А38. Совершенная страна

Путешествуя по русскому языку как по Сибири, ещё не заселённой людьми, писатель Пчёлкин то и дело выбрасывал свою руку.

– Вон там будет ботанический сад, – говорил он, указывая на пригорок. – А вон там, проложив железную дорогу, я пущу поезда до Пекина, Улан-Батора и Астаны!

Шли годы, и Пчёлкину становилось всё труднее поднимать свою руку, указывая на новый объект. Но и нужды в этом уже не было. Всё было построено и так и работало, как русская литература во времена Пушкина. Правда, оставалось построить ещё бесплатную больницу, но в чём дело? Разве трудно завезти скрепляющий раствор, похожий на сюжет интересного рассказа? Кирпич, окна и черепицу, похожие на стихи?

Русский язык оживал в его голове. И степь, как раскрытая книга, дышала его снами. Даже семь букв, составлявших фамилию «Пчёлкин», превращались в его воображении в бабочек и весело порхали над страной!

И когда последний объект – больница – был сдан в эксплуатацию, Пчёлкин написал в своём дневнике: «Я построил страну, близкую к совершенству. Где реки текут на юг, орошая пустыню нашей литературы. Превращая её в сад, так нужный человеку. И когда это совершено, я могу быть свободен от взятых на себя обязательств…»

Пчёлкина искали и в жизни, и в литературе, но так и не нашли. Правда, в литературе, в местах обитания сказок и легенд, были обнаружили следы, ведущие на небо…

Говорят, этот рыцарь языка, соединивший два мира железнодорожными путями, попал в ту самую Страну, которую строил в своём воображении.