Давайте жить весело...
… Поезд Хабаровск – Чегдомын приближался к дальневосточной станции Известковая, на которой, сменив электровоз на тепловоз, свернет с Транссиба на Север, застучав колесами на стыках Байкало-Амурской магистрали. Я же, покинув теплый вагон, сойду ранним утром на промежуточной станции, где, пересев на попутную машину, отправлюсь в поселок молдавских строителей - Алонка.
Накануне вечером, решив подстраховаться, я зашел в купе проводницы и попросил:
- Разбудите меня, пожалуйста, утром, а то боюсь проспать.
-Да вы не волнуйтесь, обязательно разбужу. Это наша обязанность... Ступайте отдыхать и не переживайте, - успокоила она меня и тут же повернулась к парню, продолжив прерванный разговор.
Проснулся я внезапно - от того что остановился поезд. Быстро глянул в окно, а там - темень непроглядная. Забеспокоившись, соскочил с верхней полки и кинулся в купе к проводнице, где опять увидел оживленно беседующую молодую парочку. …Поскольку еще не существовало единой формы у проводников, то молодого человека можно было принять за обычного пассажира.
- Где стоим? - обратился я к проводнице.
- В Рио-де-Жанейро, - как отрубила, не прерывая дружеской беседы, хозяйка вагона.
-Это станция Новый Ургал или нет быстро повторил я свой вопрос.
- Я уже сказала вам - Рио-де-Жанейро, - продолжала твердить улыбающаяся девушка.
Чувствуя, что поезд вот-вот отправится в путь я бросился в свое купе, быстро оделся и, схватив репортерскую сумку, выскочил в тамбур. Быстро открыл заиндевелую дверь и, не опуская ступеньки, спрыгнул на заснеженную насыпь.
Кругом темень и не огонька… Переживая, что покинул вагон преждевременно решил вновь забраться в вагон, но состав, чуть дернувшись назад, медленно тронулся с места, оставляя меня одного, на суровом северном морозе.
В зимнем пальто и полусапожках, больше подходящих для городских улиц, я стоял почти по колено в снегу, оглядываясь по сторонам. Но кроме чернеющего железнодорожного полотна и небольшого фундамента под строительный объект ничего не разглядел. Вдруг, когда глаза немного привыкли к темноте, я заметил впереди себя неясные очертания заснеженной возвышенности, на которой мерцал тусклый свет одинокого фонаря.
«Это Новый Ургал", - обрадовался я, направляясь в сторону манящего «маячка". Бывал в этих местах не раз и хорошо помнил, что на этом плоскогорье и возводят свой жилой городок украинские строители. Ведь тогда на строительстве Байкало-Амурской магистрали трудились тысячи молодых людей, приехавших по путевке комсомола со всех концов нашей страны".
Поднявшись в поселок, я без труда отыскал строительную контору и, постучав в дверь, оказался в теплой комнатушке ночного дежурного угостившего меня, после короткого знакомства, горячим чаем.
Посетив утром, как полагается, кабинет начальника, я узнал, что от них в Алонку пойдет грузовая машина.
- С ней вас и отправим, пообещал мне руководитель производства и тут же поинтересовался:
- Почему так легко одеты, где шуба, валенки? У нас тут рельсы от мороза лопаются, а вы словно в город приехали.
- «Форс мороза не боится», - попытался пошутить я, не забыв еще, свой утренний испуг в холодном «Рио».
Алонка встретила меня, как и прежде, двумя рядами жилых деревянных барачного типа домов, небольшой двухэтажной уютной гостиницей и рабочей столовой. В конце улицы находился богатый различными товарами промышленно-продуктовый магазин. Поступающей сюда продукции хватало всем: командированным сюда специалистам, жителям ближайших сел и посланцам из Молдавии, активно отправлявшим почтой на родину ковры, телевизоры и другую дефицитную продукцию.
Дня через два, выполнив свое производственное задание, я попрощался с бригадой строителей, ее руководителем Мишей, с которым подружился еще в предыдущие поездки. Встретился со своим земляком офицером-железнодорожником, В. Тараном. Валерий обрадовал, что на следующий день от части отправится в Чегдомын служебный автобус. Забирает всех желающих.
Было еще темно, когда я медленно поднимался на покатую гору,где располагалась воинская часть. А чуть позади меня ковылял с ящиком на плече высокий пожилой мужчина.
Примерно через минуту я услышал за спиной какой-то глухой стук и чей-то сдавленный стон. Обернувшись увидел, что мой попутчик стоит на коленях, склонив голову и опустив руки. А затем, придя в себя, часто застучал кулаками по ящику, громко причитая:
-Пропади ты пропадом! Пропади ты пропадом!
- Что случилось? - с тревогой спросил я, спустившись к пожилому человеку.
- Да вот, купил ящик тушенки домой будь он неладный, а дойти до автобуса уже мочи нет, задыхаюсь. Наверное, уже не донесу…
Мой профессиональный кофр заполненный фотоаппаратурой был не намного меньше ящика с тушенкой. Даже без фототехники был тяжел и неудобен при носке. Зато отличался хорошей ее защитой от случайных ударов и дождя.
Перекинув ремень через голову, чтобы плотнее прижать к боку кофр, я поднял на плечо проклятый дедом ящик и, придерживая его двумя руками, осторожно двинулся по склону в верх. Крепкий мороз сковывал мое дыхание, а тяжелая ноша оказалась невыносимой и мучительной.
Наконец, преодолев подъем, я оказался у ворот воинской части, на которых было приклеено какое-то объявление. Подойдя поближе увидел, что это расписание работы бани, где кратко, по-военному сообщалось: «Согласно распоряжению командира части в ближайшую субботу в бане моются офицеры, а в воскресение - солдаты и жены офицеров…».
От души посмеявшись над этим достойным для популярной телепередачи «Нарочно не придумаешь» сочинением я сразу почувствовал прилив бодрости и сил. Следом прошли усталость и досада, и я уже с сочувствием посмотрел на оседлавшего ящик с тушенкой запасливого старика…
Виктор Тарасов
Свидетельство о публикации №225051300515