От мастера до начальника Главка

Уралов Гелий Иосифович 

От мастера до начальника  Главка 

воспоминания 

 

 

Москва 2014 год 

 

 

Это про жизнь, которая прекрасна. Это про победы и поражения, это про хороших и плохих, это про друзей и врагов, это про счастье жить на этой земле.  

 


 

Оглавление 

Оглавление;3 

Предисловие…………………………………………………………………10 

На Братскую ГЭС;15 

Первые шаги в Казани;22 

На производство;24 

Аня в 1958 г.;26 

Отец;27 

Моя мама Уралова Евгения Яковлевна;28 

В КПСС;31 

Первые шаги на производстве;34 

Завод КПД Казань;38 

Командировка;43 

Новое назначение;46 

Нижнекамск 1964 ––1974 гг.;47 

Приезд высокого начальства;55 

1964–1965 годы.;59 

Ребята из Темиртау.;62 

Полигон…………………………………………………………………………..67; 

1965 год;71 

Мы начали действовать.;78 

Немного из личной жизни;81 

Склады;87 

Королев начальник стройки;89 

1966––1970;95 

Керамзит.;101 

Про жену Аню февраль 1966 г;104 

Год проскочил незаметно.;107 

Паровозы;117 

Посёлок имени Уралова.;125 

Цех в зоне;129 

Гравийно-сортировочная фабрика.;131 

Транспорт, вспомогательные цехи;136 

Отраслевое значение;137 

Волжский автозавод;139 

Новый начальник;146 

Вместо прогулочного катера грузовой ледокол толкач;149 

Собственные жилые дома.;152 

Бригадный подряд, Тейлор, бригадир, обсуждение;157 

Черная полоса, выруливание, сложная ситуация;162 

Дальнейшее развитие. Два пролёта. Завод стекло плитки;167 

Стеклоплитка;172 

Новая эра. Я в Тольятти на Волжском автомобильном заводе.;177 

Производственное объединение.;181 

Первые шаги по созданию объединения.;191 

Выработать стиль и методы работы  в новых условиях.;193 

Завод силикатного кирпича. Директор Ладкин.;199 

Завод ячеистых бетонов;202 

Пигаловы в нашей жизни.;206 

Партком;208 

Валеев и Мордашов.;210 

Египет.;210 

Сорокалетие;214 

Встречи с Начальниками Камгэсэнергостроя.;217 

Первое крупное поражение. Создание треста в Набережных челнах.;222 

Мордашов. Двоевластие.;226 

Награда;230 

Королёв Евгений Никифорович;232 

Взаимоотношения с партийными органами. Прокурор Хорьков;236 

Домостроительный комбинат;238 

Проверка работы контролером из КПК;241 

Крах. Обком освободил от работы с партийным взысканием.;248 

Я еду в Москву!;253 

Московские дамы. Милые болтливые инженеры.;255 

Пару слов о моём Главке.;257 

Главный документ;262 

Технический отдел;264 

Министерство;266 

Поездки на предприятия;268 

Посещение первого предприятия. Мироновка.;272 

Артёмовский завод шампанских вин;274 

Продолжаются мои поездки по предприятиям.;278 

Стрый.;278 

Я получаю квартиру в Москве.;281 

Секретарь партийного бюро Главэнергостройпрома;286 

Работа чиновника;288 

Повышение;292 

К родителям в Киев;298 

Кто я есть;299 

Заместитель начальника Главка.;302 

В главке. Поездка в Ташкент;309 

Командировка в Узбекистан;315 

Книга, повесть или роман;320 

Предложение  перейти в Минвостокстрой СССР.;322 

Прощание.;323 

МИНВОСТОКСТРОЙ;324 

Центр и регионы;359 

Внешнеэкономические проекты;361 

Фирма Фексима;381 

Предательство Фексима;388 

Привилегии моей должности;389 

Работа в Министерстве, внутренние взаимоотношения.;391 

Иркутск;393 

Улан Удэ.;399 

Дальше на Восток Забайкалье. Чита;401 

Камчатка Грандиозный проект.;403 

Посещение Командорских островов.;409 

Магадан;410 

Сахалин;413 

Владивосток;416 

Последние годы в Минвостокстрое;420 

Новое время. Собственный бизнес. 1990––2008 г.;426 

Надежда Бочарова.;430 

Торговля зерном.;434 

Торговля мукой;439 

Масло;446 

Рыба, Матин, Ефимиков, Пунда, Владивосток;448 

Вместе с сыном. Атласная кожа. Попытка сетевой маркетинг.;454 

Мои сайты…;461 

Пиломатериалы на экспорт, Зольцман;461 

Каипов Навесные лестницы. Пластиковые окна и другие продажи.;465 

Пластиковые окна и балконы.;471 

Первая поездка заграницу Париж вдвоем с Аней 93г Круиз вокруг Европы 95г;475 

70 летие Ани 1996г;480 

О семье. Поступление Вовы в институт.;480 

Дети и внуки;484 

Болезнь и смерть Ани;486 

Жизнь продолжается;500 

Коллеги по Мнвостокстрою;502 

 

Предисловие. 

Заканчивая свой жизненный путь, пройден 80-летний рубеж, меня волновал один и тот же вопрос. Почему общество и власть всегда ставят производителей, а в настоящее время бизнес на второстепенные позиции. Более того считают эти секторы деятельности состоящими из нечестных людей, отхватывающих кусок у всех остальных, очень стремящихся жить на халяву. 

На мой взгляд, это страшно несправедливо. Хотелось бы, чтобы будущие поколения, ну хотя бы  на уровне моих правнуков дожили до того времени, когда эти понятия поменяются местами. Тогда страна преобразится, рванет вперед и соскочит со своего позорного места по многим показателям, по которым мы плетемся, где-то за бедными африканскими странами. 

Прежде нами как бы руководили партийные органы. Хотя на самом деле не руководили, а делали вид, что руководят! Противоречия шли от самых верхов. Это я лично наблюдал, когда в Нижнекамск приезжал Предсовмина СССР Алексей Николаевич Косыгин. Наблюдал, когда часто бывал на различных «Коврах» районных, городских и впоследствии, на Старой площади в Москве (ЦК). В настоящее время наблюдаешь, как одни и те же министры заседают ежедневно, то у премьера, то у президента. Когда же они работают? Сам знаю, из опыта заседаний коллегий Министерств, будучи членом коллегии, насколько неэффективны эти многолюдные многочасовые заседания. Исполнительная власть должна быть одна. Двоевластие крайне неэффективно. Об этом говорит международный исторический опыт и наша пресловутая вертикаль. Где Россия и где США? На всех уровнях нужна свобода в принятии решений и одновременно высокая ответственность за их выполнение. Не дело когда местные органы власти не опираются на свои собственные финансовые ресурсы, которые должны бы формироваться за счет собираемых на этой территории части налогов,  живут с «протянутой рукой» и совершенно не заинтересованы в развитии. Это все корни того отношения к бизнесу, которое сформировано у нас. Бизнес не только не должен, а обязан участвовать в политической жизни. Только в этом случае будет происходить развитие и созидание. И наконец, категорически нельзя людей делить по национальному признаку. Люди бывают умные и дураки, образованные и безграмотные, талантливые и тупые, способные и бездеятельные. Насколько эффективно они работают, зависит от той среды, в которой они находятся, от системы управления принятой на вооружение. Практика многих стран красноречиво говорит об этом. Турция развивается с темпами 9% в год, а соседние мусульманские страны только успешно совершают религиозные поклоны и стоят на месте. Южная и Северная Кореи, где мне пришлось бывать, отличатся как небо и земля, а люди то одной национальности. 

Послевоенное развитие Японии, Германии, в которые привнесли свои правила американцы просто немыслимо для нашего восприятия. Только там где настоящая демократия, рыночные и либеральные правила, возможно, сильное мощное государство, поддерживаемое своими согражданами. Я был рыночных, либеральных взглядов всю жизнь, и с этим уйду. 

В политике я демократ, но на производстве нет. На производстве, как в армии авторитарная власть, жесткая дисциплина, а широкие дебаты среди специалистов, возможны только  до принятия решения. 

На самом деле только бизнес создает добавочную стоимость, благодаря которой  и существуют все остальные, развивается социальная сфера, увеличиваются зарплаты у бюджетников, это следует вдалбливать в сознание каждого гражданина от последнего «мента» до губернатора. Производить! Производить все! И только производить, а остальное приложиться. Об этом говорят немыслимые результаты развития Китая. Буквально, за какие  то - 30 лет Китай превращается во вторую Великую державу. Это все происходило на моих глазах. В те годы 30 летней давности, я тогда работал начальником главка в Минвостокстрое, включая телевизор по нашу сторону Амура,  я поражался китайским передачам с рекламой продукции производимой в Китае. А теперь все, что покупаешь в Москве, все Китайское. Как хочется хотя бы, что – то русское! Но ничего нет, извините даже трусов и женских лифчиков. Так будет всегда, пока не изменится власть. Противоестественно, когда страной управляет «жандармское управление» Даже при власти КПСС,  председатель КГБ был только лишь одним из членов политбюро. Не тому они научены, чтобы созидать. Их профессия развести, проследить, доложить, использовать бесконтрольные денежные ресурсы. Надеюсь, что исторически вскоре это все – таки изменится, очень надеюсь!  

Гелий Уралов 

 

Уралов Гелий Иосифович, родился в 1931г в Киеве. Жизненный путь 

Я никогда не был убежденным приверженцем коммунистической идеи. Всегда с большим недоверием относился к власти и её официальным представителям. Достаточно рассказать о том, как в институте я на объединенном факультетском занятии, во главе группы таких же сорванцов, приветствовал  генерала руководителя военной кафедры. Вместо того чтобы во весь голос кричать 

 

 ––Здравия желаем товарищ генерал! ––орали мы.  

–– Пошел на  х@ товарищ генерал! 

 Это сходило в общем хоре. Однако армейскую службу я прошел, и воспоминания об этом времени остались положительными. 

 

Но в реальной жизни я осознал, что власть есть власть. И хотя в этой власти, в чём я лично убедился, много подонков, ей следует пользоваться. Власти всегда требуются какие–   то результаты, и вот тогда–то ей и требуются специалисты, способные делать реальные дела.  

Казань. 

 В Казань я попал после окончания киевского инженерно  строительного института, по распределению в 1954 году. В то время действовали правила, по  которым ты должен был обязательно отработать на том месте, куда тебя распределили в течение трех лет. Если же ты срываешься с этого места, то тебя могли на законных основаниях привлечь к уголовной ответственности и дать срок. Так произошло с моим приятелем Леонидом, который приехал вместе со мной, уехал раньше  и, затем получил срок исправительных работ. Мои родители были беднейшими   интеллигентами,  и  смогли снабдить меня в дорогу только тонким байковым одеялом и зеленой трофейной немецкой солдатской шинелью.  Пришлось самостоятельно  пробивать себе дорогу в жизни. Меня распределили в проектную организацию оборонного ведомства в Казани, где я познакомился с Аней,  и мы поженились. Это  состоялось 29 февраля 1956 года. Свадьбы не было, так, как я  в этот день уезжал в Москву в попытке получить направление  на строительство Братской ГЭС. Я был романтиком. 

На Братскую ГЭС 

 

В проектном институте,  где мы работали, проектировались  простейшие сооружения. Много объектов шло по реконструкции. Предварительно производились натурные обмеры, по которым составлялись чертежи. В общем, ничего интересного. А я, как и все молодые люди  мечтал о  чём–то грандиозном. Но здесь и близко такого не светило. А в это время в стране осуществлялись крупные проекты. В газетах и по радио шла информация о великих комсомольских стройках в Сибири и на Дальнем Востоке. Хотелось каких – то свершений  и  я загорелся желанием уехать на комсомольскую стройку. Просто уехать было нельзя. Следовало отработать срок в 3 года. Для увольнения требовался официальный перевод из одного ведомства в другое. Наша контора проходила по ведомству боеприпасов. Мы занимались проектами по производству пороха. Всё решала партия. И я начал писать письма в ЦК с просьбой  помочь мне попасть на строительство  Братской ГЭС. Прошло некоторое время,  и в мою контору пришло указание направить  меня в командировку в Москву к такому – то дню и часу на приём в ЦК. В письме говорилось, что пропуск будет заказан, следует обращаться  в бюро пропусков. Мне выписали командировку и я уехал. Мы уже прежде ездили в наш головной институт в Москву. В Казани был его филиал. Я приехал, устроился у знакомой женщины Юшиной, которая сдавала комнату на Таганке для наших  командировочных.  В назначенное время, получив пропуск в бюро,  я направился к подъезду на Старой площади, указанному в пропуске. В  настоящее время эти здания занимает администрация Президента. В проходе стояли два офицера с «гебешными» синими погонами. Один из них  внимательнейшим образом просматривал, предъявленные мною документы.  Вдруг, второй совершенно неожиданно гаркнул:  

–Оружие есть?! 

  Я чуть не упал от неожиданности. Какое оружие? Откуда. Немного придя в себя, я промямлил,  

– нет. 

 Меня пропустили.  В дальнейшем по моей работе много раз приходилось бывать в этом здании, но таких вопросов больше не задавали. 

Я поднялся на соответствующий этаж, нашел по табличкам номер комнаты и вошел в приёмную.  Как я теперь понимаю этот человек, к которому я пришел, был шишкой не ниже ранга заместителя начальника отдела ЦК. У инструкторов  не было  приёмных с техническими секретарями. Позже я предположил, что моё письмо о переводе на комсомольскую стройку, очевидно, попало к партийному чиновнику очень высокого ранга и в порядке работы с «письмами трудящихся» было перенаправлено ниже по инстанции.  В приёмной  сравнительно молодая женщина выслушала меня, сказала,  

–– Подождите, пожалуйста, – и вошла в кабинет с табличкой на двери  «Гиоргадзе Н.Н.»   

Через минуту она вышла,  и пригласила меня войти. В кабинете за большим письменным столом сидел человек лет пятидесяти, лысоватый, но с чёрными волосами там, где они еще оставались. Стол был абсолютно свободным, от каких либо бумаг и, лишь  справа от  хозяина кабинета на столе,  стояла  большая карандашница с множеством остро заточенных  карандашей разных цветов.  

––  Здравствуйте, – начал, было, я.  

–– Да, да! Я знаю, садитесь 

Он открыл ящик, достал бумагу и спросил,  

–– А, почему, собственно вы хотите уйти от нас? 

  Очевидно, имелась в виду  эта оборонная отрасль. Я с горячностью что–то стал объяснять, говоря о величии строек и, что мне очень хочется в них принимать участие и всё такое. Через некоторое время, не дослушав мою пламенную  речь до конца, он поднял трубку,  позвонил куда –то и сказал, 

 ––к вам подойдет молодой человек  Уралов. Хочет работать на Братской ГЭС. Направьте его.  

Он положил трубку  и, обратился ко мне.  

–– Мой секретарь объяснит вам, куда следует обратиться.  

Это был звонок в Госкомитет по энергетике (в будущем Минэнерго), где  мне опять пришлось пройти через кордоны бюро пропусков и оказаться у тех служб, которые решают подобные вопросы. Мне предложили прийти на следующий день. Когда я пришел в этой кадровой службе мне сообщили, что непосредственно на стройке молодые специалисты не нужны, но вот в Гидропроекте  формируют группу рабочего проектирования, которая будет работать в Братске,  и в эту организацию вас могут взять. Признаться, я не очень был в восторге. Хотелось попасть на саму ГЭС. Но все – таки это было что–то совсем рядом и не шло в сравнении с проектированием мелких зданий, обвалованных земляным бруствером, на случай взрыва пороха. Я согласился. Меня направили в Гидропроект. В то далёкое время,  конечно, я не предполагал, что пройдет каких – то 20 лет, и я буду работать в этом же здании в министерстве энергетики.                Через несколько дней я был зачислен в московский институт (тогда это называлось  управление)  и уже здесь в Москве начал работать в группе проектирования этого института. В это время  в  Казани меня ждала Аня, мы только официально поженились. Я начал хлопотать об её переводе. Было два варианта решения этого вопроса.  Первый ей просто уволится и приехать ко мне. Работу ей здесь также бы предоставили. Второй официальный вызов, который предполагал выплату подъемных, оплату за переезд и другие льготы,  предусмотренные действующим  в то время трудовым законодательством. Я хлопотал по второму варианту. Это было естественным, так как у  нас не было источников   пополнения собственного бюджета для переездов. Время шло в ожидании. Я ходил на работу в Гидропроект.   

Однажды попросили зайти в отдел кадров. Я пришёл  и мне сообщили, что мне следует немедленно вернуться в Казань на моё прежнее  место работы и, что из Гидропроекта  меня  увольняют. 

 

C 1957;г.; Всесоюзный проектно– изыскательский и научно–исследовательский институт «Гидропроект» имени С.;Я.;Жука. В 1965—1968 годах для института построено 27–этажное здание,  расположенное в Москве на развилке Ленинградского и Волоколамского шоссе. Авторы проекта, архитекторы Г. Яковлев и Н. Джеванширова,  главный конструктор В. Ханджи. 
 

Мои способности как конструктора вполне устраивали руководителя группы проектирования,  куда меня определили. Всё было нормально, но в один из дней меня уволили. В недоумении я начал расспрашивать, в чём дело?  Мне кратко сообщили, что поступило указание из ЦК. Я был ошеломлён. Позвонил Ане. Она рассказала, что её вызывал директор – Кондратенко и заявил, что ничего у вас не выйдет. Меня вернут. А если он вдруг задумает удрать, мы его осудим. Получит срок. Позже я выяснил, что после того, как на Аню пришел вызов для перевода на работу в Москву в проектный институт Минэнерго, директор  нашего ГССПИ в Казани, возмутился и начал везде по инстанциям хлопотать о том, чтобы меня немедленно вернули обратно. Он утверждал, что я всех обманул и вместо того, чтобы переехать в дальние края на комсомольскую стройку устроился работать в Москве. Подтверждение вызов на его жену Уралову А.В. И это действительно было так, меня приняли на работу в Москву. Только несколько позже я и сам сообразил, что это был выигрыш по лотерейному билету жить,  и работать в Москве. Но у меня и в мыслях такого не было, я был наивным и непрактичным молодым человеком. В то время, да и по ныне получить прописку в Москве было чрезвычайно сложно. Москва была лимитным городом для въезда, в который требовалось целый ряд условий и обстоятельств. Другой на моём месте тихонько бы перевез свою жену и помахал бы издалека ручкой своим благодетелям из провинциальной Казани. Нужно было быть более сообразительным. Пришлось вернуться. Директор нашей конторы Кондратенко, торжествовал. Своими действиями по отношению ко мне, а затем и к моему сокурснику Алексею Артамонову, которому присудили срок исправительных работ за отъезд, в Киев, без согласия. Директор показал своему окружению,  и подчиненным  насколько он властный и государственный в кавычках человек и заботится о сохранении своих кадров. У меня и Алексея это вызвало естественно противоположную реакцию. Ни дня не оставаться в этой конторе! Но на этом еще не все было закончено. В один из дней, после моего возвращения из Москвы объявили, что  через некоторое время состоится  заседание комитета комсомола нашего института совместно с выездным заседанием райкома комсомола.  Меня пригласили на это заседание.  На повестке дня заслушивался вопрос непристойного поведения комсомольца Уралова, который обманным путем хотел покинуть свою работу и устроиться в Москве из корыстных личных побуждений. Заседание вел приличный сдержанный парень из механического отдела нашего института. Особенно свирепствовало какая – то райкомовская комсомольская сучка, которая чуть ли ни взламывая руки, взахлеб  рассказывала об этой истории, стыдила, и выговаривала что– то мне.  

–– Как вам не стыдно! – выкрикивала она визжащим голосом.  

–– Вы комсомолец, молодой специалист. Родина дала вам образование и направила на важный участок работы! А вы, вместо того, чтобы с благодарностью и рвением выполнять свой долг, обманным путем попытались удрать. Для вас личные интересы выше государственных. Это недостойно комсомольцу! Это не патриотично!  

 И еще что–то подобное. Позже в своей жизни я встречал «таких». За идейной внешней занавеской скрывались телки способные на халяву на приемах нажраться, и напиться, а затем и переспать с любой персоной по руководящему указанию. 

 Я внимательно выслушал все обвинения. Затем спокойно  сказал: 

  –– Я не устраивался в Москву. Я хлопотал о переводе на работу на комсомольскую стройку. Меня приняли в группу рабочего проектирования Братской ГЭС. Все высказанные здесь истории, особенно со стороны представительницы райкома,  сплошное враньё. Не вам судить о моём патриотизме. Я ничего  из сказанного  не признаю, виновным себя не считаю. Дальше можете  разбираться без меня. 

  Повернулся и вышел из комнаты. Очевидно, от меня ожидали каких – то объяснений. Я должен был каяться. Мне предполагалось  вынести какое – то взыскание. Но ничего этого не произошло.  Постепенно об этом  забыли, все ка - кто спустили на тормозах,  и я продолжил работу в этой теперь ненавистной для меня конторе. 

 

 

 

Первые шаги в Казани 

Жить с Аней нам было негде. До женитьбы я жил в комнате – общежитии  втроем с другими молодыми специалистами. Мы нашли дешевую комнатёнку в пригородах Казани на станции Аракчино в деревенском доме без всякой мебели. Спали на полу.  Но время было отличное – мы были молоды! 

В этом Казанском проектном институте я воспринимал себя, как человека  из столицы (Киев был по рангу столицей республики) прибывшего в заурядный провинциальный город. На самом деле Казань большой современный город с большим промышленным, университетским и культурным потенциалом.     Я работал конструктором, работал смело и быстро. Меня всегда удивляло как это другие конструктора, работают вначале твердыми карандашами, проводя еле – еле заметные линии, а затем их обводят уже мягким жирным карандашом перед  тем, как отдать чертёж на подпись и калькирование. (Прежде, перед  тем как выпустить чертеж в проектном виде его тушью наносили на прозрачную кальку, накладываемую поверх чертежа, а затем размножали с этой кальки в необходимом количества экземпляров)  А, я работал, сразу мягким карандашом и моя производительность была в два раза выше, чем у других. Я работал сдельно.  Но быть подневольным не хотелось и через два года, мы только поженились, я уехал за направлением по переводу на строительство Братской ГЭС.  О чем я уже написал выше. Меня вернули. Пришлось отработать все три положенных года.  В этот период в 1957г. Родился наш сын Владимир. Мы жили в большой коммунальной квартире, где кроме нас проживали еще три семьи, каждая в своей комнате. Всего в этой квартире было 4 комнаты. Мы подружили с бездетной парой татаркой Руфимой и его супругом Додиком. Брак у них был, очевидно,  вторым. 

Наконец закончились три года, я получил вольную,  и мог устраиваться работать там, где захочу. Было ощущение  некоторой  свободы! Вначале я вернулся  в Киев к своим родителям. Пытался устроиться, но оказалось, что такой специалист  без серьезного опыта никому особенно не нужен. Пришлось вернуться  в Казань, где были моя жена и сын.  Возвращаться в проектную  контору, из которой я уволился,  я не желал.  У нас, ни кола, ни двора. Нет денег на существование. Негде жить, т.к. комнату, которую мы занимали, мы были обязаны возвратить.  

 

 

 

 

 

На производство 

 

Решил попытать счастье на производстве. На производстве, как я полагал, я смогу, 

прежде всего, получить квартиру, и это было очень важно. Это был мой первый правильный самостоятельный шаг.  В последующей  жизни,  мы никогда не испытывали недостатка  в  жилье. Эта проблема была решена навсегда.  

На предприятиях обслуживания строительного комплекса требовались инженеры. Так началась моя карьера в области строительной индустрии, где я начал работать начальником смены сравнительно небольшого завода и закончил через  30 лет начальником главного управления союзного министерства в  соподчинении, которому находилось более 200 предприятий. 

Правильный ли я сделал выбор своей профессии. Да,  потому, что  в жизни  следует быть хорошим специалистом в каждом деле.  Но стратегически нет. В любой отрасли есть главная профессия,  и есть второстепенная. Всегда лучше двигаться по линии главной, а не обслуживающей отрасли. Так, например,    в армии главный общевойсковой генерал, отвечающий за весь ход военных действий, а артиллерия, танки, авиация это уже обслуживающие отрасли. Так и в строительстве  главный это генеральный подрядчик, который  отвечает за строительство  всего сооружения, а остальные, тоже очень важные звенья,  но они субподрядчики. И еще одно замечание. Если ты работаешь в обслуживающей отрасли, то важно не находится в непосредственном подчинении руководителю главной отрасли, лучше быть независимым звеном, выполняющим услугу для этой отрасли. Таким образом,  ты как  бы становишься на равных с руководителем главной. Исходя из этих соображений,  следует находить  для себя правильное, стратегически важное направление в  своей деятельности. 

Итак, меня приняли начальником смены завода по выпуску сборных железобетонных изделий для строительства. В то время в Казани это был, один из наиболее крупных заводов   этой отрасли  и подчинялся он специализированному тресту по стройиндустрии. Я старался, и через год меня повысили до должности главного инженера – технического руководителя этого предприятия (Мне 27 лет). Директором этого завода был мудрый  и деятельный человек некто Соломон  Махлин,  у которого я многому научился, особенно в вопросах принятия быстрых самостоятельных и ответственных решений. Мы подружили семьями,  и помню, как вместе с ним и Аней мы зимой ездили кататься на коньках на большой залитый льдом стадион. В первый год работы мне выделили небольшую двухкомнатную квартиру, в которой мы отлично устроились,  и жили до отъезда из Казани. В то время, особенно, наличие собственного жилья, было чрезвычайным везением. Очереди  на получение жилья были огромными,  люди  ждали этого до 20 лет.     

На этом заводе я проработал  4––е года. К этому времени завод расширился, и присоединил к  себе ряд новых производств. Управление  изменилось. Для руководства непосредственно заводом была введена должность начальник завода. На эту должность приняли молодого красивого высокого роста мужчину Виталия. У него была своя машина,  что было исключительной редкостью, выглядел он очень представительным,  и был всегда  дружелюбно настроен к своему окружению. Поначалу мы даже  сдружились. Однако вскоре выяснилось, что в принятии конкретных производственных решений он оказался трусливым, да и проявил  нечистоплотность в делах   и  сам, поняв, что не тянет, вскоре уволился. Место освободилось, и  к началу  1961 года меня назначили начальником  всего завода. Я руководил производством, а финансовые, плановые и другие  дела были в ведении у Махлина директора этого нового объединения.  

 

Аня в 1958 г. 

Аня в средине 1958 года ушла из проектного института, где мы познакомились, и перешла работать в научно–исследовательский институт кинофотопленки. Этот институт  обслуживал  Казанский завод того же назначения.  Аня была энергичной молодой  женщиной. Всегда принимала активное участие в общественной жизни. Ее заприметили и по каким – то соображениям  в 1960 году  выдвинули на должность партийного секретаря этого крупного по тем временам предприятия. Секретарь партийного комитета в советское время имел ранг второго человека на любом  заводе после директора. Аня человек исключительной честности, она никогда в жизни не позволяла себе искажать какие – либо сведения, говорить неправду и в этом плане была совершенно не компромиссным человеком.  Её выдвигают (на самом деле назначают) в городские органы власти в депутаты казанского городского совета. Перед ней открывались  очень большие перспективы в карьерном росте. И если бы у неё были бы такие амбиции, она возможно и заняла достойную должность в бюрократическом истеблишменте того времени. Годы этой работы не прошли даром. Позже когда мы переехали в Нижнекамск, Аню избирают (назначают) заместителем председателя городского совета, где она проработала в этой должности до нашего переезда в Москву. Это по  сегодняшнему понятию зам мэра города. До сих пор, уже прошло  40 лет, её вспоминают добрым словом, и к ней, жители этого города, относятся с большим уважением. Но о жизни в Нижнекамске  будет отдельный раздел в моих воспоминаниях. 

 

Отец 

 

Мой отец, Уралов Иосиф Константинович, инженер по двигателям внутреннего сгорания, был убежденным коммунистом. Родом он был из украинской шахтёрской рабочей семьи. Его отец участвовал в рабочих забастовках, и за эту деятельность попал на несколько лет на каторгу. Отец сам пробивал себе дорогу. Поступил в Киевский политехнический институт. Работал на машиностроительном заводе.  Перед войной его выдвинули инструктором машиностроительного отдела  ЦК Украины. С 1941 по 1945 годы был призван в амию, и все годы провёл на фронте. Попадал в окружение. Был награжден орденами Боевого Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной Войны и медалями. К сожалению, у меня не осталось информации о жизни отца в этот период. После войны работал в проектном институте, оборонного направления. На пенсии участвовал партийной работе среди молодёжи. Его похороны в 1985 году, организовал в Киеве райком партии, и он был похоронен торжественно с оркестром и большим  количеством, провожающих людей от разных организаций района. 

 

Моя мама Уралова Евгения Яковлевна 

 

Летом, в  отпускной период мои родители, особенно моя мама, Евгения Яковлевна,  проявляли большую заботу о здоровье внука Вовы и несколько раз они с папой организовывали  наши поездки на Украину, в город Остер на отдых. Небольшой провинциальный городок, почти деревенский быт, речка Десна, великолепная природа. Там были большие  базары с овощами и фруктами и всякой вкусной едой. Снимали деревенский дом, мама прекрасно готовила.  

Два слова о моей маме Евгении Яковлевне. Она была из большой бедной семьи.  У них было  пять детей, три девочки и два парня. Родители изо всех сил старались дать всем детям хорошее образование и этого достигли. Одна из сестер – Есфирь  окончила медицинский институт и ещё до второй Мировой, занималась исследованием раковых заболеваний, работала в  Сухуми в питомнике обезьян. Она с первых и до последних  дней войны  была на фронте полевым военным хирургом в звании майора медицинской службы. Вторая сестра Анна окончила институт путей сообщения. Один   из  братьев, самый умный среди детей,  Наум Яковлевич был крупным инженером гидротехником,   с 1940г. и вплоть до начала войны работал начальником Киевского пассажирского речного порта. С первого дня войны, как командир запаса, был мобилизован в действующую армию. Служил начальником штаба саперного батальона. После ранения его назначили начальником Омского речного порта. Организовывал оборонные поставки леса речным транспортом из низовьев реки не плотами, как было раньше, а составами барж по последовательно параллельной схеме. Производительность и скорость перевозки увеличилась в несколько раз. За эту работу был награжден памятным подарком ручными именными часами, а в 1947г. орденом «Знак почета» и назначен на должность заместителем начальника Иртышского речного пароходства, где и проработал до1950г. В его подчинении находились тысячи  людей. В начале 1950 г. во время компании  «борьбы с космополитизмом» по доносу попадает в списки на арест. Начальник областного управления НКВД, лично его, знавший сообщил ему об этом, и сказал, что все, что он может сделать, это дать время – двое суток до дня ареста  для отъезда из Омска. Начальник  пароходства Болдин помог организовать контейнер для отправки вещей и выезда всей семьи в Новосибирск и устроиться работать в филиал Ленинградского проектного института Гипроречтранс главным инженером проекта, а затем он сам вырос до главного инженера института. Болдин и его семья были исключительно порядочными людьми. В 60– ые годы прошлого века началось освоение Тюменского нефтегазоносного района, где на первый план выходит речной транспорт. Наум Яковлевич непосредственный участник создания и осуществления этого грандиозного проекта. 

 Второй брат Григорий Яковлевич работал начальником крупного цеха на вагоноремонтном заводе под Киевом в Дарнице. Мы часто бывали у них в гостях и очень дружили семьями. А с его сыновьями и моими двоюродными братьями Дмитрием и Борисом у меня сложилась дружба на всю жизнь. 

 Евгения Яковлевна, хорошо владела английским и эту любовь к языку, с раннего возраста пыталась привить  своему внуку Вове. К сожалению,  по моему детству прошла война,  со мной заниматься было некогда.  Учился я в школе не шатко не валко. Взялся за ум уже на последних классах. В школе у меня были неважные оценки и плохие по поведению.  Приглашали родителей. После войны, когда Киев стоял в развалинах, мы школьная шпана, вместо уроков лазали по развалинам и трофейным свалкам. На уроках украинского языка, в перекличке отвечали:  –е э э - ( есть)  

 а, затем ползком удирали из класса. 

В КПСС 

 

 

 

 

Директор Махлин  как-то меня предупредил, что он не сможет повышать меня по работе,  если я не стану членом партии. Для вступления требовалось пройти годичный кандидатский стаж, получить рекомендации от двух членов партии. Я понимал  что,  не сделав этого шага,  я не смогу двигаться вперед и стать руководителем, к чему  я стремился,  и об этом  доже мечтал. Надо сказать, что я в то время не был циником  и карьеристом, я действительно верил действующей пропаганде, мечтал о великих свершениях  народа в Советском Союзе,  и в этом плане реалии и мечты как бы объединялись. Очень сильно на меня повлиял романа Василия Ажаева  «Далеко от Москвы» где в таежных сибирских краях идет строительство нефтепровода,  и описан образ руководителя крупнейшей по тому времени стройки на Дальнем Востоке СССР. Это энергичный волевой человек, под руководством которого работают многотысячные коллективы рабочих и квалифицированные деловые инженеры.   В этот советский период жизни  в России действовала  тоталитарная система. Пропаганда того времени всем нам вдолбила, что у нас самая лучшая демократия с диктатурой пролетариата. На самом деле было не так. Всем руководила коммунистическая  партия. Без партии было невозможно продвигаться по работе,  и занять любую значимую должность. Для  молодежи был комсомол, резерв партийных функционеров. Все рядовые члены представляли собой оболваненную массу, которая будучи зомбированной должна была слепо выполнять решения партии и правительства.  Как я уже писал, я с ранних лет скептически относился к этой комсомольско–партийной деятельности. Хотя   со временем и принимал участие в  этой игре,  будучи еще в институте, каким–то комсомольским секретарем, а затем уже в Москве, даже секретарем партийной организации Главка.( В комсомол я вступил в 1945г.) Но  это было как бы по потребности, а не по убеждению. Позже я неоднократно сталкивался с  двойными стандартами и двуличностью всей этой партийной бюрократии, а  в первый раз, когда попытался уехать на комсомольскую стройку.  

Решение было принято,  и в 1958 году я стал кандидатом, а в 1959 году членом КПСС.  В стране  действовала система власти КПСС. Проводилась непрерывно идеологическая обработка, не только   членов  партии,  но и общества  в целом. Что это за система власти я  тогда не очень понимал. Относительно идеологии решил самостоятельно разобраться. Пытался читать труды  классиков в подлинниках. У Ленина я ничего не понимал, с кем полемика, против чего, за кого. Читать его тексты было тяжело. Что  касается Маркса, то здесь в  разделе о прибавочной стоимости мне было кое – что понятно, да и интересно. Однако я не принимал всё  на веру, позже, в системе обязательной партийной учебы, я всегда задавал каверзные вопросы, на которые не получал понятных ответов. Принцип самостоятельно разбираться в вопросах, которые как истина навязывались сверху, у меня сохранился на всю жизнь. Я обязательно пытаюсь найти первоисточники,  и никогда не принимаю на веру, то о чём пересказывают в средствах массовой информации. 

 

 

 

 

Первые шаги на производстве 

В моей работе на производстве, мне очень пригодились мои инженерные познания и опыт работы конструктором. Дело в том, что для выпуска железобетонных конструкций всегда требуется определенная арматура – стальные  стержни, которые в конструкциях работают на растяжение. Но требуемый диаметр и марку стали  не всегда можно было  иметь в наличии.  Я,  имея хорошую интуицию и владея методами расчета, всегда быстро делал необходимые замены без согласований,  и не допускал остановок производства из-за отсутствия проектных параметров этих материалов. Всю ответственность за эти решения я брал на себя. Одним из важных компонентов производственной работы было   умение работать  с людьми.  Я не умел делать накачки. Говорить в лоб о недостатках или просчётах. Не мог быть убеждённым, что этот или иной человек виноват  по определению. Такой метод был не для меня, он меня не устраивал.  Хотя и в школе и в институте, в среде своих сверстников, я был  претендующим на лидерство,  и во  многих поступках проявлял смелость.  

Так, например, не задумываясь, увидев тонувшего человека, я бросился его спасать. Это было в институте, на каком – то сборе. Или  на экзаменах я всегда в независимости от своей подготовленности шел первым, да еще иногда организовывал подмену билета. Вместо одного билета брал два, и затем второй билет выносил из аудитории,  и передавал своим сокурсникам. На спортивных восхождениях в горах брал на себя ответственность первым пройти сложный участок. Но это были действия связанные только со мной, а на производстве я столкнулся с конкретными людьми. Это были мастера инженеры и рабочие.  

Вопрос правильности поведения в производственной  среде всегда мучил меня. Всегда рядом находились люди, которые умели не задумываясь выговаривать другим, особенно своим подчиненным разные претензии, даже переходить на крик. И надо сказать, что их боялись,  выполняли  их указания,  и дело как то продвигалось. Я действовал по другому принципу. Я старался убедить и заинтересовать.  Но для этого требовалось самому тщательно разбираться,  и быть абсолютно уверенным в своей правоте. Выговорить человеку сразу, то, что ты о нем, думаешь,  у меня не получалось.  Я всегда сам переживал по этому поводу, вынашивал это в себе, и только через некоторое время делал такие высказывания.  Для рабочих  было очень важно установить правильные расценки. Люди должны были быть уверенными, что на этих расценках они смогут зарабатывать. В тот период на предприятиях  важной должностью был нормировщик. Помню у нас,  был такой несколько хулиганистый парень  «прощелыга»   нормировщик   Коля, который говорил, что русский нормировщик если начнет сдавливать в руках камень, то обязательно из него выдавит еще несколько капель. Имелось в виду, что расценки будут такими, что работать по ним нужно очень – очень напряженно. В это время в Казани в ссылке жил сын Иосифа Сталина Василий, бывший летчик генерал в отставке. Так вот этот Николай  был знаком с Василием, ходил к нему в его однокомнатную квартиру и затем рассказывал про эти посещения  интересные истории. Думаю, что они там выпивали. Василий умер от алкоголизма,  и похоронен в  С нормировщиком Николаем  мы были в контакте, он прислушивался ко мне, и мы находили правильные решения в расценках, что способствовало пониманию среди рабочих и успешному выполнению производственных заданий. Дело в том, что в СССР всё было государственным, и все нормативы, в том числе и расценки на разные виды работ устанавливались централизованно,  и диктовались сверху. Николай  был очень упертым, не признавал в начальстве авторитетов, всегда настаивал на своей правоте «по закону», но со мной он  

 

 

 

 

 

                                 

 

почему–    то нашел  взаимопонимание,  и принимал нужные для меня нормативы. Говоря о своей «мягкости» с людьми я совершенно не отрицаю жесткости отдаваемых распоряжений.   Я  научился принимать так решения и, в исключительных случаях мог, повысить голос  и  сказать, что будет только так и не иначе.                 На заводе ЖБИ––2 дело шло и, я в свои 29 лет был удовлетворен моим положением. Материально конечно это была скромная жизнь на зарплате. Но на этом уровне жили все, и мы были довольны. 

В те 60––е   годы прошлого столетия,  которые теперь вспоминаются, как «Хрущевская оттепель»,   под руководством Хрущева была  организована  немыслимая по тем временам  работа по массовому строительству в стране жилых домов.  Многие сегодня иронически те дома называют «хрущёбы». Я с этим  не согласен. Большинство населения  тогда проживало в бараках. Дать возможность,  жить семье в отдельной квартире это было великой революцией.    

Проблема массового жилищного строительства решалась комплексно. Прежде всего,  начали создавать базу по производству строительных материалов, от цемента, щебня и песка до металлургии, выпускающей арматурную сталь. Сравнивая то время и нынешние «Федеральные Государственные Программы» Путина по строительству  жилья удивляешься мелкоте и поверхности нынешних руководителей России, которые все сводят к распределению денег.  Тогда на вооружение взяли строительство панельных домов и для этого в большинстве  крупных городов стали создавать предприятия  крупнопанельного домостроения. Так и в Казани построили первый завод с мощностью  примерно 1500––1800 квартир в год. Завод надо было запускать, но специалистов не было 

В конце 1961 года мне предложили перейти на этот завод  главным инженером. Условия были такие, что  я буду, иметь полномочия решать все вопросы, не обращая никакого внимания на номинального директора.     

Завод КПД Казань 

 

Перейти с должности начальника на должность главного инженера было как бы понижением. Но дело – то было совсем новое и прогрессивное. Интерес к развитию и повышению своей квалификации, особенно в совершенно новом  деле имели безусловный  приоритет против карьерного роста.  В состав завода входили бетоносмесительный  цех,  главный корпус из четырех пролетов, оборудованных мостовыми кранами, склад  готовой продукции, открытый формовочный цех полигон. Были свои железнодорожные и автомобильные подъездные  Директор Мерзликин был креатурой  райкома партии и ни как специалист, ни как организатор не представлял собой никакой ценности. Я взял на себя всё, от подбора кадров, руководства производством, до планирования и контроля над  себестоимостью  продукции. К директору  я  был формально лоялен, проявлял шапочное уважение не более того. Для конкретных дел он для меня не существовал. Железобетонные изделия это большие объемы перерабатываемых материалов, изготовления каркасов из стальных стержней, обеспечения надлежащего качества смазочных составов, которые должны были обеспечивать съем изделий от металлических форм,  в которых под воздействием пара они затвердевали. Имели место большие сложности с налаживанием эксплуатации действующего оборудования. Не хватало квалифицированных рабочих. Все эти проблемы можно было решать, имея в составе завода грамотных инженеров. Постепенно,  коллектив таких  специалистов удалось сколотить. Это было залогом успеха в нашей работе. Многие ребята, которых я привлек на работу на этом заводе, затем переехали за мной  на новое место в г. Нижнекамск. 

Сложные  взаимоотношения сложились с  монтажной организацией, которая монтировала выпускаемые нами дома.  Так, как одновременно в работе было  несколько домов, следовало организовывать выпуск деталей в количестве соответствующем  количеству монтируемых домов. В принципе в монтаже панельного дома ничего сложного нет, главное, чтобы все детали были в комплекте и вовремя доставлены на стройплощадку.  Начальник монтажного управления с фамилией Карасик был хитрым и сутяжным человеком. Главным показателем в то время, у строителей  было освоение средств, а в монтируемом каркасе здания было более 70% стоимости. Все вышестоящие  следили за строительством. Карасик  любой собственный  промах сваливал то на недостаток деталей, то на якобы их некачественное изготовление. За все это отвечать приходилось мне. У меня был разработан четкий график комплектации. Выпуск изделий производился в соответствии с этим графиком. Отдел технического контроля и лаборатория следили за качеством и прочностными показателями. Всё вроде бы было нормально, но претензии то и дело появлялись,  и доставляли большие хлопоты. Они исходили от проверяющих  разных вышестоящих организаций.  Остановить эти непрерывные  претензии к  нам,  всё – таки  удалось. Пришлось посылать на монтируемые дома наших, заранее проинструктированных  специалистов, которые по каждому «чиху» проводили расследование и путем составления качественных актов, заставили монтажников прекратить эти наезды на наш завод, а  затем  и научиться работать с нами в более тесном контакте. Так вот мы и жили, полностью отдаваясь работе и для личной жизни времени оставалось совсем немного.  

 

Кавказ,  горы меня очень влекли. Об этом  будет отдельное повествование. Еще в институте я увлекался альпинизмом.  В Казани,  работая в проектном институте, мне удалось несколько раз съездить на Кавказ и даже окончить школу инструкторов по альпинизму. Я увлек Аню,  и она вместе со своей подругой Риммой также побывала в альпинистском лагере,  и завоевала значок  «Альпинист» Теперь, когда я стал работать на производстве все личные увлечения перешли на второй план. Об альпинизме пришлось забыть. 

В  проекте нашего завода была заложена передовая технология пневматической подачи бетонной смеси к местам её укладки в формуемые изделия. К сожалению, освоить эту систему так и не удалось.  Сегодня, когда я вижу,  как строятся  высотные дома из монолитного бетона, я прихожу в восторг от современных бетононасосов, качающих смеси на очень большие расстояния. Это достижения глобализации и возможность  свободно приобретать передовые технологии, которые к нам пришли из западных стран. 

В моей работе всегда присутствовало  стремление  внедрять что –    то  новое. Одним из первых был проект организации производства большепролетных железобетонных конструкций для перекрытия кровель промышленных цехов. Узнав об этой  потребности, я проявил инициативу, самостоятельно сделал проект цеха со всей оснасткой и стендом для испытания. Эту идею поддержал главный инженер треста стройиндустрии. В короткие сроки на территории нашего завода был построен цех. Изготовлено необходимое оборудование, и налажено производство  железобетонных  ферм пролетами  24 и 30 метров с предварительно напряженными нижними поясами. В  этом же цеху смонтировали  стенд, на котором мы производили испытание этих конструкций до их полного разрушения.  Предварительное напряжение стальных стержней в нижнем поясе этих конструкций делается для того, чтобы преодолеть растягивающие напряжения, возникающие при эксплуатационных нагрузках. Натяжение нескольких стержней диаметром 36мм производилось  на стенде изготовления ферм  100 тн. домкратами.  Формы стенда,  в которые заливался бетон, были рассчитаны,  и сконструированы для выдерживания таких нагрузок.       В  институте я учился на факультете конструирование и проектирование стальных конструкций.  Для меня этот проект  был воплощением мечты инженерного искусства. Это было намного интересней и более значимо, в сравнении с той проектной работой, которую пришлось выполнять на первом этапе после учёбы,  и я гордился этим. Фермы, которые мы выпускали, шли на строительство цехов крупных машиностроительных авиационных заводов Казани.  

Это были завод  авиационных  двигателей и самолетостроительный имени Горбунова.  Здесь мне впервые пришлось  пообщаться в среде инженеров самолетостроителей. Особое впечатление на меня произвела демократическая обстановка и дружественная атмосфера в отдельном обеденном зале для инженеров, за столом вместе с Главным конструктором.  Система Главных конструкторов, когда разные КБ конкурировали друг с другом, была очень эффективной. Она  позволяла производить передовую конкурентоспособную технику  того времени. Благодаря этим встречам мне довелось побывать в цехах, ознакомиться с работой новейших металлообрабатывающих станков с числовым программным управлением.  В то время еще не было компьютеров,  и это был передовой рубеж инженерной мысли. 

 

 

 

 

 

 

 

 

Командировка 

Мои производственные успехи были налицо. Я был признан в этом мире. Меня начали приглашать, как специалиста, в разные комиссии, которые рассматривали производственные дела,  и давали свои рекомендации. Так летом 1961 года меня включили в комиссию по разработке рекомендаций развития базы строительства в поселке  Нижнекамск ТАССР. 

В  этот период   по инициативе выдающегося  российского государственного  деятеля  Алексея Николаевича Косыгина была разработана,  и осуществлялась на практике большая программа по модернизации промышленности. На посту Председателя Совета Министров СССР (октябрь 1964––октябрь 1980) Косыгин добивался проведения экономических реформ, которые были изложены им в докладе об улучшении управления промышленностью, совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства на сентябрьском (1965) Пленуме ЦК КПСС.   

Суть «косыгинских реформ» состояла в децентрализации народнохозяйственного планирования, повышении роли интегральных показателей экономической эффективности (прибыль, рентабельность) и увеличении самостоятельности предприятий. Многие свершения того времени до сих пор служат  основными мощностями  промышленного                                             производства в  В Нижнекамске намечалось строительство крупнейшего в Европе нефтехимического комбината по производству каучука.  Намечалось создать целый промышленный регион со всей инфраструктурой, включая сам комбинат, новый город, транспортные коммуникации для железнодорожного, водного, трубопроводного и авиационного транспорта. Крупную тепловую электростанцию. Для осуществления этих планов в первую очередь требовалось создать крупную базу строительной индустрии, способную обеспечить ход строительства различными конструкциями и материалами.  

В задачу комиссии, в которую включили меня, как местного специалиста входило изложить меры  по ускорению развития этой базы, вводу в эксплуатацию её объектов, началу производства выпуска продукции. На месте, когда я приехал, меня поразили масштабы этого будущего производства строительной индустрии. Это был комплекс  в составе нескольких предприятий с полной инфраструктурой, с большой собственной котельной из пяти водогрейных котлов. Строительство только  начиналось. Этот крупнейший промышленный комплекс  поручили строить министерству энергетики. Помимо эксплуатации электростанций  Минэнерго имело в своём составе  мощнейший не только по тем временам строительный комплекс. Он был создан  в связи со строительством крупнейших гидро,  атомных и тепловых электростанций по всей территории бывшего СССР, включая Украину, Казахстан, Узбекистан и другие республики, ныне самостоятельные государства. Это министерство было в состоянии начинать сооружать новые комплексы в любой географической зоне России. Министерство имело действующие производства стройиндустрии, расположенные на  разных территориях. Также специализированные монтажные и строительные подразделения не подчиненные или не соподчиненные местным органам. И поэтому могло оперативно направлять на эти новые объекты  все необходимые ресурсы. 

Впечатления об увиденном, причём в его будущем осуществлении были воодушевляющими.  Я впал в какую – то эйфорию. Мысленно, как в кино, начал прокручивать сюжеты этого уже действующего  предприятия. Представлял моё непосредственное в нем участие.   Уже там  в этой командировке, я не мог себе представить, что этот грандиозный проект будет осуществляться без меня. Это  было еще совсем не освоенное место. Без дорог. Без коммуникаций. Небольшой поселок из щитовых домиков с чёрной липкой грязью под ногами. Полная бытовая неустроенность. Ну, и, что? Совсем недавно, несколько лет тому назад я стремился попасть на передовые стройки.  Не получилось.  

Здесь намечается, то о чём я прежде мечтал. Разве можно пропустить такой случай. И я твердо решил, что я обязательно должен сюда переехать. А что касается моей семьи жены и маленького сына, они смогут приехать несколько позже, когда наметятся более терпимые бытовые условия. 

С этими мыслями я вернулся в Казань. И буквально на следующий день пошел на приём к секретарю областного комитета партии Михаилу Троицкому, который курировал эту стройку, и направлял комиссию в Нижнекамск. Прежде я с ним был несколько знаком. В областной комитет он перешел недавно. До этого работал первым секретарём районного комитета, где располагался мой завод в Казани. Его хорошо знала Анна Васильевна по своей работе секретарем парткома. Мероприятия, которые мы должны были сочинить,  еще не были готовы.   

–– Что вы наметили? – Спросил у меня Троицкий. 

–– Моё  главное мероприятие – ответил я,  

–– рекомендуйте меня директором этой базы стройиндустрии.  Я Вам обеспечу и завершение строительства, и пуск объектов и быструю организацию выпуска продукции.  

 

 

 

 

Новое назначение 

 

Моё предложение было принято. Через несколько дней я уже уехал в Москву в Министерство энергетики в специализированный главк  Главэнергостройпром.  Там в Москве ко мне отнеслись настороженно. В этом министерстве была практика выращивать собственные кадры. Это  были профессионалы. Они вырастали от низшего звена к следующему только на своих минэнерговских  предприятиях. Все зависело от умения работать, и выполнять конкретные дела. А чужаки, особенно по рекомендации, местных партийных органов не очень – то приветствовались.  Тем ни менее все свершилось и меня приказом по Главку назначили директором строящейся базы стройиндустрии в подчинении Управления строительства и эксплуатации промышленности      г. Ставрополя (Тольятти).  Это управление, созданное,  для обеспечения  строительства Куйбышевской ГЭС,  уже после ввода ГЭС,  поставляло  конструкции на  строительство разных заводов в этом регионе. Сооружение крупных заводов в  г. Тольятти  осуществлял «Куйбышевгидрострой» крупное строительное подразделение Минэнерго, по объемам выполняемых работ одно из первых в этом министерстве. Практика жизни была такова, что после сооружения гидростанции на месте оставался большой квалифицированный отряд строителей  с соответствующей базой. И чтобы его использовать, правительство в этих местах сооружало предприятия уже других отраслей. Это было разумно.  Итак,  я переезжаю в Нижнекамск.  

Нижнекамск 1964 ––1974 гг. 

 

 


 

 

 

 

Шишкинский лес. Стройные сосны, девственные растения, папоротник, сочная не тронутая трава на полянах. Мы возвращаемся с пикника. Сегодня выходной. На излучине Камы у Красного Ключа, на берегу жгли костёр, ловили рыбу, варили уху. Красный Ключ странное название. Очевидно, прежде это был Святой Ключ, но как всё, что относилось к прежним дореволюционным временам, было переименовано в «Красный».  

На Украине по этому поводу ходила такая байка.  

–– Это знаменитая фабрика зовется: «Червона сынька»,  

что означало Красная Синька. Дурацкое сочетание. Да бог с ним названием.                   

Место чудесное. С нашей стороны берег не очень высокий, а внизу где когда  – то река изменила своё русло, огромный затапливаемый в паводки песчаный  полуостров с озёрами и разными протоками, кое, где заросший ивняком и отдельно стоящими небольшими деревьями. От Красного Ключа до Нижнекамска километров десять. Вначале дорога идет по открытой местности, затем полоса леса, затем само поселение на берегу и спуск к реке и пристани для пассажирских судов. Причал – старый деревянный дебаркадер. На склоне к реке среди неказистых деревенских домиков выделяется отдельная красивая дача дом писателя Парфёнова, который когда – то здесь поселился.  

С веранды этой дачи открывается чудесная панорама, которую  можно   обозревать,    когда солнце освещает противоположный берег Камы.      Обратный путь выбрали,  свернув вправо от основной дороги,  и углубились в лес. Идем по тропе. У всех хорошее приподнятое настроение. Отдохнули от всех  проблем и забот. Мы,   это небольшая компания из первого отряда  приехавших ко мне на работу специалистов,  молодых инженеров.  

––  Опять от меня сбежала последняя электричка… 

   запевал Николай наш механик, и все подхватывают, подпевая 

 – И  я по шпалам опять по шпалам иду домой по привычке. 

 Популярную в то время песню  Давида Тухманова. 

–– Нет, нет давайте.  

– Как хорошо быть генералом! – вскрикнул Рувим Бунимович, после того как пропели электричку. …..  

–– Буду я точно генералом, буду я точно генералом, если капрала, если капрала  переживу. 

 Рувим был удивительным человеком. Он говорил быстро – быстро, и порой невозможно было осознать те первые фразы, которые он произнес раньше, а он уже говорил следующее. Его жена молоденькая Роза сестра райкомовского секретаря Аминовой  шла рядом и восторженно смотрела на своего мужа.  Для меня Рувим был большой находкой. Он великолепно разбирался в тонкостях функций заказчика по строительству, особенно в комплектации оборудованием. 

Вышли на большую освещённую солнцем поляну. 

––  Ребята давайте  «Подмосковные вечера»  

Это предложила Вера – из группы рабочего  проектирования.  

В то время, без этой песни не проходил ни один самодеятельный концерт. 

Незаметно прошли лес, вышли на открытое место и вот уже показались очертания нашего нового города. Хорошо прошел этот день. Всё нормально. 

 

Уже полгода как я в Нижнекамске. Живу. Напряженно работаю.  

С чего начинать, что делать эти вопросы даже не возникали. Я просто работаю, как будто и прежде только и занимался таким делом. Дело все же другое по сравнению с тем, что было прежде. Производства пока нет. Есть функции Заказчика. На очереди важный объект нашей базы – Котельная. Это   4––е водогрейных котла, железнодорожные подъездные пути, крупное хранилище  мазута.   Топливо для котлов мазут. Важность состоит в том, что наша котельная предназначена, прежде всего,  для подачи тепла в город, а затем для производства. Основным источником тепла для города будет ТЭЦ, которую также начали строить, а пока наша котельная. 

Недавно приезжал начальник нашего главка из Москвы, Наум Роговин. Он чистой воды энергетик и понимает толк в паровых котлах. Накануне его приезда мой главковский куратор Валентина предупреждала: 

 –– Готовьтесь, Наум Александрович будет задавать вопросы по воде.  

––Как по воде? – удивился я. 

 – А, так. Вода бывает разной,  и имеет разные свойства. Знание этих свойств важно. Уже многие, там,  куда он приезжал,  погорели на этих вопросах. 

Мы готовились, но все, же без казусов не обошлось. 

––Какая жесткость? – спросил Роговин.   

–– Нормальная.  

 Ответил мой механик, который отвечал за пуск и эксплуатацию котельной. 

––  А   pH? 

–– В норме – продолжал механик. 

–– А конкретно,– спросил Роговин.  

Механик  замешкался,   и невнятно промямлил:  

–– Ну, где то в пределах 10,5…., я уточню…  

 –– Вот, что друзья, вы ребята молодые и должны чётко усвоить:  

сказал начальник главка. И как учитель на уроке, выговаривая каждое слово, продолжил:  

–– От качества питательной воды зависит нормальная работа котельных агрегатов. Физика – химические свойства воды должны характеризоваться  следующими  показателями: прозрачность, содержание взвешенных веществ, сухой остаток, солесодержание, окисляемость, жесткость, щелочность, концентрация растворенных газов (СО2 и О2). 

 ––  И запомните.  Общая жесткость питьевой воды должна быть не выше 7,0 ммоль/л, а сухой остаток –1000 мг/л, а  рН – от 6,0 до 9,0.  

–– Проверьте, Гелий Иосифович, это очень важно, ––  поручил мне Роговин. 

Мы затем проверили, вроде бы всё было в порядке. Однако через два года уже после ввода в эксплуатацию, под новый год в сильные сорокаградусные морозы, с нашими котлами произошла авария.  Новый город  из – за останова подачи тепла оказался на грани  замерзания. И причиной тому оказалась вода. Для предотвращения коррозии труб и теплообменного оборудования в воду, как, оказалось, добавляли не те ингибиторы коррозии. Роговин был  прав в своих требованиях технической грамотности персонала. Но об эпизоде с зимней остановке котельной отдельный разговор. 

В моей жизни пока бытовая неустроенность. Временно живу в посёлке в деревянном щитовом доме. Посёлок был первым, что построили здесь.  Он расположен в стороне от будущего города.  Дороги грунтовые. После любого небольшого дождика, непролазная черная липкая грязь. Только резиновые сапоги, другой обуви здесь не место. Тут же в поселке, где в одном из домиков моё управление из нескольких комнат. 

На всё это не обращаю внимания. Вскоре в первом городском доме жду квартиру, которую наметил использовать на двоих со своим главным инженером Непогодным Гелием Андреевичем. К этому времени жду его приезд из Казани. 

На нашей базе уже воздвигнуты стены будущего заводоуправления и лаборатории. 

БСИ –  база строительной индустрии, запроектирована  для полного обеспечения будущей крупной стройки всем необходимым.  

Территория расположена на значительном расстоянии от будущего города, как бы посредине пути между городом и промышленной площадкой  химического комбината. 

Это большая территория примерно 20 гектар. С востока  примыкает  разветвлённая  сеть подъездных путей  специально вновь построенной  грузовой   железнодорожной   станции нефтехимкомбината. Несколько веток заходят на территорию базы. Справа площадку обрамляет дорога, с твердым битумным покрытием ведущая к реке Кама. На территории базы должны быть воссозданы целый ряд крупных предприятий с многопролетными цехами, мощная установка по производству товарного бетона и бетона для завода  железобетонных конструкций, цементные, сырьевые склады с железнодорожными весами и пунктами разгрузки, производство керамзита, асфальта. Цехи для монтажников металлоконструкций, сборки технологического оборудования, электриков, сантехников и других организаций.  Товарные склады, оборудованные подъездными путями, погрузочно-разгрузочными рампами и козловыми кранами. 

Я как директор этого строящегося  предприятия являюсь вроде бы, как хозяин этой большой промышленной недвижимости. Естественно, с первых дней моего существования  возникал вопрос, как это всё поделить между мной и строителями. Я прекрасно понимаю, что всё предназначено для стройки. Когда строительный трест намерен, заселится в здание    заводоуправления базы, не возникает и мыслей, что это неправильно. И все-таки предстоит борьба за право принадлежности ряда инфраструктурных цехов к моему будущему заводу. И действительно в будущем пришлось пережить целый ряд конфликтов, чтобы отвоевать для нас жизненное пространство. Уже шесть лет назад в стране  было  принято  постановление о переходе к территориальному принципу управления по экономическим административным районам и об образовании совнархозов. Мы относимся  к  Средне – Волжскому  Совнархозу  с центром в г. Куйбышеве (Самаре).  

 

 

 

 

 

 

 

 

Приезд высокого начальства 

 

В Нижнекамске ждали приезд председателя  Совнархоза  Марева Алексея Тихоновича.  

Начальство вначале осмотрело площадку химкомбината, а затем приехало на базу, которая также пока еще была в проекте. Площадку строительства рассматривали из большой комнаты заводоуправления, расположенной на пятом этаже. Докладывал начальник стройки  Королёв Евгений Никифорович. Это был опытный своеобразный руководитель, приехавший в Нижнекамск с Дальнего Востока, где он прежде также руководил строительством в составе МВД СССР в чине, как говорили, генерала. Надо сказать, что Минэнерго вышло из Министерства внутренних дел,  где осуществлялись крупномасштабные проекты. Большинство так называемых комсомольских строек осуществлялось в основном силами ЗК, лагеря которых были в подчинении этого ведомства. Но об этом я тогда ещё не знал. 

После осмотра базы поехали на площадку будущего города. Когда осмотр закончили секретарь райкома Заиль Юсупов, предупредил меня, что к  16 часам следует приехать в район Красного Ключа на озеро, где в кают– компании парохода будет продолжено совещание,  и организован приём. 

В  месте впадения в реку одной  из проток Камы её перегородили земляной перемычкой, затолкав грунт бульдозерами.  Предварительно в эту протоку или затон, отбуксировали  старинный купеческий пароход то ли приобретенный, то ли взятый в аренду у камского пароходства.  

Для меня возникла одна из первых проблем. Как добраться до этого парохода? На чём доехать? 

Легковой машины тогда у нас еще не было.  Единственный транспорт, имевшийся в моем распоряжении,  был старый грузовик ЗИЛ––5. Никуда не деться, пришлось воспользоваться грузовиком. Я постарался подъехать несколько в сторону от этого места, чтобы не выглядеть белой вороной среди легковых машин начальства. На пароходе распоряжался один из заместителей директора комбината, указывая каждому его место. Начальство, наконец,  подъехало. 

Надо сказать, что пароход удивил меня своей сохранившейся, прекрасной отделкой. Панели из красного дерева, зеркала. В одной половине нижней палубы в большом зале проводилось совещание. Здесь докладывал главный хозяин будущего комбината, да и города Ломаев Николай Васильевич – директор химкомбината. Назывались сроки ввода первых объектов. В том числе считалось важным форсировать строительство базы, без которой будет сложно продвигаться вперед.  Затем выступал управляющий трестом.  После обсуждения хода строительства все перешли в место «чаепития».     Во второй половине от прохода была столовая зала, в которой молоденькие официантки, одетые в красивую ресторанную униформу, подавали угощения. Пожалуй,  впервые  мне пришлось отведать стерляжью уху. Это было вкусно. 

–– Следует  доставать легковую машину, ездить на встречи на грузовике неприлично! 

Как я уже писал на первых порах,  нас подчинили управлению в г. Ставрополь–на–Волге (Тольятти). После ввода в эксплуатацию Куйбышевской ГЭС в Ставрополе  развернулось строительство целого ряда крупных заводов разного машиностроения и химии.  

Еду в УСЭПП, это управление обязали организовать поставки необходимых для строительства железобетонных конструкций в Нижнекамск. Знакомлюсь с руководством. В составе объединения  действует ряд крупных промышленных предприятий по производству строительных материалов, сборного железобетона, металлоконструкций. По техническому оснащению и своим возможностям, по сравнению с Казанскими предприятиями,  где я прежде работал,  они значительно мощнее и оснащены по тем временам передовой технологией. Посещаю заводы. Директора встречают  внимательно, лично знакомят со своими предприятиями. Позже со многими из них у меня сложились дружеские отношения на долгие годы.  

Производственный отдел   управления увязывает сроки изготовления деталей разными заводами,  и проводит большую подготовительную работу. У них чётко организована комплектация строительных объектов. Учусь.  Очень важно всё это освоить.  

Первый производственный шаг –  мне  поручают организовать  на месте, в Нижнекамске,  приёмку заказов и согласование поставок для треста «Татэнергострой». 

Это важная и ответственная работа. Некоторый опыт у меня есть, который я приобрел в Казани на заводе КПД. 

 

Чтобы больше не возвращаться к этой теме расскажу, как обычно происходил этот процесс. 

Структура организации строительства представляла собой   ряд специализированных строительных управлений. Одни работали по сооружению промышленных объектов, другие города, третьи инженерных сооружений дорог и коммуникаций. 

Проектные институты по всем сооружениям были расположены в Москве.  При проектировании в здания закладывались либо типовые детали,  рекомендованные для применения в стране, либо индивидуально сконструированные. 

Строительные управления работали по рабочим чертежам этих институтов. Заказы на поставку конструкций делались на квартал вперед в общих объёмах и конкретно за 15 дней до начала следующего месяца.  

Успеть подготовить производство,  не типовых конструкций в эти сроки,  было сложно и всегда, между нами и строителями,  возникали противоречия при комплектации конкретных сооружений.  Эти противоречия обычно разрешались на различных оперативных совещаниях с участием крупных министерских чиновников или, как правило,  партийных  боссов.  

 

 

1964–1965 годы. 

 

В эти годы осуществляется сооружение  непосредственно завода и других объектов инфраструктуры. Иногда не так быстро, как бы этого хотелось, но продвижение есть. 

Строители рвутся к выполнению денежных объёмов. Для меня  в первую очередь важны такие цехи, которые обеспечивают функционирование всего заводского организма. Это инженерные сети, энергетика, котельная, компрессорная, кислородная станция. Со строителями  разногласия. 

Ввели котельную, обеспечили отопительный сезон 63––64 годов. Однако котельная  работала на  временном электроснабжении, не были введены основные  ёмкости для топлива (мазута).  

Недавно приехал  Илья Малкин опытный инженер.  Он приглашен на должность  Главного энергетика. 

Вместе обходим территорию. Трансформатор для электро  подстанции  прибыл неделю назад, разгружали 25 тонным краном на гусеничном  ходу. Высоковольтная линия  уже смонтирована, и подведена к месту подключения. 

По территории завода должны прокладываются коммуникации, высоковольтного  и низковольтного электропитания, телефонии, водопровода технической и питьевой воды, сжатого воздуха, канализации водостоков и бытовых отходов.  

–– Илья Борисович, – обращаюсь к Малкину, -  сети запроектированы   разными специалистами, как черви пересекаются, друг с другом и располагаются  в различных туннелях.  Хотелось бы там, где это возможно  проложить их в одном проходном. Это  значительно улучшит эксплуатацию. 

–– Для нас важно разобраться со всеми коммуникациями. Прошу Вас, изучите расположение сетей. Желательно, чтобы в этом году все коммуникации были проложены. Если мы этого не сделаем то в следующем году,  когда  приступим к основной эксплуатации, ездить по территории будет невозможно. Сколько вам потребуется времени? 

–– Думаю 7––10 дней.  Мне также нужно выяснить полную картину с комплектацией  сетей  высоковольтными и низковольтными кабелями,  различными трубами. Желательно понять, как это все увязано в планах строительства. 

–– Хорошо, я дам команду Бунимовичу, чтобы помог вам в этих вопросах. 

–– Ещё одно из первоочередных дел – электро подстанция – добавляю я. 

 –– Следует срочно подвести трансформатор к месту, сдать его в монтаж. Все комплектующие и трансформаторное масло уже получены. Постарайтесь, встретится с монтажниками,  и договориться  о сроках пуска в ближайшее время! 

Важный цех   «компрессорная» из шести мощных компрессоров, все уже  смонтированы, нет питания. Компрессоры предназначены для выработки сжатого воздуха, без которого функционирование завода невозможно. 

Примерно через десять дней рассматриваем коммуникации. Малкин подробно разобрался, и делает квалифицированный анализ. На совещание приглашаю все инженерные службы. Подробно разобрав ситуацию, останавливаемся на ключевых позициях. 

––  По имеющимся в настоящий момент данным, –– докладывает Малкин, 

  ––  на критическом пути, находится прокладка канализации с её врезкой в главный коллектор, идущий к городским очистным.  К сожалению, эти коммуникации не числятся в плане года. Нет канализационных труб большого диаметра. То, что строителям выделили, не обеспечивают их потребности в прокладке даже на химии. А химия у них идёт в первую очередь. 

–– Что будем делать? Какие предложения? – обращаюсь я к присутствующим. 

–– Предлагаю – берет слово  Бунимович – найти трубы, получить их в наши руки, тоесть их оплатить, разгрузить на нашей территории. С Хамидуллиным начальником управления по прокладке коммуникаций, я договорюсь. Я подписываю процентовки,   и постараюсь сделать это так, чтобы для Хамидуллина было трудно отказаться  от моего предложения.  Относительно согласования с Королёвым  Гелий возьми это на себя. 

Решение принимаем. Я специально еду в Москву. На одном из заводов нашего главка выпускаются нужные трубы. С большим скрипом в главке добиваюсь выделения этих труб. Затем еду на этот завод и,  лично с директором,  договариваюсь о поставке. 

Трубы получены. Бунимович, как и обещал,  решает проблему с Хамидуллиным. 

Малкин появился во время,  при его непосредственном участии пришлось внести целый ряд корректив,  даже перекладывать отдельные коммуникации, устранять брак. В итоге работа   в этом году позволила  в будущем иметь на территории  полный комплект всех коммуникаций и в нормальных условиях приступить к эксплуатации завода. 

Стратегия на текущий 1964 год:  задействовать первую  очередь бетоносмесительного узла с секцией производства товарного бетона, крайне важного для обеспечения всей стройки, а также нашего собственного открытого полигона.  

Ребята из Темиртау. 

 

Из Темиртау по нашему объявлению в местной прессе  приехали две семьи.  Ефим Тодоровский и Артем Дрозд. Причина экология. Они были дружны, представляли своего рода Казахстанское землячество. Всегда были рядом. Шнур и Шнурок так их обозвали в нашем окружении. Оба эти человека сыграли большую роль в формировании и становлении завода. 

Ефим в Казахстане работал на крупном бетоносмесительном узле треста «Карагандаметаллургстрой»  К нам он приехал также  начальником  БСУ. Дрозд у него механиком.  Одна из проблем, которую приходилось решать на протяжении всего строительства, состояла в том, что нам   сдавали фактически голые стены. Максимально, что делали строители, это начерно закрепляли  оборудование. Дальше наступала наша роль. Приходилось организовывать свои монтажные бригады. В деятельность этих бригад входили задачи  проводить пусконаладочные работы и затем запускать агрегаты. 

Бетоносмесительный цех  это комплекс  ряда бункерных  складов для сыпучих материалов щебня и песка, силосных башен для хранения цемента, подъездных железнодорожных и автомобильных путей. Масса этих различных материалов должна подаваться вверх на двадцатиметровую отметку и затем через бункеры, расположенные на самой башне узла дозированными порциями подаваться вниз в бетоносмесители. Бетономешалки сбрасывают готовый бетон под себя в подъезжающие к этому месту автосамосвалы. 

В связи с большими объёмами перерабатываемых материалов, прием этих материалов оборудован железнодорожными и автомобильными весами. 

В  сутки переработка в будущем составит щебня и песка 2500 кубометров и  800 тн. цемента. Для этого ежесуточно необходимо разгружать 10––15 железнодорожных 60-ти тонных вагонов хопперов цементовозов и 300 десятитонных автосамосвала или 120 двадцатипяти тонных автомобилей. 

Стройке как воздух нужен большой бетон. Временная установка строителей не справляется. Всё внимание на наш бетоносмесительный узел. Ввод! Ввод! Когда, наконец!  

Тодоровский и Дрозд работают сутками. Специалистов слесарей, монтажников явно недостаточно. Шаг за шагом участок за участком постепенно настраиваются. 

Захожу в бункерный склад. 

  – Где Дрозд. –– Спрашиваю у  монтажников.  

– Там за правой эстакадой – отвечают рабочие. 

Вчера запускали основной подающий материалы транспортер.  Из-за плохо выполненного стыка транспортерной ленты произошел задир, ленту как ножом разрезало  на большую длину. Дрозд предложил выполнить стыковку методом вулканизации. Специально ходил в автобазу строителей. Договорился с вулканизаторщиком. Подхожу. За эстакадой Дрозд  сам сваривает детали приспособления. 

–– Как дела, Артем?  – спрашиваю у Дрозда. 

–– Всё в порядке, сегодня обязательно сделаем первый стык. Завтра постараемся заменить все остальные, запустить транспортёр и начать пробовать подачу материалов.          

Дрозд  удивительно способный парень. У него светлая голова и очень большая коммуникабельность с окружающими людьми. 

Пришла первая партия пять вагонов цементовозов хопперов. Для того чтобы не задерживать станционный  тепловоз в зоне подачи вагонов  смонтировали собственную маневровую лебедку, которая по мере разгрузки  позволяет продвигать очередной вагон к месту его опорожнения. 

У цементного склада облако серой цементной пыли. Людей почти не видно. Периодически на свободное от пыли пространство, чтобы сделать глоток чистого воздуха, выскакивают то Дрозд, то Тодоровский. 

–– Не тот клапан, твою мать, открыл,  –– кричит кто–то из работающих в пыли слесарей. 

–– Не в этом дело, Серега! Счас подгоню муфту! 

–– Закрой   воздух, быстрее бля…! 

Не сработал пневморазгрузчик. На приемной горловине установлен циклон, в котором создается вакуум, в результате которого с помощью специального заборного устройства происходит перемещение воздуха с частицами перекачиваемого цемента  в область пониженного давления (всасывание), далее цемент попадает в нагнетательный пневмовинтовой насос и перекачивается  в силоса с помощью пневмоподъемника. 

И так день за днём идёт подгонка и наладка каждого узла. 

Подошла  очередь заключительной стадии. 

Взвешивание и дозирование являются ключевыми операциями бетонного производства. Казалось бы, совсем не сложно смешать песок, щебень, цемент и воду. Но делать это быстро, качественно, стабильно и без ручного труда можно только с помощью автоматизированной системы. Эти система установлена. 

Запустить автоматизацию  бетоносмесительного узла могут только профессионалы высшей квалификации, и такого специалиста Дрозд,  где то разыскал. 

Важно добиться точности  дозирования. 

Наконец  получили первый бетон! Это октябрь 1964 года. Окончательно весь бетоносмесительный комплекс будет запущен к сентябрю следующего 1965  года. 

Это важно не только для строителей, которые начинают получать бетон в необходимых количествах для строительства комбината, но и для нас. Мы намерены в ближайшее время  запустить открытый полигон и начать выпуск первых  изделий. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Полигон. 

Полигон   это цех на открытом воздухе, где в камерах пропаривания,  необходимо, изготавливать детали сборного железобетона  и в первую очередь для строительства наших же собственных основных цехов. Над камерами пропаривания сверху монтируются три козловых крана с пролетом тридцать метров и грузоподъемностью в десять и пятнадцать тонн. 

Полигон это первая возможность уже практически организовать выпуск сборного железобетона.  

Нам крайне важно обеспечить в 1965 году ввод в эксплуатацию основного корпуса завода. Но для этого его ещё необходимо построить.  А для того чтобы построить требуется большое количество сборного железобетона. Прежде всего: колонны, подкрановые балки, плиты покрытия кровли и целый ряд других конструкций.  

Всё мы не можем произвести на открытой площадке, основная часть этих конструкций будет изготавливаться  в городе Тольятти. 

Но  если часть конструкций начнем производить на месте, значительно ускорим строительство. Ждать не в моём стиле и ни в моих интересах. 

Собираю командный состав. Ставлю задачу за неделю подготовить все технические решения. За несколько месяцев организовать производство.  

Что у нас есть? Есть пар, есть бетон, камеры пропаривания, козловые краны. Чего у нас нет?  Нет арматуры, металлических  каркасов, которые закладываются в конструкции. Нет производства, где бы эту арматуру изготавливать. Нет форм, в которых изготавливаются изделия. Нет, металлических  закладных и анкерных деталей в железобетонные изделия, и их негде сваривать. 

Собрались  все наши «ассы». Гелий Андреевич главный инженер, Рувим Бунимович зам по строительству руководитель дирекции строящегося завода, Валера Шайхутдинов только приехал из Казани, где у меня работал начальником арматурного цеха, Малкин главный энергетик, Камелин главный механик, Тодоровский, Дрозд,  Нехорошков начальник полигона.  

–– Идея такая – говорю я. 

 –– Своими силами построить временный арматурный цех. Изготовление закладных деталей разместить на небольшом механическом участке  при котельной. Создать участок изготовления деревянной опалубки. Попросить наше управление  передать нам с заводов Тольятти  необходимые металлические формы. 

Обсуждаем возможность такого решения. 

Бунимович:  

– Считаю, что это нарушает проектные решения. Временных сооружений в нашей смете нет. Есть только запуск полигона по выпуску простых бетонных блоков. Оборудование будет поступать только для постоянного  цеха. Лишнего у меня нет. Я считаю это преждевременным. 

Непогодин: 

 – Я просчитал, для нашего главного корпуса потребуется плит покрытия 4600,   подкрановых балок порядка 400 штук, примерно столько же колонн. На этом полигоне мы явно не сможем обеспечить выпуск такого количества и такой сложности изделий. Мне  кажется, мы отвлечемся от нашей основной задачи – запустить  в следующем   году главный корпус. 

Шайхутдинов: 

 – Я готов организовать изготовление арматурных каркасов. 

Остальные участники молчат, как бы их это не касается. 

Для меня решение уже принято. Я прежде взвесил все за и против. Внимательно вглядываюсь в лица моих соратников. Сомнение? Недоверие? Боязнь нового? Надо вселять в них уверенность! 

–– Вижу, что моя идея не находит поддержки. Может вы, и правы. Можно отсидеться в следующем году, и подождать,  когда строители введут наш главный корпус. Однако есть правило «воевать нельзя со стороны», нам крайне важно использовать этот промежуток времени для того, чтобы начать работать на конкретном деле. Думаю, что нам не дадут спокойно ждать. Будут требовать поставки, каких – то конструкций. Поэтому, решение остается в силе. Руководство поручаю Главному инженеру. Исполнение Шайхутдинову. 

Это была первая производственная задача, которую следовало организовать в короткие сроки. Мы её решили. Из газовых  труб слепили  временный каркас арматурного  цеха. В этой времянке   разместили ножницы для резки арматурных стержней, гибочные станки, несколько установок точечной сварки, стеллажи для сборки. За металлическими формами я ездил в Тольятти.  

Нам кое – что дали. В итоге первые бетонные блоки выпустили под конец 1964 года, а производство железобетона начали в  мае  1965 года.  
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

1965 год 

 

На этапе становления нашего предприятия 1965 год был очень важным. 

Сводки тех дней начинались, и кончались двумя вопросами – Выполнение планов строительства жилья и базы стройиндустрии. Все понимали, что без этого  не может быть продвижения вперед. Чувствую и,  понимаю, если не предпримем максимальных усилий останемся навечно строящимся предприятием. Это неприемлемо! 

Какой план. Первое подбор эксплуатационных кадров. Второе создать для строителей такие условия, которые обеспечили бы завершение строительства главного корпуса. Третье срочно организовать площадку для приемки большого количества технологического оборудования. Использовать для этих целей склад готовой продукции основного производства, оборудованный мостовыми кранами и подъездным железнодорожным тупиком. Четвертое создать достаточное количество собственных монтажных бригад для монтажа и пуска оборудования.  И наконец,  приступить к строительству нашей гравийной фабрики, которая предназначена для обеспечения песком и гравием производство бетона. На фабрику речники должны подвозить так называемую песчаногравийную смесь, а мы её должны будем перерабатывать, рассортировывая по фракциям. 

 

 

Кадры в 1965 году. 

Потребность в квалифицированных профессиональных работниках на протяжении всей  моей работы в Нижнекамске  не прекращалась ни на один день. 

Своей команды у меня нет! Я начинаю фактически с нуля. 

По прежней работе в Казани я уже усвоил правило. Нужны специалисты, люди молодые с амбициями роста. Где их брать? Куда устраивать? Где размещать на постоянное место жизни.  В  большом городе вопросы проживания важны,  но  не настолько как  здесь где жить негде и строительство жилых домов только намечается. 

Хозяином  заказчиком  всего строящегося жилья является Нефтехимкомбинат и заместитель генерального директора Рафаэль Глянц. Из общего объема жилья,  какой – то процент  по определению  передавался строителям. Где же наше место? Его фактически не было. 

Очень активно работаю с  министерством, чтобы хоть что–то получать из доли строителей. Мою долю официально определяют. Однако Королёв с этим не согласен. 

 Помогает, реально секретарь обкома Михаила Троицкий. Я попросился на приём,  и прилетал в Казань. В его кабинете  стоят и висят макеты военных истребителей, первого гражданского реактивного самолёта «Туполева» 

Все это продукция Казанских авиационных заводов. Он курирует машиностроение. 

–– Ну, что Гелий? –– Спрашивает он меня по имени. – Как дела?  

–– Дела двигаются, – я  подробно докладываю обстановку  

– пора  подбирать специалистов, а приглашать их некуда. То жильё, которое нам полагается по разнарядке министерства, Королёв не собирается нам отдавать. Я   очень прошу,  помогите  в этом вопросе. 

Троицкий поднимает аппарат,  и просит телефонистку соединить его с секретарём нижнекамского райкома Юсуповым.  

–– Здравствуй Наиль! Как дела? – Слушает в трубку,  

 –– хорошо об этом отдельный разговор. 

–– Прошу обратить внимание на следующее. Нам важно в данный момент  форсировать ввод в эксплуатацию базы. Ты ведь прекрасно понимаешь, что других источников обеспечить  стройку  материалами,  нет. Валиев приглашал Уралова, я попросил его зайти. Он у меня.  

Я с благодарностью отмечаю, что Троицкий не говорит моему местному секретарю, о том, что я сам напросился на прием, таким образом, снимает с меня подозрение в не соблюдении   координации взаимоотношений. 

–– Спрашиваю у него,  как комплектуешь базу эксплуатационными кадрами. Он говорит, что у него есть специалисты готовые  переехать  в Нижнекамск, но приглашать их он не может. Ту часть квартир, которую Королёв должен ему передать по распоряжению министерства он не отдает.  Срочно разберись,   прими меры и,  затем мне доложи. 

По этому распоряжению я должен к концу года получить тридцать квартир. Этого пока вполне достаточно, чтобы укомплектовать основных специалистов.  

День светлый, солнечный.  Мы сидим в моем небольшом кабинете на втором этаже в здании лаборатории. Весь второй и часть первого этажа лаборатории  отвел под заводоуправление. Соседнее пятиэтажное здание, предназначенное для этих целей,  забрал для треста Королёв. 

Из моего окна видны контуры будущего завода. Вдали возвышаются стены блока бетоносмесительного узла, первая очередь которого уже выдает товарный бетон. 

Уже работает открытый полигон. Начался монтаж конструкций главного корпуса завода. 

––Сания Якуповна!  Нужны специалисты. Где искать? Как будем действовать? 

С первых дней моего переезда в Нижнекамск кадрами  занимается эта очень симпатичная женщина  Сания  Хамидуллина. Она с ухоженным чистым  лицом, контрастируют чёрные жгучие волосы, завязанные сзади в пучок. Она всегда аккуратно и красиво одета. Живет одна  с дочкой.  Мне кажется, что происходит она из татарских аристократических кругов, говорит на чистейшем русском языке. Работник очень исполнительный. Её каллиграфический почерк приводит меня в изумление. Я почему – то предполагаю, и это чувство не покидает все годы моей работы что,  она у нас представляет  интересы «Конторы глубинного бурения» (КГБ).  Конечно,  я этого не знаю. Но по моему представлению кто – то обязательно должен исполнять эти функции.   И она более чем подходит для этой роли.  

–– Кадры,  –– как сказал вождь всех народов, –– решают всё! 

–– Гелий Иосифович я могу предлагать Вам работников из районов республики, но думаю, что для Вас это не подойдет. А то, пожалуйста,  поедем по районам поговорим с секретарями, я многих знаю. 

Сельскохозяйственный район Нижнекамска и примыкающие к нему территории,  не имеют    в себе какие либо кадровые ресурсы. У местного населения в этом вопросе действует принцип ставить на должности начальников  своих родственников, а так как все эти люди живут  по деревням, опыта работы в промышленности у них естественно нет.  

––Спасибо! По районам поедим, как-нибудь в другой раз, а теперь давайте попробуем найти в крупных городах в Москве, Казани и в других. Будете помогать? 

–– Конечно, Гелий Иосифович, я готова делать всё, что скажете. 

–– Ну, и отлично, приступаем! 

Продолжаем разговор.  Чувствую, что Сания смотрит на меня очень преданным взглядом. Будет делать всё, что скажу. 

Как правило, прежде всего,   обращаешься  туда,  где работал,  к Казани.  

Здесь из моих знакомых ко мне пожелали переехать несколько  специалистов.   

Непогодин Гелий Андреевич. Мы узнали друг друга, познакомились, и подружились семьями еще в период моей работы в проектном институте. Позже часто встречались, бывали в гостях друг у друга. После проектного института он работал начальником технического отдела строительного треста. Моя Аня и его жена Тоня были дружны. Я рассказал Гелию о будущей перспективе,  и он согласился  перейти ко мне главным инженером,  это была первая кадровая победа.  

Наша дружба, несмотря на  некоторые идейные разногласия,  в будущем  прошла через всю нашу жизнь. 

Меньшаков Василий Семенович, значительно старше меня, работает в Казани начальником планового отдела треста стройиндустрии. Очень опытный специалист на этом важном участке. Предлагая ему переехать замом по экономическим вопросам, я вначале сомневался, заинтересует ли его это предложение. Все – таки, из устроенного насиженного места в новое неизвестное. Заинтересовало.  

Оказалось, что помимо будущей работы, он хотел,  чтобы дочь Нина врач  вместе со своим мужем Сашей тоже переехали в Нижнекамск из- под Куйбышева. Пишу об этом потому, что эти двое замечательных людей стали нашими большими друзьями на всю жизнь. Нина впоследствии,  заняла должность главного санитарного врача в Нижнекамске, а затем и в Казани. Саша детский врач, защитил диссертацию, затем уже в Казани стал доктором наук проректором медицинского университета. 

Тося Тищенко, в будущем  Макарова,  плановик, очень активная женщина. Работает у моего приятеля директора завода в Казани. Соглашается. У неё свои мотивы, хочет на новом месте создать семью. 

Начальник арматурного цеха с завода КПД, главный механик,  и еще несколько специалистов. У всех различные мотивы. Главное найти интерес для каждого человека. 

Перебирая различные варианты поиска и приглашения на работу нужных специалистов,  я остановился на следующем:  

Первое попробовать взять молодых специалистов из выпуска соответствующих институтов  крупных городов, Казани, Москвы, Нижнего Новгорода.  

Второе рассмотреть развивающиеся промышленные районы в Сибири, где есть, какие либо экологические проблемы или  суровый климат.  

Третье попытаться размещать объявления в газетах имеющих тираж по всей территории союза. 

 –– Сания! Вам я поручаю проработать отдаленные районы.  Подготовьте толковое объявление, так чтобы люди заинтересовались. В тексте должны быть такие слова: 

«Новое предприятие стройиндустрии, современные технологии. В новом городе средней полосы России. Требуются специалисты. Приезжайте для ознакомления. Оплата дороги туда и обратно, суточные.  Представим жилье во вновь строящихся домах уже в этом году. И так далее» 

–– За мной ВУЗЫ Казани, Москвы, Нижнего Новгорода. Поеду к ректорам. Буду подбирать из молодых специалистов. 

––За работу! 

 

 

Мы начали действовать. 

 

 Я обратился с просьбами к ректорам ряда вузов в Казани, Москве. Ездил на встречи. 

И результат был. В сравнительно короткий период мы  подобрали необходимых специалистов.  Сложно было с бухгалтером. В казанском финансово экономическом институте попросил предложить кого – либо из выпускников, кто уже имеет опыт или совмещал учёбу и работу. Надо сказать, что у меня работал бухгалтером, какой- то бывший толи колхозник толи мясник Николай. Совсем деревенщина.  

И вот мне повезло. Мне предложили выпускницу, уже с прежним опытом работы  бухгалтером, Евдокию Степановну. Она согласилась. У нас  пять  лет проработала главным бухгалтером, настроила дело. Затем её забрали с большим повышением. 

Вообще из того кадрового состава, который переехал к нам на работу, в будущем выросла целая плеяда отличных крупных руководителей. Многие затем перебрались в города  кто в Набережные Челны, кто  в Москву, кто  в Нижний Новгород и в Казань. Об этом отдельно.  

Намеченные планы оказались правильными. 

Специалисты приехали из Москвы, Казани, Новокузнецка, Темиртау Казахстан. 

Казань это все же своя республика, близко. А вот на Москву я не очень – то рассчитывал. 

Но приехали ребята и из Москвы. Все-таки когда тебе предлагают, что – то новое необычное, люди интересуются. Каждый хочет перемен.  

Как это осуществлялось. Это был режиссированный спектакль. Каждый раз я произносил разные слова, но  произносил их  совершенно  искренне. 

Обычно в день приезда вначале была короткая встреча с приветствием на нижнекамской земле. Затем ребят устраивали на ночь в гостинице. Хорошо кормили. Рядом всё время была Сания. Ей было приказано непрерывно  улыбаться.  Сама по себе теплая дружественная встреча уже много значила. Любой человек  в таких условиях уже заранее настраивается  на положительное решение. На следующий день Сания эстафету передавала в мои руки. 

Я принимал гостей или гостя в своём кабинете. 

–– Здравствуйте Владимир Иванович!  Как устроились, всё ли было удобно. Сания  Якуповна не обижала? –– Спрашивал этого совсем молодого человека. 

–– Нет, нет, что вы! Всё отлично, большое спасибо! Я очень благодарен! 

На стене уже заранее вывешивался план  строящейся базы стройиндустрии.   

Я с указкой подробно  рассказывал, что и,  где будет построено. Останавливался предположительно на той работе,  куда мы намечали этого специалиста. Затем переходил  к плану города. Рассказывал, как он будет строиться, где предположительно мы сможем получить жильё для него и его семьи.  Рассказывал о нашем министерстве,  о его структуре. О людях, которые уже приехали и уже работают в нашем коллективе. 

–– Я не обещаю вам сахар! Не обещаю, что всё будет идти, как по маслу. Наоборот, предупреждаю, что впереди предстоят большие трудности. Решать нам придется их вместе. И в первую очередь, если ты убежден в своих силах сумеешь их преодолеть! 

У нас пока нет жилья, нет рабочих, не укомплектованы заводские службы. До ввода основного производства низкая зарплата по категории строящегося предприятия. Мы пока не знаем, как решать многочисленные проблемы. Но я уверен, что мы их решим. В жизни, когда удается преодолеть очередной  барьер,  ты говоришь сам себе  

– Я это сделал! 

Затем мы садились на машины, и уезжали на Каму. Обязательно с собой брали кого – то из тех, кто уже ранее переехал и сейчас работает. На Каме устраивали небольшой пикник. Люди расслаблялись,  языки развязывались. Те, кто уже раньше приехали,  делились своими впечатлениями.   

Эта работа была трудная, отнимала много времени, но она давала  отличные результаты. Проколов почти не было. За один год мы в основном укомплектовали свой инженерный руководящий состав. 

Не могу не остановиться на некоторых ярких личностях из нашего коллектива. 

Акимов, Тодоровский, Ефимов, Дрозд, Камелин, Привалов,  

 

 

 

 

 

Немного из личной жизни 

Средина  1965  года. Живем вместе в одной двухкомнатной квартире две семьи. Мы – Ураловы и Непогодины. Директор и главный инженер. Наши дети Вова Уралов и Оля Непогодина ещё только пойдут учиться во второй класс школы номер два.  

Квартира небольшая двухкомнатная. В эту казенную квартиру, расположенную на первом этаже первого дома,  завезли  кое какую мебель со склада. Хочется,  чтобы был некоторый уют. Укорачиваем ножки у обеденного стола, превратив его в подобие журнального. 

Тесновато, но мы как-то приспособились. К концу года должны сдать девятиэтажный дом на улице Юности. В январе переедим в постоянные квартиры. 

На  личную жизнь времени почти не остаётся. Но иногда, что-то перепадает. 

В августе хорошая погода. Стоят теплые дни,  и, хотя листва на деревьях ещё не пожелтела,  в воздухе уже чувствуется неотвратимая близость холодов. 

Михаил Нехорошков  парень из этих мест предложил Антонине Непогодиной организовать выезд по грибы. 

–– Да, но ведь по грибы идти, надо урожайные места знать!  

–– Знаю, знаю. В районе  Вятских Полян поедим до лесхоза «Комсомольский», за ним направо, в посадки – отвечает Михаил. 

Тоня женщина боевая, быстро всю организацию взяла на себя. 

Рано утром, в выходной, наша компания человек восемь, разместившись на полу в грузовом уазике,  выехала в эти места. Михаил рядом с водителем показывает дорогу. 

Через несколько часов приехали на место. Большинство из нас любители сбора грибов. 

Я человек городской. Деревенских корней у меня нет, и   к этому занятию   я  равнодушен.  

Михаил поясняет. 

–– Грибы любят светлые, разреженные места  с невысокой травой.  Особенно следует искать лесные опушки, полянки, просеки. Больше всего грибов в сосновых, еловых и березовых лесах.  

В диалог вступаю, я как бывший инструктор по туризму и альпинизму 

– В лесу можно быстро заблудиться. Разобьемся  на две группы, каждая пойдет в разные стороны от дороги. Обязательно держите друг друга  в пределах видимости. И всё время окликайте. Возврат на это место через два часа!  

Группы разошлись. Мы выходим на большую просеку. Здесь много старых пеньков и на них большое количество опят. 

Аня высказывает сомнение? 

 –– В грибах разбираться надо, чтобы ненароком не съесть поганку вместо сыроежки! В нашем доме в Казани погибла целая семья, наевшись не тех грибов!  

Антонина, специалист,   срезала несколько штук, и поясняет. 

 –– Отличить грибы хорошие  от плохих, можно так, смотрите – говорит она, орудуя ножом,  

–– опята съедобные, шапки пластинки всегда белые или кремовые и никогда не темнеют, на ножке имеется кольцо из пленки. Ложные, шапки пластинки серо–желтые или беловато кремовые, быстро темнеют,  и становятся лилово – буроватыми. 

Затем  чуть углубившись в лес, кричит 

 – Вот и белый! 

Показывает и,  поясняет:  

–– съедобный гриб светлая сетка расположена по всей ножке, мякоть всегда белая. 

Ложный: верхняя часть ножки покрыта темной сеткой, гриб – горький на вкус, после разреза мякоть становится лиловой или розовой. 

И  все – таки без приключений не обошлось. Семейная пара из второй группы во время не вернулась. Пришлось пойти на поиски. Нашли их в небольшом овражке, уставшими и напуганными. Потеряли на поиски целый час. 

 Все довольны,    сумки корзинки набили до отказа.  Оказалось, что этот год выдался грибным,  наш поход был успешным.  Это был отличный способ  отдохнуть, снять стресс, расслабиться от сложных ежедневных проблем. 

 

Наконец  - то пустили мостовой кран в ближнем к заводоуправлению пролете на складе готовой продукции. Это позволит разгружать вагоны с крупным оборудованием. Начальник монтажного управления увидел нашу работу,  и загорелся. Решил запускать  следующие  пролёты и использовать их  для приёмки сборных железобетонных конструкций нашего главного корпуса. Затем   подавать их прямо со склада на монтаж. Очень хорошо. Мы это приветствуем. Конструкции запланировано поставлять,  начиная с июня. За строительством следят все.  Приехал из Москвы и наш начальник Главка. 

Разбор положения с поставками конструкций состоялся по требованию областного комитета, который был неудовлетворен ходом работ на строительстве химкомбината. 

Мы только – только, в нашем офисе,  начали разбираться с делами по поставкам, как последовало от имени секретаря обкома приглашение начальнику главка Роговину прийти на совещание в соседнее здание треста. Приглашение принято, и мы идём на это совещание. Во главе большого стола в кабинете начальника стройки сидели Евгений Королёв, секретарь обкома Троицкий. 

Справа в первом ряду наша команда во главе с Наумом Роговиным, а далее весь стол и за нами и с противоположной стороны начальники разных строительных управлений, монтажники  и  другие  субподрядчики. Всего собралось человек тридцать 

Традиционно, цель таких производственных совещаний сводилась к одному. Как можно более нагнать страху на поставщиков.  Выдавить от нас какие - то обязательства по  сжатию сроков,  поручить своим службам,  следить за исполнением этих сроков и далее,   где только возможно махать этим жупелом, обвиняя нашу сторону в несостоятельности. 

–– Наум Александрович, –– обратился Троицкий. 

 –– Давайте заслушаем исполнителей, а затем Вы примете необходимые решения. 

И не получив утвердительного ответа   дал слово главному монтажнику Маслякову. 

Масляков высокий усатый мужик, встал и срезу пошёл в наступление. 

–– Из столько – то кубометров по согласованным объемам поставлено всего 40 процентов. В том числе…. 

 и начал перечислять конкретные наименования. 

–– Уважаемый Михаил Трофимович! –– Поднял руку мой начальник главка, обращаясь к секретарю обкома, Троицкому. 

 –– Я не могу,  и не буду так разбираться в этих делах. Со мной приехали комплектовщики. Пусть сядут вместе с работниками Татэнергостроя, разберутся в цифрах,  составят документ,  и представят нам  его на рассмотрение. 

Говорил Роговин с очень четким интеллигентным произношением, но тихо. 

Для тех, кто сидел в конце стола, из–за шума о чем–то переговаривающихся между собой строителей,  не было слышно, Кто–то даже выкрикнул: 

 –– А можно громче?! 

Роговин,  не повышая голоса, произнес. 

 – Кому не слышно, можете выйти. 

––  Да нет, давайте сейчас оперативно,  –– вмешался начальник строительства. 

––  Конечно же, сейчас,  –– произнёс секретарь обкома.  

– Мы собрали всех, что же они должны разойтись? 

–– Уважаемый Михаил Трофимович, –– обратился к секретарю  начальник главка. 

 – Я уже сказал, что я приехал  по делу. Это не базар. Следует,  прежде всего,  серьёзно разобраться, а уже затем принимать решения. К сожалению, это совещание преждевременно, и я не буду принимать в нем участие. 

––Как не будете принимать? – возмутился секретарь. 

–– Не буду, – утвердительно произнёс Роговин и, обратившись к нам, сказал. 

 – Пойдёмте. 

Мы встали и,  вместе со своим начальником ушли. Все недоумённо смотрели нам в след. Это была рискованная игра. Секретарь   мог  обратиться  в ЦК. Доложить о нерадивости  начальника главка. Но твёрдая позиция, позволила поступить так, как считал Роговин. 

От строителей пришли работники производственных служб. Уточнили,  и сверили все позиции. Затем составили  новый график поставок, который утвердил Роговин. В итоге все были удовлетворены. Инцидент исчерпан. 

 

Склады 

 

На крайней по направлению к востоку  части территории базы расположены склады, предназначенные для комплектации стройки. Склады большие. С двух сторон железнодорожные пути и посредине на уровне разгрузочной рампы сами помещения. Строительство этих объектов проводилось ускоренно, и во второй половине 1965 года было завершено. 

Королёв сразу передал их в ведение своего управления производственно – технической комплектации УПТК без оформления акта передачи  от нас,  заказчика всей базы. 

Нам также нужны склады и для процесса строительства и для будущей эксплуатации завода.  Посылаю на место нашего человека будущего начальника сбыта в ведение,   которого должны находиться и склады готовой продукции и склады, материально технические с задачей занять три секции из двенадцати. 

Через некоторое время он возвращается, и докладывает. 

–– На территории выставлена вооруженная охрана, ворота закрыты. Я с трудом встретился с начальником УПТК, который категорически отказал мне в предоставлении нам места на этих складах и на этой территории – 

–– Вот, что, Николай Павлович! Возьми наш новый 15 тонный самосвал КРАЗ еще какую – ни будь  вторую машину для рабочих, человек пять шесть мужиков, замки для складских ворот и поедем вместе. 

Выезжаем. Останавливаемся у ворот складских помещений. Выхожу из машины, показываю своё удостоверение, как хозяина еще строящихся объектов и прошу пропустить. Охранник куда – то звонит. Затем подходит ко мне и говорит, что нас пропускать, ему отказано. 

–– Хорошо – отвечаю я,  и приглашаю своего Николая Павловича сесть со мной в КРАЗ. 

–– Скажи второй машине, чтобы не отставали от нас. 

Затем я приказываю водителю сдать, назад и на максимально возможной скорости разогнаться и въехать на складскую территорию через закрытые ворота.  

–– Гелий Иосифович! – восклицает Николай – а вы не боитесь, что охранник начнет стрелять и вообще за ответственность за такие действия! 

–– Нет, не боюсь! Всю ответственность беру на себя. 

–– Давай! – приказываю шоферу. 

Водитель сдает метров на пятнадцать от ворот, и затем с хода, переключившись на вторую, а затем и на третью скорость шарахается в ворота. Ворота вылетают, сорвавшись с петель. Вторая машина с рабочими въезжает сразу за нами. 

Подъезжаем к концу складских помещений. Крайние две секции уже заняты. Приказываю занять следующие три, навесить на ворота замки  и внутрь посадить по два мужика. 

В это время к нам подбегает здешний назначенный начальник от треста. 

–– Как вы смеете, что за безобразие – кричит он 

 – да я вас засажу, вызову милицию! 

–– Успокойся – отвечаю, я  

– это нам необходимо вызвать милицию и привлечь тебя к ответственности за занятие еще не сданного в эксплуатацию  помещения.  Поэтому имей в виду, мы занимаем наши законные три секции, выдай нашим людям пропуска и не препятствуй завозу наших материалов. И можешь доложить по инстанции, что Уралов занял эти три секции. 

Вот так мы обеспечивали своё существование на этой складской площадке. 

 

 

 

 

Королев начальник стройки 

Из семидесяти лет производственного стажа тридцать восемь Е. Н. Королев посвятил Нижнекамску. В 16 лет начинал он на стройках Новосибирска. Город юности Комсомольск-на-Амуре создан и его руками. Позднее, в Новосибирске, строил предприятие тяжелого машиностроения. Потом Калинин, Вышний Волочок, Торжок, Бежица, Енисей, Нижнекамск.  

 

Год склоняется к своему завершению. Еженедельно на строительстве базы проводятся генеральные оперативки. Оперативку проводит начальник стройки Королёв Евгений Никифорович. Его методика такая. Вначале обход всех строящихся объектов. Королёв должен все увидеть своими глазами  и дать распоряжения. Память у него цепкая. Он очень хорошо запоминает, то о чём договорились в прошлый раз,  и делает крутые  разгоны  нерадивому начальнику. Королёв старше меня на двадцать лет. В свои пятьдесят он по возрасту  человек средних лет. Но в народе ему уважительно дали кличку «Бабай», что по-татарски означает  мудрый старый хозяин.  

–   Бабай, сказал! Бабай поручил! Бабай  приехал!    

Он высокого роста, широк в плечах, черные волосы без единой седины, крючковатый нос и небольшие черные усы над верхней губой. Он ведет себя как настоящий хозяин. Распоряжается, энергично сопровождая свои слова жестикуляцией. Надо отдать должное он никогда не ругался матом, хотя команды его были жесткие, и говорил он каждому человеку то, о чём про него думал. Его боялись, и уважали. Настоящий генерал. 

Сбор на объекте в 7 утра. Таков ежедневный  распорядок дня. И в этот раз обход  начинается  со строительства нашей асфальтовой установки. Объект этот для меня не очень значимый. Однако асфальт для дорог в новом городе  и многих площадок на промышленности крайне необходим.  Собралось человек тридцать разного рода руководителей. Тут и электрики  и сантехники и монтажники разных подразделений.      

–– Уралов, когда  начнёте  асфальт? – обращается он ко мне. 

–– У меня всё готово – отвечаю – назначил толкового начальника цеха, 

 ––Николай! – обращаюсь к начальнику асфальтовой установки  

– быстро доложи состояние. 

Николай показывает на каждый узел установки,  и рассказывает о проведенных холостых прокрутках и испытаниях под нагрузкой. 

–– Нет мазута – завершает он. 

 – Как только будет мазут я готов за пять семь дней завершить горячую обкатку всего  оборудования и начать выдавать асфальт. 

–– Евгений Никифорович! Надо завершить емкость мазутохранилища, пойдемте, посмотрим – вклиниваюсь я.  

Королёв знает, в чём дело, он на прошлой неделе при обходе давал жесткие указания на этот счёт. 

Подходим к мазутохранилищу. Емкость, предназначенная в основном для котельной должна также  обеспечить топливом и асфальтовую установку. Емкость подземная, еще не прошла испытания на герметичность, и не засыпана землей. Внутри копошатся двое рабочих. 

–– Сафин! До каких пор вы будете кормить меня завтраками? 

 – обращается он к начальнику энергомонтажного управления, 

 – всё, мое терпение закончилось. Можете больше не приходить на мои планёрки. Я сегодня же позвоню вашему управляющему Прибыткову,  и потребую, чтобы поставил человека, отвечающего за свои слова!   

Отворачивается, и возглавляет свою процессию на следующие объекты базы. Сафин плетется в конце, понурив голову. 

Надо сказать, что внушение подействовало, через неделю ёмкость была сдана, мы пригнали несколько автобитумовозов, заполнили ёмкость,  и в этом месяце начали выдавать асфальт на городские улицы. 

Производство асфальта, как и любое другое имеет свои особенности и технологические секреты. Вначале я как – то недооценивал, и считал это чем – то  простым, однако по мере выпуска асфальта оказалось, что не всё так просто. Здесь своё оборудование, работающее в высокотемпературных  режимах, здесь серьезные требования  к качеству материалов, здесь необходимо непрерывно контролировать весь процесс. 

Мы зашиваемся. Темпы строительства возросли и нам, как заказчику следует поспевать за строителями, и своевременно укомплектовывать объекты необходимым оборудованием и разными материалами. Особенно сложно с так называемым нестандартным оборудованием. Это различные бункера, шкафы, стеллажи, транспортные эстакады.  Столы сборки, грузоподъемные траверсы, стропы, роликовые столы и прочее. Калориферы, насосы, вентиляторы. Размещаем заказы там, где только возможно в разных городах. Часть приходится изготавливать самим.  Очень хорошо, что в подчинении нашему главку есть специальное управление,  где комплектовщики занимаются оборудованием, имеют связи с Госпланом  заводами изготовителями. 

Главный корпус нашего завода представляет собой многопролетный цех с шестью пролётами шириной по 18 метров и длиной 144 метра, к которым в конце примыкают еще два таких же пролёта  для изготовления арматурных каркасов. Вся длина более 200 , а ширина  150 метров. Это два футбольных поля. Каждый пролет оборудован несколькими мостовыми кранами грузоподъемностью от 10 до 25 тн.  От примыкающего бетонного узла весь цех пересекает транспортная эстакада,  по которой должны по рельсам ездить электро бетоновозы и раздавать бетонную смесь в требуемое место. В передней части цеха не всю его ширину двухэтажное здание бытовых помещений. По плану в этом году сдаются  основные цехи нашего предприятия. Это очень важно и для строителей и для нас будущих эксплуатационников. Главный инженер Гелий Андреевич изучил объекты будущего строительства нефтехимкомбината и,  исходя из этого, определил главные объёмы и типы конструкций, которые нам предстоит изготавливать,  и поставлять на стройку.  На основании собранного материала вносим изменения в проект главного корпуса, и специализируем пролеты по выпуску определённой наиболее массовой продукции. Перестройка на ходу. Сдать так, как есть по проекту, а затем перепланировать, и настраивать.  Это также требует корректив по укомплектованию необходимым оборудованием. Как воздух требуется конструкторский и технологический отделы. 

Но нужных специалистов пока нет. Эти функции выполняем, используя тех, кто уже у нас и может параллельно заниматься и этим делом. 

Год завершается. Для того чтобы обеспечить приём  в эксплуатацию по каждому цеху, пролёту главного корпуса готовим так называемые пусковые схемы. Эти схемы предусматривают ввод в эксплуатацию только части оборудования из того, что есть. Декабрь каждый день приёмочные комиссии. В итоге принято  в эксплуатацию около 40 объектов. 

 

1966––1970 

Наш завод действующее предприятие. 

День, ночь. Ночь, день. Время летит невероятно быстро. Одно мгновение  и пролетел очередной месяц. Рано утром ко мне приезжает мой водитель Ринат. Мы едем к кромке леса, и там ежедневно я бегаю примерно час. Это позволяет быть все время в форме. 

Завод его дела не оставляют ни на минуту и даже во сне я обдумываю те вопросы, которые следует решать. Раскручивать любое дело с нуля всегда сложно, а такое предприятие с разнообразными задачами тем более. Уже есть производственный план, уже есть обязательства по поставкам конструкций. Одновременно требуется задействовать разнообразное оборудование, проводить на ходу перестройку технологий, и набирать,   наращивать  мощности ежемесячно увеличивая объёмы. 

Продолжаем комплектовать инженерный состав. 

Приехали очень толковые ребята из Новокузнецка. Сергей Егоров и Леонид  Гойхберг. 

Леонид по своим инженерным познаниям и поразительной смышлёностью стал нашим пусковым подарком. Он возглавил наше небольшое конструкторское технологическое бюро, и моментально включился в работу. Таких дел много. Требуется быстро выпускать чертежи и также быстро эти разнообразные технологические решения по оснастке, различным приспособлениям изготавливать,  и внедрять в жизнь. 

В первом пролёте нужно организовать производство многопустотных плит перекрытий. Такие перекрытия идут на строительство жилых домов, в них большие потребности. Для нас это массовая продукция.  Плиты изготавливаются в формах на вибростоле,  в которые вводятся   пуансоны, образующие пустоты. После заполнения бетоном эти пуансоны извлекаются из формы, и отформованная панель мостовым краном переносится в камеру пропаривания. Установка отформованных изделий друг на друга в глубокую камеру  операция трудоёмкая. В Москве на заводах сборного железобетона внедрили полуавтоматические устройства, которые без участия строповщика при помощи только мостового крана позволяют выполнять эту работу и увеличить производительность в полтора раза. Посылаем Гойхберга в Москву. Достаём схемы и некоторые чертежи. Вернувшись,  Леонид  по эскизам  делает рабочие чертежи. Изготавливаем специальные стойки и полуавтоматические траверзы.  Запускаем две установки по производству многопустотного настила.        

С укомплектованием рабочими на первых порах всё удачно. Люди, приехавшие из разных мест в основном в надежде получить квартиру, и устроить  свою жизнь,  с охотой устраиваются на новое предприятие. Нет специалистов. На 20 мостовых кранов крановщиков только  пять. Организовываем курсы, обучаем.  С  представителем «гостехнадзора», принимаем экзамены и выдаём разрешение на работу. 

Большие задачи  по переустройству цеха   арматурных каркасов. Необходимо   грамотно  организовать склад металла.  На складе следует производить предварительную подготовку,  разукрупнение пачек, нарезать  из длинных арматурных плетей короткие арматурные стержни  с раскладкой их на стеллажи. В цеху следует создать  разные технологические участки по сварке широких сеток, каркасов, изготовлению закладных деталей. 

 

Арматурное производство  

 

С первых шагов эксплуатации крайне необходим механический участок.  Негде изготавливать запчасти для действующего оборудования, детали режущих и сварочных агрегатов, нестандартное оборудование.  Временно  выделяем площадь в пролете арматурного цеха. 

Бетоновозная эстакада для подачи бетона в пролёты главного корпуса. С этим  транспортным устройством,  чтобы наладить его нормальную эксплуатацию, пришлось  много и долго заниматься.  Подача бетона по транспортной эстакаде связана со специальной секцией бетонного узла, которая предназначена только для выпуска бетонов высоких марок для изготовления сборного железобетона. Этот автоматизированный комплекс потребовал более шести месяцев непрерывных усилий слесарей, электриков, специалистов по автоматике. В запуске большая роль принадлежала высокой инженерной квалификации главного энергетика Ильи Малкина. Руководить этим коллективом поручил Артему Дрозд. 

Производим  наладку бетоносмесителей  производственной секции. Проектом не была предусмотрена выдача бетона в  иные транспортные средства кроме электробетоновоза. Бетоновоз должен двигаться по эстакаде, к конструкциям которой вертикально были смонтированы токосъемники для передачи энергии на движущийся бункер с бетоном. Оператор управления движением находился в бетоносмесительном узле,  и по тому времени был не в состоянии визуально наблюдать за  этим.  Телевизионной  трансляции  и компьютеров тогда не было. Для контроля  на пульте управления были в линию установлены лампочки, которые зажигались  при достижении определённого места разгрузки бетона.    Машиниста посадили на электробетоновоз, оборудовав его средствами  управления. На бетонном узле оператору сделали специальное окно, через которое можно наблюдать за

Для работы в пролетах главного корпуса вначале пришлось завозить бетон, самосвалами загружая его из- под секции для товарного бетона. И затем только  через  полгода после наладки мы начали получать бетон по проектной схеме, пока только в первые два пролёта главного корпуса. 

И таких разнообразных вопросов масса. В этом и  состоял весь смысл запуска нового завода. Итак, шаг за шагом устраняя различные неполадки, в конце концов, наладили подачу бетона.  

 

 

 

Бытовые помещения  главного корпуса.  

По проекту это шкафчики с отделениями для грязной и чистой одежды. Решаем перестроить. Создаём две зоны. Зона чистой и зона грязной одежды. Рабочий, придя на работу,  заходит в зону чистой одежды здесь он раздевается,  и сдаёт эту одежду. Затем он через душевые проходит в зону «грязной» одежды и получает там свою спецовку. После рабочей смены всё происходит в обратном порядке. Такая система позволяет поддерживать порядок и чистоту, исключать хищения. 

Работа с задействованием технологий основного производства продолжается. Требуется взять  резвый старт и обеспечить освоение проектной мощности в ближайшие три года. 

 

 

 

 

 

Керамзит.  

На очереди очередной пусковой объект  производство керамзитового гравия. Керамзитовый гравий очень важное сырье необходимое для выпуска стеновых панелей. 

Без этих конструкций невозможно осуществлять строительство промышленных зданий. 

На четырех платформах   прибыли четыре части пятидесяти метровой вращающейся печи. Печь необходимо  укрупнить до начала монтажа. После установки  в печи необходимо произвести футеровку шамотным кирпичом. Работ много. Это отдельная технологическая линия. 

Как всегда в первую очередь следовало найти специалиста на должность начальника. 

Такого специалиста нашли в городе Альметьевске нашей республики.  Анатолий Степанович Чащин человек очень толковый, самостоятельный, хотя внешне не очень видный,  невысокий. Просит  обеспечить его тем – то и тем – то, а остальное решает сам. Дел много это и коммуникации, это и формовочное оборудование, и выполнение футеровочных работ. Сварку печи из отдельных секций  будут выполнять монтажники. Затем они её смонтируют,  и установят на три опоры. В средней части находится привод вращения. 

А вот внутреннюю футеровку мы обязаны, как заказчик выполнить своими силами. 

–– Как будешь делать футеровку?–– спрашиваю у Анатолия. 

––  Прежде всего, надо укомплектовать кирпич и тщательно проверить его перед отправкой с завода изготовителя. 

 – Кирпич клиновидный для формирования цилиндрического пространства. 

–– Хорошо, езжай на завод, перед отгрузкой проведи предварительную приёмку, наряд мы получили, с какого – то уральского завода, уточни у Ефимова. 

–– Относительно футеровщиков, я знаю хороших специалистов у нефтяников, потребуется хорошо заплатить, и они все сделают недели за две. Но это всё после того, как мы печь отрехтуем, сбалансируем,  и прокрутим. 

–– Договорились, действуй – пожимаю Анатолию руку. 

 



; ;Схема вращающейся печи для производства керамзита. Печь это цилиндрический металлический барабан диаметром 2,5 м;; и длиной 50 м. 

1—загрузка ;;сырцовых гранул;;; 2— вращающаяся;; печь; 3— форсунка; 4— вспученный керамзитовый гравий; 5—поток горячих газов  

Режим термообработки ступенчатый с постепенным нагревом сырцовых гранул до 400—600 °С и последующим быстрым нагревом до температуры вспучивания (примерно 1200 °С). Обжиг осуществляется во вращающейся печи.   Глиняные гранулы изготавливаются путем продавливания предварительно подготовленной глины через вращающийся пресс. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

И он оправдал свои слова, к концу года мы запустили это важное для нас производство. Несколько слов о керамзитовом производстве.  Сущность технологического процесса производства керамзита состоит в обжиге глиняных гранул. 

 

 

 

Про жену Аню февраль 1966 г   

 

 
 

 

Мы уже живём в новом доме в трёхкомнатной квартире на улице Юности.  В квартире спальня, общая комната и третья комната  оборудована для сына Вовы. В этом же доме выше этажом квартира Гелия Непогодина. В одном доме директор и главный инженер. 

В феврале Ане предложили перейти на работу в городской совет заместителем председателя или по нынешним понятиям замом мэра города. Она согласилась, и в этой должности проработала вплоть до нашего переезда на постоянное жительство в Москву. Наш город это один из моногородов, которые  создавались для одного головного предприятия. Все городские службы, включая медицину,  находятся в подчинении нефтехимкомбината. Одновременно в городе есть городской исполком со своей структурой и отраслевыми отделами.  Исполком занимается, конечно, делами города, в результате все ведомственные службы находятся в двойном подчинении. Химкомбинат обеспечивает материальную и финансовую часть, а горисполком выражает интересы граждан, и таким образом как бы выступает представителем этого гражданского общества в  структуре двоевластия. 

 

Комиссия по городу  

 

В функции заместителя председателя исполкома входили разные вопросы. Аня занималась здравоохранением, образованием, городским озеленением, культурой. Торговля и правоохранительные структуры курировал председатель.  

График  её работы был очень плотным и, судя, поэтому  дел, было предостаточно. По разным этим направлениям проводились смотры, рассматривались дела связанные с проведением конкретных мероприятий. Как человек абсолютно честный, она с большим усердием занималась городскими делами, и в кругах различных городских организаций и служб пользовалась авторитетом.  Обстоятельства жизни вынудили  её быть самостоятельным принципиальным человеком, которому не на кого надеяться, кроме себя. 

 Во время войны  в возрасте 15 лет ей пришлось жить одной с младшей сестрой, учится в школе и вести все домашние дела. Училась она хорошо. Ей очень повезло, директор школы, Куракин выходец из дворянской семьи, принимал у себя дома, и был  её настоящим воспитателем. 

У  Ани не было никаких комплексов и сомнений. Если она вступила в партию, то  на полном серьезе без личной выгоды. На всех своих многочисленных постах к работе относилась очень ответственно без сомнений к действиям своего руководства. 

Также было и в семье. Она очень любила всех нас. Она была инициатором ежемесячных перечислений   некоторой суммы из своей заработной платы на счёт родителей. Я также перечислял деньги своим. В городе многие удивлялись такому нашему поведению. А мы считали это обязательным, и отдавали этот наш долг, вплоть до смерти наших родных. 

В Нижнекамске  были и значительные достижения, связанные непосредственно  с её сферами деятельности. Так город по озеленению и чистоте занимал несколько раз первые места не только в республике,  но и среди малых городов Поволжья.  

В городе было много цветов, ухоженных и красивых сквериков, дворовых площадок, улиц и площадей. А руководители разных организаций всегда с большим вниманием относились к её просьбам, и главное их выполняли. 

Мы оба поглощены своей работой, заниматься домашними делами некогда. В обед встречаемся в ресторане рядом с нашим домом, и там обедаем. 

Аня воспитывает сына, встречается с учителями, ходит на родительские собрания. А я настолько увлечён своим заводом, что все остальные  дела для меня на втором плане. 

Год проскочил незаметно. 

Теперь на повестке дня уже совсем иные вопросы, это управление производством. 

Что такое управление? К сожалению этому в моё время не обучали в институте. Что касается нынешних времен то,  и сейчас специалистов нет, а обучение проводится теми людьми, которые в своей практике не управляли и «тремя курицами» 

Мой прежний опыт есть, но он не тех масштабов.  Необходимо организовать работу  многочисленных специалистов  так, чтобы они объединились в единый  слаженный организм. Каждый работник управления должен делать свою работу так, чтобы она способствовала выполнению объёмов производства в планируемые сроки.  

В этой системе координат ты сам становишься самым главным звеном. Можно организовать свою работу по – разному. Можно сидеть в кабинете изображать из себя начальника и ждать, когда зайдет очередной работник, и задаст какой – либо вопрос, а затем суетится около этого дела. Можно никого не ждать, а настраивать,  прежде всего, себя, а затем работу каждого отдела и производственного участка по намеченному плану. Я предпочел второй путь. Люди все разные и надо суметь их не только научить,  но и направить,  вдохновить,  и увлечь. 

Следовало организовать, и наладить работу в управленческих подразделениях занимающихся планированием, бесперебойной  доставкой комплектующих и материалов, непосредственно производством, учетом фактических затрат или проще отделами: плановым, снабжения, производственным и бухгалтерией. Уже в то время я понял, что если все эти различные отделы я посажу в одном большом помещении, только одно это даст ощутимый результат. Разным специалистам будет намного проще общаться друг с другом, согласовывать и решать производственные вопросы. 

В это время появились очень интересные американские книги в переводе с английского  в том числе, Тейлор «Научная организация труда», Эмерсон «Двенадцать принципов производительности», Черч «Основы управления производством», Мейнард  «Организация производства на  промышленных предприятиях  США»   Это был период оттепели Хрущева. Несмотря на огромную пропагандистскую компанию, которая непрерывно проводилась в СССР, большинство людей, слушало Голос Америки, и понимало, что хоть мы и мощнейшая держава, но значительно отстаем от Соединенных Штатов, и в промышленности и в сельском хозяйстве. С большим интересом я читал эти книги. Тогда я понял, что управление, нормирование труда это сложные науки, которые появились на Западе на основе огромного опыта в их промышленном и сельскохозяйственном развитии. Многое было не понятно и необычно. До меня не доходило то, что главным звеном считался отдел продаж. Математическая статистика и прикладная математика были вообще недостижимы. В то время у них уже широко применялась вычислительная техника, а у нас    высшим достижением был арифмометр, повсеместно счетные работники применяли счеты, целыми днями перекидывая костяшки. 

Из этой книги мне очень пригодились такие разделы: планирование производства, управление производством, управление материальными запасами, календарное планирование методом критического пути, нормирование и учет труда. 

Все, что  для меня было понятно, и возможно применить в нашей практике я постарался взять на вооружение,  и это имело отличную отдачу.   

Одной из проблем, с чем пришлось смириться,  и к чему требовалось приспособиться, были внешние производственные совещания. Их проводили разные начальники. 

То, что это мог быть  начальник  стройки это понятно. Но партийные боссы, как местного, так республиканского и союзного значения, это нет!  

Они, таким образом, пытались провозглашать свою руководящую роль  и создавать видимость участия в процессе. Приезжало много разных комиссий, с которыми также приходилось встречаться. 

На этих совещаниях требовалось мгновенно отвечать на доклады и  запросы  строительных подразделений. Мы производили, и поставляли конструкции для  таких направлений строительства, как  промышленные здания, коммуникации, эстакады, бытовые помещения и прочее. Наименований конструкций было более сотни.  

А строительных подразделений  было более двадцати. Учитывая, важность персон проводивших эти совещания на них обязаны были присутствовать только первые лица.  

И вот на требование, какого либо «начальника», который обязательно сваливал свои отставания от графиков на недостаток конструкций, которые поставлял я, следовало отвечать.  Обычно, они докладывали  примерно так:  

– «ПВ32»  вместо о 15 штук нам поставили всего две ….. –– и так далее.   

Порой его организация вообще не заказывала эти конструкции, он только собирался включить их в план, но уже требовал поставок. 

 У меня с собой всегда  был ворох сводок составленных моими подчинёнными. Я конечно по пути на это совещание просматривал бумаги, но держать всё в памяти было невозможно. Общую картину по всем нашим заказчикам я хорошо знал, но разбираться в деталях было сложно. Пришлось научиться импровизировать, а порой и блефовать. Главное выдерживать уверенный тон, чёткость и конкретность в ответах. Естественно после возвращения приходилось предпринимать меры, чтобы  выполнить данные обещания. И так от совещания к совещанию и при этом не знаешь, какие к тебе предъявят требования, какую «телегу» вывалят в очередной раз. 

Такое ручное управление  было неприемлемым. Следовало выработать  систему, которая способствовала бы ввести этот неуправляемый процесс в норму. И, несмотря на крайне незначительное время, которое оставалось от этой неблагодарной  работы мы начали создавать систему. 

В системе подготовки производства наши люди стали предварительно приезжать к строителям интересоваться их планами, поднимать рабочие чертежи и вместе готовить набор конструкций, который понадобиться в будущем заказном периоде. Этот сформированный объём заказов служил основой для подготовки производства.  Прошло некоторое время и уже  в наглую,  строители не позволяли требовать от нас, что попало. Для оперативной  работы   с заказчиками появился  отличный работник  – Сергей Егоров. Сергей контактный и цепкий человек внедрился в строительные подразделения. Его стали признавать. Он завоевал авторитет, и стал признанным комплектовщиком от нашего предприятия. Таким образом, я освободился от значительной части оперативок, на которые теперь стал ездить Егоров. Он оказался очень талантливым человеком. В сложнейший период строительства камского автомобильного гиганта его назначили начальником управления комплектации, которое осуществляло контроль поставок практически со всех предприятий нашего министерства, расположенных  во всех регионах и республиках страны. Затем его перевели в Москву. 

Очень важно иметь достаточный запас материалов для обеспечения непрерывности производственного процесса. Когда вдруг оказывается, что цех простоял целую смену, а того и больше по причине отсутствия материалов это крайне болезненно для всех. Бегать и суетиться по этому поводу следует раньше. И вот этим раньше мы стали   также последовательно и упорно заниматься.   С большим трудом и под давлением на персонал, удалось  внедрить систему планирования и подготовки оперативных запасов. В начале, рассчитывали объёмы и дни, которые позволят обезопасить от возможных простоев и одновременно позволят предпринять срочные меры по дополнению требуемых запасов.   

Семь тридцать утро рабочего дня. Селекторное совещание – оперативка. В  моем кабинете руководители всех служб. Главный инженер, начальники производственного, планового, снабжения, комплектации, главный механик, энергетик и другие. В заводоуправлении смонтирована телефонная станция. Телефония проложена по всей территории, и задействованы все цехи и участки. В моём кабинете установлен центральный пульт, на  панель которого выведены около пятидесяти кнопок соединения со всеми заводскими цехами и службами.  Устройство обеспечивает  громкую  двустороннюю связь через микрофоны и динамики. Это достижение в нашей системе управления. Теперь появилась возможность оперативно соединяться с любыми участками завода. 

–– Здравствуйте! – приветствую всех собравшихся на своих рабочих местах. 

–– Прошу доложить итоги и планы на сегодня. Работаем по схеме. 

Порядок работы и последовательность докладов предварительно продумывали, и в порядке подготовки проводили тренировки. 

–– Говорит Васильев, здравствуйте все! – начинает начальник главного формовочного цеха. 

 – План вчера  не довыполнен на 20 процентов. В третью смену не вышла на работу бригада Семенова, по имеющейся информации автобус из посёлка выполнил только один рейс. 

–– Я, уже разобрался, переговорил с Гайнутдиновым, обещает впредь такого не допускать – вмешивается, присутствующий в моём кабинете мой заместитель по быту, сообщая о  переговорах с городским автохозяйством, с которым у нас договор. 

–– Киселёв! Обращаюсь к нашему транспортнику, рассмотри  возможность взять автобус в аренду и сам организуй подвоз рабочих! 

–– Гелий Иосифович! У них одна рухлядь, возьмем, также будем маяться, надо получить собственный автобус и я обеспечу его нормальную эксплуатацию. 

–– Получать будем, Иван Степанович? – это вопрос к заму по снабжению.  

– А пока, Киселёв, временно оборудуйте сидениями новый грузовик с тентом и ежедневно держите его на подстраховке!  

–– Начал плохо – продолжает Васильев – У Тодоровского не работают бетоновозы, первый заказ ещё не выполнен, у меня все в полном порядке, мы готовы перекрыть ночной срыв, пусть Тодоровский немедленно начнёт подачу бетона!  

Васильев и Тодоровский начальник бетоносмесительного узла недолюбливают, друг друга и обязательно вступают в очередную свору по каждому случаю. 

–– У меня все нормально, пусть Васильев разберется у себя, а ко мне нечего лезть! 

–– Прекратите базар! – вступаю я.  

– Обеспечьте нормальную работу и ликвидируйте отставание!  

 

 

 

Затем идут следующие доклады в соответствии с установленным правилом. Очередь дошла до арматурного цеха. Это крупный цех и от его работы зависит успех изготовления изделий во всех формовочных цехах. Начальник Шайхутдинов отсутствует. Его замещает Брагин Григорий. Мне его не так давно, после его переезда в Нижнекамск,  из какого– то района,  навязали местные органы. Бывший работник райкома партии. 

Брагин, что – то бурчит в телефон. Слышен шелест бумаги, наконец,  начинает невнятно, что – то докладывать. У него большая номенклатура изделий. Он путается в названиях и формулировках. 

–– Григорий Петрович, подготовьтесь и позже доложите обстановку начальнику производства Акимову, я не могу так тратить время.  

Не в первый раз я убеждаюсь, что люди, которые приходят из партийных органов не в состоянии работать на производстве.  Они не могут руководить людьми там, где требуются конкретные результаты.  

Общие рассуждения это они могут. Отдать команду не зная как её выполнить, тоже могут, но конструктивно работать не могут.   

В партийных органах  люди разные, но таких большинство. Очевидно,  и с этим товарищем таже история. Придется от него избавляться,  куда –  то сбывать, хотя это вызовет трения с теми, кто его порекомендовал. Ну, и бог с ними. В этом вопросе у меня сложилось твердое мнение, эти люди для производства непригодны. И такой позиции  я впредь буду придерживаться всю жизнь. 

Правильно все запланировать, и создать необходимые производственные запасы это еще не все. Очень важно организовать ежедневное управление самим производством. Эти функции первое время я выполнял сам. Селекторное совещание в моём кабинете проводилось для того чтобы не отвлекать начальников цехов и служб на хождение к директору. Все включались одновременно, слушали доклады друг друга, могли задавать и оперативно решать вопросы со своими смежниками. 

Оно проводилось ежедневно за полчаса до начала утренней смены. Доклады очень короткие, только по делу, только по возникшим проблемам и ни какого,  рассусоливания.  Такое утреннее совещание очень полезно, создаётся необходимый настрой, поднимается чувство ответственности за конкретные результаты. Однако из –   за  моих частых отъездов в командировки, вызовов на различные совещания,  непрерывности не получалось. Следовало найти мне замену. Тот, кому можно  поручить  это очень важное дело в управлении производством, должен иметь авторитет и признаваться коллективом руководителей и служб наравне со мной. И такой человек вырос буквально на глазах. Это Владимир Акимов начальник производственного отдела. Через некоторое время я передал ему эти функции, назначив его заместителем директора по производству.   Владимир Васильевич  был человеком оперативным  с хорошей памятью, четким знанием всех производственных процессов. Он пользовался авторитетом у начальников цехов и служб. Дела двигались. Жизнь подтвердила его неординарные способности. В будущем Акимов будет работать руководителем всей строительной индустрии нижегородской области, а затем и ректором технического  университета. Нижний Новгород это один из крупнейших промышленных регионов после Москвы. 

Мы очень быстро стали наращивать объёмы производства. Темпы ежегодного прироста составляли до 150%. 

Паровозы 

Зима в этом сезоне пришла снежная и суровая. Так случилось, что нашей котельной с пятью водогрейными котлами, произошла серьёзная  авария. Город фактически оказался на грани замораживания. Во второй половине января прибегает  взъерошенный начальник котельной. 

–– Гелий Иосифович! Труба! Два котла из пяти вышли из строя! Давление падает. Резко снизилась температура на город. Я сам не могу решить эту проблему! 

Котлы ДКВр имеют глубину более 7 метров, высоту 6 и ширину в пределах 3 метра. 

Срочно собираю свой комсостав. Обычно  в таких критических ситуациях у меня появляется внутренняя собранность, полная концентрация и никакой паники. 

Прежде всего, идём на место. Паровые котлы ДКВр–10 с газомазутными топками  двух барабанные, вертикально–водотрубные предназначены для выработки насыщенного или слабо перегретого пара.  

Начальник докладывает:  

–– Вышли из строя трубы боковых экранов первого топочного блока. Причина, котлы ДКВр очень чувствительны качеству питательной воды. Я прежде говорил, что мы не выдерживаем норм  по воде. Возможно плохое качество химводоподготовки, хотя мы принимали необходимые меры.  

––  И, что дальше? 

–– На замену прогоревших тепловых трубок при благоприятных ситуациях потребуется минимум двадцать дней. В это время температура в сети упадёт до критической. 

Начальник смотрит на меня испуганным, растерянным взглядом, как бы взывая о помощи. 

 

Котёл ДКВр 

Небольшая заминка, я про себя также что - то соображаю. 

 –– По проекту отопление города должно осуществляться от ТЭЦ, наша котельная это временная мера. Однако хотя работы ведутся, трубопровод от ТЭЦ к городу ещё не закончен. Первое, что приходит на ум, форсировать эту теплотрассу, но это решения городских властей и об этом речь пойдёт позже. 

          –– Что ж ты, Василий! Представляешь, что натворил? Город замёрзнет! – начал было на повышенных тонах  попрекать начальника котельной мой зам по быту. 

–– Не отвлекаться на причины того, что произошло, это позже,  в настоящий момент это вопрос второстепенный. Всем, и это я по-русски объясняю, сосредоточится только на принятии аварийных мер! – приказываю, я. – Думайте! Думайте! Через час все в моём кабинете. 

Возвращаюсь, приглашаю на узкий круг главного инженера, главного энергетика. 

Сидим, обсуждаем. 

 – Без дополнительных источников энергии нам не обойтись – говорит Малкин  

– надежда на трубопровод от ТЭЦ. 

–– Пока решения нет, срочно готовить всё к ремонту котлов! – говорю, я. 

Через час все в сборе. Чётко определяемся по проведению восстановительных работ. Какие трубы, сколько, как организовать работу в три смены. Но, главного соображения, как поддержать город, где взять дополнительное тепло, пока нет. 

Жду с минуты на минуту сигнал из города. Пока у меня нет решений, сам навстречу не выхожу. Хотя понимаю, что молчать также нельзя. Все ушли. 

У меня опять узкий круг. Мозговая атака. Решений пока нет.  

Дверь в мой кабинет приоткрывается, в проходе Сапрыгин – начальник компрессорной и кислородной станций. 

 – Разрешите? 

 – Да, что  у тебя?  

–– Я по котельной ––  Сапрыгин был на общем разборе, он в курсе. 

–– Гелий Иосифович, я служил в железнодорожных войсках,  помню,  у нас был такой же случай. Котельная вышла из строя и, мы месяц обеспечивали тепло   паровозами. 

–– Отличная идея!–– я встрепенулся. 

 – Садись, обсудим. 

Начинаем обсуждать. Сколько пара может дать один паровоз. Температура, давление. 

Коэффициент полезного действия низкий, сколько будет жрать угля? Как все организовать. Приходим к выводу, что два паровоза смогут заменить один  котел.  Это уже кое  - что. 

–– Всё! Ребята, погнали! Я занимаюсь паровозами   и  городскими властями. Вам под руководством Гелия Андреевича, продумать все до мелочей, полный план действий с деталировкой каких, сколько потребуется материалов, сколько угля, как его подавать в бункер паровоза и так далее. Дерзайте! Сидите хоть до утра. 

До Нового года неделя, чувствую, что встречать этот год придётся на котельной. 

Звоню на нашу железнодорожную станцию «Круглое поле». Начальник говорит, что в его распоряжении паровозов нет. Они есть только у дороги. Звоню в Куйбышев начальнику дороги. 

Начальника нет, в командировке. Соединяюсь с заместителем по эксплуатации.   Он все понял с полуслова. Попросил прислать официальную заявку, и пообещал, что паровозы пригонят в течение двух суток. 

Очень хорошо, что у меня классно налажена телефонная связь. Прямой выход на междугороднюю станцию. Телефонистки узнают меня по голосу, и всегда оперативно соединяют с нужными абонентами. 

Теперь,  наконец, могу звонить городским властям. Звоню первому секретарю. Разъясняю обстановку. Докладываю о уже принятых решениях. Прошу обратить особое внимание  на трубопровод от ТЭЦ и собрать по этому поводу нужных людей. 

Ничего не обещаю, однако заверяю, что на работающих трёх котлах постараемся не допустить температуру ниже критического уровня. 

–– Всё понял – отвечает первый секретарь – срочно приезжай! 

Приезжаю, у него уже по тревоге собрались главные руководители города, директор химкомбината, начальник стройки, директор ТЭЦ, главный монтажник от гидромонтажа. 

Докладываю. Мои меры одобрены. Директору ТЭЦ поручают   оказать  мне помощь   по ремонту котлов. Принято решение форсировать трубопровод от ТЭЦ и найти ускоренное решение врезки этого трубопровода в сеть у нашей котельной, это сокращает кусок трассы  примерно на пять километров. Принимается решение запустить старую городскую котельную, расположенную в первом квартале. Наконец создаётся ежедневно функционирующий штаб по решению всех вопросов городского тепла. 

Уже десятый час вечера. Возвращаюсь к себе. Ребята разработали детальный план действий. Телеграмму, с гарантией оплаты за работу паровозов и условий для машинистов,  в дорогу  отправили. Завтра с утра будет связь с диспетчерами депо, где эти паровозы приписаны. Рассказываю о встрече в горкоме. Намечаем  задачи на завтра. 

Срочные работы. Прочистить, и привести в порядок подъездной железнодорожный тупик к мазутохранилищу. От этого  тупика до котельной всего метров пятьдесят. Проложить трубу от врезки в городской паропровод до места стоянки паровозов.  Уже завтра начать готовить устройства подачи угля. Это две небольшие транспортерные эстакады с бункерами приёмки.  Самая трудоёмкая работа это подача угля в паровозы. На эту работу придётся организовать три бригады для круглосуточной работы на морозе. Работа фактически вручную. 

–– А знаете, нет худа без добра?   – говорит главный энергетик  – Если действительно будет проложен паропровод от ТЭЦ до нашей котельной, мы сами окажемся с паром от ТЭЦ. 

Паровозы работают. В сеть врезались. Температура наружного воздуха ниже 30 градусов. При таком режиме удаётся удерживать температуру в жилых помещениях в пределах 16––15 градусов по Цельсию. Прохладно, но терпимо.  Работа кипит день и ночь. Все кто участвует в этом деле, от простых рабочих до руководителей ведут себя очень ответственно. 

Когда я смотрю на них, у меня накатывается волна слёз, слёз большой гордости за этих людей. В небольшом помещении насосной станции в районе установки паровозов оборудована   маленькая бытовка, где можно обогреваться. Там же диспетчерский пункт  оборудованный связью. Здесь круглые сутки дежурят наши инженерные работники. Во второй половине дня, в порядке контроля,  осмотрел, как обслуживают паровозы. Переговорил с машинистами. Как мы и предполагали самая тяжёлая работа на подаче угля. Люди быстро мёрзнут, и устают. Захожу в насосную. Сегодня дежурит главный механик Камелин. 

–– К вечеру и  ночью будет еще холодней – говорит Камелин. 

–– Думаю необходимо, что – то предпринимать. 

Звоню директору столовой  

 – Зоя Егоровна! Организуйте срочно в насосную станцию, у паровозов, круглосуточно горячий чай и горячее питание. Разбейте своих на три смены. 

 –– И вот еще, что – решил, я – привезите туда несколько ящиков с водкой, будем, как на фронте выдавать по сто граммов для согрева! 

Камелин, вопросительно смотрит на меня.  

– А Вы, и все кто будет на дежурстве,  следите, чтобы водку наливали по сто граммов не больше и только по делу. Пусть люди согреваются. 

–– Это правильно! – обрадовано говорит Камелин – никто баловаться не будет, ребята сознательные.  

Как я и предполагал, этот Новый год пришлось встретить в насосной.  Приехали вместе с Гелием Андреевичем. Вместо шампанского выпили вместе с рабочими  по сто граммов, да и машинистам паровозов преподнесли. Дело уже было организовано, но мы не могли встречать Новый год дома. К нашему приезду все отнеслись положительно. Это не было, как сейчас говорят, пиаром. Это была моральная поддержка работающей смены и причина обратить внимание  на важность этой работы для нас всех. 

 

Посёлок имени Уралова. 

 

Производство растет. Новые цехи новые мощности. Требуются рабочие. И если на первых порах всё шло, как по маслу и эта проблема  нас не волновала, то теперь                        совсем не так. Люди идут работать на химкомбинат к строителям, там больше возможность получить квартиру. Наших жилых ресурсов явно недостаточно. Что делать? 

Вписаться в жилищную программу города невозможно. Ходить клянчить, и плакаться это всё пустые занятия. Думаю, думаю. Но пока ничего не представляется возможным в решении этой проблемы. 

По делам, связанным с изготовлением металлоконструкций для наших целей, еду в Заинск. Здесь построена и работает крупнейшая в Татарии Заинская ГРЭС. Здесь располагается штаб и база Гидромонтажа наших главных монтажников. Начальник Гидромонтажа  Виктор Гонцов. Отличный парень, деловой компанейский. К сожалению, через несколько лет его жизнь трагически прервется. Направляясь  к его управлению, обращаю внимание на небольшой поселок из стандартных одноэтажных щитовых домиков, аккуратно обустроенных и обжитых. Виктор рассказал, что такие щитовые двух, трёх комнатные домики производятся в нашем министерстве и, как правило, поставляются на строительство электростанций как пионерные жилые посёлки. Это заинтересовало, и я начинаю обдумывать, где бы такой поселок разместить вблизи нашей территории. 

Перед нашей промышленной площадкой огромный пустырь, заросший сорняком, испещренный канавами какими – то насыпями. Проезжаю эту территорию  на вездеходном уазике. Затем прохожу по периметру и измеряю примерное расстояние в шагах. Получается в метрах примерно 220 на 250. Если на один домик потребуется площадь в три сотки, то на этой площадке разместится  сто таких щитовых домов. Все коммуникации, электроэнергия, вода, отопление, канализация рядом. Приглашаю Леню Гойхберга. Прошу  сделать эскизный проект.  Проект сделан, просчитали возможности подключения к коммуникациям. Всё проходит. Территория как бы ничейная, но за «волосы» можно притянуть к нашей базы. Это очень важно! 

Я прекрасно понимаю, что если начну официальную процедуру согласования строительства здесь жилья, вряд – ли получу добро. Строить следует явочным порядком и очень быстро. Когда дело будет сделано, тогда и оформим. Единственное с кем решил согласовать это с Королевым. 

–– Евгений Никифорович! – обращаюсь к нему, предварительно договорившись о встрече.  

– У меня катастрофа с рабочими. Не могу укомплектовать людьми уже задействованные мощности. С жильем перспектива, как вы сами знаете, неутешительная. Я задумал построить посёлок из одноэтажных щитовых домиков.  Место на пустыре прямо перед вашим управлением и автобазой. 

 И дальше показываю план расположения  поселка,  и рассказываю все остальные подробности. 

 – Хочу действовать явочным порядком! Но, я не согласую этот проект, если начну действовать официально. Просьба, поддержите меня, когда возникнут проблемы!  

С Евгением Никифоровичем Королевым у меня были нормальные, даже можно смело назвать дружественные отношения. Несмотря на то, что он часто как бы наезжал на меня, когда это было связано с укомплектованием объектов строительства, мы уважали друг друга. Королёв любил самостоятельных людей и меня причислял к их числу. 

–– Пойдем, посмотрим на месте – сказал Королев. 

Мы объехали площадку, вернулись к нему в кабинет. 

–– Давай, Гелий, я поддержу, только учти,  работать следует очень быстро! Действуй! 

И я начал действовать. Прежде всего, надо достать дома. Решить вопрос их финансирования. В этой проблеме может помочь только руководство министерства. Следует ехать в Москву, и с начальником моего главка идти к руководству. 

Я поехал. Главк поддержал. С начальником пошли на приём к первому заместителю министра. Получили добро на перераспределение этих домов,  и я вернулся,  имея на руках наряд на пятьдесят одноквартирных и пятьдесят двухквартирных домов. 

План был таков. Подготовить площадку, провести коммуникации, сделать проезды и только после, вначале смонтировать самый дальний ряд из 20 домов, затем самый ближний ряд. Всего на площадке располагалось пять рядов по 20 домиков. А затем уже все остальные. Работа была очень большая. Нужно создать нашу внутреннюю структуру, которая будет выполнять эту работу. Поставить крепкого руководителя. 

Из тех, кто был в моём подчинении, и был уже проверен в делах,  я выбрал Ефима Тодоровского начальника бетоносмесительного узла. Организовали три участка. Первый  приёмка сборных домов, разгрузка с железнодорожных вагонов и подготовка к монтажу со всей комплектацией.   Второй участок нулевой цикл и коммуникации. Третий участок монтаж и сборка домов. Эта работа была предвестником организации в нашем составе строительного управления. 

Составили график. Конечная цель сто домов за сто дней. Или один дом в
Скандал произошёл ближе к концу года.   Председатель   городского исполкома проезжая мимо, наконец, обратил внимание  на целый ряд жилых одноэтажных домов   вдруг неоткуда взявшихся на площадке перед базой стройиндустрии.   Вначале он решил, что это дома строителей и обратился с вопросами  начальнику стройки Королёву.  Выяснив, что это дело не  строителей, а Уралова, он срочно пригласил меня и начал выговаривать различные претензии. Затем начал возмущаться по поводу того, что это сделано без согласования и закончил тем, что потребует всё снести. 

Однако затем, когда этот вопрос начали обсуждать у первого секретаря в конце, какого – то совещания, Королёв меня поддержал, и порешили на том, что я буду обязан в этом посёлке организовать продовольственный магазин и обеспечить постоянный транспорт из города и обратно. За действия несогласованные с городскими властями мне вынесли устноё предупреждение. А посёлок в народе обозвали «посёлок Уралова». Я не знаю, существует ли он в прошествии более чем сорока лет  тому назад.   

Цех в зоне 

Мы производим уже значительные объемы сборного железобетона. Пролеты главного корпуса специализированы на выпуск  массовой продукции. После ввода керамзитового производства в одном из пролётов организовали линию по изготовлению сборных наружных стен для промышленных и административных зданий. Однако заказы различных конструкций настолько разнообразны, что рабочих мест для их производства явно недостаточно. Это всё небольшие партии и изготавливать такие изделия в главном корпусе явно нецелесообразно.  А формовочных участков на открытом полигоне мало. 

Рядом с нашей территорией расположена исправительная колония отбывающих срок правонарушителей.  Эти люди работают на строительстве различных объектов, куда в сопровождении конвоя их ежедневно вывозят на работу. С начальником колонии я знаком. Встречаемся на разных совещаниях. Иногда по нашей просьбе он выделяет нам так, называемых расконвоированных заключённых. 

Возникает  идея рядом с жилой зоной напротив левой объездной дороги построить отдельный самостоятельный участок производства сборного железобетона с полным циклом кроме бетонного узла. Оградить эту территорию и в качестве рабочих использовать заключённых. А инженерно технических работников, наших вольнонаёмных. 

Звоню начальнику колонии, и прошу меня принять. Прохожу через систему контрольно пропускного пункта с различными закрывающимися и открывающимися дверями в сопровождении, присланного за мной лейтенанта. Я на зоне впервые. Немного жутковато. 

От проходной центральная аллея ведет к двухэтажному административному зданию. 

Все ухожено, бордюры выкрашены белой краской, даже есть клумбы с высаженными цветами. Дальше видны жилые бараки. Поднимаемся на второй этаж. В приёмной улыбается мне белобрысый дежурный капитан. 

 – Проходите, товарищ Уралов,  Ойрат Тимурович, вас ждёт. 

 Вхожу в кабинет. Полковник Сибгатулин, встает мне навстречу, протягивает руку для пожатия, и приглашает к столу. 

–– Ойрат Тимурович, у мня к вам крупное предложение. Насколько мне известно, у вас не всегда есть работа для всех проживающих в колонии. Бывают  простои по нескольку дней. 

–– Да, это так, к сожалению – сказал Сибгатулин. 

–– Так вот, я предлагаю на прилегающей к вам территории организовать производство сборного железобетона, и вот здесь,   

я встаю и на плане лагеря, который висит на стене, показываю,  

– построить арматурный цех, пропарочные камеры, установить виброплощадки,  и оборудовать всё это разными грузоподъемными кранами, которые у меня есть в наличии. Бетон будем завозить самосвалами с нашего бетонного узла. Арматуру со склада металла. Мне представляется, что в две смены можно использовать человек сто. 

–– Это нам вполне может подойти – полковник  заинтересованно посмотрел на меня, 

 – я свяжусь с нашим управлением, попрошу чтобы сюда подъехал специалист по нашим сооружениям, кроме того есть специальные требования управления по охране. Давайте действовать, я поддерживаю такое предложение.  

–– Вы знаете – продолжал он,  

––  у нас есть разные специалисты, сварщики, монтажники даже инженеры. Я всем говорю это такие же люди, как в обычной жизни и для исправления их поступков им требуется  постоянная работа.  

Мы договорились, и начали действовать.  Проект согласовали, предусмотрев все правила таких объектов. Вначале сделали ограждение этого участка с проходной, специальными воротами, охранными вышками по углам и затем силами этих же рабочих построили внутри этой территории все намеченные объекты, и приступили к выпуску продукции. 

В «зону» перевели самые простые изделия, освободив от них основные цехи нашего завода. В итоге решили две задачи, расширили свои номенклатурные возможности,  и  получили источник постоянной рабочей силы. Этот цех был по объемам на уровне  небольшого завода ЖБИ.На очереди следующий очень важный для нас объект.  

Гравийно-сортировочная фабрика. 

 

 

 

 

 

 

 

 Сырьем для приготовления бетона служат такие основные компоненты, кроме цемента, как песок и щебень.  Для выпуска бетонов соответствующего качества требуются не просто  песок и щебень, а материалы чистые, лучше всего промытые и в своей основе     состоящие из твердых каменных пород. В качестве сырья, после пуска основных производств, мы использовали песчано -гравийную смесь, доставляемую нам камским речным пароходством по реке Кама и щебнем с жигулёвского карьера (Самарская обл.)  по железной дороге. Однако наиболее целесообразным сырьём являлась песчано – гравийная смесь, которую в неограниченном количестве мы могли получать из фарватера реки, расположенной от нас на незначительном расстоянии. Для этого следовало построить, и задействовать специальную фабрику. Технология переработки заключалась в том, что смесь мощным гидронасосом подавалась в гидро циклоны, где она рассортировывалась на различные фракции песка и гравия, и затем автосамосвалами доставлялась на заводские склады. Крупный гравий дополнительно   дробился на более мелкие фракции. Теперь очередь дошла и для этого очень важного для нас объекта. 

Начинать следовало с поиска руководителя. Нужен был специалист, который бы всю работу по строительству и затем по работе этого объекта взял на себя.  Время сложилось так благоприятно для меня, что мне всегда удавалось найти нужных людей, и при выборе этих специалистов никаких проколов не было. Мне по какой–то причине везло. Так и в этом случае. Из речников мне предложили Мерзликина Василия Ивановича, который взялся за это дело и довольно успешно организовал строительство и эксплуатацию. Всё нестандартное оборудование, бункеры эстакады, циклоны изготовил «Гидромонтаж», насосы, двигатели, транспортёры была нашей комплектации. Место живописный берег Камы, напротив зелёный остров. Берег необитаемый. И прежде всего, нужны рабочие специалисты. Из города ездить далеко.  По нашему прежнему опыту, принимаем решение, здесь же не далеко от фабрики построить несколько двухэтажных шестнадцати квартирных домов. 

Дома щитовые, на их поставку получим наряды из министерства. Как отапливать эти дома? Пришлось укомплектовать небольшую котельную с электро котлами. Линия передач на фабрику предусматривалась проектом. Работа фабрики была сезонной. С апреля по ноябрь.  За это время необходимо было выработать такое количество материалов, которое бы хватало для работы на весь год. Тут же у берега следовало организовать небольшой причал для швартовки барж. Разгрузку грейферными кранами обеспечивали речники. 

Ещё одной крупной проблемой в этом вопросе была доставка  этих материалов на завод. 

Прежде всего, следовало правильно выбрать вид транспорта. Остановились на двадцатипяти тонных автосамосвалах минского завода. Но это увеличенная нагрузка на ось и требуется соответствующее качество дорожного полотна, которое бы выдерживало эту нагрузку. Принимаем решение реконструировать действующую гравийную дорогу, превратив её в дорогу с твердым покрытием из бетона, усиленного арматурными стальными сетками.  Если сложить вместе все задачи, то получился довольно крупный комплекс, требующий усилий для его создания. Работы начались в феврале 1967 года, и были закончены к навигационному сезону 1968 года. 

 

Транспорт, вспомогательные цехи 

 

Теперь у нас уже  большое количество единиц более 200 разного автотранспорта, тяжелой бульдозерной и погрузочной техники, экскаваторов, кранов. Для эксплуатации этой техники требуется создать в составе завода серьезное автохозяйство. К этому времени на нашей площадке по проекту были уже построены различные цехи, в том числе и комплекс для техники, предназначенный для субподрядных строительных организаций. Моё преимущество перед другими претендентами на эту собственность состояло в том,  что с одной стороны, мы были заказчиком, через нас проходило финансирование, которое осуществляло наше Минэнерго. С  другой стороны в Нижнекамске на сооружении нефтехимкомбината работали субподрядные организации иных министерств,  и наше министерство было не очень заинтересовано передавать им объекты базы, построенные на  свои деньги. Этим я  все время пользовался и «отхватывал» или оставлял за собой требуемые для нас сооружения. Таким образом,  у меня появился современный транспортный цех с хорошо оснащенной ремонтной базой и стоянкой, для каждой отдельной машины,  оборудованной паропрогревом, действующим при низких температурах.  Тяжелые двадцатипятитонные самосвалы мы расположили в закрытом помещении. Эти помещения по проекту, предусматривались для какой – то специализированной монтажной организации, мы их отвоевали в своё пользование. 

Мы также получили двух пролётный  механический цех, который по своему станочному оснащению позволил нам изготавливать любое нестандартное оборудование и различные металлические формы для производства сложных конструкций.  Руководить этим цехом я поставил Артема Дрозд. Этот парень со средним техническим образованием проявил, не побоюсь этого слова, выдающиеся способности. Благодаря его умению находить нужных людей и выполнять любые задачи мы смогли стать передовым предприятием в нашей отрасли.       

Отраслевое значение 

 

Мы пустили линию производства наружных стеновых панелей для промышленных зданий из керамзитобетона.  Объемы производства, которые мы достигли, уже начали значительно превышать потребности местных строителей. В связи с этим нас стали загружать сторонними заказами. Первые сложные заказы поступили в 1968 году. Нам поручили изготавливать конструкции для тепловых электростанций. В этот период в стране проводилась компания по экономии стали, очевидно, вся сталь требовалась для производства танков, поэтому даже такие сложные тяжелые конструкции изготавливали из сборного железобетона вместо металла. Колонны главного корпуса ГРЭС  были длиной до 40 метров, шириной в полтора метра и толщиной около метра. Для производства таких конструкций пришлось оборудовать специальный стенд,  на котором эти колонны изготавливались на всю длину, в местах будущей стыковки отдельных частей вставлялись вкладыши, а затем арматурные стержни диаметром 40 мм разрезались. Требовалось соблюдать  идеальную точность, отклонения от вертикали допускались в пределах всего 2––3мм. Наряду с колоннами пришлось освоить производство кровельных плит покрытия длиной 12м. и шириной 3м. Такие конструкции потребовали использовать предварительно напряженные арматурные стержни, что также было значительным шагом вперед в области освоения передовых технологий. 

Очень большая роль в этих новых процессах, отводилась главному инженеру Непогодину Гелию Андреевичу. С первых дней работы нашего завода, он возглавлял все инженерные службы. В них  входили; лаборатория по испытанию бетонов, подборам различных составов, натурным испытаниям готовых конструкций,  конструкторско–технологическое бюро, проектирование технологий оснастки, нестандартного оборудования, средств автоматизации, отдел технического контроля. Надо отдать должное тому, что за всё подконтрольное время в  период работы непосредственно на заводе, а затем в нашем главке фактически за 20 лет не было ни одного случая, ни разрушений, ни аварий связанных с применением конструкций изготовленных на нашем производстве. 

Необходимость отгрузки конструкций  во внешний мир потребовали организовать новую для нас службу погрузки, крепления этих изделий на железнодорожные платформы и вагоны. Это были не только организационные вопросы, но и вопросы выполнения сложных расчетов крепления, размещения, центровки, особенно тяжелых и негабаритных грузов.  Начальником погрузочного участка был назначен Фиганов Николай Павлович, удачная кандидатура, вполне оправдавший своё назначение на этом посту. 

Волжский автозавод 

 

В эти годы в Союзе принимается важнейшее решение о сооружении в г. Тольятти, крупнейшего в мире завода по  выпуску легковых автомобилей АвтоВАЗа. Генеральным подрядчиком этого комплекса назначают наше Минэнерго СССР. Принимается решение производить строительство по мере выпуска конкретных рабочих чертежей по каждому объекту тоесть с листа. На строительство комплекса предстояло поставить 1 миллион 750 тысяч кубометров сборного железобетона,  и главным поставщиком был назначен мой главк Главэнергостройпром.  Чтобы представить это количество, достаточно сказать, что на его перевозку, если условно всё перевозить по железной дороге, потребовалось бы  150 тысяч железнодорожных вагонов или состав длиной в несколько тысяч километров.  
Естественно для выполнения этой важнейшей правительственной задачи были организованы чрезвычайные меры. 

В период форсирования строительства Волжского автозавода, а это строительство  было поручено нашему министерству и его подразделению в Ставрополе – Куйбышевгидрострою, перед нашим заводом была поставлена  первоочередная задача по изготовлению и отгрузке конструкций на эту стройку. В этих поставках принимали участие все предприятия нашего главка в не зависимости от их территориального расположения. Это были заводы с Украины, Донбасса, центрального региона в Москве и Подмосковье, Северного Кавказа, Урала. Объёмы строительства были огромными и только силами такого вертикально структурированного  мощного объединения,  каким являлось  Министерство энергетики,  было возможно обеспечить их выполнение. 

Нас директоров всех предприятий, собрал на специальное совещание Айзбеков, недавно назначенный на должность начальника Главка, где предупредил  о нулевой очередности изготовления и отгрузки конструкций на эту стройку.  Было организовано специальное управление комплектации с задачами осуществления ежедневного контроля, по изготовлению  и отгрузкой.  

Теперь из того количества изделий, которое мы ежедневно и ежемесячно производили две трети мы должны будем отгружать подразделениям Куйбышевгидростроя в г.Тольятти. Нам утвердили планы изготовления и комплектации конкретных изделий  для строительства ВАЗа.  

Одним из первых объектов автозавода был КВЦ – корпус вспомогательных цехов. Это завод в заводе.    

Прекрасно помню, какие высокие требования были предъявлены к качеству конструкций. 

–– Все четыре поверхности колонн должны быть идеально гладкими. Это требование итальянских специалистов, которые будут контролировать строительство, - говорил Айзбеков. 

Обычно идеально гладкими бывают три стороны прямоугольного элемента, которые соприкасаются с металлической опалубкой, четвертая сторона это верхняя часть через которую заливают бетон. Эта сторона, обычно выравнивается вручную и не получается идеально гладкой. Чтобы выполнить это требование   пришлось нашим рабочим выдать абразивные круги и этими кругами шлифовать четвертую  поверхность вручную. 

Юра Руденко был назначен в Москве ответственным  за поставки на ВАЗ. Пора жаркая!     

Директора заводов и я, в том числе был обязан ежедневно передавать в Москву сводки о производстве и отгрузке, и лично докладывать Руденко. Один раз в неделю начальник главка проводил селекторное совещание со всеми директорами. Гайки закрутили до предела. ВАЗ! И только ВАЗ! При таком напоре мы естественно    значительно сократили внимание  изготовлению изделий для строительства химкомбината и города. 

 В июле мы начали зашиваться. Вагонов для отгрузки в Тольятти не хватало. И  это, несмотря на то, что в дороге действовало распоряжение о первоочередном выделении  для отгрузки на ВАЗ. 

Что делать?  

Как – то по  делам совхоза расположенного на берегу реки меня пригласили на совещание. По Каме непрерывно двигались грузовые баржи, проплывали пассажирские пароходы. Я поразился такому интенсивному движению. И тут возникла идея. 

 – А, что если использовать для отгрузки наших конструкций речной транспорт,  если грузить по воде?    

Пригласил Фиганова.   

– Что скажешь Николай?  

– Надо подумать – ответил он. 

–– Давай так, проезжай по берегам реки, туда, где есть подъезды, посмотри, что требуется для организации швартовки барж, свяжись с речниками попроси кого–то из их специалистов, пусть посмотрят вместе с тобой. Требуются конкретные быстрые решения.                

Через два дня Фиганов доложил, 

 –– из имеющихся подъездов к реке наиболее благоприятное место у деревни Саболеково, где прежде речники, для строителей, разгружали песчано - гравийную смесь. Там достаточная глубина и берег, крутой обрывистый высотой метра полтора. В месте погрузки берег следует укрепить, сделать надёжный причал для швартовки. 

Поручаю начальнику КБ сделать эскизно рабочий проект. Гойбертх вместе с Фигановым съездили на место. Проект был готов через неделю. Мы его внимательно рассмотрели. 

–– Николай Павлович, заказывай баржи на следующий месяц, бери в своё распоряжение любую технику, краны экскаваторы, бульдозеры и круглосуточно строй причал и площадку на берегу для складирования сборного железобетона, и чтобы к моменту подачи барж всё было готово! 

Помимо колонн у нас разместили очень крупный заказ на крупногабаритные изделия для проходных туннелей, соединяющих между собой производственные цехи. Эти туннели были таких размеров, что по ним было возможно ездить на автомобиле. Погрузка элементов туннелей на палубу сухогрузной баржи водоизмещением до 5 тысяч тонн, было очень хорошим решением. Мы воспользовались этой возможностью на сто процентов. 

Вспоминая то время, как – то не верится, что так быстро удалось построить временную причальную стенку, смонтировать на берегу башенный кран с большим вылетом стрелы, распланировать площадку для складирования конструкций и начать отгрузку.  Благодаря этому решению, несмотря на недопоставку железнодорожных вагонов, мы вошли в плановые показатели и выполняли директивы по ВАЗу. 

Совершенно естественно, что изготовление  и отгрузка конструкций Куйбышевгидрострою проходили по нулевой очередности, ну а уже затем шел,  родной Татэнергострой в Нижнекамске. Подобная ситуация вызывала огромную ревность  не только наших строителей но и местных партийных органов. В этот период заставить меня принять объёмы,  сверх установленного для меня из министерства лимита, было невозможно. Мы ежедневно отчитывались по Волжскому автозаводу. В Москве была создана специальная группа комплектации. У нас были размещены заказы на очень важные и определяющие цеха.  Мы всё поставили на карту, чтобы в сроки и качественно обеспечивать эту программу. И её выполняли. 

Мы были воодушевлены нашим участием в сооружении автозавода – объекта эпохи и гордились этим. Я считал, что местные начальники мне не указ,  я подчиняюсь Москве, и прикладывал все   усилия, чтобы московские задачи решать в первую очередь и выполнять. Но у каждого свой подход к делу. Чтобы, какой то–там Уралов, наносил урон местным интересом, было недопустимо. Меня стали раскручивать на всех уровнях, где только возможно. 

Информацию довели до хозяина Татарстана, первого секретаря областного комитета партии, Фихрята Табеева. Для того чтобы надавить и отстоять интересы республики. Табеев приглашает  управляющего трестом Евгения Королёва, первого секретаря нижнекамского горкома и естественно меня на «ковер» и других к себе в Казань.  

Я приехал на это совещание без особого энтузиазма. Я прекрасно понимал, чего от меня хотят, но и одновременно считал, что в данный момент задачи по строительству автозавода важней,  чем местные интересы.  Команды из Москвы для меня были более приоритетными, чем местные требования. Я решил, что буду выслушивать все партийные указания, но поступать так, требует министерство. 

 За большим столом для заседаний в кабинете первого секретаря, собралась вся эта компания, включая работников отдела строительства обкома,  с которыми мы часто встречались  по своей работе. Рассмотрение вопросов на таком уровне считалось очень престижным,  и было  обязательно для  выполнения. 

Докладывал заведующий строительным отделом Валиев Искандер Абдурахманович    

–– Фихрят Ахмеджанович! –– начал он,   

–– Татэнергострой не  обеспечен в необходимом количестве железобетонными конструкциями. Такая ситуация привела  к невыполнению намеченных планов. Все свои мощности Уралов использует для поставок на строительство Волжского автозавода. Мы создали базу в Татарии для нашей стройки, а она работает не на нас. Это безобразие! 

–– Королев? 

 Табеев  поднял начальника стройки. 

Королёв подтвердил, что у него недостаточно ресурсов, что Москва Министерство, ограничивает его в объемах, и это серьезно тормозит ход строительства. Он как бы косвенно обвинял меня. Было понятно, что дело не в Уралове, а в Министерстве. 

Первый секретарь,  конечно,  понимал, что с моей стороны нет умышленных действий, которые ущемляют местные интересы, но на этих противоречиях, как правило,  строилась вся местная политика. 

–– Многие работники – начал он – не понимают важности государственных задач. Из – за своей политической   безграмотности не различают приоритетов. Строится крупнейший в стране комбинат. Помимо каучука это товары народного потребления. Нейлон. Одежда из нейлона. 

 В  это время только появились белоснежные модные рубашки из нейлона. 

–– Еще неизвестно, что важнее для людей!  

–– Мы решаем важнейшую государственную задачу! И в это время находятся отдельные руководители. Политически безграмотные, недалекие люди, которые пытаются вставлять палки в наши колёса! Это нетерпимо! Мы не можем этого   допустить! 

Он разошелся, тембр его голоса усилился.  

– Вы, что Уралов не понимаете? 

Я по теме пьесы, должен был встать, покаяться в своих грехах, дать какие–то обещания. 

Но, я молчал. Я просто сидел, смотрел на стол перед собой, и слушал эту демагогическую накачку.  Не услышав от меня ответа, Табеев продолжал   все, более распаляясь, казалось, что уже не важен обсуждаемый предмет, а важна его власть, влияние  на окружающих, подчиненных ему людей,  наконец,  он обратился к своему работнику. 

–– Валиев, разберитесь, примите меры и затем доложите мне результаты! 

Накачка была эмоционально сильная, все сидели, молча, стояла тишина. 

Не знаю, выдержал ли я удар. Совещание закончилось. Казалось, по результатам меня следовало добивать где – то в другом месте. Однако на этот раз всё закончилось,  и было спущено на тормозах. Зато позже через несколько лет,  со мной разберутся  по полной программе. Недопонимание местных интересов да еще из уст первого секретаря не прощается! 

 

 

 

Новый начальник 

В 1968 году в нашем главке в Москве произошла смена руководства. Начальником Главка был назначен Айзбеков, до этого он руководил строительством Змиёвской ГРЭС в Донбассе на Украине.  Лукьян Айзбеков сыграл большую роль в моей жизни, я останусь ему благодарным до конца моих дней.  В разгар лета мне сообщили, что из Куйбышева на пароходе приедет Айзбеков  и с  ним еще несколько сопровождающих его научных работников из московского строительного института. Как и требуется в таких случаях, к приезду нашего непосредственного начальства следовало основательно подготовиться, в том числе  и в плане «гуманитарных мероприятий» Мы зарезервировали две гостиницы в наших собственных квартирах, которые часто использовали как временные для приезжающих к нам специалистов. Встретили Айзбекова и его спутников в Красном Ключе, отвезли  устраиваться в гостиницы, затем теперь уже по его программе осмотр  всех наших производств, цехов и объектов. Рассматривали всё детально, Айзбеков был человеком внимательным, интересовался любыми производственными процессами, вникая в них до мелочей.  Одного дня оказалось недостаточно. На ознакомление ушел  и полный второй. На третий день подробный разбор поставок, особенно во внешний мир. Когда секретарь горкома, узнавший о его приезде, попросил встретиться, по мимике начальника я понял, что большого желания у него нет. Но надо, так надо! Затем встречу перенесли к начальнику строительства Королёву. На этой встрече по традиции опять произошел жесткий разговор. Так как планы поставок на Нижнекамские объекты мы выполняли, все требования сводились к увеличению объёмов поставок с нашей стороны. 

–– Евгений Никифорович! Вы же понимаете, что свободных ресурсов металла и цемента я не привез в своих карманах, всё, что для Вас выделило Министерство,   мы обеспечиваем – отвечал Айзбеков на требования Королёва. 

–– Но мне этого недостаточно, мне требуется увеличить  объём минимум на тридцать процентов, а недостающие ресурсы я передам Уралову на месте!  

–– Не думаю, что это возможно. Увеличить объемы для вас за счёт Тольятти я не могу, остаётся только один вариант увеличить выпуск.  

–– Как, Гелий Иосифович, вы можете взять на себя дополнительные обязательства? Причем внешние поставки, повторяю, я уменьшить не смогу. 

Увеличение объёмов Королёву для нас была очень серьезная дополнительная нагрузка, наши возможности были не беспредельны. Принимая дополнительные обязательства, я попадаю в коробочку, где с одной стороны на меня будут давить  местные во главе с Королёвым, с другой мой же начальник, требуя обеспечивать внешние поставки. 

Одновременно я понимал, что подведу своего начальника, если не соглашусь на увеличение производства. С другой стороны мне здесь жить, работать, и следует учитывать местные  интересы. Я задумался, посмотрел на присутствующих, и ответил:  

– Я приму дополнительные объёмы, но со следующим условием. Первое, пусть Ваши работники, Евгений Никифорович, подготовят конкретные заказы на этот объем, и второе мне необходимо выяснить реальность ресурсов, которые под этот объём, Вы собираетесь передать. На рассмотрение два дня, изучать начнем немедленно, присылайте ваших людей. 

Напряженность обстановки разрядилась. 

–– Когда подпишем протокол?–– спросил Королёв 

––Я буду, ещё два дня, вот послезавтра и подпишем –– ответил Айзбеков. 

Поле этого разбирательства, когда мы ушли к себе, Айзбеков, спросил:  

–– Вы уверены, что     поднимете эти объёмы? 

––В первых я думаю,  объемы сократятся после конкретного рассмотрения, а дальше придется сильно напрячься, будем работать!  

 

 

 

Вместо прогулочного катера грузовой ледокол толкач  

 

На вторую часть встречи для гостей мы приготовили поездку по Каме с осмотром нашей своеобразной природы и угощением на свежем воздухе. 

Заместителю Ивану Ефимову я поручил договориться с речниками и взять на этот день прогулочный катер. Он по нашим делам был тесно связан с речным пароходством. 

Накануне уже поздно вечером Ефимов нашел меня,  и сообщил,  

– Гелий Иосифович, всё в порядке, правда, прогулочных катеров не нашлось, все в расходе. Мне предложили замену, я посмотрел, будет лучше прогулочного! Завтра увидите.  

На следующий день он пригнал к нашему причалу грузовой ледокол – толкач финской постройки. Отличительной особенностью этого судна, было то, что имелась великолепная кают компания, отделанная красным деревом, сауна - финская баня и довольно просторные площадки на носу и корме, откуда можно было осматривать берега и природу. На судне был хороший камбуз. Ефимов из нашей столовой взял заведующую, которая в прошлом была классным поваром и двух девушек официантами. С утра завезли необходимые продукты, и к прибытию гостей всё было

Мы загрузились, отчалили от причала, и                       поплыли вниз по течению. Берега правый крутой и высокий и левый пологий с островами и протоками были очень живописными. Через некоторое время причалили к левому берегу, здесь трудилась большая бригада местных рыбаков. На наших глазах они волокли на берег большой невод в кошельке, которого бурлила вода, и захваченная неводом рыба выпрыгивала, и плескалась. Такая речная прогулка без ухи и свежей рыбы была бы не настоящей. У рыбаков обменяли рыбу на водку, и двинулись дальше. Надежда Егоровна – заведующая столовой быстро всё приготовила. Впереди на верхней палубе накрыли стол, девушки приносили   очередные блюда, и заменяли пустые бутылки.  

Всё  получилось хорошо. 

Айзбеков и его спутники проректор института Комар и доцент Эрнст Каипов были мужчинами крепкими. На свежем речном воздухе прилично выпивали, но не хмелели.  

Разговоры, впечатления, тосты. Гости довольны, а  наша сторона тем более. 

Я обратил внимание на то,  что правая рука у Айзбекова, какая –– то неживая. Но выяснить причину пришлось уже после его следующего приезда.  

Едем в наш пионерлагерь. Мы только его построили, и мои помощники решили похвастаться,  показать своё достижение. Пионер лагерь в лесу на берегу одного из старых рукавов реки Кама. Сюда по лесу мы проложили хорошую дорогу и теперь можно быстро добраться из города. Директор молодая симпатичная женщина Клава Синенко очень хочет показать московским гостям свою работу с детьми и подготовила для этого небольшой концерт. В одном из номеров на сцену вышла маленькая тоненькая девочка со скрипкой. 

Она приставила скрипку к своему маленькому плечику, провела по струнам смычком, и полилась  приятная спокойная мелодия. 

Айзбеков попросил девочку подойти к нему и начал расспрашивать давно ли она играет, где училась. Она рассказала. 

 – Молодец, продолжай это очень хороший инструмент, поверь мне, я в этом разбираюсь.   Во время беседы он попросил нас принести конфеты. 

Ему принесли коробку, и он подарил конфеты девочке. Позже мне рассказали, что до войны в Ростове, где он жил, Айзбеков играл на скрипке. Все  в его семье были музыканты, старшая сестра позже работала профессором в консерватории.  Он добровольцем ушел на фронт в начале войны, ему было всего шестнадцать. Случилось невероятное, он получил сложное ранение в правую руку, слава богу, рану залечили, но рука больше уже не работала никогда.  Так закончилась его любовь к скрипке. Он, окончил строительный институт, стал строителем, за заслуги по вводу энергетических мощностей имел много правительственных наград, в том числе был награждён самым, самым,  орденом Ленина. 

 

 

Собственные жилые дома. 

Непрерывный процесс увеличения объёмов всё время принимать новых специалистов и увеличивать численность рабочих. Но без    строительства собственных жилых домов сделать это было невозможно.    Первые попытки обзавестись собственным жилым фондом, о которых я уже писал прежде,  были связаны со строительством посёлка и дали ощутимый  результат. Это помогло на некоторое время. Численность  рабочих, согласных жить, как говорят «на выселке» увеличилась, но те,  кто там разместился, надеялись переехать. Город тем временем развивался, рос со всей инфраструктурой школами детскими садами, кинотеатрами, ресторанами. Лучше жить в городе.  Однако в городе наши перспективы были крайне ограничены. Основным хозяином города был химкомбинат. Все, что здесь строилось, в первую очередь обеспечивало его потребности, затем шли строители, без которых жизнь останавливалась,  затем государственные службы, врачи, учителя и так далее. До нас  очередь почти не доходила и тех небольших плановых денег на собственное жильё, было явно недостаточно, да и они осваивались  неудовлетворительно.  Замкнутый    круг. Где выход?    Я много об этом раздумывал. Если я добьюсь, увеличения выделяемых средств на эти цели в подряде у строителей, это все равно не даст желаемого результата. Напрашивалось только одно решение. Собственные жилые  дома нужно строить самим!                                         

Но это совершенно иной род деятельности. Где брать документацию, специалистов, рабочих. А материалы? Кирпич, столярные изделия и многое другое. Жизнь подталкивала, затягивать решение было нельзя. И как с любым делом, прежде всего, следовало преодолеть свои собственные сомнения и лично для себя принять твердое и окончательное решение.  И я его принял! Несколько раз специально ездил на стройку, ходил по стройплощадкам рассматривал весь процесс теперь уже своим внутренним, а не сторонним взглядом, пропуская всё через свои собственные будущие  действия.  Транспорт у меня свой, сборный железобетон сами выпускаем, кирпич возьму у моего друга директора завода силикатного кирпича в Казани, да и остальное доукомплектуем, отдел снабжения,  хорошие работники. Перед тем, как принять окончательное решение, пригласил главного бухгалтера. Спросил, возможно, ли в нашей системе вести эти разные виды деятельности. Выяснил, что сложно, но в принципе возможно.  

–– Ну, что погнали! – решил для себя и начал действовать. 

Обычно когда принимаешь какое – либо важное решение, оно это решение теперь уже не позволяет его отпустить  от себя, оно стоит перед тобой ежечасно и даже не уходит во сне. 

Первым делом я напросился на встречу к хозяину химкомбината Лемаеву Николаю Васильевичу. Прежде по работе меня часто приглашали на различные совещания с его участием,  и со мной у него были добрые отношения. Николай Васильевич был выдающимся руководителем. Не случайно в будущем его назначат министром нефтехимической промышленности всей страны. У него был особый тонкий стиль работы с разными государственными чиновниками. В Казань, где требовалось решать вопросы, связанные с комбинатом и городом он выезжал небольшой бригадой. Мне приходилось принимать  участие в таких встречах, и я хорошо это помню. В  гостинице на улице Баумана снимался самый большой номер. Номер ставился на обслуживание ресторана. На встречу приглашались нужные чиновники, конечно не просто чиновники, а руководители республиканских ведомств и департаментов. Устраивался шикарный приём с выпивкой и ресторанной закуской. Правило было такое, на приёме, за столом категорически не вести разговоры о делах, тем более о делах подлежащих решению.  

То, сё, шутки, анекдоты, обязательные тосты в честь каждого из присутствующих. С радостными улыбками и пожеланиями здоровья разъезжались  по домам. 

Зато в последующие дни он звонил тому – то и тому – то и  просил решить конкретные вопросы. И на девяносто девять процентов все вопросы разрешались с большим усердием. 

Это был высший класс! Он это делал не лично для себя, а для комбината и города. 

Думаю, что также он поступал и в Москве.  

У него были обширные связи на самом высоком уровне в деловых различных кругах.  

–– Николай Васильевич! – обратился я к нему, после того как он посадил меня напротив за столом для совещаний в своём кабинете, 

 – приехал к Вам за помощью. 

Затем я подробно рассказал о проблемах с людьми. О принятом решении строить жильё самим.  Попросил  дать нам документацию на малосемейные жилые дома, дома точечной застройки, в уже возведенных кварталах.  

Лемаев всё понял с полуслова, позвонил своему заместителю. 

–– Рафаэль, к тебе придёт Уралов, найди возможным, подобрать для него несколько домов и других городских объектов, собирается строить своими силами. 

Главное начало было сделано. Рафаэль Глянц был не очень в восторге, но из своего портфеля нашел для нас малосемейное общежитие на 135 комнат, жилой дом точечной застройки и детский сад. 

Теперь надо было организовать в своём составе строительное подразделение. Согласовать мои действия с городскими властями. Заставить главного бухгалтера временно относить строительные затраты на основное производство. Наконец договориться с главком.  

Из наших работников я решил поручить строительство Ефиму Тодоровскому, который проявил себя при сооружении временного посёлка. 

–– Возьмусь –– ответил Тодоровский, после предложения возглавить эту работу. 

Начальники всех заводских служб приняли мои указания с пониманием.  Дело закрутилось. Теперь следовало, получить поддержку Москвы. 

После очередного доклада по поставкам, обратился к московскому начальнику  

–Лукьян Акимович, у меня безвыходное положение с жильём, специалистов не хватает, прошу Вас  поддержать наше решение начать самостоятельное строительство  жилых домов для рабочих. Проект на 135 –– квартирный малосемейный дом уже есть. Всё необходимое оснащение укомплектовано. 

Айзбеков поддержал.    

Создание собственного строительного участка, а затем и управления  открыло новую страницу в работе нашего предприятия. Теперь многие планы по стабилизации коллектива, решению социальных проблем, расширению производства были выполнимы. 

Мы начали строить, не дожидаясь получения официального подтверждения. Расчёт был на то, что в целом по главку к концу года обязательно будет не освоение выделенных средств, и выполненные нами работы будут с удовольствием приняты, оформлены, и включены в план. Так оно и было. Эта тактика сработала. 

Первый дом был сдан в эксплуатацию к апрелю 1971 года. 

 

Бригадный подряд, Тейлор, бригадир, обсуждение 

 

Я уже писал о том, что  с увлечением изучал труд Тейлора:  «Научная организация труда» 

Особенно меня поразил пример о переноске чугуна в болванках. Описывался самый грубый и примитивный труд, в котором главным инструментом были только руки рабочего. В результате обучения правильным приёмам рабочего Шмидта, Тейлор добился того, что вместо прежде  перемещаемых в день 12,5 тонн чугуна, Шмидт стал перемещать 47 тонн. И всё это зиждилось на принципах вначале побуждать, а затем обучать, и тренировать. Читая эту статью, я поражался, каких высот достигли в этой области капиталисты американцы. Они изучали каждое движение рабочих, хронометрировали время, отбирали лучшие варианты и затем внедряли их в жизнь. У меня не было таких специалистов. Однако пуск производственных линий  по выпуску массовой продукции требовал  внедрять формы организации, которые бы позволили увеличивать объемы и повышать производительность труда. Честно, мой прежний собственный опыт был незначительным, не говоря о вновь назначенных начальниках цехов и мастерах. 

Требовалось обучаться самому, и непрерывно обучать новый, не имеющий опыта, производственный персонал.  

Первая линия, которую мы запустили, производство массовых многопустотных панелей. 

В одну из смен на линии работала небольшая бригада рабочего Виталия. Мне он нравился. Широкоплечий, светловолосый с голубыми глазами,  он смотрел на окружающих свободным понимающим взглядом, и казалось,  всегда был готов пойти тебе  на встречу.  

–– Этот бригадир вполне подходит для нововведений –– решил я. 

 –– На его примере можно провести необходимую реорганизацию на этой линии, ведь только поддержка рабочих поможет способствовать успеху. 

Вместе с начальником цеха и мастером смены пригласил Виталия к себе в кабинет, но разговор как-то не клеился. Очевидно, официальные стены директорского кабинета не способствовали развязыванию языка. Все-таки для рабочего директор это высокий ранг. 

Тогда на следующий раз мы перенесли разговор в  комнату сменных мастеров, непосредственно в цехе, куда рабочие часто заходили, и для них это была своя привычная территория. 

Задача, которую я ставил перед бригадиром, и начальником цеха заключалась в увеличении выпуска пустотных настилов в два раза. 

Прежде всего, следовало убедить Виталия, что увеличение выпуска не приведет к снижению расценок. 

–– Понимаете, –– сказал он, 

 – я знаю по прежнему месту работы, увеличение выпуска сразу же приведет к изменению расценок. Придёт нормировщик, посмотрит и всё! Я, таким образом,  нанесу вред не только себе, но и другим сменам. 

–– Для этого я, директор и встречаюсь с вами, чтобы гарантировать, этого не произойдёт! 

Пришлось несколько раз собираться приводить различные доводы в заинтересованности завода по увеличению выпуска. Доказывать, что прирост заработка рабочих не противоречит нашим интересам.  

Наконец этот главный психологический барьер был преодолен, и мы приступили к конкретному изучению и внедрению этой реорганизации. 

Первое, что не позволяло быстро и качественно выполнять операции, был рабочий инструмент. Ломик да кувалда весь тот традиционный набор, который применяется всегда.  

Я заставил начальника цеха и мастеров ходить в смены присматриваться, думать, и думать:  

–– как изготовить, и внедрить удобный и надежный инструмент. 

В цеху был сжатый воздух. Следовательно, инструмент должен быть пневматическим. Привлекли механика, конструкторов.  Изготовили пневморазбрызгиватель смазки форм, пневмоскребки, гайковерты и ряд других приспособлений. Смонтировали стеллажи для хранения инструментов  и подвеску некоторых приспособлений на выдвижных консолях.  Привыкание к новым инструментам шло тяжело. Только через две недели рабочие приспособились, стали применять,  и даже хвалить этот инструмент. 

Работа бригады тесно связано с мостовым краном. Все крановщики находились в подчинении службы главного механика, и оплачивались повременно.  

Начальник цеха предложил включить крановщиков в состав своих бригад. Много спорили. Если их включить в состав бригады формовщиков, кто будет нести ответственность за грузоподъемный механизм? Главный механик возражал.  И все-таки крановщиков, включили в состав бригады, и обучили этой профессии других рабочих. Появилась взаимозаменяемость.  Когда для крана не было работы, крановщик спускался вниз, и помогал бригаде выполнять другие операции. 

Через несколько месяцев бригада Виталия по количеству выпускаемой продукции значительно опережала другие смены. Но на пересмене из–за отсутствия подготовительных операций терялось много рабочего времени. Тогда я предложил Виталию укрупнить бригаду и сделать её единой на все три смены.  

–– Как мне участвовать в работе, если людей из других смен я даже не встречаю в пересменок? – задавал он вопрос. 

Он сомневался, но, в конце концов, согласился, и стал плавающим бригадиром. Мог приходить в любую смену. В его задачу теперь не входила обязанность работать непосредственно на рабочем месте. Зато значительно увеличилась роль как инструктора по обучению рабочих. На опыте своей прежней бригады он обучил рабочих из других смен быстро  выполнять закрепленные за ними операции и применять правильные приёмы. Мы пошли дальше. На повестку дня встали уже межцеховые взаимоотношения. Для того чтобы бригада на формовке работала эффективно требовалось своевременно доставлять необходимые арматурные каркасы и  бетон. Это были уже другие цехи. Следовало найти ключи в заинтересованности смежников в работе формовщиков. 

Рабочих, как нормальных людей не очень – то интересуют дальние общие задачи. Для них важно иметь хороший  заработок в текущем месяце. И очень важно не усложнять задачи.   Всё должно решаться на раз, два, три. Любые заумные системы в оплате труда проваливались. Если раньше за наличие в смене комплектующих отвечал формовочный цех, то теперь эту обязанность мы перенесли на смежников, и увязали своевременность их подачи на формовку с заработной платой бригад других цехов.   Уже в то время жизнь потребовала увязки заработной платы не только с количеством, но и с расходом материалов, качеством, наличием брака.  Это были первые ростки так называемого бригадного подряда, когда оплата зависела  от конечной продукции по всем, включая экономику показателям. А распределение заработка внутри бригады осуществлялась на основе простых трудовых

Итог был таким, за десять месяцев мы смогли добиться увеличения объемов выпуска примерно на сто девяносто процентов от прежнего уровня, заработная плата  при этом поднялась на сто   восемьдесят    процентов.   Теперь бригадир зарабатывал больше  чем начальник, а рабочие больше чем сменные мастера. 

 

Черная полоса, выруливание, сложная ситуация 

 

Всё нормально, продукция выпускается в пределах графика и вдруг, сбой. Уже третий день  идёт отставание. Для контроля я завёл простой, но очень наглядный график. На страничке в альбомном исполнении  по горизонтали отмечаются дни месяца, а по вертикали количество произведённой продукции. Вверху на уровне плана проводится горизонтальная линия, а за каждый день в ячейке отмечается фактическое состояние. 

Эту табличку производственный отдел ежедневно до моего прихода на работу кладёт мне на стол. Если прошедший день был в пределах плана, ячейка закрашивается зеленым цветом, если ниже красным. На прошлой неделе дни были зелеными и  вот третий день, после выходных, красный. 

В конце рабочего дня намечаю совещание. Приглашаю всех начальников цехов и производственные службы.  

Доклады не очень тревожные,  но говорят,  

––принимаем меры, и выправим положение,  

 ссылаются,   

–– какие–то мелкие сбои. 

Однако по выражению лиц, чувствую,  

–– что - то не то, нет настоящей уверенности. 

Неделя подходит к концу, а зеленый цвет так и не появляется в моей табличке. 

Следующая неделя начинается с крупной аварии на подстанции. Завод остановлен на целые сутки. На рабочих местах уборка мусора и актируемые дни. 

Начинаем работу и опять красный! 

Всех заместителей распределяю по сменам. Максимальное давление на персонал. Выправляемся, но выходим только на уровень дневной нормы, а ведь нужно еще догнать выпуск за провальные дни! Только,  только чуть выправляемся и на тебе, кончился цемент! Выясняем причину. Авария  на цементном заводе.   Стоим  пять семь дней. 

Простой предприятия, крайне болезненная и тяжелая процедура. После такого простоя требуется, с большим давлением на персонал,  проводить ежедневную личную оперативку. Казалось, что все вернулось в прежние параметры,  материалы, всё есть, а работа разладилась. Обычно люди привыкают к определенному ритму, циклу.  Вдруг перерыв! Все разладилось, привыкать следует вновь. Сразу сокращаются объемы, не выполняются плановые показатели, предприятие терпит убытки. В чём дело? Почему так случается? Я заметил, что после марта всегда наступала полоса значительного спада. То ли потепление и возможность переехать на другое место, то ли отпуска, то ли  ещё какие – то неведомые для меня причины. В этот период всегда происходят аварии, ломается оборудование, ломаются заведенные прежде производственные связи и всё, как –– то идёт наперекосяк. 

В один из таких цементных простоев мы остановились,  и не только не производили сборный железобетон, но не давали  и  товарный бетон. А была самая строительная страда, разгар лета. 

Королёв предложить вместе выехать на цементный завод.  

Мы уехали в командировку под Челябинск. Директор цементного завода,  герой социалистического труда, нас принял.  Уже через несколько минут, оказалось, что он так же, как и Королев Дальневосточник и многие годы работал в Советской Гавани в устье Амура. Эта встреча земляков настроила на прошлые воспоминания. Королев рассказал о строительстве кораблестроительного завода в Комсомольске на Амуре, директор командовал базой  подводных лодок. Перешли на ты. Если в начале, мы представились и сообщили, кто такие, и откуда приехали, то дальше вообще не касались  темы нашего визита, вроде бы она вообще не существовала. 

Слово за слово,  и Евгений Королев, пригласил директора вечером заглянуть к нам в гостиницу на ужин. 

–– Да ты, что Евгений Никифорович, конечно  спасибо, за приглашение, но ведь вы у нас в гостях, поэтому изменим курс, поедим  ко мне загород, у нас небольшой дом приёмов, там обо всём и поговорим! Я заеду за вами через час. 

Мы подготовились, купили в местном магазине, чтобы не ехать с пустыми руками, несколько бутылок коньяка и вскоре Константин Петрович, так звали директора, заехал за нами в гостиницу. 

Так называемый дом приемов представлял собой два кирпичных одноэтажных дома, расположенных в огороженной территории.  Вдоль ограды среди деревьев и кустов протекал ручей, перегороженный небольшой платиной. В образовавшемся озерце разводили рыбу, которую можно было вылавливать чуть ли ни руками. Около дома, на открытом воздухе, длинный дощатый стол со скамьями и рядом каменный мангал для жарки  шашлыков. Подъехали еще несколько человек из директорского окружения, и мы все устроились за столом, который быстро накрыли две симпатичные молодые женщины, Клава и Надя. Разожгли угли, слабый ветерок потянул аппетитный запах жареного, мяса. 

Настроение было отличное, еда вкусная, выпивка сладкая. 

Евгений Никифорович, разогретый вином и присутствующими молодыми женщинами, которые сидели рядом, встал, и, подмигивая им, стал рассказывать: 

–– Один пожилой грузин собрал у себя много гостей, это был его юбилей. Он окинул всех присутствующих хитрым взглядом, и сказал. Я поднимаю этот бокал за рыба вода, за мужчина женщина  потому, что рыба не может жить без воды, как женщина без мужчины!  Однако  среди его гостей оказалась женщина, которая возмутилась и сказала:  

 –– Это неправда! Я уже десять лет живу без мужчин, и великолепно себя чувствую! 

 –– Дорогая –– ответил грузин, –– я пью за свежий рыба, а не за тухлый! 

–– Так выпьем же, за свежий рыба! – произнес Евгений, обращаясь в сторону женщин. 

Тост понравился. Женщины засмеялись, захлопали в ладоши. Вечер продолжался. 

Уже было поздно. О наших делах в этой теплой дружественной обстановке ни слова. 

Мы не уехали в гостиницу, остались на ночевку здесь. 

На следующее утро приехал Константин Петрович и сказал, что все вопросы по нашему цементу разрешены и уже сегодня будут отгружены первые пятнадцать вагонов.   

Он  рассказал также, что на него оказывается давление и,  что  ему жестко предписано, в первую очередь, отгружать цемент в свою,  и соседнюю области. 

 –– Но вы можете быть спокойными. Друзьям я всегда помогаю!  

Поездка за цементом оказалась весьма успешной.  

 

 

Дальнейшее развитие. Два пролёта. Завод стекло плитки 

Вечная проблема. Когда ты руководишь заводом, перед тобой в полный рост стоит одна и таже проблема. 

Это противоречия между днём сегодняшним и днем завтрашним или общей организацией работы всего завода.  

Жизнь, окружающий мир, твои «заказчики» – покупатели продукции, высшее начальство требуют одного «выдать уголь нагара!» и эта реальная действительность настолько засасывает, что от нее порой невозможно оторваться. Физического времени на что–то другое фактически не хватает. Ты, как белка в колесе. Чем быстрее бежишь, тем быстрее крутится колесо.  

Ты понимаешь, что следует организовать  работы так, чтобы сегодняшние проблемы разрешались по определению или сами по себе. Но этого сделать невозможно так, как ты занят с утра до ночи и так каждый день.  Для того чтобы преодолеть этот проклятый замкнутый круг требуется  научиться обуздать самого себя, вырывать время на решение так называемых системных задач. 

Но  это еще не всё. Первый круг намного проще. Ты занят, отдаешь команды, что – то решаешь,  твои команды выполняются. У тебя прилив адреналина.  Ты гордишься сам собой. 

 – Как, я тут закрутил! 

А вторые задачи намного сложней. Там ведь ещё надо знать, и понимать, что делать. А знаний этих нет. Их следует, откуда – то почерпнуть. Для выполнения этих вторых задач и люди–то нужны другие. Требуются умные, аналитики, грамотные инженеры.  

И между этими двумя вопросами требуется разумный баланс. Нельзя заниматься только ежедневной оперативной работой, но и нельзя всё своё время тратить на разработку систем. 

Я больше был склонен ко второй части управления, меня всегда больше интересовало развитие, внедрение нового оборудования, наращивания производственных мощностей. 

 

 

 

 

 

 

Рис. 1. Схема одноэтажного промышленного здания с железобетонным каркасом: 1–– фундаменты под внутренние колонны; 2–– колонны наружного ряда; 3–– подкладка; 4–– фундаментная балка; 5–– стеновые плиты; 6–– консоли Колонн; 7–– подкрановая балка; 8–– плиты покрытия; 9–– балки покрытия: 10–– внутренние колонны.  
 

Однако  уйти от оперативной работы я также не мог, и она по времени перетягивала, требовала ежедневно держать руку на пульсе. Так вот и приходилось сочетать одно и другое. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Рис. 2. Многоэтажные промышленные здания: а — с балочными междуэтажными перекрытиями; б — с безбалочными междуэтажными перекрытиями; в — с техническими межферменными этажами. 

 

 

 

 

 

 

Увеличивая ежемесячно объемы выпуска, мы всё время ощущали недостаток производственных площадей. Количество разнообразной продукции было большое. Мы выпускали все элементы одноэтажных промышленных зданий. Эти элементы представлены на схеме. 

Мы выпускали конструкции для многоэтажных промышленных зданий. И здесь также были свои характерные детали. 

Мы выпускали детали различных коммуникаций и многое другое.  С одной стороны требовалась специализация отдельных пролётов и участков, с другой стороны был обязательный набор заказов, исходя из которого, приходилось на одной и той же линии производить различные детали для зданий различного назначения. Недоставало производственных площадей.  Теперь, когда в нашем составе появилось собственное строительное подразделение, сам бог велел найти возможность, построить дополнительные производственные площади и таким образом ввести специализацию, а, следовательно, и внедрить механизированные линии, на которых возможно выпускать продукцию в больших объёмах и с более высокой производительностью труда. 

Между железнодорожным путем, ведущим на склад готовой продукции, и основным шестипролётным корпусом была свободная бесхозная территория, где кроме свалки случайных деталей или вообще мусора ничего не было.  Заполнить это пустое пространство! Здесь можно разместить еще два пролёта, которые позволят  увеличить наши производственные площади на тридцать с лишним процентов. Решение было принято. Проектируем сами. Комплектуем сами. Я раздал все команды и как всегда, вначале мы приступили к строительству, а затем уже начали всё оформлять. После одного из очередных приездов  начальника главка при обходе я подвел его к месту расширения главного корпуса. Уже были смонтированы фундаментные башмаки под колонны. 

Ч знал, что и как я, Айзбеков любил заниматься расширениями, реконструкциями, он нормально это воспринимал, и любил конкретные дела, а не разговоры. 

 ––Решили использовать пустующее пространство, Лукьян Акимович. Пока сделаем нулевой цикл с коммуникациями, а дальше, если поддержите, смонтируем два пролета. 

Айзбеков ухмыльнулся: 

 – Поддержу, только действуй по правилам, согласуй с отделом капитального строительства главка,  после обсудим. 

Мне больше ничего не требовалось! Два пролёта были построены. Они очень пригодились. 

К этому времени в Нижнекамске начиналось строительство крупного шинного завода. Пролеты корпусов перекрывались 24 метровыми железобетонными фермами. В одном из этих новых пролётов мы поместили изготовление таких ферм. Оборудовали   специальные стеллажи для складирования. Построили силовой  пол и стенд для испытаний, на котором нагружали эту сложную конструкцию до полного её разрушения. 

Наши возможности всё время были меньше тех потребностей, которые нам предъявляли заказчики. География отгрузки  уже охватывала не только Татарию, Среднее Поволжье, но перекинулась на центральные районы (Курская АЭС), Украину (Чернобыльская АЭС). 

В большом количестве выпускались наружные стены для различных промышленных зданий. Архитекторы требовали облицовки панелей плиткой различных цветов. Плитку приходилось  завозить из Москвы и Подмосковья.  Очень часто по причине отсутствия этой плитки срывались сроки поставок на разные стройки. Стеновые панели составляли значительный объём из общего количества производимой продукции. Требовалась стабильность  этого производства. Это обстоятельство  заставило задуматься – не построить ли в составе наших производств цех – завод по выпуску стеклянной облицовочной плитки?   И это ещё одно производство. 

Стеклоплитка 

На разведку послал заместителя по капитальному строительству Барановского. В его задачу входило изучить действующее производство в Подмосковье и затем в нормальном порядке составить техноэкономическое обоснование, заказать проект и предусмотреть строительство этого объекта в плановом порядке. 

Стандартные цвета стеклянной плитки: белый, голубой, синий, бежевый и зеленый. 

Стеклянную плитку производят из высокопрочного стекла. 

Это производство мы создали в короткие сроки. 

Краткое описание  

В изготовлении стекла важна каждая мелочь. Все этапы этого процесса требуют к себе повышенного внимания. 

Цветные коврово–мозаичные плитки получают применением  преобразователей стекломассы. Устройство преобразователя стекломассы показано на рисунке. 
Из ванной печи 1 стекломасса тонким слоем (20—25 мм, чтобы не было обратного потока в ванную печь) по сливному брусу 2 поступает в камеру окрашивания 3, куда вручную забрасывается краситель. Бурление стекломассы в целях распределения в ней красителя производят сжатым воздухом, подаваемым через трубки 7. В канале 4 стекломасса в тонком слое осветляется, а в канале 5 охлаждается до температуры выработки. Со сливного бруса 6 стекломассу подают в прокатную машину. 
 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Формование коврово–мозаичных плиток из расплавленной стекломассы. Коврово –   мозаичные плитки формуют прокаткой на машинах горизонтального типа  

 

Поступающая в машину стекломасса прокатывается в гладкую ленту первой парой валов 1, имеющих гладкую поверхность, пластичная лента с температурой 800—900 °С поступает в рифленые валы 2.  

Между первой и второй парой валов на горизонтальной машине расположена охлаждающая плита 7.  

Рифленые валы имеют режущие выступы, которыми лента разрезается на отдельные плитки. Режущие выступы имеют замкнутый контур, размеры сторон которого равны размерам плиток; они прорезают ленту одновременно с двух сторон, но не на всю толщину. Остается не прорезанная пленка толщиной 0,5—0,7 мм, которая соединяет все плитки между собой. Это дает возможность перемещать плитки после рифленых валов в виде целой ленты по приемному столу машины 3. Лента с прорезями, двигаясь дальше конца приемного стола машины, свешивается, и образует нависающую часть 4, которая отламывается под действием собственной массы по линии поперечной прорези, и падает на наклонный столик 5 (или трясучку).  

От удара о жесткую опору отвалившаяся часть ленты распадается на отдельные мозаичные плитки, которые скатываются на сеткулера6. 
После охлаждения плитки поступают в сортировочное устройство: барабан, сито––трясучку или вибросито, где плитки требуемого размера отделяются от битых, и недоформованных. Кроме механической сортировки плиток их подвергают ручной досортировке для удаления битых, недопрессованных плиток, прошедших через механические устройства, а также плиток заданного размера, имеющих дефекты поверхности. Отсортированные плитки подают в машину для набора ковров. 

Производство  стеклоплитки было  окончательно  освоено в 1972 году. 

Помню в то время к нам приехал какой - то армянин и предложил в составе этого производства организовать выпуск хрустальных изделий, что в принципе было  вполне возможно.  

В Казани у своего приятеля я знакомился с этим производством. Однако, начальник Главка категорически запретил, а зря. 
 

Новая эра. Я в Тольятти на Волжском автомобильном заводе.  

 

В правительстве решается очень крупный проект. Принято решение построить в Союзе крупнейший даже по мировым стандартам автомобильный завод по производству грузовиков. Это один из проектов  Алексея Николаевича Косыгина. Между областями и республиками идёт политическая борьба за право размещения этого гиганта на своей территории. Татарский обком очень активно включился в эту борьбу.   Одним из многочисленных аргументов в пользу Татарии считается наличие крупной базы строительной индустрии в лице моего завода. Я, как директор этого предприятия  выдвигаюсь на передний план. В результате принимаю участие в различных совещаниях и комиссиях по этому вопросу.  Вот и я в составе небольшой делегации во главе с  Михаилом Троицким – секретарем обкома, нахожусь в Тольятти для ознакомления с особенностями претворения в жизнь такого крупнейшего проекта, как АвтоВАЗ. Накануне встречи с Генеральным директором Поляковым нам организовали обзорную  экскурсию    по всему заводу, с подробным осмотром всех производств. 

По заводу передвигаемся на микроавтобусе. Если просто ходить времени  не хватит. 

Мы же осмотрели целый ряд производств. Огромные цехи – заводы. Корпус вспомогательных цехов. Здесь готовят всю оснастку для крупных штампов деталей кузова. Мощнейшее оборудование, высокоточные станки. Рабочие, спокойно выполняющие эту сложную тончайшую работу, как будто этим делом занимались всю жизнь. А ведь завод только недавно начал выпускать автомобили. 

Самое эмоциональное и емкое впечатление главный конвейер. Для меня это не сравнено ни с чем. Вот где поэзия, вот где высочайшее искусство, воссозданное человеческим  гением. Никакие литературные произведения, никакие художественные картины не производили прежде такого впечатления. Все в движении. Этот огромный конвейер как живой организм, в каждую точку которого как кровь по сосудам ежесекундно подаются необходимые детали, которые сборщиками  монтируются в будущий автомобиль. Детали поступают с разных сторон, сверху, сбоку также своими небольшими конвейерами. И вот на выходе через  каждую минуту на испытательный стенд съезжает вновь испечённый новенький ВАЗ. Это впечатление сохранилось на всю жизнь. Мне приходилось бывать на сборке крупных авиа лайнеров в гигантских цехах ангарах. Там также захватывало дух, но то, что я увидел здесь, ни шло, ни в какое сравнение.      

 Мы сидим в кабинете генерального директора. Это небольшое административное  здание расположено в коттеджном поселке Тольятти в тихом уютном месте, вдалеке от завода и стройки. Кабинет скромный небольшой. За рабочим столом шкаф с расставленными на полках   кубками и стеклянной посудой.      

Поляков Виктор Николаевич человек лет пятидесяти пяти с располагающей   внешностью, спокойный, очень вразумительный, четко выговаривающий каждое слово. Для меня он бог. Осуществляя строительство и раскручивая с нуля  свой в сравнении с этим гигантом небольшой завод, я всем своим существом ощущал ту огромную работу, которую он провел за эти годы с нуля до выпуска первой стотысячной партии легковых автомобилей. Из тех людей, с которыми мне приходилось встречаться в жизни,  для меня в то время,  не было большего  авторитета, особенно после посещения автомобильного завода. И действительно из рассказа Виктора Николаевича, в котором он отвечал на вопросы секретаря Троицкого,  явствовал тот невероятный пласт организационных дел, которые осуществились под его руководством. Сотни проектных  и научно – исследовательских институтов. Сотни поставщиков различного оборудования и в основном импортного. Наряду с заводом создание нового города на более чем пятьсот тысяч населения. Согласование деятельности более чем стотысячного отряда строителей Куйбышевгидростроя, которым руководил Семизоров тоже крупнейший руководитель того времени.  Этот простой на вид человек прошёл длинный путь от слесаря до директора московского завода малолитражных автомобилей, руководителя московского совнархоза, а затем заместителя министра всей автомобильной промышленности СССР. И только человек  такого масштаба совершенно правильно был поставлен на этот пост, и в состоянии был свернуть эту гигантскую глыбу, создания крупнейшего автомобильного предприятия.  

У нас в Татарии предстояла такая же огромная работа. Создание Камского автомобильного завода и города Набережные Челны подтвердила  эти предположения.   

Я попал в орбиту. Решения о строительстве КамАЗа еще не было принято, а я уже начал размышлять о том, как развивать свои мощности, какие предприятия нашей индустрии следует включить в число производителей, и какую форму управления этим комплексом строительной индустрии следует принять. 

И вот прошла правительственная комиссия,  где принималось окончательное решение с выездом в Набережные Челны большого числа Московских чиновников и руководителей разного ранга. Так, как я был в орбите, меня приглашали на все встречи. Способствовал этому Михаил Троицкий.  

Помню, как после приёма этой делегации, которую организовывало татарское руководство, в составе кавалькады нескольких легковых машин я ехал на осмотр территории будущего завода и нового города. 

Когда осмотрели площадку города, Троицкий и  уже в то время, назначенный директором КамАЗа  Лев Василев. Кстати, он также как Поляков в прошлом директор завода Москвич. Все, остановились, подозвали к своим машинам, достали из багажника несколько бутылок коньяка, разлили в пластмассовые стаканчики, и предложили выпить за будущий город. 

Прошло сорок лет и теперь в этом городе проживает 700 тысяч жителей. Вот такой исторический факт. 

 

Производственное объединение. 

 

События развивались очень быстро. Те темпы создания новых крупных производственных мощностей таких, как АвтоВАЗ, КАМАЗ, атомные и гидростанции, которые  происходили              в 60–70е годы прошлого века, немыслимы в настоящее время. И это происходило в так называемый брежневский застой. Конечно, эти крупнейшие сооружения были немногочисленны,  их можно было просчитать «на пальцах», но они были. В то время один знакомый московский журналист у меня спрашивал:  

–– Неужели у вас, что–то строится, что–то делается. Когда вокруг полный застой, я не представляю себе такое! 

Он не представлял, а у нас время сжималось в несколько раз, и важные события происходили ежедневно. 

Организационные события по строительству КамАЗа разворачивались очень быстро.  

Надо сказать, что к этому времени наш завод представлял собой крупное предприятие строительной индустрии с уже освоенными проектными мощностями, собственным сырьевым обеспечением и развитой инфраструктурой. В составе предприятия был собственный автотранспорт, краны, экскаваторы,  два маневровых железнодорожных тепловоза, несколько десятков железнодорожных вагонов. Полным ходом развернулось строительное управление, которое возводило жилые дома, соцкультбыт – детский сад на 280 мест, пионерлагерь для детей работников завода, строило и необходимые производственные  объекты.   

Наш цех оснастки и нестандартного оборудования изготавливал любые металлические формы, что позволяло быстро организовывать выпуск совершенно новых конструкции, мог оснащать новые линии нестандартным оборудованием. Заводской отдел капитального строительства был укомплектован квалифицированными специалистами, и мог исполнять функции заказчика по любому новому строительству. Фактически  завод был полностью независим, хорошо работал, и имел возможность и дальше развиваться. Не дожидаясь пока решения, придут сверху, я предложил Главку на базе нашего завода создать производственное объединение во главе с головным предприятием в Нижнекамске, присоединив к нему действующие и в будущем вновь строящиеся предприятия в Набережных Челнах. 

Традиционной формой управления предприятиями в то время считались тресты. Трест существовал как административная единица, которому подчинялись разные заводы, находящиеся на самостоятельном балансе. Производственное объединение  была в то время новая форма управления, которая предусматривала создание промышленного комплекса во главе с мощным профилирующим предприятием. Считалось, что присоединяемые к головному другие предприятия должны выпускать комплектующие изделия или сырьевую продукцию. Таким образом, создавался производственный комплекс, отвечающий за выпуск конечной продукции. Возможности головного предприятия с его развитой управленческой и производственной сетью, позволяют оперативно решать возникающие проблемы.  И создает условия для  более качественного  решения производственных задач. Я был страстным сторонником производственного объединения. Однако в структурах министерского управления, главные специалисты, особенно плановики, были против объединений.  

В  нашем главке, также было несколько трестов или управлений, которым по территориальному принципу подчинялись разные заводы. Центральные области и Прибалтику объединял Московский трест, Украину трест в городе Донецке, предприятиями в Тольятти и в Куйбышевской области руководило Управление, на правах треста, в этом городе. Вопрос, какое принять правильное решение обсуждался и стоял на повестке дня. 

Сказать честно, что я абсолютно продумал этот вопрос нельзя. Были отдельные нюансы, на которые в то время я не мог прямо ответить. Больше срабатывала интуиция. 

Один из важнейших вопросов был вопрос территориального расположения. Главный объем предстоящего потребления нашей продукции перемещался в городе Набережные Челны. 

Расстояние от Нижнекамска до Набережных Челнов небольшое, всего 35 км.  

Но зато местные партийные органы, разные. И соответственно влияние Набережно – Челнинского горкома на меня естественно будет уже не то.  

В то время я склонил Айзбекова, к варианту производственного объединения, как наиболее прогрессивной форме управления, однако и его окружение и управление строительством Камгэсэнергострой и местные органы были против этого.  

В наш регион готовился приезд министра Петра Степановича Непорожнего. В этот приезд и должны были решаться главные организационные вопросы по строительству КамАЗа, в том числе и вопрос по организационной структуре стройиндустрией. 

Петр Степанович Непорожний академик, доктор наук создал в Советском Союзе  огромный независимый комплекс управления и эксплуатацией разных электростанций, включая атомные, и строительством с объемами превосходящими любое строительное министерство того времени. В состав министерства входили собственные монтажные подразделения, целый ряд машиностроительных, электротехнических и  других предприятий. В союзе не было ни одной организации способной в короткие сроки осуществлять такие объёмы строительства. И поэтому не случайно строительство волжского, а затем и камского автозаводов поручили нашему министерству. 

К приезду министра, а это был его первый приезд в наш регион, я готовился очень тщательно. По согласованной программе он должен был обязательно посетить Нижнекамск и наш завод, а затем Набережные Челны, где и будут решаться основные вопросы. Я разработал маршрут, хотя, как говорили у Петра Степановича, было свойство свернуть от того пути по которому его ведут и пойти по своему усмотрению.  Следовательно, всю территорию, все пролёты главного корпуса привести в идеальное состояние. В обычное время мы всегда следили за порядком, но это был особый случай. 

В день приезда, на «стрёме» я посадил впередсмотрящего, который должен был доложить о приближающемся кортеже машин. 

И вот мне передали сигнал, я выбежал к нашим воротам, где меня ожидала моя машина с водителем Ринатом. Мне следовало проехать еще метров сто впереди кортежа до главного корпуса, показывая дорогу.  

Подъехали. Я представился Непорожнему. Он пожал мне руку, и мы пошли на завод. Делегация была большая, здесь был и первый секретарь областного комитета и кто – то из ЦК и другие важные чины и конечно мой начальник главка. 

Как и предполагалось, Непорожний не пошел по предложенному мною маршруту, и свернул в другой пролёт. Но это меня не пугало. Мы были готовы к любому варианту. 

Он внимательно осматривал наше производство, везде шла нормальная работа, двигались бетоноукладчики, мостовые краны, перемещалась, и грузилась на вывозные тележки готовая продукция. В пролете, где готовились колонны для электростанций, и большепролётные железобетонные фермы он останавливался, и расспрашивал подробности. Поинтересовался методом испытания. На испытательном стенде как, раз находилась ферма пролетом 24 метра, которую доводили до полного разрушения. 

Прошли главный корпус через формовочные, а затем и пролёты изготовления арматурных каркасов. Кортеж машин уже ожидал у выхода. 

По выражениям лиц, начальства, всё прошло хорошо. Непорожний на прощание пожал мне руку, и сказал, что завод ему понравился. 

–– Где твоя машина – спросил Айзбеков – дальше поедем вместе. 

После осмотра площадки нефтехимкомбината, на одной из остановок, Айзбеков прошел в головную машину, а затем, выйдя из неё, помахал мне, чтобы я подошел. 

Я подошел, Айзбеков сел в машину рядом с министром, показав мне на переднее сидение рядом с водителем. Я сел.  

Айзбеков протянул министру, подготовленные приказы о создании производственного объединения «Камэнергостройпром», и о назначении меня на должность генерального директора этого объединения. Непорожний задал мне несколько вопросов, затем еще раз подтвердил, что завод ему понравился и подписал приказ. Приказ подписывался без согласований и визирования различными, включая кадровыми службами министерства, минуя всю обязательную бюрократическую процедуру так сказать в полевых условиях прямо в машине. Приказ о назначении был зарегистрирован официально, и вступил в действие с 20 января 1970 г. 

Вот эти приказы. 

  

  

    

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Содержание: 

ПРИКАЗ Министерства энергетики и электрификации СССР г. Москва №277 от 27.11.1969 г.Для обеспечения строительства  Камского автомобильного завода Министерству энергетики и электрификации СССР поручено проектирование,  финансирование и строительство предприятий и баз строительной индустрии и строительных материалов в г. Набережные Челны.  В целях обеспечения строительства баз строительной индустрии и строительных материалов в сроки, предусмотренные постановлением Совета Министров СССР от 7 октября 1969 года № 796, 

Приказываю: 

Организовать на базе Нижнекамского завода железобетонных конструкций и  изделий производственное объединение Камэнергостройпром на хозяйственном расчете с местонахождением в г. Нижнекамске и подчинить его Главэнергостройпрому. 

Включить в состав производственного объединения Камэнергостройпром  Набережно – Челнинский завод ячеистых бетонов и завод по производству железобетонных конструкций, входящий в состав Камгэсэнергостроя с сохранением самостоятельного баланса и счета в Госбанке на правах филиалов Камэнергостройпрома. 

Организовать объединенную дирекцию по строительству предприятий стройиндустрии с местоположением в г. Нижнекамске (Объекты подлежащие строительству перечислены в приложении №1 к настоящему приказу) и подчинить её производственному объединению Камэнергостройпром. 

Возложить функции генерального проектировщика по проектированию объектов строительной индустрии и строительных материалов для Камского автомобильного завода на Куйбышевский филиал института «Оргэнергострой»  Институту «Оргэнергострой» (т.Гробокапателю), Куйбышевскому филиалу института «Оргэнергострой» (т. Сердюкову) до 10 декабря 1969 года согласовать с заинтересованными организациями площадки для строительства, указанных в приложении №1 предприятий. 

В соответствии с объёмом работ  на 1969 год отнести производственное  объединение «Камэнергостройпром» к 1 группе по оплате труда предприятий по производству железобетонных  и бетонных изделий и конструкций. 

В связи с территориальной отдаленностью Набережно –Челнинского и Заинского филиалов производственного объединения «Камэнергостройпром» сохранить их прежнюю структуру управления и разрешить установить оклады руководящим инженерно––техническим работникам этих филиалов в соответствии со схемами должностных окладов предприятий по производству железобетонных и бетонных изделий и конструкций. 

В соответствии с проектной мощностью строящихся предприятий объединенную дирекцию по строительству предприятий строительной индустрии в г. Нижнекамске отнести к 1 группе оплаты труда предприятий по производству железобетонных и бетонных конструкций. 

 

МИНИСТР ЭНЕРГЕТИКИ И ЭЛЕКТРОФИКАЦИИ СССР                             П.НЕПОРОЖНИЙ 

 

 

Это была моя серьезная и крупная победа!  В состав новой  базы должны были войти: завод силикатного кирпича мощностью в 200 млн.шт./год, завод кпд 240тыс.м2/год, завод жби 210 тыс.м3/год, завод металлоконструкций, завод по переработке гранита и мрамора. 

На следующий день вместе с кортежем министра, я побывал на будущих площадках строительства автозавода и камской гидроэлектростанции, которая  входила в перечень пусковых объектов. Совещание  с первым секретарем Татарии и другими высокопоставленными персонами, продолжалось на борту крупного прогулочного катера начальника пароходства. Прошли по Каме в районах намечаемого затопления и створа самой плотины. Во второй  половине дня с министром остались «чистые» энергетики. Вместе переехали в город Заинск на ГРЭС, осмотрели эту крупную электростанцию. Строители, монтажники, эксплуатационники Минэнерго совершенно справедливо относили себя к особой голубой касте. Они работали на всей обширной территории страны. Сооружали крупнейшие не только по своей величине объекты, но и монтировали, и запускали сложнейшие энергетические агрегаты, включая реакторы атомных  электростанций, гидро и тепловые мощнейшие турбины. Принимая во внимание наличие таких кадров и те большие объемы выполняемых работ, правительство все чаще и чаще поручало этому министру  сооружение непрофильных для министерства, но крайне важных для страны комплексов.  

В управлении  директора Заинской ГРЭС был организован приём для министра, куда пригласили только своих. Начальник  Гидромонтажа Виктор Гонцов, после нескольких традиционных тостов во славу российских энергетиков, попросил принести ему гитару, вопросительно посмотрел на министра, и спросил: 

 – не возражаете, Петр Степанович? 

Министр не возражал. Виктор запел. Он очень хорошо исполнял русские романсы. Пел, как говорят, душей, не обладая профессиональным певческим талантом, но это пение захватывало, бередило душу. Очень жаль, что такой яркий человек вскоре трагически ушел из жизни.  

За столом я сидел почти напротив министра и с большим вниманием следил за этим крупнейшим руководителем, в империи которого находилось более миллиона человек. Он был академиком, доктором наук, но вёл в окружении своих соратников себя просто. Пригубил коньяк, расплескивая его в большом бокале, объясняя при этом, что это для того, чтобы ощутить аромат этого напитка. Расспрашивал, о чём вещали по телевизору и что там сообщали о решениях начальства. Для меня было странно, что такой крупный руководитель,  говорит  о каком – то начальстве. В рассуждениях министра прослеживалась грань интересов местных и общегосударственных. Он как бы подчёркивал, что дела и интересы министерства это дела государственные, и они имеют безусловный приоритет. Совершенно правильно считается, что одним из значительных достижений того времени было создание отраслевых министерств. Эти министерства обладали большой мобильностью, могли концентрировать ресурсы на требуемых участках оперативно и качественно решать вопросы. Горбачёв допустил крупнейшую ошибку, разогнав и уничтожив эти организационные структуры. Они могли бы быть преобразованы в государственные холдинги и быть основными проводниками внедрения рыночной экономики. Следовало разгонять, и уничтожать партийный аппарат, который мешался под ногами, и был тормозом внедрения всего передового и прогрессивного. 

Первые шаги по созданию объединения.    

 

Новая структура и новое назначение не просто повышали мой ранг, эти события одновременно накладывали  большую ответственность, и требовали принятия быстрых и энергичных мер. 

Теперь мне придется работать на два фронта. С одной стороны в Нижнекамске крупный завод, обеспечивающий основной объем поставок конструкций на две огромные стройки и с другой дела в Набережных Челнах, где уже работает завод ячеистых бетонов и, где предстоит построить, и освоить рад крупных заводов стройиндустрии. Важнейшая задача своевременно выполнить поставки конструкций на объекты строительства КамАЗа, не допуская срывов и задержек. 

Предварительно в порядке подготовки я уже продумывал структуру и те организационные меры, которые следовало предпринимать. Теперь предстояло их внедрить в жизнь. 

Эти меры представляли собой следующее.  

Приспособить действующий аппарат управления завода к работе в новых условиях. 

Выделить руководство нижнекамским заводом и поставить на это место надежного человека. 

Организовать работу дирекции строящихся предприятий и найти квалифицированного руководителя. 

Перестроить работу профильных участков, таких как строительное управление, цех оснастки, транспорт  для  работы на два направления. 

Организовать удобную собственную связь между предприятиями расположенными на значительном расстоянии друг от друга. 

Организовать управление комплектации, которому предстоит координировать поставки конструкции разными заводами нашего главка, нашего министерства и даже возможно других ведомств.  

 

Выработать стиль и методы работы  в новых условиях. 

Укомплектовать новые и действующие службы новыми специалистами. 

Когда стремишься ввысь, и добиваешься, победы всегда возникает стремление покорить новую ещё ранее недоступную для тебя вершину. Так бывает со многими людьми. Такое происходило и со мной и, причём на протяжении всей жизни. Новые объемы новые масштабы не приносили никаких материальных выгод, ни лично, ни твоей семье, но они влекли, и притягивали своей сложностью своей неизвестностью, и заставляли лично напрягать все умственные способности, чтобы найти правильные решения и преодолеть эту новую сложную задачу. Я всегда задумывался, почему игра артиста в театре называется искусством. Ему предварительно придумали, и написали роль. Ему следует выучить текст и под руководством режиссера изобразить это событие и исполнить эту роль. В чем же тут искусство? А в работе руководителей  промышленности, где ежедневно требуется принимать массу совершенно нестандартных решений, принимать меры которые обеспечат изготовление большого количества разнообразной   продукции, обеспечат безопасной работой сотни и тысячи простых людей это не искусство!  

Не справедливо! В своей работе я выработал правила быстро, а порой и мгновенно принимать решения. Затягивание решений ни к чему хорошему не приводит. Дополнительно возникают сомнения, люди расслабляются. Обсуждать следует, но решения принимаешь сам и лучше сразу. Таков был мой стиль в работе. 

Методы работы в новых условиях обсудили с руководителями служб и отделов заводоуправления. Эти меры я предварительно выработал сам, и был хорошо подготовлен к обсуждению. Были и вопросы, на которые не было чётких ответов. К ним относились дела связанные с работой бухгалтерии и плановой службы. На мой взгляд, следовало всё централизовать. Или, как считается в настоящее время, централизовать денежные потоки и осуществлять полный контроль над  их  движением и использованием. Однако это фактически низводило уровень единственного, подчиняемого в объединение завода из Набережных Челнов до уровня крупного цеха и как мне представлялось, на первом этапе делать этого не следовало. Мы договорились о первоочередных Прежде всего, оперативно решили вопрос связи. На Нижнекамском заводе и на заводе в Набережных Челнах смонтировали двадцатиметровые мачты, на которых были установлены  передающие и принимающие антенны, и задействовали радиорелейную связь.  Радиорелейные линии подсоединили к внутренним АТС, их реконструировали, и усилили дополнительным оборудованием.   В то время такая связь была в новинку. Для её задействования пришлось  добиться целого ряда согласований. Связь установили, и это послужило своеобразным толчком к организации настоящего управления создающегося объединения. Связь, как в управлении войсками первоочередное дело.  Вторым следовало организовать работу  дирекции строящихся предприятий. Новые заводы разрешалось начинать строить по рабочим чертежам каждого объекта, осваивая средства по фактически выполняемым работам.  Отдел дирекции в Набережных Челнах разместили в заводоуправлении завода ячеистых бетонов. Командовать дирекцией я пригласил   директор завода из Великого Новгорода  Барановского. К лету пошел первый завод силикатного кирпича.  Кирпич был в огромном дефиците, пустить это предприятие требовалось в считанные месяцы.   

Транспорт, не на грузовиках же ездить, расстояние между городами более     35 километров. 

Кто–то мне сообщил, что ульяновский автомобильный завод проводит реконструкцию собственными силами, им требуются   конструкции   для производственных зданий. 

––Николай, –– поручил я нашему транспортнику 

––езжай в Ульяновск, принимай любые условия, договорись о продаже нам пяти или шести легковых уазиков  в разобранном виде.  

Соберешь  здесь у себя, оформление номеров беру на себя. Поеду в Казань к Министру МВД и получу разрешение. 

 – Киселев начальник транспортного цеха расплылся в улыбке, получив от директора такое необычное поручение. Дело в том, что в то время легковые автомобили можно было приобрести, имея на руках официальные наряды. Другие способы были незаконны. Но я решил, ответственность возьму на себя, без автомобилей нам не развернуться, а там, будь что будет.  

–– Тодоровский, настраивайся организовать участок в Набережных Челнах, начнем с двух   панельных домов, – поручил я начальнику нашего строительного управления, 

 – поезжай в Челны осмотрись и разворачивайся сходу. 

Одним из тех возможностей, которыми я располагал,  было наше строительное управление. Я принял решение начать в Набережных Челнах строить жилые дома для наших предприятий, собственными силами. Это придавало вес вновь созданному объединению, и давало понять, что я не на словах, а на деле буду выполнять функции головного предприятия. 

Мы развернулись быстро. Примером служили будущие строительные тресты – управления Камгэсэнергостроя, которые начинали свою деятельность прямо в поле в больших армейских палатках. 

В палатке по настилу из шпунтовой доски расставили письменные столы. На палатках висели надписи «Автозаводстрой» или «Моторострой» и другие. 

Ещё при подготовке   создания объединения, мы обговорили с начальником  главка вопрос по организации управления комплектации,  для поставок конструкций на строительство камского автозавода. Предполагалось, что на первом этапе  будет действовать отдел в составе нашего объединения, а затем он выделится в самостоятельное подразделение. Так и произошло. Во главе этого участка работы я порекомендовал поставить Сергея Егорова, приехавшего из Новокузнецка. Егоров обладал качествами необходимыми для такой работы. Он был не из робкого десятка, мог общаться с людьми самого высокого уровня, не тушевался, чётко отвечал на вопросы и, если требовалось, всегда отстаивал свои интересы. И эта структура оправдала своё назначение. Специальное управление вначале подчинялось главку, как самостоятельная структура, а затем, чтобы выйти из партийного подчинения парткому Камгэсэнергостроя сделали филиалом московского управления комплектации. За годы строительства на площадки было поставлено более четырех с половиной миллиона кубометров сборного железобетона. Для того чтобы представить это количество, проведем простейший расчёт. На один железнодорожный вагон грузится в среднем 15 кубометров или 40 тн. Для погрузки всего поставленного количества потребовалось бы 300 тысяч вагонов, и при этом длина железнодорожного состава составила бы 450  тысяч километров,  и обернула бы земной шар по экватору 10 раз. 

Сергей служил в Германии в группе советских войск. В компании часто рассказывал, как он прищучивал «фрицев». 

–– Мы всегда были при оружии –– говорил он  

–– и, если какой – ни будь фриц, проявлял недовольство, например в кафе, я вытаскивал свой АКМ, клал на стол, и недовольство сразу исчезало. 

А еще Сергей хорошо пел, в компании ему подпевала жена Таня, они рядом вставали и он высоким баритоном запевал. 

 – Из-за острова на стрежень……. 

 ––Помню,  как на строительство автозавода приехал заместитель председателя совета министров Дымшиц. В его ведении находились все материальные  ресурсы страны, одновременно он руководил Госснабом СССР. Дымшиц посетил строительство нашего кирпичного завода. Как всегда в сопровождении были представители партийных властей. От областного комитета заведующий отделом строительства Искандер  Валеев. На заводе уже шел монтаж  оборудования. 

 Я был хорошо подготовлен, и лично докладывал высокому гостю технологию производства. Временно исполняющий обязанности директора завода местный парень  шел
– Что это он всё сам, не даёт рот открыть «нашему», 

-  с негодованием, на татарском языке,  говорил  Валиев, обращаясь к секретарю местного городского комитета Беляеву. 

 Я, к сожалению, не знал татарского языка, и об этом мне позже рассказали местные ребята из моего окружения. В то время не возможно было предположить, что уже на этом этапе возникнут противоречия между отдельными группами партийных функционеров. В Челнах  был свой, недавно назначенный  секретарь Беляев, и ему, очевидно, не очень нравилось, что командует тут на его территории, какой – то Уралов из Нижнекамска.  

Валиева по линии областного комитета сделали  ответственным за Набережные Челны, он естественно выражал интересы Беляева. 

Валиев был ярым националистом. Когда мне приходилось бывать у него в Казани он, нисколько не стесняясь в моем присутствии, отвечал на звонки, и разговаривал только   по–татарски,  показывая тем самым, кто в доме хозяин.  

Совершенно другим  был министр МВД Татарстана, к которому я обратился по вопросу оформления легковых уазиков. Меня поразила его интеллигентность и корректность в обращении. Так, что и татары бывают разные. Дело не в национальности, а в человеке.  

Завод силикатного кирпича. Директор Ладкин. 

Что касается силикатного,  то на завод, несколько позже, мы нашли настоящего специалиста из Магнитогорска – Николая Ладкина и назначили его директором. Настоящий сибиряк  он разговаривал,  делая ударение на «О», невысокий очень подвижный и деловой. Ладкин до тонкостей разбирался в технологии производства.  

Во время наладки оборудования сутками находился на заводе.  

В этот период я часто приезжал к нему, он в рабочей телогрейке испачканной известковой пылью подходил, здоровался. 

 – Всё, Гелий ;сифович, пр;гнали дезинтегратор, р;ботат нормально, двиг;мся дальше по техн;логии, –– говорил он, ударяя, на своё «;». 

Большие хлопоты доставил автомат укладчик. Его задача состояла в замене ручного труда укладки кирпичей, после их формовки  на поддоны. Автоматика долго настраивалась, и уже вот - вот  хотели бросить это хлопотливое дело и перейти на «электро– баб», как  на производственном жаргоне называли женщин, работающих своими руками, но директор выдержал напор, и все-таки запустил автоматы.  Ладкин  справился с задачей и завод начал выпуск кирпича уже к началу 1971 года. 

 

Несколько слов о  технологической схеме  производства силикатного кирпича. Производство силикатного кирпича основано на перемешивании предварительно измельчённых песка и гашеной извести. Из этой смеси под давление впрессовываются кирпичи, укладываются на тележки, и подаются в автоклавы, где при высокой температуре 90 °С; и давлением  в;режиме 0,5;— 3,5;— 1 или 1;— 5;— 1,5 атмосферы происходит их отвердение. Связующим  служит гашеная известь. 

Схема производства представлена на рисунке. Известь, пройдя через дробилку для раздробления крупных кусков, затем вначале размалывается на мельнице, а затем на измельчителе – дезинтеграторе и попадает в гасильный барабан. Песок, предварительно отсортированный, своим путем попадает в скоростной смеситель, куда также попадает гашеная известь и вода. Перемешанная шихта подается в высокоскоростной пресс, который впрессовывает кирпичи. Дальше автоклав и склад готовой продукции. 

Все сырьевые материалы перед подачей на;помол в;дезинтегратор должны пройти через магнитный сепаратор для предотвращения попадания металлических частиц в;рабочую камеру;дезинтегратора. 

Подготовленная шихта должна быть сформована за;5;— 15;минут после помола. Задержки в;работе пресса более чем на;30;минут могут привести к;потере активности шихты. Давление прессования должно быть не;менее 60 кг/см;. Сформованные на;поддонах изделия выдерживаются до;окончания гашения извести. Контроль над;процессом гашения осуществляется переносной термопарой;— окончание процесса гашения соответствует началу снижения  температуры. 

 

 

 

 

Завод ячеистых бетонов 

 

Анатолий Васильевич Чистяков директор Набережно - Челнинского завода ячеистых бетонов был не в восторге от создания производственного объединения и своего подчинения мне, как он считал директору такого же по рангу завода. Правда, у нас он не бывал, и не представлял, что Нижнекамский завод был всё же покруче, намного крупнее и сложнее по выпускаемой номенклатуре.  

ЗЯБ,  был построен раньше. В ноябре 1963 г. в цехах предприятия была получена первая партия газобетона – утеплителя. Затем на заводе организовали выпуск стеновых панелей для жилых домов, которыми комплектовались стройки Нижнекамска и Набережных Челнов вплоть до строительства и пуска в этих городах своих заводов КПД. С Анатолием Васильевичем, постепенно, мы нашли общий язык. Я категорически не хотел урезать его права,  и особого неудобства от  подчинению нашему объединению он не ощущал. Наоборот, с первых шагов мы начали предпринимать действия направленные на оказание практической помощи, в том числе полным ходом строили жилой дом силами нашего строительного управления. Эти взаимоотношения значительно улучшились после его посещения нашего завода и осмотра всех его производств. Особой фигурой этого завода был заместитель директора Малобродский, бывший полковник танкист, участвующий во многих сражениях отечественной войны. Его команды выполнялись мгновенно. Когда он кого – либо подзывал к себе, к нему двигались только бегом. Женщины липли как мухи к клейкой ленте. Это была легендарная фигура почище современного Жириновского. 

Несколько слов о технологии этого завода. 

В состав газобетона входит известь, кварцевый песок, алюминиевая пудра, цемент и вода. 

Все эти компоненты  размалываются, смешиваются с водой, затем формуются, и пропариваются в автоклавах. 

Газобетонные блоки – это прочный стеновой материал из ячеистого бетона. Он изготавливается путем вспучивания теста вяжущим газом, выделяющимся при химической реакции между вяжущим – газообразователем (чаще всего его роль выполняет алюминиевая пудра) и вяжущим (портландцементом). По своей стоимости 1 м.кв. газобетонной стены дешевле кирпичной, т.к. производство кирпича требует значительных расходов топлива на сушку и обжиг. Стены из газобетонных блоков в два раза легче, чем кирпичные, а трудозатраты на их возведение сокращаются на 40––50 %, и расходуется меньше цемента. За счет этого увеличился спрос на такой стеновой материал. Газобетон (газосиликатные блоки) представляет большой интерес для малоэтажного строительства, т.к. небольшой вес стеновых блоков позволяет вручную или с малым использованием техники быстро вести кладку стен. Газобетонные блоки легко подвергаются любой механической обработке. 

Взаимоотношения центра и периферии были всегда и остаются проблемами, вызывающими трения, конфликты. Самый хороший вариант, когда ты подчиняешься только закону. Однако это случается очень редко. Даже теперь в условиях рыночных взаимоотношений и капиталистической системы, у многих предприятий есть какой–то хозяин, толи это банк, толи крупная структура, толи ещё кто–то. Как быть? Как решать? 

Шаг за шагом настраивались дела объединения. Мне довольно часто приходилось уезжать из Нижнекамска. Такие отъезды участились с началом строительства автозавода. Почти ежедневно    я уезжал в Набережные Челны. И если на всех производствах имелись свои начальники, то головной завод, важнейший участок оказывался без руководства. Я искал такого человека, которому было возможным, поручить управление заводом. Мы искали оперативного руководителя.  Из наших собственных кадров самой достойной кандидатурой был, конечно, Владимир Акимов. К сожалению, к тому времени он уехал к себе в Нижний Новгород. К этому его подвинули его личные семейные отношения. Этот парень был бы совершенно естественно наилучшей кандидатурой не только на эту должность, но и вполне мог быть на сто процентов заменить меня. 

В средине лета 70 года мне из Киева пришло предложение от Икрама Вайзулина. Я обрадовался этому предложению. Прежде всего, хотелось побывать у моих родных, и заодно встретится с Икрамом. Я улетел в Киев. С Вайзулиным встретились на противоположной стороне Днепра в ресторане Старая Мельница. 

О нем у меня сложилось неопределенное впечатление. Но, то, что он был Татарин, правда, Крымский,  перевесило решение в его пользу. В то время в Татарии всё время говорили о значении национальных кадров. Я пригласил его на должность оперативного директора. 

Однако эта кандидатура оказалась неудачной. У него были какие–то закоренелые, видно выработанные на его прежней работе взгляды, он не приживался к нашей динамичной среде. Через несколько лет он уехал в Крым, и я с ним там встречался уже в восьмидесятых годах. 

В Киеве у себя дома, несколько дней я был с отцом и мамой. Они были очень рады моему приезду. 

К сожалению, я почему–то всё время спорил с отцом на тему о роли партии и еще по многим политическим вопросам. Мне очень жаль, что я это делал. Это вносило какие–то разногласия в наши взаимоотношения. А ведь это были самые мои близкие и дорогие люди. И я не должен был так себя вести. Но этого не вернешь. Они всегда с большой заботой и вниманием относились не только к нам с Аней, но и к нашим друзьям. Наша близкая подруга по Нижнекамску Нина Пигалова, приезжала в Киев на какие–то курсы, и о том приёме, который оказали ей мои родители, она вспоминала всегда с большой теплотой. 

 

 

Пигаловы в нашей жизни. 

 

Если говорить о наших близких друзьях в Нижнекамске, то это были Нина и Саша Пигаловы. Я уже писал о том, что мы подружились через их замечательных родителей. 

Василий Семенович отец Нины приехал из Казани и руководил плановым отделом моего завода. Они оказались в Нижнекамске,  связывая свою судьбу с моими производственными делами.  По работе эта пара была ближе к Ане.  В исполкоме горсовета Аня курировала медицину, и дела этих близких для нас людей были по её линии. 

Если приходились свободные часы мы всегда встречались вместе. Ходили, друг к другу в гости. Вместе растили своих детей. Нина всегда блондинка, как позже написал в своих стихах  Саша:  

Певунья моя, кареглазая, милая 

С копною пшеничных волос. 

Действительно «с копною пшеничных волос», умная, всегда со вкусом одетая, она сумела поставить себя в среде, окружавших её медицинских, да и вообще начальников. Она держала удар, да и сама умела, как следует ударить. Став начальником санэпидемстанции, участвовала  в различных приёмочных комиссиях, и её слово было очень весомым. Саша врач педиатр, помимо лечебной работы стал собирать большой материал по детским болезням, что легло в основу его вначале кандидатской, а затем докторской диссертаций. 

Как то сложилось так, что мы с Аней всегда их звали по именам Нина, Саша, а они нас по именам и отчеству. Встречаясь нам, было хорошо и весело,  смеялись, рассказывая смешные истории, пели песни. Нина хорошо пела, и знала много песен. Жизнь сложилась, так, что в Нижнекамске встречи из-за нашей большой занятости были, не так часты. Уже позже, когда мы разъехались в разные города, как ни странно, стали встречаться по нескольку раз в каждом году.  Мы продолжали интересоваться жизнью каждого, уважать и любить друг друга. Эта дружба сохранилась на всю жизнь.  

На своей небольшой даче Сашуля, как звала его Нина, всё делал своими руками. Он что–то мастерил, колотил, чистил, красил. Нинуля, как звал её Саша, с любовью ухаживала за огородом, разводила и выращивала разные цветы. 

 

 

Партком 

Ранг нашего предприятия повысился, по существующему тогда статусу теперь нам был положен  самостоятельный партийный комитет во главе с освобожденным от работы партийным секретарём.  Ждать долго не пришлось. На эту должность прислали (рекомендовали) комсомольского работника, из какого – то района, Леонида  Мордашова. 

Мы не сошлись с ним буквально с первых шагов.  Он почему–то считал себя равным, а порой и более высокого ранга руководителем объединения, чем директор. 

Но дело было даже не в его самомнении, а в том, что он не хотел, да и не понимал, что ему следует делать в этой роли. Я считал, что партийный комитет должен  проводить в жизнь, так сказать в массы ту политику, которую проводит руководство. Других целей, чем нарастить мощности, обеспечивать нашей продукцией две крупнейшие в стране стройки, улучшать систему управления, внедрять передовые технологии у нас не было. 

Он считал, что его роль «доглядывать» за директором от партии, выражать интересы районной и городских партийных организаций. Передавать руководящие указания от их имени. На деле все сводилось к  решению каких–то примитивных вопросов, сколачивание среди руководителей, группировок  противостоящих директору, распределению тех дефицитных материальных ценностей, ковров, автомобилей, бытовой техники, которые нам иногда выделяли, и чего невозможно было приобрести в свободной торговле. 

Несколько раз я пытался советовать ему правильное направление, объяснить, что и как нам следует предпринимать в той либо иной ситуациях, но всё было тщетна. Он этого не понимал, да и не хотел заниматься такими неясными для него вопросами. Человек он был нечистоплотный, любил выпить со своими сотоварищами на дармовщинку. Стремился приблизить к себе людей имеющих какое–либо отношение к материальным ресурсам, снабженцев, транспортников, строителей. 

Постепенно мы полностью отчуждались, друг от друга и только внешне выдерживали требуемую субординацию. Я приглашал  его на производственные совещания, он меня иногда на заседания парткома. Так мы и жили. Несколько раз я пытался избавиться от него. Но, очевидно недостаточно принципиально и настойчиво ставил этот вопрос перед первым секретарём горкома, и всё оставалось по–прежнему. Успехи на производстве радовали, а эта  глубокая и неприятная заноза мешала, но просто приходилось с этим мириться. Среди руководителей наших подразделений, цехов я не видел никого, кто прямо вошел в группу Мордашова и хотел  противостоять моему влиянию на коллектив.  Это успокаивало.                                               

Однако конфликт оказался очень серьезным,  я недооценил подлых возможностей этого человека.  

 

 

 

 

 

Валиев и Мордашов.  

Мои взаимоотношения  с заведующим отделом обкома всё время были натянутыми. Особенно это чувствовалось после описанного мною раньше  совещания у первого секретаря.  В душе я Валиева терпеть не мог, но вида конечно не подавал. Внимательно выслушивал его указания, но как только уходил, всё забывал, и действовал, так как этого требовала обстановка. Валиев это чувствовал. Постепенно,  у  Мордашова и Валиева сложилась связка. Мордашов приезжал в Казань, приходил к Валиеву на приём, там что–то наговаривал обо мне и эта заговорщическая  каша,  заваривалась за моей спиной,  и когда–то должна была вскипеть. 

О посещении Мордашовым Валиева мне рассказал инструктор обкома Николай Николаевич, с которым у меня были доверительные отношения. 

 

 Египет. 

 

В конце семидесятых бухгалтер заводского комитета профсоюза Молчанова, жена одного из моих заместителей, зашла ко мне, и предложила поехать в туристическую поездку в Египет, которая намечалась на начало декабря. В отпуске я давно не был, и хотя стоила поездка прилично, я подумал и согласился. Молчанова произнесла какие–то слова, мол, вы вначале езжайте, а мы после вашего возвращения посмотрим и возможно, какую–то часть стоимости оплатим. Этому высказыванию я не придал особого значения и поехал. Группа туристов была из разных городов Татарии, все люди молодые. Разные профессии, учителя, операторы нефтяники, профсоюзные работники.  Я в свои 39 лет,  был самым великовозрастным.  По  профессии просто инженером. Руководил группой, какой–то лощенный  комсомольско –  гебешный молодой инструктор, в обязанности которого входило присматривать за всеми, и не нарушать инструкций. Гидом молодая переводчица из Москвы. Как я понял  из разговоров  в нашей группе, все попали на эту поездку бесплатно за счет предприятия или профкома. За границу я выехал впервые. Всё было необычно и пограничный контроль и магазины  дьюти-фри, и члены экипажа самолёта, которые с опаской, что–то приобретали,  и рассматривали за прилавком этого магазина, в иностранном аэропорту. Впечатления огромные. 

Мы прилетели в Каир. Этот огромный город с мелкими бесконечными лавчонками и торговцами на улицах, шикарными гостиницами и кварталами вилл богатых египтян, производил огромное впечатление. Нам выдали в валюте  небольшие деньги. 

У всех было желание «обогатится» купить, что–то заграничное. Я, напротив, в плане трат вел себя свободно. Заказывал такси. Покупал «кока-кола».  

С этой покупкой произошел такой курьезный случай. У уличного торговца, торговавшего бутылками из коробки с искусственным льдом, я на пальцах расспрашивал, сколько стоит. Не поняв, я положил на его коробку купюру из 10 пиастров и взял бутылочку с кока – колой. 

(Денежная единица Египта – египетский фунт EGP  делится на 100 пиастров. В ходу монеты достоинством в 5, 10, 20, 25 50 пиастров, и 1, 5, 10, 20, 50 и 100 фунтов. Примерные цены: чашка кофе в отеле –5 фунтов; сэндвич - 1 фунт; бутылка кока–колы – 75 пиастров; поездка на такси в 2 км – 5 фунтов) 

––No, no..mister….––лепетал, что–то продавец. 

 Затем окружающие египтяне, тоже что–то произносили, улыбались, показывали на пальцах. Оказалось, что следовало заплатить один фунт и получить две бутылочки кока-кола.  

Все говорили, что здесь очень дешевые кустарные изделия из стекла. Мы искали такую лавку. К нашей группе пристал незнакомый человек и, лепеча что–то на полу русском, полу английском языках, завел в стеклянную лавку. На полках были расставлены разные бокалы, графины, стеклянные гарнитуры. Мы стали прицениваться. Наш сопровождающий включился в торг,  и стал упрекать в чем–то хозяина, воздевать руки к верху и кричать: 

 – О, Алла! О, Алла!  

Это он торговался за нас. Мы купили какие–то сувениры. А затем, когда выходили наружу, заметили, что хозяин дал этому человеку монету в несколько  пиастров. Оказалось, что это был простой зазывала, который за привод очередной группы покупателей получал свой заработок. Местные продавцы  сразу определяли русских. Подростки или молодые парни приставали, протягивали упаковку с презервативами. 

– Русс, русс, гандон!––  кричали они. 

Мы жили в шикарном отеле. Группу за длинным столом в ресторане обслуживала бригада официантов, каждый подавал свою часть еды из общего подноса, в котором были разложены порции. Обслуживание было классным. Для нас представителей большой социалистической державы это было в новинку. В  этой туристической отрасли мы явно отставали. Понять такое было не очень приятно. Поездка была длинной с обширными экскурсиями по достопримечательностям и историческим местам. Мы побывали в Александрии, посетили дворец свергнутого шаха. Шла средина декабря. Пляж на средиземном море был пуст. Но для нас средняя температура выше 22 градусов вполне подходила, и мы купались в море. Затем в Луксоре  храмы, знаменитые пирамиды. 

На поезде проехали через весь Египет до Асуанской плотины, построенной советскими специалистами.    

Когда я вернулся к себе в объединение, ко мне зашел председатель профкома и предложил компенсировать половину стоимости моих затрат на поездку.  

Не предполагая, что в этом возможна какая–то неприятность и зная о том, что все кто был со мной  в этой поездке, не платили свои деньги, я согласился, и написал об этом заявление. Если говорить о моём материальном положении, то оно, несмотря на сравнительно высокую зарплату, было скромным. Денег фактически хватало на жизнь, а бесконечные разъезды, командировки, представительства требовали дополнительных затрат, которых не было у рядовых работников. О каких либо левых доходах и речи быть не могло! Поэтому у меня   и в мыслях не было  предположения, что за этим шагом стоит настоящая подстава, которой воспользуется Мордашов и находившийся под его влиянием председатель профкома.  

 

 

 

 

 

Сорокалетие 

Наступил Новый 1971 год. В этом году мне исполнялось сорок.Сорок лет серьезный рубеж  в жизни каждого молодого и деятельного мужчины. Ты уже не можешь причислять себя к молодым, но ты еще совсем не старый. Это рубеж. Прошло полжизни.  Что там дальше неизвестно. Но ясно, что будешь также как и прежде двигаться вперед. Созидание, только созидание!  

 

 

Отметили моё сорокалетие в кафе. Пригласил всех начальников цехов, производств и служб.  Всего около сорока человек. 

Сфотографировались на память. Это для меня самая ценная фотография, на которой те с кем мы осваивали производственные мощности, выполняли  планы, двигались вперед. Дружили, спорили, иногда ругались, с некоторыми разошлись.  Я смотрю на эти одухотворённые лица. Это совсем не периферия, это современные ответственные специалисты. Прошло почти сорок  лет, а они все вроде бы, как только собрались. Вот в первом ряду слева Илья Малкин главный энергетик, а над ним во втором ряду маленький Дрозд очень эффективный руководитель  производства оснастки и нестандартного оборудования. Рядом со мной справа Гелий Непогодин главный инженер, а слева Мордашов, о котором отдельный разговор.  

Во втором ряду  Киселев, Тодоровский, Кричмар, Камелин. А там выше Ефимов, Карпов и все остальные отличные специалисты и замечательные люди.   

К сожалению, время летит вперед, его не догонишь. Мы сделали своё  дело и теперь уже пришли другие, думаю, не хуже работают на нашем предприятии. Предприятие действует, не смотря на все трудности переходного периода. 

Если говорить про людей, приехавших в то время в Нижнекамск и в Набережные Челны, я отношу их к самой передовой части общества, того времени. Это были люди, для которых было важно созидание, творчество в жизни. Новые интересные дела. Не каждый  готов сорваться с привычного насиженного места и уехать туда, где не всё ещё устроено, где трудности. Я сравниваю этих людей с американцами, съехавшимися из разных стран. Мы все были такими же эмигрантами, романтиками со свежими взглядами на жизнь, способными осваивать, и усваивать передовые прогрессивные взгляды. Я уверен, что успехи, которые нам сопутствовали, были связаны, прежде всего, с качеством тех замечательных людей, которые работали рядом со мной. Я  бы их всех назвал людьми Владимира Высоцкого. Они были за правду, за справедливость, против того однопартийного тоталитарного режима в котором жили.  

Помню свою поездку в Заинск. Я приезжал знакомиться с заводом сборного железобетона, который нам передавался по приказу министра. Осмотрев этот небольшой завод, мы по приглашению зашли в коттедж начальника строительства ГРЭС. 

 В то время там было некое землячество энергетиков, приехавших с Сахалина. Они вернулись на большую землю, но Сахалин запал в их души. Под аккомпанемент  гитары пели: 

Ну что тебе сказать про Сахалин?  

На острове нормальная погода.  

Прибой мою тельняшку просолил  

И я живу у самого восхода.  

;    А почта с пересадками летит с материка  

    До самой дальней гавани Союза,  

    Где я бросаю камушки с крутого бережка  

    Далекого пролива Лаперуза.  

Мне позже пришлось много раз бывать на Сахалине. Там все приезжие. Местных почти нет. Но они все романтики. 

 Встречи с Начальниками Камгэсэнергостроя.  

 Аркадий Эгенбург, Николай Максимович Иванцов, Владимир Фоменко.  

 

По своей работе мне всё время приходилось встречаться с руководителями Камгэсэнергостроя. Я был поставщиком сборных конструкций. Мои встречи носили  характер  покупателя и продавца в условиях, когда покупатель хочет получить, как можно больше и за ту же цену, а продавец в пределах своих возможностей, но по высокой цене. 

Покупателя редко интересуют  условия, действия продавца   и это нормально, так устроена жизнь. Но бывают случаи, когда покупатель, стремясь закупить, как можно больше  начинает интересоваться продавцом, и вникать в особенности его производства. 

Все строители с большой буквы, те которые прошли через большие стройки, прекрасно понимали важность базы. Они также считали, что база должна входить в их состав, быть у них в подчинении.  В ряде крупнейших строительных комплексов, к которым относился Главмосстрой и Минэнерго, была принята на вооружение другая система, более прогрессивная. При этой системе база или строительная индустрия была выделена в самостоятельную отрасль. С точки зрения самого дела это было прогрессивно, позволяло концентрировать ресурсы в направлении главного удара, более быстрыми темпами развивать саму отрасль, внедрять передовые технологии. 

С другой стороны,  это вызывало дополнительные проблемы управления. Когда база в руках Строительного подразделения, вопросы обеспечения стройки конструкциями, остаются внутри, о них не поднимаются требования, о них не ссылаются на высоких совещаниях.    Из четырёх начальников строительства, наиболее близкие взаимоотношения у меня сложились с Эгенбургом, Иванцовым и Фоменко. Эгенбург  и Фоменко даже несколько раз приезжали ко мне на завод, и надо сказать после посещения нашего предприятия,  относились ко мне с большим, чем прежде уважением и вниманием. 

На случайно сохранившихся фотографиях запечатлены эти крупные руководители, достойные памяти. К великому  сожалению их нет в живых.   Эгенбург  первый  начальник строительства КамАЗа   прожил сложную жизнь, не обошлось без лагерей. По слухам он работал в зоне, как технический начальник на строительстве Куйбышевской ГЭС. Тогда всем строительством руководило МВД.  

А заключённые и обычные рабочие, и инженеры были тем человеческим материалом, которым пользовалось это сталинское министерство. Очень энергичный, подвижный, жестикулирующий в такт производимым словам, он за словом не лез в карман. И даже фразы, произносимые  вперемешку с русскими народными выражениями, приобретали особую окраску. Однажды я застал в его кабинете двух проектировщиков, приехавших в Челны по проектированию вспомогательных объектов. Эгенбург так ярко вставлял в разговор смачные выражения, что, как мне тогда показалось, очки у этих двух московских интеллигентов двигались из-за, неожиданно услышанного. Он всегда называл меня по имени. А уже, когда я переехал в Москву иногда звонил и, интересовался, как дела. Затем был Батенчук, который меня не замечал, смотрел на меня взглядом проходящим где–то сверху. К Иванцову заместителю министра, я относился с большим уважением. Он занимал независимую позицию от местных партийных органов. Секретарь Челнинского горкома Беляев с поддержкой татарского обкома Табеева, принимали неимоверные  меры, чтобы поставить его на партийный учёт в местную партийную организацию и добиться, таким образом, его подчинению по партийной линии. Он же, как заместитель министра состоял на партийном  учёте в Москве. Их давление, в конце концов, увенчалось успехом, и за недостаточное внимание за ходом строительства соцкультбыта в городе ему    объявили партийный выговор. В этом, как и во многих других партийных действиях было очередное лукавство. Соцкультбыт был прикрытием и по делу никого не интересовал, главное состояло в том, чтобы подчинить себе этого крупного строителя того времени. Иванцов руководил строительством ряда крупных гидростанций, был начальником Гидропроекта. Министр вернул его в Москву, на его смену назначили Владислава Фоменко. Владислав Александрович Фоменко отличался жёстким и напористым характером, по возрасту, он был значительно моложе прежних руководителей. Мы были примерно одних лет. 

После его посещения моего завода у нас сложились хорошие отношения. Я считал за честь выполнять все просьбы исходящие от него. Вне стройки мы несколько раз встречались в Москве, и вели приватные разговоры. Такие люди много энергии затрачивают на порученное им дело, пропускают всё через себя, как спортсмены профессионалы быстро изнашиваются. Он умер от инфаркта ещё совсем молодым.  

Вспоминая этих крупнейших руководителей того времени, командовавших стотысячными коллективами, считаю, что мне повезло быть где–то рядом, наблюдать за ними и учиться у них.  

 

 

 

 

 

 

 

Первое крупное поражение. Создание треста в Набережных челнах. 

 Управляющий мой главный инженер. Развитие производственного объединения приостановлено.  Переход ведущих кадров в Набережные Челны. 

В средине лета я был в отъезде. Неожиданно, получаю сообщение, о том, что в Москве принято решение создать трест Татэнергостройпром в Набережных Челнах.  Руководить этой структурой предложили Непогодину, он дал согласие и уже уехал  в  Челны заниматься организацией. Все функции по созданию Набережно–Челнинской базы стройиндустрии переходят из нашего объединения к этому тресту. Я не был готов к такому повороту. Структура Объединения, пути его развития, всё было мной  продумано, и началось претворяться в жизнь. Все решения по этому вопросу были предварительно согласованы с главком и секретарем обкома Троицким. Первые шаги, давали реальные результаты. (Пуск завода силикатного кирпича) настройка общей инфраструктуры. Всё было путём. И вот вдруг, такое решение. По какой–то причине подготовка и принятие этого решения проводились в тайне за моей спиной. Это был первый случай, когда намеченные мною действия провалились. Я получил нокдаун, серьезное сотрясение. Было ясно, что дальнейшая борьба за объединение бесполезна. В этот процесс вмешались какие–то внешние силы, и повлиять на изменение такого решения не приходится. То, что производственное объединение более прогрессивная форма управления, подтвердила сама жизнь. Прошло много лет и от вновь образованного треста не осталось и следа. А производственные объединения, созданные в тот период в разных местах,  существуют,  по сей день. Трест это бюрократическая надстройка над группой предприятий. Объединение это чисто производственная структура с большими преимуществами оперативного управления, особенно вновь строящимися предприятиями. 

Позже я узнал подоплёку такому развитию событий. Инициатива исходила от секретаря Челнинского горкома Беляева. Это была чисто местная интрига, не имеющая никакого отношения к реальному делу, раздел сфер влияния, ревность к другим партийным образованиям  в других городах и наконец, престижность своего значения. 

До этого разделение ответственности по подчиненности произошло и в областном комитете. Прежде отвечавший за обе зоны Нижнекамска и Н Челнов, секретарь Михаил Троицкий, был освобождён от курирования Нижнекамска,  и его влияние было сосредоточено только на строительстве автозавода в Н Челнах. Всё складывалось, одно к одному, и инициатива Беляева была поддержана на всех уровнях, включая ЦК, откуда незамедлительно поступила команда Министру и, как положено, немедленно исполнена. 

Приказ о создании на базе Нижнекамского объединения не был дезавуирован, а в качестве утешительного приза нам подчинили камне перерабатывающий завод в Свердловской области в посёлке Северка. 

Помимо морального ущерба, мы понесли значительные кадровые потери. Этому способствовал Главк. Начальник Главка запретил мне тормозить перевод руководящих кадров во вновь создаваемый трест. И многие выпестованные у нас, руководители служб были переведены в Набережные Челны. Примерно до 30% специалистов были переведены во вновь образованный трест.  

Было обидно,  между мной и Непогодиным несколько натянулись взаимоотношения. Однако жизнь продолжалась, главная тяжесть производства конструкций для обеих огромных строек, все равно оставалась за мной.  Вес и влияние нашего объединения от этого события не уменьшились. Меня  приглашали на многочисленные Челнинские совещания. Но произошедшее, как что–то несправедливое отлегло на сердце тяжелым грузом. 

Я поехал на Урал, принял в подчинение новое предприятие. Гранитный щебень нам требовался как воздух. Мы выпускали сложные конструкции с высокими прочностными марками бетона. Директор завода Авдюков, жил в Свердловске. Посёлок Северка, расположен недалеко от города, в пределах действия областной электрички. 

С первых шагов мы договорились о путях дальнейшего развития. Создали собственный строительный участок, который формально вошел в строительное управление объединения.   

Сам завод состоял из двух участков. Первый участок это был непосредственно карьер, где предварительно путем взрывов разрабатывался гранитный монолит. Здесь работали сложные бурильные машины. Они разбуривали шурфы с определенным, заранее рассчитанным шагом. Затем в эти шурфы закладывались динамитные шашки, и производился сам взрыв.   Второй участок это был сам дробильный завод. Здесь вначале крупные глыбы гранита, доставленные из карьера самосвалами,  поступали на первичное дробление в огромные камнедробилки.   

Затем через систему транспортеров раздробленная порода поступала на следующие дробильные агрегаты, после чего материал сортировался, и промывался в специальных грохотах. 
Завод расположен в живописной уральской местности. Директор Авдюков в порядке экскурсий свозил меня к великолепному озеру «Песчаное». Редко можно встретить в природе   такую чистую и прозрачную воду, когда дно просматривается на глубину пять шесть метров. 

Для организации чёткой работы завода по поставке в Нижнекамск гранитного щебня, мы арендовали в уральской дороге две партии грузовых вагонов думпкаров, которые регулярно начали курсировать, и обеспечивать нас гранитным

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Мордашов. Двоевластие.  

Отток ряда руководящих кадров в Набережные Челны начал сказываться на эффективности управления. Мы, как бегун на длинной дистанции все еще бежали с прежней скоростью, но уже дышали более часто, пытаясь захватить всё больше и больше воздуха. В этих условиях производство требовало больше внимания, чем прежде. Явно разрушались сложившиеся связи. Требовалось нащупать найти те возникшие болевые точки и научить работать новых людей, которые встали на место ушедших. Найти способ  управления, чтобы вылечить, и восстановить здоровое тело. Не все сразу получалось. Я нервничал, ощущал, что в цейтноте.  

В это время мой секретарь парткома вместо того, чтобы практически оказывать какую–то реальную помощь, наоборот всё время отвлекал людей, причем из среды важных производственных участков на второстепенные, даже третьестепенные дела. Всё это проходило под видом выполнения важных партийных поручений, то по шефской помощи колхозам, то помощи школам, то по приёму каких–то делегаций, то по выезду людей на общественные работы. В конце концов, я вскипел. Выговорил ему, кто он есть на самом деле. Категорически потребовал хотя бы не мешать работать.   

Но мои требования остались без внимания, более того он стал мешать в вопросах перестановки людей, требуемой в возникшей ситуации. Я видел, и чувствовал, что он пытается сколотить группировку из начальников цехов, которая бы выступала против меня. 

Следовало предпринимать меры, чтобы нейтрализовать этого человека. Я пошел на прием к первому секретарю, объяснил, что желательно бы поменять Мордашова. Но беда состояла в том, что через него местные партийцы решали многие свои вопросы помимо меня и он их устраивал. Секретарь прямо, не отвечая на мою просьбу, фактически мне отказал. Ситуация ещё больше обострилась. Я перестал с ним встречаться, не приглашал на свои совещания. Он, однако, всегда сам приходил без приглашений, занимал важное место за столом заседаний и, как ни в чём не бывало, отсиживал их до конца. Обстановка накалилась до предела и должен был последовать взрыв. Так оно и произошло, но об этом чуть позже. 

Постепенно дела на заводе начали стабилизироваться и к концу 1971 года вошли в норму. 

В целях налаживания дружеских контактов между разными руководителями я предпринял два действия. К рабочей столовой срочно сделали пристройку, в которой поместили отдельный зал для комсостава завода. Я помнил ещё по Казани во время посещения авиационного завода, как здорово общались инженеры и руководители в таком зале. Обед не проходил просто так, во время обеда всё равно обсуждались разные производственные вопросы, что–то предлагалось, обдумывалось, и претворялось в жизнь. 

Я организовал коллективную поездку в Тольятти. Нам следовало  ознакомиться с  работой  родственных предприятий этого города. Заказали большой автобус, и с остановками по пути следования очень хорошо провели время. Когда все вместе в необычных условиях это сближает, и вырабатывает уважение друг к другу. 

 

По вопросам поставок конструкций на объекты строительства иногда возникали проблемы, как говорят на пустом месте. 

Это  было во время визита в Нижнекамск  заведующего отделом машиностроения Аркадием Вольским. Заведующий отделом ЦК по рангу котировался, чуть ли выше ранга союзного министра. 

Совещание проводилось в актовом зале городского комитета партии. На сцене сидели высшее руководство, включая директора комбината, начальника стройки, секретаря обкома и горкома.  Всё шло вроде бы в нормальном режиме. Но вот отдельные начальники управлений вдруг начали оправдывать свои промахи отсутствием конструкций.  

–– А где Айзбеков?–– спросил Вольский.   

 Айзбеков принял наш главк после ухода Роговина на работу по эксплуатации электростанций. Ему ответили, что Айзбекова нет, но есть Уралов, директор объединения, который отвечает за эти поставки.   

–– Уралов –– обратился ко мне Вольский. 

 – Найдите срочно Айзбекова, вы знаете его телефоны?  

–  Да, –– ответил я, 

 вышел и пошел в приемную секретаря горкома,  к телефону для того чтобы найти Айзбекова.  Был выходной,  и домашний телефон  Айзбекова в Москве не отвечал. Я обрадовался, мне было неловко перед своим начальником. Как он мог воспринять моё поведение, если я на месте не могу ответить,  и принять нужные решения? 

Подобное поведение Вольского для меня было унизительным. Он как бы ни считал меня за ответственного человека, да и просто не замечал. Но там, наверху у них были свои правила. Разбираться только с людьми своего ранга. Следовало что–то предпринять. 

Я вернулся. Сообщил, что Айзбекова нет дома. Затем сказал: 

–– Аркадий Иванович! Я гарантирую Вам, что в течение двух трёх дней встречусь со всеми, перечислил выступавших, и сниму все вопросы. Мы немедленно отгрузим всё возможное из наличия, а по отдельным сложным позициям организуем  работы в третьи смены и в ближайшие дни изготовим,  и также отгрузим эти детали. Относительно иногородних поставок  постараемся их закрыть  за счет собственных ресурсов. 

Говорил всё это я очень чётко и громко, чтобы слышали все.   Смотрел Вольскому прямо в глаза.   Я знал, что у многих из присутствующих на этом совещании строителей, ссылка на отсутствие конструкций, была отработанным приёмом. На самом деле в большинстве случаев они только еще собирались приступать к монтажу этих конструкций в будущем,  и поэтому был уверен, что мы договоримся. Ну, а что касательно этого совещания, пар был выпущен. Инцидент исчерпан. 

Награда 

 

Вольский часто приезжал на строительство КамАЗа. Он здесь проводил так называемые межведомственные оперативки. Следует отдать должное, он обладал хорошей памятью, знал многих людей. Характерной особенностью его стиля ведения совещания было непрерывное выкуривание сигареты за сигаретой. На таком совещании он сидел во главе длинного стола. Перед ним на столе была пепельница и специально подготовленный для этих  целей человек, непрерывно заходил, убирал пепельницу полную окурков, и взамен ставил чистую. Мог ли подобную межведомственную оперативку проводить начальник строительства, думаю, что да, мог бы. Просто ему следовало бы увеличить полномочия. 

Другое дело, что представитель ЦК такого высокого уровня мог влиять на местных партийных функционеров, но публично таких действий я не встречал. Характерно, что в новое время, когда Вольский стал председателем союза промышленников и предпринимателей, он выступил в защиту Ходорковского, несколько раз встречался с Путиным, и как мне кажется, поплатился за это, непонятно быстро уйдя из жизни. 

 

 

 

В 1971 году меня наградили орденом Трудового Красного знамени. 

 

 

 

 

 

 

 

Орден вручил Председатель Верховного Совета республики. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Королёв Евгений Никифорович 

 

Всё, что было создано в те годы  в Нижнекамске, связано с деятельностью начальника строительства его, успехами. Королёв был крупной фигурой, за которой шли большие дела.  

В 1963 году 7 строительных и монтажных управлений, действующих на стройке, были преобразованы в трест «Татэнергострой» и его управляющим назначен Е.Королёв. А с 1 июля 1963 года «Татэнергострой», которым руководил Евгений Королев, начал первые подготовительные работы на строительной площадке будущей ТЭЦ и Нефтехимкомбината. И  уже в1967 год первый турбогенератор Нижнекамской ТЭЦ––1 дал промышленный ток.  

Днем рождения ОАО "Нижнекамскнефтехим" стало 31 июля 1967 года. В этот день потребителям была отправлена первая продукция первенца нефтехимкомбината – центральной газофракционирующей установки ЦГФУ. Производственный комплекс комбината  включал в себя 10 заводов основного производства выпускающих более 120 видов продукции, среди которой три вида синтетических каучуков: СКИ––3, БК––1675Н и СКЭПТ.  

1966 год 22 сентября Указом Президиума Верховного Совета РСФСР рабочий поселок Нижнекамский переименован в город Нижнекамск. Полным ходом идет строительство города. 

В мае заложен первый блок фундамента Нижнекамского шинного завода. 14 января 1974 года бала собрана первая автопокрышка.  

1965 год. Началось строительство комплекса предприятий пищевой промышленности, торговли, хозяйственного и бытового обслуживания города. 

в 1969–ом году начато строительство аэропорта Бегишево, генподрядчиком был – "Татэнергострой". Взлетные полосы построил СК––104 треста "Каздорстрой". 

С 27 декабря 1971–го года аэропорт Бегишево начал принимать самолеты Ан–24, Як–40 и Ил–14. В 1971–ом была сдана в эксплуатацию часть взлетно–посадочной полосы, с доведением ее длины для аэродрома группы «В». 

Этот краткий перечень свидетельствует о небывалых темпах сооружения города и промышленных предприятий, которые пережили трудные годы, работают во всю мощь и в настоящее время. 

Хочу, особо остановится на взаимоотношениях с Евгением Никифоровичем Королевым. В Нижнекамске я  был, как бы нейтральной фигурой.  

У меня не было зависимости от нефтехимкомбината, я не подчинялся строителям, и это заложило те дружеские отношения с Королёвым, которые у нас сложились. Мы с Аней несколько раз приглашали его и его супругу к нам в гости. Он соглашался и приходил. Мы хорошо проводили это время.  Первый раз, когда я пригласил его, мы волновались. Как и что, подготовить. Что поставить на стол, о чём будем говорить. Но все образовалось само собой, и встреча прошла на уровне. 

Он шутил, рассказывал разные истории, анекдоты. 

––Кысло молоко iстымо? 

–– спрашивал он скороговоркой, и тут же мгновенно отвечал, 

––нэ хош, нэ надо! 

У них было две дочки.  

– Не дай бог –– говорил он,  

–– если кто–то из них забеременеет вне брака, я буду категорически против аборта, пусть рожают, и живут с нами. 

В зимнее время мы вместе ходили на лыжах. Такая встреча сохранилась на фотографии на память, фотографировала Аня. 

 

 

 

 

 

 

 

 

Взаимоотношения с партийными органами. Прокурор Хорьков 

 

Мои взаимоотношения с партийными органами были своеобразными. Я прекрасно понимал, какую роль они выполняют в государстве. Однако мне не всё было по душе. 

Мне больше нравилась система, когда генеральный секретарь партии одновременно совмещал пост председателя совета министров. Такие периоды были в нашей истории. В этом случае на первый план становилась исполнительная власть, исключалось двоевластие. Но в период моей работы в Нижнекамске такой системы не было. Это вызывало неурядицы. Борьбу кланов партийных и исполнительной власти. Очень характерным был приезд в Нижнекамск председателя  совета министров А.Н. Косыгина. В период подготовки к его приезду в Нижнекамск приехал заведующий строительным отделом ЦК Дмитриев.  Мне случайно пришлось присутствовать при его разговоре с приехавшими партийными секретарями областного уровня. Он совершенно не стеснялся, формируя как бы отдельную позицию противоположную позиции Косыгина. Вот откуда  идёт эта волна трений между руководителями промышленности и партийными боссами. Вот откуда этот надменный тип поведения даже такой небольшой фигуры, как мой секретарь парткома. 

Партийные функционеры вмешивались в дела, принимали решения, но за результат не несли никакой ответственности. И если получалось хорошо, то победу приписывали себе, а если плохо всё валили на хозяйственных руководителей. Как, я уже говорил прежде, я для себя выработал такое поведение. Выслушивал, принимал к сведению, но исполнял так, как было удобным для меня и моего предприятия. Из всех партийных руководителей больше всего мне импонировал секретарь Михаил Троицкий. Он вёл себя свободно, был демократических взглядов, позволял себе встречаться с такими людьми, как Евтушенко, Высоцкий, курил сигареты «Мальборо».  

Но я всегда  считал, что партийные чиновники это люди второго сорта не способные вести конкретные дела. Однако   власть находилась в их руках. 

Относительно так называемых силовых структур за десять лет работы руководителем завода, мне почти не приходилось с ними иметь какие–то дела, кроме нескольких случаев, когда мне от них что–то было нужно конкретно. 

В моём доме жил прокурор города Хорьков. Вспоминая его, мне кажется, что он внешне был очень похож на генерального прокурора России 2000 годов Устинова. 

Однажды Хорьков предложил мне выехать с ним за город на моей машине, просто выпить, и закусить. Я согласился, загрузил в машину всё необходимое. Мы исполнили просьбу прокурора, всего было в достатке. Возвращаясь, Хорьков изрядно поддавший, хватал моего водителя за голову, закрывал своими широкими ладонями его газа, и, смеясь, толи в шутку, толи в серьез кричал, 

 – Ренат, вперед! Езжай, езжай! 

Вот такое было моё представление о местных властных структурах. 

 

 

 

 

Домостроительный комбинат  

 

После переноса функций строительства базы предприятий строительной индустрии КамАЗа от нас в Набережные Челны, у меня появились мысли о необходимости поднять уровень нашего объединения.  Для этого следовало либо организовать монтаж, выпускаемых нами конструкций, либо придумать ещё, что- нибудь в этом плане. После длительного времени изучения этого вопроса, я остановился на направлении жилищного строительства. Это направления было наиболее крупным потребителем конструкций. Жилые дома всегда нужны и будут строиться в любых условиях. Заказы будут всегда. Для решения такой задачи необходимо в составе объединения построить завод крупнопанельного домостроения и организовать два строительных подразделения, монтажное, и отделочное управления. 

Внимательно изучив нашу промышленную площадку, я остановился на варианте размещения нового завода за автобазой Татэнергостроя. На этом месте при планировании территории вполне размещалось многопролётное здание основного корпуса, со складом готовой продукции. Я сразу понимал, что завладеть таким жирным куском будет много желающих, в том числе и Татэнергострой. По сложившейся специализации в нашем Министерстве  жилищным строительством занималось специальное управление Энергожилстрой. В ведении этого управления было ряд домостроительных комбинатов, которые строили небольшие посёлки–города при электро и атомных электростанциях. 

Таким образом, следовало проявить большую изворотливость ума, чтобы получить согласие на включение домостроительного комбината в свой состав. 

Прежде всего, требовалось сделать техноэкономическое обоснование, определить серию домов возможную к применению в Нижнекамске, определить самую передовую технологию производства деталей для завода КПД. 

Какими путями пойти, чтобы осуществить эту авантюрную идею? Я решил действовать по нескольким направлениям. Первое создать предмет для обсужден6ия. Тоесть необходимо на руках иметь проект, который выложить на стол. Так, как мы всё время занимались капитальным строительством, в нашем плане были лимиты московского института Оргэнергострой, которые возможно использовать на эти цели. Так я и поступил. Слетал в Москву в институт. Здесь я нашёл сторонников. Главный инженер проекта Лившиц, заинтересовался, и стал активно со мной сотрудничать. Для того чтобы привязать этот завод к нашей площадке невидимыми связями мы решили в проекте создать общий склад сырья. Конечно, это не была стопроцентная мера, но одно из условий совместного существования двух предприятий. Я больше чем уверен, что если бы время не распорядилось по–другому, и я остался бы в объединении я продавил бы это в жизнь.  

Второе выбор передовой технологии. Вместе с Лившицем мы остановились на конвейере, формующем плоские изделия для внутренних стен и перекрытий в горизонтальном положении. Обычной технологией формовки подобных изделий были кассеты, состоящие из вертикальных листов с паровыми рубашками в щели между которыми заливался бетон. Плоская технология формовки позволяла более тщательно устанавливать арматурные каркасы и закладные детали, но требовала применения специальных калибрующих устройств и шлифовально–затирочных машин. Такое нестандартное оборудование  можно было изготовить на машиностроительных заводах  Татарии. 

Итак, мне предстояло убедить в необходимости строительства домостроительного комбината республиканские партийные органы и при их помощи изготовить основное технологическое оборудование.  И уже позже подключить свой главк, поставив его в обстоятельства свершившегося факта. 

Я начал действовать и постепенно, осуществлять свой план. То, что я найду поддержку в Нижнекамске, я не сомневался. Так оно и  было. Мне удалось в один из приездов в Нижнекамск первого секретаря Табеева, добиться его аудиенции и фактически получить согласие на изготовление оборудования на машиностроительных заводах республики. 

Дело двигалось, но, к сожалению события, произошедшие позже, приостановили этот  проект. Однако через несколько лет, здравый смысл восторжествовал и в Нижнекамске на площадке, которую я подобрал все - таки завод был построен и на его базе был создан домостроительный комбинат, который строит жилые дома и, по сей день.  

 

 

 

 

 

 

 

Проверка работы контролером из КПК 

 

Меня пригласили в партком. Вот уже двадцать дней нас, а вернее меня, как директора проверяет инспектор Комитета партийного контроля из Москвы Владимир Иванович. Каждый день он приезжает на горкомовской «Волге» просит принести, те или иные документы, пригашает к себе разных людей, о чём–то расспрашивает. Владимир Иванович, среднего роста, блондин с аристократичными чертами лица, с интеллигентным московским говором производит приятное впечатление, принципиального благородного человека. Люди ему доверяют. В этом, очевидно его профессиональное преимущество перед другими. Когда он приехал в Нижнекамск, меня пригласили в горком, где первый секретарь его представил, сказал, что он будет проверять нашу деятельность, попросил создать для него необходимые условия и предупредить об этом все службы объединения. 

Любая проверка это не очень приятно, тем более проверка такого высокого уровня. Откуда взялась эта напасть? Я конечно примерно уже понял. Мои предположения подтвердились при встрече с секретарем парткома Мордашовым. Он отводил взгляд, глаза его бегали. И хотя всем своим поведением пытался показать, что он здесь не причём, но было ясно это внешний камуфляж, а на самом деле это его работа. 

Я зашел в партком. Владимир Иванович пригласил меня любезно присесть напротив себя, за столиком приставкой к письменному столу. Перед ним лежала открытая кожаная папка, и куча разных бумаг. 

––Гелий Иосифович –– обратился ко мне инспектор  

–– у меня к вам есть целый ряд вопросов, хочу выслушать ваши ответы. 

––Пожалуйста, я готов. 

––Скажите, пожалуйста, Гелий Иосифович, я просмотрел сводки производства за целый год.  У вас очень высокие темпы прироста к уровню прошлого года. Чем это обусловлено? Нет ли в этом приписок? 

–– Да нет! Это наш стиль, просто мы так работаем уже несколько лет. 

–– За счёт чего это достигается? 

––Факторов много, в том числе…–– Я подробно изложил наши методы управления, увеличения выпуска на отдельных линиях, внедрение бригадного подряда и так далее. 

––Что касается приписок, то это невозможно и очень просто просчитывается. Следует сложить остаток на складе на начало периода плюс выпуск, плюс остаток на конец периода и вычесть из этого количества объём отгруженной продукции. Если остаток окажется равным на начало периода, то количество отгруженной продукции должно быть примерно равно объему производства за этот период. 

–– Понятно, поручите, пожалуйста, подготовить для меня такую справку. 

––Следующий вопрос, вы в этом году обменивались нарядами на цемент с «Татэнергостроем» По тем данным, которые я получил, вы не возвратили строителям пятьсот тонн цемента? 

 Я потянулся за телефоном, чтобы уточнить. 

––Не надо, уточните позже, надеюсь, что вы рассчитаетесь со строителями. 

––Как вы знаете в стране напряженное состояние с обеспечением металла. Какие меры вами принимаются для минимизации отходов металла? 

––Мы организовали специальный участок по стыковке обрези арматуры, всё, что выходит после стыковки пускается на армирование не ответственных конструкций. Относительно других видов металла, наши технологи делают предварительный раскрой на бумаге, и только после этого идет резка листа и профилей в заготовочном цехе. 

––И какой процент отходов? 

––В пределах нормативов. 

–– Так, продолжал он, 

 –– теперь меня интересует порядок распределения премий. Например, мотористка Ольга Семёнова, жалуется, что в цеху….––Он заглянул в свою тетрадь 

 – во втором формовочном, начальник цеха начисляет большие премии к приближенным к себе работникам?  

После этого вопроса, мне стало полностью ясным, кто направляет деятельность инспектора и подсказывает, что и где смотреть. Это точно мой любимый секретарь парткома. Этот случай я лично разбирал. Семенова была партийной активисткой, но по производственным делам не очень блистала в цеху. В результате состоялась стычка между начальником цеха и секретарём парткома, Мордашов поддерживал Семенову. 

Я объяснил инспектору, что этот вопрос я разбирал, и справедливость восстановлена. 

–– По данным бухгалтерии – продолжал Владимир Иванович  

–– недавно вы передали совхозу «Красный ключ» шестьдесят тонн цемента. Извините, на каком основании? 

Я об этом не знал. Позвонил в снабжение. Мне сообщили, что передали этот цемент по требованию парткома. Цемент считался фондовым материалом, мы не имели права этим материалом вольно распоряжаться. 

––Разберусь, наведу порядок – ответил я инспектору. 

––Теперь по поводу, вашей строительной деятельности. Вы ведете большое строительство, жилых домов, недавно сдали детский сад, построили пионер лагерь. Скажите в - первых, почему вы не заказываете это строительство специализированной строительной организации. Как вообще сочетается ведение разной деятельности. Ваш главный бухгалтер мне не очень чётко объяснила. И я заметил, что во многих случаях вы начинаете строить, не имея этого объекта в плане работ, и только позже, оформляете требуемые документы. 

Я объяснил ему ситуацию, раскрыл наши мотивы. 

–– Как директора, вас понимаю, но как государственный человек  не могу. 

––Ответьте, пожалуйста, Гелий Иосифович, для чего в ваших домах вы содержите несколько пустых квартир, используете их, как гостиницы. Это же прямое нарушение. Для гостиниц есть специальные организации. У вас в городе хорошая гостиница, где я сейчас нахожусь.  

 Гостиницы я содержал по двум причинам. В первых это было удобно для приёма разного начальства из Москвы. Во вторых это было просто необходимо для приглашения нужных специалистов, которые в этих квартирах проживали до получения постоянного жилья.  

Я объяснил. Инспектор остался неудовлетворён моим ответом. 

––Следующий вопрос–– продолжил Владимир Иванович 

–– В прошлом году в Ульяновске на автозаводе, вы приобрели запасные части на шесть легковых автомобилей? 

––Да, приобрели –– ответил, я. 

–– С какой целью? У вас не было на балансе столько автомашин. 

–– Мы приобрели запасные части, и собрали из них, полноценные Уазики. 

–– Да, я обнаружил эту, так сказать вашу в кавычках операцию, это уже на грани «Золотого телёнка». Изготовили  и отгрузили автозаводу сборный железобетон, под который использовали ресурсы, предназначенные для других целей, и таким образом допустили первоё серьезное нарушение, а затем собрали автомобили, оформили на них номера, поставили на учёт и тем самым второё серьезнейшее нарушение! Это кто же у вас такой смельчак, принял такое решение?  

–– Это лично, я такой смельчак, я поручил провести эту сделку. 

–– Интересно, интересно, и на, что вы рассчитывали? За такие операции не гладят по головке! 

–– А вы, что думаете, Владимир Иванович,  лучше ездить на самосвалах или может на ишаках, прикажете!  

теперь распылился, я  

– Организовали объединение, до Набережных Челнов более сорока километров. Снабженцы  мотаются по всей республике в поисках нужных материалов, заработная плата из банка, у нас гравийная фабрика, причал для отгрузки  конструкций на расстоянии и другие потребности. В личную собственность  машины не ушли! 

–– Ещё этого не хватало–– констатировал Владимир Иванович 

–– закончим по этому вопросу. 

–– Вам выделяли для коллектива легковые автомобили «Жигули». В числе получивших, есть люди из Москвы, а это как понимать? 

–– Очень просто, у нас не было достаточно желающих, а москвичи из проектных институтов, попросили выделить им, я разрешил. 

Позже, когда я уже работал в Москве, я понял, что за такие услуги обычно платят наличными, но в то время, да и теперь, у меня и помыслов не могло быть об этом. 

–– Понятно –– констатировал инспектор –– ну и последнее. 

–– Вы ездили по туристической путёвке в Египет? 

––Да, ездил. 

––Профсоюз вашего завода, оплатил вам половину стоимости, так ведь? 

––Да оплатил. 

––А вы разве не понимали, что это грубое нарушение финансовой дисциплины? 

––Какое нарушение, да в группе, с которой я ездил, не было ни одного человека, кто бы ездил за свой счёт. 

––И в этой группе были ещё директора? 

––Нет, не было. 

––Вот видите, директору нельзя оплачивать такие расходы без разрешения от вышестоящего профсоюзного комитета, таковы правила и вы должны их соблюдать! 

Кровь прильнула к моей голове, я понял, что не знал правил, а незнание не освобождает от ответственности. Думая, что мои заводские профсоюзники делали всё от души, я и не предполагал, что это подстава. 

––Я не знал этого. Я немедленно верну эту сумму профсоюзному комитету, и справку представлю вам. 

 ––Это ваше дело, как поступать. Через несколько дней я закончу свой материал, окончательно его рассмотрим у первого секретаря. Желаю вам успехов, всего доброго. 

Владимир Иванович улыбнулся, протянул мне руку для пожатия, и мы на этом разошлись. 

Я срочно взял аванс в счёт зарплаты, внес деньги в профсоюзную кассу. Через несколько дней в присутствии секретаря горкома я расписался о том, что ознакомлен с актом комиссии, на этом мы разошлись. 

Затем пошла обычная производственная жизнь. Дела захлёстывали. За ними я уже почти забыл о прошедшей проверке. Да и перебирая те замечания, которые были указаны в акте контролёра, я не видел в этом особых серьезных нарушений, и надеялся, что возможно пронесёт. 

Однако  всё было не так. Не пронесло.  

  

Крах. Обком освободил от работы с партийным взысканием. 

 

Шел сентябрь, еще стояла теплая погода. Раздался звонок. Звонил из обкома Николай Николаевич инструктор. 

––Гелий Иосифович, на 20 сентября тебя приглашают на бюро обкома. Рассматривается твоё персональное дело по результатам комиссии партийного контроля, начало в 12 часов, вылетай сегодня вечерним рейсом не опаздывай, как говорят «Ни пуха, ни пера», к черту можешь меня не посылать! 

Я прилетел вечерним рейсом. В предбаннике перед большим залом заседаний, среди многих людей, случайно увидел Мордашова, который кивнул головой. Я не ответил. 

––Подонок –– подумал, я. 

Пригласили. Зал заседаний представлял собой большое помещение, где в конце был стол президиума. Дальше в два ряда располагались квадратные столики углами, направленными в сторону президиума, за которыми сидело по три персональных члена бюро. У входа стулья для приглашенных участников.  

Мой  вопрос заслушивался вторым. Докладывал заведующий отделом строительства Искандер Валеев. Заседание вел второй секретарь, которого я не знал.  

После короткого доклада, в котором излагались нарушения, отмеченные в записке комитета партийного контроля и в частности те о которых мне задавал вопросы инспектор, председательствующий спросил:  

– Какие предложения отдела? 

Валеев произнес. 

 – Отдел предлагает директору объединения Камэнергостройпром Уралову вынести выговор с занесением в учётную карточку  и освободить от занимаемой должности,  

 далее перечислялись меры по исправлению отмеченных недостатков, я слушал поверхностно, уже не вникая в суть.  

– Передать все квартиры очередникам, ликвидировать ведомственные гостиницы. Навести порядок с использованием фондовых материалов,  –– и ещё что–то. 

––Прошу проголосовать ––   предложил председательствующий. 

––Единогласно, решение принимается. Переходим к следующему вопросу–– 

Я встал со своего места, и, не оборачиваясь к  залу заседаний, вышел.  

Из  Обкома, позвонил своему другу Григорию директору завода. 

––Гриша, прошло бюро, дела мои плохие, меня нокаутировали, пока ещё не пришел в себя. Надо выехать куда – то из города, приезжай. 

Мы сидим на безлюдном песчаном пляже, на берегу красивого озера. Ещё тепло. 

На разложенном, на песке коврике, бутылка водки, закуска. Пить не хочется. Гриша это понимает. Ему рассказал коротко, что произошло. Он всё понимает. Что–то утешительное произносит. Я плохо слушаю. Не рассчитывал на такое решение. Оно явно несправедливое. Те незначительные нарушения тянули максимум на выговор. Постепенно  до меня доходит та пропасть, куда я свалился. Кусок жизни в десять лет. Самые благородные и лучшие порывы. Завод, созданный с нуля. Это всё равно, что вдруг потерять самых близких, любимую женщину. Для меня это было всё. В этих прошедших десяти годах состояла вся моя жизнь. Здесь я самоутверждался, рос, дерзал, испытал счастье созидания, творчества и так невыносимо обидно всё это потерять. Меня всего этого лишили. Меня не лишили высокой должности, которую многие воспринимают, как возможность жить в достатке. Накапливать личные сбережения. Нет, эта сторона не моя. Кроме небольшой трехкомнатной квартиры ничего нет. Сбережений не хватит даже на поездки в поисках работы. 

Я жил этим день и ночь. Это пристрастие к созиданию к творчеству отняли. Отняли кусок жизни, вырвали его из груди. Перед взором как в кино мелькают разные кадры: Вот посёлок  и грязь. Вот первооткрыватели, кто вместе со мной делал первые шаги. Вот паровозы и спасение города от замерзания. Вот  первая продукция и радость на лицах. Главный корпус пуск по пролётно. Расширение, еще два пролета. Новый цех в зоне. Керамзит. Котловская песчано–гравийная фабрика. Посёлок из щитовых домов. Стеклоплитка. Мечты, мечты, стремление ещё больше и больше. Наконец, будущий домостроительный комбинат.  В его создание вложил много мыслей и энергии. Рассчитывал, что  комбинат внесёт новую струю, позволит вывести объединение на другой уровень, другой ранг, и возместит потери, возникшие в связи с созданием треста в Челнах. 

––Построят ли его? Наверное, построят. 

––Ладно, Гелинька, жизнь сложна, всё бывает. Устроится. Волчий билет не получил и слава, богу! – утешил меня Гриша. 

Вспомнил рассказ  одного парня из Набережных Челнов, которого исключили из партии, и он подал апелляцию в КПК, попал на приём к председателю старику Пельше. Старого председателя ввели два помощника, одели ему очки, усадили в кресло. Парню не предложили сесть, он  стоял. Пельше посмотрел на положенный для него документ, затем взглянул на этого парня. 

 –– Из Татарии? –– спросил он, и сам же ответил, 

 ––  там сильная партийная  организация, решают всё правильно, и подвел итог  монолога.  

––  Оставить в силе! 

Да, могло быть и так. Мы расстались с моим другом, я улетел к себе. 

Чем заняться не знал. На завод, к себе в кабинет пойти не хотел. Позвонил, попросил собрать мои бумаги, записные книжки и привезти. 

––Может в Киев? На Украину, но кому там я нужен?  

Связей нет. Начинать с нуля, с мастера? Возможно и так. Даже если поехать по разным местам, средств нет––  

Сидел дома, ходил из угла в угол. 

Через несколько дней, раздался звонок.  Я поднял трубку. 

––Гелий, ты, куда пропал? – звонил Королёв. 

 –– Ну-ка быстренько ко мне. Жду тебя. 

Я пришел. Евгений Никифорович внимательно посмотрел на меня.  

––Все понимаю, бывают всякие передряги. Пройдет. Даю тебе должность моего заместителя по жилищному строительству. Решение принимаю сам, согласовывать ни с кем не буду, согласен? 

––Согласен, –– не задумываясь, ответил, я.  

Это была достойная должность. В моём ведении оказались два строительно–монтажных треста «Жилстрой» и «Отделстрой», ввод строительства жилых домов и объектов соцкультбыта. 

Вот так проверяются настоящие люди. С мастеров начинать не пришлось. 

Год я проработал у Королёва, а затем меня забрали  в Москву.    

Я еду в Москву! 

 

 После всех трагических событий, после снятия с работы генеральным директором, после партийного выговора, после всех переживаний и не сбывшейся мечты создать самое современное передовое производственное объединение, я еду в Москву! 

1974 год. Конечно я на подъеме. Я бесконечно признателен Айзбекову Лукьяну Акимовичу. Я буду предан ему во всех делах, которые предстоят, не считаясь с тем, согласен ли я с ним или нет. Я счастлив, что уезжаю в настоящую Россию, и не буду находиться в зависимости от национальных татарских местных начальников. Эйфория, только так можно охарактеризовать мое состояние. А, что впереди? Уверен все будет хорошо или очень хорошо. Мы с Аней люди скромные, достаточно того, что нам платили, особой роскоши никогда не было, да и не нужна она нам.  

Итак, вперед, в новую жизнь! 

За длительные сроки работы в подчинении  главка, его отделы и структуры мне хорошо знакомы. Я знаю всех руководителей и многих рядовых сотрудников. Вход в новый коллектив не представляет, какую либо сложность. 

Многие сотрудники восприняли мое появление благожелательно.   

Как работать в аппарате? Конечно, есть свои особенности. Если я раньше был первым руководителем, и принятие многих решений зависело только от меня, то теперь все иначе. Принимать решения самостоятельно я не имею права, должен о чем – то доложить убедить начальника, а уже он будет действовать. Хотя впредь этого правила я не всегда придерживался и довольно часто сам решал многие вопросы, а затем докладывал руководству. Моим непосредственным начальником является Главный инженер Павел Казаченко, очень грамотный инженер, интеллигентный человек. Работать с ним легко, он выслушивает, вдумывается в обсуждаемые темы и затем принимает решения. Относительно работников моего отдела я естественно ни с кем не советуюсь и самостоятельно определяю структуру кому, чем заниматься и за что отвечать. 

  

Московские дамы. Милые болтливые инженеры. 

 

Московские дамы это особый континент. Прежде всего, они очень любят болтать по телефону, и у них это происходит с первых минут прихода на работу.  

Примерно так: 

 ––Маш! Привет, я на работе, как все закончилось? А как Ленка? Да ну ее, она дура, не всегда соображает.…  Да! Не обращай внимания…Люська?.. Нет, нет.  Ну, а Володя? …Да! Очень интересно!  Когда пойдем? …  

и так далее до бесконечности. 

А вторая дама, которая приезжает на работу на собственном автомобиле, выдает другой треп: 

–– Натуня! Привет! 

–– Я вчера почти видела твоего мужа! 

–– Не понятно, что значит почти? 

–– У вас "Черная Волга" с номером 354? 

–– Да? 

–– Так вот я видела такую же " Черную Волгу " с номером 353!!! 

Как поступать? Можно строго приказать: 

 ––Никаких разговоров по телефону в рабочее время!  

Но, можно и по–другому, не строить из себя крутого начальника, а просто найти необходимый компромисс, который бы соблюдал обоюдные интересы. Я поступаю по второму. Такой способ более сложный, но и более эффективный. 

Тут ничего не поделаешь. Но у каждого сотрудника  разные способности. Так одна дама старший инженер, очень симпатичная блондинка,  Валентина, после того, как я ее попросил в первую очередь быстро решить наши производственные вопросы, а затем занимайся, чем хочешь,  научилась,  делать это очень быстро и оперативно всего лишь в течение одного – двух часов.  

Поэтому на ее дальнейшую болтовню со своими знакомыми родственниками любовниками я не обращал никакого внимания. Пусть болтает, дело от этого не страдает. С Другими более тупыми приходилось сложнее, но я быстро встроил мои производственные привычки в их правила поведения и получил, требуемый для меня результат. Так, что работа настраивалась, без каких либо проблем. 

Сложности  появились с некоторыми мужиками, и конечно это было связано с «буханьем»,  и здесь не обошлось без эксцессов, но,  в конце концов, все устаканилось. 

Был такой наглый прилипчивый как жвачка парень Петраков, несколько раз замечаю в нем какую – то не адекватность.  

Спрашиваю. 

 –– Ты, что с похмелья?  – Нет! Да, что вы….  

В следующий подобный случай я его крутовато предупредил, и на этом все закончилось.  

Где жить? 

Это первый жизненный вопрос. И здесь мне повезло. Абрам Филиппович, инженер из Энерготехпрома, с которым мы долгие годы были в дружеских отношениях, предложил мне до получения постоянной квартиры пожить у него. Он был разведен и жил в двухкомнатной квартире. По делу занимался внедрением специальных устройств турникетов на железнодорожные платформы для транспортировки длинных железобетонных опор линий электропередач. Его конструкция позволяла в несколько раз увеличить загрузку вагонов и приносила большой эффект. Прежде, когда он приезжал ко мне в Нижнекамск, мы вели с ним долгие рассуждения о структуре управления. Обсуждали  создание производственных объединений, которые в будущем должны были заменить устаревшие структуры  типа «Трестов»  

Наши взаимоотношения переросли в дружбу, и каждый раз я был рад общаться с ним по разнообразным темам. 

Таким образом, все складывалось наилучшим образом.  

Но, к сожалению, обида на то, что не удалось довести свое любимое детище – мой завод, а затем и объединение до той стадии передового предприятия, о чем я мечтал прежде, не проходила. Эта обида сохранилась фактически на всю мою жизнь,  и временами приходит ко мне в разных сновидениях  с различными сюжетами того времени вне зависимости от моего  возраста. 

 

 

 

Пару слов о моём Главке. 

Главное управление это производственная, а не управленческая структура, такие главки   существуют и в настоящее время. В Производственном Главке есть все органы управления, от планирования и наделения своих подразделений всеми видов ресурсов начиная от заработной платы, капитальных вложений, производственным оборудованием и материально техническими ресурсами. То есть это полноправный хозяйственный орган. Он представляет,  по современным понятиям,  крупную производящую продукцию фирму. Имеет подразделения в разных городах, с централизованными финансами и даже научными и проектными организациями. 

В состав Главэнергостройпрома входило 62 предприятия и организации. Они  подчинены, по территориальному признаку, трестам, а в дальнейшем преобразованы в объединения и комбинаты. В прямом подчинении главку было 19 таких объединений и трестов.  

Трест "Энергостройиндустрия" в Москве (руководители С. Аврущенко, Гаврилов)  

В составе треста 9 предприятий, среди которых: Дзержинский комбинат производственных предприятий, Московская область (директор В. Силин, главный инженер Макешин) и Дубровский завод (директор Насонов) Ленинградская область.  

В системе главка было еще два комбината: "Центрэнерготеплоизоляция" (руководители Д. Исэров, А. Хохлов, С. Воронков) и "Южэнерготеплоизоляция". У них было 5 заводов теплоизоляционных изделий и материалов и сеть производственных предприятий по всей Европейской территории Советского Союза, включая Урал, Среднюю Азию и Закавказье. Комбинаты занимались ремонтом теплоизоляции тепловых электростанций и были высокорентабельные. По сегодняшним временам это была самая, что ни есть блатная, выгодная работа. 

Трест "Донбассэнергостройиндустрия" в городе Донецке –– руководители (В. Бахтин, Г. Бурик, С. Андросов, Е. Жебокритский,). В состав треста входило 11 заводов, из них 5 карьеров с дробильносортировочными фабриками, общий выпуск продукции составлял более 6 млн. м3 нерудных материалов. Два крупных завода ЖБК: Кураховский (руководители Г. Бурик, В. Чабан, А. Тарасенко) и Мироновский (Директором был П. Смыцкой), который выгодно выделялся номенклатурой изделий (центрифугированными опорами и производством серии ИИ––04 для соцкультбытовых и других зданий, конструкциями сетевого и промышленного строительства. На этом заводе, впервые в Советском Союзе, были освоены 26––метровые предварительно–напряженные стойки  опор Высоковольтных линий электропередач, которые экспонировались в Москве на международной выставке «Стройматериалы––71». Впоследствии Смыцкой П.П. был переведен в Москву в Главэнергостройпром заместителем начальника, затем после смерти П. К. Казаченко главным инженером и, наконец, после отъезда Айзбекова в Иран на строительство АЗС, был назначен начальником Главэнергостройпрома. 

АО "Объединение Днепроэнергостройпром" руководитель Марон – это одна из крупнейших баз Украины по производству строительных конструкций для энергетического, промышленного и жилищного строительства. С 1962 года успешно работает на рынках Украины и стран ближнего Зарубежья, известно своей продукцией в Монголии, Румынии, Югославии, Йемена, Иране, Вьетнаме. Участвовало в строительстве Камского и Волжского автомобильных заводов, электрификации Западной Сибири, в строительстве атомных, тепловых и гидроэлектростанций бывшего Союза и Монголии. За безупречное исполнение своих обязательств ЗАО "Объединение Днепроэнергостройпром" награждено орденом "Знак Почета" и многими дипломами. В составе объединения – три завода по производству железобетонных конструкций, завод по производству металлоконструкций, деревообрабатывающий завод, гранитный карьер, автотранспортное предприятие и железнодорожный участок. Имеется два речных причала для отгрузки продукции водным путём. 

 УСЭПП руководитель Николай Антипашин. 

За 1967––1970 гг. в состав УСЭПП входили Тольяттинский завод железобетонных изделий, Шлюзовой завод железобетонных изделий. В 1980 г. в состав УСЭПП также вошли автотранспортная контора, СМУ, машиносчетная станций. В 1982 г. УСЭПП был ликвидирован, а на базе Опытного завода строительных материалов и конструкций (СМИК) создано ПО по производству строительных материалов и конструкций Куйбышевэнергостройпром. Структура осталась прежней. В 1987 г. в состав ПО УСЭПП вошел Кашпирский завод теплоизоляционных изделий и Тольяттинский завод стальных конструкций. 

В короткие сроки были освоены новые типы железобетонных конструкций. Разработаны новые уникальные конструкции и новые технологии по изготовлению сборного железобетона. В период строительства Волжского автозавода на заводы УСЭПП была возложена обязанность главного поставщика железобетонных изделий и конструкций. Конструкции поставлялись на промышленные корпуса АвтоВАЗа, объекты жилья и соцкультбыта Автозаводского района города Тольятти. Параллельно со строительством Волжского автозавода заводами УСЭПП осуществлялись поставки на объекты химии, машиностроения, энергетики: ТЭЦ ВАЗа, Тольяттинской ТЭЦ, завода «Трансформатор», завода «Волгоцеммаш»; на объекты жилья и соцкультбыта Комсомольского и Центрального районов г. Тольятти. Кроме того, изделия заводов УСЭПП и Куйбышевэнергостройпрома (АО «Волгоэнергостройпром») поставлялись на особо важные государственные стройки Минэнерго СССР: на строительство тепловых атомных станций, Камского автозавода, Атоммаш, промышленных объектов Сибири, подстанции линий электропередач. 

О Камэнергостройпроме мной все написано в предыдущем разделе. 

"Энергостройкомплектация" 

Есть специальное подразделение,  так называемое управление комплектации "Энергостройкомплектации" В составе 15 функциональных отделов с большой численностью персонала, которые занимались комплектной поставкой продукции в установленные сроки, транспортом и складами. Работа была сложная и тяжелая, скапливалось колоссальное количество информации, которую требовалось переработать для принятия дальнейших решений. В одном здании с управлением находился информационно –  вычислительный центр, который значительно помогал создавать и формировать весь сложный многообразный объем требуемой документации.  

Особое место в этом управлении занимает диспетчирование поставок производимого на разных заводах сборного железобетона, особенно на литерные, большого государственного значения объекты. Работа кипит ежедневно. Сбор сводок, выяснение причин неисполнения и,  в конце концов, разборы на оперативных совещаниях у начальника Главка. А так, как ссылки на отсутствие конструкций для строителей обычное дело, объяснятся ему,  приходится ежедневно перед заместителями министра, порой и у министра, порой у инструкторов или зав отделом ЦК КПСС. 

 

Главный документ 

Ежегодно по министерству издавали приказы № 1 и № 2. В приказе № 1 отражались годовые объемы вводов энергетических мощностей, а в приказе № 2 –– километраж вводимых линий электропередач, а магистральных поименно. В приказах было много приложений, в которых указывались промежуточные сроки сдачи узлов и объектов смежникам и поставок конструкций и материалов (это, в основном, касалось нас). Эти два документа, определяющие основную деятельность министерства, находились под неослабным, систематическим контролем руководства и коллегии. Процесс формирования приказов был длительным, они выходили в свет в лучшем случае в январе, а это для нас поставщиков было несколько поздновато. При проектировании часто приходилось обращаться с просьбами об изменении конструкции при сохранении габаритов, закладных деталей и даже армирования, так как иначе невозможно было бы извлечь изделие из формы, установить и закрепить надежно закладную деталь и даже качественно уложить бетон. Терялось время. Этой работой и занялась группа по подготовке производства непосредственно в проектных институтах во время проектирования конструкций. Кроме того, определялся объем поставляемых изделий по годам, что позволяло подсчитать количество необходимых форм, разместить заказы по заводам и сэкономить время, которое, надо сказать, определялось с достаточной точностью, чтобы быть готовыми к поставкам. 

 

Из воспоминаний начальника Главка Лукьяна Айзбекова. 

«В Набережных Челнах была организована группа комплектации под руководством С.В.Егорова. Около 15––18 человек следили за поступающим потоком грузов и давали нам информацию, которая позволяла скорректировать действия директоров–поставщиков. В 30 км от Набережных Челнов находился г. Нижнекамск. Там строились заводы нефтехимии (трудно перечислить названия) и ТЭЦ. Этот комплекс мы тоже обеспечивали железобетоном. В Нижнекамске был наш завод (директор Г. И. Уралов, главный инженер Г. А. Непогодин). Это был флагман Главэнергостройпрома Производительность его доходила до 300 тыс. м3 в год» 

Еще по моей прежней работе в Нижнекамске я был тесно связан с Юрой Руденко.  

Юра, будучи главным инженером Энергостройкомплектации непосредственно отвечал за исполнение поставок по приказу№1 и в связи с этим все время находился на горячей линии. Он  прилагал  значительные усилия  по отгрузке сборного железобетона нате либо другие важнейшие стройки. Мы общались почти ежедневно. Когда я приезжал в Москву бывал у него дома. А когда наш сын Володя, решил поступать учиться в московский вуз, Юра и его жена Люда на период его сдачи экзаменов, любезно приютили Аню в своей однокомнатной квартире. Это была хорошая интеллигентная семья. Родители Люды служили в гражданской авиации и жили с ними в одном доме.  

 

Технический отдел 

Поначалу я в техническом отделе октябрь 1974 г. и в мое ведение входит научно–производственное объединение «Энерготехпром» Это очень интересная организация. 

Из небольшого московского заводика по производству сборного железобетона, Леонид Давыдов – директор этого объединения сумел создать очень интересную структуру и привлечь к себе на работу квалифицированных инженеров и даже кандидатов наук. 

У него прекрасное конструкторское бюро, опытные цехи и даже испытательные стенды. 

Главное создание совершенно новых конструкций, материалов, а иногда даже из других не профильных для нас направлений. 

Это Опытное производственно–техническое предприятие  внесло много нового и интересного в деятельность главка. Например, согласовало с институтом "Энергосетьпроект" "распалубочные уклоны" на виброопорах 0,4––10 и 35 кВ. Казалось бы, мелочь, но эта мелочь позволила сконструировать многоместную форму на 5––6 и 10––12 мест в соответствии с грузоподъемностью кранов и одновременно с помощью траверсы извлекать изделия из формы. Что значительно увеличило объемы производства. 

Была создана группа подготовки производства из 5–6 человек высококвалифицированных инженеров строителей под руководством Зиновия Дава и С. Р. Сафарова.  

Трудно переоценить деятельность этой группы особенно при строительстве ВАЗа и КамАЗа. Дело в том, что производство сборного железобетона требует тщательной и длительной подготовки, особенно нетиповых, несвойственных для энергетического строительства индивидуальных конструкций. Эти конструкции присутствовали на Вазе, КамАЗе и на Московском металлургическом заводе "Серп и Молот", Ярцевском чугунолитейном заводе и других промышленных объектах.  

Для выпуска такого первого изделия после получения рабочих чертежей необходимо: запроектировать форму, изготовить ее (изготавливали форму своими силами на своих заводах), в основном в объединении "Днепроэнергостройпром" (генеральный директор Иван Марон). Так, например: контейнерные жилые и производственные объекты. Быстро сборно - разборные комплектные здания разных пролетов и назначений, пластмассовые изделия. 

Очень ценно, что наряду с проектированием и созданием в натуре таких объектов параллельно проектировалась и создавалась технология производства с оснасткой, и всеми приспособлениями. Эта технология со всеми агрегатами оснасткой и приспособлениями не только изготавливалась в железе, но и проходила испытания при производстве продукции, и уже затем тиражировалась на другие предприятия. 

В 1968 г. Энерготехпромом предложены легкие металлические конструкции покрытий промышленных зданий с эффективным легким утеплителем. В основу конструкции был принят профилированный оцинкованный лист. За смену можно смонтировать здание длиной 60 м. В Энерготехпроме были разработаны быстромонтируемые здания многоцелевого назначения (БМЗ) в железобетонном варианте. Таких зданий построено очень много и в настоящее время есть заводы, выпускающие конструкции БМЗ. 

Министерство 

 

Минэнерго большое серое здание сталинской архитектуры. Центр Москвы Китай-город. 

Ну, а что же московский Китай-город и его название? 

О происхождении этого действительно необычного словосочетания существует несколько интересных гипотез. 

Некоторые исследователи считают, что название Китай-город означает «средний», «средний, срединный город между Кремлем и Белым городом» укреплением, проходившим по линии современного Бульварного кольца.  Иначе говоря, Китай-город  это средняя по своему местоположению крепость в кольце крепостных сооружений старинной Москвы. Само слово Китай в этом значении попало к русским из монгольских языков. 

Я выхожу из дома иногда пешком иногда городским транспортом до метро Щелковская. Затем еду по прямой линии до «Площади Революция» и затем пешком по улице Куйбышева до старой площади или мимо до гостиницы «Россия» и дальше прямо к зданию министерства. 

Каждый раз, проходя по этим местам, я фактически ощущаю себя настоящим Московичем. Ведь иду я мимо ГУМА министерства финансов, здания ЦК КПСС, да и самого кремля. 

Наш подъезд пятый, расположен внутри слева от главного фасада. Поднимаюсь на лифте и вот я уже на своем рабочем месте. Рядом гостиница Россия, в которой прежде я всегда стремился останавливаться. 

Еще не имея квартиры в Москве в наступающие ноябрьские праздники,  я постарался снять в России номер и вызвать Аню из Нижнекамска. Было очень приятно и торжественно провести здесь вместе время. Походить по центру Москвы, побывать в московских магазинах, что–то новенькое купить. Это создавало дополнительно приподнятость в нашем настроении и вызывало мечты о будущей московской жизни. 

Министерская структура такова, что при наличии множества заместителей министра по строительству, да плюс несколько производственных главков по различным направлениям, еженедельно проводились совещания по разным направлениям, и везде требовалось наше присутствие, как поставщиков. 

Участвовать во всех совещаниях начальнику главка было просто невозможно, поэтому довольно часто  на эти совещания Айзбеков направлял меня. 

Иногда, но это случалось не очень часто, совещания или коллегии проводил сам министр Непорожний или его первый заместитель Павел Петрович Фалалеев. 

Фалалеев пользовался огромным уважением.  Он не признавал авторитетов среди вышестоящих партийных и государственных  чиновников. Мог в категоричной форме отказать в чем то, не соглашаться с вышестоящим мнением. Когда ему звонил из ЦК партийный чиновник на уровне начальника отдела, он мог и ему отказать, причем в резкой форме. За, что через некоторое время (я уже перешел работать в Минвостокстрой) поплатился своей высокой должностью, был переведен на унизительную для него должность, заместителем начальника в наш главк. Не выдержал этого унижения и возможно по этой причине вскоре скончался. 

 Ходили слухи, что в этом повинен Аркадий Вольский, известный деятель даже в перестроечный период. 
У меня всегда были очень теплые воспоминания о Павле Петровиче. Он уважал людей дела. Это восприятие шло еще со времен Нижнекамска. Я помню, с каким интересом он знакомился с моим заводом. Своим поведением, выражая большое уважение к нам. 

 

Поездки на предприятия 

"Донбассэнергостройиндустрия". Мироновский завод. Артемовский завод шампанских вин. Одной из первых поездок на предприятия состоялась поездка в Донецк в наш трест В составе небольшой делегации мы вылетели в Донецк. Многие считали, что Донецк – это обычный промышленный город на Украине, который ничем не отличается от множества других подобных городов. Однако это совсем не так. Несмотря на то, что здесь сосредоточено большое количество различных металлургических, химических и других предприятий – город является самым озелененным из промышленных городов мира.  

Кроме того, второе название Донецка – это «Город миллиона роз».  

В 1970 году ЮНЕСКО именно такое звание присвоило данному украинскому городу. В те годы можно было насладиться видом более  180 сортов роз, которые были высажены на улицах. 

Я в составе делегации Главка по рангу не большой начальник, всего лишь, технического отдела. Но все управляющие трестов и объединений, директора крупных заводов, совсем недавно встречались со мной на равных. Мой завод в очень короткие сроки достиг по объемам производства первого места, выпуская до 300 тыс. кубометров  железобетона в год в очень разнообразной и сложной номенклатуре. Всем известно, что я пострадал от партийных распрей, а к таким людям, в среде директоров и руководителей,  было принято относиться с еще большим уважением. Мы на равных, «на ты». И в первый же день Владимир Семенович приглашает меня в гости к себе домой. 

Владимир мужчина сухой, подтянутый, черноволосый со смуглой кожей. Он оказался страстным охотником,  весь вечер рассказывал мне разные охотничьи истории, демонстрировал различное снаряжение, стволы разного калибра, и назначения,  муляжи убитых животных. 

––На охоту – рассказывал Бахтин, 

 –– мужчины собираются как на праздник – задолго обсуждают маршруты, чистят оружие, хвастаются прошлыми трофеями и мечтают о будущих. Сейчас сезон охоты на уток и другую пернатую дичь в разгаре, он открылся в первую субботу августа, и будет продолжаться до 25 ноября.  

–– Сколько уток можно убить за одну охоту?  

Спрашиваю у Владимира 

–– Нормы такие: 3 гуся, 5 уток, 7 лысух, 10 куликов, 15 голубей, 15 перепелок, 3 фазана  

–– А охотников проверяют, если они настреляли больше? 

–– Вряд ли найдется хоть один человек в области, которые даже на открытии сезона убил бы целых три гуся – это нереально. Например,  сейчас Александровский район – самый богатый птицей. За прошлый сезон там добыли 3500 уток, на открытии было 500 человек. Если поделить – выходит по 9 уток на человека. Много? А если еще разделить на 36 дней сезона? Вот и получится – меньше одной утки на выход!  

–– Какие самые популярные места охоты в Донецкой области? 

–– водоплавающая дичь – ответил Бахтин  

–– лучше всего водится в Александровском, Краснолиманском, Новоселовском районах. Перепела в Новоазовском, Старобешево, Тельманово. Куропатки, как ни странно, в Горловке, Енакиево, Шахтерске. 

Затем Бахтин начал рассказывать и демонстрировать своё охотничье оружие. 

––Три в одном, или так называемое трио отменное ружье для любой охоты в любой сезон 

Охотник с тройником в любых угодьях, в любой ситуации, как пионер  

— «Всегда готов!». 

 ––Основными категориями охотничьего оружия есть: 

 Карабины: 

–– В частности,  для охоты по крупному зверю, скажем на кабана,  хорошо иметь карабин калибра 7,8 или 9 мм.  под мощный патрон с экспансивной пулей. 

 Бахтин демонстрирует эти стволы из своего арсенала. 

––Выбор охотничьего ружья для охоты на кабана дело каждого охотника.   Выбор формируется от опыта охот, практики использования того или иного оружия. Многие охотники настолько воспитаны своими предшественниками, что принципиально отказываются от современных видов оружия, таких как карабины, и полуавтоматические или автоматические оружия, и следуют обычаям своих дедов и отцов охотников. Эталоном восприятия классического охотничьего оружия для охоты на дикого кабана служит «гладкостволка», а зачастую  и «горизонталка»!  

Так за бутылкой коньяка просидели почти до утра. 

 

Посещение первого предприятия. Мироновка.  

Петр Петрович директор завода для своих подчиненных был поистине настоящим отцом. С ним здоровались с большим уважением, не подобострастно, а как то с любовью. Очень уважали и очевидно считали, что он всегда примет правильное решение и для дела и для людей. Мне тогда показалось, что он очень мягок и не допускает грубости и крутости в своих общениях с подчиненными. Однако позже, когда мы уже работали вместе в Главке, оказалось, что это не так. Он иногда мог очень серьезно и резко спорить с начальником, чего у меня в силу сложившегося внутреннего статуса, и в мыслях не могло даже возникать. У меня полная преданность и точка!  

Помимо производственных цехов, где был полный порядок, современное сложное оборудование центрифуг, меня удивил и поразил заводской центр питания. Проще как это всегда считалось и называлось «столовка» Нет,  это была не рабочая столовка, а настоящий заводской ресторан, великолепно отделанный, оснащенный современным оборудованием, очень калорийными и вкусными блюдами по сравнительно не высоким ценам, чистотой и хорошим внимательным обслуживанием персонала. В те времена это была новинка. Рабочие чувствовали себя как во дворце, были окружены вниманием и соответственно отдавали честь своему директору и достойным отношением к работе. 

Таким образом, и следовало закладывать основы высокой производительности труда, дисциплины и порядка. И хотя это происходило еще в прошлом веке и в социалистическую эпоху, это положительный пример, который утверждает, что при любом строе все зависит от директора, лишь бы он чувствовал себя хозяином на своем производстве и хорошо относился к своему персоналу и рабочим. 

 

 

 

 

 

Артёмовский завод шампанских вин 

 

Емкости с вином 

Одним из традиционных экскурсий, которые проводил Смыцкой для своих гостей, был завод шампанских вин, расположенный не далеко от его предприятия.  У Смыцкого с  руководством этого завода были дружеские и деловые взаимоотношения,  и по его просьбе такие экскурсии проводились по полной программе. 

 

 

 

 

Весь цикл производства на Артёмовском заводе шампанских вин расположен под землёй, на глубине свыше 72 метров, в гипсовых выработках, добыча гипса в которых началась ещё в середине  ХVIII столетия. 

Условия в штольнях как нельзя лучше подходят для этого: постоянная, независимо от времени года, температура (13––14 °C), благоприятная влажность воздуха (85––90 %), огромная территория (26 га). Классический бутылочный метод производства игристых вин это сложный и трудоемкий процесс, основными особенностями которого являются длительная выдержка вина (не менее одного года) и применение ручного труда. Артёмовские виноделы производят игристые вина 3––, 5––, 7–– и 10––летней выдержки. 

Гипсовые выработки такой ширины и своды штолен так высоки, что по ним свободно можно ездить на автомобилях. 

Осмотр технологии начали с главной разливочной линии, где непрерывным потоком двигаются бутылки с шампанским, закупоренные временными пробками. Во время выдержки в период года или более кристаллический осадок из вина осаждается в этой временной пробке, так как бутылки хранятся с наклоном в сторону пробки и ежедневно вручную поворачиваются в гнездах стеллажей для их хранения. На конвейере вынимаются временные пробки и на их место устанавливаются и закрепляются хорошо нам известные постоянные пробковые. Наклеиваются и на пробку, и на бутылку красочные постоянные этикетки и бутылка направляется на укладку в транспортировочную коробку. На конвейер все вино поступает одного типа «брют» и в зависимости от заказа в его состав добавляется сладкая добавка, которая определяет, будет ли это сладкое или полусладкое. 

Во время продвижения по конвейеру периодически происходят самопроизвольные выскакивания пробок,  и так сразу началось наше дегустирование. Бутылку опорожняют в так называемый «болван» это обрезанная от сужающейся части 0,75 литровая бутылка от шампанского, обвязанная веревочным жгутом. Такой «болван» наполняют шампанским и дают на пробу. 

Сколько раз пришлось приложиться, я уже не помню, но после первого осмотра уже все навеселе. 

Затем нас проводят вниз по выработкам, где в разных местах в больших емкостях хранятся различные виды очень известных виноградных вин. Эти вина в определенных пропорциях смешиваются технологами виноделами до получения определенного букета, заливаются в бутылки и уже, затем направляются в места длительного хранения, где в специальных стеллажах содержаться миллионы таких бутылок. 

Здесь также не обошлось без дегустаций. Работница по просьбе вскрывала ту или иную бутылку. Тот же самый «Болван» ополаскивала вином, сливая его в ведро, и давала нам наполненный на пробу. 

Экскурсия закончилась тем, что многие, особенно женщины из нашей делегации, уже не могли самостоятельно передвигаться на своих двоих, и их пришлось аккуратно усадить в транспорт и доставить в гостиницу. Впечатление было очень большое и сохранилось фактически на всю жизнь. 

К великому сожалению в 1976 году  через незначительное время после моего переезда в Москву неожиданно у себя дома от сердечного приступа умирает Павел Казаченко. Еще сравнительно молодой полный энергии, падает в ванной комнате на пол и все. Он был сердечник. Это всегда неожиданно и трагично. Всю ритуальную часть организовывало хозяйственное управление.   Айзбеков поручает мне собрать руководителей всех наших подведомственных организации  и организовать  поминки. Звоню на места. Приглашаю в Москву к такому то времени, надо скинуться на проведение поминок. Отказов естественно нет. 

Деньги привозят и передают мне. Рядом с министерством тогда еще не разрушенная гостиница Россия. 

В правом крыле в закрытом ресторанном зале человек на 150––200 организовываем это прощальное мероприятие – поминки. Зал полон. Помимо родственников пришли многие начальники главков и заместители министров. Прощальные воспоминания, хорошие слова. Однако замечательного человека уже нет, и больше среди нас он уже никогда не появится. 

Заплаканные лица родственников. Тосты руководителей. Блины с черной икрой. Водка. 

 Очень, очень жаль хороший был человек Павел Константинович.  

Продолжаются мои поездки по предприятиям. 

Очередная поездка на Украину. Запад город  Стрый. Со Львовом и Закарпатьем у меня еще сохранились прежние очень большие воспоминания. В Закарпатье  я ездил кататься на горных лыжах в студенческие годы. Помню, как проходил скоростной спуск. В моей компании были люди бывалые – альпинисты. Я только проходил первые уроки. И  вот я стою на вершине спуска, а снизу Ленька Бибик. Он уже скатился, и кажется мне маленьким, из за большого расстояния.   

––Давай! Давай!  

Я,  оттолкнувшись, несколько раз палками помчался вниз. Скорость большая. К сожалению, на выкате на ровную часть горы, я не удержался, упал, несколько раз перекувыркнулся, растянул ногу. 

В Львове я бывал несколько раз. Там проживали родственники по линии мамы, очень приятные и милые люди.  

 Стрый. 

Принимает отличный парень Игорь Шпорин. Игорь вынимает из кармана портсигар, угощает. Я никогда не пользовался портсигаром и спрашиваю 

 – Золотой? 

–– Конечно, 

 улыбаясь,  отвечает Игорь 

––О-о-о! на этот счет есть такой Грузинский  загадка  

 произносит он с особым акцентом, изменив портсигар на партсигар.  

––  Какой  разниц  мэжду  пустой партсигар и круглий сирота? 

Отгадка:  Партсигар  бэз  папирос,  а  круглий  сирота  и бэз папи–рос, и без мами–рос. 

Загадка смешная, мы повеселели, и это наложило определенный настрой на наши дружеские отношения.  Парень он деловой, на заводе есть директор из местных, но его не знают и не признают. Все дела решает главный инженер. 

Подробный разбор состояния поставок на важнейшие линии электропередач, который мы провели с Юрой Руденко, был удовлетворительным, жалоб на завод не было.  

Стрый  крупный железнодорожный узел в западной части Украины (5 направлений – Львов, Мукачево, Дрогобыч–Самбор, Ходоров и Ивано-Франковск). Возле города расположенный старый аэродром (бывший военный, сейчас - разрушенный и частично переданный в собственность частным коммерческим структурам). Есть заводы: вагоноремонтный, автозавод («Стрый Авто»), кузнечнопрессового  оборудования, железобетонных конструкций, стеклодельный. Фабрики: суконная, швейная, обувная, деревообрабатывающая; пищевая промышленность. 

Наш завод расположен в Львовской области, Стрыйский район, поселок Дулибы.  

 В момент пика своей производственной истории он вырабатывал по 100 000 м3 это довольно крупное предприятие. В основном все цехи расположены на открытых полигонах. Главное направление выпуск опор для линий электропередач. 

Национальный состав населения на 1939 г.: евреи  35,6 %, поляки  34,5 %, украинцы  28,0 %, немцы  1,6 %. Гитлеровские войска оккупировали город 2 июля 1941 года. В середине ноября 1941 г. немецкая оперативная команда расстреляла в лесу возле Стрыя большую часть еврейского населения. 3 сентября 1942 года около 5000 евреев были вывезены в лагерь смерти Белжец. 

 В советский период активно развивалась промышленность, и возросло население. Коренным образом изменился национальный состав населения в послевоенное время состав населения: по данным 1959 года украинцев было 68 %, русских — 30 %, других — 2 %. 

1976 — 55,0 00 жителей. 

Как обычно из всех воспоминаний остаются те, которые вносят, не рядовой колорит. 

Здесь в Закарпатье еще с древних времен развито виноделие. И конечно Игорь Шпорин  на прощанье не мог не устроить для нас посещение одного из дегустационных залов небольшого винного местного заводика. 

  

 

 

Я получаю квартиру в Москве. 

Меня пригласили в хозяйственное управление дали адрес, и я поехал на смотрины. 

Квартира оказалась в Восточном районе. Этот район и до сегодняшнего времени носит название «Гольяново», что по моим  простейшим соображениям говорило, что здесь, когда то проживала самая, что ни есть голь. И действительно рядом был овраг с небольшой речушкой, напротив дома большое ржаное поле, которое тянулось до самого леса. В тоже время рядом огромный лесной массив «Лосиный остров», легкие Москвы, что свидетельствовало о чистом воздухе против застроенных московских кварталов. Квартирка двухкомнатная небольшая, но вполне достаточная, чтобы проживать в ней вдвоем с Аней. Вова в это время уже учился в институте и устроился жить в общежитии городе Долгопрудный. Надо сказать, что и в прежние времена мы ни разу не имели большой престижной квартиры. Как то этот вопрос не занимал наше внимание. Вроде бы в жизни были другие более важные дела. Осмотрев квартиру и район, я долго не размышлял,  и дал свое согласие. После чего начались хлопоты по переезду из Нижнекамска и приезду в Москву Ани. 

В Нижнекамске мы были прилично обустроены. Хорошая мебель, изготовленная в  какой – то из демократических стран Восточного блока. Одежда, инвентарь, постельные принадлежности всё было. 

Но, видно по глупости и из – за отсутствия житейского опыта принимаем решение – все  продать! Купим здесь все новое.  Возможно, и обида на совершенно незаслуженное расставание с тем делом, которому я выложил себя всего, не хотелось тащить за собой хвост воспоминаний. 

Так, как все новое в хорошем состоянии Аня быстро и не дешево реализует наш скарб и переезжает в Москву. 

Начались новые хлопоты, приобретения мебели обустройство новой квартиры. В тот период еще не было свободной продажи различных стройматериалов, не было больших строительных рынков. Пришлось попросить   моих бывших подчиненных в Нижнекамске укомплектовать для меня полный набор необходимых материалов (обои, линолеум, облицовочная плитка и т.д.) и прислать это все  в Москву одной грузовой машиной. 

Так и сделали. Киселев Николай Гаврилович начальник транспорта, все организовал и через некоторое время сверху загруженный грузовик уже стоял у нашего дома.  

Главный инженер московского треста Вадим Гаврилов сам предложил изготовить на московском Дзержинском комбинате детали для прихожей. Я сообразил конструкцию, вычертил, и угол прихожей был оборудован. Ремонт сделали быстро, и теперь настала очередь обустройства мебелью и кухонным оборудованием. Несколько поездок в московские магазины, позволили быстро решить и эту житейскую проблему. Все получилось не шикарно, но вполне прилично. Жить можно! 

С работой у Ани не все получилось сразу и гладко. Имея статус, зам председателя горисполкома, ее приняли на работу начальником отдела  народных промыслов в министерство местной промышленности. Работала она, как и везде очень честно и преданно. Однако заболела сильным бронхитом, легла в республиканскую больницу. Лечение оказалось длительным несколько месяцев и после выписки под каким–то предлогом ее уволили. Как мне представляется, еще в те времена существовала определенная коррупционная схема  получения работы в министерствах РСФСР,  и без какого – то влияния занимать подобную должность было весьма сомнительным. По всей вероятности были желаемые претенденты, а поводом увольнения Ани с одной стороны послужило отсутствие влиятельных людей, кто мог ее защищать, а с другой вероятность наличия своих претендентов, которые дожидались этой должности.  Вот тогда – то и помог Эрнст, взяв Аню на работу в свой строительный трест. 

Получил квартиру Уссурийская дом 1, в  1975 году февраль. 

Прошло не так уж много времени  после моего перевода в Москву, и я получаю квартиру! 

Москва это своя внутрисоюзная заграница. Здесь все по–другому, иначе, чем в наших периферийных городах. Большие проспекты, огромные здания, исторические места, театры, музеи. Магазины с совершенно другим ассортиментом товаров. Это все как то по–другому. И к этому следует еще привыкнуть. Большинство москвичей летом живут в загородных дачах. Иначе они и не мыслят. Полное устройство и благоустройство. Конечно, я не ощущаю себя настоящим москвичом. Отношусь к категории «Понаехали тут!» Но надеюсь, что со временем вживусь, сольюсь с этим конгломератом. Но это не так. Лишь значительно позже, когда я приобрел автомобиль, начал ездить по городу я действительно стал ощущать и понимать, что к чему. Где Замоскворечье, а где  Тишинка. Друзей особых не завелось. Возможно, мы не так контактны. Провинциалы. 

Для очень многих людей, даже из среды моих знакомых, получение своей собственной квартиры было необычным, каким – то чрезвычайным событием. Люди ждали не годами, а иногда  целыми десятилетиями. Но в моей  жизни, почему то все было совершенно по –  другому. За всю жизнь я не ощутил этой гнетущей дикой неустроенности, когда у тебя не крыши над головой, когда  Ты вынужден снимать квартиру или комнату. Это не только морально неприятно, но и еще ложиться довольно серьезным бременем на бюджет семьи. Приходится во многом себя ограничивать, считать свои копейки жить в напряжении. С одной стороны это приучает к экономии, а с другой к  закрытому образу жизни без встреч и знакомых. Хорошо, когда полон дом гостей. Встречи, разговоры, обсуждения. Я к этому был более приспособлен, а  Аня не очень. Мешали ее косые взгляды на любую женщину, которая появлялась в нашем доме. Так оно и сложилось. Но кое с кем мы все же встречались. Это были Руденко, с Люсей у Ани были приятельские отношения. 

Абрам, знакомит меня со своим приятелем Львом Лондоном. Сам он из бывших строителей, но как то сменил профессию и стал писать книги. Книги о своей прежней деятельности, о сдаче жилых объектов, о взаимоотношениях управляющего трестом и секретаря райкома партии. Содержание, в какой – то мере интересное, но сложных трагических тем жизни не очень касается. Лондон приглашает меня с Аней к себе в гости. 

Хорошая квартира в районе метро Университет. Людмила так же, как и он, участники Войны. Несколько старше нас. Ведем общие светские разговоры, о строительстве, о власти. Приятные угощения, небольшая выпивка, чай, торт. Он член союза писателей и очень этим гордится. Даже по одной из его книг была поставлена пьеса в Московском театре. Благодаря этому знакомству мы побывали в доме литераторов, в элитном ресторане этого дома, на разных очень интересных концертах, которые были более свободны, чем официальная театральная жизнь. 

В Москве в строительном институте работал Эрнст. Сам он в гости ходить не любил, но при любом случае приглашал к себе. С Аней мы побывали у него, когда еще была жива его мама. На удивление маленького роста, курила до 90 лет и всегда угощала очень вкусным пловом. А далее с Эрнстом мы общались всю московскую жизнь. И хотя человек он был своеобразный, и не всегда наши взгляды совпадали, но дружба сохранилась  долго. 

Человеком он был, начитанным, сообразительным. Одной из его особенностей, которую я так и не смог перенять у него, была быстрота соображений  и действий, направленных на создание для себя и своей семьи комфортных обустроенных условий жизни. Жен у него за все время было несколько, квартир еще больше чем жен, дачи он строил, продавал, затем строил новую. В конце концов,  он построил недалеко от Москвы четырехэтажный дом  и переехал туда жить, а Московскую квартиру сдает и за счет этого имеет приличный доход к пенсии. Надо отдать ему должное, что в определенный момент, когда у Ани не получалось с работой он взял ее к себе в строительный трест, где был управляющим. Будучи управляющим, он мог днем во время работы оставлять дела на главного инженера, а сам уезжал в свою элитную компанию играть в преферанс. Дела от этого не страдали, но я так бы поступать не смог. 

Когда Аня работала в моем бывшем главке и к ней очень хорошо относились, нас стали приглашать в гости ее сослуживцы, и мы немного пообщались с москвичами. Из моих прежних друзей в Москву переехали Непогодины  и Егоровы и с этими ребятами мы также встречались, а к Непогодиным  приезжали на дачу, которую они сообразили построить и в ней проводили летние месяцы. 

 

Секретарь партийного бюро Главэнергостройпрома 

Постепенно я в главке свой человек. Мне доверяют, относятся с уважением. 

Как то Айзбеков в разговоре предлагает стать секретарем партбюро главка. И он, и я понимаем, что все это не в серьез, что мы оба внешне преданы партийным доктринам, поскольку, постольку этого требует политес, положенный по действующим правилам. Он также понимает, что с моей стороны никогда не возникнут попытки вмешиваться в дела управления, и прочую  деятельность, как это положено по уставу. И вообще постановка своего человека, уже достаточно опытного в системе взаимоотношений партийных низовых ячеек с руководством сулит спокойную нормальную работу без каких либо противоречий. 

Я соглашаюсь, и формально в точности, как это требуется по директивам парткома министерства, выполняю всю эту работу. Стараюсь проводить партийные заседания быстро и коротко. Всех, в том числе и рядовых членов это вполне устраивает. А какие–то бытовые случаи несколько раз возникавшие между сотрудниками разруливаю не официально и все довольны.   Надо признаться, что уже к тому времени мои идеалы о значении и роли коммунистической партии намного изменились. Я понял всю лживость существующей системы, почитав некоторые труды Ленина, да и знаменитый труд Карла Маркса и сравнив все эти постулаты с существующей жизнью, я посчитал что, особенно в идеологии, которую нам упорно разнообразными методами навязывали, все это фигня. И хотя выездов за рубеж не было, но была Спидола с Голосом  Америки и некоторые книги, которые удавалось читать. Мне стало ясно, что все как – то не так, как должно бы было быть по теории. На западе жили лучше, там была более передовая техника и оборудование и, то, что при существующем коммунизме мы их когда - ни будь, догоним было маловероятно. Исходя из этих соображений, я и относился к своим обязанностям партийного секретаря, как к  игре, правда, более простой, чем игра в преферанс.  

Настоящие партийные рычаги влияния были у ЦК, и высших партийных боссов вместе с их передовым отрядом КГБ. 

К великому сожалению мои такие взгляды совершенно не совпадали с понятиями моего родного папы Иосифа Константиновича. Он был преданным членом партии и до конца своих дней таковым и остался. А нормальную дискуссию на эту тему организовать не удалось, ни по времени, ни из – за того, что жили в разных городах. Об  этом я очень сожалел, да и сожалею до последних дней. 

Работа чиновника        

Вообще работа чиновника не имеет ничего общего с работой на непосредственном производстве. Наша главная задача, получив директиву из министерства в начале года, стремиться неукоснительно ее выполнять. В этом есть определенное разумное начало. Так называемый приказ №1 определяет перечень и сроки ввода основных производственных мощностей энергетики, включая атомные электростанции (отделились они только после Чернобыльской катастрофы) В этом приказе имеется масса приложений по каждому виду производимых работ, в том числе и по поставкам сборного железобетона с объемами и сроками. И в функции всего нашего управленческого аппарата входит обязанность, обеспечить производство этих конструкций, как технически, так и всеми материальными ресурсами, а затем фактически ежедневно следить за изготовлением и отгрузками на конкретные объекты. При этом решая все попутные вопросы, включая поставку железнодорожных вагонов. 

Министерство энергетики в тот период, на мой взгляд, это был образец крупнейшей государственной корпорации, объединявшей в своих подразделениях как эксплуатацию, то есть производство электроэнергии, и доставку ее через государственные сети линий электропередач в различные регионы. Решались вопросы перетоков и равномерного распределения электроэнергии по стране, так и вопросы создания и ввода в эксплуатацию новых мощностей. По своей структуре входящих в его состав научно проектных, строительных, машиностроительных, монтажных, производства строительных материалов и конструкций, крупнейших трестов и объединений этому министерству не было равных. Это была полностью самостоятельная огромная конгломерация наиболее всего готовая к внедрению рыночных отношений. 

Совершенно не случайно все новые важнейшие объекты того периода из разных  других не энергетических  отраслей поручались этому министерству. Позже, когда мне пришлось столкнуться с деятельностью других по рангу таких же союзных министерств, я убедился в колоссальной разнице уровней управления и качества принимаемых решений. 

Между тем после смерти Казаченко на должность главного инженера Главка назначают директора Мироновского завода Смыцкого Петра Петровича. Надо отдать должное донецкому влиянию на кадры, которое в то время имело место в Министерстве. 

Заместителем министра  был назначен донецкий управляющий крупным строительным трестом Юрий Корсун, и естественно его влияние на назначение Смыцкого было однозначно, в Донецке у них были приятельские отношения. Работая в техническом отделе, я пытался сам найти для себя достойное дело, которое было бы не просто работой но,  и еще интересной работой. Проектированием предприятий строительной индустрии и внедрением новых различных технологических процессов занимался институт Оргэнергострой. Конечно, там была своя структура, и иерархия, но инициативно можно было вникать в различные проекты и таким образом принимать в них участие. 

Второе сверхмодное направление, которое появилось в то время, это были вычислительные машины. Эти машины были громоздки, занимали по несколько комнат. 

Внутри за стеклом крутились огромные бобины с километрами магнитной пленки, что – то там вычисляли и на выходе выдавали какую – то информацию. Это было модно, очень интересно, но я в этом ничего не понимал. Программированием всего этого хозяйства занимался специальный отдел вычислительной техники.  Единственное, что я понял тогда, что крутить то они могут, что угодно, но вот правильное логическое задание на то, что требуется вычислять, задавалось не всегда разумно. В результате нагара выдавалась куча никому не нужной либо устаревшей информации. Несколько вмешаться в этот процесс мне удалось лишь позже, когда после должности начальника производственного отдела меня назначили заместителем начальника главка, и в моем подчинении оказалось управление комплектации. Этому управления, было очень важно получать полнейшую информацию по разным направлениям. В том числе,  о материальных ресурсах и их движении. Было важно иметь информацию о наличии разных остатков материалов. Такие остатки собирались, как на центральном складе, так и на складах трестов, объединений и крупных предприятий. Получать сводки по ежедневным выпускам важнейших наименований конструкций и об их отгрузке на пусковые объекты.   

Я вклинивался, кое - что удавалось подправлять, но авторы программирования сами были с усами, и считали свою позицию наиболее справедливой, так, что влиять на изменения и понуждать, что –  то делать не так, а эдак было чрезвычайно сложно. Но кое, что сделать все же удавалось. 

Однако если сравнивать результаты внедрения чего - либо чиновником или предприятием, то такие возможности непосредственно на предприятии были значительно выше. В  механическом или экспериментальном цехе можно было собирать испытывать, находить ошибки, затем вновь собирать и, в конце концов, добиваться результата. В условиях Главка таким местом был Энерготехпром, но там сидели свои умные головы, свои инженеры, которые ревностно подходили к предложениям извне, и поэтому часто приходилось получать информацию, соглашаться и затем качать головой – мол, да хорошо! 

 

Повышение 

После того как меня перевели начальником производственного отдела, а затем и заместителем начальника Главка ведающего комплектацией, участились мои командировки на различные пусковые объекты электрических и атомных электростанций. 

Поездки на строительство разных электростанций. 

Периодически разные заместители министра, курирующие те,  или другие станции проводили выездные оперативные совещания. С начальником Главка, либо самостоятельно мне приходилось выезжать на такие совещания. Из памяти напрашиваются поездки на Курскую и Чернобыльскую атомные станции. 

Курская АЭС - атомная электрическая станция в России, расположена в городе Курчатове Курской области, в 40 км к западу от города Курска на берегу реки Сейм. Станция состоит из четырёх энергоблоков общей мощностью 4 ГВт. Курчатов – районный центр в центральной части Курской области России, расположенный в 46 км к западу от Курска на южном берегу Курчатовского водохранилища – охладителя воды из реакторов Курской АЭС. Две очереди Курской АЭС (по два энергоблока каждая) введены в эксплуатацию в 1976—1985. Курская АЭС стала второй станцией с реакторами типа РБМК––1000 после Ленинградской АЭС, пущенной в 1973 г. 

Технология строительства АЭС подразумевает несколько этапов, из которых возведение непосредственно станции оказывается заключительным этапом.  

Учитывая огромные объемы работ (только на фундаментную плиту одного энергоблока уходят больше стройматериалов, чем на несколько многоэтажных жилых
Необходимо первоначальное возведение строительной базы, участков автомобильных и железных дорог, насосно–фильтровальной станции, водоводов и канализационных сооружений, пускорезервной котельной и других объектов. Поэтому первоначально идет возведение городка строителей, который по мере возведения и ввода в эксплуатацию станции, станет городком энергетиков. 

 

В 1968––69 годах на месте бывших деревень был основан посёлок строителей Курской атомной электростанции. 22 декабря 1971 года рабочий посёлок был назван в честь "отца" советской атомной бомбы, физика Игоря Васильевича Курчатова (1903–1960 г).  

В 1983 году Курчатов получил статус города. 

Особенности строительства городов – спутников заключались в их расположении вдали от других крупных населенных пунктов (обычно 50-100 км). Кроме того, наряду с другими особенностями выбора площадки под строительство АЭС, учитывалось также стремление регионального руководства поместить наукоемкий центр энергетики в тех районах областей, где проживало по большей части сельское население. Это делалось в целях более равномерного распределения трудовых ресурсов, характерного для принципов социалистической экономики. По сравнению с соседними сёлами и деревнями с их деревянными домами и грунтовыми дорогами, это стал город, возведенный на пустом месте,  с современной инфраструктурой, рядами многоэтажек, широкими асфальтированными улицами и тротуарами. 

На такие совещания собирается большое количество разнообразных специалистов из различных главков, курирующих свой специальный вид деятельности. Наши задачи  в период создания инфраструктуры, как самого города, так и подготовки площадки строительства станции сводились к поставкам различных туннельных элементов, как проходных, так и не проходных для прокладки коммуникаций, различных водоводов и стоков, элементов очистных сооружений. На строительстве этих разных объектов работали различные специализированные организации. Их было много и в связи с этим и к нам поставщикам железобетонных элементов всегда было много претензий или требований.  Все это обсуждалось, фиксировалось и, в итоге принимались решения, которые достаточно серьезно ломали намеченные планы производства, вносили некоторую сумятицу, и всегда очень болезненно воспринимались нашими предприятиями. 

Дело в том, что выпускаемые нами изделия не были стандартными, каждый проектный институт придумывал свою конструкцию, считая, что он на этом внесет свою лепту в удешевлении объекта. На самом деле это не приносило фактической экономии, из-за необходимости перестройки производства, затягивало сроки  изготовления и соответственно строительства. И наконец, вносило напряженные взаимоотношения между участниками общего дела, что отрицательно сказывалось на общих результатах. 

В этот раз на строительство Курской АЭС приехал сам министр Петр Степанович Непорожний.   Он в сопровождении первого секретаря курского обкома КПСС, Павлова Григория Петровича, подробно осматривал объекты, Вместе поднимался на каркасы из металлоконструкций, заслушивал доклады начальников участков. Уже в те времена Петр Степанович был убежденным сторонником атомных станций, вел разговоры о будущих на быстрых нейтронах, чего в принципе я не понимал. Очень жаль, что после аварии на Чернобыльской АЭС все атомные стройки передали специальному министерству. К сожалению, в эти годы становления этого направления в министерстве, особенно среди монтажников сформировались очень квалифицированные кадры, способные решать сложнейшие задачи монтажа, различных элементов с микронной точностью, которые не перешли во вновь организованную структуру. А авария Чернобыля не была связана с качеством работ и произошла по иной причине. 

В 1975 году мне пришлось примерно в такой же делегации побывать на строительстве Чернобыльской АЭС. Проводил это совещание заместитель министра Александров. 

Исторические  Справки: 

4 февраля 1970 года начаты работы по строительству будущего города энергетиков  Припяти. В мае 1970 года начинается разметка котлована под 1–й энергоблок ЧАЭС, в июле следующего, 1971 года, завершается строительство ЛЭП 110 кВ подстанции Чернобыльская, а 7 декабря того же года создается постоянно действующая комиссия по принятию объектов Чернобыльской АЭС. В День строителя - 13 августа 1972 года в 11 часов дня был торжественно уложен первый кубометр бетона в основание деаэраторной этажерки главного корпуса первой очереди станции, произведена закладка нержавеющей капсулы с письмом к будущим поколениям. 

Пуск первого энергоблока 

16 мая 1975 года приказом директора ЧАЭС создана комиссия по подготовке и проведению пуска 1––го энергоблока. С начала октября 1975 года на склад свежего топлива стали поступать первые топливные сборки. В связи с отставанием от плановых сроков  пуска блока.  Была организована круглосуточная работа. 23 ноября издан приказ директора об организации непрерывных работ по графитовой кладке 1–го энергоблока. 15 мая 1976 года в соответствии с требованиями технического проекта и СЭС установлен регулярный дозиметрический контроль в районах зоны прилегания к АЭС. В октябре 1976 года приступили к заполнению пруда–охладителя. В этом же году для выполнения наладки, а также обеспечения ремонта энергетического оборудования машинного зала на ЧАЭС был организован производственный участок предприятия «Львовэнергоремонт». 

В Припять мы приехали через Киев. Я надеялся на обратном пути обязательно задержаться и  заехать к маме и папе. Они тогда жили в небольшой однокомнатной квартире на ул. Красноармейской  

В Припяти нас разместили не в самом городе, а в трехэтажном гостевом доме, который всегда был на любой крупной стройке. Порядок был таков, что с утра ездили по объектам, а во второй половине проводились совещания. В этом доме был большой актовый зал человек на 100, где нормально размещались и приезжие, и местные строители. К нам фактически вопросов не было,  

––кто от Айзбекова? – поинтересовался  Александров, я встал, представился. 

Гостиный дом находился  в низине почти на берегу Припяти. Жили мы в одной комнате с заместителем начальником электро - эксплуатационного  главка Владимиром Ивановичем. Единственное, что очень хорошо запомнилось это борьба с комарами. Особенно переживал Владимир Иванович. При каждом комарином жужжании он вскакивал, размахивал сложенной газетой, выгонял, убивал и фактически не мог упокоиться ночью, не спал. 

К родителям в Киев 

 На обратном пути, как и планировалось, заехал к родителям. Они были очень рады. После моих нижнекамских  событий мы фактически толком не разговаривали. С Папой я просидел почти всю ночь, излагая события тех дней. Мама чувствовала себя не очень хорошо, спала. 

Они уже давно были на пенсии. Папа принимал активное участие в работе секции старых большевиков при райкоме. Ему часто звонили, задавали вопросы. В основном это касалось распределения продуктов, которые для старых коммунистов выдавали  в райкоме. На следующий день вечером на встречу со мной приехали наши родственники. Мама старалась, приготовила вкусные угощения. Посидели, поговорили, все были довольны. Во дворе дома папа был известным жильцом. С его активным участием двор был распланирован, посажены деревья, проложены дорожки, установлены скамейки для отдыха. Папу все знали, уважали, и приветливо здоровались. Обратно я улетел через Борисполь.  

К сожалению, в следующий раз я прилетел в Киев уже на похороны мамы. Это трагическое событие случилось в феврале 1977 года. 

Та же маленькая однокомнатная квартира. Гроб с телом мамы стоял на столе. Прощаясь с самым родным близким человеком, я впервые ощутил эту огромную разницу между прежней живой и теперь лежащей в гробу мамой. Лицо изменилось до неузнаваемости. Неподвижное, мертвое оно не излучало тех приятных веяний, которые всегда исходили от мамы. Это уже была не она, а ее мертвый образ. 

 ––Прощай,родная! 
На следующий день, гроб с телом выносили прямо по лестнице. Лифта в этом пятиэтажном доме не было. 

Я, было, тоже начал поддерживать гроб, но меня кто–то отстранил, сказав, что близким этого делать не положено. На катафалке доехали до Берковецкого кладбища. В небольшом ритуальном зале гражданская панихида, а затем на участке 81 шестой ряд восьмое место. Папа очень переживал, захотел сделать небольшой памятник. Сам  нарисовал чертеж. Я по своим старым Набережно – Челнинским связям сделал заказ (там, в составе базы КАМАЗА был задействован камнеобрабатывающий завод), детали отгрузили и папа установил его на могиле. Сейчас этот участок заброшен, так, как после смерти моего двоюродного брата Бориса Смойловского, за ним уже некому присматривать.    

Позже мы с Аней приезжали в Киев и посещали мамину могилу.  

 

 

Кто я есть 

Наступило время обсудить один из важнейших вопросов, который прошел через всю мою жизнь, и не давал мне покоя. Это вопрос моей национальности. Еще в детстве, получая паспорт, я совершенно сознательно назвал свою национальность русский. Я рассуждал так. Живу я в стране, где все говорят по – русски. Другим языком я не владею. Отец по национальности украинец, но для меня это было все равно, что русский. Мама еврейка. В то время говорили, что национальность ребенка назначается по отцу.Вопрос был щекотливый. Антисемитизм, особенно бытовой встречался на каждом шагу. Я пережил период гонения на еврейских врачей. И как – то в душе понимал, что для меня по жизни будет легче добиваться успехов, если я буду русским. В тоже время в кругу моих сверстников, особенно по институту,  более половины были евреи. Отношение в нашей семье, особенно со стороны папы к родственникам мамы были самые дружественные. Никаких признаков национальной дискредитации не было и в помине. Наоборот все мои тети и дяди по линии мамы были культурными, высокообразованными достойными людьми. И вместо того, чтобы гордится таким происхождением, я пытался его скрыть. И только теперь, когда мне уже исполнился 81 год, я признал себя русским еврейского происхождения.  Вообще это колоссальная трагедия русского народа. Сколько выдающихся, талантливейших людей эмигрировали. Шестой пункт все время давал себя ощущать. Это была линия центра. Большая часть советских революционеров, совершивших,  революцию были евреями. И возможно из-за ревности Сталина это вошло в жизнь, евреев преследовали, не допускали на важные должности, и удивлялись, когда оказывалось, что лучшие артисты евреи, что лучшие математики, конструктора евреи. 

Американцы настоящие демократы, в противоположность России, принимают к себе евреев со всего мира. И из этих эмигрантов очень много лауреатов Нобелевских премий выдающихся экономистов, финансистов. 

Сколько было намеков, двусмысленных вопросов по поводу моей национальности. Все это всю жизнь откладывало неприятный осадок, заставляло как – то выкручиваться. Но в принципе я отбрасывал все эти намеки и занимался своим делом. Всю жизнь я считал и теперь считаю себя только русским. 

К концу восьмидесятых годов на волне экономического кризиса в СССР произошло резкое сворачивание многочисленных «всесоюзных ударных комсомольских строек» атомной энергетики. В результате во многих регионах страны вместо современных энергетических объектов появились мрачные памятники несбывшихся надежд,  заброшенные циклопические сооружения корпусов атомных электростанций. Молодые города–спутники АЭС с современной инфраструктурой, застроенные в соответствии с новейшими тогда градостроительными принципами, и десятки тысяч их жителей остались без градообразующих предприятий и перспектив развития. Тем не менее, современные направления развития отрасли, предложенные государственной корпорацией по атомной энергии России, позволяют рассчитывать на запуск ряда недостроенных станций, оживление городов и регионов. 

 

 

 

Заместитель начальника Главка.    

 Поездка Москва Смоленск Минск Вильнюс. 

Вступив в права заместителя начальника главка в мое ведение, но все же, не в прямое подчинение, попало управление комплектации с его многочисленными отделами и большим коллективом.  Надо прямо сказать, что роль большого чиновника ведающего определенным направлением имеет  свои определенные недостатки. Здесь два пути действий. Либо ты своими волевыми качествами полностью подчиняешь под себя это подразделение, либо ты одновременно являясь заместителем начальника главка, одновременно являешься и руководителем этого подразделения. Первый путь все равно неправильный, так, как ты не можешь быть распорядителем кредитов, расчетного счета, подписывать различные приказы, в том числе об увольнении и принятии на работу и т.д. Второй путь наиболее правильный, но в тот период он не мог найти своего юридического решения, так как это были совершенно разные структуры. Одна относилась к центральному аппарату управления Министерством, вторая к организационным схемам трестов.  И  это противоречие складывало свои особенные, на мой взгляд,  неудачные методы управления.  Такие противоречия имеют место сплошь и рядом в системах управления и фактически мешают, тормозят правильный процесс управления. 

В крайнем случае,  какая – то часть функций важных и влияющих должна отниматься у ниже структурного начальника и передаваться заместителю,  ведающему этим направлением. 

Иначе ты оказываешься в  роли министра без портфеля. 

Конечно, я пытался найти пути моего непосредственного участия, утверждать какие – то балансы, распределения. Вносить и обсуждать разные принципиальные вопросы. То – есть добиваться положения,  при котором без тебя не могли решаться  те или другие вопросы. Но я не принадлежал к руководителям, которые силой своих волевых действий, создают подчиненному невероятные условия, которые сводятся к тому, что ни одно ниже принимаемое решение не может быть не согласованным или принятым без моего разрешения. Этот принцип ручного управления  для меня был не удобным, это не мой стиль. Хотя это значительно снижало крутизну начальника и вроде бы отрицательно влияло  на его авторитет. Я был сторонник системных изменений в области управления. Этот принцип сводился к тому, что по целому ряду определяющих направлений, принимались стратегические решения, которые утверждались начальником главка  или его заместителем и дальнейшие корректировки уже не могли осуществляться без моего непосредственного участия. Постепенно такая система значительно увеличила мой авторитет. Я оказался  в условиях  более выгодных, чем крикун  на моем месте. Хотя у такого крутого должно было быть твердокаменное  положение. Со мной считались, советовались, согласовывали разные производственные вопросы, а затем, позже, когда я уходил, расставались с сожалением. 

На западном  направлении у нас кроме Украины было несколько предприятий на Белоруссии и в странах Балтии. Это заводы  в Светогорске, под Вильнюсом,  рядом с Ригой. 
Возникла идея вместе с Владимиром Скобелевым начальником управления комплектации одним махом посетить эти заводы, используя новый недавно полученный микроавтобус Рижского завода. Таким образом,  наш маршрут из Москвы проходил через Смоленск, Минск, Светлогорск, Вильнюс, Ригу и обратно в Москву. Собралась небольшая деловая команда и с одной стороны по делу, а с другой с познавательно экскурсионной целью мы отправились в путь. Особый интерес представляла Прибалтика.  

Все прекрасно понимали, что это фактически западные страны, присоединенные к СССР. Надо отдать должное в эти страны, особенно в области энергетики государство вкладывало огромные капитальные вложения. Сегодня, кода эти страны стали самостоятельными, очень обидно, что народы из – за тупой идеологической политики Партии  не поняли и не приняли этого огромного инвестиционного бума  и бегом удрали из СССР.  Хотя для этого у них были и другие веские основания. 

 

По прибалтийским республикам. 

Наш путь проходил через Смоленск, Минск затем Литва. В Минске мы переночевали в гостинице. На следующий день через Молодечино,  Вильнос,  Ингалина,  Снечкус. После приобретения независимости Снечкус переименовывают в Висагинас.   

Станция находится на южном берегу озера Дрисвяты (Druk;iai), в Висагинском самоуправлении, около города Висагинас, прежде территория электростанции относилась к Игналинскому району, отсюда произошло её название. Начало строительства 1975 год. В 1973 году руководством СССР было принято решение о строительстве в прибалтийском регионе атомной электростанции. С любовью Союза к гигантомании, станция должна была стать крупнейшей в мире. Местом было выбрано озеро Друкшай – крупнейшее в регионе. Изначально проект создавался  для белорусского берега, но геологи сказали «нет», и новым местом был выбран противоположный – литовский берег. И вот, в 1975 году началась ударная комсомольская стройка. Нехватка кадров на местах привела к потоку молодых специалистов со всего Союза в Литву. Станцию назвали Игналинской (ИАЭС) по названию ближайшего райцентра. Параллельно со станцией начали возводить город для строителей и работников станции. В июне 1975 г. начата подготовка котлована для первого дома, а 24 июля над будущим городом поднялся первый башенный кран. Уже 10 августа 1975 года был торжественно заложен краеугольный камень, напоминающий очертания границ Литвы, с надписью "Здесь будет построен город энергетиков атомной электростанции". С тех пор 10 августа считается днем основания города – самого молодого города Литвы. Город назвали Снечкус, в честь первого секретаря ЦК Компартии Литвы Антанаса Снечкуса.  

Город–спутник Снечкус (после восстановления независимости город был переименован в Висагинас).  

 

После посещения нашего предприятия, на ночевку мы переехали в Вильнюс. Там в небольшой гостинице энергетиков для нас был организован прием. 

 

 

 

       

 

 

Плаваем в бассейне  

 

В доме приемов, своеобразной гостинице был встроен  бассейн. Тут же на борту был большой дубовый стол для угощений. Нас обслуживали местные молодые женщины. Когда уже было достаточно выпито, стали веселится и закончилось тем, что эти девушки то ли самостоятельно, то ли их кто – то подтолкнул, прямо в одежде оказались в воде. Было оригинально и совсем необычно, чем у нас в России. 

Встречаясь с литовцами, у меня сложилось впечатление, что они были более склонны к работе  в торговле, в разных услугах, в госорганах.  

На производственных участках как, в руководстве, так и среди рабочих, как правило,  работали русские.  

После Литвы мы переехали в Латвию в Ригу. Прежде здесь мне не приходилось бывать. 

Нас устроили в центральной гостинице. Рига произвела на меня благоприятное восприятие современного западного города. По пути проезжая местные небольшие хутора мы покупали домашнюю колбасу в частных магазинчиках, встроенных в жилые дома. Колбаса домашнего приготовления была очень вкусной. Жилые одноэтажные дома были каменными или кирпичными. Это контрастировало против домов российских,  деревянных, порой покосившихся или кривых. Объект нашего посещения небольшое предприятие располагалось не далеко от Риги. Это предприятие прежде обслуживало строительство ГЭС. 

Рижская ГЭС была введена в эксплуатацию в 1974 году. Строительство плотины было закончено в конце 1970––х. 

 Общая установленная мощность станции — 402 МВт. Установлено шесть генераторов, трансформаторов и две линии электропередачи 330 кВ (в Саласпилс и Бишуциемс). 

 Для возведения ГЭС, была построена плотина на Западной Двине до середины острова Долес, половина которого, вместе с другими мелкими островами, в впоследствии была затоплена Рижским водохранилищем. 

 По гребню плотины проложено автомобильного шоссе. Были построены и железнодорожные пути, которые использовались в ходе строительства, начинались они на железнодорожной станции Саласпилс и заканчивались в середине острова, в начале 21––го века они были разобраны, потому, как на левом берегу железных дорог нет. 

 В середине водохранилища установлена опора линий электропередачи поддерживающая две линии по 330 кВ из Саласпилса в Елгаву и к станции. Расстояние между берегами приблизительно 1 км. 

  

В Риге мы посетили Орган в Домском соборе. Были на концерте  

 Домскому органу 400 лет. На момент постройки нового органа в 1884 году орган Домского собора был самым большим в Европе. Специально для Рижского органа известный композитор Ференц Лист написал хорал "Восхваляя Господа". 

 

 

Орган в Домском соборе 

Это посещение на меня произвело большое впечатление. И вообще мне казалось, что латыши как – то ближе к русским. Рига в основном была заселена русскими. Однако позже оказалось не так. После распада СССР они также, как и остальные страны восточной Европы, бегом удрали из нашей великой закрытой не свободной страны.  А мои юношеские знания о знаменитых латышских стрелках было частью той пропаганды, которая усиленно внедрялась в наши мозги.  

 

 

 

 

 

В главке. Поездка в Ташкент 

После смерти Казаченко, главным инженером был назначен Петр Смыцкой бывший директор Мироновского завода. Вообще принцип назначения на различные должности, практиковавшийся в министерстве, в том числе и в нашем Главке, был очень правильный. На должности, начиная от начальников отделов, назначались специалисты, проявившие себя на производстве и прекрасно разбирающиеся в наших делах. 

Когда меня назначили заместителем начальника Главка, Айзбеков мне сказал, 

 – Гелий, я хотел это сделать раньше, но наш КГБ–шник  согласовал это, только сейчас.  

Я не знаю, с чем было связано такое отношение этого органа, то ли с моим еврейским происхождением, то ли с моим партийным выговором, хотя формально ни первый, ни второй вопрос не значился в документах. Но, как говорили: 

 – органы знают все–– 

По каким – то причинам со Смыцким у меня не было, тесных контактов. Наши взгляды и дела как то не очень пересекались. 

В 1974 Году по поручению министерства была организована какая – то комиссия по работе строительной индустрии Минэнерго Узбекистана. 

Поблизости от Ташкента была строительная база, в состав которой входил завод сборного железобетона. На этом заводе главный корпус был возведен по тому же проекту, по которому  был построен главный корпус на моем заводе в Нижнекамске. Было интересно ознакомиться с работой этого завода. В составе комиссии мы посетили завод, каменный карьер, выпускающий гранитный щебень, другие объекты. Составили, как и положено акт или справку. В Ташкенте в дикую жару  в кабинете начальника строительного треста угощались зеленым чаем. 

Конечно, как всегда наибольшие впечатления остались не от производственных объектов, а от так называемой культурной программы. Очень впечатляющим было посещение старого города.  

 

 

 

Поначалу  предложили посетить старую чайхану на Кара–таше. Эта чайхана раньше находилась в самой махалле Чакар, но попала под слом и хозяева купили участок неподалёку–через улицу Фуркат. Эта чайхана была, наверное, единственной в советском Ташкенте, которая работала полуофициально, так как у неё были свои покровители. По утрам возле неё выстраивались правительственные чёрные Волги из ЦК, водители которых увозили своим начальникам лепёшки с шашлыком. 

Вот– ташкентский Лагман, который ещё не вытеснен уйгурским. Хочу, заметит, что уйгурский лагман готовят уже в каждом уголке города, а вот исконно ташкентский лагман – в самом Ташкенте уже редкость. Советская алюминиевая ложка и клеёнка – вот главные признаки общепита. 

Махалля Чакар – наверное, единственный участок в центральной черте Ташкента, который, с одной стороны является частью старого города, а с другой вплотную прилегает к центральной части. Чакар был внёсён в список объектов, подлежащих слому ещё в далёких 60–х. годах уже прошлого столетия. 

  

Причём, слом планировался ещё до известного ташкентского землетрясения 1966–го. Люди, проживавшие и, живущие в ней до сих пор ждут когда, наконец – то власти города примут окончательное решение, в судьбе этой старой махали. 

Пожалуй, самой вкусной выпечкой узбекской кухни является  пирожки с мясом, под названием слоеная самса с мясом. Сочетание тонкого хрустящего теста, с ароматной, сочной начинкой, придают самсе, изысканный, неповторимый вкус. Ни один праздничный узбекский стол, не обходится без этого популярного лакомства. 

Процедура моего знакомства с этим лакомством запомнилась на всю жизнь. Сопровождавший меня директор завода Павел 

Предложил начать пробовать, а сам стоял рядом и чему – то ухмылялся. Я  откусил кусок самсы и, 

 –О боже! 

Рот мой продолжал быть открытым, а глаза расширились в ужасе. Такого острейшего блюда я не ел никогда. 

Павел не растерялся и протянул мне  уже заранее налитый полный граненый стакан водки  

– Пей быстрее и все пройдет!–– произнес он.  

Я выпил, этот полный стакан, не замечая. И действительно ощущение остроты куда – то ушло. 

А еще в позже нас повезли в горы испробовать настоящий плов. В горной местности не было той плотной ташкентской жары. Стояла приятная комфортная прохлада. Здесь также была частная чайхана. Пригласили на так называемый диван. Это деревянный помост с ограждением из перил, который был встроен в небольшую горную речку. Прямо под нами журчала прохладная вода. На помосте были подушки, ни стола, ни стульев. Мы расположились на этих подушках. Обслуживал узбек средних лет с одетой набекрень кепкой и блестящей золотой  фиксой во рту. Его вид,  напоминал уголовника. Он принес большой круглый поднос, на котором горкой лежал дымящийся плов из желтого риса. Большое количество бутылок с водкой. Таз полный кумыса с черпаком для наполнения стаканов. Так вот сидя мы уплетали этот очень вкусный плов с бараньим мясом и головками чеснока расположенных внутри этой горки плова. Запивали водкой и кумысом. Все было очень вкусным и запоминающимся надолго. Хозяин чай ханы Руслан красивый узбек, плотный широкоплечий с пробивающейся сединой в его черных волосах ввязался в наши производственные споры.  

 –– Дорогие гости хватит о производстве, давайте поменяем тему, ну например:  Он подмигнул и с улыбкой сказал: 
            –– Коротко.  Вчера паспорт на имя Иванова Петра Степановича был за вознаграждение возвращен Курмангалиеву Ахмеду Арсановичу. 

Или: Дед пришел на прием к врачу: 

–– На что жалуетесь? 

–– На сердце. На одну влезу – нормально. На другую – начинаю задыхаться. На третью – уже не могу... 

–– Ну, вы, папаша, герой! Я на 30 лет вас моложе, но меня и на одну не хватает... 

–– Про что вы, доктор? 

–– Про женщин. 

–– А я –– про ступеньки... 

У него в загашнике было огромное количество анекдотов. 

А затем Павел, уже прилично поддав, запел песню: «ЁКСЕЛЬ – МОКСЕЛЬ» 

       С деревьев листья опадали  (елки –– палки) 

       Пришла осенняя поpа. 

       Ребят всех в армию забрали   (хулиганов) 

       Настала очередь моя. 

       И вот приходит мне повестка  (на бумаге) 

       Явиться в райвоенкомат. 

       Маманя в обморок упала   (с печки на пол) 

       Сестра сметану пролила. 

       Влезай маманя взад на печку 

       Сестра сметану подлижи    (языком) 

       Поставить надо богу свечку 

       И самогону наварить.  (литров двадцать,30,40) 

 И так далее…. 

 

Командировка в Узбекистан 

 

В 1979 Году вместе с директором института и специалистами «Оргэнергострой» летим в Алма–Ату. Опять задание министерства по развитию мощностей строительной базы. 

В Узбекистане свое республиканское Министерство Энергетики соподчиненное Союзному. Кадровый состав, особенно руководство, в основном узбеки. 

Алма-Ата, большой, красивый, современный город, со своей эстетикой, южным колоритом и, в большинстве случаев, интеллигентными жителями. Широкие улицы, делящие пространство на квадраты, не позволяют заблудиться. На каждом перекрестке – указатели. Частые автобусные остановки обозначаются не по названию улиц, а по их пересечению, например, Абая–Жарокова или Тимирязева–Ауэзова. В начале нас поселили в гостинице на Ботаническом бульваре (Жарокова–Бухара Жирау), в районе ВДНХ. Район этот считается весьма престижным, поскольку близок к горам, которые, к слову, просто восхитительны, и, как говаривал сопровождающий нас министерский работник друг Берик:  

––Чем Алма – Ата выше, тем она дороже.  

Добавлю – чище, ухоженней, спокойней. Мне повезло – я оказался в культурном центре и имел практически все прелести этого потрясающего города. Основные достопримечательности были под рукой, как если бы я жил в Москве на Арбате или Тверском бульваре. 

С балкона были видны горы, совсем близко. Вечером с них спускалась прохлада, и становилось хорошо. В ясную погоду летом здесь стояла адская жара, горы не дают толком проветривать улицы, поэтому душно. Жизнь в такое время начинается с 11 часов вечера. В центре можно смело гулять хоть всю ночь, криминала практически нет. Мест, где можно выпить и закусить, предостаточно.  

Через два дня Берик,  сказал – переедем  в гостиницу на Медео. 

Алма–Ата,  город очень живой и динамичный, здесь достаточно комфортно жить, спокойно и в целом весело. Прекрасное сочетание цивилизованной финансовой и индустриальной столицы с восточными базарами, зеленью аллей и дружелюбностью жителей. Кроме того, это – курортный город. 

Медео, расположен в непосредственной близости от города. Всемирно известные места. 

Мы переехали и прежде всего, почувствовали райскую прохладу вечерних и ночных часов. Гостиница, в которой мы поселились, была предназначена для спортсменов, приезжающих на тренировки или соревнования по конькобежному спорту. 

Посещение стадиона, залитого знаменитым высокогорным льдом, произвело потрясное впечатление. Окружающий горный пейзаж был великолепен. 

Через несколько дней наши производственные задачи были решены. Предложения согласованы с чиновниками узбекского Минэнерго. Но еще в Москве очень хотелось посетить еще одно знаменитое место, но уже в Киргизии, озеро Иссык Куль. Об этом озере пресной воды расположенном среди гор я и прежде слышал много восторженных отзывов. 

Мы попросили в Минэнерго организовать для нас такую экскурсию на автомобиле. 

Наша просьба была удовлетворена и через сетевой эксплуатационный участок, имеющий небольшую базу и дела на Иссык Куле, нам выделили автомобиль и сопровождающего работника, которого звали Игорь.  

Маршрут поездки был следующим: из Алма –Ата на запад  через Каскален, Торгап, Горгиевка, затем на север Фрунзе (Бишкек) затем на восток Ивановка, Токмак, Быстровка, Рыбачье(Балыкчи) и вдоль всего  северного берега Иссык–Куля до Пржевальска и затем обратно  до Чолпан –Ата где располагалась небольшая база энергетиков сетевиков. Обратно мы вернемся во Фрунзе и затем самолетом в Москву. 

Надо сказать, что эта поездка по своим впечатлениям была великолепной.  

Бишкек – небольшой провинциальный городок, состоящий из 4––5 этажных жилых домов и административного центра, состоящего из десятка правительственных зданий. Много парков, аллей, памятников различным киргизским поэтам и ученым. Прямо над городом возвышаются могучие горы Памира с умопомрачительными снежными вершинами. Горы видны из любой части города и весьма впечатляют.  

В самом городе особенных достопримечательностей нет, но в целом Бишкек производит достаточно приятное впечатление, расслабляет и тут вполне можно провести день–другой по пути на Иссык––Куль.  

Проехав весь северный берег на обратном пути мы более подробно, рассматривали отдельные объекты. Вдоль берега ближе к горной части рельефа, располагаются частные дома с участками и огородами. Если дом побелен, аккуратно ухожен, а на участке посажены фруктовые деревья и вдоль ограждения во всю расцветают цветы, значит это дом украинцев. Если же участок фактически голый без посадок с кое – где картофель, а дом построен из самана, значит здесь, проживают киргизы. Украинцы, раскулаченные у себя, были перевезены в эти места в 30 годах. Не знаю, продолжают ли они и сегодня жить в этих местах или вернулись на родину. Места то здесь просто райские. 

Заезжаем на экскурсию в санаторий 4–го Главного управления союза. Сегодня этот санаторий входит в управление президента Киргизии.  

Санаторий «Иссык––Куль» (Аврора) Государственного оздоровительного объединения УП Киргизской Республики на северном побережье оз. Иссык–Куль в с. Булан - Соготту, в 270 км от г. Бишкек и 20 км от г. Чолпон–Ата. Санаторий работает с 1979 года. Главный корпус состоит из 6 этажей, в виде «белого корабля», 47 гектаров ухоженного парка окружают отель. С тех пор прошло более 30 лет, а этот санаторий остался одной из жемчужин местного пейзажа. 

Остальные оздоровительные учреждения встречавшиеся по пути были весьма скромными и не оставляли каких – либо впечатлений. Наша база в районе Чолпан - Ата состояла всего лишь из нескольких вагончиков, расположенных не на берегу озера, несколько в стороне вверх в горную часть. На месте к нам присоединился   начальник энерго участка, и мы двумя машинами приехали  на берег озера. Это был настоящий пляж из желтого песка. На противоположной стороне величаво просматривались белоснежные пяти тысячники, резко контрастирующие  на фоне темно синего водного бассейна. Воздух был идеально чистым. Дышалось легко.  И даже, как это всегда положено в таких случаях, выпитая водка совершенно не действовала. Как говорят  

– ни в одном глазу – 

Пришлось посылать машину в ближайший районный магазин за дополнительной очередной порцией из нескольких бутылок. Переночевали на базе и на следующий день возвратились в город Фрунзе и улетели домой в Москву. 

Книга, повесть или роман 

У меня всегда было стремление освоить или познать, что - то прежде неизведанное. Так случилось, что Эрнст поделился со мной, что пишет книгу. Он прочитал несколько глав. 

Узнав об этом, я подумал, а почему мне также не написать книгу. Моя работа в Нижнекамске, встреча со многими людьми, трагические события тех лет, складывались в большой реальный материал, который мог бы лечь в основу содержания. С другой стороны, когда я читал тексты классиков  Льва Толстого, Шолохова у меня захватывало дух и я, как бы плыл по волнам этой поэтической прозы. 

Конечно, я не дооценивал свои возможности, особенно в познании русского языка и его правописании. В школе я учился плохо. Тексты писал с грамматическими ошибками.  

Но решил и начал писать. Продумал содержание. Главным героем должен был стать управляющий крупной стройкой. Сюжет лился вокруг его повседневной жизни, любовным интригам, взаимоотношениями с партийными органами и конкретно со своим секретарем парткома. 

Я увлекся, писал, где попало. На совещаниях, в метро, в выходные дни. Наконец текст был завершен в рукописи. Но я понимал, что его следует отредактировать. У Ани под Москвой жил ее старый приятель еще по Казани Володя Малышев. Он работал журналистом. Я обратился к нему, он взялся за эту работу. Наконец редактирование завершилось. Первый черновой матриал отпечатала по моей просьбе Ольга. Затем, после последней правки, в машинописном бюро заказал пять экземпляров. Отдал в переплет. Получил все экземпляры в твердом переплете. 

Теперь следовало дать кому то на рецензию. Ребята из Тольятти познакомили меня с местным самарским писателем. Он приехал в Москву и пригласил в ведомственную гостиницу, где он всегда останавливался. Я пришел. Василий так его звали, с большим умением и старанием,  стал готовить цыплят  табака. На газовую плиту большую сковородку с разложенной на ней тушку, накрывал плоской крышкой и сверху вместо груза ведро с водой. Затем, и это было самым главным, готовил сложный соус из чеснока, травы и томатной заправки. После приготовления он вынул из холодильника почти замороженную бутылку водки, и мы приступили к трапезе, между делом разговаривая о моей книге. Книгу экземпляр я отдал ему, затем еще кому – то, в том числе и почитать. 

Кира жена моего друга Вовки Орлика, сказала, что ей понравилось. Короче я раздал все экземпляры. Кто – то должен был вернуть, но не вернул. Так моя книга затерялась, исчезла. На этом моя литературная деятельность закончилась. 

Примечание: В 2014 году я случайно нашел рукопись и с помощью Ольги Егоровой восстановил этот роман «Быть в строю» 

 Ссылка в интернете:  Можно читать здесь 

 

 Предложение  перейти в Минвостокстрой СССР. 

 

 В конце 80 года прошлого столетия, совершенно неожиданно, со мной провели переговоры по переходу на новую работу. Речь шла о  недавно созданном министерстве по строительству в восточных районах СССР.  Это министерство было создано в основном для создания новых оборонных мощностей на востоке страны. Создание этого министерства лоббировал маршал Устинов. Это было фактически наращивание холодной войны и гонки вооружений.  

Вначале со мной встретился Константин Ляменков заместитель начальника управления кадров этого министерства, который прежде работал в нашем Минэнерго. Предлагалась должность начальника Главного управления по руководству предприятиями строительной индустрии, членом коллегии. Эта должность была высокого номенклатурного плана, предполагала значительное повышение моей заработной платы, ну и самое главное самостоятельную работу. Я дал согласие, прошел собеседование в ЦК и встретился с министром Сергеем Башиловым.  Решение было принято положительно. Меня взяли на эту должность.  

Айзбеков готовился уезжать на строительство атомной электростанции в Бушере  в Иране. 

Прощание. 

На московском заводе нашего главка мне устроили прощальный вечер. Были все руководство,  включая начальника Айзбекова Лукьяна Акимовича. Заместители, директора заводов, руководители московского треста. Под хорошую закуску и выпивку, произносились тосты, пожелания, воспоминания обо всем хорошем по совместной работе. Гольдман, инженер по внедрению пластмассового направления в Энерготехпроме, привез гитару и даже сочинил песенку по поводу моих проводов. Все было очень тепло и хорошо. Я не ожидал такого.   

После расставания мне несколько раз пришлось обращаться к моим бывшим друзьям по работе, и всегда были доброжелательные стремления мне помочь и разрешить проблему.  

МИНВОСТОКСТРОЙ 

Здание моего нового министерства располагалось на улице Большая Дмитровка, в настоящее время Большая Якиманка.  Рядом находится Президент – Отель. На противоположной стороне Французское посольство. Это фактически центр Москвы. Рядом кинотеатр Ударник, Большой каменный мост на  Москва – реке. Болотная площадь. На этом месте Министерство расположили  временно потому, что основное здание строилось на проспекте Вернадского, а это здание подлежало сносу. 

Не большой, площадью метров двенадцать, кабинет мне предоставили на первом этаже. 

В управление, которым мне предстояло командовать входило несколько отделов, фактически уже укомплектованных сотрудниками. Мой первый заместитель Валентин Березов был приглашен в Москву из Хабаровска и уже до меня принял участие в подборе специалистов. Таким образом,  я попал уже в укомплектованный коллектив. Причина,  по которой меня пригласили на эту должность так и осталась для меня не ясной. А так как все уже было сформировано,  мне пришлось встраиваться в эту новую и необычную систему.  

Особенностью системы этого министерства было то, что на территориях в его состав входили территориальные главки. Эти главки выполняли все виды работ по любым направлениям народного хозяйства, включая строительство жилых домов. В принципе такая система действовала и в других строительных министерствах и была привычной для этих отраслей. Она значительно отличалась от моего бывшего министерства,  где управление и строительство велось по специализированным направлениям, либо было смешанным. Здесь действовала система прямого управления. Ну а самое главное, предприятия строительной индустрии в Минэнерго, как правило,  были выделены из состава территориальных подразделений в отдельный главк. Здесь же эти предприятия напрямую подчинялись своему территориальному управлению и только соподчинялись моему главному управлению в министерстве. Если в Минэнерго наши предприятия представляли отдельную отрасль, то здесь они формировались, как база для строительства.  

Безусловно,  в Минэнерго так же, как и, например, в Главмосстрое система специализации и выделения предприятий из подчинения строителям была более прогрессивной  и эффективной. 

Кроме этого в структуре самого министерства имелись так называемые главные управления материального характера. Это были управления, которые непосредственно выделяли на места плановые показатели, материальные ресурсы, трудовые показатели, инвестиции для капитального строительства и другие важнейшие ресурсы. Все это накладывало на мою работу своеобразные обстоятельства и создавало условия, при которых, ты как бы отвечаешь за работу отрасли, но непосредственно не располагаешь необходимыми ресурсами и для решения конкретных вопросов вынужден обращаться в другие параллельные структуры для их решения. Даже такие важнейшие направления, как внедрение прогрессивных технологий, находилось в ведении технического управления. 

Очевидно с целью ликвидации этих противоречий в структуре управления начальнику Главного управления строительной индустрии, то – есть мне, придавался дополнительный титул Члена Коллегии, и назначение руководителя такого ранга производилось  председателем правительства СССР. Так мое назначение было подписано председателем Совета Министров Тихоновым (Постановление Совета Министров СССР от16.02.81г.№218.)  

 

 

 

 

Этот ранг на самом деле не увеличивал  мои  возможности по влиятельности в управлении, но принес значительные личные материальные льготы в иерархии государственных чиновников. Так мне полагалась персональная автомашина на определенные часы, выделялся так называемый кремлевский паек, имело место прикрепления меня и семьи к главной поликлинике 4–го управления, выделялись льготные путевки на санаторное лечение в лучших курортах этого правительственного управления.  Обо всем этом я напишу отдельно. 

Как всегда главным для меня было производство. Следовало встроиться в эту систему,  и найти способ влияния на конкретные дела. 

Для этого, прежде всего, требовалось ознакомиться с работой на местах,  познакомиться с заместителями территориальных главков ведающих промышленностью, ознакомиться с работой предприятий и их руководителями. 

В состав министерства входили Главки,  Востоксибстрой  в Иркутске , Бурятстрой в Улан Удэ, Забайкалстрой в Чите, Амурстрой в Благовещенске на Амуре, Якутстрой в Якутске, Дальстрой в Хабаровске, Приморкрайстрой во Владивостоке, Сахалинстрой в Южно – Сахалинске, Северовостокстрой в Магадане, Камчатскстрой в Петропавловске – Камчатском и специально созданный главк по строительству предприятий для оборонного комплекса,  Главспецстрой расположенный в Хабаровске. 

Разница по времени между Москвой составляла от +5 часов в Иркутске до +9 часов в Петропавловске - Камчатском. Это накладывало свои особенности в организации нашей работы. В состав этих главков входили следующие 65 предприятий, которые соподчинялись мне. С численностью работающих примерно около 40 тыс. чел. 

 

Приморский край 

Владивостокский ДСК, завод ЖБК – 1, завод ЖБК – 2, завод ЖБК – 3 Владивосток пос. Заводской, завод ЖБК – 4 г. Артем, завод ЖБК – 5 г. Уссурийск, Строй материалов пос.Угловое, Завод ЖБИ – 100 Спасск Дальний, Карьер гранитного щебня, Дальневосточный деревообрабатывающий комбинат г. Дальнереченск 

Хабаровский край 

ПО «Комсомольскстройиндустрия» г. Комсомольск – на – Амуре в составе 3–х заводов 

Проектно – промышленное объединение крупнопанельного домостроения г. Комсомольск – на – Амуре 

Заводы железобетонных изделий №1,2 г. Хабаровск 

Корфовский каменный карьер  п. Корфовский 

Деревообрабатывающий комбинат №1 г. Хабаровск 

Завод теплоизоляционных изделий г. Хабаровск 

Амурская область 

Домостроительный комбинат г. Благовещенск 

Завод ЖБИ №12 г. Благовещенск 

Завод ЖБИ №14 г. Благовещенск 

Шимановский лесопильный деревообрабатывающий комбинат 

Бурейский каменный карьер 

Иркутская область 

ОАО "Иркутский завод сборного железобетона" 

Восточно–Сибирский завод ЖБК" г. Шелехов 

Завод железобетонных изделий Усолье–Сибирском 

Иркутский домостроительный комбинат 

Завод деревообработки 

Амурский завод ЖБК 

Камчатский край 

Камчатский домостроительный комбинат г. Петропавловск – Камчатский 

Завод ЖБК 

Комбинат камчатскстройматериалы 3––и предприятия 

Магаданская область 

Магаданстройиндустрия в составе  

Завод ЖБК 

Завод КПД 

Гранитно–каменный карьер 

Завод металлоконструкций 

Сахалинская область 

Завод крупнопанельного домостроения 

Завод ЖБК 1 

Завод ЖБК 2 

Предприятие нерудных материалов 

Углезаводский экспериментально механический завод 

Деревообрабатывающий комбинат 

Читинская область 

Завод КПД 

Завод ЖБК 1 

Завод ЖБК 2 

Читинский Деревообрабатывающий комбинат 

Завод керамзитового гравия 

 

Бурятия 

ПО Бурят железобетон в составе 3–х предприятий 

Завод деревообработки 

Завод Крупнопанельного домостроения 

Якутия 

Завод Крупнопанельного домостроения г. Якутск 

Бестяхский Завод ЖБК (зона) 

Покровский завод строительных материалов 

Завод керамзитового гравия 

Деревообрабатывающий завод 

Специализированный главк Дальспецстрой 

Пять вновь построенных заводов КПД г.г. Чита, Комсомольск на Амуре,  

Советская  Гавань, Партизанск, Находка. 

 

Необычные расстояния и огромные немыслимые прежде территории. Попав в эту структуру, я впервые ощутил всю огромную масштабность нашей страны. Одно дело, когда смотришь на карту и видишь этот огромный размер красного(тогда) цвета. Другое дело когда приходится почти ежемесячно летать в эти дальние места,  пересекая много раз часовые пояса. Почти за десять лет работы в этом министерстве мне пришлось минимум раз 80––100 летать на эти огромные расстояния.  

Первую поездку на Дальний Восток, буквально через несколько дней после начала моей работы,  пришлось совершить вместе с министром Сергеем Башиловым. 

 

С 1967 года — заместитель начальника, начальник территориального Главного управления по строительству «Главсредуралстрой» Министерства строительства предприятий тяжёлой индустрии СССР (г. Свердловск).  

С 1976 года — начальник отдела строительства и строительной индустрии Госплана СССР. 

 

 

В 1979 году ему поручается организация Министерства строительства СССР в районах Дальнего Востока и Забайкалья, которое он возглавлял до назначения в 1983 году председателем Государственного комитета СССР по делам строительства. 

 

Башилов был своеобразным человеком. Он был продуктом советской системы управления для которой характерным была полная авторитарность, отсутствие признаков выслушивания чужого мнения. Небольшого роста, плотный с бельмом на левом глазу, он по манерам поведения смахивал на барина. Подобострастные высказывания и лесть приветствовались. До министерства он прошел большую школу непосредственного руководства стройками и высшего чиновника системы управления (Госплан) 

 

Наша министерская довольно многочисленная делегация во главе с министром и в составе почти всех начальников главков из Москвы до Читы вылетела рейсовым самолетом аэрофлота, а далее уже на собственном самолете приписанным Главспецстрою по маршруту Чита, Благовещенск, , Комсомольск на Амуре, Советская Гавань, Партизанск, Хабаровск. Главная задача строительство оборонных объектов, которые осуществлял наш специальный главк. Этот главк в основном состоял из военных специалистов, кадровых офицеров и в качестве рабочей силы призывников солдат. 

Во главе этого главка был генерал Леонид Чуйко со звездой героя социалистического труда. Вообще по своему внешнему образу и поведению смахивал на регионального авторитета в генеральской форме. По разговорам звезду героя он получил за строительство ракетных шахт еще, будучи в чине капитана. Применял методы, при которых строители работали под дулом автоматчиков и не могли подняться из шахты до окончания выполнения работы. 

Я сам был свидетелем его хамского отношения к своим подчиненным. Однажды я сидел у него в кабинете в Хабаровске, к нему зашел с докладом пожилой полковник – тыловик с документами. Чуйко просмотрел несколько  из пачки и затем, возмутившись,  швырнул эти бумаги в лицо пожилому полковнику, который  затем, ползая на коленях,  собирал их с пола. Это была страшно унизительная сцена, запомнившаяся мне надолго. 

С 70 года он возглавлял строительный сектор Дальневосточного военного округа. 

Строились объекты связи, укрытия для военной техники и, в первую очередь, жилье. Количество занятых людей на стройках доходило до 70 тысяч человек.  Масштабы строительства были большими. С этой должности его и перевели в Главспецстрой,  прибавив  очередную генеральскую звезду.  

Начальником он был крутым, подчиненные его боялись. Исполняли его указания бегом. План всегда выполняли, в том числе и за счет приписок. 

От него зависело многое, вплоть до присвоения очередного воинского звания. 

 Схема работы нашей делегации примерно была одинаковой. Останавливались в служебной гостинице, которые уже были построены во всех городах, где намечалось сооружать оборонные объекты. Затем во главе с Министром осмотр объектов, заслушивание докладов начальников строек и принятие тех либо иных решений.  

Одним из вопросов, который мне пришлось разрешить, был поставка конструкций с предприятий местных главков, так как у военного главка своей базы еще не было.  

Как правило, к таким поставкам наши местные начальники относились, как к вопросам второстепенным и выполнение этих поставок шло крайне плохо. Министр сразу же все эти проблемы перенес на меня. Разрубить этот узел  было сложно. По опыту Минэнерго я организовал ежеквартально выход приказа министра, в котором определялись необходимые позиции и сроки. Для согласования этих приказов пришлось специально выезжать на места и проводить работу с предприятиями и руководством территориальных главков.   

Во время осмотра строящейся базы и будущих предприятий министр всегда посещал военные городки и внимательно осматривал казармы солдат. 

По маршруту следования, мы приземлились в аэропорту Игнатьево - Благовещенск, расположенного в 18 километрах от города. Из аэропорта сразу направились на объект будущей оборонной стройки. В районе города Зея поселок Светлый 2.  

Объект еще не начинали. Возводился военный городок, где уже действовала первая казарма для военных строителей. При входе на территорию встречал начальник строительства этого района подполковник средних лет. 

–– Товарищ министр –– рапортовал он, 

 – строительство объектов предприятия ведет управление строительства сто восемь. На объектах работает рабочих столько – то из них военных строителей столько – то. Начальник управления подполковник Морозов. 

Затем пригласил к установленному по ходу осмотра стенду, на котором были вычерчены объекты строительства. После доклада направились к военному городку, где уже были задействованы несколько барачных казарм. 

Зашли в первый барак. В средней части, где располагалось общее помещение, стояли навытяжку офицер и прапорщик с красной повязкой на рукаве кителя.  

Осмотрели жилые помещения, оборудованные двухярусными кроватями. Затем министр вместо того чтобы направиться к выходу из городка направился к другому казарменному бараку, который не предусматривался программой посещения.  

В этой казарме было очень слабое освещение, стоял полумрак.  

–– В чем дело?–– поинтересовался министр. 

Ему доложили: 

 –– Нет лампочек  

––  Как же так? Почему? – вопрос относился к заместителю Главснаба Григорию Куевде, который был в нашей команде. 

–– Сергей Васильевич–– отвечал Григорий – лампочки завтра будут , это случайность! 

И затем Куевда, несмотря на значительную разницу по времени, звонил своим подчиненным в Иркутск, Благовещенск, Москву на домашние телефоны и требовал немедленно, любым рейсом переправить лампочки. Надо отдать должное на следующий день уже в самолете, он доложил министру, что лампочки доставлены и вопрос решен. 

Вообще Григорий был очень изворотливым человеком. Он умел выполнить, а затем ни без лести и большого уважения к начальству доложить.  

Уже в перестроечное время сумел войти в доверие к руководству КПРФ Зюганову,  и в результате стал  депутатом  государственной думы целых два созыва.  

Прежде он так же, как и я работал в Минэнерго. Жил он в Москве рядом с моим домом на улице Уссурийской. Мы были дружны семьями и,  несколько раз были друг у друга в гостях.  

КПРФ Зюганову, он в первые годы многопартийной системы предоставлял свое помещение, которое построил на территории московского завода жби, для сборов и заседаний. 

Благовещенск очень интересный город своим расположением на берегу Амура. На противоположном берегу находится китайский город Хай – Хэ.   

В то время китайский город просматривался небольшими строениями, но набережная была отменная с белыми шарами фонарей. Теперь за прошедшие годы этот город из стекла и стали стал крупным региональным центром Китая с большой численностью населения.  

В ту пору в другой поездке я, как обычно проживал в городской гостинице Благовещенска. Гостиничный телевизор – огромная бандура, при желании можно было настроить на прием китайского сигнала. Просматривая китайские передачи,  уже тогда поражало большое количество рекламы по разнообразным товарам. Свое бурное развитие Китай начал как раз в те времена, став затем фактически второй державой после США. 

 

Благовещенск 

Из Благовещенска перелетаем в Комсомольск –на – Амуре. Это легендарный город, воспетый в песнях и рассказах,  форпост оборонной промышленности на Дальнем Востоке. 

Здесь нашему Главспецстрою поручено вести реконструкцию заводов авиационного, кораблестроительного, боеприпасов.   

Для меня этот город известен еще рассказами Евгения Королева, моего коллеги из Нижнекамска, который начинал здесь свою карьеру в качестве крупного военного чина, то – ли  генерала, то – ли полковника. 

Все объекты строились «комсомольцами», а на самом деле зека из многочисленных лагерей.  

Впоследствии  мне пришлось побывать в зоне зека на нашем предприятии. Это была удивительное мероприятие. Хозяева завода КПД полностью расположенного в зоне и укомплектованного рабочими заключенными, организовали эту встречу прямо на территории зоны.  

Мне впервые пришлось увидеть и понять, что законы жесткого режима действуют только для  рабов, для командиров другие законы.  В зону свободно завозили спиртное. Поздним вечером после встречи мы свободно проезжали через контрольные посты.  

Здесь мне рассказали страшную историю о том, как пропадали люди,  сжигаемые заживо во вращающейся  пятидесятиметровой печи для вспучивания керамзита.  

Ночуем в городской гостинице, и затем осмотр объектов, посещение этих оборонных предприятий. 

 

 

 

 

 

 

 




 

 


 

 

 

Мощнейшее предприятие Амурский судостроительный завод. Его продукция от военных кораблей разного назначения до атомных подводных крейсеров, оснащенных ракетами с боеголовками. Завод впечатляет своими огромными цехами.  

 

  

Всего за историю завода было  

построено  270 судов и кораблей,  

в том числе: 

Атомных подводных лодок –– 56 ед. 

Дизельных подводных лодок –– 41 ед. 

Боевых надводных кораблей –– 36 ед. 

Гражданских судов различного  

класса и назначения –– 137 ед. 

 

 

 

 

 

 

 

Авиационный завод еще более интересное огромное предприятие. 

 

 

 

 

 



 

 

 

 

 

 

 

Наш хабаровский главк Дальстрой один из крупнейших в министерстве построил и запустил мини металлургический завод в Комсомольске На Амуре, который станет важнейшим поставщиком стали на Дальнем Востоке.         Курировал строительство в министерстве Запорожец М.И. 

 

Это город
С этим городом у меня осталось много хороших воспоминаний.  

 

 

 

 

 

 

Здесь по моей линии было несколько крупных предприятий стройиндустрии.В этой поездке мы посещаем только строительство нового завода крупно – панельного домостроения. Пока возводится только каркас главного корпуса и объекты инфраструктуры. Позже на этот завод по моей рекомендации приехал Виктор Иванович Машьянов. Прежде он работал в Тольятти главным инженером одного из наших минэнерговских заводов. Все это происходило более 30 лет тому, не знаю, как сложилась судьба Виктора Ивановича, но участок достался ему тяжелый, особенно в первое время, когда всем руководил генерал Чуйко.  

Затем генерал будет повышен в должности и переберется в Москву заместителем министра, курирующим это направление. 

Далее путь нашей делегации лежит в город Эльбан. Здесь сооружается завод, новых боеприпасов. После осмотра строительной площадки возвращаемся в Комсомольск – на Амуре и затем перелетаем в Советскую Гавань.  

В настоящее время Советская Гавань - морской рыбный и торговый порт, который обладает высоким потенциалом для ремонта и переоснастки морских судов, имеющий достаточно развитый транспортный узел: железнодорожная ветка имеет выход на БАМ, автодорога связывает город с краевым центром, аэропорт имеет возможность принимать самолеты любого класса. 

Порт Советская Гавань расположен на берегу залива Советская Гавань –– одного из самых больших и глубоководных заливов российского побережья Японского моря и насчитывает 17 причалов и причальных сооружений. Глубина фарватера залива достигает 30 метров, общая протяженность причалов – 2 598 м (в том числе 475 м с глубинами свыше 9,5 м), максимальная длина причального кордона – 650 м, максимальная глубина у причалов–10,5 м. 

Из Совгавани перелетаем в Приморский край в город Партизанск. Здесь также на значительной территории сооружается новая база для военного главка. Опять та же процедура. Приезжаем на площадку при входе хорошо организованные наглядные стенды сооружаемых объектов, доклад начальника, казармы, «лампочки» все повторяется. 

 

Партизанск 

 

 

Сам Партизанск расположенный  среди сопок, покрытых вечной  зеленью приморской тайги и весь этот природный угол произвел неотвратимые впечатления.. Партизанск - город в Приморском крае России. Расположен в долине реки Партизанской, в 154 км от Владивостока 

К 1980––м годам Партизанск сложился как многоотраслевой индустриальный город, главное место в котором занимала угольная промышленность. Вокруг города растут лиственные и смешанные леса, в которых произрастают монгольский дуб. 

Приморский край огромная территория со сравнительно терпимым климатом. Здесь есть места, где вполне возможно приличное сельское хозяйство и нормальная достойная жизнь. На этот раз мы не охватываем целый ряд площадок оборонного строительства в г. Арсентьеве, где выпускают знаменитые вертолеты – вертушки, Большой Камень база ремонта подводных лодок, да и сам Владивосток.  

Это произойдет позже и много,  много раз. Каждый раз,  вспоминая эти места, превосходящие  по своей территории  многие  государства, думаешь о тех потерянных возможностях российского государства, которое могло бы поселить в этих местах десятки миллионов своих сограждан если бы их не уничтожали из – за дурости и преступности своих правителей. 

 Да и  специальных льготных условий стимулирующих развитие так никто не придумал и не создал. 

Возвращаемся в Хабаровск центр тоже огромного по своей территории и мощи Хабаровского края. Хабаровск великолепный город с населением около 600 тысяч человек. Город расположен на берегу Амура, имеет очень дальнюю и интересную историю. 

Удивительное дело, во всех дальневосточных городских центрах сохранились здания с еще великолепной дореволюционной архитектурой. Смотришь на эти здания и любуешься. Строили их самые активные люди того времени купцы и промышленники, приехавшие осваивать новые территории. И строили их нигде – то вдали, как в наше время сооружали дачные поселки для начальства в закрытых местах за высоким забором, а в самом центре городов. Это и в Улан Удэ и в Хабаровске и во Владивостоке и в Чите. 

Хабаровск! Как я полюбил этот город. Сколько раз приходилось здесь бывать. Остановлюсь на некоторых воспоминаниях. 

Наш основной территориальный и военный Главки расположены на одной из центральных улиц.  

В здании широкий красивый вход по центральной лестнице. В этом же здании на верхних этажах с отдельного входа была ведомственная гостиница с большим буфетом, где можно было заказать и горячую пищу. Но, как правило, лучше было останавливаться в гостинице интурист. Это современное красивое здание.  

 

 

 

  

 

 

 

Помню, как в одну из поездок я только расположился и организовал прямо в номере встречу с моим коллегой  начальником главстроймеханизации Алексеем, как раздался звонок Наума Белоцерковского начальника  Главдальстроя.  

–– Передаю трубку министру  Сергею Васильевичу. 

––Гелий Иосифович, я вам поручал подготовить справку о состоянии комплектации строительства жилых домов для Дальневосточного военного округа, завтра встречаемся с командующим, когда доложите, 

 –– спросил министр. 

Министр мне ничего не поручал, он и сам это знал. Справки у меня никакой не было. Я вообще впервые услышал об этом вопросе в этот момент. Как поступить? Сказать, что мне ничего не поручалось или сделать вид, что я в курсе. Я выбрал второй вариант. 

–– Да, Сергей Васильевич –– ответил я – буду готов вам доложить в течение часа. 

––Хорошо, –– ответил министр – приезжайте в дом приемов, Наум пришлет за вами машину. 

Теперь наступил момент, когда следовало что– то предпринять, чтобы выкрутиться из этой дурацкой ситуации.  

Благо в Хабаровске был вечер, а в Москве еще средина дня, я стал звонить своему заместителю Валентину Березову.  Он также ничего не знал. Стал наводить справки здесь  у местных руководителей стройиндустрии. Дело шло очень туго. А время летело очень быстро. Прошел этот обещанный мною час, а справки у меня все еще не было. 

Позвонили, что машина меня ждет. С большим трудом, еще через час какую – то  не полную информацию я собрал, спустился и меня повезли в дом приемов.  

На одной из улиц  въехали на территорию через ворота, внутри располагался  большой одноэтажный дом, меня проводили во внутрь. Там вовсю шел ужин. Почивали нашу делегацию во главе с министром.  

Не дожидаясь моего прибытия, заместитель министра Валерий Алферов, тоже что – то выяснял. Я зашел в большой зал, где за столом принимали министра. Он уже достаточно принял на грудь. Об этом его выдавало пунцовое лицо.  

–– Вы готовы – спросил он. 

–– Да, Сергей Васильевич – ответил, я 

––Тогда садитесь, ужинайте. 

Мне поставили тарелку, в бокал налили водку. Но ни еда,  ни водка не лезли в глотку. 

Когда министр встал из-за   стола и пошел пройтись по двору этой усадьбы, у него была такая черта – ходить. Мы с Алферовым вышли в соседнюю комнату и еще раз, созваниваясь по разным инстанциям,  наконец, то, что – то выяснили. Речь шла о трех жилых крупно – панельных домах, которые строил округ для офицеров. На два действительно были заказы, один было просто пожелание округа. Я нашел по телефону Эдуарда Блашкуна, заместителя начальника Главдальстроя по стройиндустрии. 

–– Эдуард Петрович, сложилась критическая ситуация––и рассказал ему о возникших проблемах. 

–– Прошу тебя найти возможность решить этот вопрос, со своей стороны буду в долгу. 

Блашкун договорился о предварительной встрече с заместителем командующего. 

На следующий день состоялась встреча с генералом Третьяком. Ранг командующего округом был довольно высоким. К определенному времени мы приехали в здание округа. В ожидании я успел переговорить с генералом замом по строительству, и мы договорились, что я решу все вопросы комплектации этих домов. И когда на совещании дошла очередь до этого вопроса,  заместитель командующего доложил, что обо всем договорились. Затем уже после мне пришлось много попотеть, чтобы выполнить эту договоренность. Дома укомплектовали, пришлось организовать поставки с других территорий. Памятуя об этом в следующий мой приезд в знак благодарности этот генерал, пригласил меня на вечернюю встречу в загородном особняке,  в закрытой зоне. 

Подъехали к воротам.  

–– Эй, воин, –– с каким – то надрывом вскрикнул генерал – открывай!  

Заехали вовнутрь этой территории. Брусчатый домик стоял на крутом берегу Амура. Внутри было уютно, согревал камин. Встреча прошла тепло.  

В то время я еще с большим почтением относился к генеральским лампасам и на эту тему с уважением  говорил генералу. 

–– Да какой я генерал – отвечал он – Я такой же начальник строительства,  как и все вы. 

Предприятия стройиндустрии в Хабаровске создавались постепенно, по мере возрастающей; потребности объемов строительства. За время работы я часто бывал на всех этих заводах, хорошо знал директоров. Уже в то далекое время ребята стремились помимо реконструкции и расширения производственных цехов, создавать нормальный быт. На заводе жби, директор реконструировал один из старых пустующих цехов, организовав в нем плавательный бассейн. Бассейн посещали рабочие с большим наслаждением, приезжая купаться семьями с женами и детьми. Это казалось бы, незначительное мероприятие сближало коллектив, превращало работу в близкую родную. Вот тогда то и начинало формироваться настоящее гражданское общество.     

  Наум  Белоцерковский  был видной фигурой края, входил в бюро обкома с ним считались и на местном и на союзном уровне. Его избрали на один из последних съездов КПСС. Случилось так, что в перерыве заседаний он приехал к министру, который в это время вызвал меня. 

–– Ну как там, на съезде – с благоговением спросил я у Белоцерковского.  

Мой вопрос повис в воздухе и ответа я не получил.   Тогда еще, я  очень почтительно относился к государству и его органам управления. А съезд партии был высшим в этой иерархии. 

Наш военный главк в Хабаровске построил для себя большое административное здание. Вход был только по пропускам. На руководящие технические должности взяли ряд инженеров из гражданского главка, присвоив им сразу полковничьи звания. Это давало дополнительные льготы по заработной плате и будущей пенсии. Заместитель по стройиндустрии был штатским. Предстояло построить и пустить в эксплуатацию целый ряд заводов, оснащенных современным оборудованием. Вместе с заместителем по стройиндустрии Николаем Павловым мы много занимались текущими и перспективными вопросами развития отрасли. 

Летом в Хабаровске стоит сорокаградусная жара и в эту дикую жару вечерами в помещения влетают рои огромных комаров. От них нет спаса. С одной стороны в помещении жарко и душно. Просто необходимо открывать окна. Но когда открываешь окно,  влетает огромное количество насекомых. Помню, как я научился спать, спасаясь от комаров. Я на пол клал матрас, ложился и в ноги ставил вентилятор. От струи воздуха, которой хватало на весь мой рост, комары сдувались и позволяли спокойно уснуть. 

Как я уже отмечал, я попал в уже укомплектованный коллектив со сформированными задачами. В главке было несколько отделов. Сборного железобетона, деревообработки, других материалов. Особой свободы творчества и функций, позволяющих осуществлять какие либо замыслы, не было. Инвестиции, т.е, развитие, сосредотачивалось в руках главка капитального строительства, который подчинялся другому не моему заместителю министра, проектирование новых технологий входило в функции технического отдела, планирование и все производственные показатели выдавались главным плановым управлением, транспорт и механизмы проходили через строймеханизацию и управление транспорта. Таким образом, я фактически не обладал ресурсами, все они проходили через другие структуры.  

Зато с меня спрашивали за все, за выполнение планов, своевременное укомплектование строящихся объектов сборным железобетоном, изделиями деревообработки и другими материалами, развитие, техническую политику.            

В этих реальных условиях требовалось так построить свою работу, чтобы все эти ресурсы все – таки проходили через мои руки. Это было сложно и трудно. И все же с большим трудом и упорством,  последовательно удалось ввести систему, при которой все распределяемые ресурсы, включая проектные  дела,  начали проходить через мои отделы и мои руки. Я настырно обучал этому своих подчиненных. Постепенно у нашего главка появился авторитет, при котором без нашего согласия по вопросам предприятий более не принимались никакие решения.  

Сложно складывались взаимоотношения с начальником главного технического управления Куриным. Он прежде работал в Подмосковье начальником домостроительного комбината и был как бы сам с усами. Все знал и как он считал, понимал по стройиндустрии. Помню как – то министр поручил мне выработать позицию по расширению производства сборных домов совместно с техническим управлением. Министр прямо поручил мне это решить вместе с Куриным. Я пригласил его в свой кабинет. Он пришел сел рядом. Затем все время сидел,  отвернувшись в сторону, делая вид, что он формально выполняет поручение Министра, а меня не признает. На самом деле мой опыт работы в этой области был намного более обширным.  

Было неприятно. Я вытерпел. Дальше с этим человеком отношения были формальные. У нас были разные взгляды на жизнь. По сегодняшним временам он больше подходил к партии власти, а я к оппозиции.  С другими начальниками мои взаимоотношения сложились нормально.  

Особая статья ранг заместителей Министра. Моим непосредственным шефом был заместитель министра Валерий Алферов,  ему подчинялись,  транспорт механизация снабжение и стройиндустрия. У него был участок,  в котором сосредотачивались все основные ресурсы министерства,  и это придавало ему большую значимость. Надо прямо сказать, что человек он был демократичный, простой в общении. С ним было легко. Благодаря   его вниманию удалось внедрить в жизнь целый ряд новых производств на основе зарубежного оборудования и технологий о чем можно гордиться,  и сегодня. Как я уже отмечал мне приходилось по делам работы промышленности общаться со всеми подразделениями министерства с курирующими заместителями и начальниками управлений. Пожалуй, наиболее сложным в общении был замминистра Забелин А.Н. в ведении которого были все плановые дела и собственное капитальное строительство. Он жестко держал в своих руках эти направления деятельности. Но у меня сложились отличные взаимоотношения с начальниками главков  плановым Лычкиным Юрием Степановичем, Юрой Коротковым, а затем Николаем Лазаренко, ведающим капитальным строительством с которыми мы решали многие проблемы работы и развития предприятий.  

 (Бабенко Александр Александрович 1983 г. -1989 г. –– Министр строительства в районах Дальнего Востока и Забайкалья СССР до этого заместитель Министра, первый заместитель Министра строительства предприятий тяжелой индустрии СССР, а в  1989 г. –– 1990 г. –– заместитель Председателя Совмина РСФСР)       

 

 

 Следует сказать, что с Александром Александровичем у меня складывались очень хорошие деловые взаимоотношения.  Он ни разу не отказал мне в приеме, всегда внимательно выслушивал и решал поставленные мной перед ним вопросы. Обращался ко мне по имени.  В различных поездках определял в свой близкий круг.    

Вспоминаю один трагический случай, произошедший на одной из коллегий в бытность министра Александра
Докладывал вызванный с Камчатки заместитель Камчатстроя хороший парень Николай (условно). Он был сердечником и перед заседанием очень волновался и переживал. 

Все шло как обычно. Объявили повестку дня. Николай зашел на трибуну произнес как – то не так первые вступительные слова. Министр сделал ему жесткое замечание. И тут парень, ему было лет сорок, поплыл,  стал заикаться, тяжело дышать и вдруг как обрубленное дерево свалился вправо и упал прямо возле трибуны.  Министр вскочил, приказал вызвать скорую. Мгновенно пронеслась мысль, следует предпринять какие – то меры, спасать человека. Опыт был только из фильмов. Специального обучения, к сожалению, не было. Я вскочил, подбежал к Николаю. Затем расположился над ним, начал сдавливать руками в районе сердца его грудь и затем, приложившись к губам вдыхать в него воздух.  

Однако мои действия не оказали должного оздоровления. Парень лежал неподвижно. Наконец, прошло значительное время, прибыли врачи скорой с дефибриллятором, но уже было поздно. Человек умер. В этом эпизоде меня поразило поведение моих коллег. Все, присутствующие на коллегии, во время моих попыток, что – то предпринять, то ли от страха, то ли от безразличия к трагедии, не делали ни каких шагов, да и,  не пытались дать мне какие – то советы. Было очень больно, человек ушел не получив своевременную помощь.  

С большой благодарностью, вспоминаю заместителя министра Музыкантова Евгения Степановича. В моей двухкомнатной квартире мы жили большой семьей из 6-ти человек. Евгений Степанович с пониманием отнесся к этой проблеме и способствовал выделению для меня квартиры, которая позволила отселить моих детей с внуками. 

Моя работа состояла в организации деятельности подчиненных мне отделов.  

Нам следовало обо всем знать. Понимать где  и какие проблемы есть на местах,  непосредственно на производстве. Требовалось непрерывно вести переговоры выяснять собирать информацию. Сложность состояла в том, что между Москвой и регионами имела место большая разница во времени. Со средины 80-х  я начал проводить еженедельные селекторные совещания одновременно со всеми территориями. Для этого в помещении Минсвязи в районе Шаболовки нам включали эту селекторную связь,  и последовательно от наиболее отдаленных по времени мест мы двигались на запад.  

Такая форма с одной стороны создавала определенную дисциплину, с другой поднимала наш министерский авторитет.  

На местах, слушая обстановку в других главках, создавалась общая солидарность по нашим производственным делам. Для моих соподчиненных местных руководителей я стал определенным авторитетом, с которым советовались, к которому обращались.  

Помимо моей непосредственной работы в нашем министерстве, так же, как и в других, существовала система заседания коллегии. В большом специальном зале  к столу председателя примыкал длинный стол, за которым сидели заместители министра и члены коллегии. Остальные начальники управлений и служб располагались на креслах в общем зале, как в кинотеатре. Обычно кто – то докладывал по повестке дня, это могли быть руководители с мест, специально вызванные в Москву, затем шло обсуждение, на котором членам коллегии необходимо было высказывать свою позицию. Такая форма управления существует,  и по сей день. Это можно наблюдать по телевизору, когда транслируют заседания правительства. Форма эта, как мне представляется устаревшая, нудная и не эффективная. 

Центр и регионы  

 

Всю историю существования нашего и других государств очень актуальным является вопрос соотношения властных полномочий центра и местного самоуправления. В тоталитарном государстве в котором мы существовали и работали, безусловно,  все перетягивало в сторону центра. Хотя я сам, прежде работая на конкретном отдельном предприятии, давно понял, что центр необходим только для некоторых определенных действий. Это, прежде всего распространение научно - технического прогресса, это инвестиции и развитие. Отдельному предприятию сложно иметь такую накопительную часть своего бизнеса, которая позволила бы осуществлять инвестиции.  

В тоже время четкие правила игры и именно экономические правила, которые позволили бы в своих пределах вести хозяйство, как отдельному предприятию, так и городу и региону. Привели бы к более справедливому распределению людских ресурсов, а главное способствовали развитию местной инициативы,  которая приводит к развитию и эффективному ведению хозяйства. Неприятно смотреть сегодня на огромный раздутый государственный аппарат,  где сидят откормленные люди не способные к самостоятельному развитию и умеющие только распиливать, а иначе говоря,  грабить государственный бюджет.  

Я уже где то отмечал, что чем больше рабочих мест, тем лучше занятость, тем меньше бездельников алкоголиков и бомжей и,  следовательно,  больше достанется из бюджета на здравоохранение образование и другие государственные нужды. Но, к сожалению,  эта истина очень тяжела в исполнении. И руководить распределением значительно проще, чем руководить развитием и созиданием.  

В наше время, при социализме, конечно роль центрального управления была огромна и просто необходима. 

 

Внешнеэкономические проекты 

 

Одно из направлений, в котором мне пришлось принимать непосредственное участие это работа по внедрению в нашей отрасли передовых, на тот период, зарубежных технологий. В этом плане следует отдать должное заместителю министра Валерию Алферову, который меня поддерживал и способствовал этому.  

Само по себе занятие с иностранными фирмами было очень привлекательно и интересно. Наши познания, в том числе и мои, были зашторены. Я не представлял себе западного мира и западного образа жизни. Я знал, что многие люди стремятся иметь дело с заграницей, на этом многие строили свое материальное благополучие. Об этом можно было судить по комиссионным магазинам, куда иногда я заходил посмотреть и полюбоваться иностранной электроникой.  

Я с большим энтузиазмом  воспринял это направление и окунулся в конкретную работу. Первой идеей, которую мы решили предварить в жизнь, было пожелание во вновь возводимом жилье внедрить современные материалы для сооружения так называемой встроенной мебели. Хотелось, чтобы встроенная мебель была на уровне обычной красиво отделанной мебели. Для изготовления красивой встроенной мебели требовался плитный ламинированный материал. Первым моим исполнителем  в этой области стал мой начальник отдела деревообработки Данат.  

Алферов одобрил эту идею и через отдел внешнеэкономических связей мы начали нащупывать почву и подбирать потенциальных партнеров среди иностранных фирм для внедрения этого проекта. Подготовили техническое задание, где сформулировали,  чего мы желаем и,  через планирующие органы и подразделение минвнешторга  машиноимпорт приступили к поиску технологий.  

 

        Технология производства ДСП 

 Производство древесно–стружечных плит состоит из нескольких этапов:  

получение стружки;  

ее просушка и сортировка;  

соединение и перемешивание древесной стружки с клеем;  

получение ковра, горячее прессование с последующим охлаждением плит;  

шлифовка, крой и упаковка. 

Ламинирование ДСП – это покрытие древесностружечной плиты особой отделочной пленкой, которая представляет собой пропитанную смолами бумагу. За счет химических реакций с участием содержащихся в пленке смол происходит её крепление к поверхности плиты. 

 

 

 

 

Наиболее вероятными поставщиками, на которых нам указали, были японцы. В то время почему – то была выделена квота в валюте именно на взаиморасчеты с  Японией.  Пошла череда переговоров. Главными переговорщиками с нашей стороны были представители машиноимпорта, которые отвечали за финансовую сторону. В нашу задачу входило согласовывать и решать технологическую часть.  

Переговоры проходили в международном торговом центре. 

  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Прежде мне не приходилось здесь бывать. Поражала воображение внутренняя часть с многочисленными торговыми магазинчиками и разными ресторанчиками, в которых удалось побывать по приглашению японской стороны. Помню, как мы расселись перед широким, наполовину состоявшим  из плиты толстой нержавеющей стали, столом. Повар в большом высоком белоснежном колпаке прямо перед нами готовил блюда из сырого мяса или рыбы, и затем сталкивал в нашу сторону, перекладывая эту пищу в большие тарелки.  

Общаясь с иностранцами, удивляла высокая степень подготовленности японских молодых менеджеров. Они печатали десятью пальцами на английском, чужом для них языке. Все делали сами. Секретарей, как принято у нас, у них, не было. В переговорах принимала участие пожилая японка, родом из Шанхая, которая в совершенстве знала русский. Возраст ее был где – то около семидесяти лет, но выглядела она прекрасно.  

На снимке слева с сигаретой в очках та самая «молодая» японка. Рядом со мной Данат начальник отдела моего главка и Владимир Бусс Главный инженер проекта из Владивостока.  

 Я впервые начал принимать участие в переговорах с иностранными фирмами. Конечно, ведущим переговорщиком, отвечающим, за финансовую строну контракта, был работник внешторга. Фирмы были разные, но расположены в этом здании на разных этажах. Наступил момент, когда потребовалось принимать окончательное решение. Торговля шла вокруг круглой суммы в несколько миллионов долларов. В конце концов, одна из фирм приблизилась к требуемой цифре. Прежде чем принять окончательное решение Японцы попросили нашу делегацию выйти в соседнюю комнату. Оставшись одни, они долго совещались. Наконец пригласили нас и объявили, что они согласны,  с цифрой внешторга. Так состоялся этот первый контракт. Мне очень хотелось побывать в Японии, но в эту престижную страну направляли разных работников нашего министерства. В одну из делегаций попал мой начальник отдела по деревопереработке. А жаль. После подписания контракта наступила практическая часть. Проектные работы выполнял наш проектный институт во Владивостоке. Периодически мне приходилось принимать участие в переговорах по конкретной технологии.  

У Японской фирмы уже в тот период была широкая международная кооперация.  

На снимке, во время подписания контракта генеральным директором машиноимпорта,  я рядом с заместителем министра Валерием Алферовым. 

К сожалению, по истечении с тех пор более тридцати лет мы только в этом 2012 году вступили в ВТО.  

Одним из технологов проекта поставки оборудования был канадец, который специально прилетел во Владивосток и вел конкретные переговоры с фирмами изготовителями оборудования, что меня очень удивляло. 

В Дальнеречинске, где был расположен деревообрабатывающий комбинат, построили в специально отведенном месте небольшую гостиницу в два этажа. Она предназначалась для проживания японских специалистов наладчиков оборудования и помещений для ведения переговоров.  

Не обошлось и без внимания наших спецслужб. Владивосток в то время был еще закрытым городом, да и Дальнереченск был расположен недалеко от китайской границы в тех местах,  где проходили знаменитые события на острове Доманском. На этой пограничной заставе мне посчастливилось  побывать и даже подниматься на сторожевые пограничные вышки. Средних лет гебешник в черном кожаном пальто что–то мне объяснял о бдительности,  о возможных происках капиталистических шпионов. Я слушал, кивал в знак согласия, однако эта информация, как говорят – в одно ухо входила, а из другого

 

 

 

 

 

Предприятие построили, запустили, но первые годы оно работало нестабильно.  

Главной причиной было отсутствие специалистов. Казалось, мы предприняли все требуемые шаги. Группу наших работников направляли на обучение на аналогичные предприятия в Японию. Однако когда дело дошло до непосредственной работы, оказалось, что из этой группы так называемых специалистов уже никого не осталось. Как всегда вместо требуемых людей в эту группу попали «блатные» ничего общего не имеющие с будущей работой, но зато тщательно отобранные местными спецслужбами. Командировка за рубеж тем более в Японию в то время было очень престижным в жизни каждого. Выдавались командировочные, можно было приобрести вещи или технику,  о которой в СССР можно было только мечтать. И естественно в такую делегацию включали кто угодно, только не тех, кому предстояло в будущем осваивать эту технологию. 

 Я, проявив очень большой интерес к внешнеэкономическим проектам, вступил как бы на чужую территорию. Этой площадкой пользовалась привилегированная группа людей, привыкшая ездить в заграничные командировки, привозить разные заграничные «шмотки», хорошо жить.  

Мне человеку с производства, без каких – либо связей здесь все было ново и интересно. В офисах принимающих фирм подавали чай и кофе, все было красиво обставлено. После каждой встречи нашим участникам дарили пластмассовый пакет с рекламными проспектами, и между этими бумажками обязательно вставлялась либо бутылка виски или коньяка либо какой -нибудь бытовой предмет вроде таймера или фена для сушки волос. На фирмах работали наши симпатичные молодые женщины, очевидно также устроившиеся в них через связи, а не просто по прямому найму. 

 В каждую поездку на эти объекты меня обязательно сопровождал работник из машиноимпорта, который в чем я совершенно не сомневаюсь, одновременно был или сотрудником или агентом спецслужб. Это раздражало, и помню я иной раз специально заводил провокационные разговоры,  и задавал не простые вопросы, думая ну и пусть докладывает, это его проблемы. Но на самом деле эти проблемы были и мои и в будущем у меня сложились сложные взаимоотношения с так называемым помощником министра полковником Стрелецким.  

Мой шеф заместитель министра Валерий Алферов проявлял большой интерес к иностранным технологиям, и умело вместе со мной добывал валютное финансирование на эти цели. В итоге за время моей работы нам удалось закупить и запустить более десяти крупных различных производств с использованием зарубежной технологии. Наконец свершилась и моя первая зарубежная командировка. Для Приморского края мы решили создать производственный объект по выпуску разных бетонных изделий для дорожного строительства и сухих бетонных смесей. Во внешторге заранее в Москве уже был подготовлен контракт, на который претендовали несколько финских фирм. Контракт был заранее составлен для подписания с одной из них. Я как технический специалист входил в состав делегации для окончательного подтверждения пригодности данной технологии. Для меня все это было очень интересно, и я на самом деле собирался подробно разобраться и принять правильное решение  вне зависимости от того, что предусматривалось подготовленным контрактом. Предстояло ознакомиться с технологиями разных фирм.  

Вместе со специалистами вначале одной затем и другой фирмы мы ездили по конкретным производственным объектам для ознакомления с технологией производства. Прежде всего, меня поразило очень скромные небольшие производственные цехи где производилась та, или другая продукция. После больших цехов, оборудованных мостовыми кранами к которым я привык в союзе,  эти небольшие  участки были весьма скромными и незначительными. Часть производственных участков, располагалась на открытом воздухе. 

 

 

 

 

 

На территории финского завода. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

На конвейерной линии. 

 

 

 

 

У входа в здание фирмы. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

После посещения фирмы Куммила, которая была главным претендентом на заключение контракта, нас принимала и другая известная фирма Партек. С Алексеем представителем отдела технологии бетона этой фирмы я был знаком на встречах в Москве. Он приезжал к нам в министерство, я посещал стенды этой фирмы на выставках. Он был финном русского происхождения, его отец русский из Карелии в период, когда уточнялась граница, оказался на финской территории, затем женился на его будущей матери коренной финке.  

Надо сказать, что «Кумилла» организовала очень обширную программу для всей нашей делегации. Мы посещали старинные замки, совершали экскурсии в разные места. С нами все время был сотрудник этой фирмы русский в прошлом киевлянин, вместе со своей женой переводчицей. Мы ездили по стране кавалькадой из нескольких легковых автомобилей японских марок. Каждый работник сам был за рулем на своей личной машине и это для меня, было необычно. По пути мы заезжали на обед, в какой– либо придорожный ресторан. Все было организовано на высшем уровне.  

В один из предпоследних дней хозяин фирмы «Кумилла» устроил прием, на котором присутствовал главный  от машиноимпорта его генеральный директор. Встреча и непосредственные переговоры происходили в зале ресторана гостиницы Шелтон в Хельсинки. Однако окончательно решение не приняли из –за цены.  

Хозяин фирмы «Куммила» затем после переговоров заявил, что его затраты на эту тему уже превысили все возможные пределы и опустится ниже он не сможет. Решение откладывали на следующий день.  

Когда я вернулся в гостиницу через некоторое время приехал бывший киевлянин и начал меня уговаривать дать свое согласие на контракт с «Куммила» считая, что у машиноимпорта  просто нет другого выхода, так как контракт подготовлен с этой фирмой и уже технически, что – то изменить невозможно. Что касается работника машиноимпорта, который готовил этот контракт, то с ним они обо всем договорились.  

–– Я подумаю – ответил я – но пока ничего не
Дело в том, что после осмысления всех просмотренных объектов у меня складывалось впечатление, что инженерная подготовка и состояние развития у конкурента «Куммила» фирмы «Партек» более предпочтительны. Эта фирма и прежде славилась своими достижениями в области строительной индустрии и об этом свидетельствовали те объекты, которые мы посетили. В итоге я принял решение, этот контракт подписывать с «Партек» если их устроит предлагаемая цена.  

Из гостиницы я связался с Алексеем- менеджером «Партек», уже завершалась вторая половина дня. Я высказал ему свои соображения и попросил оперативно договориться с руководством, дабы получить согласие на приемлемую для нас цену, и срочно приехать за мной. Через несколько минут Алексей перезвонил и сообщил, что руководство дало добро. И он едет ко мне. Времени фактически не оставалось, подготовленного контракта с «Партек» не было. Обычно на оформление такого контракта сотрудники машиноимпорта тратили минимум неделю. Как поступить? Если я дом согласие на «Партек», то подписание этого контракта придется перенести на неопределенное время, либо в Москве, либо ждать следующего приезда в Финляндию. Мне этого не хотелось. Откладывать такие решения было не в моем стиле. Какой выход?  И я его нашел. У меня был экземпляр готового контракта с фирмой «Кумилла» Когда приехал Алексей, я попросил его задержать на фирме своих сотрудников.  

– Будем составлять контракт, к утру он должен быть готов–– сказал я.  

Алексей удивленно посмотрел на меня, как бы спрашивая  

– Можно ли это сделать за один вечер? 

 – Поехали!  

Когда мы приехали в офис, я достал подготовленный контракт и сказал. 

–– Вот готовый контракт, скопируйте все страницы и затем замените везде названия фирмы и уточните технические характеристики. 

 В то время еще не было офисной компьютерной техники, но другие технические средства для оформления на фирме были в достаточном количестве. После ксерокопирования всех страниц за дело взялась одна из инженеров фирмы, которая на места где следовало изменять текст, наклеивала специальную ленту на которую затем на пишущей машинке вставлялся требуемый текст. После трех четырех часов упорной работы у нас на руках был готовый контракт в двух экземплярах. Везде где требовалось, я проставил свои визы. Договорились, что завтра они организуют встречу с генеральным директором и пригласят его для подписания контракта. Прием был организован, в  старинном особняке. После званого обеда состоялось подписание. Это был один из тех случаев, когда я в лице наших надзирающих спецслужб, приобрел, как мне кажется, сомнительный авторитет. 

 Как же контракт был подготовлен заранее с  одной фирмой, а тут приехал Уралов и все перевернул в другую сторону, очевидно у него здесь есть свой личный интерес?  

  Теперь уже после подписания контракта, более тесно общаясь с новой фирмой,  для себя я сделал целый ряд открытий, которые прежде не укладывались в моем сознании. Оказалось, что «Партек» это акционерное общество. Главным владельцем акций является столичный университет. Генеральный директор избирается акционерами на срок в пять лет. В этом году как раз наступает срок окончания работы этого генерального директора. В состав этого крупного акционерного общества входит целый ряд самостоятельных компаний по производству различных строительных материалов и конструкций.  

Позже Алексей пригласил меня к себе в гости. По пути мы заехали в большой супермаркет. Обилие различных продуктов и вся система обслуживания покупателей меня просто поразила.  

Сегодня, когда для Москвы это уже давно пройденный этап, эти воспоминания наводят на грустные мысли о той отсталости, в которой находилась наша страна в то время. Думаю, что и сегодня мы не преодолели эту отсталость в других важных направлениях.  

Он купил свежую красную норвежскую рыбу и еще разные закуски. Меня принимал на своей загородной даче, где летом жил вместе со своей женой и дочкой.  

Этот небольшой двухэтажный домик приобрел на деньги, заработанные в зарубежной командировке.  

Большая не огороженная территория участка была зеленой лужайкой и несколькими крупными деревьями. Во дворе была вторая постройка, где располагалась баня с предбанником оборудованным баром, гаражом на одну автомашину, туалетом и мастерской для всяких поделок. На территории этого загородного дома была установлена волейбольная сетка, и организовано место для приготовления шашлыков и жареной рыбы.  

Обязательным условием приема была финская баня. После парной перешли в бар, где Алексей угощал разными крепкими напитками. После бани на мангале приготовили красную рыбу. Все было очень хорошо.  

После подписания контракта, мы задержались еще на один день. В этот день состоялась встреча опять с домашним приемом уже у начальника Алексея. Его загородный дом был уже побогаче, двухэтажный, построенный на склоне так, что с верхнего этажа можно было выйти на площадку горы. Тогда такой дом вызывал восхищение. По нынешним временам под Москвой таких домов, да и более шикарных многие тысячи. По всем этим встречам я ездил, без какого либо сопровождения и чувствовал себя совершенно свободным. Я понимал, что очевидно допускаю нарушение, инструкций о поведении за границей, но по этому поводу не особенно переживал. 

 

Фирма Фексима  

 

Следующая поездка в Финляндию была связана с фирмой Фексима, специализирующейся на торговле с Советским Союзом. Это Акционерное общество имело оборот в пределах 100 миллионов долларов, располагалась в Хельсинки и имело представительство в Москве, Берлине и в Стокгольме.  

Еще до поездки вместе с моими сотрудниками и специалистами  отдела внешней торговли нашего министерства мы стали часто встречаться с представителями Фексима. Посещали стенды на различных международных выставках, а затем эти встречи начали повторяться в их офисе, расположенном на   Садово - Самотечной улице перед эстакадой (Садовое кольцо) перед Большим Каретным, на противоположной стороне находится кукольный театр Образцова в центре Москвы.  

           Руководил «Фексима Инжиниринг» подразделением основной фирмы, занимающейся поставками комплектных предприятий некто Валде Мяяття, а  генеральным директором всей  фирмы был Йоуко Нордлунд.  

Часто после переговоров или встреч на выставках они приглашали в свою сауну, которая была устроена прямо в подвале под их офисом. На удивление, занимая небольшую площадь, они ухитрились на этой скромной территории разместить несколько рабочих помещений и даже освоили подвал, организовав там  сауну.  

Для финнов это все. Они просто не представляют, как можно пригласить кого – то в гости, не закончив это сауной. И, за несколько лет общения с различными финскими фирмами, мне неоднократно пришлось побывать на приемах с саунами.  

Обычно после сауны накрывался скромный стол, и продолжалось угощение.  Наши строительные подразделения, располагались на территориях богатых лесом. Однако предприятия по переработке и выпуску столярных изделий были крайне отсталыми, работали на допотопном оборудовании.   Вместе с Фексимой мы решили в Приморском крае построить предприятие по выпуску современных оконных и дверных блоков,  используя опыт финских фирм и применив современное деревообрабатывающее оборудование.   

Для ознакомления и изучения  технологий производства была организована группа наших специалистов , которая под моим руководством   выехала в Финляндию. От дальневосточного главка в состав этой делегации вошли заместитель начальника главка Ефимиков  Леонид Иосифович и главный технолог дальнеречинского  ДОКа .    Эта поездка была продолжительной. 

 В  Финляндии 1987–1991 в среднем вырубалось 44 млн. куб.м леса в год, а в 1997 – 53 млн. куб. м. Из других скандинавских стран только Швеция имеет сходный показатель. Обработка древесины хвойных пород сосредоточена на побережье северной части Ботнического залива и в районе Финского залива, куда поступает сырье из Озерного края. Главный центр лесопиления – город Кеми на берегу Ботнического залива. Деревообрабатывающая промышленность Финляндии зародилась в самом начале 20 в. Более 20 фанерных заводов сконцентрированы на востоке Озерного края, в районе распространения крупных массивов березовых лесов.  

Мы совершили целый круиз по Финляндии,  из Хельсинки вылетели самолетом в Оулу. А затем микроавтобусом на север Куусамо и далее на юг через всю территорию 

 периодически посещая разные предприятия. На севере переночевали на северной базе фирмы. В этом небольшом, как у нас говорят, дачном поселке, стояли рубленые деревянные дома, причем комли бревен не обрабатывались, и торчали в разные стороны взъерошенными пауками.  

К каждому дому была асфальтированная дорога. Все дома оборудованы водопроводом с горячей и холодной водой, канализацией, электричеством. Наш дом, в котором мы остановились на ночь, имел  в центре большой холл с потолком на два этажа и камин. Стены из бревен издавали приятный запах хвойной древесины. Тут же в соседних комнатах была великолепно оборудованная кухня вплоть до посудомоечной машины и естественно сауна.  

Женщины финской стороны, загрузившись по пути в поселковом супермаркете расфасованными для таких случаев продуктами, быстро приготовили вкусную еду.  

Для них это был традиционный для приемов маршрут. В книге посетителей были отзывы многих высокопоставленных личностей из СССР.  

Из крупных городов кроме Хельсинки посетили  Эспоо, Тампере. Что меня поразило это абсолютная идентичность по уровню жизни небольших мелких городков и столицы. Везде одинаковые супермаркеты. А если это небольшой магазин, то по уровню выставленных товаров он нисколько не уступал столичному.  

Уже в то время у них работала мобильная связь. Я с большим восторгом из микроавтобуса позвонил в Москву и разговаривал с женой. Для меня это было просто невероятно. Производственные предприятия, которые мы посещали,  были частные. Так на одном из лесопильных заводов хозяином была женщина, получившая его по наследству. Уровень переработки леса поражал своей технологичностью с управлением процессами при помощи компьютера. Производство фактически было безотходным. Все до последнего грамма, включая кору, шло на переработку. А в туалете на втором этаже висел рулон с туалетной бумагой! Это на том этаже,  где у нас в СССР самое грязное производство и где, как правило, работали ЗК.   

Закончился этот приезд приемом в центральном офисе Хельсинки с сауной. В многоэтажном административном  здании Нордлунд приобрел целый этаж, где расположил свой офис. У каждого сотрудника был ключ от кнопки лифта, повернув которую ключом можно было попасть на этот этаж.  

В итоге выработали схему технологии будущего предприятия. В эту поездку договорились об обратном визите Нордлунда во Владивосток и эта поездка впоследствии состоялась.  

Учитывая, что Фексима около 30 лет торгует с СССР надо было быть таким наивным, как я, чтобы не понимать ее связи, в том числе и с нашим КГБ. Позже стало ясно, что они финансировали компартию Финляндии. Когда СССР прекратил свое существование, Норлунд быстренько прибрал к рукам всю недвижимость этой фирмы. Эта недвижимость была многообразной. Недалеко от Хельсинки был загородный дом приемов с отдельно стоящим закрытым плавательным бассейном,  о такой резиденции можно было только мечтать. 

В конце 80–х годов, началась горбачевская перестройка, и стало модным создавать с различными иностранными фирмами совместные предприятия. Идею о создании совместного предприятия с Фексима я при встрече высказал Норлунду, он согласился. Эту идею поддержали руководство министерства, мой шеф Валерий Алферов и мы совместно начали подготовку к этому проекту. Честно говоря, я в душе хотел бы лично возглавить такое подразделение, но этого, к сожалению не получилось. Неожиданно объявили о торжественном подписании ряда контрактов с разными советскими министерствами,  и идея создания совместного предприятия пришлась кстати. Поступила команда срочно выехать в Хельсинки. Со стороны Фексима с нами работал Салем Банифа финн африканского происхождения. Он прекрасно говорил по русски, владел английским и естественно финским языками,  очень шустрый,  быстрый на сообразительность и исполнение различных решений.  

Достаточно сказать, что когда потребовалось оперативно вылететь в Хельсинки для подписания договора о создании совместного предприятия, он визы и все необходимые документы оформил в финском посольстве за несколько часов,  и в тот же день мы вылетели в Хельсинки.  

На торжественном заседании в доме дипломатических приемов Финляндии был подписан этот договор в присутствии дипломатов, что запечатлено на фото.  

В это время на горизонте нашей внешнеэкономической деятельности появился Мощицкий  Виталий Львович. Прежде заместитель начальника Главякутскстрой, он активно решил переехать в Москву и последовательно удобрял для этого почву.  

Заводил полезные знакомства. Вокруг сложился круг разных работников нашего министерства, которые способствовали ему в этом направлении.  

И так получилось, что подписав договор о создании совместного предприятия, генеральным директором стал не я, а Виталий Мощицкий.  

Затем уже в постсоветское время он по крупному внедрился в начале, в лесной, а затем и в нефтяной бизнес и вырос до  мульти  миллионера.   

Помимо собственных незаурядных способностей и трудолюбия в этом ему значительно помогал Павел Павлович Бородин бывший председатель горисполкома  

г. Якутска, а затем в Москве управляющий делами президента Бориса Ельцина. 

 

 

 

 

Предательство Фексима 

Случилось так, что мои независимые действия на внешне экономическом фронте кое кому сильно не нравились. Однажды при посещении на одной из выставок стенда Фексима. Ко мне обратился работник фирмы,  с просьбой помочь перевезти их инвентарь  в офис фирмы на Садово Кудринской. 

 Просьба, на мой взгляд, была элементарной и, воспользовавшись, тем , что мой заместитель Евгений Звездин  ездил на своей машине, я попросил его выполнить эту транспортировку. Ящики мы перевезли,  и я забыл об этом случае.  

Однако через некоторое время Звездина вызвал помощник министра, а на самом деле полковник Стрелецкий, и потребовал дать письменное объяснение на каком основании и по чьей команде он выполнил это поручение и почему не доложил об этом в соответствующие органы.  

Такое объяснение он написал прямо в кабинете полковника, сильно  «труханул»  прибежал ко мне советоваться, как быть.  

Затем последовала и моя очередь. Я пояснил, что это простая просьба и в этом я не вижу никакого криминала. О правилах  которые я обязан был выполнять, я не знал. Правда в нашей стране не знание тех либо других правил не освобождает от ответственности.  

В итоге всех разбирательств я понял, что это была  элементарная подстава–разводка, кем – то в том числе и самой фирмой организованная. 

 

Привилегии моей должности 

 

Моя должность начальника Главка и члена коллегии позволила мне иметь привилегии о которых можно сказать, что я попал в так называемую элиту того времени.  

При нашей скромной жизни эти привилегии позволили  безбедно прожить этот отрезок нашей жизни. В чем это выражалось.  

Прежде всего, это так называемый кремлевский паек. Мне за небольшую сумму выдавали книжку, состоящую из отрывных талонов на каждый рабочий день. Каждый талон имел обед и ужин. По этим отрывным талонам можно было периодически отовариваться в трех пунктах, где еще со времен начала революции были так называемые столовые. В этих столовых можно было и поесть. Но главное это были лучшие кремлевские продукты, которые в обычной торговле не продавались.  

Достаточно сказать, что этого пайка хватало на то, чтобы прокормить на месяц семью из четырех взрослых и двух внуков.  

Кроме пайка я и моя жены были прикреплены к первой кремлевской поликлинике, расположенной на Арбате в переулке Сивцев Вражек и к Кунцевской кремлевской больнице.  

Мы ежегодно также за сравнительно не большую стоимость имели право отдыхать в лучших санаториях 4––го главного управления. За годы работы мы отдыхали в санаториях Сочи, Крыма, Кисловодска, Подмосковья. Несколько раз брали с собой внуков.  

За мной была закреплена персональная автомашина.  

И наконец, мне выделили трех комнатную квартиру,  где сегодня проживают наши дети.  

Что можно сказать о тех чувствах, которые я испытывал, пользуясь этими привилегиями. С одной стороны я был горд тем, что попал рангом в элиту и иногда спокойно мог пользоваться так называемой вертушкой, прямым телефоном звонок по которому позволял на 50 процентов решить положительно твой вопрос.  

С другой стороны бывая в среде всех этих так называемых причастных к элите, я не ощущал себя равным среди прочих. Все – таки основную массу этих людей представляли работники из партийных и других правительственных учреждений, которые уже привыкли к этому положению и считали себя достойными представителями власти. 

 Конечно,  если бы тогда сделали бы так называемую монетизацию льгот,  было бы более справедливо.  

Надо сказать, что наличие таких льгот и сравнительно высокая оплата моей должности не позволили нам стать очень обеспеченными людьми. Например, иметь личную дачу и автомашину. Очевидно, требовались еще другие способы, способствующие все это иметь, используя свое служебное положение. Этого делать я не умел.  

 

 

 

 

 

Работа в Министерстве, внутренние взаимоотношения. 

Время шло, и я продолжал трудиться на этой должности. Внутри министерства я вроде бы приобрел достаточный авторитет и пользовался уважением.  

В 89 – м министром назначили Назарова. Это был чистейший аппаратчик из Госстроя. Никчемный и безвольный человек с большими амбициями не соответствующими его личности. Взаимоотношения с ним как – то не сложились.  

После объяснений со Стрелецким он вызывал меня и что – то выговаривал.  

Если о прежних двух министрах есть, что вспомнить, было много ярких моментов, то об этом деятеле никаких воспоминаний.  

Все же есть большая разница между людьми, имеющими в своей биографии деятельность по управлению реальным производством и теми,  кто был и есть чистейшим чиновничьим производным.  

К своей отрасли я всегда относился ревниво. Производство различных строительных материалов все же есть самостоятельная отрасль, и она должна функционировать в не зависимости от строителей,  в этом я глубоко убежден.  

Первым и основным примером такого существования был в те времена Главмостройиндустрия. Предприятия этого главка добились значительных результатов по сравнению с другими подобными работающими в Союзе.  

Вторым подобным был Главэнергостройпром из которого я вырос и четко представлял, что это такое. 

 Конечно, сочетание этих двух отраслей необходимо, потому – что вторая представляет собой рынок сбыта для первой. До сих пор идет спор, что первично производство или «торговля» или рынок потребления.  

Я сторонник производства, т.к. производители вынуждены сами искать для себя рынки, чтобы не остановить производство.  

Находясь в составе строительного министерства, приходилось приспосабливаться и докладывать, то,  что в данный момент интересует руководство. А руководство интересует ход строительно монтажных работ и ввод объектов в эксплуатацию.  

Поэтому по важнейшим стройкам пришлось завести учет и всегда иметь под рукой материал, который позволил бы быстро отчитаться и доложить о состоянии поставок конструкций на тот или другой важный объект. К этой работе пришлось приучать работников моих отделов. Помимо внутренних задач меня часто  направляли на различные совещания в правительство и в ЦК. Несколько раз побывал в кремле в знаменитом круглом зале. Это зал на куполе, которого развивался государственный флаг. Вход в кремль происходил с оформлением пропуска в бюро пропусков, расположенного рядом с входом через ворота в Спасской башне.  

Самыми непонятными были совещания  на комиссиях верховного совета (парламента того времени) Это были совещания фактически не о чем и отличались тем что их главной задачей являлось проставить галочку о выполнении мероприятия. 

У меня отсутствовали специальные знания в области управления. У меня не было высококлассного образования. Зато у меня был огромный порыв, и мотивация сделать то к чему я стремился,  к созиданию! 

Иркутск 

Поездки на места оставили большие воспоминания. Хочу остановиться на Иркутске. В этом городе и области сложился коллектив очень способных и отличных руководителей, о которых хочется вспоминать с большой теплотой. Иркутск – старинный русский город, расположенный у Байкала. Первый раз я прилетел сюда зимой. Было по сибирски морозно. Здание нашего территориального главка располагалось в старинном особняке, и вообще здесь было разнообразие старинных в сочетании с  современными постройками. Новые жилые дома были своеобразной архитектуры из красного кирпича значительно отличающиеся от типовых безликих коробок. Встречал меня Алексей Никитич Чеховской заместитель по строительной индустрии. Он всегда организовывал поездки по предприятиям, способствовал организации совещаний, на которых я желал рассмотреть те либо иные вопросы. Из заводов, которые сохранились в памяти это Иркутский домостроительный комбинат директор  Резвин Александр Евгеньевич и Усольский завод железобетонных изделий, входящий в производственное объединение Железобетон», где генеральным директором был Виктор Вашкялис выходец из репрессированных латышей сосланных при Сталине в Сибирь. На домостроительном комбинате наряду с развитой передовой технологией директор Александр Резвин уделял большое внимание порядку и современным бытовым условиям. На заводе один из производственных участков был переоборудован в вечерний бар. Это было настолько необычно, что приобрело большую известность среди горожан. В бар,  оборудованный барной стойкой, высокими сидениями,   с удовольствием оставались рабочие с прошедшей смены, парни приглашали девушек. Здесь была высокая культура, тихо играла современная джазовая музыка, излучалась подсветка неяркими разноцветными огнями.  

Здесь готовили очень приятные безалкогольные коктейли. Бармен был стильно одет. Приходить следовало только опрятно одетыми.  

Такая необычная услуга, которая обходилась предприятию совсем в небольшие деньги была из ряда вон выходящая.  

Здесь  рабочие чувствовали себя не каким – то рабочим быдлом, а человеком, которому доступны прелести современной цивилизации.  

А еще на территории был сооружен медицинский комплекс, где без оплаты представлялись медицинские услуги, включая стоматологические.   В этом комплексе была также великолепная сауна, которую мы естественно после рабочего дня посетили.  

Начальником домостроения был Шустиков Александр Сергеевич. В Иркутске с большим опережением графиков сооружались крупнопанельные дома разной этажности. Эти дома отличались высокой степенью готовности и хорошим качеством внутренней отделки. Эти люди были передовики управления по тому времени.  

 

Изюминкой приезда в Иркутск было посещение иркутского ликерно – водочного завода. Директор завода ходил в приятелях Чеховского. А водка из-за качества байкальской воды славилась везде и в больших объемах отправлялась на экспорт. Этот завод я посетил несколько раз. Принимал директор у себя в кабинете, где накрывался скромный стол. Он проводил презентацию своей продукции, предлагая отведать тот либо другой сорт водки или настойки. Помогала ему секретарша. Меня удивляло как этот человек, очевидно делая такие презентации не только для нас, ухитрялся мало пить и быть все время трезвым. Экскурсия по производству была интересной и позволила ознакомиться с технологией этого очень популярного в России продукта. 

 

 

 

 


 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

С Алексеем Чеховским  мы естественно несколько раз посещали Байкал. А особенно такое посещение запомнилось тогда, когда я приезжал в Иркутск вместе с президентом крупной итальянской машиностроительной фирмы. Этот пожилой хозяин капиталист машиностроитель отличался высокими знаниями технологии деревообработки и делал замечания рабочим на местном предприятии, предлагая увеличить скорость сверления и подобрать иной обрабатывающий инструмент. По нашим понятиям того времени, хозяин капиталист  не обязательно должен быть квалифицированным специалистом. Он был в восторге от Байкала, а когда мы   возвращались, и нам на обратном пути встретилась большая свадебная компания,  стал поздравлять молодоженов, что – то быстро говоря на итальянском, поднимая руки вверх, как бы обращаясь к богу.  

Все были очень довольны. Молодожены открыли несколько бутылок шампанского,  угощая этого заморского человека и всех окружающих.  

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Посещая,  Байкал я поражался  этому великолепному творению природы. На озеро – море мы выезжали на прогулочном катере, пересекая и доплывая до противоположного берега. На противоположном берегу уже другая территория Бурятия. 

 

 

 

 

 

 

Улан Удэ. 

Здесь уже другой территориальный главк. Новые предприятия, новая структура. Запомнился очень начальник этого главка с теплым именем Слава, Слава Михайлович Антонов. Такой породистый представитель русской аристократии. Здесь наши объемы работ были значительно ниже иркутских. Но люди как всегда и везде были очень хорошие. В Улан Уде мы построили новый крупный домостроительный комбинат. С его Начальником Вадим Архиповичем Жигимонтом у меня сложились очень тесные деловые и дружественные отношения. Высокий стройный с прямыми открытыми чертами лица он всегда четко понимал, что и как следует делать. Освоение этого сложного предприятия шло успешно. При освоении появлялись те либо другие технологические проблемы и мне приятно, что несколько раз я давал ему необходимую информацию, которая помогла  в этот период.  

Позже уже в 90–Х годах Вадим помог мне в условиях бизнеса и рынка приобрести авансом два компьютера. И в том же году я полностью с ним

Главная площадь города со знаменитой огромной гранитной головой вождя революции по видимому стоит и  

сегодня.  

Запомнились размещение нашей делегации, когда я приезжал вместе с министрами, в элитном правительственном поселке, где были госдачи главных чиновников республики.  

В этом удаленном месте, где заканчивалась равнина, и начинались горы, они нашли отличное место и создали для себя любимых комфортные условия жизни. 

 

 

 Своеобразие местной религии. Это Иволгинский дацан «Хамбын Сумэ» – крупный буддийский монастырский комплекс, центр буддизма России, расположен в степных просторах у подножья хребта Хамар–Дабан в 30 километрах от Улан–Удэ.  

В Бурятии вместе с фирмой Фексима мы построили и запустили завод по выпуску бетонных  камней и бордюров для дорожного строительства. 

 

Дальше на Восток Забайкалье. Чита 

 

Эти места также как и все восточные земли,  завоеванные   нашими предками для России очень интересны. Это места где жили декабристы, которые вместе со своими женами внесли огромный вклад в культурное развитие этого региона. Это было заметно и в наше время.   

Когда едешь на автомобиле из Улан Удэ вдоль реки Хилок попадались очень интересные поселения, где жили декабристы в ссылке. Здесь в некоторых местах,  какой – то микроклимат, значительно отличающий их от других. И очень красиво.  

Читу я вспоминаю месторождением цеолитов, которые нас заинтересовали с позиции применения этих минералов вместе с цементами. Этот проект был в значительной степени проработан, однако осуществить его не пришлось.  

Ну а второе событие было настолько необычным, что забыть и понять его я не смог и до сих пор. В Чите мы останавливались в центральной гостинице, расположенной в центре города. И вот как то, когда после рабочего дня я уже приехал в свой номер, раздался звонок. Звонили из местного КГБ.  

Звонивший просил зайти к ним в управление и,  встретится с каким – то из следователей фамилию, которого я не запомнил. Этот звонок встревожил. И в те времена мы понимали, что это за орган и, что лучше бы с ним не иметь никаких контактов. Я был в делегации вместе с министром, моим непосредственным начальником. Казалось бы, эта просьба должна бы поступить через министра, а не мне напрямую. Как поступить? Я перебирал разные варианты, и, в конце концов, решил: 

–– Никуда я не пойду.  

Через день мы улетаем, а дальше, если очень потребуется пусть разбираются со мной в Москве. И правильно решил. Позже никто не звонил и не напоминал об этом инциденте.        

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Камчатка Грандиозный проект.   



Одним из наиболее впечатляющих поездок на Дальний Восток были посещения Камчатки. Наряду с производственными делами как обычно камчатские ребята, которые любили и гордились своим краем, всегда устраивали выезды на природу. Посмотреть действительно было много чего. Вулканы, гейзеры, нерестилища лососевых рыб, терминальные озера с горячей и радоновой  водой, дикие места с бурыми медведями.  В одной из таких поездок родилась идея крупного проекта,   который долго преследовал меня и не давал покоя, увлекая своей грандиозностью и  необычностью. Но начну с  полетом на вертолете в места крупного хода лосося, где работали бригады заготовителей красной икры и затоваривания   рыбы в бочки для длительного хранения.  

Первым пилотом на вертолете был летчик в звании полковника. Очевидно, это был командир этого вертолетного отряда пограничных войск.  

На берегу океана где мы приземлились, был кусок равнинной части с небольшой бухтой, которая соединялась с морем несколькими узкими протоками. Был самый период, когда лосось шел массово на нерест, вернувшись в места, где он когда – то народился на свет.  

Вот эти протоки перегораживались сетками. Рыба, грубо говоря «перла» стремясь любыми путями преодолеть это препятствие. Отдельным особям и в достаточно большом количестве это удавалось, крупные сильные рыбины выпрыгивали из воды и перелетали  сверху сетки, продолжая свой путь к нерестилищам, расположенным где – то вверху горных речек впадающих в эту бухту.  

Ну, а заготовители «рыбаки» на надувных резиновых лодках двигались вдоль сетчатых заграждений и большими сачками просто вычерпывали рыб из воды, перебрасывая их в свои лодки. Не знаю,  насколько такая ловля была законной, да и вообще какие законы могут быть в нашей стране, способствующие нормальному ведению промысла, вместо хищнического уничтожения этого вида рыбы. 

 Вообще бывая заграницей в различных приморских городах, самым примечательным зрелищем были рыбные базары. Обычно на большой площади перед морской набережной, такие базары начинают функционировать с 4–Х утра и где –то к 10–и заканчиваются. Приезжают поливальные машины, промывают всю территорию и жизнь нормальная продолжается. Это я видел в Александрии, это я видел даже в Финляндии на площади прямо против президентского дворца. Рыбу разных сортов раскладывают на больших тентах. Покупатель может ходить между рядов смотреть, выбирать покупать партии. 

Все устроено так, чтобы люди через рестораны или торговлю могли покупать и кушать свежую рыбу. К великому сожалению этого я не видел ни в одном российском дальневосточном портовом городе. Не было этого  ни во Владивостоке, ни Петропавловске Камчатском, ни на Сахалине, ни в Совгавани , ни в Магадане. Хотя все эти приморские города славятся большим рыбным промыслом и добывают в морях и в океане сотни тысяч тонн разной рыбы.  

Надо же так устроить жизнь и создать такие идиотские законы, по которым выгоднее эту самую рыбу продать японцам или китайцам, перегрузив ее прямо в море с корабля на корабль. Не говоря ни о каком либо частном промысле, который мог бы обеспечивать свежими морепродуктами хотя бы население своих городов. Не думаю, что за прошедшие, с тех пор 20 –30 лет, что либо изменилось в лучшую сторону. Очевидно, законы стали еще более одиозными и совершенно не способствуют решению продовольственной задачи, а настроены на совсем , что – то иное.  

Но вернемся к моим впечатлениям. Тогда на берегу работала и там же жила, в землянках целая артель, которая потрошила рыбу, заготавливала красную икру, а потрошеную рыбу затаривала в бочки, предварительно просыпая ее крупной солью. Как я понял, рыба шла на пропитание солдат этой воинской части, командиром который был полковник пилотирующий вертолет.  

Здесь я впервые наелся столько красной икры, что оскомина у меня сохранилась на всю оставшуюся жизнь. И я могу, есть не всякую красную. Икру заготавливали по своеобразной технологии. На склоне были поэтажно расположены ряд мягких сит через которые икра протиралась, падала в ряд ниже расположенных и, в конце концов, получалась чистая без жил и прожилков, которую затем засаливали и фасовали. По программе мы должны были переночевать на этом месте, но погодные условия менялись и командир предложил закругляться и уже сегодня, а не завтра, как это было запланировано, слетать на юго–восточную часть полуострова, что предполагало конечную часть нашего путешествия. Мне требовалось  посмотреть огромные запасы вулканической пемзы, которые образовались здесь при давних природных катаклизмах. Еще  в Москве появилась идея использовать легкие природные заполнители, вместо тяжелых,  гравия и щебня.  Мы обсудили ее  с моим шефом заместителем министра Алферовым. Надо сказать, что мы оба были авантюристического склада люди и были склонны к крупным проектам, расположенным на грани возможного. Замена заполнителей на более легкие сулила сама по себе снижение веса сооружаемых зданий в два раза и следовательно сокращение стоимости и самих конструкций и затрат по транспортировке и многое другое.  Через примерно час мы прилетели к месту. Я попросил полковника вначале сделать обзорный облет этого места, а затем приземлится и осмотреться на местности.  

 

                   

 

 

Южная Камчатка. Гигантское шлаковое поле под вулканом Ксудач. Река Теплая прорезает борт кальдеры Ксудач. Вулкан Ксудач в последний раз извергался 29 марта 1907 года. То давнее извержение Ксудача в буквальном смысле потрясло половину мира. Атмосферные возмущения наблюдались в Европе, а пеплопады протянулись до материкового побережья Охотского моря на западе и до острова Карагинского на севере. Позже ученые подсчитали, что Ксудач выбросил из своих недр небывалое количество пирокластического материала - более 2 тысяч кубических километров, что примерно равняется грандиозному знаменитому извержению Кракатау.  

Ксудач совсем снес свой вулканический конус, на месте которого ныне находится кратер, заполненный водой озера Штюбеля.  

Количество материала гигантское. Но как его вывозить? Береговая полоса у восточного берега полуострова была равнинной на несколько сот метров и глубина океана достаточная для причаливания судов. Осмотрев местность и сделав возможные предположения, было составлено предварительное задание на исследование и подготовку предпроектного предложения. Доставку материала к месту погрузки предполагалось осуществлять  подвесной канатной дорогой специальными грузовыми тележками, разгружающимися прямо в трюмы,  а у берега создать свайные причалы, у которых бы швартовались грузовые насыпные корабли. Проект был подготовлен, привлечены организации Морфлота, но, к сожалению не осуществлен. Когда мы улетали, здесь вживую довелось увидеть бурых камчатских медведей. Примечательной фигурой на Камчатке был директор Домостроительного комбината Толя Таранец. Он был лидером во всех вопросах и в руководстве крупным предприятием по выпуску и вводу в эксплуатацию жилых домов и в быту известный своими похождениями разными историями.  

Сложность этого предприятия заключалась в том, что выпускались детали и строились дома высокой степени сейсмичности. Землетрясения на Камчатке дело обычное.     Надо сказать, что даже при крупных землетрясениях, более 6 баллов,  эти дома надежно переносили возникающие нагрузки. Мне привелось принимать непосредственное участие в разработке планов и технологических схем развития этого предприятия. 

Таранец уделял большое внимание социальному развитию своих коллективов. Занимался спортом.  

К великому сожалению трагически умер после игры в волейбол прямо в спортзале комбината. 

 

 

 

Посещение Командорских островов.  

 

Это была специальная поездка вместе с министром Бабенко, которую нам организовал секретарь камчатского обкома. В это уникальное место, открытое Берингом я вряд ли когда ни––будь, попал. Здесь памятник нашему великому первооткрывателю. С одной стороны совершенно необычная природа, с другой нищета и примитивность местной власти и жилищ.  Мощь и сила приливов океана, восторг от лежбищ морских слонов и тюленей, дикое количество белых      грибов. 

 Возвращались уже ночью. Из окна иллюминатора  было видно, как из бокового жерла действующего вулкана алым потоком выливается магма.                                                   

 

 

 

 

Магадан  

Это историческое место в нашей сталинской стране всегда вызывало   чувство холодного страха. Сколько историй до этого пришлось выслушать, сколько стихов прочитать, сколько песен прослушать.   

Первый раз вместе с начальником Главка Тэном мне довелось на небольшом вертолете облететь все так называемое золотое кольцо. 

 «Золотое кольцо Колымы» – так называют центральную Колымскую и Тенькинскую трассы, словно кольцом охватывающие территорию, где добывается благородный металл.  

Из Магадана мы летели Маймган, Ягодное, Синегорье, Сасуман.  

Небольшие мало обустроенные поселки на местах  

бывших лагерных зон золотодобытчиков. Северные труднодоступные места.   Невысокие горные хребты с ледниками, прибрежные территории заняты относительно небольшими сопками.   

Климат изменяется от резко континентального до арктического. На морских побережьях, средняя температура января меняется в зависимости от территории от –18° до – 42° C.  

История будущей Магаданской области по существу началась в 1920–х годах  с прибытием на Колыму научных геологоразведочных экспедиций, занимавшихся разведкой золотоносных россыпей. 

 В начале 1930–х при НКВД был создан трест «Дальстрой», который занимался строительством дорог и разработкой месторождений полезных ископаемых.  

В 1930–х годах вокруг золотодобывающих приисков появились первые посёлки.  

В то время на Колыме был создан знаменитый ГУЛАГ, использовавший бесплатный труд заключённых, занятых на самых тяжелых работах. Фактически вся трасса построена на костях зека.  

Как везде люди, особенно руководители  предприятий, были отличные. Прекрасно помню директора карьерного хозяйства Валентина  Цветкова, который впоследствии, стал губернатором Магаданской области и был застрелен бандитами в Москве на Новом Арбате.  

Природа здесь своеобразная и имеет свои неповторимые северные прелести. Море с приливами и отливами. По производственным делам посещал секретаря обкома молодую женщину и о чем – то хлопотал по поводу наших предприятий. 

 

 

 

 

 

 

 

Сахалин 

 

Начну эти воспоминания с песни, которую я уже прежде цитировал.   

 

Ну что тебе сказать про Сахалин?  

На острове нормальная погода.  

Прибой мою тельняшку просолил  

И я живу у самого восхода.  

 

Эта подведомственная нам территория также относится к числу романтичных и одновременно далеких и сложных мест. Не знаю, как в настоящее время, но тогда на каждом шагу встречались здания, энергетические установки и другие разные объекты японского происхождения. Многие из них особенно губернаторский дом    служили памятниками своеобразной японской архитектуры.  

Следует отметить, что строительная база, доставшаяся нам в наследство от прежних хозяев, была достаточно слабая. Предприятия  находились  в крайне отсталом состоянии, и пришлось много поработать над их новым становлением, приведением в порядок проведением реконструкции.  

Заместителем по индустрии был молодой грузин Костя Кунцарошвилли. Мы много ездили в разные подразделения, вместе корпели над планами дальнейшего развития отрасли, и вроде бы, что– то  получалось.  

На Сахалин из Москвы было летать долго и далеко. Запомнился полет еще на древнем турбовинтовом ТУ114–М.  

После промежуточной посадки в Хабаровске на борту осталось немного пассажиров,  и до посадки я провел в долгой беседе с девушками бортпроводницами.  

Все они были блондинки молодые жизнерадостные. Принесли из своего отсека выпивку закуску, переместились на кресла в хвостовую часть. Время провели отлично, несмотря на трудности двенадцатичасового перелета. А, затем я их еще раз встретил в гостинице Южно-Сахалинска.  

В один из выходных дней Костя пригласил проехаться познакомиться с островом,  посмотреть восточный берег, съездить в горные места и посетить нерестилища лососевых  рыб. Парень он был заводной, сам рулил на вездеходе «Нива».  

Надо отдать должное и его умению и проходимости этого отечественного вездехода. Мы преодолевали удивительно сложные и непроходимые места.  

На одной из горных речек попробовали удить спиннингом шуструю рыбу питающуюся икрой лососевых. На крючок  насаживалась несколько красных икринок, завернутых в нейлон из женских чулок, и эта наживка забрасывалась в самое бурное течение реки. На удивление поймали несколько штук хищных рыбок гольцов. 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Владивосток 

 

Из всех дальневосточных воспоминаний еще раз хочу остановиться на Владивостоке.  

Владик, так с любовью его называли многие люди. Это жемчужина Дальнего Востока. В свое время правительство уделяло значительное внимание этому региону.  

И надо сказать, что в инженерном плане и в плане мощности строительных подразделений это был наиболее передовой главк.  

 

Справка: Владимир Васильевич Нескоблинов –– заслуженный строитель РСФСР, кавалер ордена Трудового Красного Знамени, награжден медалями "За трудовую доблесть", золотой и серебряной медалями ВДНХ. С 1957 года работал в тресте "Дальшахтострой" (Артем), в 1960––м принимал непосредственное участие в создании базы стройиндустрии для Владивостока. С 1975––го –– первый заместитель начальника Главвладивостокстроя 

(позже Главного управления по строительству в Приморском крае), с 1988 по 1997 гг. – его начальник.  

Ныне председатель "Союза заслуженных работников всех отраслей Владивостока"  при городском совете
Как говорили,  Владивосток хотели превратить в российский Сан–Франциско.  

К сожалению этого не получилось, а жаль.  

Мой коллега заместитель начальника по стройиндустрии Нескоблинов Владимир Васильевич замечательный инженер впоследствии был выдвинут в начальники Главка.  

Здесь у меня остались настоящие друзья,  с которыми я долго общался уже в период, когда я ушел из министерства. Во Владивостоке были и самые передовые предприятия строительной индустрии.  

Жогло Борис Семенович директор самого крупного и самого передового в нашей отрасли завода ЖБИ. Он был очень сильным директором, прежде всего по своим производственным успехам, но и как образ мощного большого человека.  

Борис имел обыкновение после рассмотрения производственных дел выезжать куда–нибудь  «на природу»  

Все было очень просто: несколько машин, на которых мы выезжали, останавливались. Прямо на капоте первой машины, к чему были обучены водители, быстро накрывался импровизированный стол. Выставлялась выпивка, закуска. Это   было очень удобно и пристойно.  

Никаких посторонних глаз и разговоров, что, мол, видели начальство в ресторане, и в тоже время свободно и комфортно. Продолжались прежде затронутые производственные темы, обсуждались разные вопросы и более глобального плана.  

Уже в последние годы моей работы Жогло собирал для меня коллектив ИТР, с которым я проводил информационные совещания на животрепещущие темы нашей отрасли.  

На заводе перед въездом на территорию предприятия  была организована выставка наиболее интересных образцов выпускаемой заводом продукции. Качество вполне тянуло  на общегосударственный уровень.  

Отношения полного взаимного понимания у меня также сложились с директором завода домостроения Нечаевым Леонард Порфирьевичем.  

На этом заводе  был построен отдельный медицинский корпус со многими процедурными кабинетами, сауной и небольшим плавательным бассейном. Завод был передовиком в области высокой производительности труда.  

Удивительно, что в настоящее время об этом важнейшем показателе, характеризующим работу предприятия, вообще перестали упоминать.  

В наше же время, несмотря на отсутствие  вычислительной техники современных технологических приемов, и особенно различного инструмента,  этой теме уделялось значительное внимание.          

После совместного посещения Финляндии вместе с заместителем местного главка Ефимиковым Леонидом Иосифовичем, он организовал встречный прием финской делегации во Владивостоке.  

Несколько слов о Леониде. Родился он и рос в Забайкалье в семье рабочего. Учился в Петровск––Забайкальском педучилище. Затем служил на Тихоокеанском флоте и остался в Приморье. В 1963 году закончил ДПИ по специальности инженер–строитель. Писал стихи. Был большим противником всяких перемен и особым радетелем КПСС.     Публиковаться он начал в 70–е годы. Первая книга стихотворений “На кромке России”       

 

 

Вот одно из его стихотворений: