Константин. Восьмая часть

Воцарилась тишина. Марья внимательно наблюдала за Константином. И как так вышло, что она совершенно забыла про его подозрительные оправдания? Она так увлеклась бумагами, что даже не вспомнила главную странность деревни – а ею отныне стал Константин. Демид неловко переминался с ноги на ногу. Ему определённо хотелось уйти как можно быстрее, но, видимо, этому не бывать – священнику больше некого просить помочь. Маленький Юра, как и Марья, наблюдал за движениями батюшки. Однако взгляд был его совсем другим – без капли подозрений, скорее, заворожённым. А Константин… он метался из стороны в сторону размахивая руками. То бросался на дверь, толкая её плечом, то тянул на себя за ручку. Без остановки бурчал себе под нос:
 - Ну как же так? Ну как же так вышло?!
Демид прочистил горло, привлекая к себе внимание, - Значит… пойду я, да?
 - Куда? – Марья прищурилась.
 - За инструментами! Куда ж ещё? Будем батюшке помогать домой попасть.
 - А ты ещё здесь? – Константин округлил глаза, - Я думал, что ты уже на обратном пути!
Он почесал голую макушку, - Ну… Я должен предупредить: возможно, что не выйдет сломать замок, тогда придётся дверь ломать. Вы к такому, батюшка, готовы?
 - Всё равно! Главное попасть туда поскорее! Там же… там же… - он осёкся, - Там же… печь! Печь горит. Мало ли что?
 - Если дрова подкидывать некому, то ничего не случится. А  там – некому!
Константин тяжело вздохнул, - Помоги мне, Демид, будь другом. А вы… - он посмотрел на остальных,
 - Вы… идите. Не случится сегодня службы опять.
 - Но… - мальчик сделал неуверенный шаг вперёд, - Но если не будет… можно хотя бы зайти?
 - Не сегодня. – сказал, как отрезал, он.
Юра тяжело вздохнул, - А можно… можно я просто останусь? Вдруг, понадобится моя помощь?
Константин не стал отвечать. Перевёл взгляд на Марью, - Марья, а ты что? Тебе-то точно мёрзнуть не стоит! О… - он резко посмотрел вниз, прищурился, и начал что-то искать.
 - Что? – Марья склонила голову.
Константин нашёл то, о чём успел забыть. Он схватил в руки корзинку с мятыми ягодами, и сунул в руки лекарю, - Будь добра, передай это Тамаре! А-то она ж просила. Ну, ты помнишь.
Сказав эти слова, оба вдруг замерли и принялись оглядываться. А где, собственно, Тамара? Неужели ушла с остальными? Совсем на неё не похоже... Они одновременно обернулись друг к другу, и первой голос подала Марья:
 - А где она?! Неужели…
 - Ушла… - добавил Константин.
 - М-да. Странно. На неё совсем не похоже! – сказал Демид, - Так что скажете, батюшка? Идти мне за инструментами?
Марья вытянула руку вперёд, - Подождите… А… Тамара, вообще, приходила?
Демид пожал плечами, - Видимо нет. Её не заметить сложно!
 - Я её тоже не видел! – сказал мальчишка.
 - А я… а мне… не до этого! – Константин вздёрнул подбородок, - Так что иди, Марья, к Тамаре. Видимо, заболела она, а ты ей как раз ягод принесёшь! – он улыбнулся, и с силой сунул кривую корзинку ей в руки.
 Марья в то же время глубоко задумалась. Она начала прокручивать прошлые события в голове, и наконец, вспомнила, что послужило причиной начала проблем. Она спросила:
 - А вы крестик Тамаре вернули?
 - Что?
 - Крест! Мы ведь не просто так вас искали всё утро! Тамара хотела крест забрать. Вы вернули? – она не дала ему ответить, - Я всё время была рядом, и совсем этого не помню. Кажется, забыла про него Тома! Тоже совершенно не в её духе…
 Он не слушал Марью – вдруг отчётливо почувствовал, как крест впивался в ногу краями через карман. Ему показалось, что он нагрелся – чуть ли не вспыхнул синим пламенем от неведомой силы! Захотелось как можно скорее от него избавиться. Он достал крест, и, миновав протянутую руку Марьи, положил его в корзинку – прямиком в давшие сок ягоды.
 - Да уж… и я забыл! Представляешь? Вот так болезнь влияет на нас!
Марья прищурилась, - А из-за болезни вы ещё кое-что не забыли?
 - Что?
 - Освятить его! Вы не забыли? Чего ради вы крест-то себе забирали?
 - Ах, да… Нет. Нет, конечно! Ничего я не забыл. Как пришёл, так и освятил.
Марья поверила его словам. Поверил ли Демид – неизвестно, судя по скучающему взгляду, он совсем их не слушал. О чём думал Юра - совершенно неважно. Маленький ещё, чтобы с его мнением считались! А сам Константин… он чётко помнил, что крест не освятил, и даже нечто глубоко в душе требовало сознаться, и освятить вещь как можно скорее, но он это желание задушил почти сразу.  Отныне ему не казалось такого рода враньё чем-то плохим. Он знал, что должен сказать именно так.
 - Освятил я его. – повторил он, - Но вернуть забыл. Твоя правда. Хорошо, что ты вспомнила! Сходи к Томе, проведай её, и как раз передашь крест.
Марья сглотнула подступивший ком. Как только крест оказался в её власти эмоции забурлили, а тревога начала медленно, но нарастать. Она долго подбирала следующие слова. Настолько долго, что Демид сказал вперёд:
 - Так! – он упёр руки в бока, - У меня, вообще-то, дел по горло! Пошёл я за инструментами. Чем быстрее начнём, тем быстрее и закончим! – он обратился к священнику:
 - И если что… я тебя предупреждал! Возможно, сегодня ты останешься без двери!
Демид ушёл. У церкви остались трое. На Юру никто не обращал внимания, зато он, напротив, внимательно слушал взрослых. Марья неподвижно стояла сжимая в руках корзинку. А Константин, в непохожей на себя манере, возмущался.
 - Для Демида что, это шутки какие?! Сразу бы ушёл за инструментами своими, уже б и вернулся! Верно говорю?!
Марья подняла глаза, - Да что же вы так переживаете? Словно дома вас ждёт кто! Откроете вы дверь, никуда она не денется! Бывало у нас уже такое. Ну, когда дверь заедало. Не помните?
 - У Толика-то? Помню, конечно…
 - Вот и перестаньте тогда паниковать. Откроют вам дверь! А завтра… надеюсь, всё вернётся на круги своя.
 - Надеюсь… - загадочно ответил он. Создалось ощущение, что и он надеется, что «завтра всё вернётся на круги своя», но на деле он надеялся лишь на одно – чтобы бы дверь поскорее открылась. Как там его милая добрая совушка? Не скучает ли? Не страдает? Думая об этом он невольно заскулил от тоски.
 - Константин? – Марья непонимающе на него посмотрела, - Вы чего?
 - Да… - он махнул рукой, - Иди уже, Марья, ей Богу! Мешать только будешь, когда дверь будем чинить!
 - Да-да. Пойду…
Она сделала пару шагов, но вдруг развернулась, - Константин…
 - Ну что?!
 - Как вы думаете… что с Тамарой? Неужто, и правда, слегла после наших – или ваших с ней – приключений? Хотя она уже и не молода, но здоровья хоть отбавляй!
Константин пожал плечами. Может, было бы и интересно погадать, что там со старухой, однако его переживаний сразу на двоих не хватит. Он сказал первое, что пришло в голову:
 - Все мы когда-то начинаем болеть. Кто-то раньше, кто-то позже. Но это неизбежно.
 - Вы правы. Что-то я и сама расклеилась. Пойду к Тамаре!
 - Иди-иди.
…Силы покинули священника. Он обессилено опустился на летнюю лавочку неподалеку от входа в церковь. Единственный оставшийся с ним сосед – мальчик Юра – нахаживал круги вокруг не зная, как завести разговор. Обычно Константин в таких случаях брал ситуацию в свои руки: начинал завлекать ребёнка рассказами и сказками, пробуждал интерес не только к вере, но и к изучению мира. Но сейчас Константин был слишком погружен в свои мысли. А мальчишка, наконец, набрался смелости:
 - А как вы думаете, почему так… ну… так оно вот стало? – голос его звучал так, словно он запыхался после бега.
Он посмотрел на Юру уставшим взглядом, - Чего?
 - Ну… - Юра покраснел, - Дверь почему… закрылась.
 - Не знаю… - Константин посмотрел вдаль, - Быть может, знак это… от Бога знак!
 - Да-а?! – глаза его округлились, - А что он означает?
Константин задумался. Будь рядом кто другой – постеснялся бы мысли такие озвучивать. А Юре можно и сказать. Что он понимает?
 - Может, пора службы сократить… Не две в день, а одну, например. Или лишь пару раз в лунный цикл! Скажем, раз десять – не больше!
 - Но… как же мы без ваших служб?
 - А я по чём знаю? – он беззаботно пожал плечами, - Мне пора и о себе подумать. О себе и… - на продолжение он, всё-таки, не решился. Ребёнок или нет – осторожнее нужно быть со всеми. Хотя… Константин посмотрел на Юру, и похлопал ладонью по скамейке, предлагая сесть.
Юра аккуратно сел на край. Посмотрел на батюшку снизу вверх. Ему показалось, что сейчас он узнает какую-то тайну…
 - Скажи мне, Юра, а как ты думаешь… не погрязли ли мы все в своих убеждениях?
 - Ч-что?
Он вздохнул, - Я имею в виду… Тебе никогда не казалось, что некоторые из наших убеждений… могут быть не правдивы?
 - Ну-у… как, например, что спать нужно ночью, а не днём?
 - Пример не совсем верный, но, в общем-то, да.
 - А почему «неверный»?
 - Смотри… - он понизил голос, - Что касается твоего примера, то тут всё хотя бы логично. Дело в том, что ночью темно! И ничего не видно – приходится свечи жечь. А днём такой надобности нет, ведь даже если пасмурно, то всё равно мир наш видно. Менять день с ночью необходимости нет! Это как раз мы верно придумали. А что касается моих слов… Есть некоторые вещи, которые кажутся нам правильными… но правильные ли они на деле? Так, например, в древние времена людей лечили стихами!
 - «Стихами»? – удивился Юра.
 - Да-да! Стихотворениями! Читали людям стихотворения, и думали, что это их излечит от хвори. Сейчас-то мы знаем, что это глупости. Лечат ягоды, да снадобья! Отвары, мази и масла. А что стихи? Ничего они не дают! То же самое, что я бы сейчас Марье не ягоды дал, а попросил её танец станцевать для Тамары. Ну, глупость же, верно?
Юра хихикнул, - А что ещё раньше такого было? Ну, глупого?
 - Много всего… Ты это у Марьи как раз спросить можешь! Или у Тамары, когда она поправится. Вопрос в другом: много ли таких вещей мы делаем сейчас? Ну, например, что людям будущего будет казаться несусветной глупостью?
  - Не знаю… думаете много?
Константин почувствовал лёгкое возбуждение. Кажется, он приступил к исполнению своей миссии: нужно искоренить глупые предрассудки, что касались птиц! И разве может найтись кандидат на такое дело лучше, чем ребёнок? Тамару, например, вряд ли удалось бы переубедить! Её принципы вросли в кости, и даже кочергой их не вытащить. А вот разум мальца пока свеж. С ним и нужно работать.
 - Ну… откуда мне знать? Много или нет… неважно! Но я точно знаю одно такое предупреждение, каким живут наши люди… И оно такое глупое, что даже смешно!
 - О чём вы? – он подался вперёд.
 - Что ты знаешь о пти…
Константин не договорил. Из-за  двери послышался какой-то шорох. Он подскочил на ноги, попробовал дверь открыть, а когда не смог, прильнул ухом. Юра подбежал, и сделал тоже самое.
 - Вы слышали? – шёпотом спросил он.
Константин шикнул на ребёнка. Затаил дыхание, и плотнее прислонился ухом к двери. Секунда, две, пять… БАМ!!! В дверь словно врезалось что-то крупное. Ещё секунда  - БАБАХ! Сердце священника сжалось от страха за Костю. Он не сдержался, и зашептал в узкую – как дырка у иголки – щель.
 - Маленькая, не переживай! Не переживай! Сейчас я открою тебя!
Не обращая внимания на круглые от шока глаза ребёнка, Константин разбежался, и впечатался плечом в дверь. По сравнению со звуком, который исходил из-за двери, его «БАМ» получился скромным – как будто детским. Никакой не «БАМ», так, «бух-бух…». Он разбежался, и попробовал выбить дверь другим плечом. Не вышло.
 - Божечька… - Юра сжал голову руками, - Кто там? Кто там, батюшка?
Константин не успевал переживать за всё сразу. Отмахнулся от мальчика, и лишь сказал: - Неважно. Но у нас нет времени ждать Демида! Нужно открыть дверь сейчас!
 - Я помогу! – Юра старался храбриться, хотя получалось, конечно, из ряда вон плохо.
Константин приложил палец к губам. Попробовал подумать, и опять:
 БА-БА-ААХ!!
В дверь с той стороны словно бросали валунами. Он пытался найти какое-то решение, как вдруг услышал знакомый голос издалека.
 - Несу! Иду! Сейчас всё будет!
Константин резко обернулся на звук. Чёрт тебя возьми, Демид… Как же ты не вовремя! Он вдруг живо представил себе картину, в которой Демиду-таки удаётся открыть дверь, а там… там на него смотрят два красных глаза. Красивых, конечно, но разве оно важно, когда Константин намеревался первое время Костю скрывать? Нет-нет-нет… Демид видеть её не должен! Народ пока не готов! Мысли его крутились хаотично, нервы натянулись, разум отчаянно искал выход.
 - Вы там ещё сами-то не справились? – смеясь, спросил Демид.
Повезло, что кузнец был таким болтливым, и дал о себе знать издалека. Пока он дойдёт, и пока услышит… у Константина было около сорока секунд, чтобы сделать так, чтобы он не услышал. Он посмотрел на Юру:
 - Так… Демид не должен  знать, что там кто-то есть! – потребовал он, - Ты меня понял?!
Увидев налившиеся кровью глаза священника, он отпрянул. Губы его затряслись, ноги подкашивались.
 - В-вы ч-чего?
 - Ты меня понял?! – Константин побагровел, - Хочешь, чтобы Господь тебя не проклял? Тогда ПО-МО-ГАЙ!
Юра быстро-быстро закивал. А что ещё делать? Ждать кары небесной? Нет уж, - спасибо! На ватных ногах он подошёл к священнику.
 - Что я должен сделать?
Константин бросил взгляд на приближающегося Демида, и вдруг сорвался с места, чтобы преградить ему путь. Начал махать руками, и как только подошёл, схватил за плечи, останавливая.
 - Ты чего? – Демид выгнул бровь.
 - Я… - Константин запыхался, - Ты… это… прости меня, дурака старого! Я что-то перепутал! Дверь-то открылась. Не нужна помощь твоя!
 - Чего? – он посмотрел священнику за плечо. Увидел побледневшего неведомо от чего мальчишку, и опять взглянул на батюшку, - Как это?
Константин нервно расхохотался, - Сам не знаю! Представить можешь себе? Ты как ушёл, прошло мгновенье всего, мне и вспомнилось, что дверь-то моя иногда шалит! Ну, открывается она не с первого раза! Там нужно знать её… старая же уже. Отец мой ещё ставил! В общем, там нужно было немного надавить, потом ручку влево, потом вверх, надавить сильнее, потом вниз, и готово!
 Демид высоко поднял брови, - Батюшка, а у вас точно всё хорошо? Что-то как-то… - он встряхнул головой, - Да ну! Не может такого быть! Я же сам дверь твою дёргал стоял. И вправо тянул, и влево, и водоворотом крутил её! Закрыта она. За-кры-та! Замок у тебя заклинило. Тебе, поди, показалось это… Вон… - он кивнул в сторону Юры, - Малец на улице до сих пор мёрзнет!
 - Он меня ждёт! Так мы уже заходили. Да-да! Заходили внутрь, прямо через дверь!
- Да ну… - повторил Демид, - Дай я посмотрю…
Он попробовал двинуться вперёд, но Константин крепко держал его за плечи.
 - Пожалуйста, не дай мне так сильно упасть в грязь лицом! Я вас всех испугал тем, что дверь закрылась, службу опять не провёл, тебя, вон, загонял за инструментами. Не трать больше время, молю тебя! И без этого стыдно и тошно, что я так вот забылся.
 - Кость, ты…
Константина передёрнуло. «Кость»… теперь это не его имя! Вернее, теперь он его делит кое с кем важным. Константин почувствовал, что Демида почти удалось выпроводить, обернулся к церкви, и позвал мальца:
 - Юрец! Скажи Демиду, что у нас тут всё хорошо! Что дверь мы с тобой вместе открыли, и всё теперь нормально! Скажи ему, что мы зашли внутрь, осмотрелись, а теперь за дровами решили сходить!
Юра подбежал к взрослым. Набрал воздуха в лёгкие, и протараторил:
 - Да! Мы открыли! Мы всё открыли, зашли, а потом вышли! И мы там были вдвоём только! Никого там не было больше! Мы идём теперь…. Мы идём теперь…
 - За дровами! – закончил Константин.
Демид посмотрел на Юру, на священника, а последний взгляд подарил самой церкви. В целом, ему было интересно, что же там случилось с дверью, но…  если его помощь не требуется, чего это он будет силы свои тратить? Демид перехватил деревянный старый ящик с инструментами из одной руки в другую. Пожал плечами, и сказал:
 - Ну, раз так… хорошо. Пойду я. Не буду над душой стоять.
 - Правильно! Идите!! – попросил Юра таким голосом, словно вот-вот потеряет сознание. Впрочем, так оно и было.
Константин положил руку на плечо мальчика, сжал его так крепко, что тот пискнул, и улыбнулся Демиду.
 - Спасибо тебе ещё раз. И извини, что так вышло… Совсем старый я стал!
 - Ага. Ну, ничего. Всё, до завтра!
 - Буду ждать утром на службе...
Как только Демид развернулся, улыбка пропала с лица священника. Кузнец отдалился примерно метров на десять, и тогда Константин прошипел сквозь зубы:
 - Ты нас чуть не выдал…
 - П-простите…
 - Но… - он глубоко вздохнул, и прикрыл глаза, - Но не выдал. На этом спасибо. А теперь идём. Я знаю, как там отпереть дверь…