Бабушка Агафья

Бабушка Агафья - старая, сморщенная старушка с невероятно добрыми глазами цвета предутреннего неба, едва тёмного, но уже готового заиграть ясной голубизной рассвета, коротала скромный век свой на краю маленькой деревушки в покосившейся от невзгод и времени избушке. Соломенная крыша прохудилась местами, отчего дождь и снег попадали внутрь, сыростью разрушая подгнившие брёвна. Старинные резные рамы небольших окошек едва ли не ушли под землю, некогда белая краска сошла с них кривыми кусками, и запылившиеся стёкла удручающе смотрели на поросшую травой тропинку. Но бабушка Агафья не тужила; каждое утро её начиналось с утренней зарядки: медленно и аккуратно старушка разминала уставшие суставы, опухшие то ли к перемене погоды, то ли по привычке опухать и болеть в самый неподходящий момент; после бабушка непременно уединялась в маленькой комнатке под образами, где каждый уголок пропитался терпким запахом ладана и мяты; проведя там несколько минут, Агафья шла на кухню, готовила себе скромный завтрак и отправлялась будить хозяйство. Под присмотром её жили в покосившемся сарае большеглазые козы, худощавая корова и несколько кур с вечно орущим петухом во главе; две матёрые собаки покорно охраняли двор, и толстый кот иногда снисходил до того, чтобы поймать пару шустрых мышей в амбаре, где хранилось зерно и хлеб.
В деревне осталось немного жилых домов, но все они наполнялись шумом голосов лишь на лето, и только один не пустовал никогда - бабушка Агафья осталась последним жильцом полузабытой деревеньки, но это её нисколько не смущало. Она вовсе не боялась дикой живности, бродящей рядом, и даже один раз палкой отбилась от старой волчицы, что решила поживиться упитанными курами, мирно спящими в старом сарае.
Словом, жизнь шла своим чередом, зимы сменялись вёснами, покров снега сходил и нужно было снова сеять и пахать, отчего времени на тоску и грусть не оставалось, хоть и тягостно порой было жить в тихом одиночестве в своём старом домишке. Потому больше всего и любила бабушка Агафья лето: приходило долгожданное тепло, прогревалась вода в шумной реке, и наполнялась некогда молчаливая деревня гулом голосов - приезжали дачники, привозили с собой детей, и так радостно становилось на душе Агафьи, так тепло и живо, что вся она будто бы молодела. Уже не так болели руки, не так тянуло натруженную спину, и веселее глядели на мир её тёмно-голубые глаза, большие и бездонные, будто бы с картинки. Любила бабушка Агафья собирать соседских детишек и рассказывать им сказки, истории долгой жизни или предания, рассказанные ей ещё её родителями. Садилась бабушка на скамеечку у дома, собирались рядом детишки, и лилась её речь тихими переливами, завораживая и маня к себе, порой даже взрослые останавливались, прислушиваясь к новым историям. И так интересно слушать им становилось, что садились они рядом порой, с детьми вместе восторженно глядели на рассказчицу, забывая совершенно о своих важных и взрослых делах.
Некоторые дети даже заглядывали порой в её скромное жилище, и кормила она их вареньем, поила чаем, угощала парным молоком и свежим рассыпчатым творогом. Пускала иногда на огромную печку, что охлаждала весь дом белым кирпичом, дарила сшитые жилистыми руками игрушки, учила вязать крючком и спицами, однажды даже показала, как из лозы плетут лапти и дала кому-то поиграть на старой балалайке. Только вот уезжали летние соседи, и оставалась старушка опять одна, никто к ней не приезжал, не гостил у неё, не привозил гостинцы. Дети спрашивали бабушку Агафью об этом, но она лишь скупо отмалчивалась, с тоской глядя куда-то вдаль, будто и впрямь ждала кого-то, но кто-то этот так и не приезжал.