Я ждал тебя

Тамара поправила макияж и окинула себя оценивающим взглядом в зеркале прихожей. Синее платье до колен ей шло, даже морщинки у глаз казались мельче. Седину она закрасила ещё вчера, уложила волосы в аккуратную причёску. Выглядела она моложе своих шестидесяти пяти – это отмечали все.

«Зачем я так наряжаюсь? – подумала она с усмешкой. – Кого удивлять собралась? Одноклассников, которых не видела сорок лет?»
И всё же где-то глубоко внутри теплилось странное волнение. Встреча выпускников спустя почти полвека... Придёт ли он? Эта мысль мелькнула внезапно, и Тамара тут же отогнала её. Глупости какие. Вряд ли Витя вообще вспоминает о ней. Да и сама она... что уж там.

Звонок телефона прервал размышления. Дочь, Марина.

— Мам, ты уже собралась? Может, тебя Андрей подвезёт? Не на автобусе же тебе трястись.

— Не нужно, солнышко, — Тамара улыбнулась. Вечно дочь с ней как с маленькой. — Я ещё не развалина. Доеду сама.

— Ну смотри. Завтра позвоню, расскажешь, как прошло. И не задерживайся допоздна, ладно?

Тамара вздохнула. После ухода отца, три года назад, дети стали чрезмерно опекать её. Марина звонила по три раза на дню, сын Денис постоянно проверял, всё ли в доме работает, внуков привозили по выходным – «чтобы бабушке не было скучно».

Поначалу Тамаре нравилась эта забота. Когда не стало Лёши, её мужа, дом опустел, и каждый угол напоминал о сорока годах, прожитых вместе. Но потом... потом она научилась жить одна. Записалась на курсы английского, стала ходить в бассейн, нашла подруг среди соседок. И как-то незаметно заметила, что опека детей уже не спасает от одиночества, а начинает тяготить.

Такси подъехало точно в назначенное время. Тамара взяла сумочку, в последний раз взглянула на себя в зеркало и вышла из квартиры.

Ресторан «Юность» – какая ирония – был заполнен людьми пенсионного возраста. Кто-то приехал с супругами, кто-то – в одиночестве. Тамара сразу заметила Лену Воробьёву, свою лучшую школьную подругу, обнялась с ней.

— Боже, Томка, ты совсем не изменилась! — воскликнула Лена, отступая на шаг.

— Врунья, — рассмеялась Тамара. — Ты тоже хорошо сохранилась.

Они прошли к столикам. Кругом звучали восклицания, люди обнимались, рассматривали друг друга. Странное чувство охватило Тамару – будто ей снова семнадцать, и она только что вбежала в класс перед уроком.

Невольно её взгляд скользил по лицам, выискивая знакомые черты. «Перестань, — одёрнула она себя. — Прошло сорок пять лет».

— Смотри, кто пришёл! — вдруг шепнула Лена, подталкивая её локтем в бок. — Узнаёшь?

В дверях ресторана стоял высокий седой мужчина с прямой спиной. Эти глаза она узнала бы из тысячи.

— Витя, — прошептала Тамара.

Виктор Соколов, её первая любовь. Он приехал в их городок в девятом классе, и она влюбилась сразу, без памяти, как умеют влюбляться только в юности. Целый год они встречались тайком – её родители были против.

«Этот Соколов – хулиган, — говорила мать. — Никаких перспектив у парня».
После выпускного они поклялись друг другу в вечной любви и договорились встретиться через месяц у городского фонтана. Но родители увезли Тамару на всё лето к тётке в деревню, запретив любую переписку. А осенью она уехала учиться в другой город, где вскоре познакомилась с Лёшей, своим будущим мужем. Первая любовь потускнела, затёрлась другими событиями. И вот теперь...

— Ой, смотрит сюда, — зашептала Лена. — Узнал!

Виктор действительно смотрел прямо на Тамару. Их взгляды встретились через весь зал, и что-то дрогнуло внутри. Он двинулся к ним, обходя столики, здороваясь с бывшими одноклассниками.

— Здравствуй, Тома, — голос у него остался таким же низким, только чуть хриплым от возраста. — Не думал, что ты придёшь.

— Здравствуй, Витя, — Тамара почувствовала, как щёки заливает предательский румянец, словно ей снова семнадцать.

Лена тихонько отошла, оставив их вдвоём.

— Ты совсем не изменилась, — сказал он, глядя на неё внимательно, словно пытаясь найти в пожилой женщине черты той девочки, которую когда-то любил.

— Ты тоже, — соврала она и рассмеялась.

Они сели за столик в углу. Вокруг шумели одноклассники, но Тамара почти не слышала их. Виктор рассказывал о себе – как уехал на Урал, работал на нефтедобыче, женился, вырастил сына и дочь. Два года назад овдовел и вернулся в родной город.

— А как твоя жизнь сложилась? — спросил он наконец.

Тамара рассказала: институт, знакомство с Лёшей, свадьба, дети, сорок лет вместе, его скоропостижный уход.

— Вот уже три года вдовствую, — закончила она.

Виктор кивнул понимающе.

— Не очень приятно одному оставаться в нашем возрасте, правда?

Тамара задумалась.

— Привыкаешь, — сказала она. — Учишься заново жить.

Между ними повисла странная пауза.

— Знаешь, Тома, — вдруг сказал Виктор, глядя ей прямо в глаза, — я тогда ждал тебя у фонтана. Каждый день ходил, всё лето. Думал, ты приедешь.

Тамара опустила взгляд.

— Мама увезла меня к тётке. Запретила даже письма писать.

— Я догадывался, — кивнул он. — Твои родители никогда меня не одобряли.

— Молодая была, глупая. Надо было бороться за своё счастье.

Слова вырвались сами собой, и Тамара тут же прикусила язык. Что она такое говорит? Ведь была же счастлива с Лёшей, любила его. Нечестно сейчас сожалеть о прошлом.

Но Виктор понял её правильно.

— У каждого своя дорога, Тома. Ты не была бы счастлива там, куда я тебя мог бы повести тогда. Урал, тяжёлая работа, жизнь в общежитии. Я только потом на ноги встал.

Весь вечер они просидели вместе. Танцевали под старые мелодии, вспоминали школу, одноклассников, город своей юности. И когда пришло время расходиться, Виктор спросил:

— Можно тебя проводить?

Марина позвонила на следующее утро.

— Ну что, как прошло? Встретила кого-нибудь из своих?

— Да, много кого, — отозвалась Тамара. Она не хотела рассказывать дочери про Виктора. Не сейчас. Сначала надо было самой разобраться в том, что происходит.

А происходило что-то странное. Виктор позвонил в тот же день, предложил встретиться, погулять в парке. И они гуляли – долго, до вечера, разговаривая обо всём на свете. Он подарил ей мороженое, как когда-то в юности, и Тамара смеялась, чувствуя себя смешной и нелепой. В шестьдесят пять – и вдруг свидание.

Он провожал её до дома, и на прощание легко поцеловал в щёку.

— Я завтра позвоню, — сказал он.

И позвонил.

В следующие две недели они виделись почти каждый день. То в кафе, то в парке, то просто гуляли по городу. Виктор рассказывал о работе, о детях. У него был сын, инженер, живущий в Новосибирске, и дочь-врач в Москве. С женой, Еленой, они прожили хорошую жизнь, но последние годы осложнились её болезнью.

— Два года я за ней ухаживал, — тихо говорил Виктор. — И знаешь, Тома, это были непростые годы, но я благодарен судьбе за них. Мы очень сблизились тогда, по-настоящему.

Тамара слушала, удивляясь его открытости. Лёша был совсем другим – сдержанным, не любил говорить о чувствах. В их семье тоже всё было хорошо, надёжно, но такого глубокого узнавания друг друга, как у Виктора с женой, пожалуй, не случилось.

— Я люблю своих детей, — сказал однажды Виктор, когда они сидели на скамейке в парке. Они звонят, беспокоятся, зовут в гости. Но у них своя жизнь, свои заботы. А что остаётся мне?

Тамара кивнула. Это чувство было ей знакомо. Любовь детей – безусловная, тёплая, но иногда немного удушающая. Ты становишься только «мамой» или «бабушкой», и ничем больше.

— А потом я встретил тебя, — неожиданно добавил он. — И подумал – может, нам дан ещё один шанс?

Тамара замерла. Сердце заколотилось.

— Витя, о чём ты?

— О нас, Тома, — он повернулся к ней, взял её руки в свои. — Мы оба свободны сейчас. У нас может быть ещё немало хороших лет. Вместе.

— Но мы же... старые уже, — растерянно сказала она.

— И что? — в его глазах мелькнула юношеская задорность. — Тебе не кажется, что мы заслужили ещё немного счастья? Пусть и позднего?

Тамара не знала, что ответить. Виктор словно читал её мысли, угадывал те чувства, которые она сама ещё не умела назвать. Эти две недели с ним были как глоток свежего воздуха. Она снова чувствовала себя женщиной – не просто матерью или бабушкой, а собой, Тамарой.

— Я... не знаю, — честно сказала она. — Мне нужно подумать.

— Что значит – ты встречаешься с мужчиной? — Марина смотрела на мать так, словно та сообщила, что собирается прыгнуть с парашютом. — В твоём возрасте?

Они сидели на кухне Тамары. Дочь заехала без предупреждения, и пришлось всё рассказать. Скрывать дальше Виктора не имело смысла – они уже месяц встречались, и весь город об этом знал.

— А что такого? — Тамара почувствовала, как внутри поднимается волна эмоций. — Я вдова, а не монахиня в монастыре.

— Мама, — Марина покачала головой, — я понимаю, тебе одиноко. Но заводить отношения в шестьдесят пять... Ты уверена, что это нормально?

— А почему ненормально?

— Ну... — Марина явно подбирала слова поделикатнее. — Ты немолода уже.

— То есть старухам любить не положено? — Тамара почувствовала, как щёки начинают пылать. — Только вам, молодым, можно чувства испытывать? А мы, значит, должны тихо в углу сидеть и внуков нянчить?

Дочь вздохнула.

— Мам, не передёргивай. Просто... это выглядит странно. И потом, что ты вообще знаешь об этом человеке? Вдруг он аферист какой-нибудь? У тебя квартира, пенсия неплохая, сбережения...

— Ах вот оно что, — Тамара отодвинулась от стола. — Значит, если мужчина проявил ко мне интерес, то только из-за денег?

— Не обижайся, — Марина попыталась взять её за руку, но Тамара отстранилась. — Я просто беспокоюсь. Сейчас столько историй, когда мошенники охотятся на одиноких пожилых людей.

— Виктор не мошенник, — отрезала Тамара. — Мы знаем друг друга со школы.

— Это было полвека назад, мама!

Разговор ни к чему не привёл. Марина ушла обеспокоенная и недовольная. А вечером позвонил сын.

— Мам, Маринка мне всё рассказала, — голос Дениса звучал встревоженно. — Правда, что ты встречаешься с каким-то Виктором?

Тамара закрыла глаза. И сын туда же.

— Денис, мне шестьдесят пять, а не пять. Я имею право встречаться с кем захочу.

— Конечно, имеешь, — согласился сын. — Но... странно это всё. Может, тебе к врачу сходить? Маринка говорит, бывает такое у людей в возрасте – внезапные перемены в поведении...

— Ты думаешь, я выжила из ума? — Тамара даже задохнулась от возмущения.

— Нет, что ты, — поспешил заверить её Денис. — Просто... мало ли. Проверилась бы. И этого своего... Виктора... пробили бы по базам.

— Ты предлагаешь устроить ему проверку? Как преступнику?

— Как потенциальному мошеннику, мама, — уточнил сын. — Я просто беспокоюсь.

Когда разговор закончился, Тамара долго сидела в тишине. Она не знала, как реагировать на такое отношение детей. Конечно, они беспокоятся... Но разве она не имеет права на личную жизнь? Неужели в их глазах она только мать и бабушка, а не живой человек с чувствами?

— Ты правда хочешь закончить наши отношения? — Виктор сидел напротив неё в кафе, и его глаза были печальными.

— Дети против, — Тамара опустила взгляд. — Они считают, что ты... хочешь меня обмануть.

— И ты им веришь?

— Нет, конечно! — она посмотрела на него. — Я знаю, что ты не такой.

— Тогда в чём дело?

Тамара вздохнула.

— Не хочу ссориться с детьми. Они мне дороги, Витя.

Он помолчал, задумчиво глядя в окно.

— Знаешь, когда Лены не стало, я думал, что моя жизнь тоже закончилась. Просто доживаю. А потом встретил тебя и понял – нет, ещё не всё. Можно ещё побыть счастливым.

Тамара слушала, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.

— Я тоже хочу быть счастливой, Витя, — сказала она. — Но не за счёт отношений с детьми.

— А кто говорит – за счёт? — Виктор взял её за руку. — Послушай, Тома. Давай познакомимся с твоими детьми. Официально. Пусть они увидят меня, поговорят со мной. Убедятся, что я не какой-нибудь проходимец.

— А если не убедятся?

— Тогда... тогда тебе придётся сделать выбор, Тома. Между своим счастьем и чужими стереотипами.

Эти слова заставили её задуматься. Действительно, разве она всю жизнь не жила так, как от неё ожидали другие? Сначала родители, потом муж, потом дети? Разве не пора пожить для себя? В конце концов, её дети – взрослые люди со своей жизнью. Когда-нибудь им тоже будет шестьдесят пять. Неужели они захотят, чтобы их дети указывали им, с кем встречаться?

— Хорошо, — решительно сказала она. — Давай познакомимся.

День знакомства Виктора с детьми Тамары выдался дождливым. Они накрыли стол дома у Тамары, приготовили пирог, салаты. Марина и Денис пришли без супругов, и это немного задело Тамару – похоже, они считали знакомство несерьёзным.

Виктор, однако, был воплощением уверенности и спокойствия. Он пришёл с букетом для Тамары и с бутылкой хорошего коньяка. Был одет в строгий костюм, держался достойно.

— Рад познакомиться, — сказал он, пожимая руку Денису. — Много о вас слышал от Тамары.

Марина окинула его подозрительным взглядом, но руку протянула.

За столом поначалу было напряжённо. Дети отвечали односложно, смотрели настороженно. Но постепенно лёд начал таять. Виктор рассказывал интересно – о нефтяных вышках, о жизни в маленьком рабочем городке. Он не пытался никому понравиться, просто был собой – спокойным, умным, с мягким юмором.

— Как вы познакомились с мамой? — спросила наконец Марина.

— Мы учились в одном классе, — улыбнулся Виктор. — Я был влюблён в вашу маму с девятого класса. У неё были самые красивые косы в школе.

Тамара покраснела, а Марина удивлённо приподняла брови.

— И что же не сложилось тогда?

— Её родители были против, — Виктор пожал плечами. — И правильно, наверное. Я был тот ещё оболтус. А ваша мама – лучшая ученица.

— А сейчас? — в лоб спросил Денис. — Какие у вас планы?

Виктор спокойно выдержал взгляд.

— Мы пока встречаемся, узнаём друг друга заново. Но скрывать не буду – ваша мама мне очень дорога. И я хотел бы построить с ней отношения. Серьёзные.

— Вы понимаете, как это выглядит со стороны? — Марина поджала губы. — Два пожилых человека вдруг решили... быть вместе.

— А как это выглядит? — искренне удивился Виктор. — По-моему, совершенно нормально. Что в этом странного?

— Ну... возраст, — замялась Марина.

— А в каком возрасте, по-вашему, люди теряют право на любовь?

Вопрос повис в воздухе. Денис откашлялся.

— Просто обычно в таком возрасте... люди уже не меняют свою жизнь, — попытался объяснить он.

— А это похоже на забвение, знаете ли, — тихо сказал Виктор. — Когда ничего уже не меняется. Когда живёшь только воспоминаниями.

Тамара смотрела на него, и внутри росло тёплое чувство. Как легко он находил нужные слова. Как уверенно себя держал, не оправдываясь, не заискивая. А ведь её дети – не простые люди. Марина – директор школы, Денис – адвокат. Они привыкли, что их слушают, с ними считаются. А тут какой-то незнакомый человек ставит их в тупик простыми вопросами.

— Знаете, — неожиданно сказал Денис, отставляя бокал, — моя жена вчера сказала мне кое-что, над чем я задумался. Она спросила: «А если бы твоя мама была на двадцать лет моложе, ты бы тоже возражал против её отношений?» И я понял, что нет, не возражал бы. А значит, дело не в переживаниях за маму, а в каких-то моих стереотипах.

Тамара удивлённо посмотрела на сына. Он всегда был более закрытым, чем Марина, тяжелее говорил о чувствах. И вдруг такое признание.

— Время идёт, — продолжил Денис. — Мы все стареем. И можно десять раз подумать – а что, если и мне когда-нибудь выпадет шанс быть счастливым в возрасте? Неужели я хочу, чтобы мои дети тогда мне сказали: «Папа, поздно уже, сиди тихо»?

Марина молчала, глядя в тарелку. Потом подняла глаза на мать.

— Мам, я... — она замялась. — Я правда за тебя беспокоюсь. И боюсь, что ты разочаруешься. Или что тебя обидят.

— Это жизнь, дочка, — мягко ответила Тамара. — В любом возрасте можно обжечься. Но это не повод отказываться от тепла.

После ужина, когда дети собрались уходить, Денис неожиданно обнял Виктора.

— Приходите к нам в воскресенье, — сказал он. — Познакомитесь с моей женой и детьми.

На пороге Марина тихо сказала матери:

— Прости, если я была резкой. Просто... непривычно. После папы никого рядом с тобой не видела. Но он вроде... нормальный.

Тамара улыбнулась. Для Марины это было почти благословение.

Свадьбу они сыграли через полгода. Скромную, только для близких. Тамара была в кремовом платье, Виктор – в тёмно-синем костюме. Они выглядели счастливыми – немолодыми, с морщинками, с сединой, но светящимися изнутри.

Марина помогала матери уложить волосы перед церемонией.

— Мам, — вдруг сказала она, встретившись с Тамарой взглядами в зеркале, — я рада за тебя. Правда.

— Спасибо, солнышко, — Тамара сжала руку дочери.

— Я поняла кое-что важное за эти месяцы, — продолжила Марина. — Каждый заслуживает счастья. В любом возрасте. И любовь – она не становится менее настоящей только потому, что человеку не двадцать лет.

Тамара кивнула, боясь расплакаться и испортить макияж.

На церемонии присутствовали дети и Тамары, и Виктора. Его сын прилетел из Новосибирска, дочь – из Москвы. Они тоже поначалу отнеслись к затее отца настороженно, но, познакомившись с Тамарой, оттаяли.

Внуки Тамары, четырнадцатилетний Артём и двенадцатилетняя Полина, отнеслись к появлению «дедушки» спокойно. Полина заявила, что он похож на актёра из какого-то старого фильма, а Артём просто пожал плечами и сказал: «Если бабушке с ним норм, то и мне норм».

После церемонии, когда гости рассаживались за столы, Тамара вышла на террасу ресторана подышать воздухом. Виктор подошёл сзади, обнял за плечи.

— Не жалеешь? — спросил он тихо.

— Нет, — она покачала головой. — Мы всё делаем правильно.