На волне моей памяти о ней

Владимир после смерти жены стал очень набожным, поэтому супругу похоронил с соблюдением абсолютно всех ритуальных традиций, включая отпевание в храме, хотя при жизни, заранее, они об этом не договаривались. Не успели...

До этой трагедии за Владимиром не наблюдалось строгого соблюдения православных традиций и церковного календаря: в этом жена была «застрельщицей».

Она сама ничем не занималась, и строго следила, за тем, чтоб и он не работал в дни особо почитаемых праздников, только она следила за этими днями, именно она ходила в храм за освящённой водой, эта вера исходила только от неё.

И вот её не стало…

Теперь каждый последующий день стал похож на вчерашний. Вроде, ты продолжаешь жить, ходишь на работу, дома что-нибудь незатейливое готовишь…

А ведь не стоит сравнивать смерть любимого человека с расставанием, хотя, и там, и там - потеря. Но, пока любимый человек где-то рядом, с ним можно встретиться, поговорить, и, если расставание непреодолимо и оказалось неизбежным, а совместная жизнь невыносима, то нужно отпустить его и продолжать жить одному. А любимый останется жить, только отдельно.

Совсем другое дело, когда смерть разлучила людей. Ведь смерть, это – такая непреодолимая черта, которую не переступить, чтоб снова общаться друг с другом.

Остаётся одна надежда: встретиться с любимым человеком потом, на том свете.

И пусть физически человека нет рядом, но чувства к нему никуда не делись. Связь сохраняется. Просто другим она необъяснима, оно и понятно - это же был только ваш близкий человек…

А пока Владимира постоянно терзал один вопрос: о чём жена думала в последние часы жизни? Предчувствовала свой уход, или нет?

Руки опускаются от беспомощности, когда теперь не можешь поделиться с женой новостями и рассказать, что произошло ещё нового, тем самым, не можешь продолжить общение, а также не можешь довести до конца незавершенные отношения, прерванные внезапной смертью.

И остаётся только горькое сожаление: близкого человека уже нет…

И, тем не менее, даже если человек умирает, всё равно в нашей памяти остаётся его, как бы, «модель». Хотя и несколько упрощённая, но всё же, «живая» копия. Это не просто образы и воспоминания, а целая система, сформированная в течение многолетнего общения с этим любимым человеком, способная воссоздавать, и тем самым: воскрешать, у продолжающего жить дальше человека, поведение, реакции и даже мысли ушедшей супруги.

Не зря же, про старого знакомого обычно говорят: да, знаю я его, как «облупленного»!

После смерти близких, их «модели» остаются активными в нашей памяти и продолжают «наблюдать» за нами сквозь наши органы чувств. Они больше не вмешиваются в нашу жизнь, но они остаются рядом, словно безмолвные наблюдатели.

А, порой, человек продолжает поступать так, будто супруга ещё жива, продолжает следовать во многом так, как было заведено ею, повторять её привычки и поступки, в том числе и вопросах веры.

Вот и Владимир, ранее неверующий, стал набожным, начал креститься по любому поводу, правда, стесняясь самого себя, делал это мысленно. Но даже и этот - воображаемый крест, удивительным образом, выручал, чтоб восстановить расстроенное самообладание. Мысли о кончине супруги просто угнетали его, а успокоительные уже не помогали, зато: вот, он мысленно троекратно осенил себя крестом, и ему стало легче.

Так что он теперь и любое другое волнение или переживание стал «лечить» таким образом.

Ещё одним преимуществом такого способа перекреститься было в том, что это можно было делать в любой обстановке: и в людном месте, и на работе, одним словом - везде.

Вот, и сейчас, когда наступил вечер, на него опять навалилась тоска по супруге, сон никак не шёл, и Владимир, лёжа с закрытыми глазами, троекратно, раз за разом, мысленно крестился.

Вдруг, когда он в очередной раз осенил себя крестом, услышал странный шелест над собой. Открыв глаза, он увидел перед собой горящий крест, горизонтально висящий в воздухе, с неровными очертаниями и колеблющимися внутренними углами, как у конверта.

Мотающиеся туда-сюда углы, словно лепестки, и издавали этот шелест, из-за образовавшейся тяги в это отверстие «конверта».

Через распахивающиеся, то и дело, углы этих лепестков пробивался свет, хотя в комнате была ночная темень.

Он сел в постели, раздвинув эти лепестки (при этом горящий крест не обжигал), и по грудь оказался в дивном мире, где перед ним предстала поистине райская природа.

Он встал в кровати и шагнул в открывшийся проём и в этот же момент тот захлопнулся, будто его и не бывало. Не осталось никакого следа, только белый и тёплый песок под босыми ногами.

Ощущался лишь лёгкий ветерок с моря, который обдувал его, вороша волосы на голове.

Куда он попал? Что это за благодатное место?

Слева – южные пальмы, справа – ласковое море и он пошёл вдоль берега.

Необычности этому месту придавало отсутствие домов, да и вообще любых строений: кругом была лишь первозданная природа, не «осквернённая» никакими творениями рук человеческих.

Так же не наблюдалось ни одной живой души, полная тишина и благодать!

Вдруг, он заметил вдали человеческую фигуру, возникшую, словно из неоткуда.

По мере приближения к ней, Владимира стало обуревать сильное волнение, сердце заколотилось, чуть не выпрыгивая из груди: в фигуре, походке и во всём остальном угадывалась его покойная жена.

Да, не может быть такого!

Или он встретил двойника жены?

Он, в своё время, уже выбирал в жёны женщину, которая была очень похожа на его сестру, их даже звали одинаково: Ленами. Когда Владимир привёл свою будущую жену знакомить со своей роднёй, он даже сделал фото, посадив обеих Елен рядом, чтоб убедиться: как они удивительно похожи!

Схожесть жены с сестрой впоследствии сказалась и в другом, выразившись печальным образом: они обе скоропостижно скончались, не достигнув преклонного возраста, не пережив своих родителей.

Так и сейчас, он подумал, что встретил такую же, ещё одну, третью «копию» своей жены.

Но – нет, это была именно та самая Елена!

Что же это за место, в очередной раз спросил сам себя Владимир?

Рай, «тот свет»?

Что это за такое место, где можно встретить покойника?

Сам-то он ещё не покойник, просто опрометчиво шагнул в незнакомый мир.

И как его теперь покинуть, или покинуть его будет невозможно, потому, что он тоже умер?

Тогда, может, так и выглядит момент наступления смерти?

Или: у каждого это происходит по-разному?

Но ничего не предвещало наступления его смерти, потому, что Владимир, в отличие от жены, был здоров.

Или же и он умер, причём - скоропостижно, во сне, и всё «увиденное» сейчас – это предсмертные видения?

Вопросы, вопросы, вопросы…

Тем не менее, Владимир подошёл к жене вплотную и первое, что он ей сказал:
- Я очень страдаю без тебя, сколько времени прошло, а боль не утихает… Почему ты так рано ушла? Почему ты не прислушивалась ко мне, когда я тебе советовал начать лечиться?

- Кто, вы? Куда я ушла? Я вас не понимаю, - удивлённо спросила женщина.
- Я – Владимир, твой муж, тебя же Леной зовут?

- Да, меня зовут Еленой, но я с вами не знакома.

- Мы с тобой поженились, прожили вместе более двадцати лет, потом у тебя обнаружили неизлечимую болезнь, с которой ты долго боролась, но не смогла её одолеть, я за тобой всё это время ухаживал, поддерживал, как мог, для меня эта потеря оказалась невыносимой. Вот, мамы не стало, потом ты «ушла», я теперь просто осиротел, я теперь просто беззащитен и одинок в этом мире без тебя и без мамы.

- Ничего такого я не помню, у меня другая жизнь…

- И твоя мама очень страдает по твоему уходу.

- С моими родителями всё хорошо, и с мамой и с отцом всё в порядке.

И только сейчас Владимир обратил внимание на то, что они всё это время общались телепатически, обмениваясь мыслями друг друга.

А меж тем, Владимир знал, что отца Елены не стало в возрасте средних лет, кстати, она сама рассказывала, что в связи с уходом отца у неё, впоследствии, и появилась седина, несмотря на молодость.

Сейчас же перед ним стояла женщина со жгучей чёрной копной волос. Нет никакого намёка на седину.

У Владимира, в «той» жизни, так же не было отца.

Он умер от тяжёлой болезни, когда Владимиру от рождения было несколько дней, его с обеими сёстрами мать растила одна.

- Ну, давай тогда знакомиться: я – твой муж, Владимир, у меня и свидетельство о браке есть. Правда, оно осталось «там», - и мужчина показал пальцем в землю, напоминая, откуда он попал в этот мир.

Вот же – парадокс, подумал он: в его мире в землю уходят при погребении, а он, наоборот: здесь «воскрес» из-под земли!

- А я – Елена, но я не замужем, живу с родителями, - ответила женщина.

- Я считаю, что мы с тобой сейчас встретились не случайно, раз первого, кого я встретил в этом мире, оказалась ты. Опять судьба свела нас вместе. Кстати, а где сейчас твои родители, я не вижу ни одного строения?

- Мы живём в духовной обители, достаточно сделать так, - и она осенила крестом пространство перед собой, как вдруг появился «портал» (подобные порталы Владимир видел в фантастических фильмах, поэтому так и назвал этот вход), куда они с Еленой шагнули, портал за ними схлопнулся, а они оказались в просторной комнате.

Здесь всё было, как обычно: мебель, стулья, стол.

За столом сидели родители Елены. Её мать он узнал сразу, они были знакомы ещё по «той жизни», когда с женой навещали её.

Она сейчас выглядела помолодевшей, стройной, а не измождённой тяжёлым трудом в прошлые, в том числе и послевоенные голодные и трудные годы.

А вот отца Елены Владимир увидел впервые.

Родители сидели, не проронив ни слова. Глядя на них, Владимир вдруг подумал, что и у него есть возможность встретить живыми уже своих - отца и мать.

- А своих родителей я так же могу увидеть? - спросил Владимир Елену.

На что она предложила ему осенить пространство крестом, обратив его в направлении сидящих родителей, и как только Владимир выполнил это, вместо родителей Елены перед ними предстали родители Владимира.

Отец выглядел точь в точь, как на старых фотографиях, что сохранились в семейном архиве. И мама была помолодевшей, будто Володя возвратился в свою молодость.

- Папа, - впервые в жизни Владимир произнёс это, непривычное для себя, слово, - Я – твой сын.

- Знаю, сынок, я всё знаю.

- Мне так много надо тебе рассказать…

- Сынок, я же всё знаю, я всё это время наблюдал за тобой.

Когда Владимир «вышел» с Еленой наружу, он ещё долго «переваривал» этот короткий разговор с отцом. Он был в смятении от необычности и новизны общения с тем, кого не застал живым, о ком скучал всю свою жизнь и страдал от того, что ему всё это время так не хватало отца.

- Расскажи об этом мире, что он собой представляет? – попросил Владимир Елену.

- Я не знаю, как всё устроено, просто живу здесь, не задумываясь ни о чём.

- А чем вы питаетесь? Я за всё это время не ощутил чувства голода и жажды.

- Мы питаемся духовной пищей, - просто объяснила Елена, и Владимиру подумалось, что в «его мире» это называется: «питаться духом святым».

- А почему ты крестишь пространство, чтоб открыть в нём вход? У нас, в нашем мире, крест почитается только у христиан потому, что согласно Библии – Священному Писанию, на кресте распяли божьего сына Иисуса Христа. А у вас, что, тоже был Иисус Христос? – спросил Владимир Елену.

- Нет, не слышала о нём, а то, что ты воспринимаешь за крест - просто четыре крайние точки мысленного овала.

Время шло, а вечер в этом необычном мире всё не наступал, бесконечный день продолжался, хотя Солнца не было видно, над головой был только светлый небесный свод.

- Мы хоть на планете Земля? – спросил Владимир, - Вот, у вас все живы и здоровы, а в нашем мире все смертны и мы, оставшиеся в живых, страдаем по их уходу и тяжело переживаем это горе.

- Во-первых: да, мы сейчас находимся на Земле, правда, она - плоская. А во-вторых: у нас нет болезней, все счастливы и всё исполняется по воле мысли… И вообще: у нас где мысль, там и мы, то есть: там сознание. Причем движение мысли молниеносно. Научиться управлять своими мыслями – значит быть там, где хочешь, и с теми, с кем хочешь… А, вот, кто этот ваш - Иисус Христос?

- Это был единственный из всех людей, когда-либо живущих, кто воскрес после своей смерти: случилось это на третий день. Враги распяли его на кресте, прибив раскинутые в стороны руки к кресту гвоздями, он истекал кровью, страдал, а один стражник даже пронзил копьём грудь Иисуса Христа, чтоб добить его. Здесь же я вижу такими же «воскресшими» всех, кого знала ты, и кого знал я.

Елена молча слушала его, лишь, время от времени, удивлённо распахивая голубые глаза…

- Надо же: в той жизни набожной была ты, а я следовал этой вере за тобой, а здесь я просвещаю тебя про Иисуса Христа! Как всё поменялось! Именно ты требовала от меня следовать церковным традициям. Кстати, а как ты смотришь на то, если я ещё раз женюсь? Правда, мне ещё придётся как-нибудь вернуться в свой мир. Если и удастся…

- Лично я всегда была против того, чтоб «делить» мужа с кем-нибудь. Но с тобой была другая Елена, да и я не могу повлиять на это, раз ты говоришь, что я, в твоём мире, умерла.

- Мне же нужно как-то жить дальше. Мне одному очень тяжело и тревожно. Ты, то есть – «она», да и какая разница: ты или она, так вот, ты укоряла меня в том, что я, якобы, хороню тебя, когда я пытался поговорить с тобой о том, «что с нами будет дальше»? Чуть что, от тебя упрёки, мол, что ты меня хоронишь раньше времени! И вот ты так скоропостижно и внезапно ушла, я осиротел, я был опустошён и раздавлен, мне было дико жить без тебя, жить в одиночестве. Для меня это был сильнейший удар, стресс! У меня вся жизнь перевернулась без тебя! Что же ты теперь меня хоронишь, обрекая на одиночество?

Вдруг под распалившимся Владимиром разверзся портал и он провалился в его пучину…

Очнулся он в своей квартире, когда за окном уже забрезжил рассвет.

Владимира вдруг осенило: скорее всего, он всё это время «общался» с моделью своей покойной жены Елены. По крайней мере, он хоть что-то «разузнал и услышал» от неё.

Потом он ещё долго размышлял об увиденном той ночью. Скорее всего: для других пространств, открывающихся во сне, нет никаких ограничений и рамок.

А близкие почти всегда являются во сне, но, чаще всего, к сожалению, люди, продолжающие жить, настолько поглощены горем или просто заняты своими жизненными проблемами, что не всегда могут это почувствовать, и не всегда могут «настроиться» на волну своей памяти об ушедшем любимом человеке.