Когда придёт ки-Та-ец, то и миру конец...

Когда придёт ки-Та-ец, то и свету (миру) конец... Придут времена, когда люди технику в окна будут выкидывать...

«Близ есть, при дверех… (Сергей Нилус). Издание актуально и по сей день...

* * *

Китайское издание Tencent сообщило о том, что представитель Министерства иностранных дел КНР отверг критику, исходящую от Украины, касающуюся участия китайских солдат в праздничных мероприятиях по случаю Дня Победы. Дипломат озвучил три основания для участия военнослужащих КНР в торжественных событиях.

Во-первых, он подчеркнул важность сохранения памяти и уважения к героям Второй мировой войны.

Во-вторых, было отмечено, что Россия и Китай совместно боролись против фашистских сил и оказывали поддержку друг другу, а их дружба представляет собой важное наследие для обоих народов, объединённых общей судьбой.

Как третий аргумент представитель МИД заявил, что подобные высказывания со стороны Украины являются оскорблением истории и победы во Второй мировой войне, бросая вызов справедливости.

Ранее председатель КНР Си Цзиньпин присутствовал на параде в честь восьмидесятилетия Победы в Великой Отечественной войне, который прошёл на Красной площади в Москве. Он занимал место на трибуне рядом с президентом РФ Владимиром Путиным.

Как отмечает издание LAntiDiplomatico, участие почетного караула Народно-освободительной армии Китая в этом событии свидетельствует о растущем взаимопонимании и укреплении двусторонних связей между государствами.

* * *

Сергей Нилус

Китаец

Рассказ Пьера Милля.Перевод Н. Минского.— Смотрите, — сказал мой проводник: — вот, опять этот сумасшедший легионер... Вишь, как разлегся!О принадлежности указанного человека к иностранному легиону можно было догадаться лишь по значку на его белом кэпи, почти совершенно скрывавшем его лицо. Так как он лежал на животе, то не видно было и пуговиц его изорванного, крайне грязного мундира из материи хаки... Он не спал, потому что видно было, как у самой земли сверкали его открытые глаза, что-то разыскивавшие в траве. Вместе с тем он не был пьян, так как одна из его рук, странно игравшая по воздуху соломинкой, нисколько не дрожала. Не обращая на него больше внимания, мой спутник пробормотал:— Недурной однако вид отсюда на Красную Реку.Мы находились на дороге, по которой провозят провиант между постами По-Лу и Лао-Кай... Светлые ручейки сбегали по откосам, увлекая звонкие камешки вдоль русла. Прямые, гибкие стебли гигантского бамбука тянулись вверх в каком-то восторженном порыве, а дальше, высоко над нами, карабкаясь на серо-голубые известковые скалы, огромные деревья вздымали свои белые стволы, гладкие, как мраморные колонны. Там, где кончался бамбук, дикий банан покрывал холмистую почву. Вокруг округлых стволов, мягких и столь сочных, что стоило надавить на них палкой, чтобы проступила белая влага, симметрически торчали огромные листья, окружая гигантский ниспадающий стержень цветка, более длинного, чем рука человека, — красного, горячего цвета, похожего на богатый бархат расписной хоругви. А на этом огромном, спокойном цветке, казалось, трепетали другие цветы поменьше, более яркой, более огненной окраски. То были птички, улетавшие стаей при нашем приближении, — птички, пьяные от меда. Черная земля пахла гнилью, растущими семенами и насекомыми, ибо насекомые тоже издают свой запах, когда пышет зноем летнее солнце, и они незримыми мириадами в траве и в звучном воздухе и на глухой земле летают, ползают, охотятся, любят, пожирают друг друга и согревают свои яички и куколки. А дальше, за волнующейся зеленью, виднелась Красная Река, уже широкая, как Сена, стремительная, бурлящая водоворотами, загрязненная красной глиной, смытой с рыхлых скал у верховья и уносимой на юг, туда, к устью, к многолюдному Тонкину. Большие китайские джонки с усилием подымались против течения. Грузные, широкие, низкие, они медленно тянулись вверх с помощью паруса из плетеной соломы и окованных железом багров, которыми управляли люди, постоянно перебегавшие с кормы на нос, проворные, терпеливые, неутомимые; желтая кожа на них отливала черным и красным, и все они сгибались так низко, что, казалось, бегали на четвереньках; расстояние делало их крошечными.— Ни дать ни взять, муравьи, — заметил проводник. При этих словах человек, которого мы видели лежащим в траве, приподнял голову и улыбнулся. Глаза его были странного цвета, нежно-карие с серо-зелеными ободками. Все же лицо носило печать севера. Русые твердые волосы, такая же, еще более твердая, борода и веснушки повсюду, где не было волос. Все это придавало ему сходство с крупной, одичалой, весьма умной собакой.— Да, — сказал он: муравьи, которые приходят оттуда, из больших тамошних муравейников.Он повернул глаза к северу, к горизонту, замкнутому горами, за которыми лежал Китай, простиралась необъятность желтых стран.— Это — бывший русский офицер, — прошептал проводник. — Говорят, он служил во флоте, в Порт-Артуре, во время великой войны. Потом он дезертировал, прибыл сюда и вступил в иностранный легион. Почему? Может быть, без всякой причины. У него на чердаке неладно, уверяю вас. Вот и все. Да и не он один такой.Мне казалось, что легионер слышал эти слова. Однако он еще раз улыбнулся.— Взгляните-ка сюда, на настоящих муравьев, — сказал он.-Точь-в-точь такие же, — не правда ли, совсем такие же? Тут я заметил, что голова его лежала поперек дорожки, по которой бегали крупные, рыжие муравьи. Это он мечтал, склонившись над насекомыми, как большой праздный ребенок.— Взгляните, — продолжал он. — Вот муравей, который ничего не держит в челюстях и, может быть, попал сюда, заблудившись. Вот я тронул его соломинкой. Как он испугался, как струсил! Он потерял голову, бежит, как помешанный. Но вот другой, который тащит кусочек дерева в муравейник. Его не собьешь с пути, — шалишь. Видите, я бросаю в него камнем. Он наполовину раздавлен. Ништо ему. Он вышел из этой катастрофы с тремя лапками, со сплющенным животом, с оторванным щупальцем, но ноши своей не выпустил. И если я попытаюсь вырвать ее, он, не задумываясь, укусит меня, станет бороться со мною, чудовищем, столь огромным, что его глаза, вероятно, не могут оглядеть меня сразу. Вы не понимаете, что это значит? Это значит, что муравей, нашедший свою работу, становится лунатиком: он не видит ничего вне этой работы, он потерял свою волю, потерял даже инстинкт самосохранения. Это и есть то, что называется инстинктом. Повелительный долг, который выше индивидуума. Так вот, эти желтые, весь этот миллиард желтых людей — все они похожи на этих муравьев. Все они — лунатики своего долга. И вот почему они внушают мне такой ужас.По его странному облику человека-пса пробежало выражение такого страха, что я хотел повернуться и бежать прочь.— Я был на «Петропавловске», — сказал он: — на «Петропавловске»...На броненосце, которым командовал адмирал Макаров в Порт-Артуре, и который взлетел на воздух, — прошептал проводник. — Бедняга! Я теперь понимаю, понимаю, почему... И он ткнул себе пальцем в лоб.— О, этот ужас, — бормотал легионер: — этот ужас... Пожалуйста, не принимайте такого вида, говоря, что у меня, голова не в порядке. Не стоит, не рассержусь. Только вы немного ошибаетесь: голова-то у меня крепка, а вот нервы у меня пошаливают, нервы и, может быть, душа... Я не могу слышать стука двери за собой, и стоит мне положить руку на плечо, чтобы я свалился с ног. Но память моя тверда, и мозг мой не затронут... Помню-то я все, как следует быть, но особенно ясно я помню одно — о чем вы не догадаетесь: боюсь я за будущее всех наших рас. Поняли?..Адмирал не хотел принять бой. Он вышел в море, чтобы дать вздохнуть экипажу и, в особенности, офицерам. Он не ожидал ничего серьезного. Как вдруг на нас посыпались крупные снаряды. Выстрелы неприятеля, по-видимому, были так плохо направлены, что не могли причинить нам никакого зла. И даже потом, когда снаряды стали нас настигать, перед нами оставался, как бы, канал тихой воды, которого не касался дождь стальных ядер, бичевавших море с обеих сторон. То была хитрость, то была нарочно оставленная дорога, по которой неприятель хотел, чтобы мы прошли. Но из нас никто не догадался: мы направляли судно в эти тихие воды... Мы только что вышли из фарватера, и простым глазом уже можно было видеть крылья семафора. Неприятельский огонь крепчал. Один снаряд попал в сигнальную мачту и разбил ее. Вахтенный офицер был убит на месте, и я помню, да, — хорошо помню, — что часть его внутренностей и диафрагма — нечто белое, прозрачное — повисли на обломках мачты, точно кусок мяса, выставленный в мясной лавке для продажи. Попорчены были некоторые механизмы на корабле, потухло электричество, застряла грузоподъемная машина. Адмирал отдавал приказания, но кто был приставлен к электричеству, кто смотрел за машиной — Петр ли Ефимович, Сергеев ли? — никто уже не знал больше... Никто не знал, у всех опустились руки...И вот в это время, отчалив от берега, показалась лодка, — дрянная китайская лодчонка, а в ней сидело двое людей, старавшихся перерезать нам дорогу и пристать к нам. Лодка проходила по месту, где смерть свирепствовала особенно сильно. Ядра разрывались над ней, брызжа осколками и огнем. Другие гигантские снаряды погружались в воду перед нею и за нею. Эта смешная скорлупка подвигалась вперед медленно-медленно, при помощи двух весел, которые равномерно царапали воду. Чего им нужно? Куда они? С поручением, по всей вероятности... Эти двое людей рисковали жизнью, очевидно, исполняя какой-то священный долг, безотлагательный, неотвратимый. Наконец лодка приблизилась к нашей корме, и человек поднялся к нам: то был китаец, несший корзину из плетеного тростника, довольно тяжелую. Он поставил ее на палубу и отвесил низкий поклон, скрестив руки на груди. В эту минуту у левого борта разорвался снаряд, и четверо матросов упали мертвыми, изрешеченные осколками. Китаец отвесил нам второй поклон, и на лице его не отразилось ничего особенного.Офицер-наводчик, Степанов, бросился к нему.— Откуда ты? — крикнул он — с чем пришел? Говори скорее!Китаец отвесил третий поклон и проговорил на ломаном русском языке:— Господин капитан, моя принесла белье офицер. Торопил шибко.Он раскрыл свою корзину бережно, как будто там находились драгоценности, и нашему взору предстали воротнички, пижама, белые кители, белые панталоны, рубашки, правильно сложенные отдельными пакетами, особо для каждого офицера.То был китаец-прачка. Ему приказано было принести белье к десяти часам, а когда он пришел на пристань — «корабль была пошел прочь». Тогда он вместе с сыном, слышите?., со своим сыном! — сел в лодку. Приказано было принести белье к десяти часам... Он вынул из корзины деревянные ярлычки, помеченные зарубками, точь-в-точь, как у булочников в Европе.— Какая из вас здесь считать белье? — спросил он просто.Мы только что вступили в проход, о котором я вам говорил — в широкий канал спокойной воды, куда не попадал ни один снаряд, и мы все таращили глаза на китайца, пораженные его храбростью, его бессознательным героизмом... Нет, всё это слова, европейские слова, ничего не выражающие. Мы были потрясены, унижены, потому что он, не размышляя, сделал то, что должен был сделать.Железный ураган свирепствовал далеко от нас, справа и слева, и мы, словно опьянев от пережитого страха, чувствуя пустоту в голове, говорили себе: «Конец! на этот раз вывезло». И все кругом, и я в том числе, стали трунить над китайцем, потому что верили в свое избавление, потому что все мы были довольны, все чувствовали себя пристыженными перед ним.Он снова вежливо спросил:— Какая офицер считать белье?И, взяв одну из дощечек, он вслух произнес:— Для капитан Петр Ефимович.— Хочешь видеть Петра Ефимовича? — отозвался кто-то: — вот он, смотри.И он протянул руку по направлению к сигнальной мачте, — туда, где, знаете, был тот ужас.Китаец поднял голову, и я не знаю, что он собирался ответить. Никто этого не знает, и он сам не знает, потому что в этот миг мы коснулись ловушки, к которой были приведены: наскочили на две погруженные в воду мины... Люди не долго страдали: было так, как будто в груди сердце оторвалось. Я видел, как вода высокими фонтанами вскинулась с той стороны, куда я глядел, и судно больше не поднялось. Оно было разрезано надвое... Вот что значит жизнь полуторы тысяч человек: немного нужно было для того, чтобы все они превратились в ничто, в нуль, в тлен. Меня вытащили случайно...— А китаец? — спросил я.— Откуда я знаю, — огрызнулся вдруг легионер сердитым голосом: — и не всё ли вам равно?Их осталось еще много, слишком много: шестьсот миллионов в муравейнике. И все — лунатики, когда исполняют свой долг. Все, что твой муравей — слепые, глухие, без чувств, без нервов. Повторяю: их всегда останется слишком много.Он старался придать решительное выражение своим глазам, напоминавшим глаза заблудившегося зверя.— Вот и я нанялся в легион из-за дисциплины. Хочу научиться дисциплине. Без нее — шалишь! Что станется без нее со всеми нами, европейцами?!Статью эту, в переводе еврея Минского, я выписал из «Нивы», издававшейся евреем Марксом под символом пентаграммы на заглавном листе издания («Россия в сарафане и кокошнике, на челе которой изображена пентаграмма), в виду ее значения, как удачной характеристики лунатизма китайского духа, угрожающего арийским народам конечным истреблением по мановению сатанинского жезла Синедриона — это с одной стороны, а с другой стороны — как жидовскую пропаганду страха, как заблаговременную гипнотизацию этим страхом гипнотизируемых всемирным Агасфером гоев, предназначаемых им к истреблению в стране Ханаанской, которою теперь, по убеждению еврейства, для евреев стал весь земной шар. Несмотря на явную тенденциозность этой статьи и возможное преувеличение значительности китайского лунатизма, как смертельной угрозы арийскому міру, она — документ, и как таковой ей — место в моей книге.

* * *

Простой обыватель не в состоянии влезть в головы китайским правителям и увидеть будущее. А вот предсказатели, жившие задолго до сегодняшних событий, обладали способностями видеть будущее и оставили своим потомкам пророчества о Китае и России:

Пророк старец Виссарион (Оптина пустынь):

«В России произойдёт что-то похожее на государственный переворот. И сразу на Россию нападут китайцы и дойдут до Урала. И именно тогда произойдёт объединение русских по православному принципу».
Пророк схиархимандрит Серафим (в миру Дмитрий Александрович Тяпочкин 1894-1982). Предсказание сделанное в 1977 году:

«СССР, несмотря на сильную и жесткую власть, произойдет очень скоро. Разделятся славянские народы, отпадут союзные республики: среднеазиатские, прибалтийские и кавказские. После этого начнут отделяться автономные республики и области. А спустя несколько десятилетий Китай захватит Сибирь. И захватят не военным путем. Китайцы, воспользовавшись слабостью власти и открытыми границами, массово начнут переселяться в Сибирь, скупать там жильё, предприятия и земли. Делать они это будут путём подкупа и договоров с властью, а также путём запугивания - они постепенно подчинят себе всю экономику Сибири. И всё - в одно прекрасное утро русские живущие в Сибири, проснутся в Китае. Тех кто останется ждёт тяжкая судьба, а в случае сопротивления, китайцы жестоко расправятся с несогласными. Запад же всячески будет способствовать ползучему завоеванию земли русской и поддержит военную и экономическую мощь Китая из давнишней неприязни и страха к России. Однако в дальнейшем, когда китайцы попытаются захватить Урал, Запад одумается и увидит опасность для себя, и начнёт оказывать России всяческую помощь».
Прорицательница схимонахиня Макария Артемьева (в миру Феодосия Михайловна Артемьева, 1926-1993):

«Страшней всего для России китайцы. Китайцы очень злые, резать будут без пощады. Половину земли русской возьмут, им больше нечего и не надо. Земли китайцам не хватает»
Пророк отрок Вячеслав:

«У Америки будет конфликт с Китаем, и когда они будут на пороге войны, то Америка испугается Китая и стравят его с Россией. И случится страшная война России с Китаем. Причём война будет иная, без единого выстрела. Огромные российские территории захватят китайцы: спать люди лягут россиянами, а с утра проснутся китайцами. А потом начнутся кров@пролитные бои. Китайцы будут уб@вать русских мужчин и мальчиков, и стерилизовать русских на завоёванных территориях. Те территории которые будут захвачены и останутся за ними, там китайцы будут очень жестоки. Церкви христианские и мечети мусульманские китайцы переделают - сделают крыши китайские, перед входом положат дракона, который глухим протяжным звуком собирать для поклона народ, а те кто не придёт, тех безжалостно убь@т или повесят».
Пророк схииеромонах Феодосий (Фёдор Фёдорович Кашин, 1868-1948):

«Вы думаете это была война? Впереди будет настоящая война. И начнётся она с востока. Придёт Китай, и будет великая битва. А если поднимется Китай, то и миру конец. Пойдет Китай против России. Разделят Россию, сделают её слабой, а затем начнут грабить. Весь мир будет думать, что России конец. Но явится чудо Божие, будет взрыв ужасающей силы, и Россия вновь возродится, но в малых размерах».
Прорицательница Пелагея Рязанская:

«Что произойдёт на русской земле?! Какая скорбь ждёт на нас впереди?! Все то зло, которое накопилось в России, сметёт Китай».
Прорицательница блаженная Дунюшка Чудиновского (1870-1948):

«Скоро китайцы в Челябинске будут чай пить. Будут много строить домов красивых с украшениями. А русских выгонят на улицу, вот тогда наплачемся много. Говаривал один старец, что в конце мира будет две Пасхи. Одна правильная, а другая неправильная. Произведёт неправильную священство, и начнётся война».
Пророк архимандрит Таврион:

«Китай пройдёт по России, но он будет идти не как враг, а как идущий на какую-то войну. Россия будет для Китая коридором. Когда китайцы дойдут до Урала, они остановятся там и останутся жить там на долго. Божия Матерь будет молиться за Китай, и китайцы увидев стойкость русских, удивятся: почему они такие стойкие? И многие из них примут массовое крещение. Некоторые даже примут страшную кончину за Россию от своих. Вот тогда случится ликование!
Пророк старец Антоний:

«Китай захватит большую часть России, а Украина часть её. Все земли за горами и после них будут желтыми. Лишь держава благоверного Андрея сохранится, великого его потомка Александра и ближних ростков от их корня. Что устоит, то и будет стоять. Но это не означает, что останется православное Российское государство в пределах властвования антихриста, отнюдь. Может название и сохранится, но уклад жизни будет уже не православным. Нашествие желтых не единственное. Будет и черное нашествие – погибающие от голода и жажды, пораженные страшными болезнями африканцы, заполнят наши города и сёла. И это много хуже засилья выходцев с Кавказа и Средней Азии. Правда и эти нас не оставят своим вниманием – их число будет неустанно расти. Они примут всё, что предложат им за чечевичную похлебку - войдут в объединенную «церковь» и примут антихриста».
Атикай — дедушка

Спасение мира от Конфуцианского чуждого Атикайя (китайя) произойдёт из-за возникновения в России новой концепции веры.

Новое учение придёт из России — это самое древнее и самое истинное учение — распространится по всему миру, и придёт день, когда все религии в мире исчезнут и их заменит это новое философское учение Огненного фолианта.

Из России — символа мирового Арджуны в очень специфическом смысле — придёт новая антитехмагическая религия.

В Северной Стране Гипербореев — в России появится новая универсальная "религия" Огня и Света… Эта религия Солнца в 21 веке познает победоносное шествие, и опору себе она обретёт в северной Стране Гипербореев, где она будет явлена в своём новом качестве.

Произойдёт то, чего никто не ожидает, Россия воскреснет из мёртвых и весь мир удивится … Того православия, что было в России прежде, уже не будет, но истинная вера не только возродится, но и восторжествует…


Архивация. Структуризация. Экспликация.