Гл. 9 ЦЗ Новая беседа и гипнотический транс

Роман-ремейк- продолжение повести раннего А.П.Чехова "Цветы запоздалые".

Предыдущие главы см в папке Роман-ремпйк Цветы запоздалые

Гл. 9 ЦЗ Новая беседа и гипнотический транс

 Князь Гагарин сидел в своем кабинете за книгами и бумагами.
В кабинет постучали.
- Войдите.
Вошла горничная Элиза и сказала, что мадемуазель, что гостит у них, просит аудиенции.
-Вот так прямо, и аудиенции, словно я король? - не отрывая глаз от бумаг иронично ответил он и добавил:Просите.
- Слушаюсь.
И тут же в кабинет несмело вошла стоявшая тут же Мари.

Князь встал ей навстречу и предложил сесть в кресло.
- Итак...начал он за нее.
Я вас слушаю.
Чаю, кофе?
- Нет, благодарю.
Но себе я все же хотел бы и для вас пусть прибор принесут.
Он позвонил, горничная снова вошла и без слов сразу поняла чего от нее хотят, едва взглянув на князя. Видимо, у них уже установился телепатический контакт.
С горничной говорили по-французски, русских слуг отчего-то он избегал.
-Прикажете кофе?
- Да, полагаю для беседы кофе более подходит, как тоник и улучшитель настроения. Два прибора.

Она ушла.
А князь подошёл к окну и выглянул на улицу. За окном громыхали тяжёлые повозки, мчались кареты, по обочине шли мужчины, женщины, дети - был центр Ницца.
Но пейзаж был уныл и навевал усталость погодой сумрачной без солнечного дня с моросящим дождичком, то и дело возобновляемом.
- Это просто Лондон какой-то, который день туман и моросит, а не Ницца в сентябре, -усмехнулся он.
С этим он подошёл к камину и перевернул дрова и уголь, стало ярче и теплее, дровешки весело заискрились огоньками.
Он снял длинный стёганый мужской халат и остался в белоснежной рубашке и брюках. Золотые запонки сверкнули на запястьях.
Вытащив часы на цепочке, он произнес:без четверти 12
Вы что-то сегодня рано поднялись, мадемуазель, после всего пережитого вам это может  быть трудно и ещё требуется постельный режим.
Мари взглянула на него и ее глаза увлажнились, она произнесла:
- Но я не хочу постельного режима...
- Это понятно, охотно согласился Владимир. Вы молоды, в таком возрасте никому не хочется лежать, даже если этого требует врач.
Но все же благоразумие, мадемуазель! Вы много себя нынче перетруждаете, прежде всего эмоционально, это не есть хорошо для вас сейчас.

- Может быть, стоит уже говорить начистоту? Ответила она.
Вы находите мое положение безнадежным, рекомендуя постельный режим и благоразумие.
Я не хочу вас стеснять, я и так обязана вам.
- Ну вот ещё...ничем вы мне не обязаны, выкиньте это из головы.
Вы обязаны только одно: сделать все, чтобы вылечиться и жить.

- Но в прошлый раз, Владимир Иванович, вы не ответили мне на вопрос, почему вы уверены, что я вылечусь, когда мой лечащий врач, доктор Николай Семёнович...
- Я уже написал ему депешу и отправил домой, в Россию.
И ваша семья, разумеется, тоже в курсе, я послал срочный телеграф и письмо следом пространное.
-Вы все решили за меня?
-Мне казалось, что в прошлый раз мы обо всем договорились, разве нет?
- о чем?
Пауза.
Подумав, он спросил, словно спохватившись:
- Вы просили у меня аудиенции?
Вы хотели мне что-то сказать или спросить?
- Да. Я хотела попрощаться.

Снова пауза.
Он взял кочергу и снова задумчиво помешал в камине угольки и головешки.

Затем сев за свой письменный стол, он ясно и с некоторым металлическим отливом в голосе сказал следующий вердикт:

Мадемуазель, Мари, если позволите и по имени  тоже.
Я понимаю вас.
Вы молодая девушка, одна здесь, без семьи, в доме, где вы оказались случайно.
Разумеется, вам боязно вот так соглашаться оставаться здесь, что противоречит вашему воспитанию, этике, чувству безопасности.
 И, конечно, я не смею и не имею ни юридического, ни морального права настаивать и удерживать вас против вашего желания.
Вы вольны в любой момент поехать домой, в Россию и я окажу вам в этом всяческое финансовое и прочее содействие, даже пошлю с вами свою служанку, чтобы вы не были в дороге одна.
Я готов буду и в дальнейшем оказывать вам посильные услуги, оставив вам свой адрес для контактов.
Я не возражаю против ваших решений.
Но есть одно но.
...
Вы больны.
И время работает против вас, и я не имею права, как врач, вас вводить в заблуждение.
Если бы вы были здоровы или ваше состояние более или менее стабильно, я бы не уговаривал вас оставаться. Вы понимаете меня?
- О, да, мерси. Вы все правильно за меня сказали, избавив меня от этого...так трудно было решиться все это вам высказать. Но я все ещё не понимаю, каким методом вы хотели бы лечить меня, коли все средства исчерпаны и положение безнадежно.
Да и зачем вам в вашем доме заразная больная с открытой формой чахотки?
Сказав это, она опустила голову на грудь, словно стыдясь сказанного.

- Не волнуйтесь об этом.
У меня и моих слуг абсолютный иммунитет.
Я не признаю концепцию заразных болезней. Это концепция ложна.
- Вот как? Удивилась Мари. Но разве люди не заражаются ...
- Нет, оборвал он ее.
- Но...
Это долго объяснять, вам нужно много учиться, чтобы я мог говорить с вами наравне.
- Я понимаю, ответила она смиренно. Я так немного училась.
- Ну не прибедняйтесь, улыбнулся он. Золотая медаль Института благородных девиц Российской империи тоже чего-то стоит. Как база. В России аристократии дают крепкую образовательную базу юношеству обоего пола.
Но недостаточная, а только первая ступень. Вы многому учились, но ещё большего не знаете. Как,впрочем, мы все.
Даже и окончившие университеты.
-Я хотела бы в университет...
- Я мог бы вам в этом помочь, но сейчас перед вами стоят другие задачи.
- Какие же?
-Абсолютно довериться мне и делать то, что я сам велю для вашего исцеления.
Не сомневаться ни в чем и не прерывать курс.
Вы готовы?
- Я не знаю... А как это будет выглядеть?

Он подошёл к ней и взяв в свои руки ее русую головку, провел по волосам.
Она зарделась от смущения и хотела было встать, но он властно указал жестом сидеть.

-Это будет частью лечебных сеансов.
Сказал он. И добавил:вы должны к этому относиться спокойно, моим прикосновениям.
После получаса сеанса вы будете покидать мой кабинет и возвращаться к себе.
-Это поможет? Неуверенно спросила она.
- Наверняка не могу сказать, - честно ответил он. Ваш процесс в лёгких к сожалению зашёл далеко и вас травили массой ненужных химических препаратов, ещё больше навредивших вам.
Но мы будем работать.
День за днём.
-Что же это за метод?
- Это метод доктора Месмера. Слыхали о таком?
Она покачала головой:нет.
- Ну разумеется. Все истинное дискредитируется.
В этот момент она стала заходиться в кашле, то красная, то бледнея, от натуги, разрывавшей ее изнутри.
Князь позвонил и вошедшая только теперь с подносом горничная, поставив поднос на овальный стол, взяла Мари под руку и помогла ей добраться до ее комнаты.

Спустя несколько минут, когда она лежала под одеялом, раздетая до рубахи и вся пылала заходясь в кашле, к ней по знаку горничной зашёл князь и ее ныне доктор и сел у постели. Горничная теперь оказалась умелой ассистенткой врача, подавая нужные инструменты и снадобья, выполняя указания четко и молча.

Он развел тут же некое снадобье и дал ей выпить.
Ей почти мгновенно стало легче.
Кашель удалось унять. Она с облегчением вздохнула.
- Спасибо, доктор, прошептала она.
Что это, помогло мне, раньше мне ничего не помогало пока не вымучает до последнего.
- Это средство, привезенное мной из Юго-Восточной Азии, - ответил он.
Но вы не должны сейчас говорить и волноваться. Вы должны спать.

Спать...спать...повторял он, поглаживая ее льняные волосы, разбросавшиеся по подушке. И она тут же глубоко и крепко заснула.

14.05.2025 23:28