Аристон, глава 1 ужин

— Мне попалась ферония, — Сомма ответила на вопрос матери об экзамене по ботанике, отодвигая от себя соус, поданный к рыбе. — Всё прошло хорошо.

Сидящие за столом обменялись понимающими улыбками. Боарт-старший фыркнул.

— Ферония! — воскликнул он, протирая руки салфеткой. — Сколько тогда тебе было? Пять?

— Боги, давайте не вспоминать! — Лия подняла глаза к потолку.

— Это трудно забыть, мама. — Сомма закатала рукав платья, продемонстрировав всем шрам на предплечье левой руки. Невзрачный браслет — простой шнурок с четырьмя бусинами сполз ближе к локтю. Сомма вернула рукав на место. Убрать эти шрамы было невозможно. К сожалению, они останутся с ней навсегда.

— Что такое ферония? — спросил тихо сидящий до этого Гларт, не поднимая головы от тарелки и болтая ногами. В силу возраста, он совсем недавно начал посещать семейные ужины.

— Это такой не очень приятный куст, — ответил Боарт-старший. — Я завтра собираюсь в экспериментальную зону. Думаю, ты сам сможешь увидеть, что это.

Сомма аккуратно отложила нож и вилку на край тарелки. Слуги убрали грязную посуду, и подали блюдо с сырами и мёдом.

— Папа, я слышала, мы готовим большой ужин в ночь двух лун? — Сомма внимательно посмотрела в сторону отца. Вопрос был, скорее, риторическим, поэтому ответа не последовало. В доме Аристон было принято проводить званые ужины четыре раза в год во время этого небесного события, но на этот раз гостей должно быть больше обычного.

Окунув кусочек сыра в мёд, Сомма продолжила.

—  Правда, что среди приглашенных есть дом Вердант?

За столом на мгновение повисла неловкая тишина.

— Приглашение — вынужденная мера, —  сухо ответил Эарт. — Вс; немного изменилось. Болезнь в теплицах вынуждает нас несколько пересмотреть деловые связи.

Он помедлил, затем тихо, но зло добавил:

— Видят боги, я бы скорее хотел видеть Гена с красной хворью на лице, чем у нас на ужине.

Боарт-старший чуть слышно вздохнул. Рядом появился его приближенный слуга, кобольд Гловер, и наполнил опустевший бокал.

— Как дела у моего мальчика? — обращаясь к дочери спросила Лия, стремясь сменить тему и хоть как-то разрядить повисшее напряжение.

Сомма слегка нахмурилась. С братом перед отъездом ей повидаться не удалось.

— У него посвящение через неделю, — уголки ее губ приподнялись. — В этом круге брат наконец-то взялся за ум.

— Знаешь ли, это серьезное испытание, — серьезно сказал Боарт-старший, отпив из бокала. — Сейчас всё проходит намного проще, но никогда нельзя знать, что выкинут Пустоши. Когда испытание проходил я, мы потеряли двоих еще до подхода к Недрам Души, — его взгляд устремился куда-то сквозь окно. — И еще один сошел с ума чуть позже. С другой стороны, они никогда не блистали ни умом, ни способностями.

Лия посмотрела на Боарта-старшего укоризненно.

— Наш сын имеет и ум, и способности, — сказал Эарт, обращаясь к супруге, — А испытания действительно раньше были куда опаснее. Думаю, нет причин для волнения.

— Наш круг поговаривает, что после Недр Души появляется красный эшелийский дракон и задает три вопроса, —  сказала Сомма, не поднимая головы от тарелки, — если не ответишь на все три, дракон тебя съест.

— Ну раз говорят, — протянул Боарт-старший с улыбкой, — видимо так оно и есть.

— А Эрик говорит, никаких драконов нет! — внезапно вставил маленький Гларт. Эрик был его ровесником из соседнего поместья, они иногда играли вместе. — И что их придумали, чтобы пугать детей!

— О, поверь мне, мой мальчик, они действительно есть, — усмехнулся Боарт-старший. — Просто перестали залетать на континент. Знаешь ли, их шкуры достаточно сильно ценятся.

— И все-таки, как прошел твой экзамен? — вернулась Лия к своему вопросу, обращаясь к Сомме.

— Да ничего особенного. Нужно было найти феронию и собрать ее сок. Ну и желательно не получить при этом никаких увечий. На задание выделили восемь оборотов, — Сомма помедлила, выбирая очередной кусочек сыра, — я справилась за шесть.

— Выглядит не очень сложно, — Гларт насмешливо глянул на Сомму.

— Посмотрите на этого профессора ботаники! — голос Соммы звучал наигранно-сердито. — Это было не так уж и просто. Со стороны Академия не выглядит большой, но оранжерея куда просторнее внутри, чем кажется снаружи. Требуется минимум полдня, чтобы пройти ее вдоль. Поперёк я не ходила, но, наверное, не меньше.

— Вообще, это довольно впечатляюще, — в разговор вмешался Боарт-старший, — весной ферония мигрирует, найти ее не просто. Вдобавок она еще и особо агрессивна в это время года.

Сомма поёжилась и машинально потерла шрам на руке. Когда ей было чуть больше, чем Гларту сейчас, она имела неосторожность забрести в имитацию западного предела, где выращивали экспериментальные культуры. Пытаясь пройти сквозь кусты, которые на первый взгляд не казались опасными, Сомма была атакована молодым побегом феронии. С тех пор она не очень любила бывать в тех местах. И то, что на экзамене ей попалась именно ферония, выглядело, как плохая шутка богов.

Ее размышления прервали слова матери.

— Оранжерея Академии весной... Я любила в это время года проводить там обеденный перерыв. Если долго смотреть на цветы, может начать рябить в глазах, настолько они яркие. А запахи! Настолько насыщенные... Если закрыть глаза и поворачивать голову, можно определить какие именно растения тебя окружают, — ее взгляд стал мечтательным, и со стороны могло показаться, что мать где-то далеко в своих воспоминаниях.

— Я рада, что этот круг наконец-то закончился. Благодарность богам, нас отпускают хотя бы на зимнее Двоелунье, а то я бы сошла с ума, — сказала Сомма. — А ведь к четвертому кругу еще и практику нужно пройти! Разве это можно назвать каникулами?

— Я уже договорился с ректором, ты пройдешь практику у нас в сухих теплицах, — Эарт поднял глаза на дочь. Во взгляде была та решимость, которая обычно не оставляла путей для компромисса.

От возмущения лицо Соммы вспыхнуло.

— Папа! Мы же разговаривали об этом! Ты сказал, что переговоришь в конструкторской коллегии, чтобы я попала к архитекторам! — От эмоций у Соммы даже сбилось дыхание. В конце второго круга у них была обзорная экскурсия по столице. Идея стать архитектором пришла Сомме, когда она с открытым ртом слушала о конструкции стадиона для игры в вексел.

— Сомма, я обещал подумать, но точно мы ни о чем не договаривались. — Отец продолжал смотреть Сомме в глаза. — Ты же видишь, какая у нас сейчас ситуация. Если мы ничего не сможем сделать с болезнью, я не уверен, что вообще смогу оплатить твое обучение в Академии через пару лет.

Эарт отвел взгляд и поковырял вилкой в тарелке.

— Вчера нашли очаги заражения на восточных полях люминоры, — тихо произнес он.

А вот это уже очень серьезно. Люминора была основным стабильным источником доходов дома. Сомме было очень трудно представить, что с такими огромными полями могло бы случиться что-то настолько плохое. Масштаб не укладывался в голове.

— Меня беспокоит положение дел у нас, но это еще не самое тревожное. Теперь мы знаем наверняка, что болезнь затронула не только наши культуры. — Эарт отложил вилку, — Вчера я получил официальный вещунок из коллегии травников с уведомлением об эпидемии. И еще...

Эарт вновь посмотрел Сомме в глаза.

—  Я разговаривал в коллегии. Они готовы взять тебя в любое время, — он чуть помедлил. — Но давай подождем хотя бы до следующего лета.

Сомма все еще была возмущена. Она не блистала выдающимися магическими способностями, не говоря уж о любви к растениям. Да и закончила всего лишь третий круг обучения, хоть и с отличием. А отец так просто определил как она должна провести лето. Да и чем она сможет здесь помочь?

На столе с характерным хлопком вспыхнули свечи в высоких подсвечниках. Так происходило всегда, когда последний луч солнца скрывался за горизонтом.

— Еще и вейерны, — неопределенно вставил Боарт-старший, глядя на загоревшуюся свечу сквозь бокал.

— А с ними-то что? — Сомма удивленно взглянула на него, не поднимая головы.

Но ответил отец.

— Задерживают поставку пепла, — проговорил Эарт. — Если через виток большой луны мы не внесем его на поля люминоры, то болезнь станет не самой большой нашей проблемой.

— Ген Вердант вроде бы присылал официальное уведомление о том, что они могут помочь, — Лия с опозданием поняла, что этого, наверное, говорить не стоило.

Как всегда, упоминание дома Вердант подействовало на разговор угнетающе.

— Конечно присылал. Вряд ли он мог упустить такую возможность оказать нам великодушную услугу, — сказал Боарт-старший, вновь отпивая из бокала. — Будь он не ладен. Они и без этого сильно давят на нас. — он взглянул на Эарта, тот отвел взгляд.

Слуги начали подавать десерт.

Перед Соммой появился квадратный кусочек кварта. Сложность его рецепта всегда вызывала невольное восхищение, хоть Сомма и была далека от кулинарии. Торт готовился из слоёв орехового бисквита, пропитанных специальным кофейно-ромовым раствором. В качестве промазки между коржами использовался кофейно-сливочный крем, приготовленный из восьми ингредиентов. Сверху кварт покрывался темным шоколадом. Порция сервировалась карамелизированной вишней ровно по центру кусочка. Визуальный образ завершал светлый сироп, нанесенный и на торт и на темную тарелку тонкой змеящейся струйкой. Для контраста подавалась небольшая чашечка крепкого, ароматного кофе.

Сомма была равнодушна к сладкому, но этот десерт любила за особое сочетание вкусов и отсутствие излишней приторности. А вот кофе казался ей лишним, но отказаться от него не считалось плохим тоном.

— Наконец-то! —  воскликнул Гларт, до этого демонстрировавший равнодушие к еде. Он тут же начал отделять коржи друг от друга и соскребать с них крем, Гларт его не любил. Кофе, конечно же, детям не подавали.

Боарт-старший взял вишню руками и начал рассматривать ее на фоне свечи.

— Раньше вишня была крупнее, — проговорил он и забросил ягоду в рот. — И вкуснее, — прожевав, добавил он.

— Дедушка! — укоризненно протянула Сомма. Тот лишь хитро улыбнулся и осушил небольшую кружку с кофе.

Гларт тут же схватил пальцами вишню, закинул ее в рот и довольно улыбнулся. Лия нахмурилась и вскинула взгляд на Эарта.

— Ты подаешь плохой пример, — сказал Эарт не глядя на Боарта. Тот нахмурился.

— Плохой пример это желать кому-то заболеть красной хворью. — очень серьезно сказал он, пристально посмотрев на Эарта, — а вишня это всего лишь вишня.

Эарт промолчал.  Сомма помрачнела. Она не привыкла к ссорам внутри семьи и ей почему-то становилось крайне неловко во время этих шпилек в адрес друг-друга. Впрочем, атмосферу разрядил сам дед.

— Если хочешь быть здоров, пей алатус мастеров, — внезапно сказал он и залпом осушил бокал. Гловер как всегда появился рядом и наполнил бокал.

— Сомма, раз уж ты остаешься в поместье, ты поможешь мне в устройстве ужина, — сказал Лия.

Манера матери вот так констатировать факты раздражала. И ведь она прекрасно знала, как Сомма относится к таким званым ужинам. Но сейчас было явно не время препираться.

— Хорошо, мама.

— Пожалуй, пришло время выкурить трубку, — Боарт-старший поднялся из-за стола с бокалом в руке.

Проходя мимо пышных игниантусов, которые располагались на небольших подставках, стоявших вдоль строгих высоких в пол окон с полукруглой верхней частью, он остановился, взял бокал в левую руку, а правой прикоснулся к листьям. Немного постояв, он сделал еще несколько шагов и скрылся за створкой двери, которая находилась прямо в центральном окне.

Сомма тоже встала. Эарт перевел взгляд на нее, не прекращая жевать десерт.

— Спасибо за ужин. Я, пожалуй, тоже подышу свежим воздухом, — она направилась за дедушкой на лоджию. На всякий случай она тоже остановилась около игниантуса, посмотрела на листья. Ничего особенного. Листья были такими же, как и всегда — узкими, ярко-зелеными, перетекающими в красный ближе к колючке, которой заканчивался лист.

Сомма переступила порог. Дедушка сидел на скамейке, закинув ногу на ногу и выпускал дым тонкой струйкой. В руке он держал элегантную трубку. Наверное, из эшелийского дуба, нужно будет как-нибудь его спросить об этом.

— Дедушка?

— Думаю, ты хочешь чтобы я убедил Эарта отправить тебя проходить практику в город, —  дед был как всегда проницателен.

— Да, — она подошла к скамейке, села рядом и сложила руки на коленях.

— Видишь ли... Идея о сухих теплицах — моя.

От удивления Сомма встала, раскрыла глаза и с непритворным удивлением уставилась деду в глаза. Левой рукой Боарт взял бокал, стоящий рядом, покрутил несколько секунд и вновь поставил его на скамью.

— Сейчас я не могу рассказать всего, — Боарт начал вытряхивать трубку.

Если уж и деда понесло в эту степь... Сомма поджала губы.

— Дела действительно так плохи? — спросила она.

Дверь скрипнула, на лоджию тихо шмыгнул Гловер.

— На моей памяти хуже не было, — дедушка выглядел уставшим. — Даже если пепел доставят вовремя, мы, видимо, все равно потеряем урожай люминоры. Петралиса мы уже практически лишились.

Сомма удивленно вскинула бровь.

— Тогда что я буду делать в сухих теплицах? — петралис рос именно там.

— Проходить практику. Я бы даже сказал, — Боарт-старший невесело усмехнулся, —  условия для этого достаточно интересные.

Немного помедлив, он продолжил более серьезно.

— Нам нужны сейчас все ресурсы, Сомма. Твой брат тоже вернется в поместье сразу после посвящения. Мне удалось договориться для него об отсрочке от службы до осени. Правда он пока еще не в курсе. Эарт должен послать вещунок сегодня.

— А мне показалось у вас с отцом какой-то конфликт.

— Нет, — Боарт-старший посерьезнел еще сильнее. — Просто есть вопросы по которым мы не можем прийти... эээ... к консенсусу. Но в общих чертах наши взгляды на происходящее сходятся.

Сомма уже несколько лет не видела дедушку таким серьезным и вовлеченным в дела семьи. После смерти бабушки он передал управление домом Эарту, оставшись при нем, как советник. Но в целом Боарт-старший занимался экспериментальной зоной и какими-то новыми гибридами.

— Всё еще сердишься из-за практики? Посмотри на это с другой стороны. Теплицы тоже в своем роде архитектура. Причем довольно продвинутая. — Боарт вновь взял в руку бокал, взгляд его несколько смягчился, и он хитро улыбнулся. — Ну и еще одно. Хлоя тоже согласилась пройти практику у нас. Ее родители не против, ректор не возражает. Так что тебе должно быть немного повеселее.

Сомма раскрыла глаза еще шире. С Хлоей она дружила с первого круга обучения. 

— Дедушка! — она так порывисто обняла его, что Боарт чуть не расплескал остатки алатуса. —  Спасибо!

*****

Сомма поднималась по ступеням на второй этаж. Через каждые несколько шагов на стенах, немного опережая ее шаг, вспыхивали факелы, освещая ей путь. Задние же, наоборот, тухли. Поднявшись в коридор, она столкнулась с Софией. Та шла со стороны левого крыла. Видимо готовила спальню ко сну. Увидев Сомму, она почтительно остановилась и обозначила приветствие кивком, прикрыв глаза. Сомма не останавливаясь, коротко кивнула в ответ.

Подойдя к двери в свои покои Сомма нажала на массивную ручку. Кто, интересно, придумал использовать такие громоздкие ручки на дверях во внутренних комнатах поместья, и, главное, зачем? В Академии, например, ручки были куда меньше и изысканнее.

В небольшой прихожей загорелись две тусклые свечи. Они всегда зажигались, если кто-то заходил в покои в темное время суток. Сомма привычным движением провела левой рукой над небольшим тусклым шаром, и тот тихо щелкнул. Тут же во всех помещениях под высоким потолком зажглись слегка мутноватые парящие светильники в форме огромных груш. Стало светло. Сомма повела рукой над щелкуном еще раз, уменьшив яркость и прошла в гардероб.

Переодевшись у зеркала в длинную льняную рубашку и штаны, Сомма распустила волосы, и накинув халатик, завязала шелковый пояс на талии. А ведь во многих домах при этом интимном ритуале обязана была присутствовать камеристка. Сомма узнала об этом в Академии на первом курсе и была очень удивлена. Мысль, что кто-то будет смотреть на нее, пока она переодевается, казалась ей дикой. София, конечно, могла помочь ей надеть вечернее платье, если это требовалось. Но в основном ее обязанности сводились к тому, чтобы поддерживать покои в надлежащем виде.

Разговор с дедушкой с одной стороны немного ее успокоил, с другой, наоборот, разжёг неясную тревогу. Слишком много информации навалилось на нее за вечер. Планы об архитектурной палате улетели к навьям. Болезнь растений, которая казалась еще осенью обычной сезонной хворью, оказалась настолько серьезной, что урожай сухих теплиц, по словам дедушки, уже потерян. Ну и люминора.. Это выглядело особенно тревожно. И как-то странно в доме стали высказываться про дом Вердант. Эта семья и раньше не вызывала особого почтения, но сегодня за ужином это достигло какого-то эпического масштаба. Видимо за прошедший год Сомма многое пропустила.

Она зашла в спальню, и, опять, инстинктивным движением провела левой рукой над щелкуном, но на этот раз не открытой ладонью, а указательным и средним пальцами. В комнате раздался тихий крик чаек и шум морского прибоя. Она подошла к столику в углу, где уже стоял небольшой тазик с тёплой водой. Умывшись, она переместилась к другому углу у окна. Там, на таком же угловом столике из черного камня зажглась свеча и осветила лежащую книгу — Хроники Катаклизма. Сомма прикрыла глаза и, глядя в угол, который выходил на восток, вознесла короткую молитву Ода;ну, не забыв вспомнить проблемы семьи и грядущее посвящение брата.

Приблизившись к большой кровати, Сомма залезла под мягкое одеяло и прикрыла глаза.

Побывать на морском побережье, к сожалению, к своим четырнадцати годам, она пока не успела.