Даждьбог

ДАЖДЬБОГ
Глава шестая
Ночь на  Ивана Купалу.
Дана открыла глаза и увидела склонившегося над ней Евгения Сергеевича с чашкой в руке. Поставив чашку, он взял Дану за плечи, слегка приподнял, помог ей  встать и перейти на диван.
- Я зову - зову, а мне никто не отвечает, вот я и зашёл, - оправдываясь бормотал он, - смотрю, а ты тут лежишь без чувств. Я вспомнил, что надо водой брызгать. Ну и... решился спасать. Ну, как ты? Может, скорую вызовем?
-Нет, вскрикнула Дана, - не надо скорую! Сейчас всё пройдет. У меня так часто бывает. Вы  зачем пришли? Вы чего-то хотели?
-Да я... - замялся мужчина, -мне опять из больницы звонили. Там Клавдия... сердце не выдержало... умерла она, час назад.
-Я знаю, - внутриутробным голосом проговорила Дана, - она приходила  сюда прощаться.
-Как это приходила? - растерянно посмотрел на Дану Евгений  Сергеевич, - она же умерла.
-А ко мне в последнее время все мертвые приходят. Не знаю почему я всем им нужна, но я так больше не могу! - Дана перешла на крик, а потом расплакалась и упала лицом в подушку,-как же я устала от всего этого! Я не хочу так жить! Я хочу умереть!
-Ой, да что ты, что ты, девочка! Нельзя так говорить! Ты же девочка совсем. На- ка, водички попей, все и пройдёт сразу. Знаешь, мы подумали с Оксаной и решили, что заберем Клавдию завтра. Сегодня нельзя -праздник сегодня. Хочешь, пошли к нам.  Вместе  телевизор посмотрим,  вместе веселее  все же.
-Спасибо вам  большое, Евгений Сергеевич, но я так устала, я лучше посплю немного, еле слышно проговорила Дана.
-Хорошо, девочка, поспи, а как проснешься, сразу к нам приходи, вместе ужинать будем. Евгений  Сергеевич, пятясь, вышел на цыпочках и прикрыл дверь.
Дана лежала на диване лицом вверх и смотрела в потолок, но она ничего не видела, не слышала и не чувствовала- её, будто вовсе не было: она превратилась в неосязаемое бесчувственное пространство, которому было все равно. В голове застряла одна единственная  мысль: "Я не хочу так жить". Она не могла больше ни плакать, ни думать, ни двигаться. Сердце ее билось очень медленно, она почти не дышала. Ей казалось, что она умерла.
Неизвестно сколько времени прошло, но за окном уже было темно, когда Дана  медленно поднялась с дивана и так же медленно вышла на улицу. Глаза ее были, словно стеклянные, а лицо белое, кск снег. Она шла босиком, ничего не видя и не чувствуя, - шла к реке, чтобы раз и навсегда прекратить свои страдания. Она вышла на берег в том самом  месте, где были привязаны лодки. Совсем рядом, на большой поляне горел костёр. Возле него веселилась молодёжь. Парни и девушки  в красивых венках прыгали через костер, весело смеялись и, целуясь, уходили в лес искать цветок папоротника. Высоко в небе, глядя на землю, желтела большая круглая луна. Между ней и землей висело много больших и маленьких сизых и белых облаков. Говорят, в ночь на Ивана Купалу души умерших смотрят с небес на людей, на то, как они радуются празднику и друг другу. Но в эту ночь все  смотрели на молодую белокурую девушку, которая медленно заходила в реку вдали от людей. Она не слышала купальских песен, не чувствовала запахов трав и цветов и не понимала, что делает. Она все глубже и глубже погружалась в воду. Вот уже вода достигла подбородка, губ, носа. Но она не остановилась, она ничего не почувствовала, потому что она не дышала. Она полностью погрузилась в воду. Ее соломенные волосы, плавая вокруг головы, словно облако света окружали спокойное, словно каменное лицо. Она зашла на середину реки, в самое глубокое место. Волны поглотили свет, излучаемый ее телом и остановились.  Всё замерло. Казалось, даже рыбы в реке перестали двигаться. Всё было кончено. В этой части реки наступила ночь.
Только звезды, глядя на происходящее с небес, бросали  свои лучи в то место, где только что исчезла в воде молодая красивая девушка. И одна из них, не совладав с собой, упала, осветив небосвод яркой вспышкой.
Дана тихо лежала на дне. Вода проникла в каждую ее клеточку и заполнила все органы. От этого  ее, и без того легкое тело, стало еще легче. Оно оторвалось от дна и повисло между поверхностью и дном.
Тело висело, покачиваясь, несколько часов, а потом низ его живота начал светиться голубовато - бирюзовым светом и было видно, как в этом потоке света бьётся сердце. От ударов этого маленького сердца тело медленно согревалось и свет менял оттенки от голубого до красного.  И вот,  когда свет стал совсем красным, в этом теле забилось второе, большое сердце. Тело зашевелилось и рванулось вверх, к рассветным лучам.
Когда Дана вынырнула из воды,  солнце уже бросило на реку свои первые лучи, возвестив о том, что наступило утро. Все, кто смиренно ждал всю ночь появления Даны, были удовлетворены: инициация состоялась.
Дана медленно вышла из воды, осмотрелась, поклонилась реке, солнцу, лесу и направилась в сторону дома. Она была в полном сознании и совершенно спокойна. Её глаза смотрели ясно и уверенно. Она знала, что должна делать и как это надо делать. Это была совершенно другая Дана. Подойдя к дому, она остановилась и поклонилась.
Дома она надела пижаму, подаренную Клавдией Петровной, и легла спать. Сон ее, впервые за долгое время, был глубоким и крепким.