Что прячет под маской клоун

декабрь 2024

1. Детство

День рождения сына в ресторане Виногради Ивона запланировала, скорее, для себя и своих подруг, чем для Александара. Мальчик наверняка предпочел бы попрыгать на батутах или покататься на лошадях, а не сидеть на веранде в окружении взрослых женщин и благообразных старушек. Но Ивона и так слишком много времени тратила на детей — воспитывать их одной было тяжело, а пускать в свою жизнь нового мужчину женщина не планировала. По крайней мере пока не найдет кого-то хотя бы отдаленно похожего на отца, бравого вояку, который в лучшие годы попадал в мишень с закрытыми глазами и учил дочь приемам карате и айкидо.
Женщина покосилась с веранды на задний двор. От мангала валил дым, шкворчало на решетке мясо. За приготовлением шашлыков следил Тодор, бывший музыкант и по совместительству любовник Ивоны. Нет, он совсем не дотягивал до отца. Спортивный и вполне ничего внешне, но эти длинные волосы, собранные, в хвост, и неряшливая одежда… А еще Тодор совершенно лишен амбиций. В свои 40 лет уже разведен, держит сомнительную музыкальную лавочку и прямо над ней, в мансарде, живет. С другой стороны, Александар и Тияна в нем души не чают.
Гроцка — городок маленький, интересных мест здесь по пальцам пересчитать. О чем говорить, если даже ресторан входит в перечень главных его достопримечательностей. В 70-х его и правда посещали звезды кино и политики. Есть даже легенда, что сам Нил Армстронг утверждал: вид отсюда лучше, чем с луны. Впрочем, Ивона считала, что это враки.
Зато в Гроцке очень красиво: крохотные побеленные домики с красными черепичными крышами взбегают по склону холма от реки. Есть старинная церквушка с редкими иконами. Из развлечений — множество теннисных кортов и конюшни, поля и виноградники.
Ивона тяжело вздохнула и отпила вина из бокала. Ей было ужасно скучно в этом провинциальном городе. Иногда она понимала свою мать. Та была настоящей артисткой и авантюристкой. В 27 лет уехала с цирком на гастроли и больше не вернулась. Вначале посылала мужу и дочке редкие письма и открытки, а потом совсем перестала давать о себе знать. Ивона очень скучала по матери, а отец все ждал, верил, что сумасбродная женщина нагуляется и вернется. Вышло иначе.
Однажды девочка пришла из школы и обнаружила мужчину в кресле перед телевизором. Рядом на тумбочке стояла початая бутылка водки. Впервые Ивона увидела отца плачущим. Он сказал, что узнал в новостях Ларису. Ведущий сообщил, что в цирке, где она тогда выступала, рухнул купол. Спасти удалось только пару медведей и старуху-карлицу. Лицо Ларисы в телевизоре показали крупным планом — все такая же красивая. Вот только тело ниже грудной клетки оторвало, а ребра торчали вперед, как жердины забора.
Тодор принес очередную порцию мяса — сочные свиные ребрышки и баварские колбаски для детей.
— Ты как, милая? — спросил мужчина и протянул ей тарелку. — Ты сегодня совсем ничего не ешь, только пьешь вино. Смотри, как бы не разморило.
— А тебе какое дело? — Ивона огрызнулась и сразу об этом пожалела. Она и так вела себя слишком сурово с Тодором. А ведь он так хорошо относится к детям…
От стайки ребят, которые играли в догонялки, отделилась девочка лет двенадцати. Она быстро клюнула маму в щеку и повисла на шее у Тодора.
— А скоро можно будет жарить зефирки, Тото? — девочка смахнула с лица прядь русых волос, выбившуюся из хвоста, и утащила с тарелки колечко лука.
— До зефирок тебе еще нужно помочь Тодору нарезать помидоры. И помыть вот те бокалы, — остудила ее пыл Ивона. Когда они стояли так близко, было видно, как они похожи. Одинаковые зеленые глаза с желтыми искорками, рыжина в волосах, у матери чуть больше (та подкрашивала их хной), у девочки светлее на пару тонов.
— Ну мам… Александару ты все разрешаешь. И он, — девочка махнула в сторону двора рукой, — играет весь день…
— Во-первых, у твоего брата день рождения…
— А во-вторых, «Ты же девочка, и должна помогать взрослым», — Тиана спародировала мать и грустно рассмеялась над своей шуткой.
— Ты меня очень выручишь, если подготовишь овощи, — Тодор вмешался, чтобы предупредить ссору, потрепал подростка по голове и примирительно посмотрел на Ивону. — Мне ненадолго придется отлучиться, чтобы устроить вам сюрприз.
— А ты скоро вернешься? — уточнила девочка.
— Даю слово, ты к тому моменту будешь чистить только вторую луковицу, — мужчина хитро прищурился.
Семейную идиллию портило лишь недовольное лицо Ивоны. И чего она так бесится в именины собственного сына?

*
Магдалена жила в Подгорице, небольшой сербской деревушке, которую не так давно отметили на карте. Семья еле сводила концы с концами. Папа чинил сапоги и подковывал лошадей, мама латала носки и стирала в большой лохани на заднем дворе вещи соседей побогаче.
Их изба, покрытая дранкой, стояла на краю деревни у леса. В одной комнатушке с земляным полом и деревянными лавками ютились дети мал мала меньше, отец, мать и престарелая бабушка. В центре дома был сложен очаг — на нем по вечерам варили чечевицу и горох, а в выходные пекли хлеб из грубой просяной муки. Дымохода в избе не проделали, так что стены всегда были черными от копоти.
До третьего класса Магдалена ходила в школу при церкви. Церковь была красивая — с высоким подпольем, обложенным тесаным камнем, с глинобитными стенами, покрашенными побелкой. И крыша у нее была остроконечная, единственная в деревушке покрыта настоящей черепицей, с сияющим золотым крестом и медным колоколом.
Постигать премудрости учения девочке пришлось недолго. Когда отец ушел служить в соседний город, Гроцку, чтобы заработать немного денег, а мать на полях сеяла, а потом убирала рожь, Магдалена нянчила пятерых сестер и братьев, доила козу, запаривала отруби свиньям и курам и теперь уже самостоятельно варила кашу из проса и пекла грубые круглые хлеба.
Девочка не жаловалась и не сильно завидовала соседским детям. Были у нее свои маленькие радости: тряпичная кукла с глазами-пуговицами, кособокая деревянная лошадка, а еще старинная книга в матерчатом переплете с картинками редких цветов и рецептами зелий, которая передавалась в семье из поколения в поколения.

2. Волки
Тиана первая услышала сигнал пикапа и кинулась во двор встречать Тодора. Мужчина был ласков с детьми и не так требователен, как жесткая и надменная Ивона, поэтому они к нему искренне привязались. Иногда Тиана и Александар даже мечтали, как хорошо они заживут, если мама выйдет замуж за Тодора.
Пикап остановился неподалеку от ресторана. Водитель заглушил мотор, и только тут девочка заметила, что рядом с ним сидит странного вида мужчина в огненно-рыжем парике и с красным носом на резинке. Лицо мужчины было густо намазано гримом, на щеках — розовые маслянистые румяна, глаза по кругу обведены черным грифелем. Гость выскочил из кабины пикапа и встал рядом, ожидая, пока за ним следом выйдет Тодор.
После этого двое мужчин открыли двери кузова и начали выгружать оттуда коробки в красочной обертке и полотняные мешки. К этому моменту вокруг собрались друзья Александара. Дети возбужденно прыгали, мешались у взрослых под ногами и пытались поближе подойти к клоуну — понимали, что сегодня их ожидает что-то необычное. Наконец мужчины закончили с разгрузкой авто и присели отдохнуть. Гвалт детей не мешал им. Тодор давно привык к Александару и его приятелям, клоун тоже прекрасно ладил с ребятишками.
Во двор вышла Ивона. Она нервно пригладила рыжие волосы и быстро оглядела толпу. Дети разошлись не на шутку. Как стайка галчат, они скакали вокруг пикапа, толкали друг друга локтями и болтали без остановки. Женщина дождалась, пока Тодор освободится, и подошла к нему.
— Где ты взял клоуна? В Гроцке, как мне кажется, так и не построили ни одного цирка, — уточнила она с сарказмом.
— Съездил в Белград. Мой знакомый, мы одно время с ним выступали на концертах, месяц назад рассказывал, что приглашал клоуна на день рождения дочки, и дети были в восторге. Я решил, что на нашем празднике тоже не хватает чего-то подобного. Кстати, представь мое удивление, когда клоуном оказался мой давний знакомый. С Лукой мы часто виделись в училище. Однокурсники не слишком его любили: он казался угрюмым и сторонился людей. А мне он скорее нравился: интриганом не был и девчонок не задирал. Пару раз мы даже вместе обедали.
— Дорого обошлось? — Ивона теребила веревочный браслет на руке, заранее пугаясь озвученной суммы. Сегодняшний праздник и так серьезно пошатнул ее месячный бюджет.
— Не бери в голову, дорогая. Пусть это будет подарком от меня Александару. Надеюсь, детям понравится представление.
Мальчишка как будто услышал, что говорят про него, и стрижом подлетел к Тодору, оказавшись в его объятиях. В свои шесть лет мальчик по росту сильно отставал от сверстников, за что старшая сестра дразнила его гномиком. Сейчас в честь праздника он был одет в коротенькие бархатные шортики и такую же курточку. Белый воротник рубашки на шее перетягивал синий галстук. Несмотря на то, что с утра мама мочила волосы Александара водой, сбрызгивала духами и приглаживала щеткой, они быстро пришли в беспорядок — длинная челка падала на глаза, а темные кудри топорщились.
— Дядя клоун, а как тебя зовут? — первым делом спросил он, когда увидел, что мужчина в парике подходит к пикапу.
— Меня зовут Лука, малыш. А тебя? — клоун присел на корточки, так что его глаза оказались на уровне глаз мальчишки, и протянул ему руку в белой лайковой перчатке.
— А меня Александар. Сегодня у меня день рождения. Мне исполнилось шесть! — гордо сказал мальчуган и пожал кончики пальцев в белой лайке.
— Поздравляю тебя с праздником, Александар. Ты уже совсем большой. Ходишь в школу?
— Пойду в следующем году! Главное, чтобы мама отпустила. Она все время говорит, что я еще маленький. А я тоже хочу ходить в школу, как Тиана, — мальчик недовольно шмыгнул носом и украдкой спрятал в карман камушек, который только что подобрал в куче песка.
— Нисколько не сомневаюсь, что пойдешь. Ты ведь уже совсем взрослый! — Лука погладил ребенка по голове.
— Дядя клоун, а зачем ты стал клоуном? — Александар смотрел на мужчину широко раскрытыми голубыми глазами с длинными ресницами.
— Мне всегда нравились дети, такие же милые, как ты. Когда я был моложе, я ходил в маленький театральный кружок, но таланта не хватило играть Гамлета. Поэтому пришлось стать аниматором и выступать у ребятишек на утренниках. Так и повелось…
— Тебе нра-нра-нра-вится твоя ра-ра-ра-бота? — мальчик начал заикаться, от чего засмущался и резко замолчал.
— Конечно, нравится. Я люблю, когда дети и взрослые смеются над моими номерами. Это значит, что я не зря их разучивал. И не зря надевал парик и наклеивал нос.
— А я больше всего люблю рисовать. Только я мало кому показываю свои рисунки...
Ивона все это время стояла в стороне и не вмешивалась в диалог, но когда мальчик начал заикаться, бросилась на его защиту. Своим телом отгородила ребенка от клоуна и отправила играть к детям. А сама недовольно смерила гостя взглядом. Что за дурацкий грим! Да и одежда слишком вызывающая — полосатое черно-белое трико с подтяжками, красный пиджак, галстук-бабочка на голой шее. Ивона не любила клоунов еще с той поры, когда ее мама выступала в цирке. Опыт показывал, что они далеко не такие веселые, какими хотели всегда показаться на сцене. Не зря клоунов сделали героями стольких фильмов ужасов.

*
Все взрослые были на сенокосе, когда на деревню напали волки. Вечер, солнце вот-вот сядет, а за Подгорицей стоит серая поджарая стая. Первым к плетню подошел самый крупный волк, вожак. В холке больше метра, глаза желтые, яростные. Бока ввалились, длинный хвост поджат между задними лапами. Он долго-долго рассматривал девочку, выжидал, когда от домов отделятся крестьяне и бросятся на стаю с вилами и лопатами. Но время шло, а по ту сторону ограды так и стояла девчонка лет семи, в оборванном белом платье и шароварах. Она, как и вожак стаи, застыла на месте и боялась даже шепнуть. Никогда так близко маленькая Магдалена не видела волков.
Волк-вожак отступил на пару шагов и прыгнул — полутораметровый плетень оказался для него легкой преградой. Зверь неслышно приземлился с другой стороны, в десяти метрах от девочки, и обернулся к сородичам. Взгляд желтых глаз стал для них сигналом продолжать атаку. Вслед за вожаком через ограду прыгали поджарые волки-подростки, молодые волчицы и матерые старые волки. По кругу они огибали маленькую Магдалену и шли к деревне. Там, как знала девочка, остались самые беззащитные — дети в колыбельках, старики и старухи, которые готовили лепешки, беременные женщины с цепляющимися за их юбки годовалыми малышами. Легкая добыча, которая станет вкусным кормом для голодной стаи волков.
Магдалена вздрогнула, когда ее руки коснулась волчья шерсть. Стая шла мимо. Зачем тратить время на одну девчонку, которая своим криком могла поднять деревню, если впереди сытный ужин. Вожак уверенно вел сородичей вперед. Между тем темнело. Солнце в последний раз сверкнуло желтыми лучами и скрылось за горизонтом. Небо почернело. Зажглись на небосводе звезды. Волки продолжали свой медленный бесшумный ход к деревне.
Девочка взмахнула руками и преградила путь стае. Ей не было страшно. Казалось, какая-то сила двигала ее вперед, шептала, что все будет хорошо.
— Уходите! — шепотом сказала Магдалена и указала рукой в сторону леса.
Стая остановилась, волки выжидающе смотрели на вожака. Но он продолжал идти, не сбиваясь с курса и не обращая внимания на застывшую с вытянутой рукой девочку. Волки тихо шагали следом — впереди их ждала еда, позади только пустой лес, в котором люди выловили всех зайцев и куропаток в попытках прокормить свои семьи.
— Уходите! — громче произнесла девочка и стиснула руку в кулак. В ушах шумел ветер, в глазах искрилось пламя. И кто-то древний, такой же древний, как книга, с которой она засыпала и просыпалась, нашептывал ей прямо в голове, как поступить.
Магдалена повернулась к деревне, дважды взмахнула руками. И вот уже загорелись глинобитные избушки, огонь потек по изгородям, все ближе начал подходить к волкам. Из ангаров выскочили сильные мужчины, вооруженные кто чем. Размахивая вилами и факелами и дико крича, кинулись они к стае волков. Вот расстояние между ними стало уже не больше двухсот метров, ста метров… Когда от разъяренных людей волков отделяло примерно пять шагов, вожак стаи дрогнул — развернулся и побежал обратно к плетню. Вслед за ним развернулась и побежала его стая.
Волки ушли в лес, испугавшись огня и взрослых мужчин. А семилетняя Магдалена опустила руки, и морок исчез. Пожар в деревне пропал, будто его и не было. Тишину снова нарушали только колыбельные, которые матери пели над люльками, да ворчание стариков, набивающих трубки. В одиночку девочка спасла любимую Подгорицу.
3. Сын мельника
Лука подобрал несколько деревянных паллет на заднем дворе и попросил у Тодора молоток и гвозди, чтобы наскоро соорудить сцену. Дети во главе с Александаром охотно ему помогали — подавали доски и инструменты, ставили паллеты одну на другую, разворачивали ярко-красную плащевку, которая должна была стать шатром. Когда со сценой закончили, клоун скрылся за пикапом и вернулся в костюме белого зайца с розовым носом и плюшевыми ушами. Огромный заяц вскарабкался на сцену по шаткой низенькой лесенке и начал свое представление.
Лука жонглировал разноцветными мячиками, подкидывал вверх ленты, и те складывались в забавные рожицы и надписи, показывал карточные фокусы и загадывал загадки. Дети радостно вскрикивали, когда им удавалось дать ответ на каверзный вопрос или поучаствовать в представлении, а плюшевый заяц только рад был продолжать веселье.
У пикапа он раздобыл пару ящиков и предложил Тияне забраться в один из них, чтобы показать детям фокус с распиливанием. Девочка бесстрашно влезла внутрь дощатой конструкции и просунула голову в отверстие. Дети радостно приветствовали сестру Александара и поддерживали ее одобрительными выкриками. Вот клоун взял в руки пилу и занес ее над ящиком. Где-то в задних рядах громко завизжала от страха маленькая девочка. Лука распилил ящик. Ноги и голова оказались отделены друг от друга, но девочка внутри продолжала улыбаться и подбадривать маленьких зрителей.
— Она сейчас умрет? Это же все по-настоящему? — испуганно спросил кудрявый белобрысый мальчик, который сидел на траве в первом ряду.
— Именно так, молодой джентльмен! — Лука картинно поклонился ребенку со сцены. — Но моя ассистентка не пострадает. Ведь я настоящий фокусник, — заверил ребенка клоун в костюме зайца. — Сейчас вы сами все увидите.
После этого Лука соединил две половины ящика и открыл крышку. Оттуда, облокотившись на протянутую руку, выбралась Тияна. Она встала рядом с клоуном на сцене и поклонилась ребятам. Дети громко кричали и аплодировали. Все-таки фокус выглядел очень реалистично.
Ивона выпила еще один бокал вина и задумчиво отщипнула от кисти винограда ягоду. Покрутила ее в руках и положила на тарелку. Там уже лежало несколько ломтиков сыра, клубника, веточка петрушки и кусок шашлыка. Тодор незаметно наблюдал за любовницей. Она казалась слишком задумчивой и напряженной для детского утренника. А ведь еще вчера с таким энтузиазмом обсуждала праздник!
— Пойду проверю, как там Лука справляется с детьми, — сообщил Тодор и вышел во двор.
Клоун спустился со сцены и сейчас находился в кружке, который образовали вокруг него дети. Что-то казалось странным в поведении ребят. Они необычно двигались, их голоса стали ниже и грубее. Прислушавшись, Тодор понял, что они не говорят, а рычат, лают, тявкают, каркают, шипят и квакают. На лицах детей были маски животных, и каждый подражал голосу того персонажа, чью маску носил.
Клоун включил сборник с музыкой из диснеевских мультфильмов и начал отплясывать танец, покачивая головой в такт барабанам и флейте. И дети встали за Лукой в ряд и принялись повторять за ним все движения. Даже самый маленький ребенок не сбился, как будто всем участникам встроили программу, которая должна была сделать их единым целым. Когда один кивал, кивали и пятнадцать остальных. Когда поднимал руку, вверх поднималось тридцать рук. Когда хлопал в ладоши, звучали десятки хлопков, которые, как эхо, вторили первому. Веселый танец под ритмичную музыку со стороны выглядел жутковато.
— Александар, тебе нравится представление? — Тодор узнал мальчика по бархатным синим шортикам и курточке и тронул его за руку.
Мальчик выдернул руку и продолжил двигаться по кругу с другими детьми. Музыка ускорялась, и ребята водили хоровод все быстрее.
— Тияна, ты слышишь меня, Тияна? — мужчина узнал за маской лисицы дочь Ивоны. Но девочка не откликнулась. Казалось, она была настолько увлечена танцем, что не видела и не слышала ничего вокруг.
Тодор не на шутку испугался этого танца, похожего на религиозный транс, и, огибая детей, добрался до клоуна.
— Лука, эй, Лука! Что здесь происходит? Ты или объяснишь мне все немедленно или я выгоню тебя и не заплачу ни копейки!
— Не кипятись, дружище. Разве я чем-то обидел тебя или подвел? Дети радуются, они заняты. Сейчас представление закончится, увидишь — они все уши вам с Ивоной о нем прожужжат. А пока дай нам завершить, — заяц примирительно улыбнулся, в нарисованном рту блеснули вышитый язык и белые острые зубы.
Музыка отгремела, клоун прекратил свой танец, и вслед за ним перестали прыгать и размахивать руками дети. Один за другим они выходили из круга, снимали с себя маски и бежали к родителям. Спешили поделиться, как весело им было, сколько радости доставило представление и как они были счастливы познакомиться с клоуном.
— Ну что дружище, понял, что ошибся? Прямо как те ребятки в колледже, которые все время разыгрывали меня и не звали с собой на вечеринки. — Лука с размаху хлопнул Тодора по плечу. — А теперь помоги мне разобрать сцену и сложить пожитки в пикап.
Когда мужчины завершили работу и сели в машину, Ивона оглядела толпу детишек и поняла, что Тияны и Александара среди них нет. Она расспросила мальчиков и девочек, когда они видели сына и дочь в последний раз. Все указывало на то, что в масках они танцевали. Но где же они теперь?
«Когда найдутся, попадет обоим. А потом их ждет серьезный разговор», — когда Ивона беспокоилась, она не на шутку сердилась.

*
С началом Балканской войны в 1912-м положение семейства только ухудшилось. Отец, дяди и старшие братья Магдалены ушли добровольцами отстаивать границы Сербии у Греции и Черногории. Количество рабочих рук резко сократилось, а вот ртов прибавилось — к тому моменту старшие сестры Магдалены вышли замуж и родили детей. А пока их мужья сражались с турками и греками, а заодно с дизентерией и тифом, вернулись в родительский дом. Выживать всем вместе оказалось проще, чем врозь.
Теперь уже сестры следили за хозяйством, скоблили стены и деревянный пол и жарили лепешки, а Магдалена вслед за матерью пошла работать. Пятнадцатилетнюю девушку взяли на мельницу помощницей: следить за работой жерновов, подавать мешки с зерном, просеивать муку. Взамен давали еду, койку в общей комнате в доме мельника и несколько динар.
Работа была тяжелая, сложная. Магдалена вставала в пять утра и до самой ночи возилась по хозяйству под окрики старого Василие. Он никак не мог привыкнуть к молодой работнице и бурно реагировал на каждый ее промах. А жена мельника держала Магдалену за няньку: «Все равно на мельнице постоянно, пусть и за Богдашкой проследит, пока я на рынок хожу и за коровой». Девушка не спорила. Двухлетний Богдан был мальчиком смышленым и веселым. С ним и работа шла споро, и не так одиноко было на мельнице.
Но вот напасть — именно с Богдашей произошло несчастья. Жена Василия в тот день по обычаю оставила ребенка с Магдаленой. Мальчик играл в солдатиков, устраивал им «взаправдошние» сражения со стрельбой из ружей. Были в его арсенале оловянная конница и даже несколько пушек с крохотными ядрами. И вот один солдатик во время битвы откатился в сторону и упал в чан с мукой. Не долго думая, Богдаша потянулся за ним и тоже оказался внутри. Над головой мелькали страшные мельничные жернова. Громко и отчаянно ребенок звал на помощь.
Магдалена бросилась к тормозному колесу, чтобы остановить вал двигателя, тот неохотно замедлил ход, но ближайший жернов уже опустился на грудь мальчика. Придавил ее так, что хрустнули косточки. А под куполом мельницы раздался протяжный вой: это слились в один плач Богдаши и крик ужаса Магдалены: не успела, не спасла! Василие с женой голову с плеч снимут!
Когда вал остановился полностью и жернова перестали крутиться, девушка бросилась в чан с мукой и вытащила из него бездыханное тело мальчишки. Уложила его на пол мельницы и послушала пульс — сердце едва слышно билось. Магдалена приложила губы к губам мальчика: «Дыши-дыши-только дыши!», а потом начала тормошить его, чтобы ребенок пришел в себя и не уснул, как в ее книге старинной было написано. И Богдаша открыл глаза и задышал. «Слава тебе, Боже! Ожил!». Схватила на руки и бегом на окраину деревни, где жила бабка Тамара. Она у них была знахаркой и акушеркой — роды принимала и лечила больных.
С того дня бабка Тамара взяла Магдалену в ученицы. А о самой Магдалене в деревне пошли слухи, что на мельнице она приручила лешего, и тот мальчишку воскресил. Богдаша вскоре действительно выздоровел, но Магдалена на мельницу уже не вернулась. Жена Василие выгнала «бестолковую няньку, которая чуть им младенца не угробила».
4. Морок
Ивона обошла внутренний дворик, осмотрела все подсобные помещения и даже заглянула на кухню. С поисками женщине помогали Тодор и подруги. Ивона несколько раз окликнула ребят. Она громко заверяла, что не накажет их, если они закончат свою странную игру и появятся. Дети не откликались. Когда каждый уголок ресторана Виногради был прочесан, Тодор завел пикап. Придется ехать искать в город.
— Как думаешь, где они могут быть? — спросила любовника напуганная Ивона.
— Не уверен, что могу залезть в голову девочки-подростка. А вот по Александару есть пара гипотез. Он же тебе все уши в выходные прожужжал, что хочет в свой конный клуб. Что если начать с него?
Сынишка был нежно влюблен в лошадей, поэтому один из подарков, которые мама для него припасла — несколько занятий в клубе Urban Cowboy. В абонемент входили конные прогулки по окрестностям Гроцки и уроки верховой езды с тренером. На днях они должны были поехать на конюшни смотреть лошадей. Возможно, и правда нетерпение заставило Александара пойти в «Городской Ковбой» в одиночку. А Тияна решила проследить за братиком.
— Мысль интересная. На моего сынишку это очень похоже — бросить все из-за минутной прихоти, поднять на уши взрослых, заставить волноваться мать… — Ивона выглядела рассерженной.
До места на машине добрались за пятнадцать минут. Ивона и Тодор расспрашивали администраторов и конюхов клуба, не видели ли те двоих детей, возможно, с масками из папье-маше на лицах. Но те в один голос утверждали, что мальчика и девочку, подходящих по описанию, не встречали. Договорились, что Тодор едет смотреть промзоны и стройки на окраинах, а Ивона задержится в «Ковбое», чтобы обыскать конюшни и подсобные помещения.
Конезавод занимал гектар земли. Здесь были две теплые конюшни с бревенчатыми стенами и черепичными крышами. Два манежа (открытый и закрытый) и пара бочек — круглых манежей, в которых объезжали молоденьких жеребцов. День выдался солнечный, так что лошади свободно паслись в загонах: просовывали морды сквозь прутья и клянчили у конюхов морковь.
Ивона обходила конный клуб метр за метром, но ни в теплых деревянных денниках (так назвал загоны для лошадей конюх), ни в просторных хранилищах для сена и овса, ни в ветеринарном боксе детей не обнаружила. Не видели их повара, которые готовили обед в небольшой столовой. Удивленно покачал головой на ее вопрос ветеринар. А собака, которая по ночам охраняла ипподром, а сейчас дремала в будке, возмущенно облаяла настырную женщину, которая заглянула к ней в дом и потревожила сон.
Шаг за шагом все дальше отходила Ивона от ухоженных дорожек и аккуратных деревянных построек с красными крышами, от многочисленных детей и подростков в форме «Городского ковбоя» и туристов с фотоаппаратами. Когда совсем стемнело, и на центральных аллеях загорелись фонари, женщина уперлась в покосившийся сетчатый забор. Здесь территория клуба заканчивалась, можно было бросать поиски. Но посветив сквозь сетку фонариком, Ивона заметила за забором большой ангар. Постройка выглядела заброшенной — окна подернуты сетью трещин, ворота покосились, на крыше пустили корни ростки, так что там образовался небольшой лесок: крохотные березки, миниатюрные сосенки, заросли мха и земляники.
Женщина дернула калитку, та повисла на одной петле, противно взвизгнула и открылась. Ивона понадеялась на то, что дверь не рухнет, и шагнула в пыльное нутро ангара. Через многочисленные дыры в стенах в огромное помещение проникали полосы света. Они пронизывали воздух и окрашивали кружащуюся пыль. На полу, присыпанном желтой соломой, валялись попоны и старые седла.
Ивона услышала шорохи и смех. Чтобы не спугнуть людей, она пошла на голоса, едва слышно касаясь пола. В дальнем углу ангара на куче соломы, укрытой мешками, сидел Лука. Рядом на опрокинутом деревянном ящике стоял термос, над металлической кружкой поднимался пар. Клоун выглядел умиротворенным и, казалось, был рад визиту Ивоны.
— Будете кофе? У меня отличная арабика, — Лука поднес кружку к лицу и вдохнул аромат свежесваренного американо. Казалось он сидит не в заброшенном темном ангаре, а в гостиной на светском рауте. Для полноты картины ему не хватало только фрака и цилиндра.
— Это вы забрали моих детей? Где вы их прячете? Зачем они вам вообще?!
Ивона частила и активно жестикулировала. Но Лука игнорировал попытки женщины вывести его на эмоции и продолжал говорить спокойным, даже размеренным голосом.
— Александар и Тияна сами захотели пойти со мной, так что это отнюдь не похищение. А я рад был обзавестись компанией. Приятно говорить с подрастающим поколением, а не с выжившей из ума старухой. Не смотрите на меня так, будто я сам выжил из ума. Вот вам приходилось ухаживать за пожилой женщиной, которая впала в детство?
— Нет, к счастью, не приходилось.
Ивона начинала понимать всю гротескность ситуации. Ее детей похитили. Скорее всего, клоун держит их в заложниках. Возможно, они ранены. А она сидит на куче соломы, укрытой мешками, и слушает историю жизни похитителя. И не только слушает — даже проникается к нему минимальной симпатией. Что если подыграть Луке… Тогда он поймет, что ему ничего не угрожает, сжалится над ней, покажет путь к сыну и дочке… А клоун продолжал говорить, не меняя интонации и не повышая голоса. Как будто общался не с ней, а со своим другом или психологом.
— Вам очень повезло. Это ужасно утомляет. Но я сам виноват. Из-за социофобии и ряда других проблем я не получил нормального образования. Только и хватило сил разжиться корочкой ПТУ. Но рабочая специальность оказалась мне не по нутру. Так я стал аниматором. Все время, пока я развлекал детишек на утренниках, я продолжал жить с матерью. Она сильно болеет, но совершенно халатно относится к рекомендациям врача. Мне приходится следить, чтобы она пила таблетки и мерила давление. Но я постоянно замечаю, что она нарушает диету. С диабетом ведь нельзя сладкое, но я регулярно нахожу дома пустые коробки от шоколадных конфет. Думаю, скоро мать умрет, и я останусь совсем один.
Следуя недавно принятому решению подыгрывать клоуну, Ивона искала повод задать уточняющий вопрос. Половину слов Луки женщина пропустила мимо ушей, но одно выражение задело ее за живое. Возможно, это была реакция на слова о матери, которую Ивона так рано потеряла.
— Но почему вы назвали мать выжившей из ума старухой?
— Мне кажется, тут все очевидно. Разве вы стали врать про сладости, если бы вам могли отрезать из-за них ногу? Правая стопа у нее уже гниет, но Лара скорее останется без ноги, чем без эклеров и корзиночек. Мне часто кажется, что я родитель 60-летней девочки, настолько мать не приспособлена к жизни.
— Я сочувствую вам. Но не понимаю, как связаны ваша мать и мои дети…
Ивона пыталась внимательно слушать собеседника. На пару минут даже задумалась: а как вела бы себя она, если бы мать не сбежала с цирком. Как та медленно превращалась бы из дерзкой красавицы-гимнастки в дряхлую старушку, больную диабетом. Как жизнь ее с каждым годом утрачивала краски. И так до того момента, пока единственной ее радостью стали конфеты. Но сложно было сосредоточиться на гипотетической судьбе матери, которая к этому моменту уже более двадцати лет была мертва. Ивона разозлилась на себя за то, что ее отвлекли от мыслей о детях. И еще больше на Луку, который морочил ей голову разглагольствованиями о больной матушке.
— Отдайте мне детей по-хорошему, иначе… — Ивона задохнулась от гнева и пошарила глазами вокруг, пытаясь найти что-то похожее на оружие. На импровизированном столе, сложенном из паллет, лежал небольшой перочинный нож. Женщина схватила его и сунула в карман.
— Не делайте резких движений, Ивона. Если вы навредите мне, это не поможет вам найти детей. Я надежно спрятал Тияну и Александара. Знаете, этот ангар довольно большой. Я успел исходить его вдоль и поперек, мне знакома каждая щель, каждый закоулок и лазейка. У меня было на это много времени. Я обнаружил этот ангар два года назад и с тех пор сбегаю сюда, если мне надоедает ворчание матери или дети на выступлении достают. У меня здесь есть что-то вроде спаленки, походная кухня с газовой горелкой и даже кое-какое спортивное снаряжение. Зимой здесь становится холодно, мощности масляного обогревателя уже не хватает. Но сейчас, ранней осенью, еще очень хорошо.
Ивона чувствовала, как от спокойного тона Луки ее злость только растет. Она вскочила с места и несколько раз обошла вокруг кучу соломы. Руку она держала в кармане и трогала пальцем раскрытое лезвие. Ножом явно часто пользовались — сталь приятно холодила пальцы, а острие было тонким, хорошо заточенным.
— Присядьте и выпейте еще кофе. И перестаньте уже мельтешить у меня перед глазами, — Лука похлопал рукой по тюку с соломой. Вторая его рука спокойно лежала перед ним на столе. Ивона неожиданно для самой себя резко вытащила ножик и воткнула его в доску. Она не особо целилась, поэтому с удивлением услышала, как клоун вскрикнул, а потом заметила, что под белой лайковой перчаткой растекается бурое пятно.
— Скажешь мне, где дети? Иначе я выпущу тебе кишки, обещаю! — голос Ивоны чуть дрожал, зрачки расширились.
— Ты выбрала неправильную тактику. Если ты убьешь меня, то никогда не найдешь Александара и Тияну. Помнишь, я говорил тебе? — Лука прижал вторую руку к раненой кисти, из которой смешно топорщился крохотный перочинный ножик, и настороженно посмотрел на женщину.
— Тогда отвечай! Отвечай немедленно! — Ивона потянулась, чтобы вытащить лезвие из раны клоуна. Когда она резко дернула за рукоятку ножа, мужчина поморщился от боли. А кровь из разреза потекла с утроенной силой.
— Иди туда, — клоун махнул здоровой рукой в сторону пирамиды ящиков, которая высилась в дальнем углу ангара. Твои дети там. Только оставь меня. Я и не думал, что ты сумасшедшая.
— Не советую тебе обзываться. Раз я сумасшедшая, спорить со мной опасно, разве нет? — Ивона сунула перочинный нож в карман и побежала к деревянным паллетам.
То, что выглядело со стороны как бесформенная куча, по факту оказалось хитроумным сооружением в два человеческих роста. То ли убежище, то ли лабиринт с узкой лазейкой-дверью. Чтобы попасть внутрь, женщине пришлось встать на четвереньки. Она ползла по темному коридору, чувствуя, как в предплечья впиваются занозы, а торчащие из ящиков гвозди рвут куртку. Тесный лаз кончился, и Ивона оказалась в небольшой комнатушке. На столе-бочке оплывала толстая парафиновая свеча. На мешках, обнявшись, дремали мальчик и девочка.
— Тияна, Александар! Как же долго я вас искала! — Ивона бросилась обнимать детей, тормошила их за плечи, трепала взлохмаченные волосы.
— Мамочка, мы так рады тебя видеть, — тихо прошептала девочка и приподняла голову. На лице у нее была маска лисы, в которой она танцевала на празднике.
— Сними эту штуку немедленно! — женщина дернула маску вверх, и Тияна вскрикнула от боли.
— Она не снимается, мамочка… — Александар-волчонок захныкал и уткнулся лбом в колени, чтобы мама и сестра не увидели, как он плачет.

*
До сих пор жизнь в деревушке протекала мирно. О войне напоминало только отсутствие на улицах мужчин. Все, кто мог держать в руках ружье, сражались сейчас где-то в Греции. А женщины занимались хозяйством, распахивали поля, собирали урожай и пасли скот.
Подгорица показалась заманчивым куском черногорцам. Там были большие пастбища, где размеренно жевали траву коровы и овцы, а на полях всходили рожь и конопля. Да и расположение деревушки было на редкость удачным. До Скадарского озера полтора часа ходьбы. И примерно столько же до побережья Адриатического моря.
О нападении врагов первыми известили собаки. Местные Жучи, Рексы и Рико заливисто лаяли. Хозяйки покрикивали на них, чтобы не мешали спать, но псы не унимались, продолжали свою тревожную песню на множество голосов. Магдалена сбросила рогожу, которой укрывалась в домике знахарки, и поспешила к краю деревни. Бежала шустро, только голые пятки сверкали. Чутье не подвело. За воротами темной толпой гудели мужчины. Свалят старую ограду, пройдут насыпь, тогда Подгорице не сдобровать.
«Только бы спасти деревню!» — девушка прижала пальцы к вискам и представила, что на болоте, по правую руку от Подгорицы, вырос сказочный город, таким огромным она представляла себе Белград. Высились каменные белые стены. Светились и переливались окна домов и гостиниц, ездили по брусчатым мостовым, обгоняя повозки, автомобили. Даже после полуночи суетливо по своим делам бегали люди.
Магдалена поняла, что трюк с гипнозом удался — шум голосов за воротами стал громче. Черногорцы переговаривались. Теперь по сравнению с огромным Белградом маленькая Подгорица стала для вояк гораздо менее привлекательной. Кто-то в отряде возразил командиру, что Белграда здесь не было и быть не может. Они же сверялись с картами. Но у того настолько затуманилось сознание, что он не слушал бойцов: если они возьмут столицу Сербии, его наградят медалью и отправят в отпуск к семье. Там его ждут Малика и дети. Воеводы не стали спорить: у командира был жесткий характер и крепкие кулаки.
Девушка с трудом сдержала крик радости, когда отряд нападающих откатил от ворот пушки и начал отступать к болоту. Еще больше стала радость Магдалены, когда она услышала крики людей, которые думали, что подходят к величественной столице Сербии, а на самом деле проваливались в трясину и шли на топкое темное дно с гнилостными испарениями. Из маленького отряда не выжил никто. Магдалена вновь спасла свою деревушку.
5. Пустоцвет
Александар все так же сидел, низко опустив голову, и хныкал от испуга. Тияна жалась к коленям матери. Сейчас она была мало похожа на ту строптивую девчонку, которая пару часов назад веселилась на празднике.
— Ну же, не паникуйте. Мы сейчас еще раз попробуем снять маски, а если не получится, поедем в травмпункт, там вам точно помогут. Возможно, на них какой-то клей, и дело в этом. Выше нос, дорогие мои!
Ивона снова потянула за маску, и та неожиданно подалась. То ли клей нагрелся и перестал действовать, то ли таинственные чары спали. Женщина радостно вскрикнула, но в ее глазах моментально отразился испуг. Лицо ее красивой девочки изменилось до неузнаваемости. Нос заострился и навис над губой, глазки собрались к переносице, дыра рта разрезала физиономию от уха до уха. Это была гротескная маска циркового уродца. И все же одновременно это было лицо Тияны. Девочка, встретив взгляд матери, только гордо вздернула подбородок.
— Боже, дорогая, это ОН с тобой сделал? Это была какая-то операция? — Ивона оглядела каморку и поежилась. — Прямо здесь?
Тияна сердито молчала и с ненавистью смотрела на мать. Ее маленькие глазки с кошачьими зрачками сердито блестели, а безобразный рот обнажал ряд остро отточенных клыков.
— Пусть тебя не пугает мое лицо, мамочка. Сейчас оно гораздо больше нравится мне, чем раньше. Знаешь почему? Мне теперь никогда не придется отбиваться от мерзких мальчишек. При виде меня они будут разбегаться в стороны с криками, а не свистеть и улюлюкать, как это было раньше. Я устроюсь работать в цирк, буду получать деньги за свое безобразное лицо. А еще выучу акробатические номера. Лука покажет мне свои фокусы, и мы будем выступать вместе.
— Тияна, но почему? Ты же была такой красавицей! Ты так нравилась учителям и мальчикам. Я гордилась тобой. Ты так хорошо держалась в седле. Помнишь, как ты выступала в конном клубе и взяла первый приз? Та бронзовая статуэтка до сих стоит в серванте на самом видном месте. Ты могла бы стать моделью или актрисой. А еще была бы хорошей матерью…
— Ты хотя бы раз спросила у меня, чего я хочу на самом деле? Я, а не ты! — Тияна рассмеялась, кончик ее носа задрожал и несколько раз ударил по верхней губе. — Ты только требовала, требовала, требовала. Тияна, помой посуду. Тияна, убери со стола. Тияна, приготовь ужин. Каждый день тысяча дел. И все такие, которыми я никогда не хотела заниматься. Я не собираюсь становиться хорошей женой и матерью. Я вообще не собираюсь выходить замуж. Эти мальчишки — мерзкие. Один такой «хороший мальчик» год назад прижал меня к стене и засунул руку под юбку… А мне тогда было всего одиннадцать! — девочка украдкой вытерла слезу, которая покатилась по щеке.
— Но почему… Почему ты мне не рассказала? — Ивона выглядела обескураженной.
— А что бы ты мне ответила? Разве пожалела бы? Я бы снова у тебя была виновата. Не так оделась, не туда пошла, неправильно себя вела… Ты всегда больше заботилась о себе, чем о нас с Александаром. Тото заботится о нас лучше, чем ты. И знает нас лучше, а ведь он даже не родной наш отец. Но ты не даешь ему жить с нами. Он для тебя недостаточно хорош, как и я.
— Ты… Ты не права. Я никогда не была такой ужасной, как ты говоришь! — Ивона закрыла лицо руками. Да, она была эгоистична. И никогда по-настоящему не любила Тияну — перенесла на нее всю ненависть к бывшему мужу, на которого девочка была так похожа по характеру. Ее отрадой и гордостью был Александар.
— Боже, Александар! Неужели?.. — Ивона подбежала к сыну и сдернула с него маску волка. Она уже заранее боялась того, что увидит.
Маска снялась легко. Это был ее мальчик, но его милое личико сжалось в кулачок и постарело. Все оно было испещрено мелкими морщинами. Ярко-голубые глаза поблекли, стали цвета мутной стекляшки. Продолговатые борозды разрезали лоб, сердитая складка пролегла на переносице. Стали длиннее и одутловатее нос и уши. Только густая шевелюра Александара осталась той же.
— Мой мальчик, о господи, мой мальчик! — Ивона бросилась обнимать сына, гладить его по волосам, целовать его старческие щеки с пигментными пятнами. — Как же так? Почему тебя?
— Не огорчайся, мамочка, — мальчик с лицом старика радостно улыбнулся. Я так давно хотел стать взрослым, но ты не давала мне. Все время говорила, что я маленький. За мной всегда следила ты или Тияна. Без вас я и шагу за порог не мог ступить. Ты мне не позволила идти в школу в этом году, сказала, что я маленький. И вместо экскурсии в «Городской ковбой» отправила меня в музей. А я там уже был сто раз с нашей воспитательницей. И мне там было скучно!
— Да что с вами не так?! Я же всегда заботилась о вас обоих, следила, чтобы вы были одеты и сыты, чтобы ни в чем не нуждались. Конечно, я не хотела, чтобы ты слишком быстро взрослел… Родители вообще не хотят, чтобы дети вырастали.
— Только если это не нелюбимая Тияна, да мамочка? — дочь наклонилась к самому уху Ивоны, и длинный кончик носа кольнул ее щеку. Женщина брезгливо вскрикнула и отшатнулась.
— А еще я всегда хотел рисовать! Но ты даже не смотрела мои наброски. Хотя моя учительница в классе рисования их хвалит. И Тодор говорит, что они хорошие. И если я продолжу рисовать, то скоро стану настоящим художником. У меня будут даже свои выставки, представляешь?
— Сидите здесь. Я все исправлю и скоро вернусь. — Ивона встала на четвереньки и поползла по узкому лазу к выходу. Зря она сразу не связала клоуна. Вдруг он сбежал?
Лука лежал на дощатом настиле, он как-то умудрился подтянуть к себе пару мешков и накрылся ими — от потери крови знобило. Мужчина, казалось, безмятежно спал. Только солома под ним пропиталась красным. Ивона наклонилась проверить, жив ли он. Тронула клоуна за раненую руку. Он застонал и открыл глаза.
— Опять вы? Решили добить меня, чтобы я не мучился? Окажите услугу, раз не хотите вызывать скорую. В подсобке есть иглы и нитки. Подлатайте мне дыру в руке, будьте добры, раз уж сами ее сделали, — клоун попытался засмеяться, но смех получился не слишком веселым.
— Что вы сделали с моими детьми? Они стали какими-то… уродцами! И они…
— Не хотят меняться? — клоун усмехнулся.
— Откуда вы знаете? Вы угрожали им? Заставили их так говорить? Что мне теперь делать? Как я объясню всем, почему Александар и Тияна так выглядят? Верните моих детей! — голос Ивоны сорвался на крик. Тут она вспомнила, что все это время носила с собой перочинный нож. Она вытащила его кармана и приставила к шее Луки.
— Не советую вам вредить мне еще больше. Ваши дети станут такими, как раньше, только при условии, что я останусь жив. И еще вам следует очень постараться, чтобы убедить их вернуть прежний облик. Они должны искренне захотеть этого. Или они останутся такими навсегда. Впрочем, вам решать, что вам важнее — собственная жажда мести или возвращение детей.
— Я поняла вас. Но скажите. Как так получилось, что Тияна и Александар не испугались, когда увидели себя? Почему они даже радуются тому, какими стали?
— Вы точно хотите знать? Рассказ получится долгим. Потому что я начну издалека…

*
Когда Магдалене исполнилось двадцать, она перебралась из каморки бабки-знахарки в отдельный угол. Домик был стареньким, скособоченным. Черепичная крыша в нескольких местах протекала, так что девушке, когда шел дождь, приходилось заставлять пол тазами и ведрами. Зато теперь она жила совсем самостоятельно. Больше ей не нужно было готовить еду на целую ораву голодных ртов и варить мази для сварливой колдуньи, как Тамару за глаза называли в деревне.
Девушка стала сама себе хозяйкой и зарабатывала на еду заговором больных, простенькими приворотами и отворотами. В домике Магдалены всегда можно было купить различные притирки для красоты, отвары от кашля и капли от мигрени. Односельчане по секрету от жен ходили к ней за настойкой полыни для восстановления мужского здоровья. А женщины покупали травки, чтобы забеременеть или наоборот вывести нежеланный плод. К ней несли больных с переломами и ранами, вывихами и ушибами. И она соединяла кости и накладывала гипс, вынимала пули и зашивала ножевые ранения. Особенно ценили знахарку за то, что она не задавала лишних вопросов и не сплетничала. Все секреты, которые ей доводилось узнать, умирали в стенах скромной хижины.
Однажды Магдалена заперла свой домик и ушла из Подгорицы. Она тогда уже была на сносях и не хотела, чтобы ее видели с огромным животом. Вернулась в деревню уже с младенцем в руках. Кто был отец и почему он не принимает участия в жизни молодой семьи, слухов ходило много. Но прямо поинтересоваться у Магдалены никто так и не решился. Вскоре жители Подгорицы привыкли, что в доме у знахарки стоит колыбелька, а сама она иногда отходит от больных, чтобы дать младенцу пустышку или покормить из бутылочки козьим молоком.
Магдалена назвала дочь Ларой и уже с двух лет учила ее древним знаниям. Но белокурая малышка не проявляла интереса к книге про травы и учебникам анатомии. Она морщилась при виде крови и гноя и больше любила шататься по улицам с деревенскими мальчишками. Девочка росла доброй и доверчивой, но глупенькой, совсем не в маму.
В 14 лет Лара начала встречаться с парнями, в 16 родила сына. К тому моменту Магдалена купила дом побольше, где у Лары и ее ребенка была отдельная просторная комната с ситцевыми занавесками на окнах и разноцветным лоскутным одеялом. Беспокоило Магдалену только одно: ее дочь материнство совсем не изменило. Как только выдавалась возможность, она бросала маленького Луку на мать и убегала на гулянки. У Ларочки всегда было много поклонников: стройная голубоглазая блондинка знала о своей привлекательности и выпрашивала у Магдалены новые платья и туфли — чтобы быть еще краше.
Магдалена с удовольствием проводила время с внуком. Он рос смышленым и любознательным мальчиком. В год научился говорить, смешно коверкая слова. А в три уже вполне сносно читал, считал и писал. Он сильно был привязан к бабе Магде и любил помогать ей с больными и приготовлением лекарств. А его безобидные проделки показали Магдалене, что ее тайные знания и способности все-таки передались по наследству. Лара оказалась ее разочарованием, красивым, но пустым цветком. Но ее сын, Магдаленин внук, в шутку гнул вилки, взглядом двигал по столу солонки и поражал гостей тем, что менял за минуту вид предметов. То они шли к Магдалене и видели на месте ее домика огромную башню. То в палисаднике гладиолусы становились пальмами, то соседский Рекс превращался в тиранозавра и гонялся за прохожими. У Луки, как и у Магдалены, оказались сильные способности к гипнозу. Только он не скрывал их, а с удовольствием демонстрировал, чем пугал жителей Подгорицы.
Мирная жизнь семейства продолжалась до пубертата мальчишки. В одиннадцать Лука понял, как сильно отличается от сверстников. Они сторонились худенького странного подростка и не брали его в свои игры. Мальчик замкнулся и стал еще больше времени проводить за книгами. А однажды Лука и Лара исчезли из Подгорицы, как будто их никогда и не было. Магдалена подняла на уши всю деревню, обыскала соседние местечки и поселки, побывала на болоте и в лесной глуши, но так и не нашла дочь и внука. Шли годы, но вестей от них не было.
6. Домой
Лука устал говорить, в горле пересохло. Он посмотрел на Ивону и попросил воды. Женщина взяла с импровизированного стола графин, наполнила до краев железную кружку и напоила клоуна.
— А кем были эти люди? Почему вы так долго про них рассказывали, если речь идет о моих детях?
— Сходство имен вас не смутило? — Лука понял, насколько невнимательна была Ивона в вопросах, которые не касались ее напрямую. — Паренек, сбежавший из Подгорицы, — это я. Белокурая глупышка Лара — моя мать, а знахарка Магдалена — бабушка. Теперь вы понимаете, почему Тияна и Александар не хотят стать такими, как раньше?
— Вы заморочили им голову! — Ивона недовольно хлопнула рукой по колену. — Вы убедили их, что волшебник, очаровали своими нелепыми фокусами и воздушными замками!
— Я просто показал им, что есть другая действительность. Где шестилетний малыш может за минуту повзрослеть, а симпатичная девочка-подросток сбросить привлекательную личину и стать уродиной. И им понравилась эта фантастическая сказка. Они в любой момент станут такими, как были. Но вы должны понимать: важно предложить им что-то взамен. Что-то такое, что им действительно понравится. Что-то, что их заинтересует. До сих пор вы не знали по-настоящему своих детей, правда? — клоун криво усмехнулся и поморщился — рана на руке саднила и горела, но кровь течь перестала.
— Я немедленно иду в полицию. Вас отправят в тюрьму или психушку. А вдали от вас Тияна и Александар образумятся.
— И что вы скажете полицейским? Что страшный злой клоун утащил детей с утренника и заколдовал их? Вы всерьез думаете, что вам поверят? Люди в форме придут в этот ангар и найдут истекающего кровью мужчину и нож с отпечатками ваших пальцев. Вы сознаетесь, что покалечили меня и окажетесь на скамье подсудимых. Суд присяжных признает вас виновной, вас приговорят к десяти годам в женской колонии. А все те годы, пока вы будете за решеткой, Тияна и Александар проведут в детском доме.
— Вы подлец! — Ивона сжала кулаки и прикусила губу, чтобы не заплакать. — Но вам же хуже. Если я не могу обратиться в полицию, то запру вас здесь. И чтобы выбраться на свободу, вам придется убедить моих детей отказаться от диких фантазий.
Ивона ненадолго ушла из ангара и вернулась назад с тяжелой металлической цепью и массивным навесным замком — она видела их раньше у конюшни, мимо которой проходила. Ивона надела железное кольцо на ногу мужчины, а второй конец цепи закрепила на батарее, после чего спрятала ключ от замка в карман джинсов.
— Где иглы и нитки? Я так и быть зашью вашу рану.
— Поищите, под столом должна быть аптечка. Я научу вас, как делать.
Ивона раскрыла аптечку и разложила на опрокинутом поддоне бинты, катушку хирургических ниток, иглы и флакон со спиртом.
— Вначале обработайте руки и область вокруг раны. Это необходимо, чтобы не занести инфекцию, — тихо произнес Лука, вспоминая главу из книги по хирургии, которую еще в детстве целиком заучил наизусть.
Женщина помогла клоуну снять перчатку. Белую, как молоко, кисть разрезала кровавая рана. Ивона плеснула спирт на кожу, вдела в ушко иголки нитку и принялась накладывать шов. Лука стиснул зубы и закрыл глаза. Чтобы вытерпеть боль, он попытался отвлечься мыслями на что-то хорошее. Вспомнилось детство. Как они с бабушкой собирали в лесу ягоды и лекарственные травы, сушили их перетирали в ступке. Это было безоблачное и прекрасное время.
— Готово, — Ивона перевязала раны бинтами и закрыла аптечку.
— Вы мне очень помогли. Надеюсь, вы не забудете меня кормить, — лицо клоуна побледнело, на лбу выступили капли пота. Он прокусил губу в двух местах, когда пытался не закричать от боли во время операции. Мужчина так ослаб, что не пытался бежать и звать на помощь.
— Я буду заезжать к вам каждый день, доставлять еду и воду. А вы молитесь о том, чтобы мои дети стали прежними как можно скорее. До тех пор, пока это не произойдет, вы будете сидеть в этом ангаре на цепи.
— И еще мне понадобится ведро… — Лука смущенно улыбнулся.
— Для чего? А… Поняла. Да, ведро я тоже привезу. И какой-нибудь матрас, чтобы вам не пришлось спать на полу.
Женщина попрощалась с клоуном и пролезла сквозь узкий проход за Тияной и Александаром. К тому моменту дети проголодались и согласились пойти домой с матерью. Чтобы соседи не видели, как изменились сын и дочь, женщина держала шторы в доме закрытыми и не пускала к себе гостей. Александар перестал ходить в сад, а Тияна в школу и секцию конного спорта. Единственным, от кого не удалось скрыть произошедшее, был Тодор.
История показалась тому удивительной, но приходилось верить своим глазам — дети действительно изменились до неузнаваемости. Правда мужчина долго не мог осознать, что во всем виноват его приятель по колледжу Лука, безобидный растяпа и простофиля.
Однажды Ивона подслушала разговор любовника с Александаром.
— Тото, правда теперь я выгляжу совсем взрослым? Теперь-то мама отпустит меня не то что в школу, даже на работу!
— Ты совсем взрослый, конечно. Но ты не думал, что все равно вырастешь однажды? Когда придет время. Ведь прежде чем стать взрослым, тебе нужно многому научиться.
— Но я уже умею считать и писать, — твердо сказал мальчик, и на его старческом личике появилось недоверие.
— Мало уметь считать и писать. Нужно еще знать физику и химию, чтобы понимать свойства мира. Географию, чтобы уверенно передвигаться по Сербии и путешествовать в другие страны. И, конечно, разобраться, как платить по счетам. Этому как раз учат в школе и университете. Но раз ты такой большой, тебя не возьмут ни в школу, ни в университет. И ты не сможешь получить хорошую специальность.
— Но Тото, я ведь могу быть художником. Я рисую, помнишь? — старичок шмыгнул носом.
— Чтобы быть художником, нужно долго учиться. Для этого есть художественные школы и даже университеты. Но ты не сможешь поступить туда, потому что уже вырос, — мужчина немного лукавил про сроки поступления, но ему нужно было показать ребенку, что у детства есть множество плюсов.
Тияна тоже была уже совсем не уверена, что хочет выступать в цирке уродов. Дома она рассмотрела себя как следует в зеркале и пришла в ужас от увиденного. Перед матерью она еще храбрилась, только Тодору доверила свои переживания.
— Знаешь, Тото. Я ведь правда всегда сторонилась всех этих женских штучек: выходить замуж, рожать детей, варить каши и супы. Мне казалось, что новая внешность поможет избежать этой участи. Но мне совсем не хочется, чтобы люди пугались меня. Маска была бы гораздо лучше такой физиономии. — Тияна дернула себя за нос и с ненавистью посмотрела в зеркало.
— Знаешь, совсем не обязательно становиться безобразной, чтобы защитить себя от мальчишек. Ты можешь пойти в секцию бокса или карате. Когда ты станешь сильной, то сможешь не бояться не только подростков, но и взрослых. А еще ты всегда можешь позвать на помощь меня. Да, моя куколка? — отчим обнял девочку за плечи и погладил по голове.
— Но… Но ведь уже… Уже поздно! — из крохотных глаз с кошачьими зрачками полились слезы. — Я на всю жизнь останусь уродиной!
— Ну-ну, не плачь, Тияночка, мы придумаем, как решить эту проблему.
— Правда? — лицо девочки расплылось в страшной гримасе от уха до уха. — Обещаешь?
— Обещаю! — Тодор ласково улыбнулся и похлопал приемную дочь по плечу.
Через неделю Ивона пришла в крохотную мансарду над музыкальным магазинчиком, где жил ее любовник, и сообщила, что ей необходимо навестить отца. С утра ей позвонили из больницы и сообщили, что он попал к ним с инфарктом. Жизни мужчины уже ничего не угрожает, но он хотел бы увидеть единственного близкого человека, свою дочь.
— Ты обязательно должна поехать, дорогая. Я присмотрю за детьми, не беспокойся. — Тодор отложил гитару, которую настраивал, и сжал руки любимой женщины.
— Я знаю. Но… Есть еще кое-что… — Ивона села в кресло и приложила пальцы к  вискам.
— Если тебе нужна моя помощь, я все сделаю, — заверил ее мужчина.
— Тогда знай, что на конюшнях, за тем клубом «Городской ковбой», куда ходит Тияна, есть заброшенный ангар. В подвале этого ангара уже неделю сидит Лука. Ему нужно привозить еду. И недавно я стала колоть ему антибиотики. В последний раз его сильно лихорадило. Но он не должен умереть. От этого зависит здоровье моих детей. Только этот ужасный клоун может снять наложенное заклятье!
— Лука в подвале? Почему? Как он там оказался?
— Я не смогла пойти в полицию. Поэтому спрятала его… И теперь… Боже, все так запуталось. Я не знаю, что делать. Еще и отец заболел так некстати! — Ивона сердито фыркнула.
— Я прослежу, чтобы Луке хватало еды и воды. Обещаю тебе. Поезжай в больницу к отцу и будь там сколько понадобится.
Ивона благодарно улыбнулась Тодору и ушла домой собирать сумку. В тот же день она уехала, оставив любовнику необходимые инструкции, координаты места и план ангара. Она рассчитывала вернуться уже к субботе.
Тодор накормил Тияну и Александара ужином и поехал в «Городской ковбой». Он оставил пикап на стоянке, быстро нашел ангар по указанным координатам и забрался по винтовой лестнице в подвал. Холодное и сырое помещение освещала одинокая парафиновая свеча. На пружинном матрасе, который Ивона привезла сюда со свалки, лежал, свернувшись калачиком, мужчина. В поредевших русых волосах прибавилось седых прядей.
— Лука? — Тодор был поражен мрачной картиной. Меньше всего он ожидал, что любимая женщина способна взять в заложники человека.
— Неужели я вижу Тото? — клоун приподнялся на локте и сел на матрасе. На правой ноге у него был железный браслет. Цепь от кандалов тянулась к трубе.
— Прости, дружище, что так вышло. Знаешь, я заезжал в Мак и взял нам пару бургеров. А еще я привез пиво. Выпьешь со мной баночку?
— Кажется, тысячу лет не пил пива… Но как ты здесь оказался?
Тодор коротко рассказал ему, что Ивона уехала навестить отца и доверила ему смотреть за детьми и заложником. Потом он перевязал клоуну рану и уколол антибиотик.
— Скажи, а как сделать, чтобы Александар и Тияна стали такими, как раньше?
— Если они искренне захотят этого, уже сегодня морок спадет. А если нет, тебе придется и дальше напоминать им, какие интересные дороги перед ними открываются. Иных способов нет, увы, — Лука растерянно развел руки в стороны. — Таковы уж свойства гипноза, которому научила меня бабка.
— Ивона пересказала мне твою историю. Но в ней есть несколько пробелов. Почему вы с Ларой сбежали?
— Я очень любил Магдалену. Но когда она на моих глазах оживила раздавленную грузовиком кошку и та со злющими глазами прыгнула и разорвала мне руку, то понял: это страшные знания, я не хочу стать их носителем. Лара тоже всегда боялась свою мать. Но я не думал, что побег так скажется на моей жизни. Я не хотел веселить детишек на утренниках и нянчить выжившую из ума старуху.
— И тогда ты решил взяться за старое? — Тодор укоризненно покачал головой.
— Этого всего не произошло бы. Но Ивона… Она сама настроила детей против себя. Мне даже не пришлось ничего делать. В шутку я предложил им поехать со мной в цирк. И они немедленно согласились.
— И ты не стал возражать? — Тодор вспылил и грохнул кулаком по столу.
— Я думал, что прогуляюсь с ними до окраины Гроцки, а потом отправлю их домой. Но они… на моих глазах они менялись. Лицо мальчика покрывалось морщинами, а у девочки вырос нос, а глаза стали злыми, кошачьими. Я ничего не делал для этого. Кажется, только выполнил их желания. Помог им стать такими, какими они себя видели… Это все Магдалена. Это ее проделки. — Лука сидел сгорбившись и смотрел на Тодора исподлобья.
— Тогда она — настоящее исчадие ада! — музыкант одним глотком допил пиво, с треском сжал банку и отбросил ее в сторону.
— И это причина, по которой я, как видишь, не пытаюсь сбежать. Хочу искупить вину…
Ивона позвонила и сказала, что должна будет задержаться в больнице — отцу стало хуже. Тодор каждый вечер навещал клоуна в ангаре и однажды пришел с сияющей улыбкой на лице.
— Тияна и Александар! Они стали прежними! Уже завтра я отведу дочь в школу, а сына в сад. А сегодня предлагаю отметить это радостное событие. Знаешь, что я придумал? Мы пойдем с тобой в бар, и там я угощу тебя парой коктейлей.
— Прекрасная новость. Я правда рад, — Лука улыбнулся и попросил, — Можно я перед баром зайду в душ и переоденусь?
— Конечно, дружище. Только обещай, что Ивона ни о чем не узнает.
Тодор сидел в кресле и писал музыку к фильму (иногда он подрабатывал для местной мелкой телекомпании), пока Лука принимал душ и менял свои обноски на джинсы и свитер. Он сбрил двухнедельную щетину и причесал волосы — хоть и изрядно похудевший, клоун выглядел гораздо лучше, чем пару дней назад. Мужчины отправились в ресторан Виногради, где пили местные настойки. Оказалось, что Лука любил их больше коктейлей и стандартного лагера. После вечеринки на двоих Тодор отвез клоуна в подвал под ангаром и снова посадил на цепь.
— Как только Ивона вернется и увидит, что дети стали прежними, она освободит тебя, как обещала. Но сам я сделать этого не могу. Уж прости, дружище.
— Я все понимаю. Но я бы на твоем месте был осторожнее с этой женщиной. Так изуродовать души собственных детей… до нее могла только Магдалена.
Ивона задержалась еще на несколько дней. Отец так и не оправился после инфаркта, поэтому ей пришлось решать вопрос с похоронами: заказывать обмывание тела и катафалк, оплачивать гроб и поминки для многочисленных папиных друзей и приятелей. Когда она вернулась, уставшая и злая, ее ждало сразу два события. Тияна и Александар вновь ходили в школу и сад. И…
— Я помню, что закрывал замок! Клянусь! — Тодор растерянно осматривал пустой подвал, но не мог вспомнить: закрывал или все же нет.
— Но тогда где он? Куда он делся? Как он смог улизнуть от меня? Ты невероятный тупица! — Ивона размахнулась и дала любовнику пощечину.

*
Лука позвонил в дверь. Навстречу ему вышла сгорбленная старушка, которая всем своим весом опиралась на черную трость. Гладкие седые волосы были убраны в пучок. Черное платье волочилось по земле.
— Рад, что ты вернулся, внучок! Теперь мне будет кому передать знания, этот дом и огромную библиотеку. Мы продолжим дело, которое ты так позорно прервал, когда сбежал от меня со своей глупой мамашей. Кстати, как она там?
— Врачи говорят, что ногу сохранить не получится. Будут ампутировать, — мужчина в костюме клоуна грустно ухмыльнулся. — Но я всегда говорил, что ей не нужно есть так много конфет.
— Достань нашу книгу, дружочек. На трехсотой странице, кажется, есть заклинание… И ты принес мне то, что я просила?
— Да, баба Магда, — Лука выложил на стол перед старухой рыжую прядь волос. Он срезал ее с головы Ивоны в день первой встречи в ресторане Виногради.
— Умница, детка. Ты всегда был талантливым мальчиком, — скрюченными пальцами Магдалена взяла протянутую прядь, быстро спрятала ее в мешочек и убрала в комод.