИК. Помолчал бы, лучше... Нечего бескультурье своё напоказ, перед всеми, демонстрировать.
ТАЙСОН. Интеллигент вшивый выискался... (Тайсон, с недовольным видом, глянул на Отличника.) До сих пор, никак понять не могу, почему я тебя, такого культурного, ещё в первом классе не удавил? И, ведь, ничего за это не было бы! В семь-то лет... Никакой прокурор ничего не сделал бы!
СУНДУК. Золотое было времечко. Профукано, жаль, бездарно.
ОТЛИЧНИК (показывая Тайсону средние пальцы на обеих руках). Хо-хо... Бездарно!
ТАЙСОН. Ах ты, сраный ублюдок! Ничего, я тебя прямо сейчас прикончу...

     ТАЙСОН встаёт из-за стола и, приняв боксёрскую стойку, идёт в сторону ОТЛИЧНИКА. ОТЛИЧНИК, громогласно издав боевой, каратистский вопль, встаёт в исходную боевую позу.
     ТАЙСОН, прыгая из стороны в сторону на полусогнутых ногах, пытается кулаком достать ОТЛИЧНИКА. ОТЛИЧНИК, в ответ, атакует ТАЙСОНА, по-каратистски дрыгая ногами в его сторону. Видно, что оба дурачатся. Наконец, ТАЙСОН обхватывает ОТЛИЧНИКА за шею одной рукой, а другой шутливо наносит несколько ударов в скулу. Оба смеются.

СУНДУК.  Это – несерьёзно... Вмажь ему как следует...
ТАЙСОН (Отличнику). Народ требует... (Тайсон наносит Отличнику ещё пару шутливых ударов.) Говорила тебе мама – не связывайся с дурной компанией!
ОТЛИЧНИК. Не, пацаны, с вами всегда интересно было...

     В кабинете стоит шум из смешков, обрывков разговора. ШЕФ берёт в пуки авторучку и стучит её по поверхности стола. Все сразу умолкают.

ШЕФ (Отличнику). Так, что сказать-то хотел? Если, память не изменяет... Стишок, кажется, какой-то.
ОТЛИЧНИК. Ах, да... Сейчас.

     ТАЙСОН отпускает ОТЛИЧНИКА, проходит и садится на своё место. ОТЛИЧНИК, какое-то время, сосредотачивается.

ОТЛИЧНИК. Кобаяси Исса.
ТАЙСОН. Японский поэт... Знаем, знаем.
ОТЛИЧНИК (с выражением).

                Чужих меж нами нет!
                Мы все друг другу братья
                Под вишнями в цвету.

     Какое-то время, в кабинете стоит тишина.

НОСОРОГ. Всё что ли? (Переглядывается с остальными.) И, правда, короткое.
ОТЛИЧНИК (опускаясь на стул). Я вас разве, когда обманывал, пацаны?
КАРАСЬ. Каким боком здесь про нас? Про какие-то вишни...
ОТЛИЧНИК. Вишни — это так, для рифмы... Точнее – для красоты, тут и рифмы нет...  Ты главного, Карась, не улавливаешь... Мы все друг другу братья! Понимаете - братья? Каждый, горой, друг за друга. (Отличник обводит присутствующих взглядом и обнимает за плечи сидящих слева и справа от него.) Чужих меж нами нет, пацаны...
ШЕФ. А вот с этим вопрос...


                Сцена 6


     ШЕФ обводит, присутствующих, взглядом.

ШЕФ. Вам, должно быть, интересно, для чего я всех собрал?
НОСОРОГ. Это надолго? А то, сегодня футбол.
ШЕФ. Как получится. Постараюсь не затягивать...
НОСОРОГ. Спасибо, Шеф!

     Небольшая пауза.

ШЕФ. Должен вам сообщить одно пренеприятное известие. (Шеф достаёт из подплечной кобуры пистолет и передёргивает затвор.) Кого-то из вас, мне придётся сегодня пристрелить.

     Все переглядываются друг с другом.

ТАЙСОН. Вот так сюрприз...
СУНДУК. Кого-то?
КАРАСЬ. А поконкретней можно?
ШЕФ. Этого сказать, пока, не могу... Не потому, что у меня от вас секреты, нет. Просто, сам пока ещё нахожусь в неведении. Знал бы – давно бы уже пристрелил... Из конкретики могу сказать лишь одно – какая-то тварь сливает всю внутреннюю информацию... Причём эта крыса, где-то здесь, среди нас... В высшем руководстве.

     Кто-то, из сидящих за столом, присвистнул, после чего воцарилась тишина. Молчание неожиданно прервалось смехом ОТЛИЧНИКА.

ОТЛИЧНИК (смеясь) Шеф, я понял… Это шутка такая, да? Розыгрыш?

     У всех присутствующих, кроме ШЕФА, на лицах появились улыбки, оживление. Послышались смешки.

ШЕФ. Какие ещё шутки… Я, ведь, и шутить-то не умею… (Шеф обводит всех взглядом.) Забыли, что ли? Или мозги у всех поотшибало?

     Все снова замолчали.

ШЕФ. На полном серьёзе - один из вас предатель. И живым он отсюда не выйдет.

     Пауза.

ОТЛИЧНИК. Тогда, это какая-то ошибка. (Отличник обводит всех взглядом.) Шеф, да я за каждого здесь, поручиться готов. Мы же со школьной скамьи друг друга знаем, почти сорок лет... Как облупленные... Детей друг у друга перекрестили! И чтобы среди нас предатель был... (Отличник снова обводит всех взглядом и усмехается.) Туфта какая-то! Исключено! У нас... Всегда было, с первого класса... Один за всех и все за одного! (Несогласно качая головой, Отличник твёрдым голосом говорит.) Мы все друг другу братья.
ШЕФ. Я тоже так думал... Долго… Слишком долго… Давно неладное подозревал, но до последнего отказывался верить, пока мне не выложили факты на стол... У меня, ведь, там... (Шеф посмотрел куда-то вверх.) Тоже информатор имеется.

     Пауза.

ШЕФ. Да, совсем недавно, мы были братьями... На каждого из вас я мог положиться, как на самого себя... А знаете, в чём самое гадство? (Шеф медленно обводит всех взглядом.) Хотя, пятеро из вас, по-прежнему надёжные, верные, правильные пацаны, доверять никому из вас нельзя… Пока не выявим этого... Одного-единственного иуду...
ТАЙСОН. Понятно теперь, для чего нас всех через детектор прогоняли...
ШЕФ. Полиграф ничего не выявил. Сказали, что есть методики, как обмануть детектор лжи. Видимо, этот человек им обучен.

     Пауза.

ШЕФ. Чтобы вы понимали, наша организация давно уже под колпаком у компетентных органов. Надеюсь, каждый представляет, чем это грозит и всем нам, и каждому по отдельности... Ситуация критическая, требующая немедленного разрешения. Времени нет, от слова совсем... Буду выводить вас на чистую воду, прямо сейчас.

     В кабинете стоит напряжённая тишина.

СУНДУК. Что для этого требуется, Шеф? Утюг? Паяльник?
ШЕФ (усмехаясь). Устаревшие методы, Сундук... Ну, сознаетесь вы у меня все, как миленькие. В умелых-то руках... Но в данном случае, массовость не нужна. (Небольшая пауза.) Будем действовать по-иному. Полагаться придётся, главным образом, на интуицию... Ещё, надеюсь, водочка должна нам помочь в этом деле... Типа сыворотки правды, языки маленько всем подразвяжет.
КАРАСЬ. Вон оно что! А я ещё подумал, чего это Шеф сегодня такой добрый?
ШЕФ. Заткнись!

     ШЕФ кладёт пистолет перед собой на стол, обводит всех взглядом и грозит указательным пальцем правой руки.

ШЕФ. Смотри сюда, гнида, и слушай меня внимательно, к тебе обращаюсь... Не знаю, кто ты... Но знаю, что ты здесь... Так, вот... Кто бы ты ни был, в открытую говорю – железяку эту... Полиграф обманул, а меня - хрен проведёшь. Выявлю и прям тут, при всех, в воспитательных целях, размажу, как соплю по асфальту...
СУНДУК. Правильно, Шеф, так и надо... Никакой жалости предателю.

     ШЕФ сжимает правую руку в кулак и бьёт им по столу.


                Сцена 7


     ШЕФ берёт пистолет в руку и встаёт на ноги. Немного покачнувшись, свободной рукой опирается о стол и усмехается.

ШЕФ. Пока сидишь, вроде нормально. А встал – ноги ватные... (Шеф, несколько раз переступил с ноги на ногу.) Ну, да, ладно... Не будем резину тянуть. Начнем, пожалуй... Прямо сейчас. (Шеф обводит всех взглядом.) Даже интересно... Кто, из вас, падлой такой оказался? Никто не хочет сам, в этом, признаться?

     Все молчат.

ШЕФ. Нет, так нет… Моё дело предложить… (Держа пистолет стволом кверху, Шеф выходит из-за стола.) Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать... Как, там, дальше-то? (Шеф, на мгновение, задумывается.) Кто не спрятался – я не виноват.

     ШЕФ подходит к, сидящему ближе всех, НОСОРОГУ. Встав у него за спиной, ШЕФ, резким движением прикладывает ствол пистолета к затылку НОСОРОГА, а ладонь другой руки кладёт НОСОРОГУ на плечо. Лицо НОСОРОГА принимает бледный, безжизненный вид, вытаращенные глаза неподвижно смотрят прямо перед собой.

ШЕФ. Носорог, ты ничего не хочешь мне сказать?
НОСОРОГ. А... Да, хочу... А что...

     Немного склонив голову набок, ШЕФ смотрит немигающим взглядом на затылок НОСОРОГА.

ШЕФ. Может, за тобой грешки какие водятся? Так ты расскажи, об этом, товарищам, облегчи душу.
НОСОРОГ. Н-н-нет... Грешков...

     Пауза.

ШЕФ. А, не врёшь? Врать нехорошо...

     Не в силах, что-то говорить, НОСОРОГ отрицательно трясёт головой. ШЕФ, ещё около минуты, молча, стоит за НОСОРОГОМ с приставленным к затылку пистолетом. Затем ШЕФ убирает пистолет от виска НОСОРОГА и, ладонью, несколько раз, хлопает его по плечу.

ШЕФ. Расслабься... Как видишь, ничего страшного.
НОСОРОГ (мелко кивая головой). Действительно, Шеф...

     НОСОРОГ медленными, заторможенными движениями достаёт из кармана носовой платок и вытирает им лоб, виски и шею.

НОСОРОГ. Ничего страшного...

     ШЕФ ещё пару раз хлопает НОСОРОГА по плечу и отходит от него.


                Сцена 8


ШЕФ. Кто там у нас следующий?

     ШЕФ подходит к сидящему рядом ОТЛИЧНИКУ и, так же, приставляет пистолет к его голове. Через минуты ШЕФ убирает пистолет от затылка ОТЛИЧНИКА.

ШЕФ. Ну, а с тобой, что?
ОТЛИЧНИК. Со мной всё нормально.
ШЕФ. Нормально, говоришь… Сейчас узнаем.

     Пауза.

ШЕФ. Из-за стола выйди.
ОТЛИЧНИК. Зачем?
ШЕФ. В глаза тебе хочу посмотреть.

     Пауза.

ОТЛИЧНИК. Смотри... Чего ты там не видел?

     ОТЛИЧНИК выходит из-за стола и встаёт напротив ШЕФА. Какое-то время, не мигая, они смотрят друг другу в глаза.

ОТЛИЧНИК. Шеф, это не я... Правда, не я...
ШЕФ. Врёшь!

     Молниеносно выкинув руку с пистолетом вперёд, ШЕФ стреляет.

ОТЛИЧНИК (схватившись руками за живот). Шеф... Ты что творишь…

     ОТЛИЧНИК падает на пол. С грохотом отодвигаемых стульев, все вскакивают из-за стола. К ШЕФУ, держащему в руках ещё дымящийся пистолет, подходит СУНДУК и смотрит на лежащего ОТЛИЧНИКА.

СУНДУК (Шефу). Думаешь, он?

     ШЕФ переводит стеклянный взгляд с лежащего, возле ног, ОТЛИЧНИКА на СУНДУКА.

ШЕФ. Сундук... В такой момент думать нельзя, а то засомневаешься. Начнёшь рассуждать, взвешивать все «за» и «против» - никогда и никого не пристрелишь... Тут не думаешь, действуешь так, как тебе подсказывает твоё сердце.
СУНДУК. Понятно, Шеф... Спешка, цейтнот... Разве что, потом...
ШЕФ. А потом поздно думать.
СУНДУК (носком обуви трогая тело лежащего Отличника). Тоже, верно.

     К ШЕФУ с СУНДУКОМ подходит ТАЙСОН.

ТАЙСОН. Прошу прощения, Шеф... Я всё слышал... И, всё же... Какие аргументы были против Отличника?

     ШЕФ убирает пистолет в кобуру и застёгивает пиджак.

ШЕФ. Никаких. Только интуиция... Или – чуйка, если по-простому... Она меня никогда не подводила, сами знаете...

     ТАЙСОН задумывается, морщится, отводит глаза в сторону и нехотя, через силу признаёт.

ТАЙСОН. Это да... До сих пор, не подводила...

     ШЕФ разглядывает, лежащее у ног, тело ОТЛИЧНИКА.

ШЕФ. Сам посуди… Коли среди нас посторонний человек, то кто кроме Отличник может быть... Не до конца свой, чужой... (На лице Шефа проскальзывает болезненная гримаса.) Мы-то, все, откуда? С низов... Отцы сидели, да не по разу. На воле, максимум электриками либо водопроводчиками были... А у него... Мать завуч в нашей школе, отец – профессор в институте, проректор...
КАРАСЬ. Мальчик из хорошей семьи.
ШЕФ. Чересчур, хорошей... Профессорскую, их, квартиру вспомни... Ведь, как в музей, в неё ходили, на его дни рождения. Повсюду ковры по стенам, в сервантах - хрусталь, фарфор ГэДээРовский... На кухню пройдёшь... У нас картошка на первое, на второе и на третье – а у этих буржуев бутерброды, какие хочешь – с сёмгой, с чёрной, с красной икрой... Сервелат... Хочешь, простое сливочное масло бери, на хлеб мажь, хочешь – шоколадное. (Шеф усмехается.) Не жизнь – малина!
ТАЙСОН. Ох, и бил я его за это... До кровавых соплей.
ШЕФ. Правильно! Нечего было выделяться... Высовываться.

     Морщась, ШЕФ поправляет воротничок рубашки.

КАРАСЬ. Классовая ненависть пробудилась, Шеф?
ШЕФ. При чём тут ненависть... Просто… А, чего этот Отличник учился и жил не так как мы все?
ТАЙСОН (согласно кивая). Не так... И, всё равно, к нам в компанию, лез... Хоть, и учёба ему давалась, Олимпиады, всякие выигрывал... И отец, потом в университет свой пристроил.
КАРАСЬ. Он без отца... Сам, экзамены сдал и поступил. Без блата.
ШЕФ. Тем более! Больно умный... Какой он нам, после этого – свой?

     ШЕФ и ТАЙСОН смотрят на лежащее, у их ног, безжизненное тело ОТЛИЧНИКА.


                Сцена 9


     ШЕФ поднимает глаза и медленно обводит, присутствующих, взглядом.

ШЕФ. Ещё вопросы есть?

     Неожиданно, ТАЙСОН взрывается.

ТАЙСОН. Да, Шеф, так всё и было, как ты говоришь! Вроде, правильно... Если, с одной стороны смотреть, Отличник – не наш, чужой, с другой стороны – какой же он чужой, сорок лет плечом к плечу... Мы, с ним, на такие дела ходили – похлеще, чем в разведку! И никогда он не подводил, а тут вдруг начал... Хотелось бы доводов повесомей...
СУНДУК (Тайсону). Слышь, ты... Тебе, Шеф разве не объяснил...
ТАЙСОН. Объяснил, спасибо...
СУНДУК. Тогда в чём дело?
ТАЙСОН. А, в том… В том, что не верю я всё равно, что Отличник был предателем! И, про других, не могу себе такого представить... Смотрю, на каждого... На тебя... На тебя... И на тебя тоже... (Тайсон по очереди показывает пальцем на одного, на другого, на третьего.) И в голове не укладывается...
ШЕФ. Мне давали прослушать запись наших разговоров.
КАРАСЬ. Тогда, всё просто решается... На нём должен быть микрофон.

     Пауза.

ШИЛО. Слушайте, а ведь, действительно... Элементарно же!
ШЕФ (Сундуку, кивая на тело Отличника). Обыщи.

     СУНДУК присаживается возле ОТЛИЧНИКА на корточки и, двумя пальцами, приподнимает полу пиджака.

СУНДУК. Кровищи...

     ШИЛО подавляет рвотный спазм и закрывает ладонью рот.

ШИЛО. Сейчас стошнит, ей Богу... Шеф, я твоим санузлом воспользуюсь?
ШЕФ. Воспользуйся...

     ШИЛО подходит к двери за креслом ШЕФА, распахивает её и скрывается за ней. СУНДУК продолжает обследовать тело ОТЛИЧНИКА. Остальные стоят рядом и наблюдают.
     Немного погодя, из санузла, выходит ШИЛО. ШЕФ поворачивает голову в его сторону.

ШИЛО (вытирая носовым платком уголки губ). Еле донёс...
ШЕФ. Заблевал, поди, всё?
ШИЛО. Нет, Шеф, я аккуратно.

     ШИЛО убирает платок в карман пиджака, встаёт рядом со всеми и смотрит, как СУНДУК обыскивает тело ОТЛИЧНИКА. Закончив обыск, СУНДУК поднимает глаза на ШЕФА.

СУНДУК. Пусто.
ШЕФ. Ничего не пропустил?
СУНДУК. Вроде, не должен.

     Пауза.

ШЕФ. Ещё раз посмотри... И, внимательней. Карманы выверни...

     СУНДУК снова обыскивает тело ОТЛИЧНИКА.

НОСОРОГ. А, какой он из себя этот микрофон? Примерно такой, да? (Носорог показывает между ладонями расстояние сантиметров тридцать.) Как у Пугачихи, на сцене?
КАРАСЬ. Не, поменьше...

     Проведя обыск тела повторно, СУНДУК встаёт на ноги и отрицательно качает головой.
 
СУНДУК. Ничего, Шеф... Не веришь, можешь сам обыскать.

     СУНДУК достаёт носовой платок и тщательно вытирает, испачканные кровью, пальцы.


                Сцена 10



     Все, молча, стоят вокруг тела ОТЛИЧНИКА.

ТАЙСОН. Что ж, получается, Отличник никакого отношения к прослушке и не имел...

     Пауза.

ШЕФ. Получается, так...
ТАЙСОН. Нифига себе... Ты даёшь, Шеф! Нормального, правильного пацана завалил ни за что, ни про что, и спокойно: «Получается, так...».
ШЕФ. Мне что? Истерику закатить? Думаешь, ему это поможет?

     Все молчат. ШЕФ подходит к своему месту за столом, садится и барабанит пальцами по его поверхности. СУНДУК подходит к ШЕФУ и становится возле него справа.

КАРАСЬ. Надо было, как-то по-другому действовать, Шеф.
ШИЛО. Действительно...

     ШЕФ обводит всех взглядом.

ШЕФ. Какие умные все сразу стали... (Шеф резко бьёт ладонью по столу.) Что уставились? А ну, сели все по своим местам! Нечего над душой стоять!
СУНДУК. По местам! Живо!

     Громыхая стульями, все рассаживаются за столом. Кто-то смотрит в сторону, кто-то на ШЕФА. ШЕФ устало закрывает глаза ладонью левой руки. В кабинете устанавливается полная тишина.

СУНДУК. Шеф, а Шеф.
ШЕФ. Чего?
СУНДУК. А, можно, я им вывалю всё, что про них думаю...

     Небольшая пауза.

СУНДУК (стуча кулаком себя в грудь). Ну, накипело, Шеф! Не могу больше молчать, охота высказаться!
ШЕФ. Валяй.

     СУНДУК делает шаг вперёд и, грозным взглядом, обводит всех за столом.

СУНДУК. Вы, что это себе позволяете, а... На Шефа пасть разевать! (Сундук грозит кулаком.) Смотрите, как бы её вам не порвали... Надо ж додуматься, на Шефа бочку катить! Кретины... Олухи царя небесного... (Сундук стучит кулаком себе по лбу.) Мозгов-то у каждого – как воробей насрал, что бы вы без Шефа делали? В автобусах мелочь из карманов тырили? Максимум, ночные ларьки крышевали бы... Шеф вас в люди всех вывел! Всё, что у каждого из вас есть – благодаря ему! Да вы, каждое утро, на планёрке, должны его в жопу целовать! (Сундук оглядывается на Шефа.) Я правильно излагаю, Шеф?
ШЕФ (раздвинув на ладони средний и безымянный пальцы, одним глазом, через эту щель, глядит на Сундука). Умри – лучше не скажешь... (Шеф резко встаёт на ноги.) Спасибо, дальше я сам.

     СУНДУК кивает и делает шаг назад. ШЕФ смотрит на сидящих за столом.

ШЕФ. И зарубите себе на носу - не ошибается тот, кто нихрена не делает... Я бы тоже мог, взвалить на кого-нибудь существующую проблему, и сейчас бы сидел себе в углу в сторонке, да посматривал, оттуда, укоризненно... Мне-то ваши умственные способности хорошо известны, любой, из вас, уже бы столько дел наворотил... Хорошо, раз это был не Отличник, тогда кто? Кто, я спрашиваю... (Шеф вытаскивает пистолет и стоит, покачивая им в руке.) Кого мне пристрелить следующим? Я пристрелю, какой разговор, вы мне только укажите на него пальцем... Кого?

     Пауза.

ШЕФ (неожиданно кричит во весь голос). Не слышу!!!

     От крика ШЕФА все, сидящие за столом, вздрагивают.

ШЕФ (уже более-менее нормальным голосом). Я вас русским языком спрашиваю – есть, у кого, ответ на этот простой, чётко поставленный вопрос? У тебя... У тебя... Или, у тебя... (Шеф переводит взгляд с одного на другого.) Или, может, у тебя на это есть готовое решение? (Взгляд Шефа останавливается на Тайсоне.) Ну, так поделись с нами, со всеми... Не молчи, мы все ждём!

     ТАЙСОН смотрит сначала направо от себя, затем налево. Бросает взгляд на ШЕФА и отводит глаза в сторону

ТАЙСОН. Откуда я знаю...
ШЕФ. А-а-а... Как решение принимать, так сразу в кусты? Удобно устроились.
ТАЙСОН. Ты – начальник, ты и решай.

     ШЕФ убирает пистолет в кобуру, медленно обводит всех взглядом и стучит кулаком по столу.

ШЕФ. Решу... Не сомневайтесь.

     Пауза.

КАРАСЬ. Ладно... А, с Отличником-то, что?
ШЕФ. С Отличником...

     ШЕФ выходит из-за стола и подходит к телу ОТЛИЧНИКА. Жестом, подзывает к себе СУНДУКА. СУНДУК подходит к ШЕФУ и встаёт рядом.

ШЕФ. Значит, так... Заказываешь памятник, в полный рост. Из самого лучшего мрамора... Из итальянского или какой там ещё... Самого лучшего, в общем...

     СУНДУК кивает.

ШЕФ. Отпевание в церкви... В самой центральной... И попа – непременно самого главного обеспечь!
СУНДУК. А если, вдруг, откажется владыка?
ШЕФ. Начнёт кочевряжиться – за бороду, без разговоров, и на мероприятие... Короче, всё по высшему разряду...
СУНДУК. Будет сделано в лучшем виде, Шеф.
ШЕФ. Оркестр, человек двести... Нет, триста, чтоб, на весь город, гремело.
СУНДУК. Хотел бы я, чтобы у меня были такие похороны.
ШЕФ (бросая мельком на Сундука быстрый взгляд). Устрою, не переживай.

     Сидящий за столом НОСОРОГ старательно тянет руку, как школьник.

ШЕФ (Носорогу). Чего тебе?
НОСОРОГ. У меня предложение, Шеф... А что если, Отличника, в Мавзолей, к Ленину подхоронить...

     ШЕФ, что-то прикидывая, морщит лоб и на какое-то время задумывается. Потом, отрицательно качает головой.

ШЕФ. Такое сложно будет продавить... (Шеф ещё ненадолго задумывается.) Скорей всего, не проканает. Действуем, как я сказал.

     ШЕФ поворачивается в сторону ОТЛИЧНИКА, смотрит на него и крестится. Стоящий рядом СУНДУК, размашисто осеняет себя крестным знамением. Остальные, сидящие за столом, тоже вразнобой крестятся.


                Сцена 11


     ШЕФ подходит к столу. СУНДУК следует за ним.

ШЕФ. Так… Значит, что мы имеем, на данный момент? С Отличника подозрения сняты.
КАРАСЬ. Реабилитирован.
ШЕФ. Можно и так сказать. (Шеф обводит взглядом сидящих и достаёт пистолет.) С вами-то, что теперь прикажете делать?
НОСОРОГ. Может, отпустишь, Шеф? Футбол скоро.
ШЕФ (прикладывая ладонь к груди). Носорог, войди в моё положение... Рад бы отпустить, да не могу... (Шеф разводит руками.) Коли, на Отличнике никакого жучка не обнаружено, это значит...

     Пауза.

НОСОРОГ. Что?

     Пауза.

ШЕФ. Думаем, шевелим мозгами... Ну... (Шеф обводит всех взглядом.) Значит, микрофон должен быть на ком-то из вас.

     Пауза.

ШЕФ (задумчиво). На ком-то из вас...
СУНДУК. Железная логика, Шеф! (С грозным выражением лица, Сундук обводит взглядом сидящих за столом.) Других вариантов нет, на ком-то из них... (Шефу.) Но, ведь, не признаются, черти!
ШЕФ. В этом-то, и вся проблема.
КАРАСЬ. И каковы будут дальнейшие шаги?

     Пауза.

ШЕФ (резко). Раздевайтесь.

     Сидящие за столом переглядываются друг с другом.

СУНДУК. Вы, что, оглохли? Шеф сказал раздеваться.
ШЕФ (Сундуку). К тебе это, кстати, тоже относится.
КАРАСЬ. А к тебе, Шеф?
ШЕФ. Я - вне подозрений. (Шеф покачивает рукой с пистолетом.) Мне долго ещё ждать? (Шеф переводит взгляд на Сундука.) Сундук, начинай первым, что ли... Подай пример.
СУНДУК. Как скажешь, Шеф. (Сундук начинает раздеваться.) Первым, так первым... Мне скрывать нечего.

     Вслед за СУНДУКОМ, начинают раздеваться остальные.

ШЕФ. Одежду складываем на стол, в отдельные стопки, и отходим на пять шагов в сторону.
ШИЛО. Трусы снимать?
ШЕФ (немного подумав). Можно оставить.

     Все раздеваются и, сложив одежду и пустые кобуры, по кучкам, на столе, отходят в сторону. В одних трусах, становятся в одну шеренгу.
     ШЕФ подходит к столу и, помогая себе стволом пистолета, начинает копаться в одежде. Исследовав одну кучу одежды, ШЕФ переходит к другой. В одной из куч одежды, ШЕФ находит небольшую фигурку и внимательно её разглядывает.

ШЕФ (поднимая фигурку над головой). Чьё?
НОСОРОГ. Моё, Шеф.
ШЕФ. Что такое?
НОСОРОГ. Талисман. Я его купил, когда в Аргентине был... Это - Марадона с Кубком мира.

     Ещё немного посмотрев на фигурку, ШЕФ кидает её обратно, на кучу одежды НОСОРОГА, и переходит к следующей. Тщательно проверив всю одежду, ШЕФ подходит к стоящим в шеренге и внимательно разглядывает их. Медленно проходя вдоль строя, ШЕФ останавливается возле ТАЙСОНА, внимательно смотрит на его трусы.

ШЕФ. Что у тебя тут? (Оттянув резинку трусов заглядывает внутрь и уважительно присвистывает.)
ТАЙСОН (смущённо). Спасибо отцу с матерью.

      ШЕФ заходит стоящим в ряду за спину и медленно идёт, вдоль шеренги, сзади. Возле НОСОРОГА, ШЕФ останавливается и снова заглядывает в трусы.

ШЕФ. Слышь, НОСОРОГ...
НОСОРОГ. Чего?
ШЕФ. Ну, у тебя и жопа волосатая!
НОСОРОГ. Я в курсе, Шеф.
ШЕФ (качая головой). Лампой паяльной, прошёлся бы, что ли...

     ШЕФ идёт дальше и проходит ряд до конца. Затем разворачивается и долго смотрит на стоящих в шеренге.

ШЕФ. Одевайтесь.

     Все подходят к столу и начинают одеваться. ШЕФ, продолжая стоять в стороне, задумчиво смотрит на них. Застёгивая рукава на рубахе и одёргивая её, к ШЕФУ, подходит СУНДУК.

СУНДУК. Каковы результаты, Шеф?
ШЕФ. Никаких... Жучка, ни на ком, не обнаружено...
СУНДУК. Странно, как так?
ТАЙСОН. Весь этот стриптиз, напрасно, что ли?

     НОСОРОГ, в ответ на реплику ТАЙСОНА, захохотал.

ШЕФ (Сундуку). Видимо, от улики успели избавиться... После того, как было сказано про микрофон.
СУНДУК. Каким образом, Шеф? Все, друг перед другом, как на ладони были! Из кабинета, никто не выходил...

     ШЕФ задумывается.


                Сцена 12


     По лицу ШЕФА видно, что его осенила какая-то догадка.

ШЕФ. Ошибаешься, Сундук... Кое-кто покидал нас ненадолго...

     С пистолетом в руке, ШЕФ идёт в сторону одевающегося ШИЛО. Все остальные расступаются перед ШЕФОМ. ШИЛО, успевший надеть лишь брюки и рубаху, поправляет её воротник. ШЕФ останавливается прямо напротив ШИЛО.

ШЕФ. Ответь, Шило, только честно, на один вопрос... С какой целью, ты отлучался в туалет?
ШИЛО. Меня рвало, Шеф.
ШЕФ. Да, что ты говоришь… Рвало? С двух бутылок водки? (Шеф усмехается. Вокруг тоже раздаются смешки.) Не мог что-нибудь поправдоподобнее придумать!
ШИЛО. Это правда... Организм уже не тот, подводит... Стареем, Шеф.
ШЕФ. Ты, что гонишь, Шило... Мы тут все одногодки... Никого не стошнило, а тебя, видите ли, стошнило...
ШИЛО. Подозреваешь меня, что ли, Шеф? Мы ж, с тобой, сорок лет, всю жизнь считай, бок о бок.
ШЕФ. А я здесь со всеми сорок лет бок о бок. И, тем не менее, один из присутствующих – предал с потрохами и меня, и остальных.
ШИЛО. Я этого не делал.

     Пауза.

ШЕФ. Давай, Шило, порассуждаем вслух... В этот раз, я не буду полагаться на эмоции, а вместе с тобой, сообща, попытаемся выстроить логическую цепочку... Надеюсь, ты не против, принять участие в обсуждении?

     Небольшая пауза.

ШИЛО. Ну, хорошо... Давай попробуем.
ШЕФ. Итак, начинаем... Что у нас в исходной позиции - мы точно знаем, что у кого-то из присутствующих есть микрофон... И когда это было озвучено, тебе вдруг срочно понадобилось в уборную. А после этого поиски микрофона не дали никакого результата...

     Небольшая пауза.

ШЕФ. Согласись, Шило, всё это выглядит крайне подозрительно.
НОСОРОГ (Тайсону). Что ни говори, а котелок, у Шефа, варит!

     В кабинете повисает напряжённая тишина. ШЕФ, прищурив глаза, смотрит на ШИЛО, ШИЛО, ладонью, вытирает со лба испарину.

ШИЛО. Логично, Шеф, ничего не скажешь... Я, наверное, на твоём месте, думал бы точно так же...
ШЕФ (усмехаясь). А, других вариантов не просматривается.
ШИЛО. Только не было у меня никакого микрофона... Не было.

     Пауза.

ШЕФ. Ну, да... Собственно, ничего другого я и не ожидал услышать... Я – не я, и кобыла не моя... Шило, заметь – в этот раз, я не рублю с плеча...
СУНДУК. Миндальничаешь ты с ним, Шеф.
ШЕФ (Сундуку). Помолчи... (Шило.) Я даю тебе шанс оправдаться, но для этого мне нужны от тебя более весомые аргументы.
ШИЛО. Где их взять, даже не знаю... Хорошо, Шеф... Мне что... В следующий раз, наблевать тебе под ноги?
ШЕФ. Это всё, что ты имеешь мне сказать?
ШИЛО. А, что тут ещё... Больше нечего...
ШЕФ. Жаль.

     ШЕФ вскидывает руку с пистолетом и стреляет. ШИЛО, лицом вниз, падает на пол. Остальные подходят и разглядывают лежащее тело.

СУНДУК (глядя на тело Шило). Собаке – собачья смерть.
ТАЙСОН. Вот, ведь, гад! Из-за него и Отличник зазря пострадал...

     ШЕФ убирает пистолет в кобуру, подходит к столу, брезгливо берёт пиджак и кобуру ШИЛО и бросает их на лежащее тело. Затем проходит и садится на своё место. Остальные отходят от лежащего ШИЛО, берут со стола свои вещи и продолжают одеваться.


                Сцена 13


     Все одеваются, застёгивают рубахи, ремни. Одевшись, по одному, садятся за стол на свои места.

НОСОРОГ (косясь на лежащего Шило). Теперь, всё, Шеф? Можно расходиться?
ШЕФ. Успеешь.
КАРАСЬ. Какие-то ещё вопросы остались?
СУНДУК. Пункт «разное» должен быть. Он всегда, под конец, последним пунктом.
ТАЙСОН. Ясно.

     Гремя стульями, все усаживаются за стол, смотрят на ШЕФА. ШЕФ обводит всех взглядом.

ШЕФ. Горло промочить никто не желает?
СУНДУК. Неплохо бы... Не знаю, как у вас, а у меня уже все градусы, из организма, выветрились. Трезв, как стёклышко. Я, только – за!
ШЕФ. Тем более, Отличника надо помянуть.
ТАЙСОН. Это – святое.

     ШЕФ делает знак СУНДУКУ. Тот встаёт, достаёт из ящика пять бутылок водки и ставит перед каждым. ШЕФ берёт в руки бутылку и откручивает пробку, остальные делают то же самое. ШЕФ встаёт на ноги, все встают следом за ним.

ШЕФ (глядя на тело Отличника). Ну... Не чокаясь.

     Запрокинув голову, ШЕФ пьёт из горлышка бутылки. Выпив её до дна, ШЕФ занюхивает обшлагом рукава, садится в кресло и ставит пустую бутылку под стол. Так же поступают остальные.

СУНДУК (кивая на Шило). Много вреда он успел принести?
ШЕФ. Достаточно.
СУНДУК (глядя на Шило и морщась). Падла!
ШЕФ. Помнишь, три месяца назад, в Барнауле, всё медным тазом накрылось...
СУНДУК. Ещё бы...
НОСОРОГ. Всё бросить пришлось… Сами оттуда, еле ноги успели унести.
ШЕФ. Мне потом сообщили – из-за того, что нас всех прослушивали... Пасли с самого начала операции.
СУНДУК. Да... Бабки огромные на этом потеряли... (Сундук с ненавистью смотрит на тело Шило.) После такого, можно сказать, лёгкой смертью подох. Чересчур добрый ты, Шеф!

     Шеф устало отмахивается.

СУНДУК. Я б его, перед тем как пристрелить, помучил бы.
НОСОРОГ. Погоди, Шеф... Так ведь Шило в том деле не участвовал.
ШЕФ. Ничего не путаешь?
НОСОРОГ. Железно, Шеф... Мы с Тайсоном, как раз, этой операцией, руководили. (Тайсону.) Ведь так же?
ТАЙСОН (кивая). Не было его с нами.
НОСОРОГ. В натуре, не было...
СУНДУК. А где ж, он тогда был?
НОСОРОГ (на секунду задумавшись). Так, в больнице же! Ты, что, Шеф, забыл? Шило тогда в реанимации лежал, с язвой желудка. Мы ещё все, навещать его ходили, вспомни, он весь в трубках такой... У него, может, из-за этой язвы, организм водку не принимает...

     Пауза.

ТАЙСОН. Шило совсем никакой тогда был. Врачи в то, что выживет, пятьдесят на пятьдесят давали... В эту операцию барнаульскую, никто его даже не посвящал.
НОСОРОГ. Если была прослушка разговоров, то это чьих-то других рук дело.

     Пауза.

ШЕФ. Что, вы раньше-то молчали?
НОСОРОГ. Так ведь, сейчас, только, речь зашла...
ШЕФ. Дебилы, ****ь!

     ШЕФ, рывком, встаёт из-за стола, проходит пару раз по кабинету из угла в угол. Останавливается возле тела ШИЛО. Смотрит на него, болезненно морщась и разводя руками.

ШЕФ. Прости, дружище...

     СУНДУК подходит и встаёт рядом с ШЕФОМ.

ШЕФ (Сундуку). Значит, так... Для Шило, тоже... Отпевание, оркестр, памятник...
СУНДУК. Размеры памятника те же самые?
ШЕФ. Одинаковые... Чтобы без обид.
СУНДУК. Без обид... Хорошо... Будет сделано.

     СУНДУК понимающе кивает.


                Сцена 14


     ШЕФ крестится над телом ШИЛО, затем проходит и садится за стол. Тяжело вздохнув и облокотившись одной рукой об его поверхность, закрывает глаза и кладёт ладонь себе на лоб.

КАРАСЬ (Носорогу). Вот, нахрена ты это сказал?
НОСОРОГ. А поконкретней можно? Что из того, что я сказал - «нахрена»?
КАРАСЬ. ТЧто Шило на больничном был. Могли бы сейчас по домам пойти.
НОСОРОГ. Твою мать! Я же мог успеть ещё на футбол...
КАРАСЬ. Вот именно. А вместо этого, вся эта хрень продолжится...

     НОСОРОГ досадливо морщится.

НОСОРОГ. Что поделаешь... Футбол пропускать, конечно, обидно, но надо же проявлять сознательность... Коль, эта крыса, среди нас, мы должны её вычислить. Не так, разве?
КАРАСЬ. Не боишься, как бы тебя самого не вычислили.
НОСОРОГ. Чего мне бояться? У меня совесть чиста...
ТАЙСОН. Как выяснилось, у Отличника и Шило, она тоже была чиста.

     НОСОРОГ смотрит на тела ОТЛИЧНИКА и ШИЛО, затем поворачивается к КАРАСЮ.

НОСОРОГ. А у меня аргумент есть... Если бы этой крысой был я, мне было бы выгоднее промолчать, чтобы все на Шило продолжали думать... А раз, не промолчал, то значит – это не я... Так ведь, Шеф? А?
ШЕФ (неопределённо пожимая плечами). Логично...
НОСОРОГ (Карасю). Вот, видишь, Шеф понимает.
КАРАСЬ. А если по-другому рассуждение повернуть... Может, ты, как раз, тот, кого мы ищем, а то, что тебе невыгодно специально говоришь...
НОСОРОГ. Зачем говорить то, что невыгодно?
КАРАСЬ. В расчёте, что Шеф подумает – какой ему смысл самого себя подставлять? Значит, скорей всего, это не он. А, на самом деле, как раз – он.
ШЕФ (покачивая головой). Тоже логично.

     НОСОРОГ морщит лоб, пытаясь понять суть сказанного КАРАСЁМ.

НОСОРОГ. Не... Такое – слишком сложно для меня.
КАРАСЬ. Да ты только прикидываешься дурачком.
НОСОРОГ. Не прикидываюсь.
КАРАСЬ. Не верю... Мне всегда казалось, что ты не так прост, как кажешься.

     Пауза.

НОСОРОГ. Карась, не понял, ты чо? Топишь, меня, что ли?
КАРАСЬ. А ты нас всех не топишь? Своим заявлением, что Шило не при чём, что шпионит кто-то другой... Коли так, извини, братан...  (Карась смотрит на Носорога и усмехается.) Ты умри сегодня, а я – завтра...
НОСОРОГ. Ах, ты...

     Сжав кулаки, НОСОРОГ вскакивает со стула и кидается на КАРАСЯ. Между ними, завязывается драка. В течение минуты, ШЕФ равнодушно смотрит на них, затем, не спеша достаёт пистолет и делает выстрел вверх.

ШЕФ (убирая пистолет в кобуру.) Сели... Успокоились...
СУНДУК. А ну, сели по местам! Кому Шеф сказал!

     НОСОРОГ и КАРАСЬ, поправляя и одёргивая на себе одежду, нехотя, садятся за стол.

СУНДУК. Карась, ты чо к Носорогу прицепился, сиди спокойно... Чо нагнетаешь?
КАРАСЬ. Ничо... Просто, мне надо уйти сегодня отсюда живым...
СУНДУК. Это ещё зачем?
КАРАСЬ (вскакивая на ноги и срываясь в крик). Какое твоё дело! Сказал – надо, значит - надо...
СУНДУК (тоже вскакивая со стула). А что орать? Что орать-то!

     КАРАСЬ и СУНДУК стоят напротив друг друга и смотрят в глаза. ШЕФ дипломатично, пару раз, кашляет. КАРАСЬ первым отводит взгляд и садится на стул. СУНДУК садится следом.

ШЕФ (Карасю). Что за дело у тебя сегодня, Карась? Куда ты торопишься? На встречу с куратором? Он у тебя кто – майор или полковник?
КАРАСЬ. С каким ещё куратором! На понт, только, брать, не надо, Шеф...

     Пауза.

КАРАСЬ. Не надо этого делать!
ШЕФ. Ладно, не буду.
КАРАСЬ (косясь на Шефа). С куратором... Скажешь, тоже! Надо же, до такого додуматься... У дочери, как раз, день рождения. Шестнадцать лет девчонке исполнилось. А я, всегда, все эти годы, на её дни рождения, их с матерью обязательно навещаю. И сегодня обещал прийти... Она ждать меня будет.

     ШЕФ поднимает взгляд в сторону КАРАСЯ.

ШЕФ. Совсем из головы вылетело, с этими проблемами... Хорошо, что напомнил.

     ШЕФ открывает ящик своего стола.

ШЕФ. Блин, что за... Куда я дел-то?

     ШЕФ закрывает ящик, выдвигает другой, ниже.

ШЕФ. А, вот, нашёл... (Шеф достаёт какую-то шкатулку, отделанную кожей и украшенную золотыми вензелями, и произносит торжественным голосом.) Для моей любимой крестницы.

     ШЕФ встаёт со стула, подходит к КАРАСЮ, ставит перед ним на стол шкатулку и открывает её крышку.

ШЕФ. Колье и серьги из сплава золота и платины. С брюликами... Не помню уже, сколько там карат, но дохрена... На бирке можно посмотреть... Скажешь, что от крёстного. И поцелуй её, от меня.
КАРАСЬ. Обязательно... Если, отсюда, выберусь...
ШЕФ. Что за пессимизм? Выше нос, Карась!

     ШЕФ, похлопав КАРАСЯ по плечу, проходит и садится в своё кресло. КАРАСЬ закрывает крышку шкатулки с подаренными драгоценностями и отодвигает немного в сторону.


                Сцена 15


     ШЕФ сидит за столом, по очереди глядя то на одного, то на другого из присутствующих.

ШЕФ. Итак, заседание наше продолжается... Тот, кого мы ищем, всё ещё среди нас... (Шеф забарабанил пальцами по столу.) Может, у кого есть, по этому поводу, какие-то мысли, соображения? Кто-нибудь имеет что сказать?
ТАЙСОН. Я имею.
ШЕФ (делая приглашающий жест). Интересно, было бы, послушать.

     ТАЙСОН, отодвигая стул, встаёт из-за стола и становится напротив ШЕФА.

ТАЙСОН. Я, вот, о чём думаю... Эти два пацана... (Тайсон поворачивается в сторону лежащих тел и указывает на них.) Двое нормальных, правильных пацанов, которых мы все знаем с первого класса... Отличник и Шило... За что они погибли... Просто так, да... (Тайсон обводит взглядом присутствующих.) Ну, ведь, просто так, Шеф, ни за понюшку табака...

     ШЕФ морщится и молчит. СУНДУК встаёт из-за стола и приходит на помощь ШЕФУ.

СУНДУК (Тайсону). Ты чо, Тайсон, совсем оборзел? Опять начинаешь, на Шефа, пургу гнать?

     Подойдя к ТАЙСОНУ сзади, СУНДУК хватает его за плечо. ТАЙСОН молниеносно разворачивается и бьёт его в челюсть. СУНДУК валится на пол. ТАЙСОН склоняется над ним, держа наготове сжатый кулак.

ТАЙСОН. Слышь, ты... Закрой хлебало...
ШЕФ (Сундуку). Сундук, не перебивай его, пусть выскажется.
СУНДУК. Хорошо, хорошо...

     СУНДУК поднимается с пола и, держась за челюсть, отходит в сторону. ТАЙСОН поворачивается к ШЕФУ.

ШЕФ. Продолжай, мы тебя внимательно слушаем.

     ТАЙСОН подходит к телу ОТЛИЧНИКА, смотрит на него.

ТАЙСОН. Помнишь, Шеф... Помнишь, конечно, ты должен помнить... Я бил Отличника за то, что он был из богатой, профессорской семьи. За то, что у них всегда было, что поесть и что надеть... За то, что хорошо учился... Пытался он давать мне отпор, но всякий раз, для него, это плохо заканчивалось. Но, ни разу он на меня никому не пожаловался... Один случай мне на всю жизнь запомнился. Как сейчас помню, отметелил его как следует – фингал поставил, рукав у школьной формы оторвал... И пошёл в туалет, поссать с чувством выполненного долга. Выскакиваю обратно в коридор, а мать его, завуч, трясёт его за плечи, так, что голова из стороны в сторону мотается и кричит на всю школу, требует сказать, кто это сделал... Ну, всё, думаю – крышка мне, прощай родная школа. Вылечу сейчас, как пробка… В специнтернат или в колонию для малолеток... А он на меня посмотрел и лишь ещё плотнее губы сжал... Я его, и после этого, продолжал бить, но уже с уважением! И, с каждым разом, всё больше и больше, уважал... И вдруг однажды, в голове, словно что-то щёлкнуло, как рычажок у рубильника переключился и стал он мне другом... И не просто другом, а наилучшим, когда я его узнал, как следует... А ты, пристрелил его, как собаку... Товарища моего, закадычного...
ШЕФ. Не только твоего... Мы все его любили.
СУНДУК (кивая и продолжая держаться за челюсть). Это точно.
ШЕФ. Меня Отличник тоже раздражал, поначалу, своей благополучностью, этот профессорский сынок... Казалось бы – когда это всё было, быльём поросло и вдруг... Опять, как нахлынуло... (Шеф досадливо морщится.) Чёртово подсознание, верно говорят, что не поддаётся оно контролю...
КАРАСЬ. Особенно, когда водярой накачаешься.

     ШЕФ, мельком бросает взгляд на КАРАСЯ, и снова поворачивается к ТАЙСОНУ.

ШЕФ, Поверь, Тайсон, я сам не ожидал, что вдруг всё это опять выскочит в самый такой момент...
ТАЙСОН. А ещё говорят – сын за отца не отвечает.
КАРАСЬ. Врут. Порой отвечает ещё как...

     Пауза.

ТАЙСОН. Шеф, ты всегда был фартовым... Всю жизнь, мы все просто слепо полагались на твою невероятную удачу, и это давало результат, надо честно признать... Каким-то образом, ты обходил все расставленные ловушки и приводил нас туда, где ждал самый жирный куш, самая богатая добыча...  Да, Шеф, у тебя всегда было, какое-то, буквально, звериное чутьё. Много раз оно спасало нас... Вспомнить только, через что мы прошли эти годы... Ладно, ещё – перестройка, гласность, хотя и там, всякое бывало... А приватизация и всё, что с ней было связано... Всякие стрелки, перестрелки, чуть ли не через день... И ни одного потерянного бойца! Лишь, у некоторых, так... (Тайсон пренебрежительно машет рукой.) Пара царапин... Реально, фантастика! Некоторые верили на полном серьёзе, что ты заключил сделку с дьяволом...

     ШЕФ криво усмехается.

ТАЙСОН. А сегодня, уже два трупа, за один только день...
КАРАСЬ. День ещё не закончился.

     Небольшая пауза.

ТАЙСОН (Шефу.) Твоё чутьё оставило тебя, Шеф... Акела промахнулся!

     Продолжая держаться за челюсть, СУНДУК, с опаской, глядит то на ТАЙСОНА, то на ШЕФА.

ТАЙСОН. Если говорить откровенно… Промахнувшийся не может больше возглавлять стаю. Фарт если уходит, то надолго... А то и насовсем.

     В помещении нависла гнетущая тишина. ШЕФ долго молчит, глядя прямо в стол перед собой, потом поднимает глаза на ТАЙСОНА.

ШЕФ. Откровенностью за откровенность, Тайсон... Не буду кривить душой – неплохо быть Шефом... Когда всё нормально… Когда дела идут отлично, всё на мази... Но, поверь, в лидерстве, нет ничего хорошего, когда всё идёт под откос! Ответственность такова, что хочется переложить её на кого-то другого, а самому отойти в сторонку и стать всего лишь одним из...
ТАЙСОН. Так, отойди.

     ШЕФ улыбается и отрицательно покачивает головой.

ШЕФ. Это удел слабых… Самое лёгкое, и самое простое решение... Я так не поступлю. Именно потому, что всю жизнь, я был вашим постоянным и бессменным главарём... Нет, у меня, морального права взять и сбросить с себя всю ответственность.

     Пауза.

ШЕФ. Я – вожак нашей стаи... На данный момент, никакая это не привилегия, это - мой крест... И я буду нести его, до конца. Чего бы это ни стоило...


                Сцена 16


     ТАЙСОН, с саркастическим видом улыбаясь, покачивает головой из стороны в сторону.

ТАЙСОН. Складно у тебя, Шеф, получается, по ушам ездить... Втирать нам чушь, какую-то, про ответственность, про кресты всякие... Не уводи разговор в сторону! Акела промахнулся, этим всё сказано... Ты теперь за все свои косяки рассчитаться, перед пацанами, должен... За Отличника ответить... И за Шило... (Тайсон встаёт в боксёрскую стойку.) Что расселся, вставай...
ШЕФ. Ты это мне?
ТАЙСОН. А кому же?
ШЕФ (сидя в кресле). Ты маленько перебрал. Давай, не будем накалять ситуацию... Спишем всё на алкоголь, ты только сядь, успокойся.
СУНДУК (кивая). Синька – зло... Третий пузырь, видимо, был лишним.
ШЕФ (Сундуку). Похоже на то... (Тайсону.) Посиди, приди в себя... Потом, когда протрезвеешь, принесёшь извинения. Я, так уж и быть, их приму.
ТАЙСОН. Ишь, ты... Извинений захотел! Не дождёшься...

     Пауза.

ТАЙСОН. Шеф, я тебя всегда уважал и, даже сейчас, пока ещё уважаю... Так, не будь ссыклом, не падай до такого уровня... Поднимайся, оторви жопу от кресла!

     Пауза.

ШЕФ (вставая с кресла). Хорошо... Коль ты настаиваешь.

     ШЕФ выходит из-за стола и встаёт напротив ТАЙСОНА. СУНДУК, стоя за спиной у ТАЙСОНА, берёт в руки стул и поднимает над головой, намереваясь нанести ТАЙСОНУ удар в спину. ШЕФ делает СУНДУКУ запрещающий жест. ТАЙСОН оборачивается, видит СУНДУКА со стулом в руках и замахивается на него.

ТАЙСОН. Шакал! Я тебя сейчас...
СУНДУК (бросая стул на пол и отскакивая в сторону). Но-но, полегче...

     ТАЙСОН поворачивается в сторону ШЕФА.

ТАЙСОН. Славные у тебя помощнички...
ШЕФ. Я распорядился, нам не будут мешать.
ТАЙСОН (снова вставая в боксёрскую стойку). Отлично! Тогда, приступим...

     ТАЙСОН наносит удар, но ШЕФ уклоняется и бьёт ТАЙСОНА по лицу, в ответ. ТАЙСОН вытирает разбитую губу, смотрит на кровь и опять атакует ШЕФА, нанося ему удар по торсу. Какое-то время идёт обмен ударами, затем ШЕФ наносит ТАЙСОНУ удар, от которого тот валится на пол.

ШЕФ. Ну как... Угомонился? Может, хватит?

     Отрицательно мотая головой, ТАЙСОН встаёт на ноги и продолжает бой. Секунд через тридцать, ШЕФ снова посылает его в нокдаун.

ШЕФ. Что-то ты сегодня не в форме.
СУНДУК (Тайсону). Что, получил! Это тебе, не с Отличником в поддавки дурачиться...
 
     Вставая с пола, ТАЙСОН берёт в руки одну из пустых бутылок, стоящих около ножки стола. Держа бутылку за горлышко, ТАЙСОН разбивает её, ударяя о край стола.

ШЕФ. А вот это уже не по правилам...
ТАЙСОН. Ты сейчас за всех рассчитаешься… И за Отличника, и за Шило…

     Резким движением, ТАЙСОН выставляет разбитую бутылку перед собой и водит ею из стороны в сторону.

ШЕФ. Смотри, доиграешься… По-хорошему говорю, брось!
ТАЙСОН. Не могу… Шеф, тебя надо как-то остановить, пока не поздно... Ты упёртый, сам остановиться не сможешь. (Тайсон делает движение рукой в сторону Шефа.)
ШЕФ. Не балуй.

     С разбитой бутылкой, выставленной вперёд, ТАЙСОН бросается на ШЕФА. ШЕФ, молниеносным движением, выхватывает из кобуры пистолет и стреляет в ТАЙСОНА. Лицом вниз, ТАЙСОН падает на пол.
     СУНДУК, за плечо, слегка приподнимает ТАЙСОНА и разглядывает его. Затем отпускает, и тело ТАЙСОНА снова падает лицом вниз.

СУНДУК. Готов.

     ШЕФ, ничего не отвечая, убирает пистолет в кобуру. СУНДУК подходит к ШЕФУ и кивает в сторону ТАЙСОНА.

СУНДУК. А с этим как? Что с памятником, отпеванием? Делать или не заслужил, обойдётся?

     ШЕФ довольно надолго задумывается, смотрит на лежащего ТАЙСОНА. Затем поворачивается к СУНДУКУ и кивает.

ШЕФ. Делай... Как всем.
СУНДУК (довольным голосом). Тогда, уже опт получается. Можно будет скидочку требовать.

     Все молчат. ШЕФ, морщась, прикладывает ладони к вискам.


                Сцена 17


     ШЕФ садится за стол, морщась и массируя пальцами висок. Затем, шарит рукою то по одному, то по другому карману пиджака. Ничего, в карманах, не отыскав, нажимает на кнопку стоящего перед ним селектора.

ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ. Слушаю.

     ШЕФ склоняется над селектором.

ШЕФ. Сынок... В плаще, моём, посмотри... В каком-то из карманов, таблетки от давления должны быть...
ГОЛОС СЕКРЕТАРЯ. Хорошо, гляну.
ШЕФ. Как найдёшь, занеси сразу же - башка раскалывается.

     Отпустив кнопку селектора, ШЕФ откидывается в кресле и снова массирует висок. В кабинет, заходит СЕКРЕТАРЬ. Обходя тела и с удивлением глядя на них, СЕКРЕТАРЬ подходит к ШЕФУ.

СЕКРЕТАРЬ (оглядываясь по сторонам). Что тут у вас творится?
ШЕФ. Ты про что?
СЕКРЕТАРЬ (кивая в сторону лежащих тел). Про это, вот... Три трупа в кабинете.
ШЕФ. А-а-а... Сокращение штатов.
СЕКРЕТАРЬ. Не думал, что оно так происходит?
ШЕФ. По-всякому бывает... Где таблетки? Принёс?

     СЕКРЕТАРЬ выдавливает на стол из блистерной упаковки одну таблетку.

ШЕФ. Как украл... Дай-ка сюда.

     ШЕФ забирает у СЕКРЕТАРЯ блистер с таблетками, выдавливает их по очереди все до единой и собирает в горсть. Пустую упаковку, ШЕФ кладёт в пепельницу и указывает СЕКРЕТАРЮ на водочный ящик.

ШЕФ. Бутылочку, подай.

     СЕКРЕТАРЬ достаёт из ящика бутылку водки и ставит на стол. ШЕФ откручивает пробку, закидывает горсть таблеток в рот и, запрокинув голову, запивает бутылкой водки. Пустую бутылку, ШЕФ ставит на пол, возле ножки стола.

ШЕФ. Можешь идти...

     СЕКРЕТАРЬ покидает кабинет.

ШЕФ (массируя пальцами виски). Сейчас должно отпустить... Скоро пройдёт... Минут через десять. И порешаем, что дальше делать...
СУНДУК. Ничего, ничего, Шеф... Мы посидим, подождём.
ШЕФ. Вот, и ждите... Что вам ещё делать.

     СУНДУК, КАРАСЬ и НОСОРОГ, переглянувшись между собой, молча сидят за столом. ШЕФ сидит, отстранённо глядя, куда-то вдаль.

ШЕФ (задумчиво). Акела промахнулся... Дожил, блин...

     Обеими руками облокотившись о стол, ШЕФ устало закрывает лицо ладонями. Затем, через какое-то время убирает ладони от лица и смотрит вдаль ничего не видящими глазами. КАРАСЬ, НОСОРОГ и СУНДУК глядят куда-то по сторонам, стараясь не смотреть на ШЕФА.

ШЕФ. Промахнулся...


                ДЕЙСТВИЕ 2


                Сцена 18


     Погибшие лежат на полу, ШЕФ, СУНДУК и КАРАСЬ сидят за столом. НОСОРОГ стоит возле стены и смотрит на настенные часы.

НОСОРОГ. Долго мы сегодня.
КАРАСЬ. А ты как хотел... Вопрос-то, серьёзный.
НОСОРОГ. Неважно, как я хотел, можно уже не торопиться. Футбол, всё... Не успеваю на стадион. Матч, сегодня, рано начался. Днём.
СУНДУК. Вот проблема… В записи, футбол свой, посмотришь. Вечером, наверняка, повторят.

     НОСОРОГ недовольно морщится.

НОСОРОГ. По телевизору — это, как с гондоном. Совсем другие ощущения, не то... Я, в ноябре прошлого года, в Аргентину, специально летал. В Буэнос-Айрес... Чтобы вживую на прощальном матче Марадоны присутствовать. Хотя, трансляция велась на весь мир – хочешь, смотри, пожалуйста.
СУНДУК. Буэнос-Айрес — это далеко?
НОСОРОГ. Больше суток лететь... Реально – жопа мира. Не веришь - можешь на глобусе глянуть.
КАРАСЬ (усмехаясь). Думаешь, найдёт он там эту Аргентину?
НОСОРОГ. Я тоже, ни в жизнь, не нашёл бы, мне добры люди показали... Мечта у меня, с детства, была - увидеть, своими глазами, аргентинскую сборную по футболу, во главе с Марадоной. По молодости это несбыточным казалось, фантастикой, а потом, когда деньги появились... И, тем более, прощальный матч – последний шанс, можно сказать! Или сейчас, или никогда... Всё бросил, собрался по-быстрому и рванул.
СУНДУК. Зачем?
НОСОРОГ. Ты чо, русского языка не понимаешь? Ещё раз тебе повторяю – на самого Марадону посмотреть, со сборной Аргентины.
СУНДУК. Что на него смотреть? Ладно, кабы он здесь был, а то куда-то ехать...

     НОСОРОГ усмехается.

НОСОРОГ. Тебе не понять... Для настоящего футбольного болельщика – это как паломничество по святым местам. Кто-то на Христа молится, кто-то на Аллаха, а для меня, бог - Диего Армандо Марадона.
КАРАСЬ. Нашёл по кому с ума сходить...

     СУНДУК усмехается и кивает, в знак согласия с КАРАСЁМ.

КАРАСЬ. Не мальчик уже, чтобы в таком возрасте кумиров себе создавать... Тебе этот Марадона – кум, сват, брат? Родственник, какой, что ли?
НОСОРОГ. Очень, даже, может быть, что родственник... Скорее всего, так оно и есть!
СУНДУК. Да, брось...
НОСОРОГ. Нет, серьёзно... Дальний... Я ж, биографию Марадоны, читал. Обычно, ничего не читаю, а это прочёл... У него, оказывается, предки в Аргентину из Италии приехали. Мои, скорей всего, тоже, оттуда...
СУНДУК. Не свисти.
НОСОРОГ. Раз говорю, значит, есть все основания так считать... Вот... А Италия маленькая страна, по сравнению с нашей-то... Они там все перемешались, перетрахались... Через сколько-то колен, все друг другу кем-то доводятся.
СУНДУК (слегка посмеиваясь). Что ты такое несёшь, Носорог? Хрень какую-то... Рехнулся совсем? (Сундук крутит у виска пальцем.) Глянь на свою рожу в зеркало! Что там от итальянца?
НОСОРОГ. Нет, ну это понятно, что здесь мне других кровей намешали... Но надо не на рожу, а глубже смотреть...
СУНДУК, Смотри – не смотри... (Сундук бросает взгляд на Носорога.) Ну, может, что-то и есть, от татарина.
НОСОРОГ. Нет, Сундук, это как раз, итальянское... Итальянские корни! Они самые!
СУНДУК (переглядываясь с Карасём). Вот, трепло… (Носорогу.) Доказательства можешь привести? Хоть какие-то…
НОСОРОГ. А как же! Конечно!
СУНДУК. Какие?
НОСОРОГ. Лапшу люблю.

     СУНДУК вопросительно смотрит на КАРАСЯ. КАРАСЬ, немного подумав, утвердительно кивает.

КАРАСЬ (Сундуку). Тогда, да. Очень, даже, может быть... Это – аргумент… Итальянцы лапшу знаешь, как наворачивают, за уши не оттащишь.
НОСОРОГ (торжествующе). Вот, я ж говорю! (Носорог пытается петь хит из репертуара Тото Кутуньо «L`italiano».) Лашатеми кантаре... Кон ла китарра ин мано... Что там дальше-то?

     КАРАСЬ пожимает плечами.

НОСОРОГ. Короче... (Носорог стучит себе в грудь кулаком). Italiano vero... Двух мнений быть не может... Молодец, Карась, понимаешь! (Машет рукой, в сторону Сундука.) А этому Сундуку, хоть кол на голове теши.
СУНДУК. Я те потешу... Не пойму, в кого ты такой уродился... Вся молодость наша, в качалках, да в секциях прошла. Единоборства всякие... Бокс там, борьба, каратэ – это я понимаю. А беготня за мячиком... Тьфу! Что за вид спорта? Вообще, насрать.
НОСОРОГ. Это тебе, а мне – смыслом жизни было, к этому прикоснуться... Купил билеты, у спекулянтов, на лучшую трибуну. Цена... Мама дорогая... Как крыло от «Боинга» ... Народу на этом стадионе, на «Ла Бомбонеро» - море... Всё кипит, бурлит, орут на своём, на испанском... А меня, от волнения, как током колотит... От осознания, что это, наконец, свершилось... И, в этот момент, вдруг слышу – совсем рядом, русская речь! Разговорились – а он тоже из Новосибирска, земляк, оказался! На другом конце земного шара встретились!
СУНДУК. Ещё один ненормальный.
НОСОРОГ. Сперва, на радостях, толком не разобравшись, обнялись с ним, а потом выяснилось... Что он, хоть и с Новосибирска, но с другого берега. Не с нашего, левого, а с правого. Пришлось побить. Ничего личного, положено так. Сами знаете... Зубов ему, половину, выбил. Ещё, челюсть, кажется, сломал. (Носорог делает движение правой рукой, сжатой в кулак, словно показывая, как ломал челюсть.)
КАРАСЬ. Ну, хоть, не зря съездил.
НОСОРОГ. Отдохнул по полной программе!

     НОСОРОГ довольно хохочет во весь голос. СУНДУК оглядывается на ШЕФА, молча сидящего во главе стола и прикрывающего глаза ладонью.

СУНДУК (Носорогу). Потише можешь... У Шефа голова болит, а ты тут ржёшь, как фронтовая лошадь! (Шефу.) Шеф, мы не шибко шумим?
ШЕФ (убирая ладонь со лба). Уже прошло почти... Подействовали таблетки. (Носорогу.) Что там ещё интересного, в этой Аргентине, кроме футбола?

     НОСОРОГ, вспоминая, задумчиво морщит лоб.

НОСОРОГ. Красиво там, Шеф, в Буэнос-Айресе, ничего не скажешь... Живут же, люди... Гуляют вдоль по набережной залива Рио-де-ла-Плата, кофе пьют с круассанами... А ещё танцуют, прямо на улицах, посреди тротуара... Танго у них, своё, собственное, аргентинское. Своеобразный танец – баба на мужика, прям, вешается... (Носорог ухмыляется и качает головой.) При всех, ноги, ему, на плечи закидывает. Никого не стесняется... То одной ногой мужика за бедро обхватит, то другой... Так и жмётся к нему, этим самым местом...
КАРАСЬ. И чо?
НОСОРОГ. У нас, на людях, такое не принято.
КАРАСЬ (устало). Просто, мы своих женщин так не возбуждаем. Тут надо честно признать.

     Небольшая пауза.

НОСОРОГ. Сейчас, вот, обидно было.

     С расстроенным видом, НОСОРОГ шумно и тяжело вздыхает.

СУНДУК (хлопая Носорога по плечу). Да, ладно, Носорог, не расстраивайся... Просто, у нас здесь, другие приоритеты. Догнать и перегнать... Пятилетку в четыре года... Первым делом, короче говоря, самолёты...


                Сцена 19


     Раздаётся стук в дверь.

ШЕФ. Да, да... Войдите...

     В кабинет заглядывает СЕКРЕТАРЬ.

СЕКРЕТАРЬ. Пап, извини, что беспокою...
ШЕФ. Что-то важное?
СЕКРЕТАРЬ. Полагаю, что - да. Ты велел докладывать, об этом, в любое время дня и ночи... Тут опять, абракадабра какая-то пришла, непонятно от кого.

     ШЕФ жестом подзывает СЕКРЕТАРЯ к себе. СЕКРЕТАРЬ проходит по кабинету и кладёт на стол лист бумаги.

ШЕФ. Ступай.

     СЕКРЕТАРЬ уходит. ШЕФ достаёт из кармана блокнот, раскрывает его. Безмолвно шевеля губами, ШЕФ начинает изучать принесённый лист бумаги, постоянно сверяясь с блокнотом. Прочитав, убирает блокнот обратно в карман. Лист бумаги, скомкав, кладёт в пепельницу и, с помощью зажигалки, поджигает. Смотрит, на огонь, не мигая. Когда лист бумаги сгорел полностью, ШЕФ поднимает глаза и глядит на присутствующих за столом.

ШЕФ. В этой шифровке говорилось, что там... (Шеф кивнул куда-то вбок и вверх.) Там уже знают, что в моём кабинете три трупа... Не один, не два, заметьте, а именно три.
НОСОРОГ (пересчитывая лежащих на полу). Один... Два... Правильно, трое... (Довольным голосом.) Сходится, Шеф.
ШЕФ. Тебя это радует?
НОСОРОГ (растерянно). Даже не знаю... По крайней мере, всё точно.
ШЕФ. Вот именно... Какие-то посторонние люди точно знают, что происходит в этом кабинете. Что здесь, конкретно, три трупа... Но мёртвые не могут сообщить сколько их. Это передал кто-то из живых.
НОСОРОГ. Кто?
ШЕФ. С этим, мы и пытаемся, с самого утра, разобраться.
КАРАСЬ. Без особых успехов...

     Пауза.

ШЕФ. Почему же, Карась... Определённое продвижение, в данном вопросе, есть. Существенно сократился круг подозреваемых...

     КАРАСЬ, с саркастическим видом, усмехается.

КАРАСЬ. Я, так понимаю, Шеф... (Карась смотрит сперва на Сундука, затем на Носорога.) Что, этот круг сузился до нас троих?
ШЕФ. Молодец… В правильном направлении мыслишь.

     СУНДУК, НОСОРОГ и КАРАСЬ переглядываются друг с другом.

ШЕФ. Таким образом, наша задача существенно упростилась, в ней стало вполовину меньше неизвестных... Пока она не будет решена, никто никуда не уйдёт! Никто.
КАРАСЬ. Упёртый ты, Шеф – верно Тайсон подметил.
ШЕФ. По-другому никак… Я клятву дал, что эту гниду, сегодня вынесут отсюда вперёд ногами. И, от слова своего, не отступлю. Дело будет доведено до конца, чего бы это ни стоило...

     ШЕФ снова вытаскивает пистолет, нежно проводит ладонью по его стволу и кладёт на стол перед собой.


                Сцена 20


     КАРАСЬ, с решительным выражением лица, поворачивается к ШЕФУ.

КАРАСЬ. Извини, Шеф, что постоянно встреваю... Но, не очень хочется сидеть и ждать, пока ты всех, по очереди, не перестреляешь!
ШЕФ. Что предлагаешь?
КАРАСЬ. Даже, не знаю... Но, вот это предположение твоё, что проблема только в нас, троих... Во мне, Сундуке и Носороге... Мне эта мысль, вообще, не нравится!
ШЕФ. Это почему?
КАРАСЬ. Да, я вот, думаю... Может, этот круг шире?
ШЕФ. В смысле?

     КАРАСЬ переглядывается с СУНДУКОМ и НОСОРОГОМ.

КАРАСЬ. Нет нас никаких микрофонов, это научно установленный факт... Ты сам, лично, мог в этом убедиться. Или, забыл уже то ли? Мы же все стояли перед тобой, чуть ли не в чём мать родила, и всё равно у тебя под подозрением... Что ещё нам надо сделать, чего ты от нас ещё хочешь? Можешь хоть сформулировать?

     ШЕФ молчит.

КАРАСЬ. Молчишь… А вот, кстати, ты... (Карась протягивает руку, с выставленным указательным пальцем, в сторону Шефа.) Один ты, Шеф, не стал раздеваться.

     Пауза.

ШЕФ. На что ты намекаешь?
КАРАСЬ. Я? (Карась немного замялся.) Ни на что... Просто, непроизвольно, возникают определённые вопросы...

     Небольшая пауза.

НОСОРОГ (глядя на Карася). Что за вопросы?

     Пауза.

ШЕФ. Почему не отвечаешь, Карась? Народ интересуется, что за вопросы завелись в твоей черепушке?

     КАРАСЬ смотрит на ШЕФА, затем на СУНДУКА и НОСОРОГА и снова переводит взгляд на ШЕФА.

КАРАСЬ. Да, так... Проехали.
ШЕФ. Не хочешь говорить, Карась? Ты от нас, что-то скрываешь? От нас, от своих товарищей!

     ШЕФ встаёт с кресла, берёт в руки пистолет и выходит из-за стола. При этом ШЕФ запинается и чуть не падает, но успевает опереться о стол.

СУНДУК (взволнованно). Шеф, что такое?
ШЕФ. Ничего... Пить, видимо, надо меньше.
СУНДУК. Да куда уж меньше?

     ШЕФ, усмехаясь, бросает взгляд на СУНДУКА, не совсем твёрдой походкой, подходит к сидящему КАРАСЮ и встаёт у него за спиной.

ШЕФ. Может, ты, всё же, поделишься, Карась, с нами своими вопросами... А мы, все вместе, сообща попытаемся на них ответить.

     Стоя за спиной КАРАСЯ, ШЕФ наклоняется и пытается заглянуть ему в лицо. КАРАСЬ отворачивается немного в сторону.

ШЕФ. Не хочешь? (Шеф, с сокрушённым видом, качает головой.) Какой-то, ты стал с нами неискренний, замкнутый... Жаль, очень жаль, прежде ты таким не был... (Шеф выпрямляется.) Но, мне кажется, я догадываюсь, что за мысли, в твоей голове... Не нравятся они мне, Карась...
КАРАСЬ. Мне они, может, тоже не нравятся... Но, что поделаешь, Шеф, коли они имеют место быть!
НОСОРОГ (Карасю). Что за вопросы, Карась?
ШЕФ (Носорогу). Помолчи... Ни к чему, тебе это знать...

     ШЕФ, продолжая стоять за спиной у КАРАСЯ, морщится и несогласно качает головой.


                Сцена 21


     ШЕФ стоит за спиной у КАРАСЯ. На лице ШЕФА какое-то болезненное, страдальческое выражение.

КАРАСЬ. Ладно, Шеф... Давай прекратим этот разговор.
ШЕФ. Почему же? Мы же только начали...
КАРАСЬ. Для Тайсона, подобный разговор, не очень хорошо закончился... (Пауза.) Зря я, наверно, его завёл... Просто, нервы уже не выдерживают...

     Пауза.

ШЕФ. К чему ты приплёл сюда Тайсона? Ты не понимаешь самого главного, Карась... К тому, что сказал Тайсон, у меня вообще никаких претензий не было, и нет...
КАРАСЬ. Даже так... (Карась с недоумением оглядывается на Шефа.) Неужели?
ШЕФ. Ты, что, Карась, забыл? В стране давным-давно гласность, свобода слова. Говори, что хочешь, спасибо Горбачу... Тайсона мне пришлось пристрелить, когда он, против всех правил, с розочкой, на рожон полез... Так-то, не собирался я, его убивать.
КАРАСЬ. По ногам, мог бы, ему стрелять.
ШЕФ (досадливо морщась). Нет у меня такой привычки... На автомате действовал...

     Пауза.

ШЕФ. Тайсон пострадал не за то, что он мне сказал. Он говорил мне правду – с Отличником и с Шилом, я действительно дал маху. Что есть – то есть... Это правда, и я её принимаю... И я всегда от всех только этого требовал... Правду, только правду и ничего кроме правды. Разве я многого прошу, Карась?

     КАРАСЬ молчит.

ШЕФ. За правду, никому ничего не было, нет, и не будет... (Шеф хватает, свободной рукой Карася за волосы и наклоняется к его уху.) А, вот, у тебя большие проблемы, Карась... Потому что, слова твои - лживы...
КАРАСЬ. Какие ещё слова? Вообще-то, Шеф, я ничего не сказал!
ШЕФ. Ну, подумал... Понять твои мысли было нетрудно...
КАРАСЬ. Шеф… Это, всего лишь, мысли!
ШЕФ. Мысль материальна... Ладно, Носорог не въезжает... А Сундука глянь – сидит, молчит, глазами хлопает... Уже обдумывает это мерзкое предположение обо мне, которое ты ему подкинул.
СУНДУК. Я, просто так, сижу, Шеф... Не думаю, ни о чём.
ШЕФ (поднимая глаза на Сундука и усмехаясь). Ну, ну... А то, я не вижу.

     ШЕФ снова наклоняется к уху КАРАСЯ.

ШЕФ. Как это могло появиться в твоей голове, Карась? Такие мысли про меня… Насквозь лживые… Можешь мне поверить, я знаю это на сто процентов.

     ШЕФ отталкивает от себя голову КАРАСЯ и, с брезгливым выражением лица, вытирает ладонь о пиджак.

КАРАСЬ (приглаживая ладонью взлохмаченные волосы). Даже, если и так... Я, всего лишь, подумал...
ШЕФ. Карась, ты читал Библию?
КАРАСЬ. Чего?
ШЕФ. Ну, Библию... Святое Писание. Книжка такая есть.
КАРАСЬ. Слыхать про неё – слыхал. Читать не доводилось.
ШЕФ. Зря, там много интересного... В десяти Заповедях, есть такая – не прелюбодействуй...
НОСОРОГ. Ещё есть – не убий, не укради...
ШЕФ. Это не про нас. Как и не прелюбодействуй, кстати... Но я, сейчас, про другое говорю, не сбивай меня с мысли, Носорог... Что ты лезешь в разговор, когда тебя не просят!
НОСОРОГ. Мои извинения, Шеф!

     ШЕФ неодобрительно смотрит в сторону НОСОРОГА и снова поворачивается к КАРАСЮ.

ШЕФ. Так, вот, одна из Заповедей гласит – не прелюбодействуй. В Новом Завете, Иисус Христос задаёт более высокую планку... Не прелюбодействовать – этого мало, недостаточно. Христос говорит: «Не возжелай жену ближнего своего» ... Не то, что не прелюбодействуй с женой ближнего, а, даже, и не мечтай об этом... Помыслить о ней не моги... И знаешь, почему он так говорит?
КАРАСЬ. Нет. Он мне ничего не рассказывал.
ШЕФ. Ибо, если возжелал ты жену ближнего, всего-навсего, лишь подумал... Значит ты уже пропрелюбодействовал с ней в сердце своём... О, как! (Шеф поднимает вверх выставленный указательный палец.) Понимаешь, Карась, куда я речь веду?

     КАРАСЬ, ладонью, вытирает капли пота, выступившие на лбу.

КАРАСЬ. И давно ты стал жить по Библии, Шеф?
ШЕФ. Всё собираюсь, да с вами разве получится... Иногда, вспоминаю оттуда, что-нибудь соответствующее моменту...

     ШЕФ вытягивает руку с пистолетом и, ствол его, упирается в спину КАРАСЯ.

КАРАСЬ. Шеф... Прелюбодействовать, с чужой бабой, на кровати и в сердце... (Карась затравленно усмехается.) Это, всё-таки, Шеф, не одно и то же!
ШЕФ. Для Бога – разницы нет...

     ШЕФ стреляет в спину сидящему КАРАСЮ. КАРАСЬ вскакивает, делает пару шагов и валится лицом на пол. ШЕФ подходит к нему. КАРАСЬ пытается отползти от него подальше.

ШЕФ. Слушай... А может, ты – тот, кого мы ищем. (Шеф, ногой, переворачивает Карася лицом кверху и присаживается возле него на корточки.) Вопросы такие каверзные ставишь, мысли нехорошие народу подкидываешь...

     ШЕФ задумывается.

СУНДУК. Точно, Шеф, это – он... Как жареным запахло, попытался перевести стрелки на кого-то другого. Переложить с больной головы на здоровую... Он...

     ШЕФ вопросительно смотрит на СУНДУКА.

ШЕФ. Так думаешь?
СУНДУК. Уверен... Он, он... Нормальным пацанам, такие мысли, как у него, и в голову бы не пришли! Факт!
НОСОРОГ (Сундуку). Про какие мысли речь?
СУНДУК (Носорогу). Молчи лучше, придурок! (Шефу.) Он, Шеф, как пить дать...

     КАРАСЬ хочет что-то сказать, но не может, изо рта у него потекла тонкая струйка крови. ШЕФ, склонив голову слегка набок, пристально смотрит в лицо КАРАСЯ.

ШЕФ (Карасю). Вот, чего тебе не хватало? А?

     КАРАСЬ тяжело дышит, раскрыв рот.

ШЕФ. Что молчишь? Денег мало было? Больше пообещали, перекупили?

     ШЕФ подходит к столу, достаёт из шкатулки бриллиантовое колье. Возвращается к лежащему КАРАСЮ и снова присаживается возле него на корточки.

ШЕФ. Подавись, падла...

     ШЕФ пихает колье в раскрытый рот КАРАСЯ. КАРАСЬ что-то мычит нечленораздельное.

ШЕФ. Давай, жри... Жри, говорю.

     КАРАСЬ пытается защититься рукой, но ШЕФ отталкивает её, и она бессильно падает на пол.

ШЕФ. Ну, как, наелся?   Или, может, тебе мало? Ты скажи, Карась, не стесняйся, тут все свои...

     КАРАСЬ негромко стонет. ШЕФ картинно прикладывает ладонь, к уху, словно прислушиваясь.

ШЕФ. Что ты, там, говоришь? Мало что ли? Да когда ж, ты нажрёшься... Ладно, сейчас добавка будет...

     ШЕФ берёт из шкатулки пару серёжек и пихает их в рот КАРАСЮ. Вытирает ладонь, запачканную кровью, о пиджак КАРАСЯ. Затем встаёт на ноги, бросает взгляд в сторону шкатулки.

ШЕФ. Всё равно, мало... По глазам вижу, что мало... (Шеф разводит руками в стороны.) Извини, больше нету...

     ШЕФ ещё раз стреляет в КАРАСЯ. Тот дёргается и затихает. Голова КАРАСЯ склоняется набок, изо рта свисает и слегка покачивается частичка бриллиантового колье.
     ШЕФ убирает пистолет в кобуру, нетвёрдой, качающейся походкой, проходит по кабинету и садится в своё кресло.


                Сцена 22


     ШЕФ сидит за столом, облокотившись об него обеими руками и подпирая ладонями лоб.

НОСОРОГ. Шеф, мы больше не нужны?

     Пауза.

НОСОРОГ. Если не нужны, может, мы пойдём?
ШЕФ (ударяя, с размаха, ладонью по крышке стола). Задолбали уже, сколько можно... Футбол твой разве ещё закончился?
НОСОРОГ (бросая взгляд на часы). Да, уже всё.
ШЕФ. Тогда, какого хера, на мозги капаешь? Сиди на жопе ровно! Когда надо будет, я сам вас всех отпущу.
НОСОРОГ. Понял, Шеф...
ШЕФ. Кончай этот скулёж! Чтобы больше я его не слышал!
НОСОРОГ. Хорошо… (Небольшая пауза.) Я почему спрашивал… Не могу уже больше, вырубаюсь начисто, Шеф…
СУНДУК. Что, разморило от водочки?
НОСОРОГ. Есть немного… Начала действовать.
СУНДУК. Слабак.
НОСОРОГ. Не всем дано так водку жрать, как вы с Шефом…  Ничо, если я чуток прикорну? Разбудите, если понадоблюсь.
ШЕФ. Ладно, разбудим.

    НОСОРОГ, подперев голову рукой, потихоньку начинает дремать с полузакрытыми глазами. ШЕФ задумчиво сидит за столом, потом начинает нервно барабанить пальцами по поверхности стола.

СУНДУК. Шеф, в чём проблема-то?

     Долгая пауза.

ШЕФ.  Сомневаюсь я...
СУНДУК. По поводу?
ШЕФ (морщась). Не совсем уверен насчёт Карася... Когда ты орал: «Он, он...» - мне самому так казалось... А теперь сижу и... Не уверен...

     С выражением досады на лице, СУНДУК откидывается на спинку стула. НОСОРОГ, подперев голову рукой, закрывает глаза.

СУНДУК. Шеф, ты же сам говорил про одно правило... Коли дело сделано, нет смысла к нему возвращаться, ворошить...

     Пауза.

ШЕФ. Много правил, сегодня, было нарушено, Сундук. Одним больше, одним меньше… (Шеф болезненно морщится.) Всё сегодня идёт как-то не так...
СУНДУК. Прежде ты был уверенней в себе, Шеф... (Небольшая пауза.) Не могу даже вспомнить, чтобы в чём-то сомневался.

     Пауза.

ШЕФ. Так, и ситуации, такой как сегодня, даже близко не было...

     СУНДУК обводит взглядом лежащие тела и кивает.

СУНДУК. С этим не поспоришь...
ШЕФ. Ну, вот, хочется мне, для этой версии, с Карасём, ещё какие-нибудь доказательства, обоснования найти... Чтобы никаких сомнений, никаких камней на душе, чтобы ясность в деле была полнейшая.
СУНДУК (исподлобья глядя на Шефа). Бог в помощь.

     Небольшая пауза.

ШЕФ. Ведь, если это не Карась... Тогда, что получается? Либо ты, либо Носорог...
СУНДУК. Да, Карась, Карась это был! Сукой буду, Шеф, если не он... Зуб даю... Век воли не видать...
ШЕФ (усмехаясь). Ты ещё, матерью, забыл поклясться.
СУНДУК. Мать… И её, туда же!
ШЕФ. Вот, теперь, полный набор… Ладно, помолчи, не мешай думать.

     Облокотившись о стол, ШЕФ подпирает подбородок ладонью и погружается в размышления.


                Сцена 23


     ШЕФ сидит, глядя куда-то вдаль, сквозь пространство и время. Затем, постепенно, взгляд его приобретает осмысленное выражение и фокусируется на НОСОРОГЕ, который положив голову на руки, сложенные на столе, беспечно спит, слегка посапывая.

ШЕФ (Сундуку). Ну-ка, толкни его.

     СУНДУК толкает НОСОРОГА в бок. НОСОРОГ поднимает голову и смотрит на СУНДУКА осоловевшими глазами.

НОСОРОГ (Сундуку). Ты чего?
СУНДУК (Носорогу). Просыпайся, давай.
НОСОРОГ. Зачем?
СУНДУК. Тебя Шеф спрашивает.

     НОСОРОГ поворачивает голову в сторону ШЕФА.

ШЕФ (Носорогу). Когда, ты говоришь, летал в Аргентину?
НОСОРОГ. В ноябре. В прошлом году. А, что?
ШЕФ. Так, ничего...

     НОСОРОГ, уронив голову на руки, снова засыпает, а ШЕФ, глядя на спящего НОСОРОГА, о чём-то напряженно задумывается.

ШЕФ. Вот она - зацепка!
СУНДУК. Какая, на этот раз?
ШЕФ. Проболтался Носорог! Я на то и рассчитывал, что водочка бдительность притупит, спасибо ей, родимой... Помнишь, Сундук, когда провалы у нас начались?
СУНДУК. Так сразу, не скажу.
ШЕФ. Как раз после ноября прошлого года.

     СУНДУК, морща лоб, погружается в раздумья, что-то припоминает и кивает головой.

СУНДУК. Верно! Теперь припоминаю... После ноября... До этого всё было идеально! (Сундук уважительно смотрит на Шефа.) Шеф, у тебя феноменальная память!
ШЕФ (делая рукой останавливающий жест). Мы сейчас говорим не об этом... А о том, что все наши проблемы начались именно после того, как Носорог из Южной Америки вернулся.

     СУНДУК, с подозрением смотрит на НОСОРОГА.

СУНДУК (Шефу). Так его что? Завербовали, что ли, этой самой Аргентине?
ШЕФ. Похоже на то.

     СУНДУК снова смотрит на НОСОРОГА и пожимает плечами. На лице СУНДУКА появляется сомнение.

СУНДУК. Нет, Шеф, тут что-то не сходится... Я знаю, конечно, что у людей в погонах длинные руки, но не проще ли было, его здесь, на месте...
ШЕФ (кивая). Проще...
СУНДУК. Ну, так, вот...
ШЕФ. Только простота эта, нахрен никому не нужна.
СУНДУК. Не понял...
ШЕФ. В твоём возрасте пора бы уже... (Шеф, с насмешкой, смотрит на Сундука.) Хорошо, сейчас, всё объясню.
СУНДУК. Сделай одолжение, Шеф!
ШЕФ. Разжую, коли сам не соображаешь... Всё же, элементарно, в органах тоже не дураки сидят... На месте его тут завербовать – никакого интереса... (Шеф усмехается.) А в Аргентине – совсем другое дело. Это же, загранпоездка за государственный счёт, командировочные в двойном размере, наличная валюта на повседневные и представительские расходы... Возможность посетить казино, бордели с горячими латиноамериканками... Вот, у тебя, Сундук, были латиноамериканки?

     СУНДУК морщит лоб задумываясь и отрицательно мотает головой.

СУНДУК. Бог миловал... На них, говорят, никакого здоровья не хватит.
ШЕФ. Это у тебя не хватит. (Шеф снисходительно смотрит на Сундука.) А в органах, видел какие там жеребцы сидят? Им только таких баб и подавай… Вот они и стараются, в эту Латинскую Америку, всеми правдами и неправдами…

     СУНДУК, ещё какое-то время, сидит неподвижно, осмысливая услышанное, потом согласно кивает головой.

СУНДУК. Вон оно, что... Теперь всё становится ясным!
ШЕФ. Мозгами надо шевелить, мозгами... Стоило немного подумать – и всё... Пазл сложился...

     ШЕФ переводит взгляд на храпящего НОСОРОГА.

ШЕФ (Сундуку). Буди его.

     СУНДУК встаёт, слегка шатаясь, идёт в угол кабинета, где на небольшом столике стоит графин с водой. Наполнив стакан, он возвращается и выплескивает стакан в лицо НОСОРОГУ. НОСОРОГ просыпается, поднимает голову и смотрит ничего не понимающими глазами. Немного придя в себя, НОСОРОГ отряхивается от воды и вытирает лицо ладонью.

НОСОРОГ. Сундук, ты чо, в натуре...

     СУНДУК, со стуком, ставит стакан обратно на место, рядом с графином. Затем, возвращается, присаживается рядом с НОСОРОГОМ, рукою обнимает его за плечи и смотрит прямо в глаза.

СУНДУК (Носорогу). Дружище, тут такое дело... Такой, понимаешь, поворот… Ты, самое интересное, проспал...

     НОСОРОГ, ничего не понимая, смотрит на СУНДУКА. СУНДУК, кивком головы, указывает в сторону ШЕФА. НОСОРОГ переводит взгляд на ШЕФА.


                Сцена 24


     ШЕФ встаёт с кресла и, поигрывая в руке пистолетом, медленно идёт в сторону НОСОРОГА.

ШЕФ. Извини, Носорог, что разбудили, разговор есть...
НОСОРОГ. Слушаю, Шеф.
ШЕФ. Пока ты дрых, мы тут с Сундуком думали, вспоминали былое... В прошлом ноябре, у нас, всё ещё было хорошо, всё работало, как часы... Пока ты в своём Буэнос-Айресе на футбол ходил... Да, аргентинских ****ей, на набережной разглядывал... Дела, у нас здесь, шли нормально, можно даже сказать замечательно... Прям, как Карл Маркс учил... Товар – деньги – товар... Опять деньги, снова товар... Проблемы начались после ноября, сразу как ты, из Аргентины, вернулся...

     ШЕФ подходит к сидящему НОСОРОГУ и встаёт у него за спиной. Немного склонив голову набок, ШЕФ внимательно рассматривает затылок НОСОРОГА.

ШЕФ. Что ты, на это, нам скажешь? Каково твоё мнение на этот счёт?
НОСОРОГ. Надо же, как бывает! Интересное совпадение, Шеф!
ШЕФ. Совпадение... Носорог, по-моему, я сегодня уже говорил, что не верю в подобные совпадения...
НОСОРОГ. Извини, Шеф, забыл.
ШЕФ. Повторяю ещё раз, для тебя лично... Не верю я в никакие совпадения. (Напряжённо морща лоб, Шеф ненадолго замолкает.) Вот, не верю и всё... И, чтобы больше я про это не слышал!

     НОСОРОГ молчит, втянув голову в плечи. ШЕФ ладонью проводит по волосам НОСОРОГА и прижимает к себе его голову.

ШЕФ. Носорог, докажи мне, что это не ты, убеди меня в этом... Я во многое готов поверить, ты мне приведи, хоть какие-то доказательства... Ниточку, какую-нибудь, мне протяни, чтобы я мог за неё ухватиться.

     Продолжая прижимать к себе голову НОСОРОГА, ШЕФ гладит его, ладонью, по волосам.

ШЕФ. Думай, Носорог, думай... Почему твое возвращение из Аргентины и провалы у нас здесь совпали по времени? Почему? (Небольшая пауза.) На чётко поставленный вопрос, я жду от тебя, Носорог, такого же конкретного ответа.

     Склонив голову, ШЕФ заглядывает НОСОРОГУ в глаза.

ШЕФ. Почему?

     ШЕФ и НОСОРОГ смотрят в глаза друг другу и молчат. Сидящий рядом, СУНДУК смотрит на них обоих.

СУНДУК (Носорогу, командным голосом). Что молчишь! Отвечай, когда Шеф спрашивает!
НОСОРОГ (вздрагивая от неожиданности). Совпадение...

     ШЕФ отталкивает от себя голову НОСОРОГА.

ШЕФ. Издеваешься, да?

     Внезапно, резким движением, ШЕФ хватает НОСОРОГА за шиворот, вытаскивает из-за стола и выталкивает в середину кабинета. Сам ШЕФ встаёт сзади и стволом пистолета упирается НОСОРОГУ в затылок.

ШЕФ (на повышенном тоне). Посмотри, что ты наделал, тварь... Глянь на пацанов... Это ведь ты их всех убил...
НОСОРОГ (растерянно-вопросительным тоном). Я...
ШЕФ (взрываясь, во весь голос). Ну, не я же! Из-за тебя это всё, иуда!

     Размахнувшись, ШЕФ, рукоятью пистолета, бьёт НОСОРОГА по голове. От удара, НОСОРОГ падает на колени и обхватывает голову руками.

ШЕФ. Минуту тебе даю. Молись, сука... (Свободной рукой, Шеф опять трёт висок и морщится.) Хотя не уверен, что это замаливается...
СУНДУК. Навряд ли...

     НОСОРОГ достаёт из внутреннего кармана пиджака какую-то фигурку, целует её и прикладывает к груди. Затем, закрыв глаза, что-то шепчет. ШЕФ медленно направляет, ему в спину руку, сжимающую пистолет. Словно чувствуя это, НОСОРОГ весь съёживается.
     ШЕФ стреляет из пистолета. НОСОРОГ, покачнувшись, падает на пол лицом вниз. Фигурка выпадает из его ладони и откатывается немного в сторону. Медленно вытянув руку, НОСОРОГ достаёт фигурку, сжимает её, подносит к губам и целует.
     ШЕФ стреляет ещё раз. НОСОРОГ вздрагивает, прижимает к груди руку с, зажатой в кулаке, фигуркой и перестаёт двигаться.


                Сцена 25


     Сжимая, в руке, пистолет, ШЕФ обходит тело лежащего НОСОРОГА. СУНДУК подходит, суёт руки в карманы и тоже разглядывает тело НОСОРОГА.

СУНДУК (поворачиваясь к Шефу). Надеюсь, Шеф, в этот раз, ты, того кого надо грохнул?

     Пауза.

ШЕФ. Думаю, да.
СУНДУК. Слава Богу... (Сундук крестится.) Прям, гора с плеч свалилась.

     СУНДУК снова рассматривает тело НОСОРОГА, лежащего у его ног. Внезапно, не вынимая рук из карманов, СУНДУК начинает ногами бить чечётку, ШЕФ, искоса смотрит на него.

СУНДУК (поёт приблатнённым, слегка гнусавым голосом).

                Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая
                Здравствуй, моя Мурка и прощай...
                Ты зашухерила всю нашу малину
                И за это пулю получай!

     Пропев куплет, СУНДУК опять застучал каблуками по полу.

ШЕФ. Хватит... Кобзон нашёлся... Проверь лучше, что у него в руке?
СУНДУК. Сейчас глянем.

     СУНДУК наклоняется и пытается разжать пальцы НОСОРОГА.

СУНДУК. Ты смотри, как вцепился... Не хочет отдавать...

     СУНДУК всё же разгибает сжатые пальцы НОСОРОГА и достаёт из них небольшую, сантиметров десять-двенадцать, раскрашенную в бело-голубые цвета, статуэтку. ШЕФ подходит и становится рядом.

ШЕФ. Где-то, я это уже видел...
СУНДУК. Во время шмона.
ШЕФ. А, точно...

     ШЕФ отходит в сторону, СУНДУК продолжает разглядывать статуэтку.

СУНДУК. Носорог говорил, что это Марадона... Родственничек... (Сундук кивает на лежащего Носорога.) Ну, да... Похож на Марадону... Весь кудрявый... Номер – десятка, а в руках жёлтое – Кубок Мира, наверно. (Сундук утвердительно кивает.) Марадона, факт. Носорог рассказывал, из самой Аргентины, его притащил. Как талисман... Там этого добра, должно быть, на каждом углу навалом... (Сундук ещё покрутил, в руках, статуэтку.) И, что с этим делать?

     ШЕФ оборачивается, смотрит на статуэтку в руках СУНДУКА и морщится.

ШЕФ. Выброси.
СУНДУК. Понятно... (Сундук, продолжает разглядывать статуэтку, крутя её в руках из стороны в сторону.) Я, вот, думаю, Шеф... Может такое быть, что именно здесь шпионская аппаратура и запрятана?
ШЕФ. Ну-ка, ну-ка... Дай сюда.

     ШЕФ подходит к СУНДУКУ, забирает статуэтку и внимательно разглядывает её со всех сторон.

СУНДУК. Взять, запихать вовнутрь микрофон, батарейку... Замаскировать потом всё, подкрасить... Элементарно.

     ШЕФ переводит взгляд на СУНДУКА, а затем снова на фигурку в руках, впиваясь в неё взглядом.

ШЕФ. Что ж ты сразу не подсказал? Когда шмон был...
СУНДУК. Не подумал… Сейчас только, в голову, взбрело.
ШЕФ. Столько пацанов, в живых бы осталось… Кабы сразу сообразили!

     Пауза.

СУНДУК. Что поделаешь, Шеф... Судьба, значит, у них, такая. Против неё, как известно, не попрёшь... (Небольшая пауза.) Слава Богу, хоть сейчас хитрость эту раскусили. Лучше поздно, чем никогда.

     ШЕФА рассматривает фигурку со всех сторон и, даже, прикладывает её к уху, словно надеясь что-то услышать.

ШЕФ. Похоже, ты прав, микрофон должен быть именно здесь... Больше негде прятать... Молодец, Сундук, кумекаешь! (Шеф хлопает Сундука по плечу.) Сейчас мы с тобой, наконец-то, поставим в этом деле жирную, однозначную точку.

     ШЕФ подходит к столу и кладёт статуэтку на его поверхность. Несколько раз, ШЕФ бьёт по статуэтке рукояткой пистолета, пока от неё не остаётся лишь крошево мелких осколков. Убрав пистолет в кобуру, ШЕФ тщательно перебирает эти осколки руками, буквально просеивая сквозь пальцы.

СУНДУК. Ну, что?
ШЕФ (взрываясь, во весь голос). Ничего... Ничего, ****ь... Совсем ничего! Да, что же это такое, Господи... (Шеф поворачивается к Сундуку.) Ты ж, говорил, что микрофон здесь! Ты обещал...
СУНДУК. Это было, всего лишь, предположение... Ну, ошибся!
ШЕФ. Ошибся он… Да сколько можно уже? Сил моих уже, никаких, нет!

     Резким движением руки, ШЕФ сметает осколки со стола, и они разлетаются по всему кабинету.


                Сцена 26


     Сметя со стола осколки от статуэтки, ШЕФ, с размаху, лупит кулаком по столу. Затем, ходит по кабинету, морщась и массажируя другой рукой, то место, которым стукнул по столу. Подойдя к шкафу, с полками заставленными всевозможными папками, ШЕФ, обеими руками берётся за него сбоку и, с глухим, утробным рычанием, валит шкаф вместе с содержимым на пол.

СУНДУК. Шеф, ты чего?

     ШЕФ, тем временем, повторяет то же самое со следующим шкафом. Затем, встав возле стены, ШЕФ несколько раз бьётся о неё головой.

ШЕФ (стуча головой о стену). Где... Где... Где... Да, где же...
СУНДУК. Шеф, ты нормальный? Что с тобой происходит?

     ШЕФ останавливается, отходит от стены.

ШЕФ (прикладывая ладонь ко лбу). Ничего...
СУНДУК. Со стороны смотрится, будто у тебя кукуха поехала... И, глаза какие-то... Сумасшедшие...
ШЕФ. Я что, не человек что ли? Психануть не имею права?
СУНДУК (пожимая плечами). Имеешь...
ШЕФ. Тогда, что за предъявы какие-то!

     СУНДУК опускает глаза вниз и стоит, потупив взор. ШЕФ снова начинает ходить из угла в угол.

ШЕФ. Ну, где? Где ж, он может быть, этот чёртов микрофон? Где, ещё... Я тебя спрашиваю...
СУНДУК. Без понятия, Шеф.

     Покачивая головой, ШЕФ идёт вдоль стола.

ШЕФ. Всю жизнь так... Кого не спросишь – мы ничего не знаем... Ты шеф – ты и думай... Хорошо устроились! На чужом горбу – в рай...

     СУНДУК обводит взглядом, лежащие в кабинете, тела. ШЕФ подходит к СУНДУКУ и заглядывает ему в глаза.

ШЕФ. Всю жизнь за вас думал, за всех, но сейчас ничего не получается... Как друга, тебя прошу, Сундук, пораскинь мозгами, не стой без дела...
СУНДУК. Шеф, ты же сам свидетель, я пытался... Было предположение – оказалось ошибочным...
ШЕФ. Ну так, не только мне ошибаться... Попробуй ещё варианты какие-нибудь просчитать... Версии, какие-нибудь выдвини.
СУНДУК. Какие версии?
ШЕФ. Хоть, какие-то...

     Пауза.

СУНДУК. Нет у меня никаких версий… Я лучше помолчу, Шеф.
ШЕФ. В сторонке хочешь отсидеться...  Мне одному предоставляешь возможность думать над этим вопросом... А ведь, мне, кроме как на тебя, больше и думать-то не на кого...
СУНДУК. Я, теперь, кандидат на должность козла отпущения?

     СУНДУК оглядывается на лежащие повсюду тела. ШЕФ, тоже, окидывает их взглядом, затем переводит его на СУНДУКА.

ШЕФ. Единственный... Альтернатив нет.
СУНДУК. Шеф... Ты так совсем без друзей останешься.

     ШЕФ срывается с места и нервно ходит по кабинету.

ШЕФ. Что прикажешь делать? (Небольшая пауза.) Не себя же подозревать!

     СУНДУК бросает на, шагающего из угла в угол, ШЕФА глубокомысленный взгляд. На мгновение, задумывается.

СУНДУК. А, собственно говоря... Почему бы и нет?

     ШЕФ останавливается и поворачивается в сторону СУНДУКА.

СУНДУК. Почему бы тебе, Шеф, не обратить свой взор на самого себя?

     ШЕФ осматривает СУНДУКА с головы до ног, и утвердительно кивает головой, словно соглашаясь с какими-то своими мыслями.

ШЕФ. Ишь, как ты заговорил... (Небольшая пауза.) Между прочим, я этого ждал... Чувствовал, что ты нечто такое скажешь.
СУНДУК. Ты просил какую-нибудь версию... Других, у меня нет... Из всех версий – эта самая правдоподобная.

     ШЕФ взглядам осматривает СУНДУКА с головы до ног, с таким выражением на лице, словно видит его впервые.

ШЕФ (удивлённо качая головой). Больно ты смелый стал, Сундук. Прежде, за тобой, такого не наблюдалось.
СУНДУК. Коль к стене припрут – поневоле станешь.
ШЕФ. И ты решил атаковать? Нападение – лучшая защита?
СУНДУК. Типа того...

     Пауза.

СУНДУК. Знаешь, Шеф... Если раньше я думал об этом, но не был уверен, то теперь не осталось у меня никаких сомнений...
ШЕФ. Даже так...
СУНДУК. Карась всё верно тогда сказал... Или подумал – это неважно... За правду ты его замочил, за правду...

     Лицо ШЕФА искажается болезненной гримасой.

ШЕФ. Да... Мысли Карася дали свои ядовитые всходы... (Пауза.) Сундук, не ты ли меня убеждал, что думать, как Карась, может только предатель?
СУНДУК. Жизнь показала, что Карась был прав, глупо сейчас это отрицать, Шеф... Раз уж, в итоге, мы пришли к тому, что предатель – один из нас двоих, то я догадываюсь – кто он!

     Пауза.

СУНДУК. И, даже, не догадываюсь, а знаю точно.

     ШЕФ подходит к столу и встаёт напротив СУНДУКА.

ШЕФ. Я, как раз, собирался сказать тебе тоже самое... Круг сузился настолько, что стреляй - не ошибёшься!
СУНДУК. Нет, Шеф, это будет ошибкой... Ещё одной... Хотя... (Сундук оглядывается на лежащие повсюду тела.) Что я говорю, какой ошибкой? Нет никаких ошибок, а есть какой-то дьявольский, детально продуманный план по ликвидации всех, хладнокровно воплощаемый тобою в жизнь...
ШЕФ (криво усмехаясь). Зачем, и главное – для кого, ты ломаешь, эту дешёвую комедию, Сундук? Сейчас, когда нас осталось, всего лишь, только двое, и всё уже понятно, для чего весь этот цирк? Ты же сам знаешь, что ничто тебе не поможет...

     ШЕФ медленно, по-кошачьи начинает движение вдоль стола. СУНДУК начинает идти в противоположную сторону.

ШЕФ. Сундук, ты был всю жизнь, начиная со школы, моей правой рукой... Тебе я доверял то, что порой утаивал от других, с тобой во всём советовался... То, что предатель именно ты... (Шеф разводит руками в стороны.) В этом есть нечто шекспировское...

     ШЕФ движется быстрее, СУНДУК – тоже.

СУНДУК. Если Шекспиру, кто и был бы интересен - так это ты, Шеф... Ты был тем, за которым мы все, ни секунды не раздумывая, шли и в огонь, и в воду. А ты, по какой-то непонятной, тайной причине, перебил всех подряд, по одному... Для таких как ты, в аду приготовлен отдельный котёл. А я чист и перед тобой, и перед пацанами, и перед Богом. Не предавал ни тебя, ни кого другого.
ШЕФ. Я, значит, всех предал?
СУНДУК. Ты, и никто другой...

     Движение обоих вокруг стола, ещё ускорилось.

СУНДУК. Ты ж у нас один отказался раздеваться перед коллективом… Спрашивается, почему?
ШЕФ. Потому что, я – Шеф... Я – вожак всей нашей стаи... И, вы обязаны мне верить безоговорочно и беспрекословно... Всегда и во всём! По-другому и быть не должно, на этом мир стоит!
СУНДУК. Кончилась вера! Была, да вся вышла… А ну-ка, Шеф, сбрось пиджачок…

     ШЕФ и СУНДУК переходят почти на бег, вокруг стола. По пути, они либо задвигают под стол, либо отшвыривают в сторону мешающие стулья. Порой, то один, то другой спотыкается, но не падают.


                Сцена 27


     ШЕФ и СУНДУК бегают вокруг стола.

ШЕФ. Стой, сука... Я сказал стоять!
СУНДУК (не останавливаясь). Ага... Сейчас...

     ШЕФ резко меняет направление движения и бежит вдоль стола в другую сторону. СУНДУК поступает точно также. ШЕФ останавливается, СУНДУК, не спуская с ШЕФА глаз, тоже.

ШЕФ. А что это я за тобой, как за какой-то бабой игривой, бегаю?

     ШЕФ, не торопясь, достаёт пистолет из кобуры, разглядывает его сам с таким видом словно видит в первый раз и, затем, демонстрирует СУНДУКУ.

ШЕФ. Гляди, что у меня есть... От пули не убежишь.

     Вытянув руку, ШЕФ целится в СУНДУКА. СУНДУК, как заворожённый смотрит за его движениями. ШЕФ нажимает на курок, однако вместо выстрела, пистолет лишь сухо щёлкает.

СУНДУК (усмехаясь). Что, Шеф... Закончились патрончики...

     На лице СУНДУКА тоже появляется усмешка.

ШЕФ (с досадой, смотрит на пистолет в своей ладони и тоже усмехается). Не вовремя...
СУНДУК. Сочувствую, Шеф... Невезуха какая!
ШЕФ. Да, ладно... Не расстраивайся так... У меня ещё обойма есть.

     ШЕФ лезет рукой во внутренний карман пиджака. СУНДУК, молниеносно перескочив через стол, кидается на ШЕФА, выбивает у него из рук пистолет и валит на пол. Затем, оба поднимаются на ноги, между ними завязывается драка. Какое-то время, они попеременно наносят друг другу удары, потом, ШЕФ, изловчившись, сильно бьёт СУНДУКА по печени. Сдавленно застонав, СУНДУК сгибается, а ШЕФ, соединив две ладони вместе, со всего размаха бьёт его по спине. СУНДУК валится на пол, лицом вниз. ШЕФ падает на СУНДУКА, придавливая его к полу своим весом и, запустив пальцы СУНДУКУ в волосы, приподнимает его голову.

ШЕФ (кричит прямо в ухо Сундуку). Сундук, ты, наверное, забыл, почему Шефом стал именно я?

     СУНДУК делает попытку освободиться.

ШЕФ. Забыл? Так я напомню... Ты думал, тебе поможет, что патроны кончились? А вот те хрен... Я тебя, падла, голыми руками...

     ШЕФ, мёртво вцепившись в волосы СУНДУКА, начинает, с громким стуком, бить его головой о пол. Со всей силы ударив СУНДУКА лбом о пол несколько раз, ШЕФ встаёт на ноги и смотрит на лежащего СУНДУКА. Через какое-то время, СУНДУК, шатаясь из стороны в сторону, делает попытку подняться. ШЕФ ждёт, когда у СУНДУКА получится встать на ноги, потом обхватывает его голову двумя руками и резким движением сворачивает её вбок. Слышится звук хрустнувших шейных позвонков, и тело СУНДУКА безвольно валится на пол.
     ШЕФ находит и поднимает с пола пистолет, расстегнув пиджак, суёт его в подплечную кобуру, затем подходит к ящику и пытается найти бутылку с водкой. ШЕФ по очереди достаёт бутылки из ящика, разглядывает их и ставит обратно. Все бутылки – пустые.

ШЕФ. Всю водку выжрали, сволочи... (Вытирает рот тыльной стороной ладони.) Не напасёшься на них...

     ШЕФ, слегка покачиваясь из стороны в сторону, делает пару шагов к выходу, запинается о тело СУНДУКА и чуть не падает.

ШЕФ. Да, что это за... (Шеф пинает лежащее тело Сундука.) Уберите трупы! Ни пройти, ни проехать... (Шеф озирается, но не найдя никого живого, обречённо машет рукой.) А-а-а...

     Переступив через тело СУНДУКА, и обойдя ещё пару, лежащих на полу, тел, ШЕФ подходит к двери кабинета и, рывком, распахивает её.


                Сцена 28


     Сидящий за столом СЕКРЕТАРЬ поднимает голову и, слегка удивлённым взглядом, смотрит на ШЕФА.

СЕКРЕТАРЬ. Что там у вас, в кабинете, творится?
ШЕФ (морщась). Так... Не твоего ума дело...
СЕКРЕТАРЬ. Да, мне-то, что... Просто народ заглядывает, спрашивает, в чём дело, что происходит...
ШЕФ. Любознательные какие... А ты-то тут для чего посажен? Шли всех нахер.
СЕКРЕТАРЬ. Не проще было бы глушитель на ствол навернуть?
ШЕФ. Уговорил, в следующий раз – так и сделаю...
СЕКРЕТАРЬ. Не забудь, а то так по ушам бьёт. Устроили вы там сегодня… Полгода, с конца ноября, у тебя, здесь, работаю - такого ещё не было!
ШЕФ. Ладно, не нуди. (Небольшая пауза.) Лучше скажи - водка осталась?
СЕКРЕТАРЬ. Должна быть. Сейчас принесу.

     Отодвинув немного в сторону, лежащие на столе, бумаги, СЕКРЕТАРЬ встаёт со стула.

ШЕФ. Стой! (Небольшая пауза.) Ты говоришь, с конца ноября тут сидишь?
СЕКРЕТАРЬ. Ну, да…

     ШЕФ внимательно, не отрываясь, смотрит на СЕКРЕТАРЯ. СЕКРЕТАРЬ мельком осматривает своё отражение в зеркале, висящем на стене.

СЕКРЕТАРЬ (поправляя узел галстука). Что-то не так?
ШЕФ. А, ну-ка... Разденься...
СЕКРЕТАРЬ. Не понял... Отец, ты чего?
ШЕФ. Давай, давай... Пиджак снимай, рубаху...
СЕКРЕТАРЬ. Зачем?
ШЕФ. Надо... Раздевайся, я кому сказал...

     СЕКРЕТАРЬ оглядывается по сторонам, словно пытаясь найти, от кого-то, какую-то поддержку.

СЕКРЕТАРЬ. Отец, ну ты даёшь... Откровенно говоря, твоя просьба выглядит довольно странно...

     СЕКРЕТАРЬ смеётся, однако смех его выглядит неестественным и наигранным.

ШЕФ. С чего ты взял, что это - просьба?

     СЕКРЕТАРЬ перестаёт смеяться.

ШЕФ. Это – приказ...

     Воцаряется долгая пауза, во время которой ШЕФ и СЕКРЕТАРЬ смотрят друг на друга.

ШЕФ. Ты заставляешь меня долго ждать, сынок.

     Внезапным, резким движением, СЕКРЕТАРЬ открывает ящик стола, выхватывает два пистолета и открывает беспорядочный огонь с обе их рук в сторону ШЕФА. Один раз ему удаётся попасть в ШЕФА. ШЕФ качнулся, словно кто-то, со всей силы, толкнул его в плечо и немного поморщился. Затем, ШЕФ, медленно отодвигая полу пиджака, достаёт из кобуры пистолет, нажимает на кнопку и пустая, использованная обойма падает из рукоятки пистолета на пол. В пистолетах СЕКРЕТАРЯ заканчиваются патроны.

ШЕФ. Слишком нервничаешь во время стрельбы... Руки ходуном ходят.

     СЕКРЕТАРЬ бросает использованные пистолеты на пол и выхватывает из ящика стола два следующих пистолета. Выстрелы СЕКРЕТАРЯ сбивают грамоты, дипломы, висящие на стене, крошат вдребезги стёкла шкафов. Ещё один выстрел попадает в ШЕФА – он снова дёрнулся немного в сторону, покачнулся, но устоял на ногах и, поморщившись, продолжает медленно и неторопливо делать своё дело. ШЕФ достаёт из внутреннего кармана пиджака заряженную обойму, вставляет её в пистолет и передёргивает затвор. В пистолетах СЕКРЕТАРЯ снова заканчиваются патроны.

ШЕФ. Говорил же я тебе – больше практиковаться.

     СЕКРЕТАРЬ бросает пистолеты на пол и выхватывает, из ящика стола, два других, последних заряженных пистолета. Направляет их в сторону ШЕФА и снова стреляет, пока не заканчиваются патроны. СЕКРЕТАРЬ растерянно переводит взгляд с пистолетов в пустой ящик стола и обратно.

ШЕФ. А теперь, смотри, как надо.

     ШЕФ молниеносно выкидывает руку вперёд и делает всего лишь один выстрел. СЕКРЕТАРЬ роняет сперва один пистолет, затем – другой, какое-то время стоит, покачиваясь, затем валится на пол. ШЕФ подходит к лежащему СЕКРЕТАРЮ, присаживается возле него на корточки и расстёгивает ему пиджак. Затем берёт двумя пальцами галстук СЕКРЕТАРЯ и отбрасывает его в сторону. Под галстуком, ШЕФ обнаруживает, прикреплённый к сорочке, маленький микрофон с длинным, тянущимся проводком. Взяв микрофон в руки, ШЕФ рассматривает его, со всех сторон, и подносит к губам.

ШЕФ (в микрофон). Всё... Концерт окончен.

     ШЕФ встаёт на ноги, резким движением руки, обрывает провод, бросает микрофон на пол и давит ногою. Переводит, полный ненависти, тяжёлый взгляд на неподвижно лежащее тело СЕКРЕТАРЯ.

ШЕФ. ****ский род... В мать пошёл.

     ШЕФ делает пару выстрелов в лежащее тело СЕКРЕТАРЯ и убирает пистолет в подплечную кобуру. ШЕФ долго стоит и смотрит на, лежащее перед ним, безжизненное тело СЕКРЕТАРЯ, затем смачно плюёт на него. После чего, ШЕФ прикладывает ладонь к груди – к одному из мест, куда ранил его СЕКРЕТАРЬ. Отведя ладонь в сторону, ШЕФ смотрит на кровь, вытирает её о пиджак и уходит в свой кабинет.


                Сцена 29


     Зайдя в кабинет, ШЕФ окидывает взглядом, лежащие повсюду, тела. Слегка сгорбившись, идёт по кабинету, обходя погибших и всматриваясь в каждого из них. Обойдя всех, ШЕФ устало садится на пол, прислонясь спиной к стене, и закрывает лицо ладонями. Какое-то время, ШЕФ сидит так, затем опускает руки, и поднимает вверх, к потолку, лицо. Оно мокрое от слёз.
     Вдруг ОТЛИЧНИК пошевелился и слабо застонал. ШЕФ торопливо вытирает слёзы, встаёт, подходит к ОТЛИЧНИКУ, присаживается на корточки, слегка приподнимает и поддерживает его голову. ОТЛИЧНИК открывает глаза и смотрит долго в потолок.

ШЕФ. Говорить можешь? Скажи, что-нибудь, не молчи!

     ОТЛИЧНИК, слегка наклонив голову вбок, переводит взгляд с потолка на ШЕФА.

ОТЛИЧНИК (слабым голосом). Я, что... жив?
ШЕФ (гладя рукой Отличника по волосам). Жив, жив...
ОТЛИЧНИК. Шеф... Я... Я... Не предатель...
ШЕФ. Да, разобрались, уже… Среди наших никто не предавал.

     ОТЛИЧНИК снова глядит в потолок, на лице его проскальзывает слабое подобие улыбки.

ОТЛИЧНИК. Я ж говорил... Чужих меж нами нет... Нет... Я всегда это знал... (Отличник переводит взгляд на Шефа.) Шеф, когда вы все приняли меня в свою компанию... Тогда, в школе... Я, ведь, был единственный ребёнок... В семье... И вдруг... У меня, словно целая куча братьев стала... Надёжных, верных братьев... (Пауза.) Дед с бабкой, мои... Они говорили не братья, а братовья...
ШЕФ. Поди, колхозники?

     ОТЛИЧНИК какое-то время молчит, потом слабо кивает.

ОТЛИЧНИК. Колхозники...
ШЕФ (кивая). Оно и видно... Не, ну можно и так - сыновья, братовья...
ОТЛИЧНИК. Мне, с детства... Именно этот вариант нравился... И так обидно было... Слово такое хорошее, а сказать его некому... (Отличник переводит взгляд на Шефа.) Зато потом, стало нас семеро братовьёв... На любого из которых, всегда и во всём можно положиться... И я каждого из вас... Уважал... И уважаю... Шеф, ты передай это... Пацанам...

     ШЕФ обводит взглядом, лежащие вокруг тела, и кивает.

ШЕФ. Обязательно.
ОТЛИЧНИК. Не забудь...

     Пауза.

ОТЛИЧНИК. Чужих меж нами нет...

     ШЕФ морщится и, ладонью свободной руки, прикрывает свои глаза.

ОТЛИЧНИК. Шеф... Ты, что? Плачешь?
ШЕФ. Не, это я так... (Отвернувшись в сторону, Шеф торопливо вытирает влагу под глазами.) Не смотри на меня, гляди в потолок... Ты не должен видеть меня таким...
ОТЛИЧНИК. Хорошо.

     ОТЛИЧНИК переводит взгляд на потолок. ШЕФ ещё раз провёл пальцами под глазами и вытер их о пиджак.

ОТЛИЧНИК. Шеф... Не знаю... Чувствую, что вряд ли, но, если выживу... Мне надо опять в Японию... Отпустишь?
ШЕФ. Не вопрос... Что-то, зачастил ты в эту Япония... Забыл там чего?
ОТЛИЧНИК. Мизуки...
ШЕФ. Это ещё, что такое?
ОТЛИЧНИК. Я рассказывал... Помнишь, Шеф... Про гейшу...
ШЕФ. Ну.
ОТЛИЧНИК. Её зовут Мизуки... Хочу... Жениться на ней...

     ШЕФ, с удивлением смотрит на ОТЛИЧНИКА. ОТЛИЧНИК, тяжело дыша, глядит, не мигая, в потолок.

ОТЛИЧНИК. Не могу забыть её... Никак... (Пауза, в течение которой Отличник тяжело дышит.) Стоит, у меня, перед глазами... Как живая... Всё время... Худенькая... Щупленькая... У неё ещё... Такая... Маленькая грудь...
ШЕФ. Ну и нахера она тебе?

     ОТЛИЧНИК медленно переводит взгляд с потолка на ШЕФА.

ОТЛИЧНИК. Нужна... Очень нужна... Мне сейчас кажется... Она говорила мне что-то важное... (Небольшая пауза.) А я ничего не понял...
ШЕФ. Да, ладно… Что она такого могла сказать?
ОТЛИЧНИК. Может... Что будет ждать меня... Моя Мизуки... Красивое имя... Правда, Шеф?
ШЕФ. Главное – редкое... По крайней мере, в наших краях.

     ОТЛИЧНИК смотрит в нависший, над ним и ШЕФОМ, потолок и улыбается.

ОТЛИЧНИК. Она встретит меня, когда я к ней приеду... Возьмёт за руку... И поведёт в сад... Туда, где вишнёвые деревья... Беззвучно роняют лепестки своих цветов... И мы будем сидеть в саду... Я и моя Мизуки... Её ладонь будет в моей ладони... Прямо перед нами будут... Священная гора Фудзияма... А лепестки цветущей сакуры... Будут падать и падать на нас сверху... (Отличник переводит взгляд на Шефа.) А больше, мне ничего в этой жизни... Не надо...
ШЕФ. Не узнаю тебя... Ты ж, убеждённым холостяком был, Отличник... Говорил - не женишься никогда.
ОТЛИЧНИК. Я пере... Пересмотрел свою... свою жизненную позицию... (На Отличника накатывает приступ боли, он негромко стонет, закрыв глаза. Затем постепенно затихает и открывает глаза.) Шеф... Я хочу жить... Давно так не хотел... Может, можно ещё что-то сделать... Врача вызвать...

     ШЕФ, немного отстраняясь, приподнимает полу пиджака ОТЛИЧНИКА, внимательно смотрит на его рану и отрицательно качает головой.

ШЕФ. Думаю, не поможет... Бесполезно.

     Долгая пауза.

ОТЛИЧНИК. Жаль... (Небольшая пауза.) «Беломор» ещё остался?
ШЕФ. Сейчас гляну.

     ШЕФ аккуратно кладёт голову ОТЛИЧНИКА на пол, подходит к СУНДУКУ и шарит у него по карманам. Находит пачку «Беломора», заглядывает в неё.

ШЕФ. Есть полпачки. Не всё скурили.

     ШЕФ достаёт папиросу из пачки. Саму пачку, ШЕФ кидает на тело СУНДУКА, а папиросу раскуривает от зажигалки. Подходя к ОТЛИЧНИКУ, ШЕФ присаживается на корточки и, приподняв ему голову, суёт папиросу в рот. ОТЛИЧНИК пару раз затягивается, после чего его начинает бить сильный кашель. Папироса выпадает из его рта на пол. ОТЛИЧНИК кашляет всё сильнее и сильнее.

ШЕФ. Перестань, лучше не надо... Тебе нельзя напрягаться...

     ОТЛИЧНИК продолжает кашлять, изо рта у него начинает течь тоненькая струйка крови. ШЕФ вытирает её рукой и показывает кровь ОТЛИЧНИКУ.

ШЕФ. Глянь, видишь кровь... Разбередил, себе внутри, кашлем...

     На ОТЛИЧНИКА накатывает ещё один приступ кашля.

ШЕФ. Говорила же тебе, Раиса Григорьевна, завуч, что курить вредно! Говорила же... Ловила возле туалета, за ухи крутила... Ты почему мать не слушал? Ведь добра тебе желала!

     ОТЛИЧНИК кашляет, изо рта у него толчками идёт кровь.

ОТЛИЧНИК. А ты...
ШЕФ. Что я?
ОТЛИЧНИК. Ты... Свою... Слушал...
ШЕФ. Нашёл, с кого пример брать! Мы-то все, с первого класса, хулиганьё... А ты, человеком мог бы стать... Профессором, как папаша, или, даже, академиком... Мы бы, тобой гордились...

     ОТЛИЧНИК снова заходится в сильном приступе кашля и вдруг неожиданно и громко вскрикивает.

ШЕФ. Что такое?
ОТЛИЧНИК (вцепившись в Шефа обеими руками и широко раскрыв глаза). Сейчас, как резануло... Всё, наверное... (Отличник снова кашляет, струйка крови из его рта бежит всё сильнее.) Больно-то как... Умирать, это так больно... Слышь, Колька... Нет мочи терпеть...

     ШЕФ одной рукой обнимает ОТЛИЧНИКА, прижимая его к себе, другой достаёт из кобуры пистолет.

ШЕФ. Слышу, не глухой... Потерпи, маленько...

     ОТЛИЧНИК надсадно кашляет, выгибается и громко стонет от боли, перебирает ногами по полу.

ОТЛИЧНИК. Как огнём горит... Я не могу, Колька, не могу... Внутри всё... Словно раскалённой кочергой... Колька, сделай же что-нибудь... Колька!
ШЕФ. Что ноешь, как баба... Тебе же говорят, сейчас... Чуток потерпи...

     ШЕФ приставляет ствол пистолета к боку ОТЛИЧНИКА.

ШЕФ. Сейчас...

    ОТЛИЧНИК громко, протяжно стонет. ШЕФ обнимает ОТЛИЧНИКА, прижимаясь своей головой, к его голове.

ШЕФ. Прощай, Володька... Там встретимся...

     ОТЛИЧНИК поворачивает голову и, глядя в глаза ШЕФУ, кивает.

ОТЛИЧНИК. Прощай...

     ШЕФ нажимает курок. Звучит выстрел. ОТЛИЧНИК, в последний раз, вздрагивает и затихает.

ШЕФ. Всё, что мог... Спи спокойно, Отличник...

     Одной рукой, ШЕФ придерживает тело ОТЛИЧНИКА, ладонью другой прикрывает себе глаза. Долго находится в таком положении. Затем убирает ладонь от глаз, вытирает, под ними, влагу и всматривается в лицо ОТЛИЧНИКА.

ШЕФ. Такие, вот, дела, Отличник… Как стояла тысячелетия в далёкой Японии гора Фудзияма, так и дальше будет стоять... Как всегда, расцветёт весною сакура... Но, не дождётся тебя теперь твоя Мизуки... Кто-то другой будет драть её, под вишнями в цвету. Такова жизнь, с этим, ничего не поделаешь... (Шеф продолжает пристально всматриваться в лицо Отличника.) Но тебе не станет от этого больно... Тебя это уже не будет волновать...

     ШЕФ аккуратно опускает тело ОТЛИЧНИКА на пол и закрывает ему глаза. После чего встаёт на ноги и, крестится. Заметив, лежащий на полу «Беломор», поднимает его и глубоко затягивается. Выпустив дым через ноздри, отводит полу пиджака в сторону, снова смотрит на свои раны, трогает их рукою и морщится. Долго рассматривает кровь на своей ладони, после чего, вытирает её о пиджак.


                Сцена 30


     ШЕФ идёт по кабинету, обходя лежащие повсюду тела. Возле одного из них, он останавливается, всматривается в него и опускается, перед ним, на колени. Бросив пистолет на пол, ШЕФ расстегивает, на лежащем теле, пиджак и, прижавшись ухом к грудной клетке, долго пытается услышать стук сердца. Затем, выпрямившись, разочарованно машет рукой, берёт пистолет и встаёт на ноги. Шатаясь из стороны в сторону, ШЕФ подходит к столу, кладёт пистолет, на его поверхность и медленно обводит кабинет взглядом.

ШЕФ. Картина маслом, что тут скажешь... (Шеф качает головой.) Акела промахнулся шесть раз подряд... Шесть раз! Надо ж такое... Полный, конечно...

     Словно, сам поражаясь сделанному собой, ШЕФ высоко поднимает брови и качает головой.

ШЕФ. Простите, пацаны, так получилось... Видит Бог - не нарочно... Вы же, меня знаете - сорок лет вместе, как-никак...

     Пауза.

ШЕФ. Столько дел провернули, сообща...

     ШЕФ снова обводит взглядом комнату и проводит тыльной стороной ладони в уголках глаз, словно вытирая непрошеную слезу. Подносит к губам «Беломор», затягивается.

ШЕФ. Будете смеяться, пацаны, но... (Пауза.) Смотрю сейчас и думаю – как же я без вас-то...

     ШЕФ, прищурясь, смотрит куда-то вдаль.

ШЕФ. Один, на всём белом свете, остался Колька Рыбин...

     ШЕФ глубоко затягивается «Беломором», выпускает из ноздрей две белёсые струйки дыма и зачем-то разгоняет их рукой, словно поблизости есть кто-то из некурящих, не любящих запах табачного дыма.

ШЕФ. Совсем один... Считай, сирота.

     ШЕФ обводит свой кабинет взглядом, задерживаясь на каждом из погибших, и болезненная гримаса искажает его лицо.

ШЕФ. Мы же все, одной семьёю были... Даже больше, чем семья... Бабы – это что? (Шеф снисходительно машет рукой.) Бабы – это преходящее, сколько я их за свою жизнь перетасовал... Сегодня – одна, завтра – другая, ещё моложе, лучше... С вами, пацаны, такой номер не пройдёт, кем вас заменишь? Где найдёшь лучше? Есть кто на свете провереннее, надёжней чем вы? Нет таких... (Небольшая пауза.) Других братовьёв, где возьмёшь?

     ШЕФ хотел было затянуться, но папироса закончилась и потухла. ШЕФ давит окурок в пепельнице и подходит к телу СУНДУКА.

ШЕФ. Не возражаешь, Сундук? (Пауза.) Молчишь? Ну, молчи, молчи… Молчание, говорят – знак согласия...

     ШЕФ вытаскивает из пачки папирос ещё одну «Беломорину» и прикуривает её от зажигалки. Периодически выпуская дым, ШЕФ стоит, прислонясь к столу, и смотрит на, лежащие повсюду, тела.

ШЕФ. Вспоминаю сейчас, пацаны, жизнь нашу... (Шеф задумчиво смотрит на дымок от папиросы.) Уж чего-чего, а скучно не было... Всё время дела какие-то, разборки постоянные, пьянки-гулянки, женщины... (Шеф усмехается.) Чем не сказка... Жили долго и счастливо... (Небольшая пауза.) И умерли в один день!

     ШЕФ истерично смеётся, потом, прекратив смеяться, закрывает глаза ладонью, стоит так неподвижно, какое-то время. Затем убирает ладонь, вытирает её о лацкан пиджака.

ШЕФ. Но, другой судьбы, пацаны, не знаю и не хочу, ни себе, ни вам... Будь у меня ещё одна жизнь, я хотел бы, чтоб мы опять были все вместе... С первого класса... Ничего не желаю менять... (Шеф задумывается.) Буддисты говорят, что существует реинкарнация... Какая-то другая, последующая жизнь... Хрен их знает, правда или нет... Хотя, хотелось бы, конечно, верить...

     Небольшая пауза.

ШЕФ. Есть предложение, пацаны... Если она, эта другая жизнь, и правда, существует... Давайте договоримся в ней встретиться, дадим друг другу слово... Что мы будем делать друг без друга? А вместе, мы – сила! Весь мир нагнём, в следующей жизни... Отвечаю, пацаны.

     ШЕФ медленно обводит взглядом все лежащие тела и, в конце, останавливает его на ОТЛИЧНИКЕ.

ШЕФ. Тебя, Отличник, сразу запрещу бить, никто пальцем не тронет. Такую светлую голову, как твоя, беречь надо... Как хорошо ты сказал про всех нас, как красиво! А главное - правильно... Жаль, сейчас, только, дошло... Когда никого уже не осталось.

     ШЕФ поднимает голову вверх, и закрывает глаза, словно надеясь, что это поможет ему что-то вспомнить. Затем начинает читать стихотворение.

ШЕФ (не совсем уверенным тоном, словно сомневаясь в своей памяти).

                Чужих меж нами... Нет...
                Мы все друг другу братья...
                Под вишнями в цвету...

     Затем ШЕФ стоит задумчиво, трёт ладонью лоб, словно пытаясь, что-то вспомнить и, наконец, произносит.

ШЕФ. Кобаяси Исса.

     ШЕФ поворачивает голову в сторону ОТЛИЧНИКА, и лёгкая улыбка появляется на его губах.

ШЕФ. Видишь... Запомнил.

     Пауза.

ШЕФ. Да, Отличник... Так и было, как в этой хокку... И, это всё, своими собственными, вот этими руками...

     ШЕФ смотрит на свои ладони, стонет и мотает головой из стороны в сторону. Потом долго молчит, затем поднимает голову.

ШЕФ. Ничего, пацаны... В следующей жизни, если Бог даст, всё у нас будет точно так же... Я перетру с ним этот вопрос при личной встрече... Чтобы мы все вместе, снова, опять... Я договорюсь, пацаны... Вы, главное, мне верьте…

     ШЕФ делает пару шагов. Он запинается, но не падает, успев рукой опереться о стол. Какое-то время стоит так, морщится, прикладывает руку к ране. Потом смотрит на ладонь в крови, вытирает её о пиджак. Отведя, в сторону, полу пиджака, рассматривает свои раны. Затем, медленно, тщательно застёгивает пиджак на все пуговицы, одёргивает его.
     Забрав, с поверхности стола, пистолет, ШЕФ идёт к своему месту. Снова запинается и падает на колени. Встаёт на ноги ШЕФ с трудом, обеими руками опираясь на поверхность стола. Дойдя до своего места, ШЕФ садится в кресло и несколько раз затягивается «Беломором». Затем долго и старательно тушит окурок в пепельнице. Какое-то время, ШЕФ сидит так, глядя прямо перед собой и сжимая пистолет в опущенной руке. Постепенно, глаза его закрываются, тело наклоняется вперёд, и голова медленно опускается на поверхность стола. Ослабевшая ладонь ШЕФА постепенно разжимается и пистолет, с глухим стуком, падает на пол.


                КОНЕЦ


                Новосибирск. Март 2025 г.