Гонкур. Очерк личности с помощью цитат

Эдмон де Гонкур

"Когда моя сникшая душа испытывает потребность в некотором поэтическом возбуждении, я обращаюсь к Генриху Гейне. Когда мой ум, наскучивший пошлостью жизни, испытывает потребность отвлечься, уйти в сверхъестественное, фантастическое, — я обращаюсь к По" - сейчас в этом смысле возможностей на восемь порядков больше (прежде всего, за счёт музыки), но сникаю и скучаю чуть ли не больше прежнего (прежде была молодость и её иллюзии)

"Флобер нам говорит: «Сами события, фабула романа мне совершенно безразличны. Когда я пишу роман, я думаю лишь о том, чтобы добиться некоего колорита, цвета. Например, в моем карфагенском романе я хочу создать нечто пурпурное. Ну, а все остальное — персонажи, интрига и прочее — это уже детали. В «Госпоже Бовари» мне важно было только одно — передать серый цвет, цвет плесени, в которой прозябают мокрицы" - пурпурный - по-моему, это пидорский цвет (и не случайно он потом блеванул, перешёл к плесени)

"Золя его не слушает и продолжает свои стенания; а когда мы говорим, что ему не на что жаловаться, что для человека, которому нет еще и тридцати пяти лет, он немалого достиг, он восклицает:
— Ну так вот, хотите, я буду говорить совершенно искренне? Вы скажете, что это ребячество — тем хуже! Мне никогда не получить ордена, мне никогда не стать членом Академии, мне никогда не удостоиться тех наград, которые могли бы официально подтвердить мой талант. В глазах публики я навсегда останусь парией, да, парией!
И он повторяет несколько раз: «Парией!» Мы высмеиваем этого реалиста за его жажду буржуазных регалий. Тургенев с минуту смотрит на него иронически-покровительственным взглядом, потом рассказывает прелестную притчу:
— Послушайте, Золя, когда в русском посольстве было торжество по случаю освобождения крепостных — события, которому, как вы знаете, и я кое-чем содействовал, мой друг граф Орлов, — я когда-то был свидетелем у него на свадьбе, — пригласил меня на обед. В России я, возможно, не первый среди русских писателей, но поскольку в Париже другого нет, ведь вы согласитесь, что первый русский писатель здесь все-таки я? Ну так вот, несмотря на это обстоятельство, мне отвели за столом — как бы вы думали, какое место? — сорок седьмое! Меня посадили ниже попа, а вам известно, с каким презрением относятся в России к священникам!
И как вывод из сказанного, в глазах Тургенева заиграла лукавая славянская улыбка" - что означала "лукавая славянская улыбка" мне не понять (по-моему, просто лыбился), но в целом разговорчики паршивые (те же мокрицы, вид сбоку)

"Болезненный и нервозный Золя работает каждый день с девяти утра до половины первого и затем с трех до восьми часов. Вот что требуется теперь писателю с талантом и некоторой известностью, чтобы заработать на жизнь. «Это необходимо, — повторяет Золя, — и не думайте, что у меня есть воля — по натуре я существо весьма слабое и плохо поддающееся дрессировке. Волю мне заменяет навязчивая идея: я заболею, если не подчинюсь ее диктату»." - писателей, работающих по таким расписаниям, смело можно не читать. Пускай валят со своими работами и навязчивыми идеями

"Говорили о том, что Вертело предсказал, будто через сто лет научного развития человек будет знать, что такое атом, и сможет по желанию умерять солнечный свет, гасить и снова зажигать его. Клод Бернар, со своей стороны, заявил, что через сто лет изучения физиологии можно будет управлять органической жизнью и создавать людей.
Мы не стали возражать, но думаем, что, когда мир дойдет до этого, на землю спустится старый белобородый боженька, со связкой ключей, и скажет человечеству, так же как в пять часов говорят на выставке в Салоне: «Господа, закрываем!»" - вместо солнца светящийся кукиш, электрическая лампочка. (Но солнце хотя бы продолжает светить, а вот некоторые салонные людишки перестали размножаться - так что, их действительно закрывают)

"Сегодня Флобер очень красочно сказал.
«Нет, ей-богу, негодование — вот единственное, что меня держит. Негодование для меня все равно что стержень в теле куклы, который не позволяет ей упасть. Когда я перестану негодовать, я свалюсь»." - в этом есть что-то еврейское (не помню, кстати, ни строчки из Флобера - и даже негодования не помню)

"Одна из гордых радостей писателя, — если он подлинный художник, — это чувствовать в себе способность обессмертить на свой лад все то, что ему захочется обессмертить. Сколь бы мало он ни значил, он сознает себя как бы творящим божеством. Бог создает живых людей; человек с творческим воображением создает выдуманные жизни, которые оставляют в мире воспоминание более глубокое и, так сказать, более пережитое" - "бессмертные писатели, бессмертные книги - и даже персонажи бессмертные" - таков был пафос; и ведь они верили в этот бред...  (Мне с детства его же внушали...)
Бог литературы вытеснил бога книги, библии, потом бог кино вытеснил бога литературы, а теперь бог информационного интернет-потопа вытеснил бога кино...

"Шарль Эдмон привел к нам Тургенева — этого русского, который обладает таким изысканным талантом, автора «Записок русского помещика», «Антеора» и «Русского Гамлета».
Это очаровательный колосс, нежный беловолосый великан, он похож на доброго старого духа гор и лесов, на друида и на славного монаха из «Ромео и Джульетты». Он красив какой-то почтенной красотой, величаво красив, как Ньеверкерк. Но у Ньеверкерка глаза цвета голубой обивки на диване, а у Тургенева глаза как небо. Добродушное выражение глаз еще подчеркивается ласковой напевностью легкого русского акцента, напоминающей певучую речь ребенка или негра" - вот что умеют писать  писатели, так это дифирамбы друг другу. Язык вышколен говорить комплименты. Высший пилотаж, мне недоступный.(Им бы всем просто дневники писать! Или воспоминания... Получилась бы литература хоть и неправдивая, но всё равно на порядок более высокого уровня. "Персонажная" литература мне никогда не нравилась... Документальная лучше, но слишком смахивает на отчёты... Правда, и дневников удачных вспомнить не могу! Слишком куце и наскоро...)

"Готье, тот, в ком буржуа видят только стилиста, одетого в красное: поразительно трезвые взгляды на литературу, здравые суждения, ужасающая проницательность, так и брызжущая из его совсем простых и коротких фраз, произносимых с мягкою лаской в голосе. Человек этот, на первый взгляд замкнутый, как бы замурованный в самом себе, безусловно, очень обаятелен и симпатичен в высшей степени. Он говорит, что, когда ему хотелось написать что-нибудь стоящее, он всегда начинал в стихах, потому что в суждении о форме прозы всегда есть какая-то неуверенность, а стих, если он хорош, то вычеканен, словно медаль; но, уступая требованиям жизни, он многие новеллы, начатые стихами, превратил в новеллы прозаические" - так рекламируют друг друга, что поневоле заинтересуешься - надо глянуть (хотя в принципе я уже не реагирую ни на какие рекламы)
Полистал "Капитана Фракасса" - старомодное книжное кино, вполне добротное, но сейчас проиграет конкуренцию даже телевизору

"Ты, значит, и не подозреваешь, как это у тебя происходит? Так вот послушай… Сначала проходит два-три дня, иногда пять-шесть, когда ты отвечаешь мне да, в то время как следовало бы ответить нет, – и наоборот… Ладно, думаю, это у него опять приступ изобретательства! Наконец, в один прекрасный день, за утренним завтраком глаза твои становятся нежными и как бы благодарят еду за то, что она такая вкусная… и некоторое время ничто не кажется тебе слишком дорогим, ты находишь всех женщин красивыми, а погоду прекрасной, даже если идет дождь… а твои да и нет все еще не попадают в точку… Это состояние длится в общем от двух до трех недель… В конце концов, лицо у тебя вдруг принимает выражение вроде сегодняшнего… изображает солнечное затмение. И когда я вижу тебя таким, – я, не говоря тебе ни слова, думаю про себя: трюк братца приказал долго жить" - вот ни хера ничего не понял (это у него приступ изобретательства. И трюк братца приказал долго жить)

"Не раз честолюбивому изобретателю казалось, что близка цель, не раз ему мерещилось воплощение внезапно зародившейся мысли, не раз его охватывала краткая радость открытия и сопутствующее ей счастливое возбуждение, но как только он вскакивал с постели, как только делал первую попытку осуществить задуманное, – приходилось отступать перед каким-нибудь непредвиденным препятствием, перед какой-нибудь трудностью, ускользнувшей в минуту пылкого, поспешного, обманчивого зарождения идеи, перед трудностью, которая сразу отбрасывала эту идею в область нереального, в братскую могилу стольких прекрасных замыслов, – едва успевших родиться и тотчас же умерших" - да, многие идеи лопаются, некоторые вообще уводят в болото и губят уже сделанное, но лично у меня уже целая рота  идей, которые воплотились - иногда модифицируясь, иногда оставаясь эпизодом, но иногда наоборот - из какой-нибудь конкретной мухи вдруг вырастал слон (и именно из конкретных мух слоны любят вырастать, из небольших, но тонких и точных вещей...)

"Обед у Риша с Флобером, Золя, Тургеневым и Альфонсом Доде. Обед талантливых людей, уважающих друг друга, — в следующую и во все будущие зимы мы намерены повторять его ежемесячно.
Поначалу заходит разговор об особенностях литературы, создаваемой людьми с хроническими запорами или поносами; затем мы переходим к структуре французского языка" - уважает ли талант с запором таланта с поносом... (И не будет ли структура языка таланта с поносом более жидкой?)

"Готье весел и по-детски простодушен. Эта черта — одно из привлекательнейших проявлений ума" - нездоровая влюбленность в Готье

"Чем определяется политический талант или гений? Большими ошибками, совершенными на большом поприще. Погубить великое государство — значит быть великим государственным мужем. То, что он, падая, увлекает за собой, оказывается мерой его величия" - таланты по превращению своих бесконечных ошибок в величие...

Раньше уважал Гонкуров (был ещё литературоцентричен - кино ещё не было на сто процентов доступно)