Роман Переплёт т. 1, часть вторая, гл. 1

Все выходные он промаялся, не выходя из дома. Сначала он почти до обеда провалялся в постели, потом, перекусив чем-то на скорую руку, то торчал у телевизора, то пытался что-то читать. Потом вспомнил, что уже завтра понедельник, и значит, пора определяться с работой. Но для начала ему предстояло явиться в районо (районный отдел образования) и получить там направление в конкретную школу.
Он достал с антресоли увесистую коробку, где у него хранились вся учебная литература, а также общие тетради с конспектами. Коробку он отнёс к себе в комнату, там поставил её на стол и взялся разобрать её содержимое. Он собирался всё разложить, систематизировать, чтобы потом, при подготовке к занятиям, было бы удобно всем этим пользоваться.
Примерно в пятом часу вечера позвонила Марта. В голосе даже ни намёка на обиду. Спросила, чем он занимается и не будет ли он против, если часикам к шести она снова к нему забежит.
Сергей хотел было отшутиться, а заодно ей напомнить ей, что они расстались всего лишь несколько часов назад, но у него не хватило духу. В особенности, когда он вспомнил её раздетую, на кровати…   
- Ладно, приходи, - секунду подумав, сказал он. – Только сразу предупреждаю, не на всю ночь.
- Что значит, не на всю ночь? Ты, что? Ты это серьёзно? – Она была явно разочарована.
- Серьёзней некуда. Забыла, я ведь тебе, кажется, говорил.
- Ну, что? Что ты такое говорил?
- А то, что предпочитаю просыпаться один. К тому же завтра у меня нелёгкий денёк. Хотелось бы как следует отоспаться… 
Она, конечно, пообижалась, однако всё-таки пришла. А примерно вначале одиннадцатого он её выпроводил за дверь. Несмотря даже на все её попытки протестовать и взывать к его совести. Ничего не подействовало – он был непреклонен.
  После её ухода он ещё успел хорошенько отгладить свой выходной, тёмно-серый в тонкую полоску костюм, белую сорочку и галстук. 
Районо находилось в том же здании, что и горисполком, на скрещении улиц Ленина и Островского. Само это здание представляло собой довольно массивное трёхэтажное строение, выполненное в старинном и несколько даже затейливом вкусе, с фигурными карнизами и лепными наличниками на дверях и окнах. Так что самый его вид должен был внушать почтение и даже трепет.   
Внизу, на вахте путь Тверскому преградил милицейский сержант, сухопарый лощённый малый, с длинным непроницаемым лицом. Форма на нём сидела как влитая. Он потребовал у Тверского документы, а потом стал допытываться, к кому и по какой надобности он явился. А когда тот ответил, поднял трубку и куда-то позвонил.
И лишь после всего этого Тверскому было дозволено пройти. Он поднялся на третий этаж, где находился отдел кадров районо. Там его встретила женщина лет сорока, довольно грузная, с землистым не слишком приветливым лицом.
- Садитесь, - хмуро произнесла она, кивнув Сергею на стул возле приставного столика. Потом ещё минут пять она скрупулёзно изучала его документы, после чего выбралась из-за стола и подошла к шкафу, где все полки были забиты какими-то папками.    
Она отыскала одну из папок и вернулась за стол. То была довольно тоненькая папочка, в которой помещалось всего лишь несколько листов.
После того, как кадровица пробежала по каждому из них глазами, накрашенные её губы чуть-чуть шевельнулись в отдалённом подобии улыбки.   
- Тверской, значит? – бесцветным голосом произнесла она. - Сергей Петрович?
- Да, это я, - слегка привстав, ответил Сергей.
Кадровица отодвинула от себя папку и окинула его пытливым взглядом.
- Значит, два года после окончания института вы находились в армии?   
- Выходит, что так, - кивнул он.
- Так, так, - продолжала кадровица, как бы прикидывая что-то в уме. – А институт, как я  вижу, - прибавила она, - вы закончили с «красным дипломом».
- Всё верно.
- Вот я и говорю, - слегка нахмурилась кадровица. - Что ж, поздравляю!
- Спасибо.
- И вы, конечно, в курсе, - прибавила она, взглянув на него с некоторой даже настороженностью, - что «красный» диплом даёт вам… как бы это сказать?.. некоторые привилегии.
- Да, разумеется.
Её медлительность, этот не слишком приветливый тон, внушали ему смутное беспокойство. 
- В частности, что касается вас, - коротко кашлянув, сдержанно улыбнулась кадровица, - Вам тоже предоставляется право самому выбрать место своей будущей работы? Но, разумеется, - не преминула уточнить она, - в рамках, так сказать, наших возможностей и имеющихся вакансий.
«Так, кажется, начинается», - не на шутку встревожился Сергей.
Следующей его мыслью была та, что, видимо, кадровица сейчас начнёт жаловаться на ограниченность свободных мест, особенно в более или менее приличных школах, а в итоге, под завывания о гражданском долге и ответственности, постарается сплавить его куда-нибудь к чёрту на кулички. Куда-нибудь, куда даже на автобусе не всегда доберёшься. А в то же самое время его законное место получит, если уже не получил, какой-нибудь блатной или отпрыск номенклатурных родителей.   
«Ну, уж дудки, - решил про себя Сергей, - этот номер у неё не пролезет. Я тоже не вчера на свет народился и знаю все эти уловки».
- Однако, в законе прямо сказано, - с нажимом заметил он, - там сказано, что в при любых обстоятельствах выбор остаётся за мной.
- Так-то оно так, - мрачно покосилась на него кадровица. – То есть, если действовать строго, что называется, по закону. Но… но и вы нас должны понять. Видите ли, учебный год уже начался, и в большинстве школ кадровый состав уже свёрстан. Так что…
- То есть вы ведёте к тому, - сухо отозвался Тверской, - что у меня не осталось никакого выбора? Вы это хотите сказать?
- Ну, почему же не остался. Зачем же так сразу? – Решительный тон Сергея, явно поколебал её уверенность. - Вообще-то я бы так не сказала.
- А, как? Как бы вы сказали? И что, неужели, в целом городе не осталось ни одной более или менее приличной школы, куда бы требовался преподаватель-историк?
- Ну, почему же, такие школы есть, - вяло возразила кадровица. – Но они… как бы это сказать?.. И потом их совсем немного. Я бы даже сказала, их можно по пальцам пересчитать. 
В конце концов, после некоторых колебаний кадровица предложила ему на выбор всего две школы. Из них одна, о которой он даже никогда не слышал, находилась где-то за Первой городской больницей. Это был глухой и ужасно грязный район, вплотную примыкающий к промышленной зоне. За всё время проживания в городе он там бывал не более двух раз. Впрочем, этого ему вполне хватило, чтобы накрепко забыть туда дорогу. Довольно отвратное местечко. Там все здания и даже трава и деревья казались седыми от пыли и копоти. А чтобы туда добираться ему бы потребовалось сделать две пересадки на автобусе, а всего на дорогу потратить что-то около часа.
Другая была и того хуже. Она помешалась за городской бойней, где-то на Тайване. Так неофициально именовалась северо-восточная окраина города, славившаяся свирепым нравом тамошних обитателей, отчаянным хулиганьём и поголовным пьянством. Там почти в каждой семье имелось по нескольку судимых или таких, по ком уже плакала тюрьма, причём горючими слезами. Во всяком случае, чужаки туда соваться обычно не отваживались. И хотя милиция там время от времени устраивала рейды, в целом от этого картина не менялась.
- И это всё? – негодуя, переспросил Тверской. – И это всё, что вы мне можете предложить? Да быть этого не может. Ну, знаете ли… Ну, а что-нибудь поприличней? 
– Говорите, «поприличней»? – Кадровица бросила на него короткий взгляд и отвернулась. Она явно что-то утаивала. – Ну, хорошо, - шумно выдохнула она. – Хорошо, есть у нас и ещё кое-что.
Тверской так и подался всем телом вперёд. В глазах его мелькнула надежда. 
-  Вот, скажем, пятая школа. Может, знаете, это рядом с Кузнечной, в четырёх кварталах отсюда…
- Ну, конечно же, знаю, - улыбнулся Тверской. – И вообще, мне хорошо знаком этот район. Пятая школа, говорите? Я не ослышался? – он не верил своим ушам.
Ещё в студенческие годы он не раз слышал об этой школе и в тайне даже мечтал попасть именно туда после института. В городе он считалась одной из самых образцовых и, можно даже сказать, престижных. В связи с чем её нередко ставили в пример. При этом обычно отмечалось, что там подобрался коллектив из наиболее подготовленных педагогов.      
- Так вот, ваше счастье, - недовольно заметила кадровица, почти не глядя на Сергея, -  там буквально на днях как раз освободилось место историка. Гм, да…
- Освободилось место?
- Да.
- А что случилось? 
- Что случилось, что случилось, - проворчала кадровица, вертя в руках авторучку. – А то и случилось. Там вёл историю наш многоуважаемый Пётр Яковлевич. Между прочим, заслуженный учитель России. Правда, он преподавал не только в школе, но и в пединституте. Рабинович Пётр Яковлевич. Да вы его, наверное, знаете. 
- Пётр Яковлевич! - воскликнул Тверской. – Ещё бы не знать. Он у нас вёл курс древней истории. Чудесный человек! Мы ужасно любили его лекции. Правда, ему уже и тогда было что-то за семьдесят или даже больше…
- Вот-вот, в том-то всё и дело, - мрачно подтвердила кадровица. – Во-первых, возраст, так он ещё и не жалел себя. Шутка ли, в его-то годы и такие нагрузки. Вот, видно, сердце и не выдержало.
- Что? Он что, умер?
- Да нет, слава богу, удалось спасти. Но это у него уже второй инфаркт, так что работать ему врачи категорически запретили. Вот и пришлось проводить его на заслуженный отдых. Да, - вдруг расчувствовалась кадровица, - ужасно жаль терять таких кадров. Ещё бы, да таких, как Пётр Яковлевич днём с огнём теперь не сыщешь. Да, - Она снова приняла строгий вид, - а теперь, что касается вас. Так, как, вы согласны пойти на его место?
- В пятую школу? – обрадовался Тверской. - Ещё бы не согласен, конечно, согласен. 
- «Конечно», - чуть ли не с упрёком передразнила кадровица. – Как это у вас всё просто. Конечно. Однако, какая самоуверенность. Только я должна вас предупредить. Да, да, молодой человек, именно предупредить.
- Я слушаю.
- Пятая школа – это конечно. Что и говорить, это почти подарок судьбы. В особенности для вас, для вчерашнего студента. Но это только, если смотреть с одной стороны. А вот с другой… В общем, сразу предупреждаю, вам там будет непросто. Да, да. Я бы даже сказала, очень не просто.
- В каком смысле? – насторожился Тверской.
- Да в любом, - сдержанно усмехнулась кадровица, глянув на него почти с состраданием. -  Впрочем, что я. Да вы и сами это очень скоро поймёте. Взять хотя бы то, что вы туда явитесь на место ни кого-нибудь, а такого зубра, как Пётр Яковлевич… Ну, теперь понимаете? Да, что я вам объясняю? Ведь вас там с первого же дня начнут с ним сравнивать. Причём не только ваши коллеги, - это бы ещё ничего, - а главное, ученики. А на эту публику, знаете ли, не так-то просто произвести впечатление. Не говоря уж о том, чтобы завоевать авторитет. Прямо скажу, для этого вам придётся съесть не один пуд соли.  Вот и прикиньте теперь, насколько вы к этому готовы. В общем, лично я вам не завидую.
- Да, похоже, вы правы, - подумав, невесело усмехнулся Тверской, – тягаться с таким, как Пётр Яковлевич, мне, пожалуй, будет трудновато. По крайней мере, первые год-два.
- Первые год-два? - криво усмехнулась кадровица. – М-да. А вам, как я погляжу, самомнения не занимать. Ну что ж, дерзайте. В конце концов, я думаю, вам ведь «красный» диплом дали тоже не за красивые глазки. Значит, всё-таки есть кое-какой потенциал. Поэтому вот вам направление, - она подала ему через стол сложенный вдове листок, в который прежде внесла какие-то записи и поставила печать. – В общем, как говорят, - снова усмехнулась она выбираясь из-за стола, - вперёд и с песней.
Правда, после этого ещё потребовалось соблюсти некоторые формальности. Но, в общем, не прошло и полутора часов, как он вышел из районо с официальным направлением в руках. 
Свой визит в школу Сергей решил перенести до следующего утра. К тому же время было обеденное, и он отчаянно проголодался. По дороге домой он свернул на Зейскую улицу. Там, неподалёку, находилась столовая, где за сравнительно небольшую плату можно было отлично заправиться. Когда-то, в пору студенчества, он туда частенько захаживал. Ему там всего больше нравились пельмени со сметаной.
Вот и на этот раз, выстояв небольшую очередь, он взял двойную порцию пельменей и съел их все до последнего. И только после этого отправился домой.
В тот день ему ничего особенного делать не хотелось. До самого вечера он читал «Простаков за границей» Марка Твена, то засыпая, то просыпаясь и продолжая читать. В пятом часу опять позвонила Марта. И опять она предлагала встретиться. Однако на этот раз он был не в настроении. 
- Послушай, - зевая в трубку, пробормотал он, - давай лучше не сегодня. Что-то я малость подустал, хочу пораньше лечь. 
А для пущей убедительности он приврал, что весь день пришлось мотаться по разным инстанциям, так что сейчас он буквально без задних ног…
- Ну, как знаешь, - вздохнула Марта. – А то, может, всё-таки… Ведь уже дня через два приезжает Песков, так что…
- Нет, только не сегодня. Звякни мне лучше завтра. Где-нибудь этак поближе к вечеру, а там посмотрим…


Продолжение:http://proza.ru/2025/05/16/1101