О ссоре между Аграфеной и Алевтиной

Вспоминая жизнь, похожую на романную. Том 1, часть первая

Где-то в первых числах мая 1943 года произошла решающая ругань между Аграфеной и Алевтиной Сухановыми.  Алевтине казалось что всё, что делает Аграфена, она делает против нее. Речь шла и о том, что Андрей начал частенько выпивать, а мать его на это не реагировала. Что она не так топит печь и готовит яства на завтрак, на обед и ужин, не заставляет Веру помогать Алевтине как можно больше в воспитании троих детей. Аграфена  не может вылечить младшего ребенка в семье Женьку (он страдал уже как два года от какой-то падучей болезни), хотя считает Аграфена  знахаркой, распускает слухи об Алевтине, что якобы та не была девкой до заключения брака с Андреем. В общем, скандал тянулся уже давно, еще с довоенных лет, но именно в середине войны он дошел до предела. Поэтому Аграфена, посоветовавшись с Верой, решила уехать из дома. Где-то Вера узнала, что по вербовке требуются работницы на строительство и ремонт шоссе от города Нагорска до села Полом на трассе Нагорск - Белая Холуница. И они решились на такой отчаянный шаг, и в середине мая, собрав кое-какие пожитки, отправились в Нагорск.  До Слободского их довез Андрей, а там поймал какую-то грузовую полуторку до Нагорска, посадил их, и они отправились в такое сложное «путешествие», не зная, где они будут жить, работать и как питаться. Как потом вспоминала Вера, они отправлялись почти, что в ад. И хотя ей этого не хотелось, но мать была непреклонна. Всю дорогу от Пантылки до Слободского она отчитывала Андрея за то, что он не встал на их защиту, что Алевтина оказалась такой «сволочной» бабой, чего она никогда не предвидела и не ожидала, зная ее отца Степана Касьянова.
- Ох, тяжело тебе будет, сын, жить с нею! – на прощание произнесла Аграфена. – Он расцеловал их обеих, пожелал хорошо доехать и устроиться на новом месте.
- А если будет очень трудно, то возвращайтесь назад. Как-нибудь уживемся, чай не чужие люди? – произнес Андрей, заехал затем проведать тетку Анну в Первомайском и к вечеру вернулся назад в Пантылку.
На другой день встретился с Иваном. Тот его отчитал:
- Ну что же ты, как размазня, отпустил двух отличных работниц, и с кем же мы будем косить сено, жать яровые…
 - Дело сделано, давно мать и Алевтина ругались, в результате нервы у матери не выдержали, и что я мог сделать? Не бить же мне Алевтину за ее сложный характер? – оправдывался Андрей.

В рождество подошла в гости к Андрею и Михаилу Павла с мужем из деревни Елькинцы. За последние годы она резко изменилась из-за гибели на фронтах Отечественной трех ее сыновей. Поэтому в гостях она больше плакала, рассказывая о Мите, Васе, Аркаше. Похоронную бумагу о смерти Мити она получила еще в первые месяцы войны, в сорок втором погиб Вася и в сорок третьем – Аркаша. Павла плакала, и молила бога, чтобы он оставил в живых хотя бы двух ее сыновей, которые продолжали воевать. Кроме этого, ей было жалко сестры Аграфены, которая должна была съехать из дома.
- Что это мою сестру Аграфену вы выжили из дома? Уехала неизвестно куда и зачем.
- Мы ее не выживали, они с Веркой сами решили уехать и уехали – быстро оправдалась Алевтина.
- А у меня другие сведения, - произнесла Павла и продолжала: «А что ее сын скажет Андрюша?»
- Скажу то же, что и Алевтина. Мы ее не выживали, хотя споры между мамой и Алевтиной были, но ведь в семье без ссор не бывает.
- Мне очень жалко сестру. Такая работящая, которая вернула хозяйство на Анисимовский уровень и вдруг теперь оказалась не нужна этому, а фактически ее дому.
- Может к лету вернется, потому что в письмах жалуется всё на условия, в которых они с Веркой живут, - обнадеживал свою тетку Павлу Андрей. Алевтина в оправдание не произнесла ни слова, сделав только сердитое лицо.