Сад

Софья Андреевна сдвинула соломенную шляпу на затылок и оперлась на лопату. Спина ныла. Третий день она пыталась перекопать клумбу под розами, но дело двигалось медленно. Раньше они с Виктором справлялись с этим за пару часов, а теперь... Она покачала головой и выпрямилась, разминая поясницу.

Сад, когда-то ухоженный и цветущий, потихоньку одичал за два года после ухода мужа. Клумбы зарастали сорняками, дорожки требовали подсыпки, разросшиеся кусты малины давно не обрезались.

Софья огляделась. Яблони, посаженные, когда сын Миша пошёл в первый класс. Вишни — в честь рождения внуков. Сиреневая аллея, заложенная на тридцатилетие свадьбы. Каждый уголок хранил память.

— Добрый день, Софья Андреевна! Как поживаете?

Софья обернулась. У забора стояла её новая соседка — Ирина, элегантная женщина лет тридцати пяти. Три месяца назад она купила соседний участок и затеяла там масштабную перестройку.

— Здравствуй, Ирочка, — Софья опустила лопату. — Потихоньку. Вот, пытаюсь с клумбой справиться.

— У вас замечательный сад, — Ирина окинула участок оценивающим взглядом. — Но, похоже, тяжеловато одной с ним управляться?

Софья вздохнула, не желая признавать очевидное.

— Справляюсь пока. Не везде, конечно, руки доходят, но...

— Знаете, — Ирина подошла ближе, — я как раз хотела с вами поговорить. У меня к вам есть деловое предложение.

«Вот так всегда», — подумала Софья. У молодёжи вечно «деловые предложения». Будто жизнь — сплошная бизнес-встреча.

— Слушаю, — она присела на скамейку под старой яблоней. Ирина устроилась рядом, аккуратно расправив светлые брюки.

— Я бы хотела расширить свой участок, — начала соседка. — Мне не хватает пространства для ландшафтного проекта. Могу предложить хорошую цену за часть вашего сада. Вот эту, — она махнула рукой в сторону зарослей сирени. — Всё равно она у вас не используется. А деньги вам бы пригодились, правда?

Софья почувствовала, как что-то сжалось внутри. Не используется? Эту сирень они сажали с Витей после серебряной свадьбы. «Пусть растёт до золотой», — шутил он.

— Нет, Ирочка, извини. Не продаётся мой сад, — голос Софьи звучал тверже, чем она ожидала.

— Но, Софья Андреевна, — Ирина подалась вперёд, — будьте благоразумны. Вы же видите, что не справляетесь. Я предлагаю очень хорошие деньги. Можете переделать дом, нанять помощницу.

— Дело не в деньгах, — Софья покачала головой. — Не продаётся память.

Ирина непонимающе смотрела на неё. В её глазах Софья видела то, что часто замечала у молодых: снисходительность к «старческим причудам».

— Каждое дерево посажено моими руками, — попыталась объяснить она. — Вот эту сирень мы с мужем сажали, когда отмечали двадцать пять лет вместе. А те яблони — когда сын в школу пошёл. У малины внуки выросли, всё лето помогали собирать.

— Но это просто растения, — пожала плечами Ирина. — Воспоминания и без них никуда не денутся.

Софья посмотрела на соседку. Как объяснить молодой женщине, что память живёт не только в голове? Что иногда она прорастает в землю корнями, тянется к солнцу ветвями.

— Не продаётся сад, Ирочка. Даже кусочек не продаётся.

Ирина встала, не скрывая разочарования.

— Подумайте ещё. Предложение остаётся в силе.

Через неделю Софья почувствовала недомогание. Весенняя перекопка клумб, видно, не прошла даром. Сын, прилетевший из Петербурга, хлопотал вокруг матери, но скоро должен был уезжать — работа не ждала.

— Мам, давай всё-таки продадим часть участка, — уговаривал он, меняя компресс на горячем лбу. Куда тебе одной с таким хозяйством? А деньги пойдут на сиделку или на путёвку в санаторий.

— Миша, ну какой санаторий? — Софья слабо улыбнулась. — Кто за садом присмотрит? Я поправлюсь и буду потихоньку...

— Мама, — сын вздохнул, — ты не молодеешь. И сад тебе уже не по силам.

— Значит, буду делать, что могу. А что не успею — пусть зарастает, — упрямо ответила Софья. — Не продам.

Сын покачал головой. Спорить с матерью было бесполезно, это он знал с детства.

Когда за Мишей закрылась дверь, Софья долго лежала, глядя в потолок. За окном шелестели листвой тополя, доносился запах цветущей жимолости. В душе поселилась тревога — действительно, как справиться с садом теперь, когда даже подняться с постели тяжело?

Утром её разбудил стук в дверь. Кряхтя, Софья поднялась, накинула халат и поплелась открывать. На пороге стояла Ирина. В руках у неё была корзинка, накрытая клетчатым полотенцем.

— Доброе утро, Софья Андреевна. Как вы себя чувствуете? Ваш сын сказал, что вы заболели, — улыбнулась соседка. — Я вам бульон куриный принесла, домашний.

Софья растерялась.

— Спасибо, Ирочка. Проходи.

Ирина прошла на кухню, поставила корзинку на стол.

— Ты присаживайся, чаю налью.

— Я сама налью, — Ирина уверенно прошла к плите. — Где у вас чайник? А заварка?

Вскоре они сидели за столом. Ирина расспрашивала о лекарствах, о том, когда приедет врач. А потом вдруг сказала:

— Я за садом вашим присмотрю, пока вы поправляетесь.

Софья поперхнулась чаем.

— С чего это вдруг?

— Просто по-человечески, — пожала плечами Ирина.

Софья подозрительно посмотрела на соседку.

— И никаких условий? Намёков на продажу?

Ирина рассмеялась.

— Никаких. Честное слово. Просто по-соседски.

— И что ты умеешь делать в саду? — с сомнением спросила Софья. — Ты же... городская.

— Справлюсь, — улыбнулась Ирина. — У бабушки в деревне выросла. А что не знаю — вы подскажете.

К удивлению Софьи, соседка не шутила. Каждое утро она приходила, надевала рабочую одежду и отправлялась в сад. Поначалу Софья наблюдала из окна, не доверяя чужим рукам. Но скоро поняла: Ирина и правда умеет обращаться с растениями.

Через неделю Софья уже могла выходить на крыльцо. Она сидела на скамейке, завернувшись в плед, и давала указания:

— Вишню не так обрезай, выше срез делай... Да, вот так. А землянику надо мульчировать, соломы вон в сарае возьми.

Ирина не спорила, слушала внимательно. Иногда спрашивала:

— А эту смородину когда сажали? Она уже старая, наверное?

И Софья начинала рассказывать. О том, как они с Виктором приобрели участок сорок лет назад. Как строили дом своими руками. Как сажали первые яблони — одну для себя, одну для сына.

— А вот эту грушу мы купили, когда Миша в институт поступил, — показывала Софья.

Ирина слушала, иногда задавала вопросы. Становилась рядом с Софьей, смотрела на сад её глазами.

— А розарий? Он тоже особенный?

— Конечно, — кивала Софья. — Каждый куст — подарок Вити на день рождения. Сорок два куста было, по розе за каждый год. Вот только последние годы много вымерзло...

— Можно восстановить, — предложила Ирина. — Если хотите, я могу привезти саженцы, есть хорошие сорта морозоустойчивые.

Софья с интересом посмотрела на соседку.

— Тратиться не хочу. И так тебе обязана...

— Это не в счёт, — отмахнулась Ирина. — Мне это... в радость.

И что-то такое было в её голосе, что Софья поверила.

В один из вечеров, когда они пили чай на веранде, Ирина неожиданно сказала:

— Знаете, я ведь сначала не понимала вас. Думала — блажь, не хочет денег, ещё и сад запускает.

Софья хмыкнула.

— А теперь?

— Теперь понимаю, — ответила Ирина. — Здесь... спокойно. И правда — память.

Она помолчала, потом добавила:

— Я ведь последние десять лет только работала. День-ночь, без выходных. Фирму свою поднимала, в люди выбивалась. А потом устала. Просто в один день поняла — не могу больше. Даже в офис заходить не хочу.

— И решила дом купить? — догадалась Софья.

— Да. Сбежать хотела. Думала, отделаю всё по дизайнерскому проекту, сад английский разобью — и жизнь наладится.

Она посмотрела в окно, на вечерний сад, задумалась.

— Но в том-то и дело, что образцовый сад... он как глянцевая картинка. Красивый, но... пустой. А у вас — живой. Каждое дерево что-то значит, каждый куст историю помнит.

Софья кивнула. Вот именно это она и пыталась объяснить.

— У тебя своих воспоминаний пока маловато, — мягко сказала она. — Жизнь-то вся впереди. Вот и сажай свои деревья.

— А можно, — вдруг несмело сказала Ирина, — я буду вам помогать? Не только пока вы болеете. А вообще. Я могу по выходным, и вечерами иногда. Вы бы подсказывали, учили...

Софья внимательно посмотрела на соседку. В глазах молодой женщины была такая искренняя просьба, что сердце дрогнуло.

— Конечно, можно, — она улыбнулась. — Сад большой, на двоих работы хватит.

Лето выдалось жарким, но урожайным. Малина уродилась крупная, сочная. Ирина приходила почти каждый вечер после работы. В выходные они работали вместе — пропалывали, поливали, собирали ягоды.

Постепенно сад преобразился. Вишни были обрезаны, клумбы очищены от сорняков, дорожки подсыпаны свежим гравием. Розарий пополнился новыми кустами — Ирина всё-таки привезла саженцы.

— Витя бы порадовался, — сказала однажды Софья, глядя на цветущие розы. — Он любил, когда в саду порядок.

— Расскажите о нём, — попросила Ирина. Они сидели на скамейке под старой яблоней, пили компот из смородины.

И Софья рассказывала — о муже, о сыне, о внуках, которые приезжали только на каникулы. О том, как они с Виктором мечтали на пенсии путешествовать, но не успели.

— С тех пор я здесь с ним разговариваю, — призналась Софья. — Кажется, он меня слышит.

Ирина не улыбнулась, не отвела глаз. Просто кивнула:

— Конечно, слышит. Это же ваше место. Общее.

В августе, когда созрели яблоки, Ирина привезла соковарку.

— Будем сок делать, — объявила она. — У меня бабушка всегда на зиму запасала.

Они провели целый день, собирая яблоки, моя их и варя сок. К вечеру на столе стояло два десятка банок с янтарной жидкостью.

— Ох, устала, — выдохнула Софья, опускаясь на стул. — Давно так много не работала.

— И я, — призналась Ирина, вытирая пот со лба. — Но как хорошо! Смотрите, сколько сделали.

Она оглядела батарею банок, улыбнулась широко, искренне.

— С вашего разрешения, я хотела бы каждый год так делать. Вместе.

Софья посмотрела на соседку — растрёпанную, с покрасневшими руками, уставшую, но счастливую. И поняла, что за это лето Ирина стала ей не просто помощницей. Стала близким человеком.

— Конечно, Ирочка, — она легонько сжала руку соседки. — Каждый год. У нас теперь общие воспоминания.

Ирина улыбнулась в ответ. Что-то изменилось в её лице — оно стало мягче, живее. Исчезла та деловая напряжённость, которая была при первой встрече.

— Знаете, — сказала она тихо, — я ведь теперь и свой участок по-другому вижу. Не хочу больше дизайнерский проект. Хочу, чтобы он тоже историю хранил.

— И какую историю ты хочешь посадить? — спросила Софья.

Ирина задумалась.

— Пока не знаю точно. Но начну с яблони. Одной, на пробу, — она усмехнулась. — У вас ведь есть саженцы?

— Есть, — кивнула Софья. — Виктор всегда держал несколько. Говорил: «Молодую поросль надо растить». Осенью пересадим.

Они сидели на веранде до самой темноты. За окном шелестели листья.

— Я рада, что не продала тебе участок, — вдруг сказала Софья.

— А я рада, что вы отказались, — засмеялась Ирина. — Иначе бы я так и не узнала, что можно просто... жить. Не для галочки в списке достижений, а потому что здесь и сейчас — хорошо.