Случай в подмосковье

Моя дача находилась примерно в ста километрах от Москвы, и когда я подъехал к станции, было уже довольно темно. Спустившись с перрона, я зашагал по шоссе, ведущему к посёлку «Губастово». Правда, оттуда надо было «пилить» ещё три километра, но это меня не огорчало.
Небо напоминало планетарий! Светила агрессивно яркая луна, что тоже радовало: фонари тогда  мало где горели.  Слышался стрекот сверчков и скрипы далёких поездов. Я был один – настоящий рай для москвича!

Конечно, так долго не могло продолжаться, — на пути вдруг возникла чья-то неясная фигура. Появилась опасность нарваться на собеседника (я махровый социофоб). Впрочем, «собеседник» и сам не сильно ко мне торопился. Человек не шёл, а полз и был тонок как палка. Смущала и его непропорционально большая голова. Воображение рисовало мне всяких обкуренных пришельцев, но здравый смысл как мог, боролся с паникой. Однако я чувствовал, что эта встреча запомнится надолго. Наконец фигура приблизилась.

Ну, конечно!

«Пришельцем» оказался очень худой старик в широком капюшоне. Когда один ночью, и мыслишь иначе. Я даже расстроился, видимо у меня была потребность в испуге.  Однако какая-то неуловимая странность присутствовала в деде. Он передвигался абсолютно бесшумно — словно парил над землёй. И было неожиданно увидеть человека столь почтенного возраста на шоссе, и в такое позднее время. Я прошёл мимо, мысленно с ним попрощавшись, но дед что-то крикнул. Пришлось остановиться.

Благодаря лунному свету удалось хорошо рассмотреть старика. Его скуластое, как у блокадника, лицо казалось бледно-серым. С крупными тяжёлыми веками и полузакрытыми прозрачными глазами. Выражение лица — пустое, безжизненное, безрадостное... Он отстранённо глядел мимо меня. Поражала эта его тотальная безрадостность. Было ощущение, будто он переместился с какого-то чуждого мрачного мира, где не было места для счастья — но было место для скорби!

- Метро... - глухим сдавленным голосом произнёс старик.
- Не понял вас, — промолвил я, почувствовав внутри какой-то холод.
- Метро-о! – завыл тот, и вдруг затрясся. - Где здесь метро-о?
 
И он замер. Старик не был под хмелем, в глазах никакого признака сумасшествия — тусклый, мёртвый взгляд.
 - Вам надо на поезд до Москвы... - пробормотал я, махнув в сторону вокзала. Поскольку старик молчал, я развернулся, и пошёл от него прочь. И так было не по себе. Но вдруг, мне захотелось оглянуться...

Есть соблазн написать: «Когда я обернулся, — увидал лишь пустую дорогу...» Можно было добавить жуткое завывание ветра. Мигом сочинилось и название: «Дед-призрак с посёлка Губастово».

Было бы эффектно! Но не правда! Впрочем, правда не менее загадочна — я забыл, что увидел, тогда! Всё помню, кроме этого! Видимо, увидел лишь спину деда, и память решила не сохранять этот «файл»! 

Но, сейчас мне интересно другое. Кем он был, этот человек? Его сложно представить в молодости, а ведь эта молодость у него была... Значит, и он умел радоваться. Может он любил рыбалку, а может – охоту (за девками). А, возможно, это был первоклассный токарь, и портрет его до сих пор висит на какой-нибудь доске почёта.

Добрался ли дед до метро? Мало в это верится... А, может, не метро ему было нужно, а я бросил его... Не лучший мой поступок, впрочем, и не худший. И, я уверен, что ничего не бывает просто так. Ведь, для чего-то он мне встретился? Возможно, что бы я смог написать эту историю. Как знать, может, кому и пригодится...


Рецензии
Произведение искусства (а литература, как искусство Слова)тем отличается от . графоманства дилетанта, что задевает за живое те уголки Души, которые у современного человека почти не используются и гонимы его разумом как некоммерческие, а значит никчëмные. Даже крошечные касания карандаша М. Врубеля бумаги ценнее и весомее многих тонн бронзы какой-нибудь "церетели".К искусству "Хочется"возвращаться вновь и вновь и тем оно ценнее, что открывается ранее незаметные детали не только в Произведении, но и в себе самом. Просто и талантливо. Пиши больше и чаще.

Михаил Кузнецов 5   31.05.2025 14:50     Заявить о нарушении