Кольские археологические рассказы. Эпизод седьмой

ПРАЗДНИК ВЕРМУТА.   

     Как я справедливо заметил в предыдущей главе, врагов у нас на земле Дроздовки к счастью не было. Но и друзьями назвать было некого. Да и откуда же они могли здесь взяться? Ведь мы жили вдали от основного посёлка своей отдельной семьёй, варились на археологической кухне в собственном соку. Наш образ жизни был несколько отличен от интересов и предпочтений большинства местного населения, которое нас попросту не интересовало. Хотя, может быть я и ошибаюсь. А, вот мы, как жители «большой земли», вдруг появившиеся на пороге, у местного населения скорее вызывали неподдельный интерес, чем равнодушие.  И потом, мы же были археологами из Ленинграда. У каждого за плечами маячил тот или иной ВУЗ, и каждому из нас, даже москвичам, не раз посчастливилось посетить и Пушкин с Павловском, и Эрмитаж с Русским музеем, и Гатчину с Петродворцом. А это, как ни крути, накладывает свой отпечаток и на мировоззрение, поведение и на интеллект в целом. Я нисколько не хочу противопоставить себя и моих коллег выше всех остальных местных жителей, но ведь дружба основана на общих интересах, общих ценностях, общих правилах игры и может созревать годами. А тут всего – то прошёл один месяц, да и в посёлок выбирался только наш шеф. И его задачи сводились не к прочтению научных лекций по истории мезолита, а к посещению почты и магазина. И, вот, как раз в магазине –то и произошла одна интересная встреча, о которой я хочу рассказать.
     Была суббота. С очередным рейсом теплохода в поселковый магазин привезли продукты и напитки. Как оказалось, среди них было около пятидесяти ящиков вермута в бутылках по 0,8, как из - под шампанского. Я уже не помню кто был производителем этого замечательного продукта: Италия, Испания, Венгрия или Россия. Скорее всего вермут был наш российский и, видимо, самый дешёвый. Повторюсь, что бутылка была как из – под шампанского, а этикетка совершенно невзрачная. Бутылки были упакованы в деревянные ящики по шестнадцать штук, а ящики внутри набиты стружкой. Но самое привлекательное было то, что стоила такая бутылочка чуть больше рубля. Весть о поставке в местный магазин дешёвого вермута облетела посёлок со скоростью света. Представляете, что случилось с местным населением? В Дроздовке начался праздник Вермута!
     Очередь в магазин растянулась на несколько десятков метров. Люди, которые выходили из магазина напоминали членов церковного прихода, выходящих из храма после службы. Их одухотворённые счастливые лица сияли от счастья, глаза горели благодатным огнём, а в руках они, как охапку дров, несли заветные бутыли. Причём каждый нес не менее десяти бутылок. Вот это аппетит!!!
     Мы с Володькой, а в этот раз он пришёл в магазин со мной, вынуждены были стоять в очереди, так как у нас кончились крупы и макароны. Очередь двигалась довольно быстро, так как кроме вермута покупатели ничего не брали. Тем не менее, глядя на наши кислые физиономии можно было сделать вывод о том, что только мы являемся чужими здесь, на этом празднике жизни.
     - Как думаешь, хватит всем? – осторожно спросил меня шеф.
     - Не думаю – ответил я. Если будут брать охапками, то точно не хватит.
     - И, что тогда может произойти?
     - Пойдут на штурм Зимнего, как в 17 году.
     - А мы?
     - Думаю, посмотрим со стороны!
     - Логично, а потом, когда уберут трупы, купим макароны.
     И мою версию возможного ближайшего будущего тут же подтвердил вывалившийся из дверей парень с разорванной рубахой.  В руках он держал четыре бутылки, по две в каждой:
     - Мужики! – закричал он. Осталось десять ящиков. Больше четырёх флаконов в одни руки не дают.
     Началась давка. Мы стояли с Володькой прижатые любителями вермута к стенке и рассуждали о том, что такая картина могла бы случиться в Ленинграде, если бы людей пустили в Екатерининский дворец в восстановленную янтарную комнату бесплатно. Рядом с нами, прижатый к стенке, стоял молодой парень. Он невольно слышал наш с начальником разговор. При словах о Ленинграде и Екатерининском дворце он повернул к нам голову и, сквозь крики и вопли штурмующих, громко спросил:
     - Так вы из Ленинграда? Должно быть те самые археологи, которые живут на реке?
Мы с Володькой смущённо ответили, что да, те самые. Его лицо засияло, как будто подошла его очередь за вермутом, и, неожиданно для нас, он крикнул в толпу зычным голосом:
     - А ну разойдись, братва! Пропустите ленинградских археологов. У них макароны кончились.
     Скажу честно, мы с шефом не ожидали такого поворота событий. Но ещё больше мы удивились, когда братва, штурмующая Зимний, расступилась и в образовавшийся коридор проскочил наш спаситель и протащил нас прямо к прилавку.
     - Извините, благодарю Вас, простите – лепетали мы налево и направо.
     - Слушаю!!! – прогремел над ухом голос продавщицы. Сколько?
     - Видите ли, сударыня, как кот промурлыкал начальник. Мы, собственно, пришли к вам по необходимости, вызванной отсутствием в лагере макарон и гречки. Мы очень извиняемся за то, что нарушили естественный порядок отпуска напитков и пробрались к вам без очереди. Но народ оказался не против, так ведь, мужики?
      Очередь разноголосно, но единодушно согласилась с шефом и закивала головами.
Его ответ ввёл продавщицу в ступор. Секунд тридцать она молча смотрела на нас. Потом вдруг улыбка растянулась на её лице, и она совсем другим тоном пропела нам.
     - Так шо же вы молчали, мальчики? Да, проходите же уже! Это надо же, в моём магазине – из Ленинграда! Это ж целое событие! Я вас умоляю! Вот, берите макарончики, крупку, какую хотите, консервы, тушеночку. Она с быстротой автомата стала выкладывать на прилавок необходимые нам продукты. В конце этой процедуры, мы с Володькой переглянулись и в один голос заявили:
     - Две бутылки вермута!
     Очередь одобрительно загоготала, а мы, заплатив за покупки, и нагруженные пакетами, под благодушные шутки мужиков покинули магазин.
     Он догнал нас, когда мы прошли уже метров двести от магазина. Его руки были традиционно для сегодняшнего дня заняты четырьмя бутылками вермута.
     - Ребята, подождите, что же вы так и уйдёте? – крикнул он запыхавшимся голосом.
     Мы с Володькой переглянулись, а он смутился и уже более спокойно сказал нам:
     - Понимаете, здесь в этой глуши не так - то много появляется новых людей. А ваш приезд, по крайней мере для меня – это целое событие. Да, извините, меня зовут Павел, можно Паша. Я сам родом из Мурманска, но учился на метеоролога в Ленинграде. Теперь вот работаю на метеостанции.
     - Владимир – начальник Кольской археологической экспедиции – официально представился шеф. Я – более проще:
      - Игорь – землекоп.
     А паша продолжал:
     - Ребята, давайте зайдем ко мне. Я вас очень прошу. Это совсем близко. Вон видно крышу моего дома. Я вас с женой познакомлю, посмотрите, как мы здесь живём, поужинаем.
     Видя, что мы с Володькой сомневаемся и ещё не приняли окончательного решения, Паша зашел с козырного Туза.
     - Я вас рыбкой угощу! Есть слабого посола и холодного копчения. Пальчики оближешь.
     Я тут же сдался без боя. Но шеф, глядя на часы, всё ещё сомневался. Тогда я намекнул начальнику о том, что при подготовке отчёта по экспедиции ему, возможно потребуется информация, описывающая современный уровень быта и образ жизни в северных посёлках. Это нас окончательно подтолкнуло к решению посетить Пашино жильё.
     - Павел, только не на долго. Нас в лагере будут ждать – наконец –то согласился Володька и глянул на шесть бутылок вермута.
     - Это, как получится – сквозь смех проговорил наш новый знакомый и поднял с земли бутыли.
     Через пять минут мы уже стояли у порога Пашкиного дома. Но назвать домом это строение можно было с большой натяжкой. По сути это был барак на две семьи, но с раздельными входами. Дверь была подпёрта метровой палкой.
     - Эх, жаль, Таньки дома нет. Наверное, пошла к подружке.
     Обладая дедуктивным мышлением, наблюдательный шеф спросил, а как он узнал, что жены нет дома?
     - Так вот же палка стоит!
     Тогда я, как на перекрёстном допросе, поинтересовался, зачем здесь эта палка. И Паша нам стал объяснять, что в рабочих посёлках подобных этому на Севере никогда не ставят замков на дверях.
     - А зачем они нужны? – улыбаясь спросил он. А палка сигнализирует о том, что в доме никого нет. Потом, к замку нужны ключи, а их постоянно теряешь.
     - А если заберутся воры? – наивно продолжал я.
     - Так что же тут брать? – Брать то нечего! И, вдруг посерьёзнел и продолжил:
     - Кругом тундра, кому охота лечь в вечную мерзлоту не отпетым в храме? Прошу вас проходите, разуваться не надо.
     Мы с шефом единодушно согласились с последним неоспоримым аргументом и вошли в дверь.
     Жильё состояло из прихожей и двух комнат: Одна – меньшая была оборудована под кухню – столовую, вторая являлась спальней. Обстановка была очень скромной. Телевизора не было. На кухне стоял стареньких холодильник, стол, четыре стула, длинная скамья с бидонами под воду. В углу находилась печь, сложенная из красного печного кирпича. Я поинтересовался где находятся дрова.
     - За домом есть небольшой сарайчик с инструментами. Вот там и дровишки лежат.
     - А сколько необходимо дров на зиму? – продолжал я интересующую меня тему.
     - Кубов десять, не менее – ответил хозяин.
     - И где же вы их берёте –  не унимался я. Ведь леса в округе нет.
     - Вестимо где – покупаем – усмехнулся Павел.
     - И сколько же стоит куб дров? – меня уже было не остановить.
      - Если хвост хороший, то -  один, если поменьше – то два хвоста, немного задумавшись, ответил наш новый знакомый.
     Я вопросительно посмотрел на шефа. Он тихонько ухмылялся в бороду.
     - Чей хвост? – глупо спросил я.
     - Сёмужный!!! – засмеялся Павел. Здесь сёмга – царица и владычица. Она является надёжнейшим средством платежа, одной из резервных валют. На неё всё можно купить и поменять. Кроме того, оплатить любую работу или услугу. Археологи, добро пожаловать в первобытный мир!
     - А вот это наша с Татьяной спальня – продолжал хозяин экскурсию по дому. Я бегло осмотрел помещение и с удивлением заметил большую полку с книгами. В основном это были пособия по метеорологии, но большую часть составляла художественная литература. Я с большим удовольствием отметил наличие собрания сочинений моих любимых фантастов, жителей города Ленинграда – братьев Стругацких, а, так же, томики Бродского и Пастернака. Я подтолкнул Володьку в бок и указал на полку. Мы с шефом обменялись многозначительными взглядами и сели за стол.
      Павел вытащил из чрева холодильника какие – то закуски с неизменной рыбой и икрой, достал свежий хлеб и масло. Сел напротив нас, улыбнулся и сказал:
     - Ребята! Как я рад, что повстречал вас. Вы не поверите, какая здесь тоска, особенно зимой. Полярная ночь длится почти шесть месяцев. Всё время одни и те же лица, одна и та же работа. Сутки за сутками сливаются в один, длиннющий, тёмный временной период и ты уже перестаёшь понимать, что в данный момент: ночь или день за окном. Зарплата, конечно хорошая, там всякие коэффициенты, но многие не выдерживают, уезжают на большую землю. Я, вот тоже доработаю свой контракт – и домой. Мы каждый раз, как праздника ждём прибытия теплохода. То есть живём не от получки до зарплаты, а от теплохода – до теплохода. Каждый раз надеемся, что может новые люди сойдут по трапу и внесут разнообразие в нашу скучную жизнь. Вы – как раз являетесь теми самыми людьми. Понимаете, катастрофически не хватает простого человеческого общения. Поэтому, предлагаю выпить за нашу встречу и за ваше здоровье!
     Ну, как тут устоишь поле такого спича? Пашка налил нам по полному стакану вермута и мы, закрыв стаканы сверху ладонями, стукнув ими друг о друга, как камнями, опрокинули содержимое в себя. К удивлению, вермут оказался совсем не плохим напитком. После того, как мы закусили рыбкой, хозяин дома извинился за то, что не может нам предложить коктейль на основе вермута.
     - Нет необходимых ингредиентов, да и обстановка не располагает, так, что будем пить так.
     Тем временем вермут, смешавшись с нашей кровушкой, побежал по артериям и, наконец – то достигнув клеток головного мозга, расширил нам наше мировоззрение и углубил самосознание. С ответной речью решил выступить мой шеф. Он встал, чуть было, не задев головой светильник на потолке, и рассказал, что на Севере он не впервой. С каждой новой экспедицией багаж его знакомств неизменно пополнялся. Но ни разу ему не доводилось беседовать с таким приятным и образованным человеком, как хозяин этого дома. Поэтому следующий тост был провозглашён за хозяина.
     Когда на столе появилась вторая бутылка, хлопнула входная дверь и в комнату вошла симпатичная молодая женщина. Она, немного смутившись, поздоровалась с нами и повесила свою куртку на вешалку. Мы с Володькой вскочили из – за стола и стали отвешивать поклоны хозяйке дома.
     - Танюша, у нас в гостях сегодня археологи из Ленинграда. Ты не представляешь, как я рад этой встрече.
     Мгновенно преодолев первое смущение, Татьяна заулыбалась и принялась хлопотать за столом.
     - Как вы вовремя, ребята, у меня и обед готов, да и Пашка чего –то в последнее время загрустил. Он уже, наверное, рассказал вам о нашей жизни здесь. Одним словом – тоска зелёная.
     - Татьяна, а Вы чем занимаетесь? – спросил шеф.
     - А я работаю в медпункте медсестрой.
     - Хорошая профессия – философски заметил шеф. Вы, в какой – то мере являетесь спасателем в этих суровых краях и наших тел, и наших душ. Тем, кто первым приходит на помощь в трудную минуту.
     - За спасателей! – радостно провозгласил Пашка и поставил на стол четвёртый стакан.
     Как оказалось, всё это была только разминка, или лёгкий фуршет. Татьяна поставила на стол тарелки и угостила нас прекрасным мясным супом на сахарной косточке. Потом появились ещё два салата: овощной и селёдка под шубой. Мы с начальником за месяц, проведённый в поле, уже немного отвыкли от такой обильной и вкусной пищи. Поэтому наш аппетит, подогретый вермутом, никак не мог успокоиться, да и обидеть хозяев дома было не удобно. А они всё подкладывали и подливали, подкладывали и подливали. Наконец, когда четвёртая бутыль вермута опустела, а я потихоньку ослабил ремень на брюках, начальник с серьёзным видом сказал:
     - Нам пора. Благодарим за тёплый приём, но нам, действительно пора. Если через час не вернёмся в лагерь, Люсёк снарядит спасательную экспедицию, чтобы отыскать наши бренные тела. Начнётся разбор полётов и так далее…
     - Очень жаль, что вы так рано уходите – искренне сказал Пашка. Но, ничего, адрес вы знаете, так, что в любое время – милости прошу!
     Мы встали из – за стола, ещё раз поблагодарили хозяйку за чудесный обед и направились было к выходу, но Пашка вдруг, что – то смекнув в голове, потащил нас в сторону сарая.
     - Пойдёмте, ребята, я вам кое – что покажу.
     Первое, что мы увидели, открыв дверь, был огромный японский лодочный мотор.
     - А где лодка? – в один голос поинтересовались мы с шефом.
     - Да тут, не далеко, у воды. Здесь я кое – что ремонтирую, и храню топливо. Он указал на большую двухсот литровую металлическую бочку в углу. - Лучше посмотрите сюда – и сдёрнул брезент. Под брезентом находились две пластиковые бочки по сто пятьдесят литров каждая синего цвета. Открыв крышку одной из них, он извлёк из бочки тушку сёмги примерно килограмма на три.
     - Эта – слабой соли – и сунул в руки шефа.
     - Ну, право, Павел, зачем? - засопротивлялся шеф.
     - А это – холодного копчения – и достал из другой бочки точно такую же рыбину.
     - Это мой стратегический запас. На пол - года, думаю, хватит.
     Мы с Володькой с восхищением заметили, что бочки были на две трети заполнены рыбой.
     - Это и бензин, и дрова, и свежие продукты с теплохода, да и много чего ещё – продолжал Павел. Но для таких дорогих гостей мне совсем не жалко. Даже приятно вас порадовать. Берите, ребята, кушайте на здоровье и вспоминайте Пашку с метеостанции.
     - А как же запрет на вылов ценных пород рыб – уже зная ответ, всё же спросил я.
     - Так тут в каждом доме по несколько бочек стоит. Открыто, правда, об этом говорить не принято, но жизнь диктует свои правила.
    Отпираться было бесполезно. Мы ещё раз поблагодарили хозяина и хозяйку и гружёные под завязку макаронами, тушёнкой, вермутом и двумя рыбинами, отправились в лагерь. Настроение, приподнятое вермутом, и пониманием того, что есть же на свете хорошие люди, было чудесное. Знакомая тропинка сама бежала под ноги, в голове пели птицы и сердце ровно стучало в такт нашим шагам.
     По дороге я никак не мог успокоиться и всё спрашивал у шефа о том, что неужели на Севере везде так. Он ответил, что нет, не везде. Но большинство людей на Севере именно такие. Мгновенно у меня в мозгах родился экспромт, и я тут же не замедлил поделиться им с шефом:
«…..Не знают здесь корысти и обмана,
На дверь свою не вешают замков
И не протянут руку до кармана
Чужого с горстью медных пятаков.
А если вдруг средь них и заведётся
Такая вот паршивая овца,
К нему лицом никто не повернётся
И больше не увидит он лица!»
     Начальник остановился, даже попытался меня обнять, но руки были заняты пакетами. Потом задумался и проговорил:
     - Как это глубоко и точно сказано, коллега. Ты просто зришь в корень.  Молодец. Хочешь я тебе почитаю Есенина? 
     Но мы подходили к нашему лагерю, где нас уже встречали. Сакса, Люсёк и профессор из Москвы вышли нам на встречу. Люсёк подозрительно приглядывалась к нам и принюхивалась.
     - Вот, как вас отпускать одних в посёлок? – возмущённо проговорила она. Обязательно найдёте приключений. В следующий раз пойду с вами.
     - Люсенька, не сердись - пропел шеф – мы познакомились с очень хорошими людьми.
     - Я вижу – с укоризной ответила Люся. Идут такие, руками размахивают, песни поют, стихи читают. Вас слышно было за километр от лагеря.
     Тем временем профессор забрал из рук начальника вермут.
     - А вот это, коллега, даже очень кстати!
     А когда мы стали выкладывать на стол продукты, купленные в магазине, Люся заметно подобрела и согласилась, что с заданием мы справились. Но у нас, как всегда имелась вишенка на торте. Под всеобщее ликование жителей лагеря мы вытащили из мешка две подаренные нам сёмужные тушки. Таким образом, этот деликатес действительно подтвердил Пашкин тезис о том, что сёмга здесь является царицей и владычицей и, находясь даже в таком виде, способна управлять людскими эмоциями.

Продолжение истории в следующих главах